Текст книги "Костяная ведьма"

Я повернулась к двери, но путь мне преградили две девушки.

– Ты же пришла сюда посмотреть чайхану, да? Было бы неправильно отпустить тебя так рано, – проговорила другая аша. Ее голову обвивали длинные косы, тонкие заколки в волосах звенели при каждом движении.

– Не волнуйся, Брижет. Веселье только начинается. Давайте откроем сверток! Узнаем, что там внутри!

Пальцы Зои двинулись, и я увидела в воздухе отчетливые очертания незнакомой руны. А потом хуа леди Шади вырвалось из моих рук и полетело к ней. Она еще раз взмахнула рукой, и за платьем последовал сетар – его перехватила одна из аш.

– Вы только посмотрите! Это же вещи Шади! Ах ты, маленькая негодная служанка!

– Быстрее! – подгоняла Тами. – Нас ждут ребята!

Девушки окружили меня. Любые мои крики заглушались заклинанием руны Ветра, обволакивающем комнату, отчего снаружи меня никто не слышал. Лица и руки смешались: я чувствовала, как аши меня раздели и, удерживая на полу, облачили в хуа леди Шади.

– Ну-ка посмотрим на нее!

Меня снова усадили. Голова кружилась. Зоя внимательно изучала мой внешний вид.

– Выглядит неплохо, учитывая, как мало времени у нас было на подготовку. Брижет, положи ей на колени сетар.

Девушка с косичками повиновалась.

Зоя поджала губы.

– Чего-то не хватает. – Она склонилась ко мне и выдернула из волос аметистовую заколку-полумесяц. – Света, дай мне свою заколку с опалами.

Светловолосая аша с ужасом вскинула руку к волосам.

– Почему мою? Возьми у Тами. У нее их больше всех.

– Света, дай сюда.

Света недовольно вынула из волос заколку с фиолетовыми камнями и бросила ее девушке.

Зоя собрала мои волосы сбоку и вставила шпильку. Когда острый кончик царапнул кожу головы, я поморщилась.

– Ну вот. Сейчас она больше похожа на обнищавшую ашу всего с двумя зиварами[18]18
  Зивар (zivar) – украшение (перс.).


[Закрыть] за душой. – Она с презрением ткнула на мою заколку-полумесяц. – Только с этим можно сойти за одну из нас, и то с трудом! По сути, мы тебя повысили, маленькая Тия. Только подумай: из скромной служанки превратилась в полноценную ашу за какой-то час!

Эта шутка остальным показалась особенно забавной.

– Что вам нужно? – Теперь, когда я поняла, что они не собираются причинить мне вреда, меня обуял гнев. – Зачем вы так поступаете со мной?

– Расценивай это как небольшой жизненный урок. Твоя леди Шади забрала у меня роль в дараши оюн, а я просто захотела вернуть ей должок. – Она улыбнулась мне. – Я не звала тебя сюда, малышка. Ты сама сбежала, так что тебя в любом случае ждут неприятности. Поэтому лучше подыграй нам, если хочешь облегчить свою участь. На тебе хуа леди Шади, а в руках ее сетар. Уверена, ты и сама знаешь, что это значит.

Я застыла. Она права. Пусть я еще не аша, но мы с леди Шади обе принадлежим Дому Валерианы. И что бы я ни сделала в ее одежде, оно будет совершено от ее имени, от имени госпожи Пармины и леди Микаэлы, от имени Дома Валерианы. А то, что меня заставили, не имеет никакого значения.

– Мне пора, – выкрикнула я и попыталась вырваться, но в меня вцепилось еще больше рук. Головная боль никак не утихала, я даже начала сомневаться, что смогу удержаться на ногах.

– Ну как же я могу тебя отпустить, – проговорила прекрасная аша, – после того как ты украла хуа и любимый инструмент моей лучшей подруги Шади? Я должна сообщить об этом хозяйке «Падающего листа», чтобы тебя вышвырнули на глазах у всех присутствующих гостей.

Я понимала, к чему она клонит. Если я попытаюсь уйти, то она сделает все возможное, чтобы репутация Дома Валерианы пострадала. И пусть реакция госпожи Пармины меня не волновала, меньше всего мне хотелось разочаровать леди Микаэлу.

– Так-то лучше, – ухмыльнулась Зоя, когда я успокоилась. – Не волнуйся. Улыбайся и делай все, что я тебе скажу, тогда сможешь уйти, как только прием закончится.

Прием? Девушки уже поднимали меня на ноги, а из-за головной боли я не могла им сопротивляться.

Они провели меня через сад и подтащили к другой комнате. Гомон голосов извещал о том, что гости уже собрались. Не успела я опомниться, как аша с косами по имени Брижет улыбаясь дернула ширму.

И передо мной предстали глаза принца Канса.

– Ты когда-нибудь был влюблен? – спросила аша.

Она поднялась еще до рассвета. Я снова нашел ее у могилы. Девушка рассматривала челюсти очередного кошмарного скелета. Соленые воды и песок заливали открытую пасть, до белизны полируя нижние зубы. Остановившись возле чудовища и перебирая пальцами на ветру, она выводила какой-то узор. В другой руке держала маленький пузырек с тошнотворным зельем, которое сварила накануне.

Ее вопрос застал меня врасплох, поэтому я пролепетал:

– Ну, была одна девушка, я знал ее всю жизнь. Мы вместе выросли, и наши родители надеялись, что однажды мы с ней поженимся…

– А твое изгнание из Дрихта прекратило эти отношения?

– Да, по сути, не было никаких отношений. Она ценила мою дружбу, и все. Ей… ей нравился другой.

– Ее родители одобряли этот выбор?

– Нет. Она полюбила молодого каменщика, которого нанял ее отец. Но не будем обо мне. Я хочу узнать больше о тебе и принце.

– У нас с принцем всегда были сложные отношения. – Она отстраненно улыбнулась и посмотрела на кости. – Говорят, в Первые Дни, прежде чем Пять Великих Героев уничтожили дэва, такие твари встречались нередко. Но какими бы внушительными они ни казались, поднимать их из мертвых бесполезно – у них даже нет конечностей, чтобы выбраться из воды на берег. С дэвами же все совсем по-другому. – Она постучала пальцем по своему стеклянному сердцу. – Ты поглядываешь на него всякий раз, когда думаешь, что я этого не вижу. Выкладывай.

– Наши стеклянные кулоны, госпожа Тия. У Кузнецов душ серебристые сердца. Как у аш и Искателей смерти. У некоторых людей встречаются пурпурные, но в основном они красные. Однако черного сердца я никогда не видел.

– Потому что мало кто совершал то, что сделала я. Ни со времен Лжеправителя. Ни со времен его последователей. Черные сердца – это наказание за определенные злодеяния, которые аши считают недопустимыми. Владельцы черных сердец больше не способны чувствовать руны и тем более владеть ими. Вот почему вместо смерти меня изгнали. – Она зловеще улыбнулась. – Но они, разумеется, ошиблись. Я отыскала в черном сердце пользу, о которой они даже не догадывались.

Она раскрыла ладонь и показала мне безоар, сверкающий золотом на свету.

– Этот безоар был извлечен из таурви. Тот бесчинствовал в старом мире на протяжении тринадцати дней и четырнадцати ночей, прежде чем его уничтожил великий герой Митра. С тех пор дэв поднимается из своей могилы каждые десять лет. Его безоар реагирует яркой вспышкой на все виды ядов – крайне необходимое свойство для королей и знати, которые опасаются тех, кто готовит им еду и напитки. Его я добыла три недели назад.

– Но, госпожа Тия, если леди Микаэла извлекла безоар, когда тебе было всего двенадцать лет, а дэв поднимается каждые десять лет…

– То да, он бы дремал еще долго. Но я не могла столько ждать.

Я надеялся, что она продолжит объяснения. Однако девушка предпочла сменить тему:

– Ты хотел знать о моих влюбленностях и романах? Сначала принц Канс был для меня не более чем простым увлечением. Тогда я и не предполагала, насколько сильно он изменит мою жизнь. Но когда ты молод и глуп, даже обычное увлечение может уничтожить весь мир. – Она поднесла к губам пузырек с зельем и без колебаний осушила его.

9

С нашей последней встречи он немного подрос, волосы стали длиннее и теперь завивались у основания шеи. Однако глаза по-прежнему сверкали яркими изумрудами, а лицо излучало величие, даже когда он встал и улыбкой поприветствовал нас. Его стеклянное сердце осталось таким, как я его запомнила: на поверхности выделялась королевская печать, а внутри – безупречно чистое свечение цвета красной розы.

В комнате он был не один. За столом на подушках восседал еще один молодой человек, в окружении трех девушек. Ладонь одной из них лежала на руке принца Канса, которую она с неохотой выпустила, когда тот встал. Она была высокой, грациозной и белокурой в отличие от своих темноволосых подруг. На ней было восхитительное шифоновое платье, которое оттеняло цвет ее стеклянного сердца, инкрустированного золотыми и розовыми александритами. Но взгляд ясных голубых глаз, устремленный на нас, был твердым, подобно алмазу.

– Надеюсь, ваше величество, мы не заставили вас долго ждать, – шутливо, с долей кокетства, извинилась Зоя и скользнула на пустое место рядом с принцем.

– Прости, но у меня странное чувство, будто мы встречались раньше. – Принц Канс с озадаченной улыбкой смотрел на меня. Голубоглазая девушка, не обращая внимания на Зою, снова взяла его под руку.

– Как же так, ваше величество! – хлопая ресницами, воскликнула одна из аш. – Что вы такое говорите! Мы пришли к вам, а вы едва удостоили нас взглядом и даже словом приветствия!

– Йонка, я не хотел показаться невежливым, просто не встречал этой девушки ни в одной чайхане. Вот почему ее знакомый вид еще больше не дает мне покоя.

– Подумаешь, такая же аша, как и все остальные, – фыркнула голубоглазая, мертвой хваткой вцепившись в его руку. Ее плечи видимым туманом окутывало безразличие. – Зачем вообще запоминать их имена, Канс? Все равно на следующей неделе появятся новые, с такими же лицами в таких же платьях!

Аши широко улыбнулись. А Зоя с сочувствием посмотрела на нее.

– Различать аш значит разбираться во внешней политике. – Сквозившие в ее голосе искренность и доброта чуть меня не одурачили. – Если пожелаете, принцесса Мейв, я с радостью помогу вам восполнить знания в этом вопросе.

Девушка ощетинилась. Тут принц Канс щелкнул пальцами.

– Вспомнил! Это не ты ли прошлой весной была с леди Микаэлой на ритуале стеклянных сердец? Тия, да? Я совершенно уверен.

Он запомнил мое имя!

– Не стоит благодарности, ваше величество, – с притворной застенчивостью проговорила Зоя. При виде его озадаченного лица она пояснила: – Я услышала, что новенькая жительница Дома Валерианы родом из Одалии. А поскольку вы с леди Микаэлой дружны, то решила, что во время пребывания в Кионе вам будет приятно увидеть знакомое лицо с родины.

– Так ты та самая Костяная ведьма! – вдруг возликовала принцесса Мейв. – Тия? Действительно, какое странное имя. Ты совсем не такая, как тебя описывают – простая девчонка в черных одеждах и грязных башмаках! Ничего страшного и необычного в тебе нет. – Все девочки захихикали, а красавица, почувствовав их поддержку, продолжила: – Наверное, это правда. Мама говорит, ты моложе, чем должна быть. Я так полагаю, ты отродье Микаэлы? Костяным ведьмам нельзя размножаться. В отличие от крыс.

– Что за манеры, Мейв? – вмешалась одна из ее подруг, девушка с красивыми, как у лани, глазами.

Светловолосая принцесса рассмеялась.

– А что такого, Лия? Эти Костяные ведьмы – мерзкие отребья. Ту, что старше, зовут Микаэлой, да? Для ведьмы ты слишком молода, хотя, полагаю, даже ведьмы когда-то были юными.

– Покидая Нив, леди Тия была лишь ученицей. Может, о квартале Ив мне известно и не много, но я знаю одно: даже самая лучшая ваша аша не добивалась подобного столь быстро. – Принц жестом предложил мне сесть, и я с радостью опустилась на стул, испугавшись, что дрожащие колени выдадут меня. С тех пор как я вошла в комнату, головная боль только усилилась. – Скажи мне правду, леди Тия. Эти девочки издеваются над тобой?

Я старалась подойти к вопросу разумно. Можно обратиться к принцу за помощью, но тогда потом у меня будет еще больше неприятностей. А мне меньше всего хотелось наказания хуже уборки туалетов.

– Мои сестры оказали мне любезность и на этот вечер, в качестве одолжения вашему величеству, сделали для меня исключение, – произнесла я, надеясь, что моя покорность удовлетворит Зою. Комната покачнулась, и я на миг закрыла глаза. Леди Шади была стройнее, и ее платье, видимо, сидело на мне туже, чем я предполагала.

Из другого угла раздалось фырканье. Единственный в этой комнате спутник принца Канса даже не потрудился встать, когда мы вошли, в отличие от своего друга. Он был приблизительно на год старше и с ног до головы одет во все черное. Но при этом держался так, будто на нем кольчуга, а не дорогой шелковый наряд. Его карие глаза с подозрением изучали меня.

– Зная леди Зою, такое маловероятно.

В притворном смятении Зоя прижала руку к груди:

– Ах, лорд Кален! Я опечалена тем, какого мнения вы обо мне. Но раз вы с принцем Кансом ищете нашего общения всякий раз, как оказываетесь в Анкио, я смею надеяться, что не слишком сильно вам не нравлюсь?

Парень снова фыркнул:

– Это принц Канс устраивает встречи, а я лишь присматриваю за ним. – Тем не менее, когда его со смехом окружили аши, он не стал возражать и принял бокал с янтарной жидкостью, которую налила ему одна из девушек.

Принц Канс улыбнулся мне:

– Я все же надеюсь, тебя не дразнят. Вообще, они довольно милые девушки.

– Они многому меня научили. Например, каково это быть ашей, – спокойно ответила я. По сути, это была правда. – А что привело в Анкио ваше высочество?

– В основном политика. Мой отец несколько недель гостит у императрицы Аликс. Способствует заключению нового торгового соглашения между Одалией и Кионом.

Парень фыркнул в очередной раз:

– Довольно странный способ сообщить о своей предстоящей помолвке с дочерью Аликс, Канс.

– Не шути так, Кален, – едко заметила принцесса Мейв. – Моей матери было бы известно о таких договоренностях. С чего вообще кому-то обручаться с кионской гулящей женщиной?

– Принцесса, – одернул ее принц Канс.

Я испытала укол разочарования. Конечно, среди королевских семей брак по договоренности – не редкость, но я почему-то не ожидала, что он может коснуться принца Канса.

– Но вы же не намного старше меня!

– Канс не помолвлен, – протянул парень в черном. – Хотя одалийских принцев венчают рано. Так ими легче помыкать.

– Кстати, это мой двоюродный брат Кален, – пояснил принц Канс. – Ты уж его прости. Мы посещаем чайхану с восьми лет, и он никогда не отличался хорошими манерами.

Мне никак не удавалось сосредоточиться на его словах. Силясь взять себя в руки, я не отрывала взгляда от колен. Как странно. У меня никогда так не кружилась голова. Неужели к этому приложила руку Зоя или одна из ее подруг?

– Для меня в отличие от аш хорошие манеры не имеют значения, – сказал Кален. – На людей действует проявление силы, а не этикет. Вы, аши, сами по себе уже могущественны. Зачем вам еще облачаться в красивые наряды и танцевать? Люди не падут передо мной ниц только потому, что я знаю, какой ложкой есть рагу.

– Вы мужчина, Кален, – засмеялась Зоя. – Точнее, из числа тех мужчин, которые не терпят интриг и считают, что все остальные такие же. А мы, женщины, предпочитаем хитрость. Так что не стоит обижаться на то, что мы стремимся получать желаемое – например, порядок в доме.

– Ты права в одном, – заметил Кален. – Я ненавижу интриги. Скажи мне в лицо все, что думаешь, и покончим с этим раз и навсегда – таково мое правило этикета.

– При всем уважении, лорд Кален, – промурлыкала Света, – но именно поэтому люди предпочитают хитрость: чтобы избегать конфликтов – и не в последнюю очередь с Искателем смерти вроде вас.

– Девочки! – воскликнула Зоя. – Мы же здесь для того, чтобы наши гости отдыхали, а не вели разговоры о политике Одалии и Киона. Еда уже готова, а потому я предлагаю что-нибудь исполнить, пока все будут есть! Мы так готовились к предстоящему дараши оюн. Хотите взглянуть?

Принц Канс охотно кивнул, а Кален, выпрямившись, поставил пустой бокал на стол. Даже принцесса Мейв не смогла изобразить скуку.

Вскоре в комнату вошла работница чайной с подносами, нагруженными едой. Тут были пять сортов мягкого сыра, свежие лепешки, фаршированные овощи в пряном соусе, необычный суп из тушеных бобов под названием аш и сабзи-поло – плов с рубленой зеленью и форелью. Аромат стоял изумительный, но я была слишком растеряна, чтобы в полной мере насладиться едой.

Зоя, как обычно, вышла вперед. С поднятой рукой проплыла мимо двух знатных особ и остановилась в ожидании молчаливого сигнала. Четыре другие девушки в одинаковых позах выстроились позади нее. Еще две аши с сетарами сели в углу. И как по команде зазвучала медленная заунывная мелодия.

Зоя начала движение. Прокрутилась на каблуке, взмахнув рукавами, и начала исполнять сложные па. У меня перехватило дыхание, я на миг позабыла о головной боли. Было что-то пленительное в повороте ее головы, девушку словно переполняла невообразимая печаль, придававшая танцу ощущение неподдельной тоски. Она кружилась по комнате, и длинные одежды больше не сковывали ее – они давали ей силу, служили оружием, благодаря которому она могла направлять свою энергию. Каждый шаг давался ей с легкостью. Какие бы чувства ни вызывала у меня Зоя, но в минуты танца я могла простить ей все, только бы увидеть еще что-то столь прекрасное.

Лишь в середине танца я заметила, как Зоя плетет заклинание. Она искусно, ни на секунду не прерываясь, вырисовывала в воздухе руну, так что та казалась неотъемлемой частью ее хореографии. И вот перед нами застыл светящийся символ – безупречный и массивный, практически с девушку ростом.

Внезапно Зоя быстро щелкнула пальцами, и один за другим в молчаливом танце вспыхнули огоньки. Я поднесла руку ко рту, подавив изумленный вздох. Никто из сидящих, завороженный выступлением аши, не притронулся к еде. На лицах девушек читались неприязнь и зависть. Кален подался вперед, не сводя с нее пристального взгляда. А принц Канс… Он с таким восхищением смотрел на Зою, что мое стеклянное сердце замерцало от боли.

Я хотела танцевать, как она. Меня поразила ее грация, плавные движения и то, как мелкие шажки и взмахи рук могли настолько кого-то украсить. Но вдобавок ко всему во мне говорил эгоизм: я хотела, чтобы принц Канс смотрел на меня так же, как на танцующую ашу.

В конце выступления Зоя с особым изяществом вскинула руку, и подол ее платья на последних шагах взметнулся вперед. Несколько секунд она выдержала позу, а потом смехом нарушила молчание. Хлопнула в ладоши, и аши позади нее поклонились. Принц Канс со своими друзьями зааплодировал. Принцесса Мейв снова нахмурилась. Моя головная боль вернулась.

– Зоя, это было изумительно, – проговорил Кален, которому не удалось скрыть в голосе восхищения.

– Вынужден согласиться, – добавил принц Канс. – Я видел выступления многих аш, но они не сравнятся с твоим.

Аша одарила его улыбкой.

– Большое спасибо, Ваше высочество. Если я правильно вас понимаю, лорд Кален, при всей вашей нелюбви к хитрости, только перед этим умением аш вы не в силах устоять. Милорды, отведайте сабзи-поло. Это особое блюдо в чайхане «Падающий лист», и повар очень расстроится, если вы его не попробуете.

– Даже странно, что тебе не дали роль Танцующего Ветра в дараши оюн, – заметила принцесса Мейв, ее голос буквально источал сладость.

Улыбка Зои мигом погасла.

– Откуда вы знаете?

– Моя мама обожает выступления и старается посещать их каждый год. – Пожав плечами, Мейв продолжила: – А ты исполняешь роль, если не ошибаюсь, Маленькой Слезинки, да? Тому, кто надеется на главную, дают роль второго плана. Танец достойный, но, наверное, трудно принять, что есть танцовщицы лучше тебя. Позволь мне напомнить, именно по этой причине Танцующим Ветром стала леди Шади из Дома Валерианы! Уверена, она блестяще танцует, раз сумела превзойти опытную ашу еще до своего официального дебюта!

– К несчастью, для получения главной роли в дараши оюн необязательно быть превосходной танцовщицей. Здесь в силу вступает тонкая политика, которую так презирает лорд Кален. Потому-то все дома выбрали Шади. – Зоя наградила меня гадкой улыбкой. – Разве не так, Тия? Ведь Дом Валерианы славится своими танцовщицами, да? Хотите посмотреть, лорд Кален, насколько же они хороши?

– Но леди Шади здесь нет.

– Уверена, ее ученицы нам будет более чем достаточно.

У меня выступил холодный пот. Зоя, широко улыбаясь и сверкая глазами, указывала на меня.

– Но разве Тия все еще не начинающая? – возразил принц Канс.

– О, боюсь, танцы пока что ей не под силу. Ни разу не видела такой неуклюжей аши! Зато она может сыграть на сетаре простую мелодию под названием «Танцующая река», которую обычно мы разучиваем на первых уроках. Все ученицы знают ее наизусть. Ее бы стали называть многообещающей ашей, если бы она не могла справиться даже с ней.

Но не все ее подруги были того же мнения. Одно дело нарядиться в хуа и притворяться ашей, и совсем другое – пытаться это доказать.

– Я бы не была столь уверена, Зоя, – с тревогой проговорила Света.

– А я очень уверена, – отрезала Зоя. – Ну же, Тия. Ты ведь не поставишь меня в неудобное положение перед нашими дорогими гостями, да? Она даже приготовилась и принесла с собой музыкальный инструмент!

Схватив за руку, она потащила меня в центр комнаты, чтобы усадить перед гостями. Я неуверенно поплелась за ней, прижимая к груди сетар леди Шади. Опустилась на пол и постаралась подобрать под себя ноги. В голове царила пустота, пульсация усилилась. Но я уже сомневалась, что все дело в излишне тугом платье леди Шади.

– Ну? – наседала на меня Зоя. – Чего ты ждешь?

– Леди Зоя, – промямлила я. – Я неважно себя чувствую.

– Зоя, она действительно плохо выглядит, – вступился за меня принц Канс. – Мне кажется, ей необходим отдых.

– Вовсе нет, – настаивала аша. – Нас учили выступать даже в самые трудные минуты. Если она не научится преодолевать небольшое недомогание, то не сможет стать хорошей ашей. Ну же, Тия. Давай я тебе помогу.

Она села рядом со мной, попыталась направить мои пальцы к струнам, но из-за дрожи они меня не слушались. Голову сдавило сильнее, в ушах стоял такой оглушительный гул, что я почти ничего не слышала. «Отпусти», – вдруг прозвучал чей-то шепот.

– Должно быть, твоя мать очень в тебе разочарована, – проговорила принцесса Мейв. – А я-то думала, отпрыски леди Микаэлы способны на многое.

– Она не дочь леди Микаэлы, – напомнил ей принц.

– Моя мама говорит, что у одалийских Костяных ведьм нет сердец, – вмешалась одна из девушек.

– Почему? – удивилась другая.

Принцесса рассмеялась:

– Потому что она его отдала. Забери у Костяной ведьмы сердце, и получишь ее силу. Это-то и произошло с одалийской ведьмой. Она отдала свое сердце, за что и поплатилась – слезами и кровью.

– Не смейте так говорить о леди Микаэле! – Меня вдруг обуяла злость. Ярость росла вместе с головной болью, словно кто-то долбил молотом по черепу. Я почувствовала, как оттенок моего стеклянного сердца изменился – оно приобрело цвет прокисшего молока.

– Почему нет? Ведь так все и было, – усмехнулась принцесса. – Это был настоящий позор. Слухи о нем достигли даже принцессы Нерселлы, чье королевство расположено высоко на Горе Чужаков. Твоя мать отдала свое сердце, а взамен король Ванор лишил ее силы. Теперь она больше не может воскрешать мертвых и даже проклинать людей. Чем больше дэвов она призывает, тем ближе ее смерть. Так она и будет до конца своих дней рисовать руны Сердца на потеху детей – на большее она и не годится.

Ее слова вихрем окружили меня. Теперь многое стало ясно: почему король с такой легкостью принял Микаэлу и настаивал на достойном обращении с нами. Костяных ведьм не жалуют во многих королевствах. Но если с каждой нарисованной руной Тьмы они становятся слабее, потому что им больше неоткуда черпать силы, то и люди не гнушаются проявлять великодушие.

Столько месяцев леди Микаэла скрывала это от меня. Они все скрывали.

– Ладно, надоели мне все эти танцы и игры на сетаре. Кем бы она ни была, у нее должна быть своя сила. Ведь так, маленькая девочка? Давай, покажи нам, на что ты способна.

– Ваше высочество, – встревожилась Йонка, – мне кажется, это не самая хорошая мысль.

– Отчего же? Наверняка королева этого маленького захудалого королевства не станет пускать к себе на порог Костяную ведьму, просто чтобы развлечь всех магией. Король Телемайн проявил к ней милосердие лишь в память о своем брате – я уверена, что голова ему дана не только для еды.

– Мейв, нельзя так отзываться о короле!

Я обхватила голову руками, в ушах шумела кровь.

– Пожалуйста… – взмолилась я, впиваясь пальцами в виски. Мозг мой сдавливало тисками, словно сверху на него уселся слон.

Уже в следующую секунду рядом со мной опустился принц Канс и взял меня за плечи.

– Тия, с тобой все в порядке? Что случилось?

Отпусти.

С силой, о которой не ведала сама, я мысленно воспротивилась этой сокрушительной, необъятной мощи. И отпустила.

Внутри меня что-то щелкнуло – словно выпрямилась доселе сжатая пружина.

Внезапно девушки прекратили спорить и уставились на огромную трещину, появившуюся в стене. С каждой секундой та становилась все шире. В конце концов стена рухнула, и внутрь комнаты ринулось целое полчище крысиных скелетов. Весь ковер наводнили подергивающие хвостами костлявые твари.

Девушки с криками, натыкаясь друг на друга, бросились в разные стороны. Многие, включая и принцессу Мейв, сбежали. Я ощутила, как меня подхватили две пары рук – это принц Канс и лорд Кален втащили меня на стол, спасая от грызунов.

А после треснул пол, и из-под него показалась тонкая костлявая рука. Существо из расщелины оказалось не кем иным, как скелетом. На его костях болтались лохмотья одежды, а вечно улыбающийся череп плотоядно взирал на нас. Вместе с ним в коридор высыпала стая маленьких мерцающих черепушек, которых встретили дружными криками. Это было последним, что я запомнила.

Она замерла. Кости под нами поскрипывали на ветру.

– Я думала, меня за это выгонят из квартала Ив. Надеть чье-то хуа – уже достаточно предосудительный поступок. Выдать себя за ашу перед важными гостями – еще хуже. Но выпустить орду нежити в одной из самых популярных чайных Анкио? Некоторых и за меньшие проступки сажали в темницу.

На этот раз двигалась она неторопливо. Аша обошла огромный скелет, не обращая внимания на мокрую грязь, липнущую к щиколоткам и подолу хуа. Руны, которые вычерчивали ее пальцы, были мне не видны, но по жестам казалось, что размером они больше, чем пасть чудовища. Нас окутал холодок.

– Восстань, – приказала девушка. В ответ темно-желтый безоар в ее ладони рассыпался и исчез.

В эту секунду скелет ожил. Я в ужасе отпрянул назад, когда его иссохшие конечности облепило что-то незримое и постепенно начало обретать форму: у меня на глазах суставы обрастали мышцами, сухожилиями и кожей. Существо содрогнулось и со вздохом поднялось из песка. Вначале оно напоминало исполинское животное без кожи, я видел бегущую по венам кровь. Но под действием заклинания вокруг розовых сухожилий нарастающая кожа превращалась в жесткую шкуру. Дэв отряхнулся и зарычал. Из его пасти вывалился язык, с которого на землю закапала слюна, растворявшая песок, будто кислота. На меня уставились серебристые глаза с красными прожилками, и существо заревело.

Девушка вскинула руку, и перед ней возник вращающийся шар. Постепенно сгущаясь, магия начала обретать очертания сердца, не заключенного в стеклянный сосуд, – черного, как тень, и яркого, как звезда. Оно затвердело до такой степени, что аша могла взять его рукой, но при этом продолжало вращаться, постоянно изменяя свою форму. Выхватив из воздуха сверкающий камень, она поместила его в свой стеклянный кулон.

Внезапно вспыхнул яркий свет, и мне пришлось прикрыть глаза. Девушка осталась спокойно стоять на месте, рядом с ней возвышался таурви. Широкий пояс ее хуа изменился, из-за него выглянула голова второго вышитого дракона, которого раньше не было видно.

– Не бойся. Он не кусается.

Но я все равно отступил назад. Аша поднесла руку к морде дракона, и создание довольно заурчало. Оно рассматривало меня с интересом и любопытством, в его взгляде не было ни капли ненависти или враждебности.

– Когда твое сердце чернее ночи и окутано заклинаниями Тьмы, – с улыбкой произнесла девушка, – ты понимаешь: нет смысла ждать еще пять лет, чтобы воскресить дэва.