Текст книги "Преступления любви. Половая психопатия"

Превратное половое чувство врожденного характера у женщин[247]247
  Литература. Ellis. – Alienist and Neurologist, 1895, April; Bibliothek für Sozialwissenschaft, Bd. VII «Das konträre Geschlechtsgefühl». Übers, von Kurella. 1896. S. 184; Moll. Die konträre Sexualempfmdung, 3 Aufl. S. 504; Moraglia. Neue Forschungen auf dem Gebiet der weibliche Kriminalität. Übers, von Wenge. Berlin 1897; Krafft-Ebing. – Jahrbuch für sexuelle Zwischenstufen, III. S. 20.


[Закрыть]

По вопросу о превратном половом ощущении у женщин современная наука обладает гораздо меньшим запасом наблюдений[248]248
  Westphal. – Archiv für Psychiatrie, II. S. 73; Gock. Op. cit. Nr. 1; Wise. – Alienist and Neurologist, 1883, January; Cantarano. – La Psichiatria, 1883. P. 201; Sérieux. Op. cit. observation 14; Kiernan. Op. cit; Müller. – Friedreichs Blätter für richtliche Medizin, 1891. H. 4; Moll. Die konträre Sexualempfindung, 3 Aufl. (Fälle 30–41); Meyhöfer. – Zeitschrift für Medizinalbeamte, V, 16; Zuccarelli. Inversione congenita in due donne, L’anomalo, Napoli, 1888; Moll. Untersuchungen über die Libido sexualis (Fälle 10–12, 40–44, 47, 56, 57); Ellis. Studies in the psychology of the sex; Penla, Vrso – Archivio delle psicopatia sessuali. P. 33; Penta Ibidem. P. 94; Féré. L’instinct sexuel (observation 15, p. 242, observation 22, p. 291); Molt. Die konträre Sexualempfindung, 3 Aufl. S. 533 (Случай Урбана, XVIII в.); Krafft-Ebing. – Jahrbuch für sexuelle Zwischenstufen, III. S. 27, 29.


[Закрыть], чем относительно той же аномалии у мужчин. Было бы, однако, неправильно делать отсюда вывод, что превратное половое ощущение у женщин встречается гораздо реже, чем у мужчин, ибо если эта аномалия действительно представляет собой функциональное проявление вырождения, то ведь влияние дегенерации одинаково как у мужчины, так и у женщины.

Причины кажущейся редкости превратного полового ощущения у женщин нужно искать в том, что: 1) женщины гораздо труднее признаются в своих половых ненормальностях; 2) сношения между женщинами, возникающие на почве этой аномалии и «имеющие вид соития», в Германии не караются законом и вследствие этого нередко остаются скрытыми; 3) превратное половое ощущение является для женщины далеко не таким бременем, как для мужчины, ибо оно не делает ее физически неспособной к соитию; 4) женщины вообще отличаются меньшей чувственностью и не проявляют такой агрессивности в достижении полового удовлетворения, как это имеет место у мужчин, вследствие чего извращенные половые сношения между женщинами далеко не так бросаются в глаза и принимаются непосвященными за простую дружбу. Бывают ведь такие случаи (психического гермафродитизма, более того, полного полового извращения), где даже супруг не подозревает источника, из которого происходит фригидность жены.

То обстоятельство, что превратное половое влечение у женщин остается скрытым, в значительной степени обязано отсутствию закона, карающего за проявления однополой любви между женщинами: поэтому здесь невозможны разоблачения ни на почве шантажа, ни на почве судебного преследования. Непоследовательность законодательства в данном случае объясняется тем, что при перенесении § 175 из прусского уложения о наказаниях в германское извращенные сношения между мужчинами были истолкованы лишь как активная или пассивная педерастия и поскольку половые органы женщины делают анатомически невозможным такого рода преступление, то был исключен и соответствующий пункт из статьи о мерах наказания. Отсюда понятно, что и вновь изобретенный термин «beischlafähnliche Handlungen»[249]249
  Действия, имеющие вид совокупления.


[Закрыть], обозначающий действия, которые достаточны для признания указанного рода сношений, не только не соответствует точке зрения составителя § 175, но представляет просто неправильное, необоснованное толкование этого параграфа. Освобождение женщин от действий § 175 зиждется на двух ошибочных предположениях: 1) сношения между мужчинами есть педерастия, между тем как новейшие наблюдения показывают, что, по крайней мере, при превратном половом ощущении этот вид полового удовлетворения встречается лишь как исключение; 2) женщины неспособны совершить друг с другом половое преступление. В действительности, однако, женщинам это не менее доступно, чем мужчинам, ибо с физиологической точки зрения важно лишь то, что субъект путем того или иного полового действия доходит до оргазма и эякуляции и получает таким путем половое удовлетворение.

При достаточном раздражении эрогенных областей и у женщины появляется процесс, аналогичный эякуляции у мужчины; поэтому тот акт, который вызывает этот процесс, должен считаться эквивалентным совокуплению, не говоря уже о том, что при применении приапа половой акт делается в значительной степени похожим на нормальный. Раздражение эрогенных областей при акте между женщинами совершается обычно с помощью куннилингуса или взаимного поглаживания (трения) гениталий; и то и другое суть не что иное, как «beischlafähnliche Handlungen» в смысле новой германской уголовной практики, то есть действия, достаточные для состава преступления по § 175.

В этом случае австрийское законодательство гораздо последовательнее, так как оно предусматривает это преступление и между женщинами.

Впрочем, за 60 лет, со времени введения в Австрии последнего уголовного кодекса, не было ни одного случая обвинения женщины в такого рода преступлении (процесс графини Сарольты, см. наблюдение 173, возник вследствие обмана и ложного доноса). Общественное мнение в Австрии смотрит на половые сношения между женщинами как на преступление скорее против нравственности, чем против закона. Между тем куннилингус между женщинами, как и феллация между мужчинами, а также и трибадия совершенно равнозначны толчкообразным движениям между бедрами или другим действиям, напоминающим половой акт, которые в Германии считаются наказуемыми у мужчин.

Нельзя не поставить в упрек немецкому уголовному законодательству, что оно совершенно непоследовательно, наивно и на ошибочных основаниях сформулировало и до сих пор сохраняет § 175.

Что касается частоты половых сношений между женщинами, то некоторые места Священного писания[250]250
  Послание к Римлянам апостола Павла.


[Закрыть], затем греческая история («сафическая любовь»), история нравов Древнего Рима и Средних веков[251]251
  Ploss, Op. cit.


[Закрыть] устанавливают с несомненностью тот факт, что сексуальное общение женщин существовало во все века так же, как оно существует в настоящее время в гаремах, женских тюрьмах, домах терпимости, пансионах, будуарах (см. ниже лесбиянство).

Впрочем, необходимо признать, что в большинстве случаев такие сношения зависят от извращенности, а не от извращения полового чувства[252]252
  Примечательно, что и художественная литература уделяла немало внимания лесбийской любви, см., например, Дидро «Монахиня»; Бальзак «Златоглазая девушка»; Т. Готье «Мадемуазель де Мопен»; Фейдо «Графиня де Шали»; Флобер «Саламбо»; Бело «Мадемуазель Жиро, моя жена»; Рашильд «Месье Venus» («Господин Венера»).
  Героини всех этих романов о лесбийской любви ведут себя по отношению к любимым существам одного с ними пола в роли мужчин и обнаруживают при этом очень пылкую любовь.
  Самый старый случай превратного полового чувства, установленный в Германии, относится к началу XVIII в. Это была женщина, имевшая в качестве жены другую женщину, с которой она совершала совокупление при помощи кожаного приапа. Случай этот, очень интересный как в культурно-историческом, так и в юридическом отношении, извлечен из архивов и сообщен в Friedreichs Blätter für gerichtliche Medizin, 1891, 4 доктором Мюллером (Александерсбад). Аналогичный случай нашел Хэвлок Эллис в «Montaignes Journal du voyage en Italie en 1580».


[Закрыть].

Необходимо твердо помнить, что половые сношения с лицами собственного пола сами по себе отнюдь не указывают на наличие полового извращения. О последнем можно говорить лишь тогда, когда для того или иного лица имеют притягательную силу физические и психические вторичные половые признаки другого лица того же пола и когда эти признаки являются для первого импульсом к половым сношениям.

Мои наблюдения давно уже привели меня к тому заключению, что зачатки превратного полового ощущения встречаются у женщин столь же часто, как и у мужчин, но что в силу ряда благоприятных обстоятельств – влияния воспитания, которое в значительной степени ограничивает роль полового чувства, далее того, что среди девушек совращение к взаимному онанизму играет гораздо меньшую роль, чем среди мальчиков, наконец, что половое чувство у женщины развивается лишь вместе с половыми сношениями, которые в большинстве случаев совершаются с лицами другого пола, – вследствие всего этого патологические зачатки остаются неразвитыми и, может быть, находят себе замену в нормальных половых сношениях между мужем и женой, совершаемых под давлением закона и обычая. Одно можно сказать с уверенностью, что добрая доля всех случаев длительной фригидности и анафродизии, которые столь часто встречаются среди замужних женщин, имеют в основе подобного рода недоразвитое или задавленное половое извращение.

Совершенно иначе обстоит дело в том случае, когда имеющееся предрасположение усиливается еще одной аномалией, а именно половой гиперестезией. В этих случаях женщина уже по собственному побуждению или под влиянием совращения со стороны кого-либо из подруг начинает заниматься онанизмом или сношениями с лицами собственного пола. Здесь мы встречаем те же условия, как и при приобретенном превратном половом ощущении, изображенном мною выше.

Раз имеется предрасположение в форме двуполой организации, или недостаточного функционирования какого-либо из отправлений, служащих для развития нормальных половых ощущений, или, наконец, в форме превратного полового чувства, то однополая любовь может развиться под влиянием ряда обстоятельств, а именно:

1) Вследствие половой гиперестезии возникает автомастурбация. Последняя ведет к неврастении со всеми ее последствиями, например к анафродизии во время естественных половых сношений при неослабевающем половом влечении.

2) Та же причина (половая гиперестезия) ведет к однополым сношениям в случаях, когда естественные сношения невозможны (обитательницы тюрем, девушки из высших слоев, для которых невозможны сношения с мужчинами из-за надзора или боязни беременности). Это самая многочисленная группа. Совратительницами являются обыкновенно служанки, иногда подруги с извращенным половым чувством, а в пансионатах – даже учительницы.

3) При импотенции мужа, когда жена испытывает только раздражения без действительного удовлетворения, у нее может развиться неудовлетворенное половое влечение, которое она утоляет мастурбацией, далее женские поллюции, неврастения и, наконец, отвращение к совокуплению и вообще к мужчинам.

4) Проститутки с повышенной чувственностью под влиянием сношений с извращенными или импотентными мужчинами, которые принуждают их к отвратительнейшим половым актам, в конце концов начинают чувствовать симпатию к лицам собственного пола и привязываются к ним.

Все эти случаи, когда половое извращение развивается случайно и является приобретенным, составляют среди женщин перечисленных категорий довольно частое явление.

Но у женщин нередко встречаются также случаи врожденного полового извращения, что доказывается как всеми собранными до сих пор фактами, так и повседневным опытом. Если внимательно изучать женщин в больших городах, то часто можно найти среди них лиц, возбуждающих подозрение относительно уранизма (гомосексуализма) своими короткими волосами, мужским покроем верхнего платья и пр.

Я помню одну даму с жесткими чертами лица, мускулистым сложением тела, узким тазом и мужской походкой; она коротко подстригала свои волосы и носила мужскую шляпу, мужское пальто, пенсне и сапоги на каблуках. Эта дама, как потом оказалось, небезызвестная художница, пила и курила не хуже любого студента, любила мужской спорт и вращалась исключительно в женском обществе, где ее охотно принимали благодаря ее виртуозному насвистыванию под аккомпанемент рояля. Далее, среди актрис и опереточных певиц встречаются также не очень редко лица с превратным половым ощущением, в особенности среди исполнительниц мужских ролей, ибо эти роли хорошо удаются женщинам с мужским характером.

Что касается клиники этой аномалии, то здесь можно ограничиться немногими словами, ибо мы наблюдаем в ней с известными оговорками те же явления, что и у мужчины, и те же самые ступени развития. При психическом гермафродитизме и при однополом половом влечении женщина не обнаруживает своей аномалии никакими внешними симптомами и никакими вторичными психическими признаками, свойственными мужскому типу. Примечательно, что доктор Флатау (Молль, указ. соч., с. 528) при обследовании 23 женщин с половым извращением нашел у некоторых из них резко выраженную мужскую форму гортани.

Переходную ступень к вирагинизму (вирилизации – аналогична эффеминации у мужчины) составляют женщины, которые любят ходить в мужском платье. В сновидениях, в мечтах или при действительных сношениях с лицами собственного пола эти женщины чувствуют себя в индифферентной половой роли.

При вполне развитой вирагинии женщина чувствует себя по отношению к другой женщине в роли мужчины.

На этой ступени существует стыдливость по отношению к лицам собственного пола, но не к мужчинам.

Здесь обычно аномалия уже на ранней ступени обнаруживается в мужских половых признаках.

Женский урнинг охотно проводит время в местах, где собираются юноши. Он любит состязаться с ними в играх. В детстве он не любит играть в куклы и занимается игрой в лошадки, в разбойники, ездит на палочке и пр. К женским занятиям он обнаруживает не только нелюбовь, но нередко прямо-таки неспособность. На туалет он не обращает внимания, ему нравится простая жизнь, он ищет приключений. Вместо искусства у него обнаруживаются склонности к наукам. Иногда ему приходит в голову начать пить и курить; и то и другое может затем сделаться страстью.

В парфюмерии и лакомствах он не находит никакого удовольствия. Мысль, что он рожден женщиной и что вследствие этого ему недоступен университет с его вольной жизнью и военная служба, заставляет его страдать.

В занятиях, требующих отваги и мужского характера, в склонности к мужскому спорту эти амазонки обнаруживают в своей женской груди мужскую душу. В них заметно стремление носить мужскую прическу, платье мужского покроя, при удобном случае они не прочь одеться в мужское платье и сойти за мужчину. Случаи, когда среди мужчин обнаруживают переодетых женщин, совсем не редки. Примеры, когда женщины много лет с успехом разыгрывают роль мужчин, представляют случаи Мюллера (в «Friedreichs Blätter»), Визе и др.

Идеалом для этих вирагинисток являются исторические и современные женщины, выдающиеся по своему таланту и деятельности.

Самую тяжелую ступень дегенеративного полового извращения представляет гинандрия. Здесь мы имеем дело с такими женщинами, у которых только наличествуют женские половые органы, но которые являются вполне мужчинами по своим чувствам, мыслям, поступкам и внешности.

Такие полуженщины с мужским скелетом, тазом, походкой, осанкой, суровыми мужскими чертами лица, грубым, низким голосом и т. п. не очень редко встречаются в общественной жизни.

Об образе жизни и о способах полового удовлетворения этих женщин интересные сведения сообщает Молль (указ. соч., с. 532).

С соответствующими оговорками мы встречаем здесь то же, что у мужчин с превратным половым влечением к мужчинам. Эти лица ищут друг друга, находят, знакомятся, влюбляются, живут нередко как «отец» и «мать» в интимном браке. Подозрения относительно наличия полового извращения должны возбуждать все те (довольно частые) объявления, где дамы ищут себе «компаньонок».

Очень многие женщины, страдающие психическим гермафродитизмом и даже однополой организацией, заключают браки с мужчинами – отчасти вследствие непонимания своей аномалии, отчасти с целью обеспечить свою жизнь. Иногда такие браки оказываются более или менее прочными, если муж духовно симпатичен жене и если несчастная женщина находит силы исполнять свои супружеские обязанности.

Обыкновенно, однако, родив 1–2 детей, она начинает под тем или другим предлогом избегать половых сношений. Еще чаще случается, что вследствие «непобедимого отвращения» жены брак терпит крушение. Превратные половые сношения встречаются и у замужних женщин так же, как и у женатых мужчин.

При вирагинизме брак невозможен, так как даже мысль о половом акте с мужчиной вызывает отвращение и ужас.

Половое удовлетворение у этих женщин часто ограничивается одними только поцелуями и объятиями; при слабой чувственности женщины довольствуются этим, при половой неврастении они, вероятно, находят удовлетворение в эякуляции.

Автомастурбация встречается, по-видимому, на всех ступенях этой аномалии так же, как и у мужчины, в тех случаях, когда недоступны другие способы удовлетворения.

При сильной чувственности дело доходит до куннилингуса и взаимной мастурбации.

На 3-й и 4-й ступенях потребность проявить по отношению к возлюбленному лицу собственного пола активную роль ведет нередко к применению приапов. Зачастую встречается здесь также и трибадия.

Наблюдение 159. Психический гермафродитизм. X., 26 лет, страдает неврастенией. Тяжелая наследственность, периодически навязчивые представления. 7 лет замужем, имеет двух здоровых детей, мальчика 6 лет и девочку 4. Когда удалось добиться доверия со стороны пациентки, она рассказала, что уже издавна чувствует большее влечение к лицам собственного пола и что, хотя она уважает и любит своего мужа, сношения с ним ей противны. Ей удалось достигнуть того, что со времени рождения последнего ребенка она не имела с ним больше сношений. Уже в пансионе она настолько интересовалась некоторыми молодыми женщинами, что могла бы назвать это любовью. Время от времени она чувствовала влечение и к отдельным мужчинам, и в последнее время один из них сделался даже опасным для ее добродетели: она находилась под страхом, что может забыться в его присутствии, и потому избегала оставаться с ним наедине. Однако все это – только мимолетные эпизоды на фоне ее постоянного страстного влечения к лицам собственного пола.

Целовать, обнимать женщин, быть с ними в интимных отношениях – об этом она постоянно мечтала. Отсутствие удовлетворения в этом плане мучило ее и играло существенную роль в ее нервозности. Определенной половой роли по отношению к лицам собственного пола пациентка не чувствует; в сношениях с ними она не могла бы идти дальше поцелуев, объятий, ласк. Пациентка сама считает себя чувствительной натурой. Вполне вероятно, что она занимается мастурбацией.

Ее половое извращение кажется ей «неестественным, болезненным».

В наружности этой дамы нет ничего такого, что указывало бы на описанную аномалию.

Наблюдение 160. Психический гермафродитизм. М., 44 лет, считает себя примером того, что в одном и том же человеке – все равно, мужчине или женщине – может совмещаться как нормальная, так и извращенная половая организация.

Отец этой женщины обладал значительными музыкальными способностями и вообще большими талантами в области искусств, был красавцем, бонвиваном и большим почитателем прекрасного пола. Умер он психически больным после ряда апоплексических приступов. Брат отца был нервопсихопатическим субъектом, в детстве страдал сомнамбулизмом, впоследствии некоторое время половой гиперестезией. Так, например, будучи женатым человеком и даже отцом уже женатых сыновей, он безумно влюбился в М., свою племянницу, 18-летнюю девушку, так что пытался даже увезти ее. Дед пациентки со стороны отца – известный артист – был в высшей степени эксцентричным субъектом. Сперва он изучал теологию, но затем почувствовал неудержимое влечение к драматическому искусству и сделался мимом и певцом. Он предавался эксцессам в смысле пьянства и разврата, был расточителен, любил комфорт и умер 49 лет от инсульта. Дед и бабка пациентки со стороны матери умерли от чахотки.

У М. было 11 братьев и сестер; из них осталось в живых шестеро. Два брата, унаследовавших физическое сложение матери, умерли на 16-м и 20-м году жизни от туберкулеза. Третий брат страдает горловой чахоткой. Четыре сестры, как и сама М., унаследовали сложение отца; старшая сестра незамужняя, очень нервозна и нелюдима. Две младших сестры замужем, здоровы и имеют здоровых детей. Еще одна сестра – девушка, нервнобольная.

М. имеет четверых детей, из которых некоторые отличаются нежной, невропатической организацией.

О своем детстве пациентка не сообщает ничего существенного. Учение ей давалось легко, у нее были поэтические и эстетические дарования; она казалась несколько экзальтированной, любила читать романы, была немного сентиментальна, невропатична, очень чувствительна к колебаниям температуры, при малейшем сквозняке получала тяжелую форму cutis anserina (букв, гусиная кожа). Заслуживает упоминания еще следующий эпизод. Однажды на 10-м году жизни пациентка вообразила, что мать не любит ее. Чтобы привлечь любовь матери, она решила серьезно заболеть и для этого выпила настой спичек в кофе.

С 11 лет развитие пациентки шло нормально. Регулы появились своевременно и были правильны. Половая жизнь проснулась в ней еще до наступления половой зрелости; вообще половые ощущения, по мнению самой пациентки, были у нее очень сильны и в продолжение всей последующей жизни. Первые ощущения и влечения явно носили превратный характер. У пациентки появилась страстная, хотя и вполне платоническая любовь к одной молодой даме; она стала писать ей стихи, сонеты и была счастлива, когда ей удавалось иногда видеть предмет своей страсти в ванне, любоваться ее «восхитительными формами» и упиваться видом ее плеч, грудей, шеи. Ей, однако, всегда удавалось победить в себе страстное желание дотронуться до прелестей своей возлюбленной. Когда она была молодой девушкой, то серьезно влюбилась в мадонн Рафаэля и Гвидо Рени. Она целыми часами во всякую погоду ходила за красивыми женщинами и девушками, любуясь их видом и ловя случай чем-нибудь угодить им, предложить им букет и т. д. Пациентка уверяет, что до 19 лет она абсолютно не имела никакого представления о различии полов, так как жила у очень набожной тетки, старой девы, которая дала ей, по существу, монастырское воспитание. Вследствие такой феноменальной наивности пациентка сделалась жертвой одного страстно любившего ее мужчины, который хитростью заставил ее совершить половой акт. Она сделалась женой этого человека, родила ребенка, жила с ним «интенсивной» половой жизнью и чувствовала себя вполне удовлетворенной супружескими сношениями. Через несколько лет она овдовела. С этого времени предметом ее влечений сделались снова женщины, главным образом, как объясняет сама пациентка, потому, что ее страшили последствия полового общения с мужчиной.

На 27-м году вторичный брак с болезненным субъектом, к которому она не чувствовала никакого влечения. Пациентка родила 3 детей, несла свои материнские обязанности, сильно похудела; за последние годы стала ощущать все большее отвращение к сношениям, отчасти из-за того, что знала о болезни супруга. В то же время у нее по-прежнему сохранилась настойчивая потребность в половом удовлетворении.

Через 3 года после смерти второго мужа пациентка неожиданно открыла, что ее 9-летняя дочь от первого брака занимается онанизмом. Она прочла в энциклопедическом словаре об этом пороке и не могла устоять против искушения испробовать его на себе; таким образом она сделалась онанисткой. Она не решается, однако, подробно рассказать об этом периоде своей жизни. Пациентка утверждает, что была в это время страшно возбуждена в половом отношении и что ей пришлось в конце концов отдать своих дочерей из дому, чтобы избавить их от «чего-то ужасного», что могло случиться; между тем своих двух сыновей она смогла оставить дома!

Онанизм сделал пациентку неврастеничной (спинномозговое раздражение, тяжесть в голове, разбитость, психическое угнетение и т. д.); у нее даже появлялось мучительное чувство отвращения к жизни.

Ее половое влечение колебалось между мужчиной и женщиной. Но она умела владеть собой, хотя сильно страдала от воздержания; в крайнем случае, из-за неврастенических расстройств, она иногда искала облегчения в мастурбации. В настоящее время эта 44-летняя, еще правильно менструирующая женщина страдает от страстной любви к одному молодому человеку, с которым ее постоянно сталкивает ее профессия.

По своей наружности пациентка не представляет ничего особенного; она нежного сложения, имеет слабую мускулатуру, женский таз, но очень крупные – и безусловно мужского типа – руки и ноги. Хотя женская обувь тесна ей, она, чтобы не обратить на себя внимания, все-таки носит ее; таким образом она изуродовала свои ноги. Половые органы развиты совершенно нормально. Налицо только опущение матки и гипертрофия влагалищной части; других изменений не заметно. При более подробном расспросе пациентки оказывается, что она считает своим нормальным состоянием влечение к собственному полу, влечение же к другому полу кажется ей случайным и грубочувственным. Так, хотя она в настоящее время сильно страдает от полового влечения к упомянутому выше мужчине, однако считает более высоким и благородным наслаждением запечатлеть поцелуй на нежной, мягкой девичьей щеке. Это наслаждение, по ее словам, предоставляется ей часто, ибо «милые создания» любят ее, как свою «добрую тетку»; она бескорыстно оказывает им всевозможные рыцарские услуги и чувствует себя при этом мужчиной.

Какие тяжелые душевные муки переживают иногда женщины на почве столкновения превратного полового влечения с высокоразвитым нравственным чувством, показывает следующий случай.

Наблюдение 161. Превратное половое чувство у женщины. Ко мне обратилась с письмом следующего содержания X., незамужняя.

«Одна 50-летняя женщина, страдающая несколько лет болезнью сердца и с раннего детства предрасположенная к превратному половому чувству, впала в безграничное отчаяние вследствие того, что молодая женщина, которую она безумно любит, вышла замуж. Днем и ночью преследует ее мысль о самоубийстве, и кажется почти невероятным, чтобы она не привела этой мысли в исполнение, ибо жизнь сделалась для нее беспрерывной мукой. Окружающие, равно как и сама молодая приятельница ее, не имеют никакого представления о душевном состоянии несчастной женщины; они знают только, что она очень тоскует. Днем и ночью она испытывает ужаснейшие мучения, и только путем величайших усилий ей удается исполнять свои семейные и общественные обязанности. Она не видит никакого выхода из своего положения, кроме смерти. Перехожу от третьего лица к первому и спрашиваю вас, считаете ли вы меня безумной. В последнее время у меня было немало забот и беспокойства другого рода, но главная причина моего душевного состояния – это безграничная тоска о моей возлюбленной девушке. Мы не находимся с нею в каких-либо родственных отношениях: мы познакомились друг с другом несколько лет тому назад. Как я ее полюбила неожиданно для себя и как много я исстрадалась, когда она недавно вышла замуж, этого она не знает. Она бы совершенно не поняла такой любви, как моя, и я остерегалась какой-либо неосторожностью вызвать с ее стороны охлаждение ко мне. Я неизменно сохраняла корректную роль старшего друга или доброй матери. В молодости я привлекала к себе сердца многих прекрасных мужчин без всяких усилий со своей стороны; мужчины эти остались моими друзьями, так как я вообще не хотела вступать в брак и так как все они были для меня безразличны. Еще и сейчас мне нередко говорят, что я представляю гармоническую, чисто женскую натуру. Все доводы рассудка разбиваются о чувство мучительной ревности к тому мужчине, который будет обладать этим обворожительным существом, полным прелести и благородства, которое встретилось мне на жизненном пути для того, чтобы дать мне представление о действительном счастье, которое возможно на земле. Чего я не могу понять, так это того, как мое больное сердце так долго выдерживает все эти муки, как оно не разорвется? Правда, я чувствую боли и какие-то странные ощущения в области сердца, бывают сердцебиения и такие неправильные, что мне делается больно, пульс по большей части доходит до 100 ударов, тем не менее я все-таки существую. О, если бы естественным путем поскорее наступила развязка! Я ненавижу всякие насильственные действия и не люблю рисоваться».

Наблюдение 162. Влечение к собственному полу. Л., девушка 55 лет. О семье отца нет сведений. О родителях матери известно, что это вспыльчивые, непостоянные и нервные люди. Один из братьев матери – эпилептик, другой – отличается эксцентричностью и не вполне нормален в психическом отношении.

Мать страдала половой гиперестезией и долгое время была Мессалиной. Ее считали психопаткой, умерла она 69-ти лет от какого-то мозгового заболевания.

Л. развивалась нормально, перенесла несколько легких детских болезней, обладала прекрасными способностями, но все-таки имела невропатическое сложение, была легко возбудима и страдала различными формами тика.

На 13-м году за 2 года до первой менструации впервые проснулась в ней любовь к одной старшей по возрасту подруге; это было «мечтательное чувство, еще совершенно чистое от всякой чувственности».

Во второй раз она влюбилась в более взрослую девушку, бывшую уже невестой; это чувство сопровождалось мучительными чувственными ощущениями, ревностью и еще не вполне ясным сознанием, что в этой любви есть «что-то непристойное». Не встретив взаимности, пациентка влюбилась в другую женщину; последняя была на 20 лет старше нее, жила в счастливом супружестве и имела детей. Она умела сдерживать свои чувственные побуждения, так что та женщина никогда не знала истинной причины этой удивительной привязанности, которую она в продолжение 12 лет сама охотно поддерживала. Пациентка говорит об этом времени как о длинном ряде беспрерывных мук.

В последние годы, начиная с 25-летнего возраста, она стала искать удовлетворения в мастурбации. Одно время она серьезно подумывала о браке, полагая найти в нем спасение, но совесть говорила против этого: она боялась передать свое несчастье детям или сделать несчастным своего мужа.

Когда ей было 27 лет, с нею сблизилась одна девушка, которая сделала ей совершенно откровенные предложения, изобразила ей всю нелепость воздержания и разъяснила свое превратное половое влечение. Пациентка терпела страстные ласки этой девушки, не допуская, однако, ее до каких-либо половых сношений, ибо чувственные наслаждения без любви казались ей противными.

Пациентка оставалась неудовлетворенной и физически, и психически; ее мучило сознание испорченной жизни; и так проходил год за годом. Временами она увлекалась кем-нибудь из женщин своего круга, но всегда умела удерживать себя. У нее даже хватило сил освободиться от мастурбации.

На 38-м году Л. познакомилась с 19-летней девушкой, редкой красавицей, происходившей из развращенной семьи и начавшей под влиянием своих кузин рано заниматься взаимным онанизмом. Трудно решить, представляла ли эта А. случай психического гермафродитизма или приобретенного превратного полового ощущения. Первое предположение кажется более вероятным.

Заимствуем из автобиографии Л. следующий отрывок:

«Моя ученица А. начала обнаруживать ко мне страстную любовь. Она мне была в высшей степени симпатична. Так как я знала, что у нее завязалась безнадежная любовь к одному развратнику и что ее продолжают развращать ее кузины, то я не хотела отталкивать ее от себя. Сострадание и мысль о том, что ей грозит полная гибель, побудили меня идти навстречу нашему сближению.

Я не считала опасным ее влечение ко мне, так как мне казалось невозможным, чтобы в одной душе могли ужиться две страсти – к женщине и к мужчине одновременно (я имею в виду упомянутую выше любовь), к тому же я была уверена, что у меня хватит сил оказать сопротивление. И вот я удержала при себе А. и старалась выполнить свою нравственную обязанность и использовать ее любовь ко мне с целью поднять ее нравственный уровень. Вскоре, однако, я убедилась, насколько безрассудны были мои намерения. Однажды, когда я дремала, А. бросилась на меня в припадке страсти. Я вовремя проснулась, и, будь я нравственно сильнее, я бы еще успела прогнать ее. Но я была страшно возбуждена, находилась как бы в опьяненном состоянии – и она победила.

Трудно описать, что я почувствовала после этого. Горькое разочарование в своих намерениях, которые я поддерживала ценой стольких усилий, страх разоблачения и позора, торжество по поводу своего освобождения от мучительной борьбы и бессонных ночей, невыразимое чувственное удовлетворение, негодование к своей неблагородной приятельнице и в то же время чувство самой глубокой нежности к ней – все это я испытывала одновременно. А. смеялась над моим душевным состоянием и ласково старалась меня успокоить.

Так я очутилась в новом положении. Наша связь длилась долгие годы. Мы продолжали предаваться взаимному онанизму, никогда не впадая ни в эксцессы, ни в цинизм.

С течением времени наша чувственная связь стала все чаще и чаще прерываться. В А. стала ослабевать нежность ко мне, моя же оставалась неизменной, хотя я и не испытывала более чувственных вожделений. А. носилась с планами относительно замужества – отчасти потому, что искала обеспеченной жизни, отчасти же и главным образом потому, что ее чувственность снова вошла в нормальное русло. Наконец ей удалось найти мужа. Пусть она доставит ему счастье, если может; я в этом, однако, сомневаюсь. И вот мне приходится теперь прожить свою старость без радости и без друзей, так же, как я прожила раньше свою молодость.

С тоской вспоминаю я теперь о том времени, которое я провела со своей возлюбленной. То, что я была с нею в половой связи, это не может отягчать мою совесть, так как я сделалась жертвой ее извращенности и так как я честно стремилась спасти ее от нравственного падения и сделать ее образованным и благородным человеком, что мне и удалось. Кроме того, меня успокаивает мысль, что нравственные законы созданы только для нормальных людей и не могут быть обязательными для людей ненормальных. Конечно, человек с утонченными чувствами не может быть счастлив, если он знает, что природа создала его отверженным, а культурное общество презирает его. Во мне, однако, жило всегда какое-то грустное спокойствие, и я даже бывала временами счастлива, когда верила, что и моя возлюбленная счастлива.

Такова история несчастной женщины, у которой роковая прихоть природы отняла все радости жизни, оставив ей в удел одно только горе».

Я познакомился с автором этих строк, являющихся и биографией, и историей болезни в одно и то же время. Это была очень образованная женщина с грубыми чертами, крупными костями, но с вполне женским строением тела. Несколько лет тому назад у нее без особых расстройств наступил климактерий, и с тех пор она чувствует себя свободной от всяких проявлений чувственности. По отношению к любимым женщинам она никогда не чувствовала себя в определенной роли; к мужчинам никогда не испытывала полового влечения.

Что касается семейных условий и общего состояния здоровья ее прежней возлюбленной А., то пациентка сообщила, что та имела болезненную наследственность, что отец ее умер в больнице для душевнобольных, а мать в климактерическом периоде сделалась нелюдимой, что в семье ее было много неврозов и что сама А. долгое время страдала тяжелой истерией с периодическим галлюцинаторным бредом.

Наблюдение 163. Влечение к собственному полу. С., 38 лет, гувернантка, обратилась ко мне за врачебным советом по поводу нервного состояния. Отец страдал временами умопомешательством и умер от какого-то мозгового заболевания. Пациентка – единственная дочь. Уже в детстве испытывала чувство страха и мучительные представления; так, например, она воображала себя проснувшейся в гробу или начинала бояться, что забудет что-либо во время исповеди и недостойным образом совершит таинство причастия. Много страдала от головных болей, всегда была очень возбуждена, пуглива, но в то же время испытывала желание видеть страшные вещи, например трупы.

Половое возбуждение обозначилось у нее еще в самые ранние детские годы, так что она без всякого влияния извне стала заниматься онанизмом. На 14-м году наступили регулы, которые затем стали сопровождаться коликообразными болями, сильным половым возбуждением, мигренью и психическим угнетением. На 18-м году пациентке удалось победить в себе стремление к мастурбации.

Пациентка ни разу не чувствовала влечения к лицу другого пола. Если она думала о браке, то только потому, что хотела себя таким образом обеспечить. Напротив, к девушкам она чувствовала сильное влечение. Сначала она смотрела на это чувство как на дружбу, но затем, видя, с какой силой она привязывалась к своим подругам и какую тоску она испытывала при разлуке с ними, она поняла, что тут имеется нечто большее, чем дружба.

Ей казалось непонятным, что девушка может любить мужчину, но что мужчина может любить девушку – это она легко допускала. Она всегда обнаруживала живой интерес к красивым девушкам и женщинам, один вид их приводил ее в сильное возбуждение. Постоянной мечтой ее было целовать и обнимать эти милые создания. Во сне она никогда не видела мужчин, а только девушек. Наслаждаться их видом было для нее высшим счастьем. Разлука с такими «подругами» повергала ее иногда в настоящее отчаяние.

Пациентка, имеющая вполне женскую и очень благородную наружность, утверждает, что никогда не чувствовала себя по отношению к своим подругам в какой-либо особой роли, даже во сне. Имеет женский таз и развитые груди; никаких следов растительности на лице.

Наблюдение 164. Влечение к собственному полу. Р., 35 лет, по происхождению аристократка. В 1886 г. я был приглашен ее мужем для совета.

Отец ее – врач – был невропатическим субъектом. Дед со стороны отца был здоров, нормален и дожил до 96 лет. О матери отца нет сведений. Братья и сестры отца, по-видимому, все были нервны. Мать пациентки нервнобольная женщина, страдала астмой. Родители матери были совершенно здоровы. Сестра ее страдала меланхолией.

Пациентка уже с 10 лет начала страдать привычной головной болью, преодолела корь, другими болезнями в детстве не страдала. Отличалась дарованиями, получила прекрасное воспитание; обнаруживала особый талант к музыке и языкам; обстоятельства заставили ее сделаться гувернанткой, и ей пришлось в юности много заниматься напряженным умственным трудом. В 17 лет она некоторое время страдала меланхолией, но без бреда. Пациентка сообщает, что она с самого раннего возраста чувствовала симпатию только к лицам собственного пола, мужчины в лучшем случае интересовали ее лишь с эстетической стороны. Вкуса к женским работам у нее никогда не было. В детстве она охотнее всего играла с мальчиками.

Пациентка утверждает, что до 27 лет она была совершенно здорова. На 27-м году она без всякой внешней причины заболела психически: стала считать себя дурным человеком, полным грехов, ни в чем не находила больше радости, лишилась сна. Во время этой болезни ее преследовали навязчивые представления: ей все представлялась ее собственная смерть и смерть ее близких. Через 5 месяцев наступило выздоровление. Она поступила в гувернантки, много работала и, за исключением некоторых неврастенических расстройств, а именно явлений раздражения спинного мозга, – ничем не болела.

Когда ей было 28 лет, она познакомилась с одной дамой, которая была на 5 лет ее моложе. Она влюбилась в нее и встретила с ее стороны взаимность. Любовь была очень чувственной, удовлетворение достигалось взаимным онанизмом. «Я ее боготворила, это было такое благородное существо», – говорит пациентка, вспоминая о своей возлюбленной. Любовь эта продолжалась 4 года и кончилась в результате замужества (кстати сказать, несчастного) подруги.

В 1885 г. после целого ряда душевных волнений пациентка снова заболела. Болезнь носила характер истероневрастении (гастродиспепсия, спинномозговое раздражение, приступы токсических судорог, гемиопия, мигрени, преходящая афазия, зуд в области половых органов и заднего прохода). В феврале 1886 г. эти симптомы ослабли.

В марте пациентка познакомилась с ее теперешним мужем и без долгих размышлений решила выйти за него замуж, так как он был богат, любил ее и был ей симпатичен.

6 апреля она случайно сказала фразу: «Смерть не щадит никого». Вдруг, как гром среди ясного неба, ворвались в ее мозг все ее прежние навязчивые представления о смерти. Она начала выдумывать самые ужасные сцены собственной смерти и смерти ее близких, потеряла покой и сон, ни в чем больше не находила радости. Через некоторое время состояние ее улучшилось. В конце мая 1886 г. она вышла замуж; ее, однако, в то время еще мучила мысль, что она сделает мужа и друзей своих несчастными.

6 июня имел место первый половой акт. Он произвел на нее очень тяжелое впечатление. Не таким вовсе представляла она себе брак! Вначале ее начало преследовать непобедимое отвращение к жизни. Муж, горячо любивший ее, старался сделать все возможное, чтобы ее успокоить. Призванные на совет врачи высказали мнение, что все пойдет хорошо, если только она забеременеет! Муж никак не мог объяснить себе загадочное поведение жены. Она относилась к нему дружелюбно, не протестовала против его ласк; при акте совокупления, которого всячески избегала, она вела себя совершенно пассивно; после него испытывала целыми днями слабость, утомление, явления спинномозгового раздражения.

Во время одного путешествия, которое она совершила с мужем, ей пришлось встретиться со своей прежней возлюбленной, которая уже 3 года жила в несчастливом браке. Обе женщины бросились друг к другу в объятия и задрожали от блаженства и возбуждения. После этого они были неразлучны. Муж находил, что в этой дружбе есть что-то странное, и настаивал на скорейшем отъезде. Случайно ему попалась переписка его жены с этой «подругой», и он убедился, что письма их носят характер писем влюбленных.

Р. забеременела. Во время беременности исчезли последние остатки психического угнетения и навязчивых представлений. В середине сентября аборт на 9 неделе. Вслед за тем новые приступы истероневрастении. Кроме того, смещение матки вправо и в антефлексию, анемия, атония желудка.

Во время моего посещения пациентка произвела на меня впечатление в высшей степени отягощенной, невропатической личности. Невропатическое выражение глаз несомненно. Внешний вид вполне женский. За исключением очень узкого и крутого нёба, никаких ненормальностей в скелете. Пациентка неохотно говорит о своей половой аномалии. Она жалуется, что вышла замуж, не зная, что в действительности представляет собой брак между мужчиной и женщиной. Она, правда, сердечно любит своего мужа за его душевные качества, но супружеские сношения для нее мучительны; она переносит их только благодаря усилиям воли, но никакого удовлетворения от них не получает. После полового акта она целыми днями чувствует себя утомленной, разбитой. Со времени аборта, когда по предписанию врача прекратились половые сношения, она чувствует себя лучше, но все-таки она с ужасом глядит в будущее. Она уважает своего мужа, горячо любит его и готова была бы сделать для него все, только бы он не требовал от нее в будущем половых сношений. Она надеется, что со временем в ней проснется и чувственное влечение к нему. Когда он играет на скрипке, ей часто кажется, что в ней просыпается чувство большее, чем дружба, но это только мимолетное чувство, которое еще не внушает уверенности относительно будущего. Наивысшее счастье для нее – переписка с ее прежней возлюбленной. Она понимает, что это нехорошо, но она не может отказать себе в этом – иначе она будет чувствовать себя бесконечно несчастной.

Наблюдение 165. Влечение к собственному полу. X., девушка из зажиточной семьи, живущей в одном крупном городе. К концу моего наблюдения была 22 лет от роду.

Она слыла красавицей и была кумиром мужчин. Натуру имела чувственную и как будто была создана для роли Аспазии, однако на все предложения неизменно отвечала отказом. Только одного из своих обожателей – молодого ученого Т. – она дарила взаимностью, была с ним откровенна и позволяла ему целовать себя, однако не так, как это делает любящая женщина. Когда же однажды дело дошло до развязки и Т. уже считал, что он близок к цели, она стала умолять его со слезами не делать с нею ничего подобного, так как совершенно неспособна к этому – не по моральным основаниям, а в силу свойств своей души. В последовавшей затем переписке X. откровенно разъяснила, что страдает превратным половым ощущением.

Х. происходит от отца-алкоголика и матери-истерички. Отличается невропатической организацией, у нее полные груди, внешне она на редкость красивая женщина, но обнаруживает некоторые мужские ухватки, мужские склонности: занимается гимнастикой, верховой ездой, курит, держится прямо, ходит по-мужски. Думает поступить на сцену.

В последнее время обратила на себя внимание ее горячая привязанность к молодым женщинам. Одна дама живет у нее в доме и разделяет с нею ложе.

Утверждает, что до половой зрелости была совершенно индифферентна в половом отношении.

17 лет она на каком-то курорте познакомилась с одним иностранцем, который произвел на нее глубокое впечатление своей «царственной» внешностью. Она была счастлива, когда ей пришлось протанцевать с ним вечер. На следующий день в вечернем сумраке она сделалась свидетельницей ужасной сцены – она из своего окна увидела в кустах своего красавца, овладевшего женщиной животным способом, поскольку у нее были менструации. Вид льющейся крови и напоминающая животную похоть мужчины[253]253
  В оригинале на латинском языке. – Ред.


[Закрыть] произвели на нее удручающее впечатление. Она чувствовала себя уничтоженной, и ей только с трудом удалось восстановить свое душевное равновесие. Долгое время после этого она страдала бессонницей и отсутствием аппетита. На мужчину она стала с этих пор смотреть как на олицетворение пошлости.

Через два года она, гуляя однажды в общественном саду, встретила молодую женщину, которая странно улыбнулась ей и бросила на нее такой своеобразный взгляд, что он глубоко запал ей в душу.

На другой день X. почувствовала настойчивое стремление снова пойти в парк. Вчерашняя дама была уже там и как будто ждала ее. Они поздоровались как хорошие старые знакомые, начали болтать, шутить; с тех пор продолжали ежедневно встречаться сначала в саду, а когда наступила осень, в будуаре новой знакомой.

«Однажды, – рассказывает X. в своей исповеди, – она позвала меня к дивану, села на него и привлекла меня к своим коленям. Она странно смотрела на меня, погладила меня по волосам и сказала: «Ах, если бы я могла хоть один раз проявить по-настоящему мою любовь к тебе. Ты позволишь?» Я ответила утвердительно. И вот когда мы сели рядом и стали смотреть друг другу в глаза, нас вдруг захватил поток страсти, от которого мы уже не могли спастись… Она была обворожительно хороша, и я хотела бы владеть кистью, чтобы увековечить эти формы. Для меня все это было ново и увлекательно, пламя женской чувственности захватило нас целиком. Я не верю, чтобы мужчина мог когда-либо испытать такое захватывающее, нежное и тонкое чувство: мужчины слишком грубы для этого, слишком малочувствительны… Наше безумство продолжалось до тех пор, пока я не осталась без сил. Утомленная, расслабленная, я заснула на ее постели, как вдруг какое-то невыразимое, никогда не изведанное мною чувство заставило меня проснуться. Когда я открыла глаза, то ужас потряс меня с головы до ног. Я увидела ее лежащей на мне и совершающей куннилингус; это было для нее величайшим наслаждением; я не позволяла себе ничего другого, кроме поцелуев в грудь[254]254
  В оригинале на латинском языке. – Ред.


[Закрыть], причем она каждый раз конвульсивно вздрагивала.

Наши отношения беспрепятственно продолжались целый год, когда они прекратились вследствие перевода в другой город отца моей возлюбленной».

Х. сообщила еще, что во время этих извращенных половых сношений она всегда чувствовала себя в роли мужчины и что однажды она согласилась на куннилингус со стороны одного из своих поклонников.

Наблюдение 166. Влечение к собственному полу. С., 32 лет, жена служащего, высокого роста, недурна собой, вполне женский тип, мать невропатична, очень раздражительна. Брат был психопатом и умер от алкоголизма. Пациентка с раннего возраста отличалась странностями, упрямством, была замкнутым, вспыльчивым и эксцентричным существом. Ее братьям и сестрам тоже свойственна легкая возбудимость. В семье были неоднократные случаи чахотки. Уже на 13-м году жизни пациентка обнаруживала признаки сильной половой возбудимости и обратила на себя внимание страстной любовью к одной своей сверстнице. Воспитание получила строгое, однако тайком читала много романов и сочиняла стихи. На 18-м году вышла замуж, желая избавиться от тяжелой обстановки родительского дома.

Утверждает, что всегда была совершенно равнодушна к мужчинам. И действительно, она, например, избегала балов. Статуи женщин, напротив, ей очень нравились. Идеалом ей всегда казался брак с любимой женщиной. Об особенностях своей организации она будто бы не догадывалась до самого вступления в брак. Впрочем, ей всегда казалось, что тут есть что-то необъяснимое. Пациентка исполняла свои супружеские обязанности, родила троих детей, из которых двое страдали конвульсиями, жила дружно с мужем, которого она, впрочем, только уважала за его нравственные достоинства. Совокуплений она старалась избегать. «Я бы охотнее имела сношения с женщиной».

К 1878 г. у пациентки развилась неврастения. На одном курорте она познакомилась с женщиной-урнингом, историю болезни которой я опубликовал в «Irrenfreund», 1884, № 1 (наблюдение 6).

После этого пациентка вернулась преображенной. Муж сообщает: «Она перестала быть моей женой, потеряла любовь ко мне и к детям и не хотела больше слышать о супружеских сношениях». Она сгорала от любви к своей «подруге» и ни о чем другом не думала. Когда муж воспретил этой даме посещать их дом, то они стали обмениваться письмами, в которых попадались такие места: «Моя голубка, моя жизнь, я живу только любовью к тебе». Назначались свидания; и если письмо не приходило вовремя, то это вызывало страшное беспокойство. Отношения между женщинами не оставались платоническими. По отдельным замечаниям можно догадаться, что полового удовлетворения они достигали взаимным онанизмом. Эта связь продолжалась до 1882 г. и вызвала у пациентки сильнейшую неврастению.

Так как пациентка забросила домашнее хозяйство, то муж взял в дом 60-летнюю женщину в качестве экономки и, кроме того, нанял гувернантку для детей. Пациентка влюбилась в обеих и стала расточать им ласки, которые те охотно допускали, извлекая из них материальную выгоду.

В конце 1883 г. у пациентки развился легочный туберкулез, так что она должна была отправиться на юг. Там она познакомилась с одной 40-летней женщиной, русской по национальности, страстно влюбилась в нее, однако не встретила взаимности в том смысле, как она это понимала. Затем она внезапно заболела психическим расстройством, стала уверять, что ее русская знакомая – нигилистка, что та ее магнетизирует, обнаруживала настоящий бред преследования, убежала из дому; была поймана в одном итальянском городе и помещена в лечебницу. Здесь она вскоре успокоилась, стала снова преследовать свою знакомую признаниями в любви, чувствовала себя безгранично несчастной и была готова на самоубийство.

Домой она вернулась в сильно угнетенном настроении из-за своей неудачной любви к русской; к окружающим обнаруживала холодность и неприязнь. В конце мая 1884 г. развилось бредовое состояние эротического характера. Больная танцевала, пела, говорила, что она мужчина, что она родом из королевского дома, вспоминала своих прежних возлюбленных; переодетая в мужское платье, она убежала из дому, была поймана в состоянии маниакально-эротического возбуждения и помещена в больницу. Состояние экзальтации исчезло через несколько дней. Пациентка стала спокойной и вместе с тем угнетенной, сделала отчаянное покушение на самоубийство, после чего почувствовала непреодолимое отвращение к жизни. Превратное половое ощущение временами возвращалось снова. В начале 1885 г. пациентка умерла от прогрессирующего туберкулеза.

Вскрытие мозга не обнаружило ничего особенного ни в строении мозга, ни в характере извилин. Вес мозга 1150 г. Череп слегка асимметричен. Никаких анатомических признаков вырождения. Наружные и внутренние половые органы без аномалий.

Наблюдение 167. Влечение к собственному полу на границе с вирагинией. Т., жена фабриканта, 26 лет, вышла замуж всего несколько месяцев тому назад. В 1896 г. муж привел ее ко мне для консультации по поводу того, что после одного обеда она бросилась на шею одной из присутствующих в салоне дам, стала ее целовать и обнимать и вызвала этим скандал. Т. утверждает, что до брака она объяснила мужу, что половые ощущения ее имеют превратный характер и что она чувствует к мужу не более чем уважение за его душевные качества. Тем не менее Т. исполняла свои супружеские обязанности, так как не было другого выхода. Она только поставила условием быть инкубом; при этом она даже испытывала некоторое удовлетворение, если призывала на помощь фантазию и воображала себе любимую женщину как суккуба[255]255
  Инкуб – по средневековым поверьям, демон, вступающий в любовную связь с женщинами, суккуб – с мужчинами. Этимология этих латинских слов соответственно «надлежащий» (лежащий сверху) и «подлежащий» (лежащий снизу). – Ред.


[Закрыть]. Отец этой дамы отличается невропатической организацией, похож на женщину, страдает истерическими припадками, в половом отношении был, видимо, всегда нормален. Сестра его откупилась у своего мужа от исполнения супружеских обязанностей: она подарила ему известную сумму денег и дала ему полную свободу искать удовлетворения на стороне. Мать Т. отличалась половой гиперестезией и, видимо, играла роль Мессалины. До 14-летнего возраста она клала свою дочь с собой в постель. Только на 15-м году дочь была отделена от матери и отдана на воспитание в институт. Она отличалась прекрасными способностями, легко училась и играла в классе главенствующую роль. На 7-м году жизни она испытала психическую травму: один из друзей дома позволил себе в ее присутствии совершить акт эксгибиционизма. Месячные появились на 12-м году, продолжались впоследствии правильно, без всяких болезненных явлений. По словам пациентки, она уже 12 лет от роду чувствовала влечение к другим девочкам. Но еще длительное время после этого у нее не было никаких половых ощущений. Тем не менее уже тогда ее влечение к собственному полу казалось ей аномалией. Раздеваться она стеснялась только перед лицами собственного пола. Собственно половой инстинкт проснулся у нее лишь на 20-м году. Ее никогда не тянуло к мужчинам, а исключительно к молодым женщинам и девушкам. У нее был ряд таких связей самого чувственного характера. В родительском доме, куда она вернулась из пансиона, она не находилась под достаточным надзором и в то же время располагала свободно деньгами; таким образом, ей было легко удовлетворять свои желания. Она всегда чувствовала себя мужчиной по отношению к женщинам. Половое удовлетворение она находила в женской мастурбации, а впоследствии, когда одна из кузин посвятила ее в тайны неизвестной ей дотоле лесбийской любви, она стала совершать куннилингус. Она всегда чувствовала себя в активной роли и не могла бы предоставить свое тело для удовлетворения другого. Любила она только женщин с нормальным половым ощущением; напротив, женщины с влечением к собственному полу вызывали у нее отвращение. Затем ей больше всего нравились незамужние дамы с солидным положением, нравственными достоинствами и выдающейся красотой, с лицами Дианы, целомудренные, сдержанные, нечувственные.

При встрече с такой женщиной в Т. со всей силой обнаруживалась ее тяжелая наследственность и половая гиперестезия: она приходила в такое возбуждение, что не могла долго сдерживать свою страсть и как бы в состоянии аффекта бросалась на шею объекту своего вожделения. Она говорит, что в такие минуты сознание ее затемняется и все начинает казаться ей в розовом свете. Она прибавляет, что вообще очень возбудима и с трудом справляется со своими аффектами.

На 23-м году она сошлась с одной молодой женщиной, обладавшей, по-видимому, в принципе нормальным, но повышенным половым влечением, не находившим удовлетворения вследствие импотенции мужа. Сношения с этой женщиной довели извращение и половое влечение у Т. до высшей степени. Она сняла отдельную квартиру, где устраивала настоящие оргии, удовлетворяя себя с помощью пальцев и языка нередко целыми часами до полного истощения. Некоторое время у нее была прочная связь с одной девицей, с которой она сфотографировалась и появлялась на улице в мужском костюме. Никто не обращал на это внимания, только однажды ее узнал опытный глаз полицейского чиновника, и она была даже арестована.

Ее освободили, сделав предостережение относительно будущего. После этого она перестала появляться на улице в мужском платье.

За год до вступления в брак Т. некоторое время страдала меланхолией. Готовясь к самоубийству, она написала прощальное письмо к одной из своих прежних приятельниц; из этого письма-исповеди мы заимствуем следующий характерный отрывок:

«Я родилась женщиной, но неправильное воспитание направило мою пылкую фантазию на дурной путь. Уже в 12 лет у меня была страсть выдавать себя за мальчика и я старалась чем-нибудь обратить на себя внимание женщин. Я, правда, понимала, что эта страсть представляет безумие, но она роковым образом усиливалась вместе с возрастом. У меня не хватало сил избавиться от нее. Она была для меня гашишем, давала мне блаженство. В конце концов она сделалась непобедимой. Я чувствовала себя мужчиной, хотела владеть, а не пассивно отдаваться. Благодаря моему бурному темпераменту, моей пламенной чувственности, моей глубоко коренящейся извращенности я не могла устоять перед так называемой лесбийской страстью и все более делалась ее рабой. К мужу я чувствовала только некоторую привязанность, женщины же даже при малейшем прикосновении ко мне приводили меня в дрожь. Все это причиняло мне невыразимые страдания.

Чтение французских романов и легкомысленные связи познакомили меня вскоре с приемами нездорового эротизма, и таким образом мое неясное влечение превратилось в сознательную извращенность. Когда природа создавала меня, она ошиблась в выборе пола, и эту ошибку я должна искупать всю свою жизнь, ибо у меня не хватило нравственной силы, чтобы переносить неизбежное с достоинством. И вот я не устояла перед потоком моих страстей и была поглощена им…

Я жаждала изведать сладость твоего тела. Я ревновала тебя к твоему Виктору, как к своему сопернику. Я испытала адские муки ревности. Я ненавидела этого человека и готова была убить его. Я проклинала свою судьбу, которая сотворила меня женщиной. Я довольствовалась тем, что разыгрывала перед тобой нелепую комедию, создав себе искусственный орган, но это еще более разжигало мою страсть. У меня не хватало мужества открыть перед тобой истину, так как она показалась бы тебе смешной и жалкой. Теперь ты все знаешь. Ты не будешь меня презирать, но будешь сочувствовать моим страданиям. Все мои радости были скорее похожи на какое-то минутное опьянение, чем на истинное счастье. Это было не настоящее, а поддельное золото. Я обманула жизнь, и она обманула меня. Теперь мы квиты. Прощай. Вспоминай иногда в минуты счастья смешную и глупую женщину, которая так преданно и глубоко любила тебя».

Относительно половой жизни этой больной нужно заметить, что в ней заключались черты мазохизма и садизма. Так, например, Т. рассказывает, что каждое бранное слово со стороны возлюбленной доставляло ей блаженство и что даже пощечину она переносила с удовольствием. Затем во время полового возбуждения ей всегда больше хотелось укусить, чем поцеловать.

Я нашел в Т. субъекта со значительными признаками перерождения. Она была очень образованна и интеллигентна и страдала от того рокового положения, в которое она попала, но страдала, по-видимому, только из-за своей семьи. На свое поведение она смотрела как на фатум, которого нельзя избежать. Интеллигентность вполне сохранена. Ее половое извращение доставляет ей страдания, она готова была бы согласиться на все, что угодно, лишь бы сделаться честной женой и доброй матерью, которая могла бы дать своим детям более правильное воспитание, чем какое она получила сама. Она готова также сделать все, чтобы жить в дружбе и согласии с мужем, готова исполнять свои супружеские обязанности, однако не может только выносить его усов. Но прежде всего ей необходимо избавиться от своей несчастной импульсивности.

Вторичные половые признаки – психические и физические – носят отчасти мужской, отчасти женский характер. К мужским признакам нужно отнести любовь к спорту, курению, вину, к платью мужского покроя, недостаток изящества, отсутствие вкуса к женским работам, наклонность к серьезному, даже философскому чтению, походку, осанку, грубые черты лица, низкий голос, плотный скелет, сильно развитую мускулатуру и слабое развитие подкожно-жировой клетчатки. Таз (узкие бедра, расстояние подвздошных остей 22 см., подвздошных гребней 26, вертелов 31) также приближается к мужскому. Влагалище, матка, яичники – нормальны, клитор увеличен. Грудные железы хорошо развиты, лобок густо покрыт волосами, как у женщины.

Пациентка поступила в водолечебницу к одному опытному врачу. С помощью водолечения и внушения удалось в продолжение нескольких месяцев освободить больную от всяких следов превратного полового ощущения. Она сделалась нормальной или, по крайней мере, нейтральной в половом отношении женщиной. Она уже давно вернулась к своим родным и ведет себя в высшей степени корректно.

Наблюдение 168. Вирагиния. Н., девушка 25 лет, происходит, кажется, от здоровых родителей. Все братья и сестры отличаются, однако, нервностью, три сестры замужем. Пациентка талантлива, в особенности в области искусства. Уже в раннем детстве она больше всего любила играть в солдаты и в другие игры мальчиков, отличалась смелостью, шаловливостью и в этом отношении опережала даже мальчиков. Куклы и женские работы она не любила. На 15-м году половая зрелость. Вскоре после того она начала влюбляться в молодых женщин, но только платонически, так как была благонравной девушкой. Несколько лет назад ее половое влечение настолько усилилось, что ей трудно стало удерживать себя. У нее стали появляться сладострастные сновидения, в которых участвовали только женщины; себя она видела в роли мужчины. Вот уже несколько лет как она страстно влюблена в одну 40-летнюю женщину, которую стала изводить своей ревностью.

К мужчинам она совершенно равнодушна. Она могла бы спокойно жить с ними в одной комнате и даже спать на одной постели, между тем как по отношению к лицам собственного пола она обнаруживала стыдливость даже при дневном свете.

Ненормальность своего состояния пациентка вполне понимает.

Пациентка имеет мужские черты лица, грубый голос, мужскую походку, растительности на лице нет, груди развиты слабо, носит коротко остриженные волосы и производит впечатление мужчины в женском платье.

Наблюдение 169. Вирагиния. Р., прислуга, 26 лет, страдает с юных лет паранойей и истерией. В прошлом имела любовные приключения, главным образом на почве ее болезненных идей. В 1884 г. под влиянием мании преследования убежала в Швейцарию, где сделалась предметом судебного расследования. При этом выяснилось, что она страдает превратным половым влечением.

О ее родителях и родственниках нет никаких сведений. Утверждает, что, за исключением пневмонии, перенесенной на 16-м году, никогда раньше не была серьезно больна.

Первая менструация на 15-м году без всяких расстройств. Дальнейшие менструации часто появлялись не вовремя и были очень обильны. По словам пациентки, она никогда не чувствовала влечения к лицам другого пола, никогда не выносила близости мужчины. Она не могла понять, как ее подруги могли вести разговоры о красивых и привлекательных мужчинах и как женщина может позволить мужчине поцеловать себя. Напротив, она приходила в восторг, если могла запечатлеть поцелуй на губах любимой подруги. У нее была непонятная для нее самой любовь к девушкам. Некоторых из своих подруг она страстно любила и целовала; она готова была отдать за них жизнь. Наивысшим счастьем было бы для нее жить постоянно вместе с такой подругой и обладать ею нераздельно.

При этом по отношению к любимой девушке она чувствовала себя в роли мужчины. Уже в детстве она интересовалась только играми мальчиков, любила стрельбу, военную музыку; последняя действовала на нее воодушевляющим образом, и она готова была идти вместе с солдатами. Охота и война были ее идеалом. В театре она интересовалась только женскими ролями. Она сознавала, что все ее поведение противоречит женственности, но изменить его она не могла. Надеть мужское платье являлось для нее большим удовольствием. К мужской работе она всегда обнаруживала большую охоту и имела к ней способности, между тем как по отношению к женским занятиям, в особенности к рукоделию, дело обстояло как раз наоборот. Пациентка любила также табак и спиртные напитки. Под влиянием бреда преследования она неоднократно переодевалась в мужское платье и выдавала себя за мужчину, чтобы таким образом избежать своих воображаемых врагов. Она это делала с такой (может быть, врожденной) ловкостью, что успешно обманывала всех окружающих относительно ее действительного пола.

Документально установлено, что уже в 1884 г. пациентка долгое время ходила то в штатском костюме, то в форме лейтенанта и что в августе 1884 г. она под влиянием идей преследования убежала из Австрии в Швейцарию в костюме лакея из богатого дома. В Швейцарии она нашла должность слуги в семье одного коммерсанта и влюбилась в хозяйскую дочь, «прекрасную Анну», которая со своей стороны тоже влюбилась в красивого молодого человека, не подозревая о его настоящем поле.

Относительно этого эпизода пациентка сделала следующие характерные замечания: «Я сильно влюбилась в Анну. Я не знаю, как это случилось, и не могу себе дать отчета в этой привязанности. В этой фатальной любви нужно искать причину того, что я так долго играла роль мужчины. Никогда еще я не испытывала любви к мужчине и думаю, что моя любовь направлена не на мужской пол, а на женский. Эта моя особенность совершенно непонятна для меня самой».

Из Швейцарии Р. писала письма на родину к своей прежней приятельнице Амалии. Письма эти присоединены к судебному следствию. В них чувствуется страстная любовь, далеко выходящая за пределы простой дружбы. Она дает своей подруге такие эпитеты: «Мой дивный цветок, солнце моего сердца, радость души моей»; она пишет, что видит в ней высшее свое счастье на земле: «сердце мое принадлежит тебе». К родителям подруги она писала: «смотрите за вашим «дивным цветком», ибо если она умрет, то я не перенесу этого».

Для обследования психического состояния Р. была помещена на некоторое время в заведение для душевнобольных. Когда однажды к ней была допущена на свидание Анна, то пламенным объятиям и поцелуям не было конца. При этом Анна откровенно созналась, что и дома они обнимались и целовались так же нежно.

Р. высокого роста, стройна, красива, в общем, имеет женский тип с некоторыми мужскими чертами. Череп нормален, анатомических признаков вырождения нет. Половые органы совершенно нормальны, носят вполне девический характер. Она производит впечатление нравственно неиспорченной и приличной девушки. Все говорит о том, что любовь ее была только платонической; взгляд и внешность выдают в ней невропатическую личность. Тяжелая истерия, временами приступы тонических судорог с галлюцинациями и бредом. Пациентку очень легко загипнотизировать и привести в состояние сомнамбулизма, в котором она легко поддается всякому внушению. (Собственное наблюдение – Friedreichs Blätter für gerichtliche Medizin, 1881. H. 1.)

Наблюдение 170. Вирагиния. О., девушка 23 лет. Мать ее страдала тяжелой конституциональной истеропатией. Дед со стороны матери был душевнобольной, со стороны отца наследственность здоровая.

Отец умер рано от пневмонии. Пациентку привел ко мне опекун по поводу того, что она незадолго перед тем убежала из дому, переодевшись в мужской костюм. Она хотела погулять по свету и сделаться служительницей искусства. У нее, действительно, очень хорошие способности к музыке.

Уже давно девушка стала обращать на себя внимание своими мужскими манерами и своей наклонностью носить мужскую прическу и платье мужского покроя. С 13-летнего возраста она обнаруживала страстную любовь к подругам, которым нередко надоедала своими пылкими объятиями.

Во время консультации пациентка не скрывает, что ощущает страсть к лицам собственного пола. Уже с 13 лет она знает, что может любить только женщин. По отношению к женщинам она всегда чувствует себя мужчиной, думает, что имеет и мужскую внешность, охотно надевает мужское платье.

Недавно она обратилась к одному своему родственнику, служившему при полиции, и настоятельно просила его похлопотать, чтобы ей разрешили ходить в мужском костюме.

Эротические сны вертелись у нее исключительно около сношений с подругами. Никогда у нее не было какого-либо интереса к мужчинам, и ей даже не приходило в голову, чтобы она могла когда-либо выйти замуж.

Пациентка чувствует себя вполне счастливой в своем ненормальном положении и отнюдь не склонна считать себя больной. Она не замечает, что ее половые ощущения противоречат ощущениям других женщин, очень ограничена в умственном отношении и отличается врожденной психической недоразвитостью. Окружность черепа всего 51 см. У пациентки волчья пасть. Скелет вполне женского типа, за исключением необыкновенно больших мужских ног. В движениях и во всей позе, равно как и в походке, много мужского. Голос женский. С 13 лет у пациентки нормальные менструации.

Наблюдение 171. Вирагиния. 5 октября 1898 г. полицейскими властями доставлена в мою клинику В., девушка 36 лет, работница, для обследования ее умственных способностей. Она убедила одну молодую девушку в том, что она мужчина и происходит из знатной семьи, и та согласилась на венчание. Исследование дало классическую картину врожденной паранойи (в 5 лет она считала себя приемышем своих родителей, в 18 лет она утверждала, что происходит из знатной семьи, в 29 лет она наконец нашла своих истинных родителей в лице одного короля и одной герцогини). Череп пациентки имеет окружность в 53 см., с боков несколько выдается вперед. Уши ненормально малы, неравной величины, дегенеративной формы; мочка правого уха незаметно переходит в валик на коже щеки; мочка левого уха развита нормально. Нёбо узкое и крутое, зубы кариозные, по большей части выпали (рахит). Пациентка среднего роста, нежного сложения. Грудная и поясничная кривизна позвоночника выражены резче, чем в норме. Обследование таза, произведенное одним выдающимся гинекологом, дало следующие результаты: «таз нежного строения, слегка сужен во всех размерах, в выходе сужение резче, по форме таз, несомненно, приближается к мужскому типу. Подвздошные кости наклонены несколько меньше нормального, однако их нельзя считать крутыми; то же нужно сказать и относительно крестцовой кости. Таз далек от идеального типа женского таза, однако он не представляет большой редкости у женщин».

Весьма характерно лицо пациентки: своими жесткими линиями, грубыми чертами оно очень напоминает мужской тип. Волосы она носит коротко остриженные. Осанка и походка мужские. Кожа грубая, жировая клетчатка развита слабо, грудные железы атрофированы. Обследование половых органов дает нормальные результаты, девственная плева цела. Пациентка без стеснения говорит о своей половой жизни и сама интересуется объяснением своих половых ощущений, она никогда не испытывала ни малейшего влечения к мужскому полу и, напротив, всегда чувствовала влечение к собственному полу. Не может быть, чтобы ее половая сфера была в порядке. Менструации у нее стали появляться с 16 лет, но очень редко и в скудном количестве. Влечение к собственному полу проснулось в ней в период половой зрелости. Она, однако, никогда не отличалась чувственностью; ее половые представления относились к женскому полу вообще, а не к отдельным женщинам. Так, например, она уже 10 лет живет вместе с одной девушкой одного с нею возраста. Но отношения их совершенно чистые, как между сестрами; никогда дело не доходило до полового акта. По отношению к другим женщинам она чувствует себя в роли мужчины. Мысль о половом сношении с мужчиной вызывает у нее отвращение. Уже с 16 лет она заметила у себя мужские; черты характера; впрочем, еще в детстве она любила играть с мальчиками, а если играла с девочками, то брала себе мужские роли, например предводителя разбойников, и выбирала себе в жены какую-либо девушку, которая соглашалась на брак; при этом, однако, она совершенно была чужда каких-либо половых ощущений. Когда ей было 16 лет, ее однажды в монастыре соблазнила на онанизм одна женщина. С тех пор при мастурбации ей часто представлялся образ этой женщины, причем это представление возбуждало в ней половое чувство. Впоследствии в ее воображении появлялись образы других женщин, однако без определенной индивидуальности.

Когда на 33-м году жизни у нее развилась тяжелая неврастения, она надолго отказалась от своего порока и благодаря этому вскоре освободилась от неврастенических расстройств. Она очень сожалеет, что родилась женщиной, так как чувствует себя мужчиной и терпеть не может наряды и женские тряпки. Охотнее всего она была бы солдатом. Она презирает конфеты, с удовольствием курит, если ей предложить сигару. Личность вполне интеллигентная. Гортань и голос вполне женские. Пациентка соглашается, что она не может жениться на особе женского пола. Она обещает в будущем подавить в себе свои превратные половые ощущения. Через некоторое время она была выписана из клиники.

Наблюдение 172. Гинандрия. X., девушка 38 лет, явилась ко мне на прием в конце осени 1881 г. по поводу симптомов сильного раздражения спинного мозга и упорной бессонницы, из-за которых пациентка привыкла к морфию и хлоралгидрату.

Мать и сестра были нервнобольными, остальная семья, по-видимому, здорова. Причиной болезни пациентка считает падение на спину, которое имело место в 1872 г. и сопровождалось сильнейшим испугом; впрочем, еще раньше она страдала судорогами мышц и истерическими явлениями. После падения развился неврастенически-истерический невроз с преобладанием явлений спинномозгового раздражения и с бессонницей. Временами истерическая параплегия продолжительностью до 8 месяцев и припадки истерического галлюцинаторного бреда с судорогами. К этому со временем присоединились еще симптомы морфинизма. Многомесячное пребывание в клинике устранило эти симптомы и значительно ослабило неврастенический невроз. Особенно хорошее действие оказала на больную общая фарадизация.

Уже при первой встрече больная производила странное впечатление своей одеждой, чертами лица и поведением. Она носила мужскую шляпу, коротко остриженные волосы, пенсне, мужской галстук, длинное, похожее на сюртук пальто мужского покроя, сапоги с каблуками. Черты лица грубые, мужские, голос низкий. Если исключить бюст и женский таз, то пациентка во всем остальном производила впечатление мужчины, переодетого в женское платье.

За все то долгое время, что больная находилась под наблюдением в клинике, она ни разу не обнаружила признаков эротизма. Странности в одежде она объясняла тем, что, по ее мнению, такая одежда ей больше всего к лицу. Постепенно удалось узнать у нее, что она уже ребенком обнаруживала страсть к лошадям и мужским занятиям и никогда никакого интереса не проявляла к женским работам. Впоследствии она стала много читать и хотела избрать себе призвание учительницы. Она не любила танцевать, ей это всегда казалось бессмыслицей. Даже балет никогда не интересовал ее. Наибольшее удовольствие доставлял ей цирк. До ее болезни, то есть до 1872 г., она не чувствовала влечения ни к мужчинам, ни к лицам собственного пола. Но со времени болезни у нее стала появляться странная для нее самой симпатия к женщинам, преимущественно к молодым; у нее появилось желание носить мужские шляпы и пальто мужского покроя. Кроме того, она уже с 1869 г. носила коротко остриженные, по мужскому зачесанные волосы. В ее отношениях к женщинам не было, по ее словам, чувственного элемента; симпатичные дамы вызывали в ней чувство безграничной дружбы и готовности на всякую жертву, между тем как мужчины и мужское общество стали с этого времени возбуждать в ней отталкивающее чувство.

Родственники пациентки сообщают, что незадолго перед 1872 г. ей было сделано предложение, которое она, однако, отклонила, и что в 1874 г. после поездки на воды она вернулась с изменившейся половой организацией, так что даже однажды заявила, что не считает себя существом женского пола.

С этого времени она вращалась исключительно в кругу женщин, всегда имела роман то с той, то с другой из своих приятельниц и нередко даже говорила, что чувствует себя мужчиной. Привязанность ее к женщинам, несомненно, далеко заходила за пределы простой дружбы, сопровождалась слезами, ревностью и т. д. В 1874 г. во время пребывания пациентки на курорте в нее влюбилась одна молодая дама, которая приняла ее за переодетого мужчину. Когда эта дама впоследствии вышла замуж, то пациентка долгое время находилась в угнетенном настроении и жаловалась на неверность. Даже родственники больной обратили внимание на развившуюся в ней после болезни страсть к мужскому костюму, мужским манерам и неохоту к женским занятиям, между тем как раньше они не замечали в ней ничего ненормального, по крайней мере в половом отношении. Из дальнейших расспросов выяснилось, что пациентка находится в любовной связи, и притом, во всяком случае, не чисто платонической, с одной дамой, описанной у нас выше в наблюдении 166. Она пишет ей нежные письма, какие пишут любовники своим возлюбленным. В 1887 г. я снова видел пациентку в одном лечебном заведении, куда она поступила по поводу истероэпилептических приступов, раздражения спинного мозга и морфинизма. Превратное половое влечение оставалось в прежнем виде, так что только благодаря бдительному надзору удалось предупреждать непристойные выходки с ее стороны по отношению к другим пациенткам.

Состояние больной осталось приблизительно без изменения до 1889 г., когда болезнь стала прогрессировать. В августе этого года больная умерла от «истощения».

Вскрытие обнаружило в соматической сфере: амилоидное перерождение почек, фиброму матки, кисту левого яичника. Лобная кость сильно утолщена, с внутренней стороны неровна, усеяна многочисленными экзостозами; твердая оболочка сращена с черепной крышей.

Продольный диаметр черепа 175, поперечный – 148 мм. Несколько отечный и неатрофированный мозг весит 1175 г. Мозговые оболочки нежны, легко отделимы. Мозговая кора бледна. Мозговые извилины широки, недостаточно многочисленны, правильно расположены. В мозжечке и больших ганглиях ничего ненормального.

Наблюдение 173. Гинандрия[256]256
  Ср. подробную судебно-медицинскую экспертизу этого случая, произведенную доктором Бирнбахером (Friedreichs Blätter für gerichtliche Medizin, 1891. H. 1).


[Закрыть]. Анамнез. 4 ноября 1889 г. тесть некоего графа В. сделал заявление, что этот последний выманил у него 800 флоринов под тем предлогом, что ему в качестве секретаря одного акционерного общества необходимо внести туда залог. Кроме того, выяснилось, что этот субъект, по имени Сандор, подделал контракт, сделал ложное сообщение о состоявшемся у него будто бы весной 1889 г. венчании, а главное, что он вовсе не мужчина, а женщина, переодетая в мужское платье, и что зовут его графиня Сарольта (Шарлотта) В.

С. был арестован по обвинению в подлоге и подделке официальных документов. На первом допросе он показал, что он женщина, католического вероисповедания и что он занимался литературой под именем графа В. Родилась 6 декабря 1866 г.

Жизнеописание этого двуполого существа заключает в себе следующие интересные факты, подтвержденные также и другими источниками.

С. происходит из старинной аристократической семьи, в которой эксцентричность составляла фамильную черту. Одна сестра бабки с материнской стороны была истеричкой, страдала сомнамбулизмом и пролежала в постели 17 лет вследствие воображаемого паралича. Другая сестра провела в постели 7 лет, считая себя смертельно больной, что, впрочем, не мешало ей давать в это время балы. Третья сестра была одержима странной идеей, что один из консолей в ее салоне заколдован. Если на этот консоль клали какой-нибудь предмет, она приходила в сильнейшее возбуждение, кричала «заколдован, заколдован!» и поспешно уносила этот предмет в особую комнату, которую она называла «черной комнатой» и ключ от которой она никогда не выпускала из своих рук. После ее смерти в «черной комнате» нашли массу безделушек, чашек, банкнот и т. д. Четвертая сестра бабки в продолжение двух лет не позволяла мести своей комнаты, не умывалась и не чесала волос. Только через два года она снова пришла в сознание. При всем том все эти женщины были талантливы, образованны, привлекательны.

Мать С. была нервна и не выносила лунного света.

По отцовской линии некоторые родственники занимались спиритизмом. Два родственника с отцовской стороны застрелились. Большинство мужчин были необыкновенно талантливы. Женщины, напротив, представляли ограниченные, пустые существа. Отец С. занимал очень высокое место, которое, однако, он принужден был оставить вследствие своей эксцентричности и вследствие произведенной растраты (он растратил более полутора миллионов).

По капризу отца С. воспитывалась как мальчик, ездила верхом, охотилась, правила лошадьми, отец поддерживал в ней энергию мужчины и дал ей мужское имя Сандор (Шандор).

В то же время этот неразумный отец воспитывал своего сына, как девочку, и заставлял его ходить в женском платье. Этот фарс прекратился лишь тогда, когда сыну минуло 15 лет и когда он поступил в высшее учебное заведение.

Сарольта-Сандор оставалась под влиянием отца до 12 лет. Затем она была помещена у своей эксцентричной бабушки, жившей в Дрездене. Когда увлечение мужским спортом у девочки стало уже чрезмерным, бабушка отдала ее в институт и одела в женское платье.

Там – 13 лет от роду – она завела любовные сношения с одной англичанкой, перед которой выдала себя за мальчика и которую она в конце концов увезла.

Затем она вернулась к матери, но та ничего не могла с ней сделать и должна была смотреть сквозь пальцы, как ее дочь снова сделалась Сандором, снова стала носить мужской костюм и как она ежегодно заводила по меньшей мере одну любовную связь с лицами собственного пола. В то же время ей давали весьма приличное воспитание; отец брал ее с собой в далекие путешествия – конечно, в костюме молодого человека; она рано эмансипировалась, посещала кафе и сомнительной репутации трактиры и однажды даже прославилась в одном публичном доме тем, что уселась между колен женщины[257]257
  В оригинале на латинском языке. – Ред.


[Закрыть]. С. бывала часто в нетрезвом виде, страстно предавалась мужскому спорту и искусно фехтовала. Большое влечение она чувствовала к актрисам и вообще к самостоятельным и по возможности не очень молодым женщинам. Она утверждает, что никогда не испытывала влечения ни к одному молодому человеку и что с течением времени у нее развилось даже нерасположение к мужчинам, которое с каждым годом усиливалось. «В женском обществе я охотнее всего появлялась в сопровождении некрасивых и малозаметных мужчин, для того чтобы они не оставляли меня в тени. Если я замечала, что кто-нибудь из них вызывал симпатию у дам, то начинала чувствовать ревность. Из дам я предпочитала таких, которые отличались умом и красотой. Толстых, а в особенности мужчинообразных женщин я не выносила. Мне нравилось, если страсть женщины скрывалась под поэтической дымкой. Всякое проявление бесстыдства у женщины вызывало во мне отвращение. У меня была невыразимая идиосинкразия к женскому платью, да и вообще ко всему женскому, но лишь постольку, поскольку это касалось меня, напротив, других женщин я обожала».

Уже около 10 лет, как С. живет постоянно вдали от своих родных и выдает себя за мужчину. За это время она имела массу связей с дамами, совершала с ними путешествия, растратила много денег, наделала долгов.

Между прочим, она занималась литературой и считалась ценным работником в двух солидных столичных изданиях.

Ее страсть к женщинам отличалась непостоянством. Стойкости в любви она не проявляла.

Только одна ее связь длилась 3 года. Это было уже давно; С. познакомилась в замке Г. с одной дамой, Эммой Е., которая была на 10 лет ее старше. Она влюбилась в нее, заключила с нею брачный договор и прожила с нею в столице 3 года как муж с женой.

Но новая любовь, которой суждено было сыграть в ее жизни роковую роль, побудила ее порвать «брачный союз» с Е. Только ценой тяжелых жертв удалось С. купить свою свободу от Е. Последняя, по слухам, считает себя разведенной женой и до сих пор выдает себя за графиню В.! То, что С. могла и у других женщин возбуждать любовь, видно из следующего эпизода, имевшего место еще до «брака» с Е. Некая Д., девица, с которой С. прокутила несколько тысяч гульденов и которая ей в конце концов надоела, угрожала застрелить ее, если она не останется ей верна.

Летом 1887 г. во время пребывания на одном курорте С. познакомилась с семьей одного высокопоставленного чиновника. Она тотчас же влюбилась в его дочь Марию и встретила с ее стороны взаимность. Мать и кузина Марии старались помешать этой любви, но безуспешно. Всю зиму обе возлюбленные ревностно переписывались друг с другом. В апреле 1889 г. «граф С.» приехал погостить, а в мае 1889 г. он достиг цели своих стремлений. Мария, бросившая за это время место учительницы, была повенчана с ним каким-то лжепастором в Венгрии. Венчание происходило в загородном доме в присутствии одного из друзей С. Свидетельство о венчании было подделано С. и его другом. Молодые жили в мире и согласии, и если бы не донесение злокозненного тестя, то этот фиктивный брак, вероятно, продолжался бы еще долго. Примечательно, что за все то сравнительно долгое время, что С. был женихом, ему удалось совершенно скрыть свой истинный пол от родных своей невесты.

С. был страстным курильщиком, вообще имел мужские привычки и манеры. Письма и даже судебные бумаги он получал на адрес «графа С». Часто он говорил, что ему нужно учиться ружейным приемам. Со слов «тестя» можно заключить, что С. ухитрялся симулировать у себя мошонку: для этого он вкладывал в брюки какую-нибудь тряпку или даже перчатку. Впоследствии он сам сознался, что это действительно имело место. Однажды тесть даже заметил у своего будущего зятя как бы эрегированный член (вероятно, приап), в другой раз С. мимоходом сказал, что для верховой езды он должен надевать суспенсорий. И действительно, он носил вокруг живота какой-то бинт – может быть, для прикрепления приапа.

Несмотря на все это и также на то, что С. для вида часто брился, все в отеле были убеждены, что он женщина, горничная говорила, что находила на белье следы менструальной крови (он объяснял это геморроидальными кровотечениями) и что однажды, когда он принимал ванну, она убедилась в его действительном поле, глядя через замочную скважину.

Семья Марии уверяла, что последняя долгое время была в заблуждении относительно истинного пола своего фиктивного мужа.

Невероятная наивность и невинность этой несчастной девушки подтверждается следующим местом из письма ее к С. от 26 августа 1889 г.

«Я не люблю больше чужих детей, но иметь ребенка от моего Санди, ах, какое это было бы счастье, мой милый».

Что касается духовной индивидуальности С., то она прекрасно выясняется из множества ее рукописей. Почерк ее отличается твердостью и уверенностью – совершенно как у мужчины. В содержании постоянно проявляются те же черты: дикая необузданная страсть, ненависть ко всему, что становится поперек ее стремлению к любви, склонность поэтизировать любовь, поиски в ней только благородных черт, восторг перед всем возвышенным и красивым, знакомство с наукой и изящными искусствами.

Ее произведения обнаруживают в ней удивительную начитанность, ей знакомы классики всех национальностей, она цитирует поэтов и прозаиков всех стран. Знатоки говорят, что ее поэтические и прозаические произведения далеко не лишены литературной ценности.

В психологическом отношении имеют большое значение те ее произведения и письма, где она касается своих отношений к Марии.

Она говорит о блаженстве, которое доставляла ей Мария, о страстном желании увидеть ее, свою обожаемую жену, хотя бы на одну минуту. Эта тоска делает для нее ее камеру тяжелее могилы. Мысль, что теперь ее презирает даже ее Мария, отравляет ее сердце горечью. О потерянном счастье она проливает слезы, так много слез, что могла бы утонуть в них. Многие страницы посвящает она апофеозу этой любви и воспоминаниям о времени первой встречи и первых проблесков их чувства.

С. жалуется на свое сердце, которое не хочет подчиняться рассудку, на свои чувства, которые подобны буре и которых она не в состоянии скрыть. То и дело прорывается в ее письмах безумная страсть и она говорит, что без Марии не может жить. «О, твой милый, дорогой голос, звуки которого, кажется, в состоянии поднять меня из гроба и который всегда напоминал мне о райском блаженстве! Одного твоего присутствия было достаточно, чтобы смягчить мои физические и нравственные страдания. Влияние, какое оказывало твое существо на мое, было подобно магнетическому току; это была какая-то своеобразная сила, которую я никогда не могла определить как следует. И я оставалась при том определении, которое вечно сохраняет свою истинность: я люблю ее, потому что люблю. В темную безутешную ночь мне светила только одна звезда – это была любовь Марии. Эта звезда погасла теперь – от нее остался только отблеск в виде сладких и грустных воспоминаний, которые освещают даже страшную ночь смерти, осталось еще слабое мерцание надежды»… Это письмо заканчивается следующим обращением: «Господа ученые юристы, мудрые психологи и патологи, судите меня! Всеми моими поступками управляла любовь, каждый мой шаг зависел от нее. Бог вложил мне ее в душу. Если он сотворил меня такой, то кто в этом виноват: я или вечные неисповедимые пути судьбы? Я надеялась на Бога, я верила в то, что когда-либо наступит мое освобождение, ибо весь мой грех – это любовь, которая есть основа, фундамент Его учения и Его царства.

Боже милосердный и всемогущий! Ты видишь мои муки, ты знаешь, как я страдаю. Снизойди ко мне и простри мне руку помощи, ибо весь мир отвернулся от меня. Бог один справедлив. Как прекрасно это описано у В. Гюго в его «Легендах века»! Какой грустной мелодией звучит в моих ушах стих Мендельсона «Каждую ночь я вижу тебя в сновиденьях»…»

Хотя С. знала, что ни одно ее письмо не доходило до ее «обожаемой львицы», она, однако, не уставала заполнять целые листы излияниями своей любви, своей тоски и своего обожания. «Я прошу, – пишет она, – хоть одной светлой блестящей слезинки, пролитой в тиши светлого летнего вечера, когда озеро, освещенное вечерней зарей, горит как расплавленное золото и когда колокола св. Анны и Марии Верт наполняют воздух меланхолической мелодией, возвещая покой и мир; пролей одну только слезинку о моей бедной душе и моем бедном сердце, которое до последнего удара было полно тобой».

Обследование. При первой встрече судебных врачей и С. обе стороны чувствовали некоторое замешательство: врачи потому, что С. несколько подчеркивала свои мужские манеры и свое светское обращение, а С. – потому, что думала, что ее запятнают печатью моральной ущербности. Не лишенное привлекательности интеллигентное лицо С., несмотря на несколько нежные и мелкие черты, производило все-таки решительное впечатление мужского лица. Очень недоставало ему только усов. Впечатление это было настолько сильно, что даже, несмотря на женское платье, в которое была одета С., судебные врачи не могли привыкнуть к мысли, что перед ними – женщина. Напротив, обращение с С. как с мужчиной выходило гораздо более естественным, более непринужденным и даже более корректным. Обвиняемая сама это чувствовала. Она тотчас же становилась откровеннее, общительнее, развязнее, как только с ней начинали обращаться, как с мужчиной.

Несмотря на то что влечение к женскому полу стало сказываться у нее уже в первые годы жизни, она почувствовала первые следы полового влечения только на 13-м году, когда ее развратила рыжая англичанка в дрезденском институте. Половое влечение проявлялось тогда в поцелуях, объятиях и прикосновениях, сопровождавшихся сладострастным ощущением. Уже в то время сновидения ее были полны исключительно женщинами, а себя она видела в роли мужчины, причем иногда даже испытывала чувство эякуляции. Так это повторялось и потом, повторяется и до сих пор.

Онанизмом, ни одиночным, ни взаимным, она не занималась. Этот порок кажется ей отвратительным и недостойным «уважающего себя мужчины». Ни разу она не позволила кому-либо дотронуться до своих половых органов хотя бы уже потому, что не хотела выдать своей тайны. Регулы появились только на 17-м году, всегда были скудны и не сопровождались болезненными явлениями. Заметно, что для С. крайне неприятен разговор о менструациях, как о предмете, который должен вызывать у мужчины чувство отвращения. Она сознает ненормальность своего полового влечения, но не желала бы измениться, ибо чувствует себя со своими превратными ощущениями вполне счастливой. Мысль о половом общении с мужчиной вызывает у нее отвращение, и она не считает ее даже осуществимой.

Стыдливость ее по отношению к женщинам доходит до того, что она скорее готова была бы спать с мужчиной, чем с женщиной. Когда ей нужно было удовлетворить естественную потребность или переменить белье, она просила свою соседку по камере отвернуться к окошку и не смотреть на нее.

Когда эта соседка, кстати сказать, женщина из подонков общества, случайно дотрагивалась до С., то последняя чувствовала сладострастное возбуждение и покрывалась краской. С. сама рассказывает, что на нее напал прямо страх, когда ее перед заключением в камеру одели в непривычный для нее женский костюм. Единственным утешением для нее была мужская рубашка, которую оставили на ней. С. отмечает один интересный факт, характеризующий, между прочим, значение обонятельных ощущений в ее половой жизни. Когда Мария ушла от нее, она нюхала те места на софе, где обычно лежала голова Марии; аромат ее волос доставлял ей ощущение блаженства. Среди женщин С. интересовалась отнюдь не самыми красивыми и самыми грациозными и даже отнюдь не очень молодыми: вообще телесные прелести женщины играли в ее глазах второстепенную роль. Особую притягательную силу имели для нее женщины в возрасте от 24 до 30 лет. Половое удовлетворение она находила на теле другой женщины (а не на собственном теле) путем мастурбации или куннилингуса. Иногда она пользовалась чулком, наполненным паклей, в качестве приапа. В этом С. созналась крайне неохотно, с чувством стыда. Впрочем, и в своих письмах С. всегда была далека от какого-либо бесстыдства или цинизма.

Она религиозна, обнаруживает живой интерес ко всему благородному и красивому – за исключением только красивых мужчин – и очень чувствительна к нравственной оценке со стороны других.

Она глубоко скорбит, что своей любовью она сделала несчастной Марию, понимает, что ее ощущения извращены, и признает, что у здоровых людей любовь одной женщины к другой нравственно недопустима. Она обладает значительным литературным талантом и редкой памятью. Единственная ее слабость – это колоссальное легкомыслие и полное неумение разумно обращаться с деньгами и ценностями. Но она знает эту свою слабость и просит много по этому поводу ее не расспрашивать.

Рост ее 153 см, скелет нежного строения, она худощава, но отличается поразительно развитыми мышцами груди и бедер. В женском платье походка неуклюжая.

Движения ее полны силы, не лишены красоты, хотя и несколько угловаты и малограциозны, как у мужчины. Здороваясь, она крепко жмет руку. Вообще, она держится прямо, с известным достоинством. Взгляд интеллигентный, выражение лица несколько грустное. Ноги и руки поразительно малы, как бы остались на детской ступени развития. Тыльная поверхность конечностей обильно покрыта волосами, на лице же, несмотря на старательное систематическое бритье, никаких следов растительности. Туловище отнюдь не соответствует женскому типу: талия отсутствует. Таз настолько узок и так мало выдается, что контур, идущий из подмышечной впадины к соответствующему колену, совпадает с прямой линией и не отклоняется ни кнутри на месте талии, ни кнаружи на месте таза. Череп слегка оксицефалический и во всех направлениях оказывается на 1 см меньше средних размеров женского черепа.

Окружность черепа 52 см, затылочно-ушная линия 24, теменно-ушная 23, лобно-ушная 28,5, продольная окружность 30, подбородочно-ушная 26,5, продольный диаметр 17, наибольший поперечный диаметр 13, расстояние ушных проходов 12, скуловых отростков 11,2. Верхняя челюсть сильно выдается вперед, альвеолярный отросток ее выступает над нижней челюстью на 0,5 см. Постановка зубов не вполне нормальная. Правый верхний клык отсутствует и никогда не развивался. Рот поразительно мал. Уши отстоят, мочки не дифференцированы, теряются в коже щеки. Твердое нёбо узко и круто. Голос грубый, низкий. Грудные железы достаточно развиты, мягки, секрета не выделяют. Лобок густо покрыт темными волосами. Половые органы вполне женские, без всяких следов гермафродитизма, но по степени развития соответствуют органам 10-летней девочки. Большие губы почти вполне соприкасаются между собой, малые губы имеют форму петушьего гребня и выступают из-за больших. Клитор мал и очень чувствителен. Frenulum (уздечка) нежный, промежность очень узка, вход во влагалище узок, слизистая нормальна. Девственная плева отсутствует (вероятно, от рождения), нет и поперечных складок. Влагалище настолько узко, что введение мужского члена было бы невозможно, кроме того, оно очень чувствительно. Во всяком случае, несомненно, что до сих пор половой акт не совершался. Матка прощупывается через прямую кишку в виде утолщения с грецкий орех, она неподвижна и находится в ретрофлексии.

Таз сужен во всех направлениях (карликовый таз), резко выраженного мужского типа. Расстояние передних подвздошных остей 22,5 (вместо 26,3), расстояние подвздошных гребней 26,5 (вместо 29,3), расстояние вертелов 27,7 (31), наружная конъюгата 17,2 (19–20), отсюда внутренняя определяется в 7,7 (10,8). Вследствие недостаточной ширины таза бедра находятся не в состоянии приведения, как у женщины, а стоят прямо.

Экспертиза дала заключение в том смысле, что у С. имеется врожденное болезненное извращение полового чувства, находящее себе антропологическое отражение в аномалиях телесного развития и коренящееся в тяжелом наследственном отягощении, и что инкриминируемые ей поступки вытекают из ее патологической половой организации и не поддаются влиянию воли.

Таким образом, оказались справедливыми приведенные выше слова С.: «Бог вложил мне в душу любовь. Если он сотворил меня такой, то кто в этом виноват: я или вечные неисповедимые пути судьбы?»

Суд вынес оправдательный приговор. «Графиня в мужском костюме» – как ее тогда называли газеты – вернулась в свою родную столицу и снова стала называть себя граф Сандор. Единственное ее горе это расстроенное семейное счастье и расторгнутая любовь с Марией.

Большее счастье выпало на долю одной женщины в Бриндоне (Висконсин), о которой сообщает доктор Кьернан[258]258
  The medical Standart, 1888, November-December.


[Закрыть]. Эта женщина совратила одну молодую девушку, повенчалась с нею и беспрепятственно жила с нею как муж с женой.

Интересный «исторический» пример андрогинии представляет, очевидно, случай, сообщенный Спицка[259]259
  Chicago medical Review, 1881, 20 August.


[Закрыть]. Речь идет о лорде Корнбери, бывшем нью-йоркским губернатором в эпоху королевы Анны. Он, по всей видимости, страдал моральной ущербностью, был ужасным развратником и, несмотря на свое высокое положение, не мог удержаться от того, чтобы не появляться на улицах в женском платье, кокетничая и проделывая все аллюры настоящей куртизанки.

На одном сохранившемся портрете Корнбери можно увидеть узкий лоб, асимметрию лицевой части, женские черты лица, чувственный рот. Известно, однако, что женщиной он себя никогда не считал.