Текст книги "Выстрел мимо цели"

Глава 18

Крис и Донна вместе смотрят на карту Файрхэвена, висящую на стене дежурного отделения.

На карте значком отмечено местоположение квартиры Бетани, а также имеется множество других значков, указывающих на камеры видеонаблюдения, работавшие в ночь ее смерти. Ее машина не была снята ни разу, пока ее не зафиксировали у утеса Шекспира. Они пытаются проложить возможный маршрут из Файрхэвена, чтобы понять, где она могла останавливаться. За пределами Файрхэвена проезд вне надзора видеокамер становился довольно простым. Всего лишь поезжай по проселочным дорогам, и всё. Но внутри города – несомненно сложнее.

Где, черт возьми, она провела эти оставшиеся до конца жизни часы?

И кого она по дороге встретила?

– Нет, это невозможно, – говорит Крис. – В Файрхэвене полно камер, а значит, она могла проехать только по Ротерфилд-роуд или Черчилль-роуд. Нет другого выезда из города, который привел бы к утесу Шекспира.

Вообще-то предполагается, что они расследуют смерть человека в сгоревшем микроавтобусе, но они решили, что, пока нет заключения судмедэксперта, будет неплохо потратить утро на изучение дела Бетани Уэйтс. Кроме того, об этом их попросила лично Элизабет. Ей доступно очень многое, но только не точное месторасположение каждой камеры видеонаблюдения в Файрхэвене.

Донна начинает прокладывать маршрут из квартиры Бетани так, чтобы не попасть ни на одну из камер. Однако камеры оказываются на каждом повороте. Это как лабиринт, из которого нет выхода.

– Неужели они все работали?

– В тот вечер – да, – кивает Крис.

– Как ни пытаюсь, – говорит Донна, водя пальцем по карте, – но я не могу миновать Фостер-роуд. Должно быть, она проехала по ней, но у меня не получается свернуть ни налево, ни направо, не попав в поле зрения камеры. Как же она это сделала?

Подойдя к своему компьютеру, Крис открывает «Гугл» и на просмотре изображения улиц выбирает Фостер-роуд.

– Давай-ка глянем: может, найдутся какие-нибудь маленькие проезды, которых не видно на карте?

Они просматривают всю Фостер-роуд. В основном это жилой район, состоящий из ряда больших многоквартирных домов, нескольких викторианских таунхаусов и небольшой вереницы магазинов. Никаких проездов не видно.

– Стой, – просит Донна.

Она берет мышь сама и поворачивает изображение на экране. На нем предстает большой современный жилой комплекс, носящий название «Можжевеловый двор». С левой стороны здания виден пандус, спускающийся к решетке безопасности подземной автостоянки.

– Надо проверить, имеется ли выезд в задней части здания, – предлагает Донна.

Она продвигается по стрелкам вдоль Фостер-роуд, затем поворачивает на Ротерфилд-роуд, минуя камеры видеонаблюдения, после чего оказывается на улице Дарвелл-роуд, проходящей вдоль задней части «Можжевелового двора».

– У тебя очень ловко получается, – замечает Крис.

– Я много времени провожу на «Удачном переезде»[36]36
  «Удачный переезд» (англ. Rightmove plc) – британская компания, управляющая веб-сайтом rightmove.co.uk, крупнейшим в Великобритании онлайн-порталом о недвижимости.


[Закрыть], – отвечает Донна. – Любуюсь домами, которые не могу себе позволить.

А вот и она – обратная сторона «Можжевелового двора». Еще один пандус ведет отсюда под землю – на этот раз с табличкой «Въезд запрещен». Получается, это выезд с подземной автостоянки.

– Если она проехала через автостоянку, то могла повернуть направо, на Ротерфилд-роуд, и избежать тем самым поля зрения камер, – предполагает Крис. – Других способов нет.

– Тогда два варианта, – отвечает Донна. – Либо она целенаправленно пыталась избежать камер. А это маловероятно, учитывая, что она вряд ли знала, где они размещены…

– Либо… – подталкивает ее Крис.

– Либо… – продолжает Донна, – человек, с которым Бетани Уэйтс встретилась той ночью, живет или жил в «Можжевеловом дворе».

– И он может оказаться нашим убийцей, – заключает Крис.

– Итак, Бетани выходит из дома в десять пятнадцать, пять минут едет до Фостер-роуд, после чего заезжает на подземную парковку «Можжевелового двора». Несколько часов спустя…

– С кем-то, кто сел к ней в машину…

– …она выезжает с парковки со стороны Дарвелл-роуд, поворачивает направо, на Ротерфилд-роуд, и направляется к утесу Шекспира.

– Мы гении, – подытоживает Крис. – Давай проедемся в «Можжевеловый двор», посмотрим, кто там живет?

– Я сог…

Дверь открывается, и входит инспектор Терри Халлет с листком бумаги в руке.

– Я подумал, вам будет интересно, шеф, – говорит Терри Халлет, – учитывая, о ком вы спрашивали на днях…

Терри показывает листок Крису. «Можжевеловому двору» придется пока подождать. Крис смотрит на Донну.

– Планы меняются. Надо съездить навестить наших старых друзей.

Глава 19

– Какой приятный сюрприз, – замечает Джойс, проводя Криса и Донну в Мозаичную комнату. – Что случилось? Вы будто сами не свои.

– Всем привет, – говорит Крис.

– У нас есть вино и печенье, – продолжает Джойс. – Красное неплохо сочетается с «бурбонским кремом»[37]37
  «Бурбонский крем», или просто «бурбон» (англ. Bourbon cream) – сэндвич-бисквит, состоящий из двух тонких прямоугольных бисквитов со вкусом темного шоколада и шоколадно-сливочной начинкой. В 2018 г. признан бисквитом номер один в Великобритании.


[Закрыть], белое хорошо идет с яффскими пирожными[38]38
  Яффские пирожные (англ. Jaffa Cakes) – маленькие бисквиты, как правило, с апельсиновым мармеладом, облитые сверху шоколадной глазурью. Получили свое название от апельсинов сорта Jaffa.


[Закрыть].

– «Джемми Доджерс»[39]39
  «Джемми Доджерс» (англ. Jammie Dodgers) – популярное британское печенье, приготовленное из песочного теста, с начинкой из малинового или клубничного джема.


[Закрыть] нет, хотя я просил, – ворчит Рон.

– Не сейчас, Алан, – просит Донна.

Песик Джойс питает к ней особую нежность.

Крис пододвигает стул, и Донна следует его примеру.

– Что с вами, старший детектив-инспектор? – спрашивает Ибрагим. – На вас будто лица нет.

– Нам надо очень серьезно поговорить, – отвечает Крис. – Так, погодите… Вы же Майк Вэгхорн?

– Вы меня раскусили, – признаётся Майк Вэгхорн, шутливо подставляя запястья для наручников.

– Откуда вы знаете этих лю… – начинает Крис, но осекается. – Ладно, неважно. Знакомы и знакомы.

Рон неохотно тянется за яффским пирожным.

– Вы когда-нибудь снимались на телевидении, Крис? – спрашивает Майк. – У вас очень подходящие для этого черты лица.

– Я?.. Э-э-э, нет. Лицо у меня самое обычное, – теряется Крис.

– Предоставьте судить об этом мне, – не сдается Майк.

– Э-э-э, ну ладно, – произносит Крис, снимая куртку и вешая ее на спинку стула. – Вы не шутите?

Майк кивает.

– И отличная прическа!

Крис резко берет себя в руки.

– Нам нужно серьезно поговорить, – повторяет он.

– Поговорить серьезно о чем, Крис? – спрашивает Элизабет. – У нас только семь с половиной минут.

– Вы расследуете смерть Бетани Уэйтс, – говорит Донна.

– Да, мы погрузились в это дело, – отвечает Элизабет. – С вашей, кстати, помощью.

Крис оглядывает каждого из присутствующих по очереди.

– И вы наводили справки о Хизер Гарбатт?

– Ну, не то чтобы… – отвечает Ибрагим. – Расспрашивали понемногу. Вы же знаете, она сейчас в тюрьме.

– Вы больше ничего не хотите мне сказать? – спрашивает Крис.

– А больше нечего сказать, – отвечает Ибрагим.

– Ради всего святого, Крис! – вмешивается Элизабет. – Почему у меня такое чувство, будто нас отчитывают? Между прочим, я уже слышу группу разговорного французского на лестнице. Уверяю, вы можете пожалеть, если заставите их ждать.

Крис делает паузу. Успокаивает дыхание.

– Сегодня в шесть утра, – наконец говорит он, – Хизер Гарбатт нашли мертвой в ее камере.

Вся банда обменивается шокированными взглядами. Полин кладет руку на плечо Майка.

– При ней была записка, – продолжает Крис, – в одном из ящиков ее стола.

– Самоубийство? – спрашивает Джойс. – Но зачем ей…

Донна опускает взгляд в блокнот.

– В записке было следующее, – сообщает Донна. – «ОНИ СОБИРАЮТСЯ МЕНЯ УБИТЬ. ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО КОННИ ДЖОНСОН МОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ».

Часть вторая. Поднимем бокалы за новых друзей!

Глава 20

– Боюсь, по данным наших систем, в вашем районе неисправностей нет, так что вряд ли я смогу вам помочь.

Виктор Ильич кивает.

– Я понимаю, понимаю, но телевизор все равно не работает. Только представьте себе мое положение.

Молодой человек на другом конце провода начинает раздражаться. Ему явно надоела эта интеллектуальная пикировка.

– Я пытаюсь сказать вам, мистер Иль… Мистер Иль…

– Ильич, – подсказывает Виктор Ильич.

– Да, именно так, – подтверждает голос. – Я пытаюсь сказать, что, судя по данным системы, все работает отлично. Так что прислать наладчика сегодня я не смогу.

– Как не сможете? – недоумевает Виктор. – Я что, останусь без телевизора?

Сегодня вечером «Лучший пекарь»[40]40
  «Лучший пекарь Британии» (англ. The Great British Bake Off) – британское кулинарное шоу, в котором десять пекарей-любителей борются за звание лучшего.


[Закрыть]. Между прочим, полуфинал! Разговаривая по телефону, Виктор любуется Лондоном, раскинувшимся перед ним за окном высотой от пола до потолка. Стекла окна специальные: Виктор может смотреть через них наружу, но никто не имеет возможности заглянуть внутрь, отчего душа старого шпиона пребывает в спокойствии.

– Сегодня никак, сэр, нет. Если вы войдете в ваше приложение «Вёрджин Медиа»[41]41
  «Вёрджин Медиа» (англ. Virgin Media) – британская телекоммуникационная компания, обеспечивающая услуги связи, кабельного телевидения и интернета.


[Закрыть]…

– У меня нет приложения, – прерывает молодого человека Виктор. – Видите ли, я не работаю на «Вёрджин Медиа». Я плачу вам деньги за то, чтобы вы выполняли вашу работу.

– Понимаю, понимаю, – вторит голос. – Вы можете сделать это и онлайн. Войдите на сайт под своей учетной записью, найдите страницу «Вызов наладчика» и выберите ближайшую удобную для вас дату.

– Хорошо, ближайшая удобная для меня дата – сейчас, – отвечает Виктор.

Он смотрит вдоль террасы. Из окна пентхауса виден бассейн, подвешенный между двумя зданиями. Он вызвал настоящий фурор, когда его построили. Плавательный бассейн, парящий в воздухе на высоте ста футов[42]42
  Около 30,5 метра.


[Закрыть]? Сам Виктор пользуется им нечасто. А в настоящее время в бассейне лишь одна саудовская принцесса. Она фотографирует сама себя. По-настоящему теперь не поплавать: слишком холодно.

– Как мы уже обсудили, сэр, – звучит голос, – сегодня это абсолютно невозможно.

– «Невозможно» – это громкое слово, – замечает Виктор, закидывая ноги на диван и устраиваясь поудобнее.

Во времена работы на КГБ Виктора называли «Пулей». Если надо кого-нибудь допросить, основное правило – задействовать двух оперативников. «Хороший коп, плохой коп» – так называют это в Великобритании. Таким образом всегда обычно получают то, что требуется. Бывало, применялись пытки, хотя Виктор никогда этого не одобрял. Пытки не приводят ни к чему хорошему. Конечно, люди сразу начинают болтать, но у вас нет возможности проверить, правду они говорят или нет. Большинство людей скажут что угодно, лишь бы сохранить зубы, ногти и избежать электродов.

– Ну да, я понимаю, но…

Иногда люди молчали и не раскалывались, что бы с ними ни делали, как бы ни пытались их сломать. В таких случаях звонили в Москву. Просили прислать Пулю. У Виктора есть свой индивидуальный способ. Ему присущи особые манеры.

– Я пожилой человек, – устало твердит Виктор. – Я живу совсем один.

Он наливает себе бренди.

– Вполне могу вас понять, сэр, но это не…

– А компьютеры? Я в них вообще ничего не понимаю.

Виктор был первым человеком из России, сумевшим взломать мейнфреймы IBM в Пентагоне.

– Процедура несложная. Я мог бы провести вас по ней, если у вас есть компьютер.

Психологическая техника Виктора всегда одна и та же. Зайти в комнату, посидеть, поболтать. Наладить взаимопонимание, может, немного открыть душу, закурить сигарету и найти консенсус.

– У тебя голос как у моего сына Александра, – замечает Виктор.

Виктор никогда не был женат, у него никогда не было детей, хотя КГБ это поощрял. Комитету нравилось, когда сотрудники заводили семьи. Тогда появлялось что-то, чем можно было воспользоваться, что-то, что удержало бы их в России, если бы у них возникло искушение уехать. На его пути попадалось много женщин. Веселых, смелых, красивых женщин. Но жизнь Виктора была соткана из лжи, а любовь не расцветает среди обмана. А если не подразумевалась любовь, то Виктору было неинтересно. А теперь, когда он вышел из игры, строить семью уже слишком поздно.

– Тебе, наверное, двадцать один год? Двадцать два? Как тебя зовут?

– Хм-м-м, я Дейл, – отвечает голос. – Мне двадцать два. Хотите, я проведу вас через весь процесс?

– Ты уже окончил университет, Дейл? Или, может, еще не учился? – спрашивает Виктор.

Виктору нравятся люди, и он искренне желает для них самого лучшего. Теперь это воспринимается как слабость, однако на протяжении многих лет это было самым сильным его оружием.

– Я… я учился в университете, но бросил, – признаётся Дейл.

– Из-за одиночества? – спрашивает Виктор. Он считывает это по голосу. – Наверное, тебе было трудно заводить друзей?

– Э-э-э, я обязан закончить этот звонок меньше чем через пять минут, иначе мне придется отчитываться, – отвечает Дейл.

– Всегда приходится отчитываться, – соглашается Виктор. – Я написал кучу отчетов, которые никто никогда не читал. Выходит, в универе у тебя не было друзей? Я тоже был ужасно застенчивым в двадцать два года.

– Ну, наверное, да, – признаётся Дейл. – Я даже не знал, с чего начать. Меня это задевало. Вы уже на веб-сайте?

Бывало, заходишь в комнату, в которой находится молодой человек. Он сидит, обмякший, в кресле, кровь течет по рубашке, опухшие глаза закрыты, и вам всего лишь нужно установить с ним связь. Любой допрос – это беседа, а в беседе должны участвовать двое. Если вы хотите чего-то добиться, нельзя просто так взять; надо позволить кому-то дать.

– Я был таким же много лет назад, – признаётся Виктор, глядя в окно.

Саудовской принцессы в бассейне больше нет. Теперь там стоит молодой человек и глазеет на воду. Виктор его знает: этот человек раньше вел радиошоу, а однажды помог Виктору донести сумки. Виктору он нравится, как-то раз он даже попытался послушать его программу. Она показалась ему не особенно интересной, несмотря на искренний энтузиазм молодого человека. В ней сулили тысячу фунтов тому, кто позвонит и правильно назовет столицу Франции. Причем выбрать надо было из трех предложенных вариантов.

– Наверное, ты думаешь, что все вокруг тебя знают какой-то секрет жизни. Что был некий урок, который ты отчего-то пропустил.

– Ага, – соглашается Дейл. – Если вы на веб-сайте, то я могу проконсультировать, как пройти через…

– Во мне до сих пор живет это чувство, Дейл. Что есть люди, знающие, как жить. Они умеют танцевать, понимают, какую одежду носить, как стричь волосы. Я не такой, а ты?

– Я тоже, – отвечает Дейл.

– Впрочем, это проходит, – говорит Виктор. – Все проходит, и ты становишься самим собой. Ты был мальчиком, но теперь ты обязан стать мужчиной, а это совсем не легко.

– Это точно, – отвечает Дейл. – Отец ушел от нас, и… ну… после этого я всегда чувствовал себя одиноким. Раньше мы всё делали вместе.

– Ты поплыл один, Дейл, как плывем все мы. И ты должен продолжать плыть, пока не достигнешь дальнего берега. Нельзя развернуться и плыть обратно.

– Я хотел бы доплыть, – вздыхает Дейл.

– Это без вариантов. Ты же не хочешь вечно сидеть на телефоне, беседуя с такими старичками, как я? Верно, Дейл?

– Верно, – отвечает Дейл. – Без обид.

Виктор хихикает тонко и звеняще.

– Ничего страшного. А чем бы ты хотел заниматься?

– Не знаю, – отвечает Дейл.

– Нет, знаешь, – настаивает Виктор.

– Наверное, я хотел бы работать с животными, – сдается Дейл.

– Тогда обязательно будешь, – говорит Виктор. – Ты будешь работать с животными. Но, возможно, стоит подождать. Вероятно, придется заниматься этой работой какое-то время. Подожди, пока не сойдутся звезды.

– Вы так думаете? – спрашивает Дейл. – У меня такое чувство, что я уже все запорол.

– Ты еще молод, – замечает Виктор. – И по голосу я слышу, что ты умный и добрый. С годами ты поймешь, что люди нуждаются в ком-то светлом и добром больше, чем в тех, кто умеет танцевать и носит правильную стрижку.

– Значит, просто…

– Просто наберись терпения и прояви к себе ту же доброту, какую ты проявляешь к другим. Это сложно и требует усилий, но ты будешь практиковаться, пока не добьешься успеха… А теперь, может, пройдем через весь процесс и посмотрим, когда я смогу пригласить наладчика?

На другом конце провода повисла обнадеживающая пауза.

– Послушайте… – начинает Дейл, – честно говоря, я не должен этого делать, но я могу поставить флажок «Срочно» на ваш запрос, и он переместится в начало очереди.

– О, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – предупреждает Виктор.

В этом году в «Лучшем пекаре» участвует киевлянка по имени Вера, так что ему хочется посмотреть финал даже больше, чем обычно.

– Мы имеем право такое делать только в тех случаях, когда для кого-то это жизненно важно или мы общаемся со знаменитостью. Что в вашем случае?

– В каком-то смысле и то и другое, – отвечает Виктор.

– Ну хорошо, – соглашается Дейл, и Виктор слышит щелканье клавиш, – в ближайшие полтора часа специалист к вам подойдет.

– Спасибо тебе, Дейл.

– Нет, это вам спасибо, – отвечает Дейл. – Спасибо, что выслушали.

Ну вот и всё – как обычно и бывает. Люди всегда хотят высказаться, и все, что на самом деле требуется, – просто позволить им говорить.

– Был рад помочь, – завершает разговор Виктор. – И желаю удачи, у тебя еще все впереди.

Виктор кладет трубку. Затем смотрит на свое отражение в зеркале. На лысую голову, слишком большую для его плеч. На очки с толстыми стеклами, слишком большие для его лица. На лицо, которое он успел полюбить. Ибо если вам не нравится собственное лицо, то рано или поздно это сыграет дурную шутку.

Компьютер Виктора издает оповещение об электронном письме, и он поворачивается на звук.

У Виктора отлажена тщательно продуманная система оповещений: о ежедневных электронных письмах; о рассылке «Времени вопросов для садоводов»[43]43
  «Время вопросов для садоводов» – программа BBC Radio 4, в которой садоводы-любители задают вопросы группе экспертов. Транслируется с 1947 г.


[Закрыть], конечно же; о предложениях «Уэйтроуз»[44]44
  Waitrose & Partners (официально Waitrose Limited) – бренд британских супермаркетов, основанный в 1904 г. как Waite, Rose & Taylor, позже сокращенный до Waitrose. Считается дорогим.


[Закрыть] и так далее. Затем разные звуки, привязанные к разным клиентам. С разными уровнями срочности. Определенные адреса электронной почты Виктора были совершенно уникальными: один, скажем, для переписки с важным колумбийским клиентом, другой – с нетерпеливым косоваром. В общей сложности Виктор владел более чем ста двадцатью учетными записями электронной почты, и они постоянно менялись. Но звуковое оповещение для каждого клиента оставалось прежним.

Специальный звук оповещения был привязан к адресу электронной почты, который он никогда никому не давал. Это была отдельная линия безопасности, скрытая глубоко в паутине даркнета. Другими словами, это была его система раннего предупреждения. Если кто-то когда-нибудь выйдет на этот адрес электронной почты, то Виктор сразу поймет, что его безопасность под угрозой. А если его безопасность поставлена под угрозу, значит, он попал в большую беду.

В качестве звука уведомления о секретном электронном письме установлен выстрел из пистолета. Это маленькая шутка Виктора. Выстрел в Пулю.

Сигнал тревоги, только что прозвучавший в квартире Виктора Ильича, – это выстрел. Виктор сдвигает очки на переносицу.

Затем он внимательно осматривает город за окном. Есть ли там что-нибудь? Или кто-нибудь? Диджей радио, стоящий у бассейна, тоже принимается делать селфи.

Виктор закуривает сигарету. Вам пришлось бы долго и пристально вглядываться в его руку, чтобы заметить незначительную дрожь.

Он открывает электронное письмо. К нему прилагаются две фотографии.

Глава 21. Джойс

Хизер Гарбатт убили.

Мошенницу, а не хоккеистку.

Ее нашли в ее же камере – убитой чрезвычайно неприятным способом. Крис не стал вдаваться в подробности, однако это имеет какое-то отношение к вязальным спицам.

В одном из ящиков стола она оставила записку:

«ОНИ СОБИРАЮТСЯ МЕНЯ УБИТЬ. ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО КОННИ ДЖОНСОН МОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ».

Очевидно, это говорит нам о двух вещах:

Хизер убили. Хотя неясно, кто и для чего? Случайно ли, что это произошло вскоре после того, как мы начали расследование?

Конни Джонсон что-то знает. Но что именно?

Элизабет предложила Ибрагиму вернуться в тюрьму Дарвелл и «в этот раз быть поаккуратнее».

Он воспринял это именно так, как вы можете себе представить.

Возникает, конечно, еще один вопрос. Неужели тот, кто убил Бетани Уэйтс, убил также и Хизер Гарбатт?

А Рон сказал: «Что, если ее убила Конни Джонсон?»

Поразмыслив, мы решили, что у нее, безусловно, была такая возможность. Но каков же мотив?

В общем, есть о чем подумать. Все идет именно так, как нам нравится.

Криса взволновала встреча с Майком Вэгхорном. Уходя, он сказал: «Вы наверняка этого не помните, но однажды я проверял вас на алкотестере. Вы были чисты как стеклышко».

Майк поблагодарил его за службу.

Завтра мы проведем с Джоанной сеанс видеосвязи, чтобы узнать, удалось ли ей найти что-нибудь в финансовых документах Хизер Гарбатт. Но, возможно, стоит еще взглянуть на записки, которые получала Бетани? Они, конечно, кажутся довольно безобидными, но именно так начинается травля. Сначала «ты никому не нравишься», а в следующую минуту тебя уже сталкивают со скалы. Я рассуждаю излишне мелодраматично, но вы же поняли, что я хотела сказать? Такие вещи имеют склонность обостряться.

Так кто же подкидывал записки? Ревнивый любовник? Коллеги из отдела новостей? Фиона Клеменс?

Ну честно: разве это не интереснее, чем мошенничество с налогами? Я попрошу Элизабет разрешить мне разобраться с записками. Готова спорить, Полин знает много историй из того времени и расспросы станут неплохим поводом узнать ее получше. Я не утверждаю, что она с нами надолго, однако Рон сегодня пользовался увлажняющим кремом. У него за ухом остался след. Сначала пирог с баноффи, теперь увлажняющий крем! Смех, да и только.

Алан только что зашел в комнату, вывалив язык и стуча хвостом по дверным косякам. Я знаю, мы порой приписываем своим собакам неправдоподобно высокий интеллект, но, честно говоря, я думаю, он понимает, что произошло убийство.