Текст книги "В поисках утраченного"

– Кто? – едва вымолвила принцесса.

– Амори – сквозное в сердце, – прикрыв веки, ответил Мейсон. – Про остальных сложно что-то сказать. Выживут ли Крус и Бобби, я не знаю – огнестрельные раны, говорят, хуже колотых…

Ирена закрыла лицо руками, не в силах более воспринимать такие страшные вести. Её сердце замерло, словно решило почтить память погибших воинов минутой молчания.

Мейсон, Раймонд и Джером сомкнулись вокруг подруги. За ними подтянулись и другие стражи. Одна хрупкая девушка оказалась в окружении двойного кольца мужчин, большинство которых были исцарапаны, исколоты и перепачканы кровью.

– Я должна их видеть. Я должна быть с ними! – нарастающим тоном упорно твердила принцесса. – Я никуда не уеду!

– Стой! – прижав её спиной к своей груди, зашептал Джером.– Стой, родная! Неужели ты не понимаешь, что это опасно? Тебе надо как можно скорее сейчас вернуться в Англию!

Сверкнув глазами, наследница повернулась лицом к фавориту так резко, что её чёрный плащ взметнулся в воздухе, подобный крыльям хищной птицы:

– Нет! И думать не стану! Я немедленно отправляюсь в Альбре!

Шервуд и Остин Вендер одновременно посмотрели на Объяснялкина. Кеш понял, что от него требуется, и шагнул к принцессе. Девушка подняла на рыцаря стеклянный взор, в котором застыла влага. Мужчина взял её ладони в свои руки:

– Ирена, нужно переждать хотя бы ночь, немного успокоиться и всё обсудить. Если это нападение – заговор против тебя и Англии, то ты станешь лёгкой добычей, уехав в Суасон сейчас. Здесь, в порту, мы на виду, и никто тут резню не устроит. Нельзя покидать порт. Не сегодня, Ирен, поверь мне!

– Как же я могу оставаться здесь, если там…

– Ирена! – проникновенно зашептал Мейсон, наклонившись к лицу принцессы. – Люди маркизы сделают всё от них зависящее, чтобы спасти наших друзей. Тех, кого ещё можно спасти. Они позаботятся и о том, чтобы тела погибших были преданы земле. Нам же нужно отвезти тебя домой, вернуть королю. И вернуть живой – тебя, наследницу трона, понимаешь?!

– Мей прав, – из-под шляпы взглянув на названную сестру, тихо произнёс Джером. – Нужно успокоиться и обсудить всё, что случилось. Мы же не знаем, кто на нас напал. И не знаем, что было с каждым из отрядов.

– Согласен. Поговорить с Робином мы тоже не успели, – произнёс Шервуд. – Нужно было позаботиться о раненых, да и он был слишком плох.

– Я принял командование вместо Винтера, – сказал Мейсон. – И, уезжая в Суасон, он завещал мне догнать тебя и отправить в Англию. Это и просьба, и приказ. А приказы сержанта лейб-гвардии не обсуждаются. Это уже война, Ирен. Приказы здесь отдают офицеры.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Мы остановимся на ночлег в гостинице порта. Вы мне всё расскажете в подробностях, и вместе мы решим, что делать дальше. Но не пытайтесь заманить меня на корабль. Я не покину Францию, пока не пойму, кто виноват в смерти моих друзей!

С этими словами Ирена твёрдым шагом направилась к гостинице, где принц Фридрих уже потребовал номера на всех, ужин и вино. Джером зашагал рядом, не отставая. Рыцари Красного ордена привязали лошадей к коновязи и отправились следом за девушкой.

Пока немецкий принц вкушал изысканный, по меркам портового трактирщика, ужин с анжуйским вином и любезничал с хорошенькими горничными, наследница английского трона и её верные стражи с каменными лицами сидели за круглым деревянным столом в самой большой из сдаваемых в гостинице комнат.

Картина складывалась из отдельных кусочков и вырисовывалась весьма невыгодной для Англии стороной.

Когда за кортежем англичан началась погоня и рыцари разделились на два отряда, чтобы сопровождать кареты разными дорогами, противник просто не мог знать, кто в каком экипаже находится. Когда десять гвардейцев под предводительством Робина Винтера преградили путь за каретой Ирены, ещё десять стражей, которыми командовал Рей Шервуд, сопровождали несущуюся в порт коляску с немцем.

Вспомнив старую уловку, Рипли предложил командиру снова выдать себя за принцессу. Он нагнал карету и запрыгнул в неё на ходу, поменялся с принцем головными уборами и плащами. Едва экипаж остановился, Моис в облачении Фридриха и в сопровождении пяти рыцарей ускакал в заснеженные поля.

– Наш расчёт был на то, что нападающие примут Рипа за тебя, и часть отряда, если не весь, рванёт за ним. Тогда мы бы накрыли их с двух сторон, – пояснил план Раймонд. – Но случилось совсем иначе.

– Знали они, кто в карете, или нет? – сухо спросила девушка. – Понимали, с кем имеют дело?

– Это вопрос, ответ на который мне тоже хотелось бы найти, – произнёс Мейсон. – Когда мы приближались к противнику, то поняли, что стрелки из них довольно неплохие, а вот драться на шпагах они не особо умеют.

– Да, мы с Джеромом это тоже отметили, – согласилась наследница.

– И показалось, что у них была задача – всех перестрелять, – продолжил Кеш. – Они не ожидали, что мы рванёмся в бой даже после того, как троих ранили. Часть сразу ускакала прочь, часть осталась рубиться с нами.

– Им повезло, что у нас не было луков, – злобно сверкнул глазами Тед. – Иначе мы перебили бы их, не дав подойти ближе и сделать хоть один выстрел. Перезарядить лук в десять раз быстрее, чем мушкет или пистолет!

– Он прав, – кивнул Рей. – Лучников очень не хватало.

– Это моё упущение, – вздохнула принцесса. – Нужно было начихать на условности и вооружить свою лейб-гвардию так, как она привыкла драться. Полным набором.

– Но мы готовились к ближнему бою в Лувре, – возразил Мейсон. – Там луки мало бы помогли нам, больше мешались бы. Никто не ожидал, что нападение случится в дороге.

– Тоже верно… А у вас как вышло их одолеть? – перевела взгляд на Рея девушка.

– Когда они стали палить по Рипли, я понял, что план не удался. Приказал принцу, если что – отстреливаться, оставив с ним Рональда для охраны, а остальные поскакали на помощь ребятам. У меня сложилось впечатление, что на нас напали самые обыкновенные бандиты, Ирен… Возможно, это лишь прикрытие, и на деле было совершено покушение на тебя. Стрелять начали именно тогда, когда Рип стал удаляться.

Принцесса закрыла глаза и прикусила нижнюю губу, которая предательски подрагивала. «Бедный мальчик… – вспоминая первую встречу с Рипли возле замка Линкольн, когда он принял её за призрак принцессы Мери, думала Ирена. – Ты поплатился жизнью за отдалённое сходство со мной… О, если эти люди, убивая тебя, хотели стрелять именно в принцессу Уэльскую, то видит Бог, я найду их, и они ответят по самому строгому закону Англии!»

– Это первое, что предстоит выяснить, – кивнул Джером, – кто на нас напал.

– Есть у меня кое-какие соображения, – произнесла принцесса Уэльская, – но сначала расскажите, что было дальше.

После того, как Рей и его отряд вступили в открытую схватку с противниками, на дороге появились люди маркизы Суасонской с мушкетами, которые и распугали нападавших. Прогнав неприятеля, люди француженки оказали посильную помощь стражам.

Эрик поймал пулю в правое предплечье: драться пришлось спешившись и левой рукой, что было правше не очень удобно, поэтому в рукопашной ему досталось ещё несколько неглубоких уколов. Ник упал с лошади от ранения, сразу потеряв сознание, и его французы не тронули. Но пуля прошла навылет, расцарапав бок и не задев ни одного важного органа, поэтому парень быстро пришёл в себя, отказался от госпиталя и даже в порт поехал верхом.

Рипли Моису и Дику Селтону помочь было уже невозможно – слушая предсмертные хрипы друзей, стражи поклялись, что отомстят.

Тела убитых гугеноты погрузили на повозки и пообещали увезти в фамильный замок маркизы Суасонской.

Желая выяснить, смогли ли отбиться его друзья от нападения, Рей с несколькими гугенотами отправился на поиски второй части эскорта наследницы. Довольно скоро перед глазами стража предстала удручающая картина: из десяти человек лишь пятеро держались на ногах, причём невредимым остался только Кеш.

Бобби и Крус, погруженные на повозку французов без сознания, ещё дышали. Амори к приезду Шервуда был уже мёртв… Изрядно порубленный Сем шутил, что французские девицы его зашьют, и он станет как новенький, а Робин лежал на земле с окровавленным лицом и молчал. Вокруг него кружил лекарь, пытаясь хоть как-то облегчить боль рыцаря. Впрочем, сержант лейб-гвардии понимал, что легко отделался: клинок врага мог снести ему полголовы, а лишь оцарапал от виска до скулы. Очень сильно опух и перестал видеть левый глаз, но это меньше всего заботило Винтера. «Мейсон, прими командование… Я ни на что не годен. Голова раскалывается на части, в глазах мутно, – обратился командир к другу. – Догоните их. Они вдвоём, и что-то мне подсказывает, им не дойти до порта спокойно…»

Оставив Робина и раненых на попечение французских соратников, Мейсон и Раймонд развернули лошадей к морю. Шервуд ускакал вперёд, чтобы догнать карету с принцем и Эйдой и сообщить друзьям о том, что видел.

– Робин был прав… – проговорила Ирена. – На нас охотилась третья группа французов. Совсем небольшая. И я уверена, что им был нужен тот, кого мы везли в карете.

Девушка обвела взглядом друзей, которые ловили каждое её слово.

– Иной вопрос, знали ли они, кто в этой карете? Если третьи французы связаны с теми, кто напал на экипаж с принцем, то почему они не стреляли? Они пошли в рукопашную с нами, пытаясь взять в плен, за что и поплатились. Это не гвардейцы, сэры. Они слишком плохо бились. Но наш седок им был нужен живым.

– О чём они переговаривались, Ирен? – вспомнив зловещий шёпот между вельможами, спросил Джером.

– Если я скажу вслух, тебе это не понравится, – бросила на названного брата короткий взгляд девушка. – Но до тех пор, пока мы не положили всех людей этого графа, нас хотели взять живыми. Нас и «седока». Они были уверены, что мы лишь телохранители, что в карете есть кто-то ещё. Вопрос – кто? И почему пассажир был нужен живым, если в Рипли стреляли? О том, что кортеж мой, они знали – это я поняла по обрывкам речи французов.

– Полагаешь, что им был нужен немец? – потирая щетину на подбородке, спросил Рей.

– Возможен и такой расклад, – ответила Ирена. – Или же на нас напали две шайки сразу. Одно я скажу вам, сэры: это были не люди кардинала.

– Уверена? – спросил Мейсон.

– Да. Они слишком плохо оказались подготовлены. И никто не кричал: «За святую веру!». Кроме того… убили Амори. Он француз, а на лице у него не написано, что гугенот. Стреляли в Круса – он же чистокровный испанец, католик, носящий крест поверх одежды – и это заметно. Половина из вас вовсе не по-пуритански стрижена. Да и то, что со мной вы ездили в Сен-Дени, знали все. Нет, это не отголоски священной войны, ребята. Это заговор.

Джером вошёл в комнату, которую они с названной сестрой занимали вместе, и с удовольствием растянулся на жёсткой кушетке, закинув руки за голову. Ужинать никто из рыцарей Красного ордена так и не смог – кусок не лез в горло.

Ирена сидела на своей кровати, прислонившись к стене и обхватив колени.

– Что говорил этот маркиз? – решился ещё раз спросить молодой человек.

– Он хотел забрать тебя себе и поэтому просил у графа оставить в живых. Граф пообещал, но передумал, когда мы всех положили, и пригрозил убить тебя лично.

– Забрать себе? – переспросил страж. – Это ещё зачем?

– Лучше не вникай, – повернув лицо к окошку, тихо ответила девушка. – Такие люди, как ты, и допустить подобных мыслей не могут… Кажется, я знаю, что это за маркиз… Ротсей говорил мне о нём… Это бесхребетный человек, подвластный своим страстям… Сам по себе он безобиден, но попадает под влияние.

– Эти люди… Всего лишь чьи-то слуги, да?

– Похоже на то. А граф, этот неизвестный мне граф с пистолетом, руководил заданием… Надеюсь, я хорошо его убила и он не оживёт.

– Есть мысли, кто это?

– Пока нет, – отрицательно качнула головой Ирена. – Пожалуй, я зря не поговорила с Ротсеем. Но меньше всего хочется, чтобы кто-то узнал о происшествии.

Остин Вендер повернул к собеседнице лицо:

– Ты хочешь сказать, что это была провокация?

Принцесса обратила на названного брата взор:

– Очень похоже. Если кто-то узнал, что мы тайно везём немца, то нам могли предъявить обвинение по законам военного времени. А если Англия, Шотландия и германские княжества узнают, что на отряд принцессы Уэльской в католической Франции было совершено нападение, это станет поводом вторгнуться на земли Людовика. Тогда Англия уже не сможет держать нейтралитет… И расстроится свадьба Чарльза с Генриеттой, которая была призвана укрепить этот шаткий мир.

– Вопрос самый важный: хотели ли нападавшие убить ТЕБЯ? Или Рипли просто попал под пули одержимых ненавистью французов как удобная мишень на белом снегу?

– Я склоняюсь к мысли, что те, кто гнался за полным отрядом по дороге, и те, кто перехватил нас с тобой вдвоём – разные люди. И, возможно, первые действительно не знали, с кем имеют дело. Они стреляли без разбора, быть может, им просто была нужна карета? Что помешало бы этому графу нанять местных бандитов для отвода глаз?

– Иными словами, это был просто отвлекающий манёвр, – резюмировал размышления принцессы её фаворит.

– Очень похоже на то. И ребята говорили, что было ощущение схватки с разбойниками… Неопытные воины всегда лучше стреляют, чем рубятся. А нас с тобой приняли непосредственно за телохранителей меня.

– Значит, граф и маркиз понимали, кто может быть в этой карете…

– Они только и мысли не могли допустить, что наследница английского трона встанет спина к спине со своим рыцарем и обнажит клинок, – хмуро произнесла Ирена, кивнув, и посмотрела на стража. – Я несказанно благодарна тебе за уроки фехтования, брат. Я многому научилась за эти месяцы…

– Ты хороший ученик, Ирен.

Эта фраза друга натолкнула девушку на новую мысль.

– «Ученик»… Когда нас остановили, граф сказал: «Нам нужен только ваш седок», – повторила принцесса слова напавшего по-французски, потом перевела их на английский для Джерома. Юноша поднял на неё взгляд. – Брат… во французском языке слова делятся по принадлежности к полу… «Седок» – значит мужчина.

– Если бы речь шла о женщине, он сказал бы иначе?

– Возможно, но я не уверена, – покачала головой принцесса, и её спутавшиеся волосы взвились в воздухе. – Но если узнали тебя, то могли небезосновательно предположить, что в карете я. Ведь мы неразлучны с тобой были в Лувре.

– Тебе нужно отдохнуть, родная.

– На заре мы отправимся в Суасон, – ложась на подушку, проговорила девушка, – сомневаюсь, что мне удастся уснуть сегодня… А если усну и снова буду кричать, то не дам покоя тебе.

– Я никуда не уйду отсюда, – буркнул Джером. – Даже если ты прикажешь.

– В нашем дуэте приказы отныне отдаёшь ты, старший брат…

Вопреки ожиданиям, усталость взяла своё, и веки принцессы впервые за несколько дней крепко сомкнулись.

Кардинал резко обернулся, услышав вести. В глазах его запылал яростный огонь.

– Что Вы сказали, де Мазан?!

– Какие-то люди напали на кортеж наследницы английского престола, перебив её гвардию.

– Она жива, я надеюсь? И её фаворит тоже?! – немного повысив тон, грозным голосом спросил де Ришельё, подступая к посетителю.

Маркиз, в чьём лице легко было узнать того вельможу, который вместе с погибшим графом руководил нападением на принцессу Уэльскую, съёжился:

– Именно так, Ваше Высокопреосвященство…

– Она точно невредима? – подойдя вплотную к мужчине, низким голосом осведомился кардинал, не сводя с испуганного лица аристократа тяжёлого взгляда. – Я Вас спрашиваю, де Мазан!

– Насколько мне известно, да…

– Кто Вам сообщил эти вести? Откуда Вы узнали о нападении на кортеж?

– Люди графа де Дюнуа[28]28
  Внебрачный сын Генриха I д'Орлеан-Лонгвиль, гугенот, альтернативная версия.


[Закрыть]… – начал было маркиз, но в глазах Ришельё заискрили такие молнии, что мужчина стих.

– Что?! Только отпрысков Лонгвилей мне в этом деле не хватало! Продолжайте!

– Люди графа де Дюнуа сообщили, что их господин мёртв…

– Мёртв? – изумился кардинал, и брови его непроизвольно описали вопросительную дугу.

– Да, вероятно, он пострадал в этой схватке…

– Только не пытайтесь сейчас убедить меня в том, что он помогал англичанам! – рявкнул министр и отошёл прочь от посетителя, нервно перебирая чётки. – Послушайте, маркиз, я забуду о том, что Вы мне сообщили, при одном условии.

Ришельё обернулся. От его стального взгляда по коже де Мазана пробежал холод.

– Если Вы ни словом не обмолвитесь о том, что Вам стало известно! И сделайте так, чтобы ни одна живая душа во Франции не услышала о случившемся. Если – не приведи Господь – Его Величество узнает о том, что на принцессу Уэльскую было совершено варварское нападение, нам не избежать справедливой кары! Слышите меня?

Де Мазан активно закивал головой.

– Идите!

Славя мысленно Бога за то, что ему посчастливилось отделаться лишь гневной речью кардинала, маркиз поспешил откланяться. Де Ришельё подошёл к письменному столу и позвонил в колокольчик. Из двери тайного хода возник поверенный.

– Сделайте всё возможное и невозможное, чтобы слухи не дошли до короля и тем более королевы. Проследите за маркизом и закройте всех, кто хоть что-то знает о нападении на англичан, в Шатле[29]29
  Государственная тюрьма в Париже.


[Закрыть] до конца расследования.

Поверенный поклонился и молча вышел.

Де Ришельё забарабанил пальцами по столешнице. Непредвиденный виток никак не вписывался в его планы. Как министр Франции, политик должен был сохранить в тайне происшествие – раз, и обеспечить высокой гостье безопасное отплытие из Кале – два.

Ворота распахнулись, впуская всадников. Бледное лицо Ирены под тенью широкополой шляпы казалось восковым. Лакеи маркизы Суасонской приняли поводья и помогли девушке спешиться. Следом на землю спустились сопровождающие её стражи.

Приказчик раскланялся.

– Приветствую Вас, мадемуазель, – вопреки этикету первым заговорил француз. – Желаете сначала видеть раненых?

– Да, сначала – оставшихся в живых, – кивнула наследница.

Арман жестом пригласил девушку идти в Альбре. Ирена направилась к замку.

Проведя гостей через светлые чистые коридоры, приказчик герцогини отпер большую дверь, впуская англичан внутрь.

В просторной комнате было хорошо натоплено. Забинтованный от шеи до колен Сем Тоберт приподнял голову и улыбнулся. Правая рука Бобби Таккера висела, как плеть, привязанная к туловищу, плечо и обе ноги тоже были перебинтованы. Увидев гостью, он слегка помахал ей здоровой рукой. Робин Винтер полулежал на подушках, глядя невидящим взором в потолок. Его голова вместе с левым глазом была обмотана бинтами, на которых всё ещё выступала кровь. Он не мог видеть Ирену, но догадался, что пришла именно она. Не шевелясь, Винтер спросил:

– Это ты, Русалочка?

– Где Крус? – дрогнувшим голосом спросила девушка.

– В соборе… – ответил Бобби, на миг вдохнув в наследницу надежду.

Но следующие слова Робина дали понять, что она ошиблась:

– Рядом с Амори, Диком и Рипом… Их сегодня отпевали. Правда, протестантский священник. Но, как по мне, это уже неважно…

Ирена опустилась на резной стул и склонила голову.

– Ребята, я не смогла этого предвидеть, как больно…

– Только себя не вини, Ирена, – отозвался Робин, повернув голову на её голос. – Это война, и ты не виновата ни в чём.

– Англия нейтральна. На нас не должны были нападать. Это не война, сэры. Это заговор. Заговор, который я не разглядела… – принцесса подняла голову, переведя взгляд от одного друга к другому. – Да, вы мои воины, и как поступать в битве, решаете вы, мои командиры. Но в политике должна быть сведуща я! Я должна была предугадать этот шаг врага…

Через полчаса наследница Тюдоров вышла во двор. Питер и Джером сопровождали её до капеллы, дорогу показывал Арман.

– Сюда, мадемуазель… Они пока здесь.

У двери Ирена обернулась. Чуткий Гаабс взял друга за рукав, чтобы остановить:

– Пусть она одна, Джей…

Девушка толкнула дверь и вошла внутрь.

– Ты прав… – вздохнул Остин Вендер. – Лучше нам подождать снаружи. Попрощаться с ребятами мы ещё успеем…

В капелле было темно. Несколько свечей вокруг четырёх гробов плохо освещали убранство храма. Принцесса Уэльская медленно продвигалась по каменному полу, а сердце её отстукивало такт синхронно шагам. По щекам беззвучно текли последние слёзы – казалось, всё, что могла, Ирена уже выплакала минувшей ночью.

«Амори… Больше я не услышу твоего щебечущего голоса, – приложив руку к первому гробу, мысленно обратилась к ушедшему другу девушка. – Больше не смогу спеть с тобой французскую песенку и станцевать французский танец… Тебе не придётся впредь волноваться за меня, сопровождать в походах и гадать, что ждёт впереди. Ты больше не будешь разводить караульных под моими окнами, капитан четвёртого звена… Ты ушёл в лучший мир… Мир, где нет глупых войн и бессмысленных жертв. До встречи, Амори. Я смогу посмотреть в твои ясные глаза, когда выясню, кто посмел поднять на тебя руку. Упокой Господь твою светлую душу».

«Крус… – переместилась девушка ко второму гробу. – Я сделала всё для того, чтобы ты мог вернуться на Родину, но ты предпочёл остаться со мной, мой рыцарь. Ты был храбрым воином, и Англия стала для тебя вторым домом. Прискорбно, что погибнуть тебе пришлось на чужбине… В век сумасшедшей битвы между святошами ты всегда оставался выше их. Ты был хорошим человеком, Крус, и твоей дружбой дорожили многие стражи. Я заставлю твоих убийц ответить за всё… И дойду до своей цели хотя бы потому, что ваши жизни уже не вернуть. Но я буду осторожна, мой рыцарь… Я буду осторожна во всём и, когда мы встретимся, ты сможешь снова пожать мою ладонь… Упокой Господь твою светлую душу».

«Рипли… – рука наследницы коснулась третьего гроба. – Мой милый друг, солнечный и искренний, ты всегда подставлял себя под удар, ничего не боясь. Ты всегда прикрывал товарищей в бою, всегда видел, кому нужна помощь. Твоё сходство со мной неоднократно было на руку стражам, но вчера оно тебя сгубило. Прости меня, Рип… Прости за то, что, показавшись тебе привидением, я сама сделала тебя таковым… Твой образ теперь будет рядом со мной до конца моих дней. Ты – первая жертва моего ордена, жертва, попавшая под пули вместо меня. Я в неоплатном долгу перед тобой, Рипли… И я выясню, кто виноват в твоей гибели! Но если когда-нибудь мои руки опустятся, напомни мне о себе, о том, чем я обязана тебе, мой друг. И когда мы встретимся, надеюсь, тебе не в чем будет упрекнуть меня. Упокой Господь твою светлую душу».

«Дик, – дошла до четвёртого гроба Ирена. – Совсем ещё юный страж, талантливый шпион, верный друг, ты столько раз был рядом в трудную минуту. Твою широкую улыбку, твоё надёжное плечо я буду вспоминать ещё не один год. Ты незримо всегда будешь рядом со мной, так же, как ранее незримо ты оберегал покой жителей Лондона, а в последний год стал хранителем моей чести и жизни. Я помню, как мы вместе останавливали порывы Холла и Бобби. Я помню, как яростно ты всегда нападал на бандитов, словно каждый из них был твоим личным врагом… Твоя война закончилась, Ричард Селтон. На чужой территории и от чужой пули, но я поквитаюсь с обидчиком за тебя! Мерзавцы ответят мне за твой последний вздох. Упокой Господь твою светлую душу».

Наследница английского трона опустилась на колени, вспомнив заупокойную молитву, которой её учили, когда умерла мать.

Ожидание длилось смертельно долго. Джером выкурил две трубки и уже залил табачный дым вином, чтобы не раздражать им Ирену, но принцесса всё ещё не выходила.

– Нервничаешь? – кинул на него взор Питер.

– Вообще безумно… Боюсь, как бы она не придумала чего ещё эдакого. Нам её везти в Англию силком придётся.

– Ты сам как бы себя на её месте чувствовал? – глядя вдаль, спросил Гаабс.

– Отвратительно, – скривил красивые губы Остин Вендер.

– Я так рад, что Бобби выжил, – прошептал Питер. – Не представляю, какой камень лёг бы на моё сердце, если бы с ним случилось то же, что с ребятами…

– Вы не соперники, Пит, – понимая, что друг говорит о любви Таккера к Мери, которая предпочла Гаабса, ответил Джером. – Девушка сделала выбор сама. Боб это должен осознавать.

– Он всё понимает и давно простил мне её любовь.

– В наших рядах не должно быть места соперничеству, брат, – тихо произнёс фаворит наследницы. – На этом очень легко сыграть врагу. Наша сила в том, что мы духовно равны. Мы непобедимы до тех пор, пока среди нас нет личной неприязни.

– Это так, Джей, – прикрыл глаза Питер. – И поэтому мне кажется, что боль каждого ушедшего я почувствовал своей кожей…

Дверь скрипнула. На пороге, наконец, появилась принцесса.

Остин Вендер повернулся к ней всем телом и заглянул в глаза. Они были сухими и полными решительности.

– Как ты, родная?

– Уже лучше. Я попрощалась с ними, попросила прощения за то, что не уберегла, и … обещала отомстить.

– Отомстить? – изумились вместе Остин Вендер и Гаабс.

Девушка перевела взгляд от одного друга к другому и ровным голосом продолжила:

– Да, это будет непросто. Но я доберусь до истины. Я всё равно узнаю, кому было выгодно подставить Ришельё нашими смертями. Взвесив всё, что мне известно, вспомнив всё, что говорили Ротсей и Кинтайр, я многое поняла тут, в капелле… Эти нападения – дело рук вовсе не кардинала и, тем более, не короля. Это не политика, сэры. Это личное. Кому-то встал поперёк дороги мой сильный орден, моё особое положение среди мужчин. Отрезав от меня кусок души, меня хотят ослабить? Но этого не будет никогда.

Голос принцессы зазвучал ниже, и по коже стражей пробежал неприятный холод.

– А значит, я этого так не оставлю, сэры! Клянусь, я сделаю всё, чтобы найти тех, кто лишил жизни моих друзей, кто посмел поднять руку на рыцарей Красного ордена – личную охрану принцессы Уэльской. И я не отступлю, чего бы мне это ни стоило, во имя их святой памяти!