Текст книги "Выстрел мимо цели"

Глава 7

Старший инспектор Крис Хадсон прогуливается по стылому пляжу под вой шторма. Он держит в руках тепловатый стаканчик с чем-то, напоминающим чай. Он только что купил его в прибрежном кафе, где отказались выдать сдачу и не позволили воспользоваться туалетом для персонала.

Но ничто не может испортить настроения Криса. В кои-то веки у него все складывается хорошо.

Эксперт-криминалист высовывает голову из сгоревшего микроавтобуса, который торчит среди водорослей и гальки подобно уродливому крабу.

– Уже скоро.

Крис машет рукой: «Не проблема!» – и это действительно так.

Но почему же Крис сегодня счастлив? Ответ прост и в то же время сложен.

Крис влюблен в кого-то, кто отвечает ему взаимностью.

Безусловно, рано или поздно все это схлопнется, но пока, слава богу, не схлопнулось. Хрустящий пакет, совершавший в воздухе акробатические трюки, влетает ему в лицо. Хорошая попытка, лапонька, но даже тебе не победить любовь.

А может, никакого схлопывания и не случится? Возможно ли такое? Может, это уже навсегда? Крис и Патрис. Патрис и Крис…

Крис едва не наступает на одну из множества медицинских игл, разбросанных вокруг микроавтобуса. Героиновые наркоманы любят пляжи.

Может, он состарится вместе с Патрис? Они будут вместе смотреть антологии фильмов и посещать фермерские рынки. Одна рука, одно сердце. Недавно она заставила его посмотреть «Вестсайдскую историю»[17]17
  «Вестсайдская история» – музыкальная романтическая драма 1961 г., являющаяся киноверсией одноименного бродвейского мюзикла.


[Закрыть], и, как ни странно, ему понравилось, если не обращать внимания на песни и пляски.

Ну разве это не замечательно?

Он смотрит на констебля Донну де Фрейтас, почти согнувшуюся пополам от сильного ветра, с лицом, едва видным под капюшоном непромокаемого плаща. Она его напарник – официально по-прежнему его «тень», что, похоже, уже не совсем так, – а еще она дочь Патрис. Как же многим он ей обязан!

Донна тоже кажется вполне счастливой, несмотря на плохую погоду. Она поворачивается спиной к ветру и, стянув зубами перчатку, начинает отвечать на сообщение, которое ей только что пришло. Вчера вечером у Донны было свидание, и по этому поводу она весьма немногословна. Крис не знает, все ли прошло хорошо, однако он слышал, что она напевала в машине «Целый новый мир»[18]18
  «Целый новый мир» (англ. A Whole New World) – песня из мультфильма «Аладдин» (1992 г.), написанная композитором Аланом Менкеном на слова Тима Райса, по ходу исполнения которой главные герои признаются друг другу в любви.


[Закрыть], так что основания подозревать всякое у него имеются. Возможно, Патрис выяснит, кто этот таинственный мужчина.

Когда-то микроавтобус, а теперь искореженный, оплавленный остов, угольно-черным пятном выделяющийся на фоне серого моря и неба, принадлежал детскому дому. Труп на водительском сиденье пока не опознан. Удивительно, но Крис никогда раньше не задумывался по-настоящему, до чего прекрасно море. Нога раздавливает разбитое горлышко пивной бутылки. Ветер усиливается еще сильнее, швыряя в лицо Крису ледяные иглы. Великолепно, когда есть время остановиться и окинуть весь пейзаж взглядом. Впитать его красоту целиком.

Крис даже похудел на полтора стоуна[19]19
  9,5 кг.


[Закрыть]. Недавно он купил себе футболку размера L вместо обычного XL или иногда позорного XXL. Теперь он ест лосося и брокколи. Причем так много брокколи, что может произнести это слово по буквам не глядя. Когда он в последний раз подкреплялся шоколадкой? Так давно, что даже не может припомнить.

У Криса жужжит телефон. Донна не единственная, кому могут приходить таинственные сообщения. Посмотрев на имя, он видит, что ему написал Ибрагим. Если сообщения шлет Элизабет, то это точно означает, что следует беспокоиться. Когда же – Ибрагим, то пятьдесят на пятьдесят. Он читает:

Добрый день, Крис, это Ибрагим. Надеюсь, я не отправил вам сообщение в неудобное время? Никто никогда не знает расписания других, не говоря уже о тех, кто служит в правоохранительных органах, где часы работы в лучшем случае ненормированы.

Точки указывают, что Ибрагим пишет что-то еще. Крис может и подождать. Полгода назад он обо всем этом и знать не знал. Не было еще ни Патрис, ни Донны, ни «Клуба убийств по четвергам». На самом деле он понимает, что все началось именно с них. Эти четверо несли в себе какую-то магию. Конечно, не так давно они приговорили двух человек к смерти на пирсе Файрхэвена и украли невообразимую сумму денег, но все равно в них имеется магия.

– С кем ты переписываешься? – кричит он Донне, перекрывая шум ветра или, по крайней мере, пытаясь это сделать.

– С Бейонсе, – кричит Донна в ответ, продолжая печатать.

У Криса жужжит телефон. Снова Ибрагим.

Я хотел спросить, и простите, если это выходит за рамки нашей дружбы, но не могли бы вы посмотреть для меня два старых дела?

Полагаю, вы тоже могли бы найти их интересными, и я надеюсь, вы понимаете, что я не спрашивал бы вас, если бы этого не потребовала ситуация, в которой мы оказались.

Точки указывают, что будет и третья часть.

Крис и Донна недавно были у главного констебля[20]20
  Т. е. у начальника полиции.


[Закрыть] Кента, человека по имени Эндрю Эвертон. Он хороший коп, стоит горой за своих, но беспощаден, если кто-то переходит черту. В свободное время он пишет романы под псевдонимом. Главный констебль сам публикует свои книги, и вы можете прочесть их только через «киндл»[21]21
  «Киндл» (англ. Kindle) – серия устройств для чтения электронных книг, выпускаемая компанией Amazon.


[Закрыть]. Коллега поведал Крису, что в наши дни настоящие деньги водятся именно там, но Эндрю Эвертон по-прежнему ездит на стареньком «Воксхолл Вектра», так что это, скорее всего, неправда.

Эндрю Эвертон сказал им, что они вдвоем получат благодарность на церемонии вручения наград полиции Кента – за проделанную работу по поимке Конни Джонсон. Все-таки приятно обрести хоть немного признания. Стены кабинета главного констебля увешаны портретами гордых полицейских. Все как один – герои. Поскольку Крис теперь на многое смотрит глазами Донны и Патрис, он заметил, что на портретах были сплошь мужчины, за исключением одной женщины и полицейского пса, на шее которого висела медаль.

Крис видит использованный презерватив, намотанный на морскую раковину. Жизнь – это чудо.

Еще одно сообщение от Ибрагима. Хоть бы он перешел уже к делу.

Дела, о которых я упоминал в предыдущем сообщении, касаются смерти Бетани Уэйтс. И осуждения Хизер Гарбатт за мошенничество. Оба 2013 года. С особым вниманием на то, где именно между 10:15 вечера и 02:47 ночи накануне своей смерти могла находиться Бетани Уэйтс. И кто мог оказаться с ней в машине. С благодарностью приму любую информацию. Сообщите скорее, мой добрый друг. Рад за вас с Патрис, вы обрели себе поистине прекрасную женщину. Часто ключ в отношениях заключается в том, чтобы…

Крис бросает читать. Он помнит оба этих случая: и с Бетани Уэйтс, и с Хизер Гарбатт. Заглянет ли он в дела? Ну кого он обманывает? Конечно, заглянет! Когда-нибудь из-за «Клуба убийств по четвергам» его уволят, а может, даже убьют, однако рискнуть стоит. Он чувствует себя так, будто кто-то специально для него их наворожил – ради его же спасения. Благодаря «Клубу убийств по четвергам» у него появилась Донна, благодаря Донне – Патрис, а благодаря Патрис – жареный тофу. И все это вместе, выходит, принесло ему счастье.

Донна отрывает взгляд от телефона.

– Почему ты улыбаешься?

Крис пожимает плечами.

– А почему улыбаешься ты?

Донна пожимает плечами.

– Получаешь сообщения от моей мамы?

– Я не могу открывать их в рабочее время, – отвечает Крис. – Иначе возникнут вопросы у отдела нравов.

Донна показывает ему язык.

– Ибрагим хочет, чтобы мы занялись одним делом…

– Ни слова больше! – перебивает Донна. – Некая женщина по имени Бетани упала на машине с обрыва?

– Но как, черт возьми, ты…

Донна отмахивается от его слов.

Крис смотрит на море, и Донна следует его примеру. Серые облака делаются черно-грозовыми, порывистый ветер хлещет по лицам жалящими солеными брызгами. Запахи горелого металла и пластика от микроавтобуса смешиваются с вонью полуразложившегося трупа, провоцируя спазмы в горле. Две чайки громко и сердито дерутся из-за полиэтиленового пакета.

– До чего же красиво, – замечает Крис.

– Потрясающе, – соглашается Донна.

Глава 8

Элизабет думала о камерах видеонаблюдения. Как, черт возьми, на них не попала машина Бетани, проезжавшая через Файрхэвен? Прежде чем отправиться на прогулку, она решила позвонить по этому поводу Крису, и тот сразу ответил:

– О, я ждал вашего звонка.

Она спросила, сможет ли он взглянуть на это дело, но он ответил, что очень занят собственным трупом. Тогда Элизабет поздравила его с той благодарностью, которую он только что получил от главного констебля, и заодно напомнила ему о ее роли в поимке Конни Джонсон.

Так что он согласился взглянуть.

Элизабет и Стефан привыкли гулять каждый день в одно и то же время. Дождь или солнце – неважно. Один и тот же маршрут в одно и то же время.

Они идут через лес, вдоль западной стены кладбища, где не так давно вела раскопки Элизабет, и выходят на открытые поля за новыми корпусами, которые только-только начинают вырастать на вершине холма. Там они останавливаются, достают фляжку, разговаривают с коровами.

Стефан назвал всех коров личными именами и наделил их индивидуальностью. Каждый день он делает Элизабет беглый обзор всех последних событий коровьей жизни.

Сегодня Стефан рассказывает, что Дэйзи изменила Брайану с Эдвардом – более молодым и красивым бычком с соседнего поля, и теперь Дэйзи и Брайану требуется семейный коровий консультант. Отхлебнув виски, Элизабет замечает, что Дэйзи – неудачное имя для коровы.

– Спору нет, – соглашается Стефан. – Но вина полностью лежит на ее матери. Ее тоже звали Дэйзи.

– Ах вот оно что! – восклицает Элизабет. – А как звали ее отца?

– Никто не знает, в том-то все и дело, – сообщает Стефан. – В свое время это вызвало настоящий скандал. Дэйзи-старшая провела отпуск в Испании, и ходили слухи о некой интрижке.

– М-м-м, хм, – хмыкает Элизабет.

– Собственно, если ты внимательно прислушаешься, то сумеешь расслышать у Дэйзи небольшой намек на испанский акцент.

Дэйзи мычит как по команде, и оба смеются.

Однако теперь настало время идти через лес обратно – по тропинке, проложенной ею самой. По тихой, уединенной, их собственной тропинке, где можно спрятать Стефана подальше от любопытных глаз. И подальше от неудобных вопросов о состоянии его разума.

Их руки остаются сцепленными во время прогулки, плечи слегка покачиваются, сердца бьются в едином ритме. Эта ежедневная прогулка вскоре сделалась любимым времяпрепровождением Элизабет. Рядом с нею красивый счастливый муж. А она может хоть ненадолго притвориться, будто все хорошо. Что его рука всегда будет в ее руке.

– Хороший денек для прогулки, – замечает Стефан, и лучи солнца падают на его лицо. – Нам надо выбираться сюда почаще.

«С Божьей помощью, – думает Элизабет, – я совершу с тобой все прогулки, какие только смогу».

Тело Бетани так и не нашли. Этот факт волнует Элизабет. Она прочла достаточно детективных романов, чтобы понимать: никогда нельзя доверять убийству без трупа. Справедливости ради стоит отметить, что даже она за свою жизнь инсценировала несколько смертей.

Ее внимание рассеяно, и Элизабет замечает мужчину лишь в последнюю долю секунды. Но она успевает понять, что совершила ошибку.

Такое бывает. Не часто, но бывает.

Эта счастливая повседневная рутина, эти привычные прогулки со Стефаном, это привычное удовольствие оказались, конечно, большой ошибкой Элизабет. Так часто случается с любовью.

Привычка – злейший враг шпиона. Никогда не ходите по одному и тому же маршруту два дня подряд. Никогда не покидайте работу в одно и то же время. Не ужинайте в одном и том же ресторане каждую пятницу. Ваша привычка предоставляет вашему врагу возможность.

Возможность спланировать заранее, возможность затаиться, возможность наброситься.

Доля секунды истекла, оставив лишь одну мысль: «Пожалуйста, пожалуйста, только не бейте Стефана!»

Сама она даже не почувствует удара, который, как уже понятно, неизбежен.

Глава 9

– А потом, в конце семидесятых, я встречалась с музыкантом из UB40[22]22
  UB40 – британская регги-группа, существующая с 1978 г. Стала самым известным регги-коллективом за всю историю популярной музыки.


[Закрыть], но, думаю, тогда это было обычным делом, – говорит Полин.

– С которым из них? – спрашивает Рон, желая соскочить с неприятной темы с некоторым соблюдением приличий.

Полин пожимает плечами.

– Их было так много. Кажется, я переспала еще и с кем-то из «Безумия»[23]23
  «Безумие» (англ. Madness) – британская группа новой волны, образованная в 1976 году в Лондоне, создавшая собственный стиль (так называемый nutty sound).


[Закрыть], по крайней мере так он мне говорил.

Рон позвонил сыну Джейсону и поинтересовался у него, где можно вкусно пообедать – так, чтобы место было достаточно стильным, но не настолько, чтобы разгорелся скандал, если он воспользуется не тем ножом. Что-нибудь, где готовят знакомую ему еду, но одновременно имеются приличные салфетки и хорошие туалеты. Куда необязательно приходить в галстуке, но и надеть – чисто гипотетически, скажем, – было бы вполне уместно. При этом не стоит забывать, что он пенсионер и у него нет лишних денег. Хотя, знаете ли, и у него найдется пара шиллингов на особый случай, так что это уж не проблема.

Джейсон вежливо выслушал, затем поинтересовался: «А как ее зовут?» Рон спросил: «Кого?» Джейсон ответил: «Твою даму», а Рон сказал: «Что заставляет тебя думать, что…», но Джейсон перебил: «“Ле Понт Нуар”, пап, ей понравится», а Рон ответил: «Полин», и Джейсон пожелал ему удачи. Затем они немного поговорили о «Вест Хэме», пока Рон не спросил Джейсона, не сможет ли он забронировать для него ресторан, поскольку он никогда не умел работать с веб-сайтами и стесняется попросить Ибрагима.

– Твой приятель в самом деле отправится сегодня в тюрьму Дарвелл? – спрашивает Полин.

– Мы привыкли во все ввязываться, – отвечает Рон. – Итак, что ты думаешь об этой истории с Бетани Уэйтс? Ты же работала тогда с ней?

«Ле Понт Нуар» – это то, что называют гастропабом. Рону пришлось дважды пересмотреть все меню, прежде чем он нашел в нем стейк. И немудрено, ведь он назывался «бавет-стейк», но хотя бы подавался с жареной картошкой, так что Рон надеялся: это окажется безопасным.

– Она была настоящей ищейкой, это совершенно точно, – утверждает Полин. – В хорошем смысле. Майк очень расстроился, когда она погибла. Они по-настоящему друг о друге заботились, что в нашем деле редкость.

– Еще и красотка, – добавляет Рон. – Если, конечно, кому-то нравятся блондинки, но мне – нет. Не в моем вкусе. Не то чтобы у меня были особые вкусы – я не привередливый. Ну, привередливый где-то, но…

Полин прикладывает палец к губам Рона, помогая ему выбраться из тупика сложной фразы. Он благодарно кивает.

– Тогда она только-только начала встречаться с новым парнем, – продолжает Полин. – Какой-то оператор, как всегда. На телевидении все женщины встречаются с операторами, а мужчины – со своими визажистками.

– О, правда? – удивляется Рон, приподнимая бровь. – Значит, ты и Майк Вэгхорн когда-то…

Полин смеется.

– Тебе не о чем волноваться, дорогой. Майк также встречается с операторами.

– Значит, шансы Джойс… – произносит Рон, когда ему приносят «бавет-стейк». Он испытывает огромное облегчение, увидев, что это самый простой, обычный стейк, правда уже предусмотрительно нарезанный. Бинго! – Думаешь, из-за всей этой истории Уэйтс и убили?

Полин делает вид, будто с энтузиазмом разглядывает блюдо с тушеной цветной капустой, которое только что перед ней поставили.

– Возможно, – отвечает она. – Давай поговорим о чем-нибудь другом; я достаточно наслушалась этого от Майка.

Рон пытается понять, на кого похожа Полин. Может, немного на Лиз Тейлор[24]24
  Элизабет Роузмонд Тейлор (1932–2011) – англо-американская актриса театра и кино, «королева Голливуда» периода его расцвета.


[Закрыть]? Или на новую главную судью в «Строго конфиденциально»[25]25
  «Строго конфиденциально» (англ. Strictly Confidential) – британская шестисерийная криминальная драма 2006 г.


[Закрыть]? Поразмыслив, Рон решил, что она все-таки не подходит ему по возрасту. И все же она сидит здесь, с ним.

– Как цветная капуста?

– Угадай с одного раза.

Рон улыбается.

– Значит, тебе вчера все понравилось? – спрашивает Полин.

Рон впервые остался у нее на ночь. Если имеется способ есть тушеную цветную капусту с романтическим намеком, то это именно то, что она делает в данную минуту.

Рон чувствует, как пунцовеют его щеки.

– Ага, я… Слушай, я так давно этого не делал, так что, может, я не то, к чему ты привыкла. Столько времени прошло. Было приятно просто не ложиться спать и разговаривать. Я надеюсь, все было нормально?

– Для меня это тоже впервые за долгое время, котик, – отвечает Полин. – Ты идеален. Ты джентльмен. И при этом красивый, интересный джентльмен. Давай пойдем дальше в собственном темпе, хорошо?

Рон кивает и съедает еще немного стейка. Они не принесли кетчупа, но в остальном на «Ле Пон Нуар» грех жаловаться. Спасибо тебе, Джейс!

– Хочешь прогуляться вдоль берега после обеда? – спрашивает Полин. – Пока солнце еще не село? Купишь на пирсе мороженое?

Рон думает о своих коленях. Как же сильно они болят, когда он не пользуется этой чертовой палкой, которую купил для него Джейсон! Они просто заставляют чувствовать себя стариком! Каждый шаг причинит много страданий – тем более что это придется скрывать от Полин. Завтра он не сможет встать с постели.

– Я бы с удовольствием, – отвечает Рон. – Я бы с удовольствием.

Может, лучше ничего от нее не скрывать?

– И я знаю, что у тебя болит колено, – говорит Полин. – Так что давай, ради всего святого, купим тебе палку. Мне не нужен крутой парень-тихоходка. Я просто хочу мороженое на пирсе и поцелуй от Рона Ричи.

Рон снова улыбается. Он по-прежнему не станет брать палку – все-таки у него принципы, – но такие слова слышать приятно.

Полин указывает на свою сумочку.

– А еще у меня припрятана пара косячков. Курнем – и как рукой отпустит!

Глава 10

Как долго Элизабет пробыла без сознания? Невозможно сказать.

Так что же ей известно?

Она лежит на холодном металлическом полу мчащегося автомобиля. Ее руки скованы за спиной наручниками, а ноги связаны. На глазах повязка, в ушах наушники с оглушительно громко звучащим белым шумом. Знакомая техника пыток.

Но есть и положительная сторона – она не мертва. Что по крайней мере предоставляет некоторый выбор.

Все, что она может контролировать сейчас, – это собственное дыхание, поэтому она сосредоточивается именно на нем. Выдыхаем медленно, глубоко и равномерно. Паникой ничего не добиться. К тому же наверняка ей понадобятся все силы, когда она наконец узнает, куда ее везут.

Били ли они и Стефана? Или не увидели в этом необходимости? Он еще здесь, с ней?

Извиваясь, Элизабет пятится по полу машины – теперь она поняла, что это, должно быть, фургон, – пока не натыкается на живое тело. Они застывают спина к спине. Она понимает: это Стефан – что достаточно легко определить по проскакивающему между ними электричеству.

Скованными сзади руками она нащупывает его руки. Он делает то же самое, и их пальцы переплетаются, как у сонных, только что проснувшихся любовников. Она сжимает руку Стефана, затем беспокоится, что это может его напугать. Должен ли он сжать ее руку в ответ? В сложившихся обстоятельствах, вероятно, будет правильным внушать ему надежду. Стефан никогда раньше не оказывался в такой ситуации.

Она кладет палец на его запястье, что легко может быть воспринято как знак заботы, но на самом деле это проверка пульса. Она хочет знать, не паникует ли он.

Пульс ровный, как у скалы: шестьдесят пять ударов в минуту. Ну разумеется! Стефан также будет контролировать свое дыхание, веря, что жена-то уж точно его вытащит.

Однако сможет ли она? Что ж, это полностью зависит от того, что с ними приключилось, думает Элизабет. Наверняка это тот мужчина, который присылает ей сообщения. Наконец-то он исполнил угрозы. Но кто он такой? И что приготовил для нее?

Фургон немного замедляется – будто съехав с главной дороги на второстепенную. Элизабет принимает это к сведению.

Ее отсутствие заметят в Куперсчейзе, и это хорошо. Джойс обратит внимание, что сегодня вечером у нее не горит свет. Или не обратит? Будет ли она плотно занята расследованием дела Хизер Гарбатт? Будет ли Ибрагим думать о встрече с Конни Джонсон? Будет ли Рон занят… Ну, это даже не обсуждается. Заметят ли они вообще ее отсутствие? Поднимут ли тревогу?

Элизабет понимает, что она и так уже слишком далеко от дома. В этот раз спасительная кавалерия не прибудет. Она сама вляпалась в передрягу, а значит, и выпутываться из нее предстоит самой.

Фургон останавливается. Элизабет ждет, вдыхая и выдыхая. Чья-то рука хватает ее за плечо и грубо тянет вверх.

Но чья это рука?

Глава 11

– Так ты не из «Санди таймс»? – спрашивает Конни Джонсон, и, по мнению Ибрагима, вполне небезосновательно.

Она жует жвачку. Опять же, с точки зрения Ибрагима, это вполне нормально. Даже полезно для здоровья зубов, если, конечно, в жвачке нет сахара.

– Нет, я солгал, – признаётся Ибрагим, скрещивая ноги и одергивая край штанины. – Я решил, что вы с большей вероятностью заговорите со мной, если подумаете, что я журналист.

Они сидят в помещении для свиданий тюрьмы Дарвелл. Столы тут расставлены так близко, что каждый может расслышать печали других – если, конечно, этого захочет. Ибрагим прислушивается к каждому разговору, одновременно ведя собственный с Конни. Это его привычка.

– Тогда кто ты? – спрашивает Конни.

Она одета в тюремный комбинезон, но на удивление хорошо накрашена для женщины, не имеющей очевидного доступа к высококачественной косметике.

– Меня зовут Ибрагим Ариф. Я психиатр.

– Ого, прикольно, – реагирует Конни вполне искренним тоном. – Кто тебя прислал? Адвокат стороны обвинения? Чтобы убедиться, что я не психанутая?

– Я уже знаю, что вы не сумасшедшая, Конни. Вы весьма сдержанная, умная и целеустремленная женщина.

Конни кивает.

– Это да. Я очень целеустремленная. Я набрала девяносто шесть баллов в тесте в «Фейсбуке» на эту тему. Отличный у тебя костюм. У кого-то явно дела идут неплохо.

– Вы ставите цели, Конни, и затем их достигаете. Я прав?

– Ага, – отвечает Конни, оглядывая комнату. – Хотя, если подумать, я сижу в тюрьме. Не так ли, Ибрагим Ариф? Так что вряд ли я идеальна.

– А кто из нас вообще идеален? – риторически спрашивает Ибрагим. – Всегда полезно признаться в этом самим себе. Мне интересно, Конни: вы могли бы исполнить мою просьбу?

– Просьбу? Тебе нужен кокс? Нет, непохоже, что тебе нужен кокс. Хочешь, чтобы кто-то умер? Ты смахиваешь на человека, который может себе это позволить.

– Совершенно ничего противозаконного, – отвечает Ибрагим. Он обожает беседы с преступниками – глупо это отрицать, – точно так же, как и беседы со знаменитостями. Разговаривать с Майком Вэгхорном ему очень понравилось. – Как раз наоборот.

– Противоположность противозаконному, окей. И что я за это получу?

– Абсолютно ничего, – отвечает Ибрагим. – Правда, мне кажется, это то, в чем вы исключительно хороши и потому были бы не прочь развлечься.

– Вообще-то я довольно занятой человек, – сообщает Конни с улыбкой.

– Я вижу, – подтверждает Ибрагим, улыбаясь в ответ.

Улыбка Конни кажется настоящей, потому и он улыбается вполне искренне.

– Ну хорошо, в чем задача? – спрашивает Конни. – Мне нравится, что ты такой дерзкий, и костюмчик у тебя ничего. Давай поговорим о деле. И хватит уже на «вы».

– Ладно.

Ибрагим немного успокаивается, его голос становится более ровным и непроницаемым.

– В этой тюрьме сидит заключенная по имени Хизер Гарбатт. Ты ее знаешь?

– Это она Душительница из Певенси[26]26
  Певенси – деревня и гражданский округ в Восточном Сассексе, Англия.


[Закрыть]?

– Нет. Кажется, нет, – отвечает Ибрагим.

– В крыле «Д» чалится какая-то Хизер, – сообщает Конни. – Старая такая, выглядит умной – будто учительница, ограбившая банк.

– Давай пока допустим, что это именно она, – предлагает Ибрагим. – Как думаешь, ты могла бы с ней подружиться? Можешь выяснить кое-что для меня?

– Ну, это не проблема, – говорит Конни. Ибрагим видит, что мозги ее уже заработали. – Что ты хочешь узнать?

– Мне надо выяснить, убивала ли она в 2013 году телевизионную репортершу по имени Бетани Уэйтс, столкнув ее машину с обрыва.

– Атас… – произносит Конни, и на лице ее появляется легкая усмешка. – Просто спрошу при случае: «Неплохой чаек, но не слишком ли он мягок для этого времени года, кстати, ты кого-нибудь убила?»

– Что ж, как именно подойти к вопросу, оставлю на твое усмотрение, – отвечает Ибрагим. – Это твоя область, не моя. Даже если не она убила – это тоже станет полезной информацией.

– Готова спорить: убила, – говорит Конни. – Я никогда не сталкивала машину с обрыва, но всегда мечтала попробовать.

Ибрагим поднимает ладони.

– Уверен, у тебя все еще впереди.

– Так что, моего интереса тут и вправду не будет? – спрашивает Конни. – Ты даже не пронесешь контрабандой сим-карту или что-нибудь в этом роде?

– Не думаю, что я умею, – отвечает Ибрагим. – Хотя можно погуглить и попробовать.

– Расслабься, у меня их достаточно. Лучше тебе не знать, как их проносят контрабандой.

Но Ибрагим все равно хочет погуглить. Сегодня он по-настоящему наслаждается собой. После ограбления он почти не выходил из дома, но мало-помалу к нему стала возвращаться уверенность в себе, и постепенно он начал ощущать себя как прежде. Да, остались шрамы, но это, по крайней мере, означает, что кровотечение остановилось. Приятно вспомнить, как он хорош в подобного рода делах: в считывании людей, понимании проблем и перенаправлении их в нужное ему русло. Он симпатизирует Конни, и она симпатизирует ему. Хотя следует соблюдать осторожность: эта женщина – безжалостная убийца, что довольно плохо само по себе, даже без намерения ее осудить. Однако вскоре у него появятся хорошие вести, о которых он сообщит их славной банде. Он начинает размышлять о сим-картах. Они довольно маленькие, Ибрагим знает это, поэтому ему становится интересно, как же их… Вдруг Ибрагим осознаёт: только что он пропустил какую-то фразу Конни. Обычно невнимательность ему несвойственна.

Совершенно несвойственна. Кажется, надо восстанавливать мастерство.

– Прости, – говорит Ибрагим, – я не расслышал.

– Потому что улетел в страну грез, Ибрагим, – отвечает Конни. – Позволь спросить у тебя еще раз как у психиатра: по-твоему, что мною движет?

Ну, это простенький вопрос для Ибрагима. Конечно, мы все разные – множество уникальных снежинок, ведущих уникальную жизнь, – но «под капотом» у всех скрывается одно и то же.

– Импульс, я бы сказал. Стремление к движению и переменам. – Ибрагим складывает пальцы домиком. – Некоторым нужно, чтобы все оставалось как прежде, – вот я немного такой. Например, если изменится музыка в «Прогнозе погоды», то у меня перехватит дыхание. Но другие нуждаются в переменах. Ты нуждаешься в переменах. Хаос – то место, где ты легко можешь спрятаться.

– Хм, – произносит Конни, – как это мудро, мистер Ибрагим Ариф. Но как ты думаешь: важна ли для меня честность?

К чему она клонит? У Ибрагима возникает неприятное предчувствие.

– Полагаю, да. В твоей работе честность по иронии судьбы имеет первостепенное значение.

– Прикинь, да! – восклицает Конни. – Откуда ты узнал, как меня зовут, дружок? Как ты узнал о Конни Джонсон? Кто тебя подослал?

– Клиент, – отвечает Ибрагим.

Он плохой лжец и старается избегать лжи, где только возможно. Но, с тех пор как он встретил Элизабет, Джойс и Рона, ему приходится лгать все чаще и чаще.

– Вообще-то я уже слышала твое имя раньше, – признаётся Конни. – Ибрагим Ариф. Знаешь, от кого?

У Ибрагима заканчивается запас вранья, когда Конни наклоняется и шепчет ему в ухо:

– От твоего дружка Рона Ричи в тот день, когда меня арестовали.

Она откидывается на спинку стула: «Твой ход, Ибрагим».

– Это он велел тебе прийти сюда, верно? – спрашивает Конни. – Ты работаешь на него?

– Нет, я работаю на Элизабет Бест из МИ-5 или МИ-6. Что-то вроде этого.

Конни уважительно кивает.

– Выходит, в МИ-5 или МИ-6 хотят, чтобы я поговорила с Хизер Гарбатт?

– Косвенно – да, – отвечает Ибрагим.

– А поможет ли мне это на суде? Может, группа людей в балаклавах вытащит меня со скамьи подсудимых?

– Нет. Боюсь, что нет, – отвечает Ибрагим.

Хотя ему приходит в голову, что они, возможно, могли бы устроить и такое. Надо уточнить у Элизабет.

Но все-таки лучше ничего не обещать.

– Ибрагим, – говорит Конни, – я не люблю, когда мне лгут.

– Конечно, – отвечает Ибрагим. – Прошу прощения.

– И еще, – продолжает Конни, – важно, чтобы ты знал: в тот момент, когда я выйду отсюда, я убью твоего друга Рона Ричи за то, что он меня сюда заточил.

– Принял к сведению.

Конни на мгновение задумывается.

– А ты знаком с Богданом?

– Знаком, – признаётся Ибрагим.

– Я собираюсь убить и его тоже. Ты расскажешь им обоим об этом?

– Да, я передам сообщение.

– А ты не знаешь, Богдан с кем-нибудь встречается?

– Кажется, нет, – отвечает Ибрагим.

Конни кивает. Тюремный надзиратель подходит к их столу.

– Время вышло, Джонсон, на этом все.

Конни поворачивается к нему лицом.

– Еще пять минут.

– Не ты командуешь этой тюрьмой, – утверждает надзиратель, – а мы.

– Еще пять минут – и я куплю твоему сыну айфон, – предлагает Конни.

Надзиратель на мгновение задумывается.

– Десять минут. Он хочет айпад.

– Благодарю, офицер, – говорит Конни и поворачивается обратно к Ибрагиму. – Мне тут ужасно скучно. Давай сделаем то, что ты хочешь. Выкладывай все, что у тебя есть на Хизер Гарбатт. Я по-прежнему собираюсь убить твоих друзей, но пока этого не случилось, давай поладим и слегка повеселимся.

Ибрагим кивает.

– А знаешь, ты могла бы просто не убивать моих друзей, Конни.

– В каком это смысле? – с искренним недоумением спрашивает Конни.

– Все произошедшее случилось только благодаря тому, что они перехитрили тебя. Разве это так ужасно? Они воспользовались твоей жадностью. Неужели твоя самооценка так хрупка, что ты не выносишь даже малейших неудач?

Конни смеется.

– Это моя работа, Ибрагим. Так я зарабатываю себе на жизнь. Уверена: ты меня поймешь. Ты умный человек.

– Спасибо, – отвечает Ибрагим. – Когда-то я проходил тест на IQ, и…

– Предположим, я не убью Рона и Богдана, – перебивает Конни. – Давай-ка подумаем, что будет. Каждый проходимец Файрхэвена начнет воображать, будто способен бросить мне вызов. Тебе знаком слоган моей компании?

– Я даже не знал, что у тебя есть компания, – признается Ибрагим.

– «Мгновенное и жестокое возмездие», – отвечает Конни.

– Звучит разумно, – кивает Ибрагим. – Неужели не бывает этичных наркоторговцев?

– В Брайтоне есть один честный торговец кокаином. Он даже проштамповывает свои упаковки. Кокаин с семейных ферм, никаких пестицидов и все такое.

– Что ж, похоже, он движется в правильном направлении… – заключает Ибрагим.

– Недавно сбросил кого-то с многоэтажной автостоянки за то, что тот подрезал у него деньги.

– …маленькими шажками. Знаешь, может, мне стоит привести Рона к тебе на свидание? Вдруг ты расхочешь его убивать, если узнаешь получше?

Ибрагим на мгновение задумывается. Вообще-то, если честно, Рон чаще оказывает на людей совершенно противоположный эффект.

Конни обдумывает предложение.

– Интересный ты человек. Хочешь получить работу?

– У меня есть работа, – отвечает Ибрагим. – Я психиатр.

– Я говорю о нормальной работе.

– Нет, спасибо, – отвечает Ибрагим.

Хотя было бы забавно поработать на преступную организацию. Все это планирование преступлений, прокуренные подсобки, суровые мужчины в темных очках…