Текст книги "Выстрел мимо цели"

Глава 22

– Мам, у тебя звук выключен, – замечает Джоанна.

– Она сказала, что у нас выключен звук, – сообщает Джойс Элизабет.

– Да, я услышала, – говорит Элизабет. – У нее-то звук в порядке.

– Нажми на кнопку микрофона, мам, – подсказывает Джоанна.

Элизабет отмечает, что Джоанна изо всех сил пытается не закатить глаза. Терпение Джоанны по отношению к своей матери частенько дает сбой. По мнению Элизабет, это совсем не удивительно.

– Я вообще ничего не понимаю, – жалуется Джойс, безуспешно пытаясь отыскать какую-то кнопку микрофона. – С этим всегда справляется Ибрагим.

– Иногда справляется, – поправляет Ибрагим. – А всегда, например, у вас что-нибудь идет наперекосяк.

– Дайте глянуть, – просит Рон.

Рон смотрит на экран четыре, может, пять секунд, затем откидывается на спинку стула.

– Нет, это выше моих сил!

– Ищите маленькую картинку с микрофоном, Джойс, – советует Ибрагим, после чего наклоняется вперед и двигает компьютерной мышью.

– О, я никогда ее не замечала раньше. Ты нас слышишь? – спрашивает Джойс.

– Теперь мы тебя слышим, мам, – отвечает Джоанна. – Аллилуйя! Всем привет.

Она получает ответные приветы от всех. Элизабет узнает комнату для совещаний в офисе Джоанны со столом, сделанным из самолетного крыла, и его дорогим, но ужасно абстрактным дизайном. А еще она узнает Корнелиуса, американского коллегу Джоанны, перед которым лежит большая стопка бумаг. Это финансовые отчеты, которые рассматривали на судебном процессе.

– И тебе привет, Корнелиус, – произносит Джойс. – Джоанна сказала, ты женишься?

– Нет, от меня уходит жена, – отвечает Корнелиус. – Почти угадали.

– О, прости, мне очень жаль, – продолжает Джойс. – Чуяло мое сердце: с тобой что-то не так.

– Мам, у нас не больше пятнадцати минут, – вмешивается Джоанна. – Может, начнем?

– Конечно, – отвечает Джойс. – Хочешь поздороваться с Аланом?

Губы Джоанны непроизвольно складываются в слово «нет», однако она сдерживает себя, и Элизабет видит слабое подобие улыбки.

– Хорошо, но только быстро.

Джойс похлопывает по своему обеденному столу, и Алан встает на него передними лапами, взволнованный тем, что с ним может сейчас произойти. Джоанна и Корнелиус машут собаке. Алан принимается лизать Рона.

– Фу, Эл, отстань, – велит Рон, хотя Элизабет замечает, что он не отталкивает пса.

– Начнем с этого, – предлагает Корнелиус, кладя ладони по обе стороны от бумажной стопки. – Главные выводы такие: афера принесла более десяти миллионов фунтов стерлингов за три года – это очень быстро, и всё без уплаты налогов. Деньги поступали на единый счет, открытый на имя Хизер Гарбатт, а с него расходились в самых разных направлениях. На Джерси[45]45
  Джерси – остров в проливе Ла-Манш, самый крупный из Нормандских островов. Коронное владение британских монархов, однако не считающееся частью Великобритании.


[Закрыть], на Каймановы острова, на Виргинские острова, в Панаму, куда угодно.

– По-прежнему на счета Хизер Гарбатт? – интересуется Джойс.

– Ни один из них не открывался на имя Хизер Гарбатт, – отвечает Корнелиус. – Да и вообще ни на чье другое имя…

– Кроме… – подсказывает Джоанна.

– Да, за одним исключением… – продолжает Корнелиус. – Но мы к этому еще перейдем.

– Все это элементарное отмывание денег, – говорит Джоанна. – Деньги расходятся по всему миру, на разные счета, открытые там, где можно сохранить банковскую тайну. Выдуманные компании, анонимные директора. Вы же не надеялись легко найти здесь имя убийцы? Мы имеем возможность только искать улики.

Корнелиус пролистывает несколько бумаг.

– Вот несколько примеров только за один месяц 2014 года. Восемьдесят пять тысяч выплачено компании «Рамсгитский[46]46
  Рамсгит (англ. Ramsgate) – город в графстве Кент, входит в состав района Танет.


[Закрыть] цемент и щебень», шестьдесят тысяч – «Финансовым холдингам Мастерсона» на Арубе[47]47
  Аруба – небольшой остров и одноименное самоуправляемое государственное образование, расположенные на юге Карибского моря, вблизи берегов Венесуэлы.


[Закрыть], сто пятнадцать тысяч – компании «Совершенное строительство» в Панаме, семьдесят тысяч – «Охранной фирме Дарвина» на Каймановых островах.

– И когда вы проверили эти компании… – произносит Элизабет, уже зная, что будет дальше.

– Все до единой оказались пустышками, – отвечает Корнелиус. – Просто зарегистрированные офисные помещения и никаких учетных записей, доступных для изучения. Возможно, величайший в мире эксперт по отмыванию денег что-нибудь и отыскал бы, но я таковым не являюсь.

– Не принижай себя, – советует Джойс.

– В общем, все следы обрываются, – заканчивает Корнелиус.

Элизабет берет в свои руки инициативу.

– Итак, есть многое, о чем мы не знаем, и вы были правы, когда начали с этой большой кипы бумаг. Но я все еще надеюсь: есть нечто, что мы все-таки выведали?

– Вы, как всегда, правы, Элизабет, – констатирует Джоанна, и Элизабет понимает, что это только для того, чтобы поддеть свою милую мамочку. – Мы обнаружили пару интересных вещей. Банковские записи Хизер Гарбатт были предоставлены суду, и, насколько можно понять, она не увидела из десяти миллионов ни пенни. Не было никаких необычных расходов и никаких крупных покупок. Она жила все в том же доме, ездила на той же машине, ее ипотека осталась незакрытой. Если Хизер Гарбатт и отмывала деньги, то она ничего из них не потратила сама.

– Что-нибудь еще? – спрашивает Элизабет. Затем отвлекается на свой телефон.

Я отправил фотографии Виктору Ильичу. Часики тикают. Две недели. Вы убиваете Виктора – или я убиваю Джойс. Тик-так. Тик-так.

«Давайте в порядке очереди, – думает Элизабет. – Вообще-то я тут расследую убийство!»

Снова вступает Корнелиус:

– В целом финансовая афера довольно ловкая. Ни адвокаты не смогли распутать это дело на суде, ни я – после. Но чем ближе подходишь к началу, тем менее изощренной кажется схема. Обычно так и бывает. Чем дольше длится мошенничество, тем лучше мошенникам удается прятать деньги. Таким образом, в начале больше шансов обнаружить ошибку.

– Какую ошибку? – осведомляется Ибрагим.

– Самая распространенная из них вот какая, – отвечает Корнелиус. – Очевидно, названия всех этих воображаемых компаний мошеннику приходится выдумывать самому. Ошибка новичка заключается в выборе слова, которое имеет для него значение, каким бы незначительным оно ни казалось на первый взгляд. Итак, первые несколько платежей – в самые первые дни аферы – были проведены на ряд секретных счетов в Джерси, привязанных к трем компаниями, а именно: «Трайдент Капитал», «Трайдент Инвестиции» и «Трайдент Международные Активы».

– Мы покопались еще немного, – продолжает Джоанна, – и обнаружили еще одну компанию, зарегистрированную в Джерси, которая называется «Трайдент Строительство».

– И эта компания, – подхватывает Корнелиус, – абсолютно законна. Вся информация о ней имеется в открытом доступе.

– У «Трайдент Строительство» был только один директор, – говорит Джоанна. – Догадайтесь, кто?

– Хизер Гарбатт! – воодушевляется Джойс, приподнимаясь со стула.

– Нет, мам, – отвечает Джоанна, и Джойс немедленно сникает.

– Джек Мейсон? – предполагает Ибрагим.

– Джек Мейсон, – кивает Джоанна.

– Итак, деньги уходят со счета Хизер Гарбатт прямо на счета, которыми владеет ее босс, – резюмирует Рон.

– Возможно, владеет ее босс, – поправляет Джоанна.

– А потом они исчезают навсегда, – продолжает Корнелиус. – Также стоит отметить, что, когда дом Хизер Гарбатт выставили на продажу, его купила одна из компаний Джека Мейсона.

– Джек Мейсон купил дом Хизер Гарбатт? – удивляется Элизабет.

– Были еще два промаха, – говорит Корнелиус. – В самом начале. Пара платежей ушла поименованным бенефициарам. Оба удостоверения личности выглядят поддельными, но, опять же, если эти люди вели себя неосторожно, то даже такие подделки могут дать нам ключ к разгадке того, кто замешан в преступной схеме. Один платеж, в сорок тысяч фунтов, ушел «Кэррону Вайтгиду», а второй – в пять тысяч – был выплачен «Роберту Брауну, д. т. н.». Эти две суммы первыми покинули счет.

Но, по мере того как афера становилась масштабнее, они закрыли все лазейки наглухо, и никаких поименно названных бенефициаров больше не осталось. Хизер Гарбатт или Джек Мейсон, должно быть, решили, что деньги надо прятать тщательнее.

– Кэррон Вайтгид и Роберт Браун, – раздумчиво повторяет Элизабет и видит, что Ибрагим уже записывает эти два имени в свой блокнот.

– Какую великолепную работу ты проделал, Корнелиус, – признаёт Джойс.

– И я, мам, – вмешивается Джоанна. – Я тоже помогала. Мне, вообще-то, не пятнадцать.

– Ну, ты-то уж – само собой, – машет рукой Джойс.

– Вообще-то ты могла бы говорить мне это почаще, – замечает Джоанна.

– Без нее мы точно не справились бы, – кивает Корнелиус.

– Значит, нам, возможно, следует нанести визит Джеку Мейсону, – перебивает Элизабет. – Спросить его о Хизер Гарбатт и Бетани Уэйтс. А может, даже поспрашивать о Кэрроне Вайтгиде и Роберте Брауне. Посмотрим на его реакцию. И мне кажется, что наши пятнадцать минут истекли, Джоанна, спасибо тебе.

– О, спасибо вам, – отвечает Джоанна. – Мама знает, что может положиться на меня при любом убийстве.

– Угу, – соглашается Джойс. – И я абсолютно уверена, что вскоре ты найдешь другую прекрасную женщину, Корнелиус.

– О, я ее даже не ищу, – отвечает Корнелиус. – Но спасибо вам.

– Ерунда, – отвечает Джойс.

– Ерунда, – кивает Ибрагим. – Обязательно надо искать.

После некоторой словесной канители им удается завершить разговор по видеосвязи и ретироваться в кресла помягче, дабы вдумчиво испить чаю.

– Ну так что, – говорит Элизабет, – Джек Мейсон?

– Предоставьте его мне, – отзывается Рон. – Мы вращаемся в схожих кругах.

– Ага, – произносит Джойс, – попался!

– Мы с Ибрагимом займемся Кэрроном Вайтгидом и Робертом Брауном, – сообщает Элизабет.

– И я займусь записками, которые подкидывали Бетани, – отвечает Джойс. – Рон, я хотела бы поговорить с Полин, ты не возражаешь?

– Мое разрешение не требуется, – отрезает Рон. – Она что, моя девушка, что ли?

– Ох, Рон, – вздыхает Элизабет.

Глава 23

– Вчера мне влепили штраф за нарушение парковки, – жалуется Майк Вэгхорн, пока главный констебль Эндрю Эвертон занимает свое место в студии.

– Здравствуйте, Майк, – произносит Эндрю Эвертон, в то время как женщина поправляет на его лацкане микрофон.

– Прямо посреди Файрхэвена! – продолжает Майк Вэгхорн. – Я открывал благотворительный магазин… благотворительный магазин, прошу заметить! Потом выхожу и вижу штрафной талон.

– Ясно, – говорит Эндрю Эвертон.

Студия «Вечернего Юго-Востока» намного меньше, чем кажется по телевизору. Здесь имеется три камеры: две закреплены стационарно, а третьей управляет оператор, который в данный момент погружен в свой телефон.

– Вы припарковались незаконно?

– Вряд ли, – отвечает Майк Вэгхорн. Помощник режиссера объявляет, что до начала интервью осталось две минуты. – Практически нет. И, как я уже сказал, это благотворительный магазин, которым я вообще-то не обязан заниматься. Господи… неважно!

Эндрю Эвертон замечает себя на студийном телевизионном мониторе. Выглядит он неплохо. Коротко подстриженные волосы цвета соли с перцем, едва заметные следы загара после «кипрского мини-отпуска», проведенного сегодня в солярии Файрхэвена. Он понимает, что, с одной стороны, это чистое тщеславие. Но, с другой стороны, ему уже за шестьдесят, и он решил, что в таком возрасте грех не пользоваться всеми доступными возможностями.

– Одна минута до эфира, – сообщает помреж.

Каждый месяц Эндрю Эвертон дает интервью новостной программе «Вечерний Юго-Восток». Главный констебль обязан отчитываться перед гражданами. Живое общение с Майком никогда не бывает простым, но оно всегда честное. Конечно, это не мясорубка в духе Паксмана[48]48
  Джереми Диксон Паксман (1950 г. р.) – английский телеведущий, журналист, писатель и интервьюер. В 1989 г. стал ведущим программы BBC Two Newsnight, в ходе которой брал интервью у политических деятелей. Паксман знаменит своим прямым и резким стилем ведения интервью, который часто критиковали за пугающую агрессивность и высокомерие.


[Закрыть] – Майк поддавливает лишь тогда, когда это действительно необходимо. Эндрю Эвертон олицетворяет собой дружелюбное лицо полиции, поскольку видимость дружелюбия надо поддерживать всегда. Эндрю нравится Майк. Майк часто изображает из себя недотепу, но на самом деле он далеко не таков.

– Вы сможете рассказать что-нибудь о Хизер Гарбатт? – интересуется Майк.

– О Хизер Гарбатт? – переспрашивает Эндрю Эвертон.

– О той, которая недавно умерла в тюрьме Дарвелл.

– Все далеко не так просто, – отвечает Эндрю Эвертон. – Как долго простояла ваша машина, Майк?

– Три часа… максимум! – говорит Майк.

– Три часа на то, чтобы открыть магазин?

– Потом я отошел выпить, – отвечает Майк.

Теперь на студийном мониторе воспроизводятся заготовленные сюжеты. У немолодого мужчины берут интервью. Кажется, под пиджак он надел футболку «Вест Хэма».

– Всего пару пинт на пирсе. Потом возвращаюсь, и тут – бац! – штрафной талон. Ограбление средь бела дня. А на днях мне выписали штраф за превышение скорости, а я всего-то ехал сорок при ограничении в тридцать. Все ездят сорок при тридцати.

На мониторе теперь снятые кадры человека с футболкой «Вест Хэма», который идет по какой-то деревне, очень зеленой, но с современными зданиями. На прогулке с ним трое друзей: они вместе шутят и смеются. Вероятно, это спектакль для камер, однако они все равно кажутся искренне счастливыми. Эндрю задумывается, что это за место. Выглядит мило.

– Если я передам вам штрафной талон, вы перекинетесь с кем надо парой слов? – спрашивает Майк, просматривая список вопросов, которые он собирается задать.

– Чтобы подвергнуть опасности свою карьеру из-за штрафа за неправильную парковку? – вопрошает Эндрю. – Ну уж нет.

Майк поднимает глаза и улыбается.

– Вы молодец. Я вас немного разыграл. Честно говоря, я сам виноват. Я даже написал «Майк Вэгхорн, “Вечерний Юго-Восток”» на визитной карточке под ветровым стеклом. Иногда помогает. Вы готовы?

Эндрю кивает, затем снова переводит взгляд на монитор. Что-то привлекает его внимание, и он присматривается пристальнее. Четверо друзей прогуливаются по деревне. Он узнает одного. Да ну, не может быть… Его взгляд прилипает к экрану.

– А что это за репортаж, Майк? – спрашивает он. – Где это снималось?

Майк бросает взгляд на монитор.

– Поселок пенсионеров Куперсчейз. Это Рон Ричи, в былые годы – профсоюзный активист.

Эндрю Эвертон качает головой. Нет, это не тот, на кого он обратил внимание.

– А не могли бы вы немного рассказать о Хизер Гарбатт, лично для меня? – спрашивает Майк. – Прошу в качестве одолжения.

Эндрю Эвертон кивает. Конечно, он расскажет. Друзья-пенсионеры исчезают с экрана, и видеорепортаж заканчивается прекрасными кадрами английской сельской глубинки. Помощник режиссера начинает отсчет до пяти перед началом интервью в прямом эфире. Эндрю выпрямляется в кресле, поправляет галстук и пытается собраться с мыслями, которые, однако, продолжают витать где-то не здесь.

– Чудесное место, – говорит Майк в камеру. – Вынужден признаться, я задержался потом, чтобы пропустить стаканчик-другой! Очень своевременное напоминание о том, что возраст не более чем число. И если уж мы вспомнили о числах, то буквально только что была опубликована статистика преступности в Кенте, которая показывает…

Главный констебль Эндрю Эвертон, ожидающий продолжения после эффектной паузы, точно знает, что показывает статистика. Она демонстрирует, что он весьма неплохо справляется со своей работой. Конечно, самоуспокоение тут неуместно: в любой момент что-то может пойти не так, как надо, – это ему хорошо известно, но он все равно гордится тем, чего достиг. Эвертон включает дежурную улыбку, продолжая думать о человеке, которого только что узнал. Как ни крути, но он просто обязан нанести визит в этот «Куперсчейз». И как можно скорее.

Глава 24

Джек Мейсон силен и широк в плечах, но возраст уже начинает брать свое. Он как последний непокорный дом в Ист-Энде, одиноко стоящий среди обломков снесенной улицы. Рону знакомо это чувство.

Седые волосы побриты практически наголо, глубоко посаженные карие глаза не упускают ничего и никогда. Такого не убьешь не только лопатой, но и даже бульдозером.

С учетом обстоятельств путь Рона к встрече с ним получился довольно простым.

Рон всего лишь поговорил со своим сыном Джейсоном, который поговорил с одним из старых приятелей по боксу по имени Дэнни Дафф, который связался с человеком по прозвищу Помповый Дейв, который как-то раз выпивал с человеком, отказавшимся назвать свое имя, который время от времени исполняет некие поручения Джека Мейсона.

Ответное сообщение пришло схожим образом – с краткой заминкой на Дэнни Даффе, внезапно арестованном по подозрению во ввозе кокаина, отчего он на пару часов лишился доступа к телефону. Сообщение содержало предложение Джека встретиться с Роном в Рамсгите для игры в снукер.

Ибрагим предложил подвезти Рона, но в последнюю минуту вызвалась Полин, поскольку в Рамсгите имелись несколько интересных антикварных магазинов и тату-салон и она хотела «провести утро с пользой». Она предложила Ибрагиму поехать с ними, но он решил остаться дома.

«Не ведет ли Ибрагим себя странно рядом с Полин?» – думает Рон.

Рон называет имя Джека Мейсона на ресепшен «Спортивного зала Стиви», и его проводят в отдельный зал, где Джек уже расставил на столе шары.

– Рон Ричи, верно? – спрашивает Джек, протягивая руку. – Собственной персоной?

Рон пожимает Джеку руку.

– Спасибо, что встретился со мной, Джек. Я знаю, ты был не обязан.

– Тебе удалось меня заинтриговать, – говорит Джек Мейсон. – Что такому старому мерзавцу, как ты, понадобилось от такого старого мерзавца, как я?

– Всплыло твое имя, – отвечает Рон.

– Только сейчас?

Джек делает первый удар. Рон рад, что они играют в снукер. Двум мужчинам бывает трудно завести друг с другом разговор, однако снукер, или гольф, или даже дартс, кажется, всегда облегчает задачу. Мужчины не встречаются друг с другом за кофе. Хотя, может, теперь уже все не так? Возможно, кофейни Рамсгита теперь полны мужчин, болтающих о своих планах и надеждах, но Рон все-таки в этом сомневается.

Рон наклоняется над столом и наносит свой удар.

– Когда-то я выпивал с твоим братом, – признаётся Рон, с досадой цыкнув, когда красный шар забился в челюстях лузы, но так в нее и не упал. – С Ленни. Узнать о нем было печально.

– Мы все когда-нибудь умрем, – говорит Джек, добивая красный, оставленный Роном. – Знаю, что ты ему нравился, иначе я сюда не пришел бы. Ну так каким же образом всплыло мое имя? Есть особая причина?

– Хизер Гарбатт, – произносит Рон.

Если Джек Мейсон и обескуражен, услышав имя, то внешне он ничем этого не проявляет. Он с легкостью забивает черный, ловко подводя биток под следующий красный.

– Слышал, она умерла, – говорит Джек Мейсон.

– Тебе не солгали, – кивает Рон. – Ты же ничего об этом не знал, да?

– Не знал, – отвечает Джек Мейсон. – Не ведал ни сном ни духом.

– Где ты был утром в четверг?

Джек прекращает играть.

– Где я был утром в четверг? Я встречаюсь с тобой в качестве одолжения, Рон. Ты это понимаешь? Мы оба повидали всякое, так что я к тебе со всем уважением. Но еще один вопрос в такой манере – и мы рассоримся.

Рон улыбается. Для него это родная стихия: спор двух мужчин, высказываемые претензии. Небольшой конфликт всегда на пользу. Джек делает следующий удар и промахивается.

Рон опирается рукой на стол.

– Скажу без обиняков, Джек. Хизер Гарбатт работала на тебя и при этом ворочала миллионами. Часть этих денег поступила на счет фирмы, название которой ужасно напоминает твою.

– Какую именно? – спрашивает Джек.

– «Трайдент Строительство», – отвечает Рон.

Джек кивает, явно заинтересованно.

– И у тебя есть доказательства?

– Ага, – подтверждает Рон, промахиваясь по еще одному красному.

– А этими доказательствами, – продолжает Джек, – владеет кто-то еще?

– Нет, – отвечает Рон. – Но мы достаточно легко определили связь с тобой, так что если кто-нибудь по-настоящему займется смертью Хизер Гарбатт, то быстро на тебя выйдет.

– А кто это – «мы»? – настораживается Джек, закатывая очередной шар.

– Честно говоря, слишком долго рассказывать, – замечает Рон, – а ты и так меня уже дерешь.

– Думаю, ты просто перенервничал, – отвечает Джек, ставя синий шар на место и натирая мелом кий.

– Значит, ты понял меня неправильно, – заключает Рон. – И я еще не закончил. Незадолго до того, как Хизер Гарбатт предстала перед судом, погибла молодая журналистка – Бетани Уэйтс, ведущая местных новостей. Упала на машине с высокого обрыва.

– Чертовски сложный способ, – замечает Джек Мейсон, забивая еще шар.

– Убийцу так и не нашли, – говорит Рон. – Но за несколько недель до смерти Бетани написала своему шефу, что только недавно раскрыла одну важную историю и у нее есть неопровержимые улики.

– И история эта о Хизер Гарбатт? – спрашивает Джек, на мгновение забыв об игре.

– Больше, чем о Хизер Гарбатт. О чем-то большем и о ком-то, кто был с нею связан, – отвечает Рон. – А связан с ней был именно ты, Джек. Совпадение?

– Совпадений не бывает, – вздыхает Джек.

– Ну, мы именно так и подумали. В общем, нашлись люди поумнее меня, которые предположили, что Хизер Гарбатт крала для тебя деньги и Бетани Уэйтс раскрыла все связи – возможно, тем же способом, что и мы, – после чего ты организовал ее смерть.

Джек кивает.

– Спасибо, что предупредил.

– Просто, знаешь, люди могут начать задавать вопросы, – говорит Рон.

– Полагаю, начнут, – соглашается Джек.

– Вот я и задумался, – продолжает Рон. – Между нами говоря, как ты сам на все это смотришь?

Теперь настала очередь улыбнуться Джеку.

– Между нами? Я так скажу. Слушай, я был по уши втянут в историю с налогами. Конечно, был. Но никаких доказательств и вообще никаких намеков не было, пока ты не вытащил этот промах с «Трайдентом», который можно запросто принять за совпадение. На такой ерунде меня не поймать. У меня все крепко схвачено, Ронни – никто и никогда не найдет денег. Даже я уже забыл все связи…

Рон кивает. Он настроен на следующий удар, но Джек еще не закончил.

– Теперь насчет Бетани Уэйтс. Не буду кривляться, будто не слышал этого имени раньше. Конечно, слышал и знаю, что многие улики по делу Хизер исходили от нее. Но то сообщение, которое, по твоим словам, она отправила перед смертью, – откуда бы я мог о нем знать? Это просто нелепо.

– Ты никогда не встречался с Бетани Уэйтс?

– Никогда.

– И даже не разговаривал с ней по телефону?

– Никогда, честное слово, – отвечает Джек.

– Тебя не обидели мои вопросы? – спрашивает Рон и опять не забивает красный.

– Нет. Я понимаю, все понимаю, – отвечает Джек. – Но ты, кажется, решил, что я могу поступать по-дилетантски? Могу наследить, убив журналистку? Немного обидно, если тебе так показалось.

– Мы все совершаем ошибки, Джек, – говорит Рон, – особенно когда на нас давят. Но ты прав: зря я подумал, что это был ты. Возможно, она даже не умерла, Джеки. Тело так и не нашли.

Джек Мейсон готовится к удару. Он не смотрит на Рона.

– Нет, она мертва.

– Прошу прощения?

Рон подумал, что, должно быть, ослышался.

– Я говорю: она мертва.

Джек забивает шар, затем мелит кий.

– Ты точно знаешь?

– Абсолютно точно, – подтверждает Джек Мейсон, приготавливаясь к следующему удару.

– Разве ты можешь знать это наверняка? – спрашивает Рон. – Если только не убил сам?

– Слушай, Рон, я знаю, что она мертва, – говорит Джек Мейсон. – Но убил ее не я. И больше я тебе не скажу ни слова. Разбирайся сам, если хочешь.

Как Джек Мейсон может быть уверен, что Бетани Уэйтс действительно мертва, если только не он ее убил или, по крайней мере, не знает точно, кто это сделал?

Рон наклоняется над столом и забивает свой первый шар за всю игру. Он кивает с небрежным видом, будто не сомневался в успехе. Двое мужчин играют в снукер – с чем это может сравниться? Однако теперь остается все меньше и меньше тех, с кем можно раскатать партейку-другую. Раньше их была целая банда: в Лондоне, в Кенте… Где бы вы ни были, можно было сыграть в эту игру. Но мало-помалу между смертью, тюрьмой и жизнью в изгнании на Коста-дель-Соль[49]49
  Коста-дель-Соль (Испания) – самый южный средиземноморский курорт, популярный туристический регион.


[Закрыть] вся банда рассеялась. Теперь Рона утешало только то, что Джейсон иногда проявлял жалость и соглашался сыграть со своим стариком. Рон загоняет в лузу черный шар.

Ну вот, другое дело.

– Значит, ты знаешь, кто ее убил? – спрашивает Рон.

Джек улыбается.

– Думаю, хватит болтовни. Но я всегда готов к игре, Рон. Если у тебя найдется свободное время.

Рон поднимает взгляд на Джека и видит перед собой еще одного старика, чьи друзья уже поумирали.

– Я тоже, Джек.

Рону нереально повезет, если его потенциальный новый партнер по снукеру вдруг окажется убийцей.