Текст книги "Преступления любви. Половая психопатия"

Настроение меланхолика и состояние его сознания неблагоприятны для пробуждения полового чувства. Тем не менее случается, что такие больные мастурбируют.

Во всех тех случаях, которые я наблюдал, речь шла о субъектах отягощенных, которые уже до болезни предавались мастурбации. По-видимому, акт онанизма вытекает здесь не из желания удовлетворить сладострастное возбуждение, а скорее является результатом привычки, скуки, страха и стремления вызвать хотя бы временную перемену в мучительном психическом состоянии.

При этом неврозе ненормальности половой жизни встречаются в высшей степени часто, а в случаях с наследственным отягощением – всегда.

Здесь могут иметь место всевозможные аномалии половой функции в самых пестрых и неожиданных сочетаниях, а при наличии наследственно дегенеративной почвы и нравственной ущербности также в форме самых глубоких извращений. Болезненные изменения и извращения в области половых ощущений оказывают всегда известное влияние на всю психику этих больных.

Примечательный случай этого рода сообщил Жиро.

Наблюдение 202. Марианна Л. в Бордо усыпила наркотиками свою госпожу и во время ее сна предоставила ее детей своему любовнику для полового акта и затем заставила их быть свидетелями самых безнравственных сцен. Выяснилось, что Л. – истеричка (гемианестезия и приступы судорог) и что до заболевания она вела себя прекрасно и пользовалась полным доверием. После же болезни она стала бесстыдно предаваться мастурбации и потеряла нравственное чувство.

Очень часто при истерии замечается болезненное повышение полового чувства. Повышение это может иногда иметь чередующийся (менструальный?) характер. В результате женщины – и даже замужние – впадают в проституцию. В более легких случаях половое влечение выражается в онанизме, обнажении тела у себя дома, пачканье себя мочой и другими грязными веществами, надевании мужского костюма и т. д.

Шюле (Klinische Psychiatrie, 1886. S. 237) указывает на особенную частоту болезненного повышения полового влечения; «повышение это при соответствующем предрасположении превращает девушек и даже женщин, живущих в счастливом браке, в Мессалин». Названный автор знает случаи, когда уже во время свадебного путешествия женщины делали попытки бежать со случайно встречавшимися им мужчинами и когда уважаемые матери семейств заводили связи без всякого разбора, жертвуя своим достоинством и честью для удовлетворения ненасытного сладострастия.

При истерическом умопомешательстве болезненно повышенное половое влечение может выражаться в форме безумной ревности, недобросовестных обвинений мужчин в безнравственных поступках[288]288
  См., между прочим, случай Мерлака в «Lehrbuch der gerichtliche Psychopathologie» автора, 3-е изд. С. 322; Morel. Traité des maladie mentales. P. 697; Legrand. La folie. P. 337; Process La Roncière в «Annales d’hygiène, 1 Serie, IV, 3 Serie, XXII.


[Закрыть], в галлюцинациях совокупления[289]289
  На этом основаны случаи так называемых инкубов в средневековых процессах о ведьмах.


[Закрыть] и т. д.

Иногда может встречаться и фригидность с недостаточным ощущением сладострастия; по большей части в основе этого лежит половая анестезия.

Ненормальные проявления половой жизни нередки при различных формах первичного помешательства. В самом деле, ведь некоторые формы последнего развиваются на почве половых эксцессов (мастурбаторная паранойя) или полового возбуждения; кроме того, мы имеем здесь дело с психическими дегенератами, у которых, как показывает опыт, наряду с различными функциональными признаками вырождения нередко обнаруживается также и глубокое нарушение половой жизни.

Болезненное повышение, а иногда и извращение полового чувства особенно отчетливо выступает при эротической и религиозной паранойе. При первой форме состояние полового возбуждения не ведет непосредственно к поступкам и действиям, имеющим целью половое удовлетворение; гораздо чаще (хотя отнюдь не всегда) оно проявляется в платонической любви, в боготворении какой-нибудь личности другого пола, доставляющей эстетическое удовлетворение, иногда даже в любви к воображаемому лицу, к картине, статуе.

Впрочем, нередко в основе такой вялой, чисто духовной любви лежит слабость органов воспроизведения, явившаяся следствием продолжительной мастурбации; иногда под покровом целомудренной любви скрываются сильное сладострастие и половые эксцессы. Временами, в особенности у женщин, может наступать состояние сильнейшего полового возбуждения в форме нимфомании.

Религиозная паранойя по большей части также имеет свои корни в половой сфере; здесь мы встречаем ненормально раннее появление и болезненно-сильное развитие полового чувства. Половое влечение находит себе удовлетворение в мастурбации или в религиозной мечтательности, предметом которой делаются отдельные лица духовного звания, святые и т. д.

О психопатологической связи между областью полового чувства и областью религиозного чувства мы подробно говорили на с. 20–24.

Помимо мастурбации при религиозной паранойе сравнительно часто встречаются половые преступления.

В сочинении Марка (Übers, von Ideler, II. S. 160) приводится один примечательный случай религиозного помешательства, приведший к нарушению супружеской верности. Другой случай, когда 43-летний мужчина, страдавший религиозной паранойей, совершил растление маленьких девочек во время приступа эротического возбуждения, описал Жиро (Annales médico-psychologiques). Сюда же относится и следующее наблюдение (Liman. – Virteljahrschrift für gerichtliche Medizin).

Наблюдение 203. M. сделал беременной собственную дочь. Его жена, мать 18 человек детей и сама беременная от своего мужа, сообщила об этом судебным властям. М. уже 2 года страдал религиозной паранойей. «Мне было откровение, что я должен разделить ложе со своей дочерью, которая есть вечное солнце. От веры моей, жившей 18 веков, должен родиться человек из крови и плоти. Этот человек будет мостом вечной жизни между Ветхим и Новым Заветом». Больной последовал этому откровению, имевшему, по его мнению, божественное происхождение.

При бреде преследования иногда также встречаются патологические проявления полового чувства.

Наблюдение 204. 30-летняя женщина заманила к себе игравшего неподалеку 5-летнего мальчика, обещав ему дать деньги и угостить жареным, играла пенисом, пыталась принудить ребенка к половому акту[290]290
  В оригинале на латинском языке. – Ред.


[Закрыть]. Эта женщина, учительница по профессии, отличавшаяся всегда строгой нравственностью, была обманута и брошена одним мужчиной, после чего некоторое время занималась проституцией. Ключ к объяснению ее безнравственного поведения нужно искать в том, что она страдала очень развитой манией преследования и считала себя в таинственной власти ее прежнего возлюбленного, который, как ей казалось, принуждал ее к половым сношениям. Так и относительно упомянутого выше мальчика она полагала, что он послан ей ее возлюбленным. Было невероятно, чтобы мотивом ее преступления была грубая чувственность, так как ей нетрудно было удовлетворить свое половое влечение естественным путем (Küssner. – Berliner klinische Wochenschrift).

Наблюдение 205. Противонравственные действия над детьми. Паранойя. 26 мая старый железнодорожный служащий X., 46 лет, пенсионер, был пойман на людной дороге в то время, как он сосал пенис 8-летнего мальчика. По дороге в дом заключения он совершил то же преступление с ехавшим с ним молодым арестантом, а затем и еще с одним, после чего его отправили в психиатрическую клинику; там он продолжал совершать покушения на больных, пока его не поместили в изолятор.

Обследование показало, что больной страдает бредом преследования, который развился из долголетней конституциональной неврастении на почве тяжелого наследственного отягощения. В бреду преследования главную роль играло его прежнее начальство, которое, как ему казалось, держало его в своей власти и старалось заставить снова поступить на службу. Но вот за последние два года он заметил, что некоторые люди, очевидно расположенные к нему, в том числе важные чиновники, хотят указать ему путь, каким он мог бы избавиться от тяжелого и мучительного бремени постоянного преследования. Они многозначительно брали в рот палец и сосали его. Еще яснее были указания, которые делали ему его братья: они обращались к собакам, говорили им, чтобы они лизали, но в действительности имели при этом в виду его. Отсюда он понял, что если он будет публично лизать у кого-нибудь половые органы, то он настолько скомпрометирует себя, что его прежнее начальство не сможет уже вернуть его на службу и он таким образом получит снова свободу.

Сначала он не мог решиться на такой отвратительный поступок, но преследования настолько усилились, что он не видел другого исхода; сперва он пытался скомпрометировать себя тем, что совершал куннилингус у тех проституток, которые поощряли его к этому жестами и взглядом. Но, видя, что проститутки не доносят на него, он стал прибегать к мальчикам и девочкам (пол был для него безразличен), которые делали ему соответствующие знаки. Он не понимает, каким образом поступок, внушенный ему высокопоставленным лицом, мог привести его к конфликту с полицией и почему продолжаются преследования прежней дирекции, несмотря на то что он так основательно себя скомпрометировал.

Это стремление пациента достигнуть своей нелепой цели путем такого отвратительного эротического преступления, а не путем, например, воровства, объясняется тем, что на почве его неврастении и импотенции у него постепенно развилось извращение в сфере половой жизни.

Пациент отличался всегда повышенной половой возбудимостью; половая организация его в основе была гетеросексуальной, но из-за многолетней половой неврастении он не получал никакого удовлетворения при акте совокупления, причем эрекция постепенно становилась все слабее. Он обращался к врачам, и те советовали ему воздержание. Из-за сильного полового влечения он не мог выполнить этого совета, а из-за импотенции не мог совершать полового акта. Таким образом он пришел к куннилингусу, при котором всегда явно ощущал чувство сладострастия, а иногда даже имел эякуляцию. Этим компенсировалось его отвращение к такому «лизанию», а когда ко всему этому присоединились еще параноические указания относительно детей, то несчастный в конце концов встал на путь преступления.

Он сознается, что с течением времени при своих противонравственных поступках с детьми он начал ощущать половое удовлетворение и что это последнее было одним из мотивов его преступлений. Но главная причина все-таки в том безвыходном положении, в которое он попал из-за преследований своего прежнего начальства. В клинике пациент вел себя спокойно и послушно, так что через некоторое время он мог быть передан на руки родным.

Такие же случаи описал Кюллер (Perversions sexuelles chez les persécutés. – Annales médico-psychologiques, 1886, Mars): например, один больной, страдавший половым бредом преследования, пытался изнасиловать свою сестру, ибо ему казалось, что его принуждают к этому бонапартисты.

В другом случае один капитан, который страдал манией электромагнетического преследования, был принуждаем своими преследователями к педерастии, к которой он чувствовал сильнейшее отвращение. В другом аналогичном случае преследователь побуждал к онанизму и педерастии.

VI. Болезненные проявления половой жизни в судебном отношении[291]291
  Weisbrod S. Die Sittlichkeitsverbrechen vor dem Gesetz Berlin 1891; Penta Pasquale. I pervertimenti sessuali nell’uomo. Napoli, 1893; Seydel. Die Beurteilung der perversen Sexualvergehen in foro. – Vierteljahrsschrift für gerichtliche Medizin 1893. H. 2; Vazzi. Dui reati sessuali (Biblioteca antropologica giuridica); Archivio di psichiatria vol. XIX. fasc. 1 «Strafgesetzbücher und unzuchtsdelikte»; Schrenk-Notzing. – Archiv, für Kriminalanthropologie. Bd. 1. H. 1.


[Закрыть]

У всех культурных наций лицо, совершившее преступление против нравственности, преследуется законом. Так как охрана нравственности и потомства является одним из самых существенных условий существования государства и общества, то государство должно делать все возможное для защиты нравственности и для борьбы с чувственностью. Но борьба эта неравная, ибо только известная часть половых извращений может, быть преследуема судом; кроме того, в борьбе с таким могущественным природным инстинктом можно вообще сделать не так уж много при помощи наказания. Наконец, по самой природе своей половые преступления таковы, что только часть их доходит до сведения властей. Общественное мнение приходит на помощь властям в том смысле, что считает подобного рода преступления обесчещивающими.

Уголовная статистика обнаруживает тот печальный факт, что в современном культурном обществе половые преступления непрерывно учащаются; в особенности это заметно по отношению к преступлениям против малолетних (до 14 лет).

Уже Каспер (Klinische Novellen) в начале 60-х гг. обратил внимание на этот печальный факт. В качестве судебного врача (в Берлине) ему пришлось за время с 1842 по 1851 г. исследовать только 52 случая преступлений против нравственности; а с 1852 по 1861 г. было уже 138 случаев таких преступлений, совершенных против малолетних и взрослых лиц женского пола.

Согласно «comptes rendus de la justice criminelle en France» в 1826–1840 гг. преступления против нравственности составляли только 20 % всех преступлений против личности, а с 1856 по 1860 г. уже 53 %. Из них преступления, совершенные против детей, составляли в 1826–1830 гг. только 1/13 часть всех процессов, а в 1856–1860 гг. уже ⅓.

По Франции Ёттинген («Moralstatistik») сообщает следующие данные: в 1826 г. 136 процессов по поводу изнасилования детей, а в 1867 г. – 805.

Моро («Aberrations du sens génésique») определяет число процессов, возбужденных по поводу противонравственных преступлений против детей, для 1872 г. в 682, для 1876 г. – в 875.

В Англии число таких преступлений, дошедших до суда, было в 1830–1834 гг. 167, в 1851–1855 гг. – 1395.

В Пруссии, по Ёттингену, число сексуальных проступков возросло с 1855 по 1869 г. в отношении 325:925, а число сексуальных преступлений – в отношении 1477:2945. Ортлофф («Die strafbaren Handlungen») также находит значительное увеличение противонравственных преступлений по отношению к детям моложе 14 лет.

Интересную статистику противонравственных преступлений, бывших предметом разбирательства во французских судах за время 1860–1892 гг., дает Туано (Attentats aux moeurs et perversions du sens génital, Paris, 1898). В то время как общая половая преступность во Франции, видимо, уменьшается (в 1860 г. 830 случаев, то есть 2,3 случая на 100 тыс. жителей; в 1892 г. только 679, то есть 1,7 случая на 100 тыс. жителей), относительное количество преступлений против детей, напротив, возрастает: в 1860 г. соотношение числа преступлений против взрослых и против детей было 180:650 (1:3,6), а в 1892 г. – 78:601 (1:7,7); в 1885 г. преступления против детей достигали максимума (1:9,5).

Моралисты усматривают во всех этих печальных фактах не более как признак общего упадка нравственности и высказываются иногда в том смысле, что отчасти виновата в этом та мягкость, которую проявляет современное законодательство в наказании сексуальных преступлений, подвергавшихся в прошлом столетии гораздо более тяжелым карам.

Врач, исследующий это явление, приходит, напротив, к тому выводу, что оно зависит от все возрастающей в современном культурном обществе нервозности. Представители последних поколений являются нередко невропатическими субъектами с повышенной возбудимостью половой сферы, с наклонностью к половым излишествам; ослабление половой способности при одновременном сохранении похотливости приводит их к половым извращениям. Немалую роль в этих дегенеративных процессах современной культурной жизни играет алкоголизм, понижающий этический и интеллектуальный уровень самих пьяниц и их потомства и действующий в то же время возбуждающим образом на их половую сферу.

Относительное возрастание числа противонравственных преступлений, совершенных над детьми, объясняется, по моему мнению, все усиливающимся физическим упадком (импотенция) и психическим вырождением взрослого населения.

В пользу этого говорит тот факт, открытый еще Тардье и подтвержденный затем Бруарделем и Бернаром, что преступления против детей встречаются несравненно чаще в городах (в особенности в больших), а против взрослых (главным образом изнасилование) – в сельских местностях.

Затем статистические данные, приводимые Тардье и Бруарделем, показывают, что вместе с увеличением возраста преступников растет и процент противонравственных преступлений против детей, что чем старше преступник, тем моложе его жертва, и что старики совершают противонравственные преступления уже исключительно над детьми; все это подтверждает наше предположение, что половая импотенция наряду с потерей нравственного чувства (старческое слабоумие) являются главными причинами в происхождении этих ужасных преступлений.

То, что в совершении сексуальных преступлений нередко играют важную роль невропатические и даже психопатические условия, в достаточной мере видно из предыдущего нашего изложения. Это выдвигает перед нами вопрос о вменяемости многих из тех субъектов, которые обвиняются в совершении противонравственных преступлений.

Неоспоримая заслуга психиатрии заключается в том, что она изучила и доказала наличие психической болезни во многих случаях чудовищных, парадоксальных половых актов.

Но этими результатами психопатологического исследования юриспруденция – в лице ее законодательных и судебных органов – до сих пор воспользовалась очень мало. Становясь, таким образом, в противоречие с медициной, она постоянно рискует обвинить и подвергнуть наказанию таких людей, которые с научной точки зрения должны быть признаны неответственными за свои поступки.

Из-за такого поверхностного отношения к преступлениям, глубоко подрывающим общественные интересы и общественное благо, юстиция часто возвращает обществу какого-нибудь опаснейшего преступника, убийцу, зверя в человеческом образе, после того как он отбыл наложенное на него наказание, между тем как научным исследованием может быть установлено, что преступник представляет собой человека с врожденной психической и половой дегенерацией и, следовательно, вполне невменяемого и что этот человек должен быть не наказываем, а обезврежен удалением из общества на всю жизнь.

Если юстиция будет иметь в виду не преступника, а преступление, то ей всегда угрожает опасность нарушения важнейших интересов общества (общественная нравственность и общественная безопасность) и индивида (честь).

Нет другой области уголовного права, где совместная работа судьи и врачебного эксперта была бы так необходима, как область сексуальных преступлений. Только антрополого-клиническое исследование проливает свет на этого рода преступления.

Вид преступления сам по себе никогда не бывает достаточен для того, чтобы уверенно решить, имеет ли здесь место психопатический акт, или преступление вмещается в физиологические рамки психической жизни.

Извращенное действие не означает еще извращения чувства. По крайней мере, самые чудовищные извращенные действия полового характера встречаются иногда у вполне здоровых в психическом отношении людей. Но извращение чувства должно рассматриваться как явление безусловно патологическое. Доказательством этому служит процесс возникновения тех условий, из которых развивается это извращение, и тот факт, что оно является одним из проявлений общего невропатического или психопатического состояния.

Важное значение имеет состав преступления, но и он позволяет только делать предположения, ибо одно и то же половое действие в зависимости, например, от того, совершено ли оно эпилептиком, паралитиком или психически здоровым человеком, обнаруживает разнообразные черты и различные особенности.

Периодическое возвращение поступка при тождественных условиях и импульсивность в его совершении должны возбуждать серьезное подозрение относительно его патологического характера. Окончательное решение вопроса возможно лишь при нахождении психологических мотивов поступка (ненормальность представлений и чувств) и при сведении этой ненормальности к первоисточнику – к общему невропсихопатическому состоянию субъекта, то есть либо к остановке психического развития, либо к состоянию психического вырождения, либо к психозу.

При изучении мотивов отдельных поступков эксперты могут руководствоваться теми наблюдениями, которые изложены в этой книге в главах, посвященных общей и частной патологии.

Факты, необходимые для решения вопроса, идет ли речь о простой безнравственности или о психопатическом состоянии, могут быть получены лишь при судебно-медицинском обследовании, при подробном, строго научном изучении всей личности, ее анамнеза и настоящего состояния как в клиническом, так и в антропологическом отношении.

Очень важно установление врожденной аномалии половой жизни, для чего необходимо исследовать наличие состояния психического вырождения. Приобретенная аномалия может быть признана патологической тогда, когда ее удается свести к невро– или психопатическому состоянию.

На практике здесь прежде всего приходится думать о паралитическом слабоумии и эпилепсии. Центр тяжести вопроса о вменяемости лежит в том, чтобы доказать у обвиняемого в совершении полового преступления наличие психопатического состояния.

Такое доказательство, безусловно, необходимо для того, чтобы избежать опасности оправдания простой безнравственности под флагом болезни.

Психопатические состояния, делающие преступника невменяемым, могут вести к преступлениям против нравственности при следующих обстоятельствах:

1. Нормальное, хотя, может быть, и повышенное половое влечение не встречает противодействия со стороны нравственных и правовых представлений, потому что: а) либо эти представления не были усвоены с самого начала (врожденные состояния психической слабости); б) либо они были потеряны (приобретенные состояния психической слабости).

2. Половое влечение повышено (состояние психической экзальтации) и в то же время сознание затемнено и психический механизм слишком расстроен, чтобы могли действовать задерживающие представления, хотя таковые и имеются.

3. Половое влечение извращено (состояние психической дегенерации). Одновременно оно может быть повышено и непреодолимо по своей силе.

Те случаи сексуальных преступлений, которые не стоят в связи с каким-нибудь психическим дефектом, состоянием вырождения или болезнью, не могут рассчитывать на оправдание ссылкой на невменяемость.

Во многих случаях вместо болезненно-психического состояния мы находим невроз – местный или общий. Так как между неврозом и психозом существует ряд незаметных переходов, так как и при неврозе элементарные психические расстройства встречаются довольно часто, а при глубоком извращении половой жизни даже всегда и невротические расстройства, как, например, импотенция, раздражительная слабость и т. д., могут оказать известное влияние на инкриминируемый субъекту поступок, то справедливый суд независимо от того, насколько влияет на вменяемость преступника наличие психического дефекта или болезни, должен признать в самом неврозе смягчающее вину обстоятельство.

Юрист-практик не может – по различным соображениям – приглашать судебного врача для психиатрической экспертизы во всех случаях сексуальных преступлений.

Когда именно он должен это делать, должно быть, конечно, предоставлено его совести и его усмотрению. Следующие факты, однако, должны навести на мысль, что в данном случае возможна патологическая подкладка преступления.

Преступником является старик. Сексуальное преступление совершено публично, с поразительным цинизмом. Способ полового удовлетворения отличается нелепостью (эксгибиционизм), или жестокостью (нанесение увечий, убийство в порыве сладострастия), или извращенностью (некрофилия и пр.).

Как показывает опыт, различные сексуальные акты – изнасилование, растление, педерастия, лесбиянство, скотоложство могут иметь психопатологическую основу.

При убийстве в порыве сладострастия, поскольку целью преступления является не само по себе убийство, а также при осквернении трупов психопатическое состояние весьма вероятно.

Точно так же очень вероятным кажется патологическая подкладка в случаях эксгибиционизма и взаимного онанизма. Онанирование другого, равно как и пассивный онанизм, могут встречаться при старческом слабоумии, при извращенном половом ощущении, но и просто у развратников.

Куннилингус и феллация (введение пениса в рот женщины)[292]292
  В оригинале на латинском языке. – Ред.


[Закрыть] до сих пор во всех без исключения случаях имели психопатологический характер.

Эти отвратительные сексуальные приемы встречаются, по-видимому, почти исключительно у развратников, пресыщенных в естественных половых отправлениях и страдающих в то же время ослаблением потенции. Сношение с женщиной через задний проход[293]293
  В оригинале на латинском языке. – Ред.


[Закрыть], кажется, не имеет психопатического характера и практикуется низко стоящими в нравственном отношении мужьями во избежание деторождения, а также пресыщенными циниками в их внебрачных половых сношениях.

Ввиду практической важности вопроса необходимо, чтобы сексуальные поступки, определяемые законодателем как наказуемые преступления, были изучены со специальной судебно-медицинской точки зрения. Это имеет то значение, что психопатологические поступки, иногда совершенно аналогичные, будучи освещены надлежащим образом, могут оказаться еще в пределах нормальной психологии.