Текст книги "Костяная ведьма"
Автор книги: Рин Чупеко
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
7
– Послушай меня, девочка. Мне не нужно знать твое имя. Я и не хочу его знать. В этом доме побывало множество девушек: они сбегали, выходили замуж, умирали, оставляли нас в долгах. Ты начнешь здесь работать в качестве служанки. Если продержишься до официального начала занятий, я оплачу твое обучение аши. А до тех пор будешь трудиться в кладовой, убирать комнаты и делать все, что я скажу, если не хочешь проблем.
Такими словами в Доме Валерианы меня встретила госпожа Пармина. Точнее, так приветствовали каждую новоприбывшую ашу, хотя мне казалось, что со мной эта женщина была более резкой, чем с остальными. До моего появления леди Микаэла привозила в Кион еще шесть девушек. Но старуха, уверенная в том, что они провалят испытание жрицы, отказывала им всем. И очень радовалась, когда ее догадки подтверждались. Вот почему мое присутствие так ее раздражало – я стала исключением из этого правила.
Чтобы обжиться в Доме Валерианы, мне понадобилось три дня. Его размеры потрясали. Аша-ка состоял из трех строений, соединенных между собой узким коридором. С улицы был виден лишь главный дом. В самой большой комнате госпожа Пармина принимала гостей, дальше комнаты предназначались для сна. Госпожа Пармина, леди Шади и леди Микаэла, которая подолгу отсутствовала в Кионе, – каждая занимала свою собственную комнату. Отдельная дорожка вела к обеденной зоне и кладовой, где спала я и еще две девушки, работающие в аша-ка. Кроме того, леди Микаэла разрешила мне в свое отсутствие пользоваться ее библиотекой. В редкие свободные минуты я изучила ее впечатляющую коллекцию книг, постоянно прерываясь на второе, третье или семнадцатое поручение.
В гостевом домике обычно ночевали постояльцы. Он представлял собой большую комнату с множеством перегородок, которые можно было сдвигать или раздвигать по своему усмотрению. В маленьком деревянном домике располагалась купальня. Позже я узнала, что вода сюда поступала по каналам, проходящим под землей через центр квартала Ив и снабжающим остальные аша-ка.
В пределах дома размещался внутренний двор, где был разбит огород с овощами и травами. Даже имелся крошечный пруд с рыбками гуппи и парочкой больших черепах.
Как новому обитателю Дома Валерианы, мне поручили много дел. Я просыпалась раньше всех и почти каждое утро поливала растения, ухаживала за огородом, подметала полы и дорожку возле дома, убиралась в комнатах. В мои обязанности также входила уборка туалетов, которую я ненавидела больше всего, но, к счастью, мы со служанками работали по очереди. Их звали Кана и Фархи, обеим было по семнадцать лет.
Кана – приятная застенчивая девушка. Ее семья была родом из небольшой деревушки Беларью, в юго-восточной части Киона, где жили предки ее дедушки еще со времен правления императрицы Ундры более века назад. Ее отец торговал на городском рынке гранатами, а мама растила трех младших детей. Кана обожала красивые вещи и мечтала однажды купить себе зивар, как у некоторых аш в одной из многочисленных парикмахерских квартала Ив. Госпожа Пармина не любила, когда служанки надевали изысканные украшения, но ей разрешала ходить с простой заколкой в крошечных искусственных рубинах, которую девушка носила не снимая.
Фархи имела совершенно иное происхождение. Ее семья переехала в Кион из Адра-ала, когда той было семь лет, но о своих дрихтианских корнях не забывала. Она ходила в традиционных одеждах и вуали, только лицо не закрывала. Работу в Ивах выбрала не она сама, просто здесь хорошо платили. На изысканные платья и украшения аш девушка посматривала с неодобрением, в остальном же держалась в стороне.
Семьи обеих девочек расположились близ рыночного района Анкио. Каждый раз, когда они заводили разговор о том, чтобы навестить родителей или купить братьям и сестрам какие-то игрушки в ближайших лавках, меня внезапно одолевала тоска по дому. Для встречи со своими родными мне бы пришлось проделать куда более долгий путь.
В Доме Валерианы работала еще одна женщина по имени Ула. Она служила помощницей госпожи Пармины и заведовала всеми делами в аша-ка: расходами на хозяйство, оплатой счетов из лавок и всеми доходами, которые аши получали с приемов и договоров. Также она устраивала для них новые встречи и отслеживала поступление всех денег, включая любые подарки ашам от покровителей.
Узнав, что леди Микаэла до сих пор посещает приемы, организованные для нее Улой, я очень удивилась. Ведь я полагала, что она уже обрела независимость и вольна самостоятельно принимать решения. Как пояснила мне аша, своим временем она распоряжается сама, а подобные встречи позволяют ей быть в курсе местной политической жизни и укреплять свое положение среди влиятельной знати.
Лишь со временем я узнала об остальных обитателях нашего дома, и их оказалось куда меньше, чем я предполагала. Всем аша-ка заправляла госпожа Пармина. Леди Микаэла считалась ее приемной дочерью и наследницей. Леди Шади – единственной ученицей, которая приехала два года назад и скоро станет настоящей ашей. Она была милой, но все время торопливо убегала на занятия. Поскольку большую часть времени я работала по хозяйству, возможностей пообщаться у нас почти не находилось. Как и госпожа Пармина, она не умела рисовать руны Тьмы – это умение являлось необязательным, несмотря на то, что Дом Валерианы издавна принимал Темных аш.
По дому леди Шади нам не помогала, потому что днем посещала занятия, а вечерами развлекалась. Все эти приемы служили большинству Домов основным источником дохода: здесь знатные особы и все, кто мог себе это позволить, платили ашам за то, что они своим присутствием разбавляли скучные мероприятия и веселили гостей. Ученицы дебютировали на них в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет, поскольку приемы являлись неотъемлемой частью в обучении аши. Невзирая на трудности – например, в прошлом году одна из учениц вызвала скандал, сбежав с сыном аристократа, – большинство аш все же понимали, не стоит лишать себя возможности на счастливую жизнь.
Раньше я полагала, что все платья хуа выглядят одинаково: длинные струящиеся рукава, очень плотный широкий пояс и туника, спереди открывающая взору нижнее платье с множеством декоративных элементов. Но так было не всегда. Я встречала на ашах и другие вариации этого наряда: одни соответствовали стилю, популярному в их родном королевстве, другие придумывали и добавляли что-то на свой вкус. Как бы там ни было, правила предписывали всем ашам носить традиционные платья хуа как на официальных мероприятиях, так и на простых приемах в Анкио.
Довольно часто леди Шади покидала Дом Валерианы, пока я помогала госпоже Пармине, а потому мне редко удавалось видеть ее. Но однажды вечером я все же мельком заметила, как она выходит из дома. На ней было прекрасное хуа насыщенного кораллового цвета, превосходно оттеняющее ее темную кожу. По роскошной ткани с узором из серебристых завитков тянулся сине-зеленый бамбук, а талию украшал серый пояс с вышитыми на нем золотой нитью воробьями. Пока Шади неторопливо шла по улице, все прохожие оборачивались. Но привыкшая к восхищенным взглядам девушка не обращала на них никакого внимания.
Под покровительством госпожи Пармины находились еще три аши, в то время они работали по договору у знатных особ из других королевств. Две из них служили в охране королевств Истера и Архен-Кошо, а третья – в городах-государствах Ядоши. Должна признаться, о жизни квартала Ив я почти ничего не знала, несмотря на книги об ашах, которые я прочитала, пока однажды леди Микаэла не отозвала меня в сторону и все не рассказала.
Первым существующим аша-ка был Императорский Дом. Его основала легендарная аша Вернаша из Роз, также известная как одна из Пяти Великих Героев. Тогда она поселилась в Анкио, в новом королевстве Кион. Будучи аристократкой, она состояла при дворе Тресеи и обучала своих учениц искусству танца, пению и этикету. Самых способных она устроила артистками в королевские ансамбли. Удержавшись как можно дальше от дворцовых интриг, смогла распространить свое влияние на другие королевства.
В боевых искусствах лишь нескольким ашам удалось доказать свое умение. Их она и порекомендовала на службу королям и знати в качестве охраны. Оказавшись на руководящих должностях, те смогли влиять на политику королевства и тем самым помочь в установлении долгого мира между правителями. При этом Вернаша придерживалась одного твердого принципа: если ты хочешь стать ашей, то должна обязательно владеть рунической магией – этот закон действует и по сей день.
– Но зачем мне тогда обучаться пению и танцам? – изумилась я. – Разве быть Темной ашей недостаточно?
Все аши, о которых я читала в книгах, действительно были искусными исполнительницами и танцовщицами, но я и не предполагала, что эти навыки для них считались обязательными.
– Быть самой могущественной ашей не всегда означает быть самой влиятельной или самой популярной, – пояснила леди Микаэла. – Конечно, на войне результат боя зависит от мастерства аши, от ее умений. Но порой красивый голос приносит больше пользы королевству, чем меч. Поэтому аши, одаренные в области искусств, очень востребованы при королевских дворах, и даже многие из них выходят замуж за представителей королевской семьи. В войне побеждай, в мирное время развлекай – таков, по мнению Вернаши, путь к стабильности.
Пожав плечами, Микаэла сухо добавила:
– Однако за долгие годы существования аша-ка стали слишком политизированными, заботясь лишь о престиже своих домов. Тем не менее большинство из них все же следуют букве закона, установленного Вернашей.
Слава о квартале Ив разлетелась по округе, и женщины уже не только из Киона, но и других земель стали стекаться в Анкио. Многие девушки не обладали врожденными способностями к магии, которые так требовались аше, поэтому Вернаша предлагала им другие занятия: организацию торжеств и управление чайными, обслуживавшие аша-ка и их состоятельных гостей; работу портными; создание украшений для волос, которые столь необходимы для аши; а также преподавание пения, танцев и других мирных искусств.
Квартал Ив привлекал женщин со всех королевств. Темноволосые и темноглазые аши приезжали из Киона, светловолосые и голубоглазые – из Тресеи, аши с золотистой кожей и раскосыми глазами – из Даанориса. Прибывали даже аши с дальних дрихтских скал: спасаясь от гонений у себя в королевстве, они находили убежище в Анкио. Одни продолжали кутаться в одежды, а большинство, отказавшись от своих традиций, облачались в обычные кионские хуа.
Больше всего неприятностей доставляла госпожа Пармина. Эта старуха частенько отправляла меня с целым списком заданий – принести лекарства или пирог с красной фасолью, который она обожала, либо постирать сразу два десятка тяжелых хуа – и, если я не возвращалась через час, наказывала двойной сменой в уборных. В городе я ориентировалась плохо, а сопровождать меня она никому не позволяла, поэтому по возвращении мне почти все время приходилось выполнять эту неприятную работу.
А еще госпожа Пармина любила купаться и вместо Каны с Фархи заставляла меня обслуживать ее во время водных процедур. Много вечеров я провела в купальне, скорчившись на холодном земляном полу, с затекшими коленями и сморщенными от влажности руками. Намыливала ей спину и смывала. Но больше всего меня пугало обнаженное тело госпожи. Даже трудно было представить ее некогда прекрасной юной ашей, как утверждала леди Микаэла. Сейчас она была худой, как швабра, а ее обвисшая кожа лежала уродливыми складками, словно ярды непонятной ткани бледно-желтого цвета, которая шевелилась и при этом дышала.
Она рыгала и пускала газы, когда ей вздумается, – а это бывало довольно часто. Каждый день требовала, чтобы я массировала ей ступни, загрубевшие от старых ран и рубцов. Приказывала готовить ее любимую еду, а потом, получив желаемое, заявляла, что просила совсем другое, и грозилась вычесть стоимость этих блюд из средств, отведенных на мое содержание в Доме. Она была здесь главной, а потому все ей подчинялись, какими бы нелепыми и абсурдными ни были ее приказы.
Мне же казалось, что преклонный возраст госпожи Пармины сделал из нее капризного, испорченного ребенка, которому все потакают. Однажды она приказала мне сесть на стоящий в углу комнаты стул. Только я опустилась на сиденье, как с громким визгом, на который сбежались леди Шади и Кана, подскочила на ноги. А госпожа Пармина закудахтала от смеха. В подушках я обнаружила спрятанный маленький кактус.
По ночам я без зазрения совести обдумывала все возможные способы прикончить эту тиранку.
Ты, наверное, подумаешь, что леди Микаэла вступилась за меня? Как бы не так. Напротив, она ничего не говорила и предпочитала не замечать, когда старуха злоупотребляла своей властью. Леди Шади, несмотря на свою доброту, поступала так же. Кана и Фархи тоже были не в силах что-либо сделать: одна попросту мне сочувствовала, а вторая, считая магию грехом, расценивала действия госпожи прихотью. Я чувствовала, что в Доме Валерианы меня некому защитить, и даже начала обижаться на леди Микаэлу.
Один Фокс оставался ярким лучом во мраке моих будней. Он часами терпеливо стоял перед домом, как бы говоря: я всегда рядом с тобой. Иногда блуждал по городу, вместо того чтобы оставаться в жилище, которое нашла ему леди Микаэла. Всякий раз, когда госпожа Пармина отправляла меня по очередному поручению, Фокс шел со мной. Гуляя по улицам и запоминая местоположение многих лавок, он быстро изучил город, так что после мы без труда находили ту же самую лавку во второй раз. Когда мое первое недовольство запросами старой аши поутихло, я вдруг стала с нетерпением ждать каждого поручения. Только так я могла побыть с Фоксом.
– Ты злишься на меня? – спросила я у него, получив одно из таких распоряжений – забрать торт в кондитерской.
Иногда, когда список дел оказывался непосильным, мы с Фоксом делили задания между собой, чтобы вовремя вернуться в аша-ка. Довольно часто госпожа Пармина, ожидая меня, засыпала, а я по опыту знала: потревожить ее сон равносильно самоубийству. Потому слонялась с Фоксом вокруг дома и наблюдала за прохожими. В это время на улице всегда было полно людей. Я научилась отличать служанок, бегущих по поручениям своих домов, от учениц аша, спешащих с одних занятий на другие.
– А с чего мне злиться, Тия? – искренне удивился Фокс.
– С того, что я немного тебя боюсь. – Его смерть преградой встала между нами, лишив нас былой близости.
– Мне кажется, в сложившейся ситуации такое вполне объяснимо, ты так не считаешь?
– Нет, если в этой ситуации виновата я.
– Больше никогда так не говори. – Фокс был непреклонен. – Ты не виновата. И если в Кионе ты остаешься только ради меня…
– Нет! – Я ответила с такой решительностью, что он испугался. – Нет, я не хочу уезжать из Анкио. Я… я хочу через это пройти. Правда хочу.
Фокс посмотрел на двери, ведущие в Дом Валерианы.
– Даже рядом с этим черносливом?
– Фокс!
– А разве это не так? Она же похожа на старый засохший фрукт, пролежавший на солнце целую вечность. И теперь он настолько проголодался, что готов сожрать собственное лицо.
– Фокс! – захихикала я. Пробегавшая мимо ученица остановилась и злобно уставилась на нас. Я тут же притихла. – На самом деле я беспокоюсь о тебе. Наверное, тебе уже надоело везде таскаться за мной…
– Я не против. Тем более я не так уж бесполезен, как ты думаешь. Если хочешь остаться, то я готов быть рядом столько, сколько пожелаешь. И прости, что тебе приходится меня бояться. Для меня все это тоже непривычно.
– Ты сейчас пытаешься извиниться за мое извинение? – сердито спросила я.
Теперь настал черед Фокса засмеяться. Его смех оказался настолько заразительным, что мы оба не сдержались и захохотали до слез. Пока из окна не высунулась голова госпожи Пармины и не заорала на нас, чтобы мы заткнулись.
– Возможно, ты считаешь меня слишком дотошной из-за того, в каких подробностях я всегда описываю платья хуа, – сказала девушка. – Многие полагают, что ашу заботит только ее внешний вид, но это далеко не так. Платья хуа – такая же личная вещь, как туалетные принадлежности и нижнее белье. И они так же уникальны, как лица или голоса. Чтобы ближе узнать ашу, достаточно взглянуть на ее платье, потому что не существует двух одинаковых нарядов. А уж примерка чужого платья равносильна вторжению в личное пространство. Словно ты залез к этому человеку в дом или втайне присвоил себе его личность. Леди Микаэла родилась возле Быстрых Вод, поэтому у нее на платье морские узоры, напоминающие о доме. Леди Шади обожает персики и кораллы, а ее отец разводит птиц – вот откуда у нее любовь к голубям и всему подобному. Госпожа Пармина для привлечения удачи носит на себе руны богатства. А я…
Котелок перед нами испускал пары грязного дыма. Я стоял с подветренной стороны, но от вони это не спасало. Поддерживая огонь, девушка подбрасывала в костер хворост.
Она провела рукой по своему платью, коснувшись пальцами вышитого на талии дракона, словно любимого питомца. Его тело по-прежнему скрывалось за широким поясом, но мне показалось, будто я заметил голову еще одного существа.
Она зачерпнула деревянным ковшом черное варево и извлекла из него темно-желтый безоар.
А после заговорила едва слышно:
– Вот почему мой поступок подорвал доверие леди Шади.
8
С момента прибытия в Анкио, в Дом Валерианы, прошел год, а у меня так ничего и не изменилось. Только леди Микаэла стала бывать в аша-ка реже, а мелкие оскорбления со стороны госпожи Пармины участились, когда мне почти исполнилось четырнадцать. Я все так же работала служанкой и, насколько мне дала понять старуха, большего мне ждать не нужно. Леди Микаэла, постоянно путешествуя в разные уголки королевства, в доме бывала редко. Я подозревала, что наставница решает какие-то важные вопросы, но она никогда не говорила о своих проблемах. Я переживала тот период, когда чувствуешь себя ужасно усталой и глупой. Я настолько погрязла в своих страданиях, что не видела ничего дальше своего носа.
Первое, что натолкнуло меня на мысли о трудностях леди Микаэлы, это случайно подслушанный разговор, который состоялся между ней и госпожой Парминой. Я как раз яростно терла полы рядом с комнатой старухи – та просто обожала курить, куда бы она ни пошла. Сажа и пепел настолько сильно въедались в пол, что приходилось драить его губкой, чтобы вывести черные пятна.
– На прошлой неделе умерла Сахмет, – сказала леди Микаэла. – Долгие месяцы она болела и не могла выполнять свои обязанности. Мне даже пришлось вместо нее разбираться с заурви. Искатели смерти до сих пор охотятся на саурва.
– Потеря Сахмет для нас – сильный удар, – согласилась госпожа Пармина. – Число Темных аш с каждым днем сокращается, а на смену им приходят единицы. Осталась только ты и эта девчонка. Но ты недостаточно сильна, чтобы и дальше разыгрывать это представление. И на лечение у тебя совсем нет времени.
– Я буду сильной, Мама.
– Я бы предпочла видеть тебя слабой и невредимой, чем сильной и мертвой. Мне поступают сообщения, что в Кионе замечен народ лжи, так что нам нужно быть бдительными, как никогда. Король Истеры сообщил мне, что они уничтожили у себя в королевстве фракцию Безликих. Но их лидер, Аена, скрылась. По докладам его шпионов, сейчас она может быть в Анкио.
– А что с двумя другими лидерами Безликих?
– Друж, по слухам, учиняет неприятности в городах-государствах Ядоши, на сегодняшний день он – их главная забота. Усиж объявил войну Даанорису и теперь прячется где-то в горах, собирая войска для защиты своей крепости. Хорошо, что они не прикрывают друг друга. Действуй они сообща, нам пришлось бы гораздо труднее. Ты абсолютно уверена насчет этой негодницы?
– Мама, я верю в ее способности.
– Очень на это надеюсь, дараэм. Пользы от нее почти никакой: работу по дому выполняет плохо, учится медленно, но зато отлично умеет подслушивать то, что ее совершенно не касается. – Женщина повысила голос: – Чтобы уборные были вычищены к концу дня, Тия. И лучше тебе начать прямо сейчас, если не хочешь лишиться ужина.
Я тут же подскочила и с ведром воды умчалась прочь. По крайней мере, угрюмо думала я, она запомнила мое имя.
Я пребывала в постоянном беспокойстве. Казалось, моему рабству не будет конца, а в обширной библиотеке леди Микаэлы, как назло, не нашлось книг об ашах и рунической магии. Где же обещанное обучение, уроки, которые сделают из меня ашу? Подметание полов и мытье тарелок, может, и научило меня терпению и упорству, но вряд ли я смогу победить дэва шваброй и ведром, а госпожа Пармина способна обучить меня лишь тому, как пользоваться бесплатной рабочей силой.
Свою месть я выливала в сотне различных, пусть и мелких, поступков. Если меня посылали купить коробку цукатов для госпожи Пармины, один кусочек я обязательно забирала себе, а она ни о чем не догадывалась. Когда старуха бывала особенно противной, я вытирала туалет ее полотенцем для лица. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, насколько по-детски вела себя, но в минуты бессилия только так могла бунтовать.
В самые трудные дни я мечтала о великом будущем. Представляла себя могущественной ашей, сражающей дэвов и восхищающей людей. Видела себя, как предсказывала Лилак, в платьях и драгоценностях, под руку с принцем – с каждым днем он все больше походил на принца Канса. В этот миг мои мысли уносились далеко, и я гадала, увидимся ли мы с ним снова. Если он вообще меня помнил.
Все хорошее было связано с Фоксом. Он тайком, пока никто не видел, делал мне маленькие подарки. Ленту для волос и новый наряд госпожа Пармина тут же заметила бы и отправила в мусорное ведро. Мне разрешалось носить в волосах только заколку-полумесяц, подаренную леди Микаэлой. Это аметистовое украшение я бы с большей радостью кинула в костер жрицы вместо синих сапфиров. Поэтому Фокс дарил мне то, что я могла с легкостью спрятать: редкую книгу или что-то из любимых лакомств, вроде сладкого липкого теста моти, мясных котлет и жареного хлеба. Все эти блюда компенсировали жидкий водянистый суп, маринованный редис, рис и рунные ягоды, которыми меня кормили, лишь дважды в неделю балуя жареными сардинами.
По моей просьбе подобные гостинцы он приносил и Кане с Фархи. Кана принимала эти «задарма» – так она их называла, потому что в аша-ка служанкам запрещалось принимать такое, – с безграничной радостью. Фархи, напротив, относилась к ним более сдержанно, но уже очень скоро пресная еда пошатнула и ее решимость. Однако она получала эти подношения только из моих рук и ни в коем случае из рук брата.
Обязанностей у меня было больше, чем у остальных девушек, но вскоре они обе стали по возможности мне помогать – Кана из благодарности, а Фархи просто не хотела чувствовать себя обязанной. Частенько они заранее предупреждали меня о пробуждении госпожи Пармины. Тогда мы прятались на кухне, чтобы она не могла нас найти и отругать. Когда нас навещал Фокс, Кана хихикала и, смущаясь, бросала на него восхищенные взгляды, хотя мне все время не хватало духу сообщить ей, что он уже мертв. Дрихтианский обычай Фархи не позволял ей общаться с мужчинами, не являющимися членами семьи, поэтому девушка держалась на почтительном, если не сказать неприветливом, расстоянии от Фокса, стоило тому оказаться рядом.
Не знаю, откуда Фокс брал деньги на книги и еду, потому что на все мои вопросы он отказывался отвечать. Однажды он пришел, чуть прихрамывая, и мои опасения усилились.
– Тия, вскоре ты станешь ашей, – напомнил он мне, – а значит, должна быть правдива. Так что лучше тебе не знать. Но хочу тебя успокоить, ни в чем незаконном я не замешан.
– Но если все законно, то почему ты мне не говоришь? – не унималась я. – И с твоей стороны довольно лицемерно говорить о моей правдивости, когда сам ты таскаешь мне еду вот уже целых три месяца.
– Формально законно, – уточнил он. – И я сказал, что ты должна быть правдива, а не голодна.
На мой вопрос он так и не ответил.
Пришла весна, листья зазеленели, как свежая утренняя роса. Я сидела вечером на небольшой веранде и смотрела в ночное небо. Только что госпожа Пармина добавила еще одну обязанность к моему и без того длиннющему списку. Обычно Кана и Фархи по очереди ждали возвращения леди Шади в аша-ка, но старуха посчитала, что я тоже должна этим заняться.
Зачастую ученица возвращалась домой поздно, за несколько часов до рассвета. Мы обязаны были впустить ее и принять то, что она брала с собой на прием. Например, сетар[16]16
Сетар – персидский народный струнный щипковый музыкальный инструмент, принадлежащий к семейству лютней, на котором играют большим и указательным пальцами правой руки, прижимая лады пальцами левой руки.
[Закрыть] или тонбак[17]17
Тонбак – персидский барабан в форме кубка, созданный еще в древнем Иране. Считается главным ударным инструментом в персидской музыке. Томбак обычно располагают поперек туловища, музыкант играет одной или двумя руками, ударяя по барабану пальцами или всей ладонью.
[Закрыть] – два музыкальных инструмента, которыми она владела в совершенстве. Леди Шади все еще была ученицей, но при этом, как и большинство аш, готовясь к своему дебюту, посещала множество различных приемов. Она обладала милым и утонченным нравом, а потому нравилась гостям. Госпожа Пармина невероятно радовалась ее успехам.
Воздух был свежим и прохладным. Я, должно быть, на несколько минут задремала, потому что не сразу услышала стук в дверь. Подумав, что это леди Шади вернулась домой раньше, я быстро вскочила на ноги, отодвинула засов и распахнула дверь.
Симпатичная девушка на пороге оказалась мне незнакома, только простое коричневое платье давало подсказку. В квартале Ив размещались не только аша-ка. Здесь было и множество лавок, которые их обслуживали: мастерские, школы искусств и аптеки. Аша-ка держались ближе к храму жрицы, тогда как эти лавки располагались у входа в квартал. Среди них встречались чайханы, так называемые «чайные», – небольшие заведения, где аши развлекали гостей. И все их работницы носили подобные коричневые платья.
– Это Дом Валерианы? – спросила она.
– На вывеске, по-моему, так и написано, – проворчала я, недовольная тем, что меня разбудили. – А что?
– Вы мисс Тия? У которой еще есть брат по имени Фокс.
Сон как рукой сняло. Я и не предполагала, что мое имя будет известно кому-то еще, помимо обитателей Дома Валерианы.
– Кто тебе рассказал обо мне? – позабыв о вежливости, выпалила я.
Со слугами из других домов я редко общалась, потому что нас часто ругали, если вместо работы мы сплетничали. Не знаю, как наказывали других девушек, но госпожа Пармина лишала нас жареной рыбы, которую подавали два раза в неделю. А потому я, несмотря на все тайные угощения Фокса, не собиралась терять редкую возможность чувствовать хоть какой-то вкус. Леди Микаэла была не из числа сплетниц, как и, полагаю, леди Шади. Так что я подозревала Кану.
Девушка пожала плечами. От нее веяло магией и красотой. Похоже, даже в чайхане работницы не были лишены тщеславия.
– Пожалуйста, принесите леди Шади сменную одежду и ее сетар. И лучше вам поторопиться, иначе она разъярится!
Самой известной в округе чайной считалась «Падающий лист», и ее работницы нередко приходили в дома. Обычно за ночь аши обходили две или три чайханы – больше, если пользовались популярностью. Время от времени они посылали кого-нибудь в свой аша-ка за свежим хуа или за музыкальным инструментом, если гости желали насладиться представлением. Как правило, аши выбирали наряды под стать тому или иному времени года и перед выходом раскладывали их в комнате, на случай если в течение вечера придется сменить платье. Мне и раньше доставались подобные поручения, но никто из чайных посыльных никогда не называл меня по имени.
На дворе стояла весна, и леди Шади выбрала прекрасное оливково-зеленое хуа: по его широким рукавам были вышиты голуби, а на поясе темно-сливового цвета серебристыми нитями выложены контуры хризантем. Перед выходом она приготовила платье золотистого цвета, подол которого был усеян одуванчиками, а светло-серый пояс украшали бирюзовые листья. На кровати лежал сетар, потертый от времени и постоянной игры. Все это я аккуратно завернула в тонкую бумагу и с поклажей отправилась за девушкой.
Как и большинство чайных, снаружи «Падающий лист» выглядела обманчиво простой. Внутрь вел куполообразный проход. Широкая складная перегородка из дерева с замысловатым металлическим узором скрывала торжества от посторонних глаз. За ширмой расстилался огромный сад, как и во всех чайханах Анкио. В небольших прудиках плавали рыбы, а шпалеры служили гостям тенью. По центру возвышалась большая статуя Анахиты в облике Великой Героини. В руках она держала кувшин, из которого тонкими струйками текла вода. Сад окружала платформа, состоящая из комнат, отделенных друг от друга деревянными перегородками и подвижными ширмами. Так что любой желающий мог с легкостью на несколько минут покинуть прием и в уединении побродить среди деревьев и цветов.
У входа девушка попросила меня подождать, а уже через минуту вернулась и позвала за собой. Когда мы приблизились к одной из комнат, до нас донеслись тихие переливы смеха. Она легонько постучала по ширме, и та немедленно отъехала в сторону. Какое-то время на нас смотрела круглолицая аша, которая потом отвернулась и возвестила собравшимся внутри:
– Прибыла Костяная ведьма!
Показалась длинная тонкая рука. Она схватила меня за рукав и втянула в комнату, прежде чем перед лицом испуганной служанки захлопнулась дверь.
Внутри гостей не оказалось, только аши. Они, хихикая, окружили меня, их серебристые кулоны мерцали в отблесках свечей. У меня вдруг закружилась голова, и я растерянно опустилась на пол, продолжая прижимать к груди одежду леди Шади и сетар.
– Ну вот, я думала, она будет старше! – воскликнула аша, затащившая меня внутрь.
Без сомнения, это была самая красивая девушка, которую я когда-либо видела. Ее струящиеся каштановые волосы были искусно уложены кольцами на затылке. По обеим сторонам лица позвякивали пестрые нити драгоценных камней, подчеркивающих ее смуглую кожу. На ней было светло-желтое хуа, на длинных рукавах которого порхали бабочки всевозможных оттенков синего.
– Мне казалось, Темная аша должна быть более внушительной, вроде Микаэлы из Пустошей или той Скряги.
Девочки прыснули от смеха.
– Зоя, если леди Пармина услышит, как ты ее называешь, она сдерет с тебя шкуру! – заявила одна из них. Она была в хуа лососевого цвета, похожем на глицинию. Ее голову и грудь покрывала серая вуаль.
– Ну и пусть, Тами, – парировала Зоя. – Я не боюсь этой старой карги, которая чаще ковыряется в носу, чем меняет хуа! – Смех стал еще громче – у госпожи Пармины действительно имелась такая дурная привычка.
– А где леди Шади? – дрожащим голосом спросила я. Мне никак не удавалось унять пульсацию в голове.
– Будь она здесь, то испортила бы нам все веселье. – Голубые глаза Зои светились ликованием. – Но она упоминала, что тебя зовут Тия. Как необычно! Должно быть, Шади чувствует себя такой одинокой – единственная аша среди тьмы!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?