Текст книги "Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора"

Глава XV. На повестке дня зверское убийство Магнуса. Если угодно, проголосуйте «за»

С большинством зомби заводить разговор бесполезно. Поэтому я ожидал, что король-зомби или издаст какой-нибудь рык, или максимум спросит: «Где мои мозги?» – после чего просто примется методично нас убивать. Этот тип был, однако, совсем не таким.

– О, спасибо вам, смертные! Я у вас в долгу, – воскликнул радостно он и, чуть пошатываясь, вышел из гроба.

Тело его до того иссохло, что доспехи наверняка весили куда больше, чем он, но это не помешало ему исполнить ликующую чечетку с воплями:

– Целая тысяча лет в этом дурацком ящике! А теперь я свободен! Ха-ха-ха-ха-ха!

Внутри стенки гроба оказались покрыты зарубками. Видимо, таким способом король-зомби вел счет проведенным в склепе годам. Молота Тора там, однако, не оказалось, и это значило, что король был даже лишен возможности смотреть Нетфликс.

Джек вдруг возбужденно затрясся.

– Глянь-ка, какая у него в ножнах горячая штучка, – игриво проговорил он мне, указав острием на меч мумии.

Каким образом он умудрился определить пол оружия короля и с чего был уверен, что это «горячая штучка», для меня оставалось полной загадкой, и, кажется, мне совсем не хотелось узнать отгадку.

Сэм, Блитц и Хэрт начали медленно пятиться от короля, Джек же, призывно сияя рунами, столь энергично рванулся к нему, а вернее, к горячей штучке у него в ножнах, что мне пришлось резко направить его острие в пол, а локтями изо всех сил опереться о рукоятку. Как-то вот мне показался излишним интимный контакт двух мечей. Вдруг мистера Зомби оскорбили бы подкаты Джека к его оружию?

– Привет! – обратился я к мертвому королю. – Меня зовут Магнус.

– Ты превосходно светишься золотом, – отпустило мне комплимент его покойное величество.

– Спасибо, – кивнул ему я. – Но как так получилось, что вы говорите по-английски?

– А я разве говорю? – с удивлением склонил набок король иссохшую голову. Мой свет упал на его подбородок, и я заметил, что к нему прилипли какие-то белые клочки, не то паутина, не то остатки белой бороды. А вот глаза, в отличие от всего остального, были у короля зеленые, яркие, совершенно как у живых людей. – Возможно, – продолжил он, – я овладел английским по волшебству. Или мы просто с тобой общаемся на духовном уровне. Как бы там ни было, спасибо вам всем, что освободили меня, и позвольте представиться. Я Геллир, принц датский.

– Геллир? – выглянул из-за моей спины Блитцен. – А Кровавая река – это что? Твое прозвище?

Геллир засмеялся. Звук вышел такой, словно кто-то встряхнул маракас, наполненный мокрым песком.

– Нет, мой гномичий друг. Кровавая река – это кеннинг, который я получил от своего меча Скофнунга.

Кррах! Это Хэрт, резко попятившись, споткнулся о крышку гроба, с грохотом рухнул на четвереньки и так и застыл, округлив от шока глаза.

– Ах, – всплеснул иссохшей рукой Геллир. – Я вижу, твой эльф наслышан о Скофнунге.

– И я тоже о ней наслышан, сеньор, – дернувшись под моими локтями, сладеньким голосом изрек Джек. – Она такая… Вау!.. Знаменитая! – добавил он с придыханием.

– Погоди, – спешно вклинилась Сэм. – Принц Геллир, здесь не находится где-нибудь молот? Как мы слышали, он, возможно, у вас.

Зомби нахмурился. Его пересохшая кожа пошла из-за этого трещинами.

– Молот? Отнюдь. Зачем бы мне молот, если я Лорд Меча?

Глаза у Сэм затуманились, а может, просто мое свечение стало тускнеть.

– Но разве Лорд Мечеруб не может одновременно быть молотоубийцей? – начал я. – Вы уверены, что одно исключает другое?

Но Геллир меня будто не слышал. Пристальный его взгляд был направлен на Сэм, а лицо все сильнее хмурилось.

– Вы, стало быть, женщина? – спросил он.

– Ну да, принц Геллир. Меня зовут Самира аль Аббас.

– Мы зовем ее Жуткий-Макс-Топором-Хрякс, – сочинил на ходу я.

– Сейчас я кому-то сделаю очень больно, – прошипела сквозь зубы Сэм.

– Женщина? – Геллир дернул себя за подбородок, попутно смахнув с него часть щетины-паутины. – Какая досада! Ведь я не могу обнажить свой меч в присутствии женщины.

– Ну и облом! – трагически возопил Джек. – Прощай же, мечта моя встретиться с ней!

Хэртстоун, поднявшись с усилием на ноги, быстро сказал руками:

– Надо уйти. Срочно. Нельзя позволить ему обнажить свой меч.

– Что это там ваш эльф вытворяет руками? – тут же осведомился Геллир.

– Это язык жестов, – объяснил я. – Он сказал, мы должны уходить. И еще он не хочет, чтобы вы обнажали свой меч.

– Уходить? Но я не могу вам позволить этого, – возразил Геллир. – Мне нужно, во-первых, выразить вам свою благодарность, а во-вторых, вас убить.

Мое сияние уже совсем иссякло. Поэтому, стоило Джеку заговорить, руны его осветили склеп зловеще-красными всполохами.

– Эй ты, зомби! – задиристо прокричал мой меч. – Благодарят обычно хорошим подарком или, по меньшей мере, красивой открыткой, а не обещанием убить.

– О-о! Благодарность моя безмерна, – откликнулся принц Геллир. – Но я ведь драугр – главная тварь этого кургана, а вы дерзкие нарушители границ моей территории. Вот почему, выразив вам как следует благодарность, я должен пожрать вашу плоть и поглотить ваши души. Незадача же в том, что у меча Скофнунга очень строгие ограничения. Его нельзя обнажать на дневном свету или в присутствии особ женского пола.

– Очень глупое правило, – возмутилась было подобной дискриминацией по половому признаку Сэм, но, вовремя спохватившись, продолжила: – То есть, наоборот, я имела в виду, очень умное. Следовательно, вы не можете нас убить.

– Лично – нет, – подтвердил Геллир. – Но тем не менее не волнуйтесь. Убиты вы будете.

Он трижды ударил об пол своим мечом в ножнах, и, к нашему совершенно нерадостному изумлению, из расположенных вдоль стен ниш вышли двенадцать мумифицированных воинов.

Именно тут я узнал, что драугры просто плевать хотели на все существующие представления относительно зомби. Они не рассыпались в прах. Не мычали что-то нечленораздельное. И, в отличие от всех правильных зомби, ожив, совершенно не чувствовали себя растерянными и словно бы оглушенными, а, выхватив бодро, синхронно и очень оперативно из ножен оружие, приготовились по приказу Геллира начать убийство.

– Дело плохо, – проговорил Джек, обожавший с многозначительным видом констатировать очевидное. – Вдруг мне не удастся сразить такое количество, прежде чем они вас убьют? Ох, как же мне будет конфузно угодить клинком в грязь перед этой горячей штучкой, – зарделся рунами он.

– Ну так и покажи им, Джек, кто тут главный, – решил его подзадорить я.

– Вот именно, – подхватил он. – Надеюсь, у тебя есть план, который позволит мне предстать перед ней в самом выгодном свете?

Тем временем Сэм предоставила нам новый источник света. В ее свободной от топора руке ярко сияло копье – полевое оружие валькирий, от пронзительно-белых лучей которого лица зомби начали исходить паром.

Хэртстоун вооружился кисетиком с рунными камнями. Блитцен, содрав с себя галстук-бабочку, снабженную, как и вся его модная одежда нынешнего сезона весна-лето, ультрагибкой кольчужной подложкой, намотал ее себе на кулак и приготовился наносить удары по лицам зомби.

Однако, при всей решительности моего войска, соотношение четверо против тринадцати как-то не вдохновляло. Ну ладно, пятеро, если я предоставлю Джеку биться самостоятельно, только тогда самому-то мне придется выступить безоружным. Плохая идея.

Может, вызвать в себе силу Фрея? Благодаря моему отцу, богу-пацифисту, который не позволял воевать в своих землях, я мог, направляя энергию на врагов, выбивать из их рук оружие. Но прием этот эффективен как завершающий трюк и совершенно бессмысленен в начале сражения. Ну заставлю я их уронить мечи в этом замкнутом пространстве, а они после снова поднимут их и преспокойненько нас перебьют. Нет, надо срочно придумать что-то другое.

– У нас есть кворум? – поднял руку один из зомби, прежде чем у меня в голове возник хоть малейший замысел, как Джеку себя проявить наилучшим образом перед горячей-штучкой-мечом.

– Арвид, – съежился принц Геллир, будто ему прострелило спину. – Мы были здесь заперты много столетий, и никто никуда уйти отсюда не мог. Ясное дело, у нас есть кворум.

– Тогда предлагаю открыть собрание, – сказал другой мертвый мужчина.

– О, ради Тора! – воскликнул Геллир. – Мы собрались здесь, чтобы убить этих смертных, пожрать их плоть и поглотить их души. Тогда нам достанет сил выбраться из этой могилы и посеять хаос на Кейп-Коде. Неужели необходимо и впрямь…

– Поддерживаю! – грянул еще один зомби.

– Превосходно, – хлопнул себя по костяному лбу Геллир. – Все за?

Двенадцать оставшихся мертвецов разом подняли руки.

– В таком случае будем считать это убийство, то есть собрание, открытым. – Геллир перевел на меня блестящий, как в лихорадке, взгляд. – Приношу свои извинения, но мы и моя команда любой вопрос ставим на голосование. Такова уж традиция Тинга.

– Какого Тинга? – было все это совершенно для меня внове.

– Как же. Тинг от слова Тингведлер, что означает Поле Собрания, или Древнескандинавский парламент, – растолковал мне покойный принц датский.

– Да, да, я слышала о Тинге, – проговорила с таким видом Сэм, словно решала, какую руку задействовать первой, – ту, в которой копье, или ту, в которой топор, но, вероятно, сочтя боевые действия преждевременными, просто продолжила: – Это такое место, где древние скандинавы собирались, чтобы решать юридические вопросы и выносить политические решения.

– Именно, – подтвердил Геллир. – К английскому парламенту я касательства не имею. Однако к моменту, когда здесь высадились первые поселенцы с «Мэйфлауэра», – указал он подбородком наверх, – мой склеп давно уже находился здесь. Поселенцы, сойдя на берег, разбили лагерь как раз над нами и, находясь здесь в течение многих недель, думаю, ощущали наше присутствие. Словом, по всей вероятности, именно нам должна быть обязана Северная Америка и Мэйфлауэрским соглашением, и всем этим делам насчет демократии и прав человека, которым оно положило начало.

– Можно я буду вести протокол? – осведомился один из зомби.

– Ох, Дагфинн, ну честное слово, – вздохнул мертвый принц. – Ладно уж. Будь секретарем.

– А мне очень нравится быть секретарем, – торопливо засунул обратно в ножны свой меч Дагфинн, после чего извлек из-за пояса блокнот и ручку, невесть каким образом оказавшиеся у древнескандинавского воина.

– Погодите-ка, – раздался тут голос Сэм. – Мне бы вот интересно узнать, принц Геллир, каким образом, целых тысячу лет находясь под землей, вы сумели узнать о событиях, которые происходили за пределами вашего склепа?

– Способом телепатии, – бросил мертвый датский король. – Но это, в общем-то, не особенно важно. Существеннее другое: с тех пор, как мы вдохновили отцов-пилигримов на создание демократического государства, все мои телохранители стали страшно гордиться собой. И, естественно, сами мы ни на шаг не отступаем от парламентских, а точнее, тангведлерских правил. Но могу вас успокоить: мы вас достаточно быстро убьем. А теперь я хочу…

– Только сперва, – перебил его еще один зомби, – нам надо проверить, не остались ли у нас нерешенными какие-нибудь из старых дел?

Геллир от досады, что собрание явно затягивается, сжал так резко и сильно кулак, что оставалось лишь удивляться, каким образом его мумифицированная рука не рассыпалась в прах.

– Кнут, – обратился он к зомби. – Должен тебе напомнить, что все мы – драугры из шестого столетия. Следовательно, для нас все дела старые.

– Предлагаю огласить протокол последнего собрания, – сказал Арвид. – Все за?

Хэртстоун поднял два пальца. Жест его был мне понятен, и я полностью разделял его мнение. Чем больше эти ходячие мертвецы огласят своих протоколов, тем меньше у них останется времени на убийство нас.

Дагфинн перелистал блокнот. Страницы под его пальцами обращались в пыль.

– К сожалению, не располагаю этим протоколом, – смущенно проговорил он.

– Тогда поехали дальше, – явно торопился Геллир.

– Погодите! – встрял Блитцен. – Нам нужен устный отчет. Я хочу услышать о вашем прошлом. Кто вы? Почему погребены вместе? Каковы имена и истории ваших мечей? Я гном и придаю родословной вещей очень большое значение. Особенно если ими меня собрались убить. Поэтому предлагаю включить в повестку дня подробный рассказ о них.

– Поддерживаю, – подхватила Самира. – Все за?

Все зомби подняли руки. Включая Геллира. Кажется, он это сделал просто автоматически и остался собой весьма недоволен. Джек взлетел в воздух острием вверх, и таким образом «за» получилось единогласным.

Геллир с досадой пожал плечами. Кости его и доспехи при этом скрипнули.

– Вы крайне усложняете процесс своего убийства, но так уж и быть. Поведаю вам свою историю. Джентльмены, вольно, – скомандовал он телохранителям.

Они тут же спрятали в ножны мечи. Кто-то уселся на пол, кто-то остался стоять на ногах, подпирая спиною стену и скрестив на груди руки. Арвид и Кнут вытянули из своих ниш мешки с шерстью и вязальные спицы и принялись вязать перчатки.

– Итак, я Геллир, сын Трокеля, принц датский. А это Скофнунг, – похлопал он по своему мечу. – Самый известный клинок викингов.

– За исключением одного, здесь присутствующего, – пробормотал Джек. – Ну да, Скофнунг – крутое имя, – с придыханием произнес он.

Я восторга его совершенно не разделял. И выражение ужаса на лице Хэртстоуна мне не нравилось.

– Хэрт, тебе что-то известно об этом мече?

Эльф в ответ принялся так осторожно жестикулировать, словно боялся, что воздух может обжечь ему пальцы.

– Сперва он принадлежал королю Х-р-о-л-ь-ф-у. Был выкован с душами его двенадцати последователей. Все берсерки.

– Что он там говорит? – хмуро осведомился Геллир. – Меня очень раздражает это мелькание рук.

Я начал было переводить, но меня заглушил вопль Блитцена.

– Этот меч? – проорал он, уставившись на Хэртстоуна. Арвид и Кнут, вздрогнув, выронили из рук вязальные спицы. – Этот… который с камнем… у тебя дома?

Для меня слова гнома звучали полной абракадаброй. Хэрт, однако, кивнув, отвечал ему пальцами:

– Сам теперь видишь: мы не должны были приходить сюда.

Самира повернулась к Блитцену. Свет от ее копья сжигал вековую пыль на полу.

– Что ты имеешь в виду? Какой еще камень? И как это связано с молотом Тора?

– Прошу прощения, – подал голос Геллир. – Мне кажется, я говорил, а вы меня перебили. Что же касается молота Тора… Если вы полагали найти его здесь, боюсь, вас кто-то неправильно информировал.

– Нет, ребята, нам обязательно нужно как-то сегодня выжить, – глянул я на друзей. – Я должен убить одного козла.

– Итак, – продолжил Геллир. – Как уже было сказано, Скофнунг был создан королем по имени Хрольф. Двенадцать его берсерков пожертвовали своими жизнями, чтобы их души могли наполнить это оружие силой. – Мертвый принц датский кинул свирепый взгляд на расслабившихся телохранителей, двое из которых, облюбовав укромненький уголок, увлеченно резались в карты. – То были славные времена, когда принцы могли найти себе хороших телохранителей, – многозначительно произнес он. – Позже некто по имени Ид, украв меч из могилы Хрольфа, одолжил его моему отцу Торкилю, а он забыл его возвратить. Когда же отец мой погиб во время кораблекрушения, море выбросило Скофнунг у берегов Исландии, где нашел его я. Он послужил мне верой и правдой во множестве славных боев, когда же мне довелось погибнуть, его похоронили вместе со мной и двенадцатью моими берсерками. Для защиты.

Дагфинн, перевернув исписанную страницу в своем блокноте, повторил:

– Для защиты! А можно добавить, что мы надеялись попасть в Вальгаллу, но обречены оставаться здесь навечно, потому что меч был краденый? И еще, что мы ненавидим свою жизнь после смерти?

– Нет! – рявкнул Геллир. – И сколько мне еще раз извиняться за это?

Арвид поднял глаза от своих полусвязанных перчаток.

– Предлагаю, чтобы Геллир извинился еще один миллион раз. Кто за?

– Прекратите! – прикрикнул мертвый король. – У нас же гости! Не будем же перетряхивать в их присутствии наше грязное белье. Тем более что, как только мы их убьем, у всех нас достанет сил выбраться из этой могилы. Ах, как же не терпится мне прошвырнуться по Провинстауну!

Я живо вообразил себе этих тринадцать воинов-зомби, которые, промаршировав по Коммершл-стрит, врываются в кофейню «Уайэрт Паппи» и, обнажив мечи, требуют кофейный напиток на всех.

– Так что хватит о старых делах, – подытожил Геллир. – Полагаю, теперь мне дозволено, наконец, выдвинуть предложение об убийстве четверых смертных, которые прибыли к нам с визитом? Кто за?

– Поддерживаю, – поднял вверх шариковую ручку Дагфинн. – У меня все равно в ней стержень уже исписался.

– Нет! Нет! – спешно возразил Блитцен. – Вы ведь еще не назвали имен остального оружия! И как эти спицы зовут, мы не знаем. Требую подробной информации на эту тему.

– Твое выступление выходит за рамки регламента, – заявил Геллир.

– В таком случае требую, чтобы нам показали ближайший выход отсюда, – встрял я.

Геллир топнул ногой.

– Ты тоже выходишь за рамки регламента. Ставлю на голосование свой вопрос.

Дагфинн виновато на меня глянул.

– Это все Тингские дела. Тебе не понять.

Мне бы, наверное, следовало моментально атаковать их, пока они не насторожились, но мне показалось это недемократичным.

– Все за? – выкрикнул Геллир.

– Да, – подтвердили хором мертвые викинги.

Карты, вязальные спицы и шерсть были убраны. Те, кто сидел, поднялись на ноги. И все, кроме Геллира, обнажили мечи.

Глава XVI. Хэртстоун освобождает в себе внутреннего быка

Джек почему-то решил, что сейчас самое подходящее время меня потренировать. Он давно уже одержим навязчивой идеей, мол, хоть он и умеет биться самостоятельно, однако мне непременно следует научиться им управлять, полагаясь только на свои силы. Это, по его мнению, вопрос моей компетентности, достоинства и чего-то еще в том же духе. Может, в его утверждениях и есть зерно истины, однако я не слишком уж хорошо владею мечом, да и время для тренировки он выбрал определенно неподходящее.

– Как раз самое подходящее, – возразил он и повис у меня в руке мертвым грузом.

Мне тут же едва не снесли башку. Хорошо хоть я успел пригнуться, и клинок зомби просвистел в миллиметре от моей макушки.

– Ну же, дружище, давай! – попытался взбодрить я Джека. – А потренируемся после на каких-нибудь там манекенах.

Но он упорно продолжал свою педагогику.

– Уворачивайся слева, сеньор! Да нет, с совершенно другого лева! Сделай так, чтобы я мог гордиться. Скофнунг наблюдает за нами.

Меня обуял весьма сильный соблазн погибнуть, навсегда опозорив тем самым Джека перед горячей-штучкой-мечом. Может, я так бы и поступил, если бы дело происходило в Вальгалле. Но здесь-то я помер бы навсегда, а подобная перспектива мне абсолютно не улыбалась.

Зомби наступали толпой.

На руку нам играла лишь теснота помещения. Зомби были вооружены большими широкими мечами. Чтобы таким размахнуться, нужно не менее пяти футов свободного пространства. Двенадцать берсерков смогли окружить нашу тесно прижавшуюся друг к другу группку. Они бы, конечно, убили нас так же запросто, как проголосовали за наше убийство. Мешало им это сделать одно обстоятельство: попробуйте-ка нанести удар, если в замахе наверняка срубите половину своих товарищей.

Мертвяки неуклюже топтались на месте, изрыгали ругательства и шумно пыхтели, обдавая нас своим смрадным дыханием. Самира ткнула острием своего сияющего копья под челюсть Арвида. Голова его тут же вспыхнула, как кусок туалетной бумаги. Другой зомби ткнул Блитцена острием меча в грудь, но клинок, ударившись о кольчужный жилет, погнулся. Гном врезал зомби в живот обмотанным бабочкой кулаком, и рука его, ко всеобщему омерзению, застряла внутри мертвой плоти.

– Грубо и тупо! – проорал Блитцен.

Чуть подавшись назад, он закружился вместе со своей жертвой, словно партнер в неуклюжем танце, сшибая с ног все новых и новых драугров.

Хэртстоун, кажется, вознамерился взять первый приз среди нас в рукопашном бою. Он шлепнул на каменный пол плашку с руной:

Его тут же окутало золотое свечение. Он начал расти. Мышцы на его руках и груди набухли, будто бы их накачивал мощный насос. Глаза налились кровью. Из волос посыпались во все стороны искры. Агрессивно мыча, как взбесившийся бык, он схватил ближайшего к себе зомби и швырнул через все помещение, затем тут же сграбастал второго и через колено переломил его надвое. Остальные, не дожидаясь, пока очередь дойдет до них, в панике от него попятились.

– Что это за руна? – поинтересовался я у эльфа, попутно снеся по случайности Джеком верхнюю часть саркофага Геллира.

– Уруз, – ответил мне Блитц, как раз в это время вытянувший наконец руку из чрева своего партнера по танцам, который тотчас же после этого рассыпался на куски. – Руна быка.

Я мысленно добавил эту чудесную руну к списку самых желанных подарков на Рождество.

Самира тем временем врезалась в скопище врагов, крутя, как дубинкой, своим сияющим копьем и разя топором тех зомби, которые избежали смертельного пламени.

Джек продолжал выкрикивать бесполезные советы:

– Парируй, Магнус! Теперь уворачивайся! Защитный стиль «Омега»!

Я даже не убежден, что подобный стиль существует. Правда, мне все-таки удалось попасть по нескольким зомби, и Джек раскрошил их на мелкие кусочки, однако мои движения были не слишком изящны. Вряд ли они могли обеспечить Джеку свидание с дамой-мечом.

Увидев, что численность телохранителей катастрофически иссякает, Геллир самолично ринулся в бой.

– Плохой смертный! Плохой смертный! – проорал он, наподдав мне своим мечом в ножнах.

Я попытался оказать ему сопротивление, но Джек заартачился. Вероятно, считал не по-рыцарски биться с дамой, которая к тому же заточена в ножнах. Мой меч в этом смысле страшно старомоден.

В итоге у мертвого принца датского остался всего один драугр. Остальные были разбросаны по полу в виде жуткой коллекции рук, ног и прочих фрагментов тел вперемежку с вязальными принадлежностями.

– Стойте! – вскричал Геллир, прижимая двумя руками к груди меч Скофнунг и пятясь к своему саркофагу. – В соответствии с существующей процедурой выдвигаю предложение прекратить боевые действия вплоть до тех пор…

Хэртстоун, даже не потрудившись дослушать, ринулся на него и оторвал ему голову. Это он таким образом проголосовал «против». Тело Геллира упало вперед, а эльф продолжал пинать и топтать его, пока на месте, где он лежал, не осталась лишь дама-меч Скофнунг.

– Останови его! – горестно возопил Джек.

Я схватил Хэрта за руку. Он развернулся ко мне. Его налитые кровью глаза алчно горели. Похоже, он и меня собирался лишить головы.

– Он мертв, – показал ему жестами я. – Все кончено.

Возможно, это был самый мой смелый поступок за весь сегодняшний день. Хэртстоун несколько раз моргнул. Краснота из его глаз ушла. Мышцы сдулись. Волосы перестали искриться. Он покачнулся. Мы с Блитценом подхватили его с двух сторон, иначе бы он рухнул на пол. Сотворив волшебство рунной магии, Хэрт всегда на какое-то время отключался.

Сэм воткнула копье в Дагфинна, и последний из зомби рухнул. Копье осталось торчать в нем, как сияющий жезл. Сэм, шепотом исторгая ругательства, заметалась по склепу.

– Вы уж простите меня, ребята, – чуть успокоившись, проговорила она. – Столько усилий, и совершенно зря. Молота нет.

– Да брось ты! Все круто! – не разделял ее уныния Джек. – Мы ведь Скофнунг спасли от этого злыдня! Теперь она наша, и благодарность ее нам будет безмерна! Возьмем же ее с собой!

– Не лучшая из твоих идей, – сказал Блитцен, обмахивая лицо еще не пришедшего в чувство Хэртстоуна оранжевым носовым платком. – Нам совершенно не надо брать этот меч.

– Но почему? – решил выяснить я. – И с чего это Хэрт так перепугался, когда услышал его название, а ты начал спрашивать его про какой-то камень?

Блитц низко нагнулся над Хэртом, будто пытаясь оградить его таким образом от нашего разговора.

– Сынок, кто бы нас ни послал сюда, это определенно была ловушка. И драугры представляли собой не самую большую опасность. Кому-то понадобилось, чтобы мы с вами добыли Скофнунг.

– Вот тут ты совершенно прав, – вдруг раздался знакомый голос.

Сердце у меня екнуло. Из саркофага Геллира вышли двое мужчин, с которыми мне хотелось встречаться меньше, чем с любым из других существ, населяющих Девять Миров. Локи и дядя Рэндольф. Задняя стенка саркофага исчезла. Вместо нее за их спинами теперь открывался дверной проем, сквозь который я увидел кабинет дяди Рэндольфа.

Иссеченные шрамами губы Локи скривились в улыбке.

– Славно же, Магнус, ты потрудился. Нашел приданое для невесты. Этот меч идеален.