Текст книги "Caprichos. Дело об убийстве Распутина"

Претенденты

Многие в те времена называли имя великого князя Николая Николаевича, бывшего Верховного главнокомандующего, в качестве желательного преемника государя (39)

Каковы были его шансы?

Согласно букве закона шансов не было никаких. Ни один из пунктов закона о престолонаследии не указывал на этого великого князя. Кроме этого, у князя был еще один существенный недостаток – он был женат на разведенной женщине, в браке с ней был бездетен и пребывал в том несчастливом возрасте, когда о наследнике поздно помышлять. Николай Николаевич сам невысоко оценивал свои шансы на престол, и его аппетиты не распространялись дальше желания вернуть себе должность Верховного главнокомандующего, что, по сути, давало ему огромную, реальную, диктаторскую власть. Не возражал бы великий князь и против того, чтобы стать регентом… но императором? – пожалуй, нет!

Во всяком случае, когда в начале 1917 года к нему приехали парламентеры от группы военных заговорщиков и предложили императорский скипетр, великий князь отказался, высказав при этом мнение, что армия и народ не поддержат его кандидатуры и сочтут узурпатором. Великий князь ясно дал понять, что не возражал бы против смены государя на монарха более покладистого и предсказуемого, который дал бы ему возможность повелевать Российской армией как раньше, так и впредь.

Согласно строгой букве закона безусловное преимущество вроде бы имел великий князь Кирилл Владимирович, первый сын брата царя-родоначальника, Александра Второго. Тот самый, что объявил себя в эмиграции сначала блюстителем Русского престола, а затем и императором.(40)

Но есть большое «но»! В свое время Кирилл Владимирович обменял свои права на личное счастье. Жена его, Виктория Федоровна, была чистейшей царской крови, но до Кирилла Владимировича уже побывала замужем. Кроме того, они находились степени родства настолько близкой, что православная церковь не желала признавать законность этого брака. Нет, Кирилл Владимирович вряд ли мог рассчитывать на то, что его имя назовет в качестве преемника государь, отлично разбирающийся в юридической казуистике. Государь лично уговаривал своего родственника не жениться на Виктории Федоровне, не совершать непоправимой ошибки и предупредил, что лишит прав на престолонаследие. Кирилл Владимирович не послушался. И женился.

Это было давно, в 1903 году.

Поэтому двинемся дальше.

Миновав небольшую цепочку имен, следующих за великим князем Владимиром Александровичем – Алексей Александрович умер в 1908 году бездетным, Сергей Александрович, муж сестры императрицы, Елизаветы Федоровны, погиб от взрыва бомбы террориста и умер бездетным…

…мы приходим к последнему брату – Павлу Александровичу. И его первый сын, рожденный в первом, соответствующем всем буквам закона браке, это великий князь Дмитрий Павлович, значившийся в придворном календаре под номером тринадцать.(41)

Да, великий князь Дмитрий был подходящей кандидатурой, удачной политической комбинацией, способной примирить самые разные интересы.

Император Николай Второй мог бы легко согласиться с этой кандидатурой – Дмитрий был его воспитанником, и пользовался любовью государя. Ходили, правда, слухи о развратном поведении Дмитрия, но Николай Александрович относился к ним, в отличие от императрицы, по-мужски солидарно и снисходительно – в молодости кто не шалил и не делал очаровательных глупостей?

Весьма вероятно, что государь после событий 1912 года, зная о хрупком здоровье своего сына, сам часто размышлял о том, что ему необходим престолонаследник, на случай если его родной сын умрет и кроме Дмитрия, он никого к себе не приближал из прочих великих князей и не выделял.

Отца Дмитрия, Павла Александровича, далекого от всех политических интриг, государь уважал и, судя по всему, доверял.

Полагаем, могло сыграть роль и такое рассуждение. Отрекаясь от престола, государь передавал себя, свою жену и детей на милость нового императора, а от Дмитрия, своего воспитанника, которому сделал немало добра и долгое время заменял отца, был вправе ожидать ответного, доброго отношения.

Все это давало большие шансы на то, что государь мог бы легко согласиться отречься в пользу великого князя Дмитрия, особенно учитывая, что выбор у него был невелик.

И конечно, при одном совершенно необходимом условии – государь не должен был знать об участии Дмитрия в заговоре против него и о его участии в убийстве Григория Распутина.

Кандидатура Дмитрия Павловича могла бы устроить и Верховную Ставку.

Особенно если бы после отречения государя вернулся бы в должности Верховного великий князь Николай Николаевич, которого в последнее время связывали с Дмитрием дружеские отношения. Настолько дружеские, что после объявления о том, что «Николаша» более не Верховный и должен отправиться на Кавказский фронт, великий князь Дмитрий впал в истерику и лично ездил к царю умолять его оставить Николая Николаевича на посту.

В Ставке же, из которой в последнее время не вылезал царственный юноша, отношение к Дмитрию было более чем благоприятным – его считали вдумчивым, основательным молодым человеком и горячим патриотом.

Он подкупал сердца непринужденной и элегантной развязностью. Он был георгиевским кавалером. Дмитрий был смел.

Армия великого князя Дмитрия любила.

Господам членам Прогрессивного блока тоже должен был понравиться новый государь. Им через Маленького Феликса уже (о чем мы скоро узнаем достоверно) было дано понять, что Дмитрий полностью разделяет их взгляды на будущее устройство России в виде конституционной монархии, и потому с его стороны не будет препятствий к осуществлению их задач и мечтаний.

Публике, сетующей на то, что государь их невысок и не величественен, а наследник Алексей что-то уж слишком часто болеет, предлагался новый Романов – красивый и статный. Он молод и полон сил. И с Божьей помощью, женившись на особе царской крови, может дать стране немало крепких и здоровых наследников.

Кандидатура Дмитрия могла бы устроить и тех, кто все же размышлял иногда о скрытых недостатках кандидатуры наследника Алексея Николаевича. Дмитрий на вид был здоров и обещал прожить долго. Ему 25 лет. Характер его вполне определился. Он предсказуем.

Им можно управлять… он обеспечит стране необходимую стабильность на многие лета.

Интересы же «Родзянко, Гучкова и компании», как говорится, абсолютно ясны. Им новый государь будет обязан всем!

А участие самого великого князя в заговоре и убийстве, позволят компании крепко держать в руках Императора Всея Руси Дмитрия Первого.

Часть третья

Узнав о слухах про готовящееся убийство Распутина, Анна Вырубова, подруга императрицы, не поверила.

«Не так-то это легко – убивать людей!»

Да, Анна Александровна, вы абсолютно правы: убивать людей нелегко. Даже если убийца окончательно решился, и все выгоды от смерти жертвы просчитал, и смертный приговор подписал, это только полдела.

Нужно еще и убить…

Как это сделать? Вот вопрос вопросов, который встает перед будущим убийцей. И ему нужен план.

Как убивают адвокаты

В своих мемуарах Маленький Юсупов поведал, что желание поговорить о плане убийства привело его к знаменитому московскому адвокату и лидеру Партии конституционных демократов Василию Алексеевичу Маклакову.

Василий Алексеевич считался одним из лучших адвокатов России. Он был участником крупных и шумных процессов, выступал по делу Бейлиса, особенно выдвинулся в политическом судебном процессе по делу об убийстве большевика Баумана.

На что уж партия конституционных демократов считалась собранием российских интеллектуалов, и среди них, умнейших из ученейших, Василия Алексеевича Маклакова называли самым умным. Возможно, такую высокую оценку ум Маклакова получил благодаря здравому смыслу и готовности к разумным компромиссам.

Во всяком случае, Маклаков ясно понимал, в какие опасные для страны игры играют думские политики, решившие, как в уже в эмиграции признает лидер партии кадетов историк Милюков, «воспользоваться войной, для осуществления своей политической цели – смены принципа государственного устройства и установления в России конституционной монархии».

На второй год войны, в час катастрофического отступления русских на фронте, Маклаков написал аллегорическую статью, в которой ставил вопрос неразрешимый. Уподобляя Россию автомобилю, находящемуся на крутом и опасном склоне, он писал о шофере, в котором читатель мгновенно узнавал императора… «В автомобиле – близкие вам люди, ваша родная мать! И вдруг вы видите, что шофер править не может, он ведет к гибели себя и вас! Как удалить шофера от руля, если он сам не хочет уйти? Можно ли сделать это на бешеном спуске? Один неверный поворот… и вы погибли!»

Для читателя мог быть только один разумный выбор – сохранять спокойствие и запастись терпением, положившись на судьбу. Эта точка зрения Маклакова нашла свое выражение на одном из заседаний ЦК в 1915 году. Он сказал – «необходимо отложить счеты с властью до момента поражения внешнего врага».

Но… времена меняются, и мы меняемся вместе с ними!

Пришли и такие времена, когда осмотрительность и осторожность начали изменять Василию Маклакову. И самые осмотрительные шалели, а руки сами тянулись к рулю. Такое шалое и азартное наступило время.

После череды сокрушительных поражений на фронте думская оппозиция создает Прогрессивный блок, или, как называло его монархическое правое думское крыло, «желтый блок». И блок вступает в ожесточенную борьбу за «правительство народного доверия», а Маклаков становится членом блока, одним из борцов за то, чтобы «портфели были отданы никому другому, как генералам от революции».

Василий Алексеевич Маклаков стал одним из революционных генералов. В тайных списках грядущего «правительства народного доверия» ему отводился пост министра юстиции. Возможно, поэтому, привычная для знаменитого адвоката осторожность стала все чаще изменять ему. И он все больше начинал ощущать себя не столько адвокатом, сколько азартным игроком за зелеными столами думских кабинетов.

К концу 1916 года Маклаков уже больше не ставил вопросов о той крайней опасности, которую представляет операция изъятия руля из рук «шофера на крутом откосе». В ответ на призывы дипломатов стран-союзниц, обеспокоенных накалом политической борьбы в воюющей стране-союзнице, к терпению и осторожности, Маклаков торжественно проскандировал: «Мы исчерпали наше терпение!»

Незадолго до убийства Распутина Маклаков взошел на подмостки думского театра и говорил против правительства. Говорил долго, красиво и ярко, как и прилично знаменитому адвокату. Назавтра затрещали ротаторы и пишущие машинки. Во все концы Российской империи полетела весть о новых «преступлениях режима». Один из таких листков очутился в руках у одного, хорошо знакомого нам молодого человека и был сугубо внимательно им прочитан…

Отложив листок, молодой человек, немного подумал… и дал поручение своему управляющему договориться о встрече.

Так Маклаков познакомился с Маленьким Феликсом Юсуповым. (42)

В ту первую встречу Маленький Феликс, большой любитель загребать жар чужими руками, находившийся в самом начале своих размышлений о плане, попытался устроить убийство, натравив на Распутина партию кадетов.

Зная о том, что кадеты решили добиваться отречения государя, давя на него общественным мнением и думскими речами, Маленький попытался объяснить своему новому знакомому, что только он – Распутин – главное препятствие на пути к добровольному отречению. Кому, как не ему, члену императорской фамилии, знать это!

Именно он, Распутин, укрепляет волю царя к сопротивлению. Не будь Распутина, государь давно согласился бы на все требования!

Об императрице же Маленький шепнул кадету-адвокату, что ее душевная жизнь поддерживается только Распутиным… и если Распутина не будет, то императрица на следующий же день окажется в сумасшедшем доме.

После этой словесной артподготовки Маленький без обиняков заявил Маклакову, что сочувствует всем идеям конституционных демократов, искренне желает помочь… и видит только один выход – Распутин должен немедленно умереть. Маленький «член семейства Романовых» изъявил готовность щедро оплатить все затраты по организации убийства.

Маклакова недаром называли умнейшим из кадетов. Он сразу смекнул, чего добивается от него нежданный гость, и отпарировал мгновенно – сказал, что не содержит бюро наемных убийц! На том встреча закончилась, но…

Напоследок Маклаков бросил фразу, которая глубоко запала в душу Маленького.

Маклаков посоветовал не прибегать к услугам наемников, и выразил готовность, если Маленький решится на убийство лично, помочь ему юридическим советом.

Но убить Маленький должен сам!

Это было озарение свыше!

В самом деле! Сколько сил потрачено, чтобы внушить стране ненависть к Распутину…

Кем для страны станет тот, кто раздавит ненавистную гадину? Он станет героем!

Убивать нужно самому! Только самому!

Через несколько дней Маленький начал обустраивать подвал. Маленький начал некие сложные «репетиции».

Потом, когда план был полностью готов, Маленький привлек думскую «Маланью» – Пуришкевича.

А потом у Маленького возникла нужда еще раз поговорить с Маклаковым.

Встречу устроил деятельнейший Пуришкевич. Повстречав недавнего политического врага в думских кулуарах, он отвел его в сторону, усадил под бюстом убитого террористами Александра Второго и, по его собственному выражению, «взял быка за рога».

Пуришкевич объявил, что убийство – дело решенное, совет Маклакова не пользоваться услугами наемных убийц учтен. В убийстве участие будут принимать только люди идейные и интеллигентные.

Пуришкевич открыл Маклакову имена соучастников и попросил встретиться с Маленьким Юсуповым и помочь главному организатору тем, что обещал при первой встрече – юридическим советом.

Ведь вот же! Как ни умен был «умнейший из кадетов» Маклаков, а дал себя запутать в липкой паутине юсуповских интриг!

Распутин укрепляет волю государя к сопротивлению! С этой мысли, внушенной ему Маленьким, и началась история соучастия адвоката Маклакова в преступлении.

Он согласился помогать убийцам, хотя знал: случись осечка, и он, адвокат, пойдет в суд как соучастник.

В душе Маклакова разыгралось сражение. Политик пошел войной на адвоката. Победа осталась за политиком.

Политик Маклаков изъявил согласие на встречу и назначил ее на вечер.

Вот как случилось, что известнейший адвокат вынужден был, приняв на себя роль убийцы, битых полдня изобретать план убийства.

План безупречного убийства, при успешном выполнении которого у убийц будет гарантированная возможность уйти не только от наказания, но даже и от тени подозрения в соучастии.

И надо отдать должное большому адвокатскому опыту Маклакова, его план, с которым нам сейчас предстоит познакомиться, необычайно прост и элегантен.

Вечером в условленное время Маленький Феликс приехал на квартиру Маклакова.

И Маклаков начал знакомить Маленького со своим планом.

Но прежде он выставил одним из первых и основных категоричное требование: Распутин не должен исчезнуть бесследно, труп должен быть найден. Это самое главное! Ни у императрицы, ни у императора не должно остаться ни малейшего сомнения в том, что их Друг и советчик действительно мертв.

Это первое.

Второе немаловажное соображение – обставить убийство необходимо так, чтобы виновные имели возможность не быть обнаруженными. Умный кадет прекрасно осознавал, что если начнется серьезное судебное разбирательство по делу об убийстве Распутина, может всплыть слишком много ненужной правды об убитом.

Именно поэтому убийство должно организовать так, чтобы следственные и полицейские власти, которые, в сущности, в душе будут рады смерти Распутина, имели бы возможность убийц не найти.

Как же это устроить?

А вот как!

Убийство необходимо совершить без шума, не оставляя после себя никаких улик. Убить лучше всего ударом, потом нужно будет перевезти труп в ближайший парк и переехать его автомобилем.

И все… Картина, которую обнаружат на следующее утро следственные власти, будет похожа на несчастный случай.

Браво, Василий Алексеевич! План очень хорош! Вы, как никто, понимаете, что следы самого глубоко обдуманного преступления, жертвой которого станет пусть и самый знаменитый человек империи, легче всего будет скрыть под маской обыкновенной бытовщины.

Шел человек по темному парку, наехал на него случайно автомобиль. Водитель испугался последствий и, благо свидетелей в этом глухом месте не оказалось, скрылся с места преступления. При таких обстоятельствах найти преступника довольно трудно. А организовать такое убийство довольно просто.

Самое обычное дело. Скукота до зевоты!

Оглушить или убить человека одним ударом по голове, не оставляя после себя никаких улик, легко, очень легко! И при этих словах адвокат указал своему гостю на лежащий на его столе кистень.

Маленький с большим вниманием выслушал адвоката Маклакова. Внимательно осмотрел лежащий на столе кистень.

Но от собственного плана не отступился.

Хотя и был план адвоката безупречен и прост, как все гениальное, но…

Напрасно Маклаков изобретал свой безупречный план.

Маленький Феликс и друг его, великий князь Дмитрий, в помощи совершенно не нуждались, и план Маклакова их нимало не интересовал.

Потому что задачи, которые поставили для себя сиятельные заговорщики, были гораздо шире и масштабнее простого устранения Распутина с российской политической сцены. Маклаков им нужен был не как советчик, а как соучастник и кадет. (43)

Хотя будет, будет еще в нашей истории момент, когда самоуверенный Феликс вспомнит о плане Маклакова и от души пожалеет, что не последовал ему… и он еще попытается воплотить его в жизнь, когда его план начнет рушиться у него на глазах и почва начнет уходить из под ног.

Но речь об этом впереди.

А сейчас…

А сейчас нам необходимо понять, какую сверхзадачу ставил режиссер-постановщик трагедии под названием «Убийство Распутина».

И какова должна была быть финальная точка этой трагедии, ради которой создавалась сложная декорация, подбирался особый реквизит, готовились актеры, и в чем был истинный смысл всех сложных приготовлений, которые Маленький называл в письмах к жене «репетициями»? (44)

Сложная задача – проникнуть в тайные замыслы человека, несколько десятков лет назад ушедшего в небытие и положившего в самый надежный из секретных банковских сейфов, в могилу парижского кладбища Сент-Женевьев де Буа, всю правду о своих намерениях и планах.

Для того чтобы понять правду, нам придется сделать небольшое отступление и вывести на страницы нашего повествования новый персонаж. Он уже давно, так сказать, инкогнито, присутствует в этом загадочном деле, и теперь с открытым забралом он, или вернее она, должна выступить вперед, на авансцену под огни рампы и поведать нам кое-какие, необходимые для наших размышлений секреты.

Ода Дантесам

Знаете ли вы, что такое клевета? Нет? Не точно? Так слушайте…

Клевета! Самое гнусное оружие из всех придуманных человеком против человека.

Оружие, обладающее удивительным свойством – поразительной способностью к самосовершенствованию.

Выпустить гнусный слух в человеческую толпу – все равно, что отдать алмаз в руки искусного ювелира: он вскоре вернется к вам во всем новорожденном блеске ограненного бриллианта, заключенного в богатую оправу новых вымыслов, усеянную сверкающей осыпью ярчайших подробностей.

Так было в предреволюционной России.

Не ветерочек, не легкий бриз, а целый ураган клеветы щедро и споро надувал паруса российского государственного корабля, со стремительной быстротой идущего прямым курсом к гибельному революционному водовороту.

Удивительно! Люди верили самому невозможному, доверялись самому невероятному. Люди глупые, люди умные… всякие.

Смешно и грустно было слушать Керенского, «русского Марата», о том, как он впервые встретился и говорил со свергнутым государем. Он ехал на встречу, совершенно искренне убежденный, что перед ним явится тупой пропойца, истощенный наркотиками и развратом, персонаж вроде тех карикатур, что имели широкое хождение в среде граждан предреволюционной России. Очень смешон, но и по-настоящему трагичен его недоуменный возглас: «Николай-то, оказывается, совсем не глуп!»

И это быль, это не анекдот!

Вот несколько солдат пришли арестовать Анну Вырубову, авантюристку, изощренную распутницу, наложницу Распутина и царя. Ловкую заговорщицу и коварную интриганку.

Поразительно! – пробормотал один из конвоиров, недоуменно рассматривая перепуганную полную русскую бабоньку с миловидным личиком, детскими глазами и жалобным голоском. Анну возьмут под стражу, и она пойдет вслед за конвоирами, всхлипывая и тяжело переваливаясь на костылях.

Ее отведут в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Станут терзать побоями и допросами. Будут задавать скабрезные вопросы о любовниках. Не поверят в искренность ни одного сказанного ею на допросах слова! Поведут на медицинский осмотр. Вышедший из кабинета, врач растерянно скажет: госпожа Вырубова не могла быть чьей бы то ни было любовницей. Она девственница. (45)

И это не анекдот… это тоже быль!

Собственно, ряд подобных забавных открытий поджидал новых властителей России, как только они взялись за расследование деятельности тех, кого они свергли как глупцов, развратников, пьяниц. Германских шпионов, несомненных злодеев и погубителей Родины. Но…

…мы с вами взялись рассуждать о клевете совсем не для того, чтобы вынести ей строгий приговор или вывести суровую мораль.

Поговорим о клевете как о вещественном доказательстве.

Всякая клевета, изобретенная и выпущенная гулять на свободе с политической целью, обличает тех, кто выковал это оружие в кузнице своих политических интересов. И в этом смысле она не только вещественное доказательство, но и часть определенного политического плана. Достаточно спросить клевету: какую же цель ты преследуешь? – и она наверняка на многое раскроет вам глаза, о многом вам расскажет.

Укажет в сторону тех, кто ее создал, и когда, и с какой целью.

Что, к примеру, может нам поведать вот такой образчик клеветы? Вскоре после рождения наследника пошел гулять слушок, что родившийся наследник престола – «не совсем Романов». Что-де император, разуверившись в своей способности зачать наследника, передал свою жену Александру Федоровну другу семьи, некоему Орлову. И таким образом, наследник Алексей, которого все считают законным наследником Российского престола – незаконнорожденный. Слушок постепенно вырос в целый слух и в таком виде осел в многочисленных дневниках и мемуарах.

Слушок приятно ласкал слух обывателя, но кому он был выгоден?

Вполне очевидно, тем, кто, наблюдая за мучениями Николая и Александры Романовых, которые четыре раза на протяжении многих лет ожидали сына, а упрямая судьба давала им одну дочь за другой, уже лелеяли планы о том, что когда-нибудь Российский престол может перейти к их линии. И когда наследник все же родился, не смогли смириться и запустили в ход клевету, которая должна была поставить под сомнение законность рождения наследника Алексея. Вот такая клевета – с далекой политической перспективой.

На протяжении многих лет она может спокойно стоять за кулисами, ожидая своего часа, и может выйти на сцену в любой момент, как только появится в ней нужда.

Еще один пример.

1916 год. Разыгрывается сложная политическая интрига, которая должна закончиться сменой носителя верховной власти. Предполагается, что государь под напором общественного недовольства отрекается в пользу своего малолетнего сына, наследника цесаревича Алексея. По причине его несовершеннолетия должно быть учреждено регентство. Кто будет опекуном малолетнего наследника? Кто-то из великих князей. Вероятно, тот, кто ближе всего по праву наследования стоит к престолу, великий князь Михаил Александрович, родной брат государя… или старший в роду Романовых – бывший главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич… или Кирилл Владимирович…

Но почему именно они, великие князья? (46)

В законе на этот счет есть совершенно определенное указание: «опека над лицом императора в малолетстве принадлежат отцу и матери…». В нашем случае – Николаю и Александре Романовым, родителям несовершеннолетнего государя Алексея. Допустим, под напором общественного мнения Николай Второй как отрекшийся от престола будет признан непригодным к исполнению опеки. Ведь тогда получится, что он по-прежнему будет удерживать в руках приводные ремни государства.

Но остается государыня Александра Федоровна…

Как предполагается обойти ее кандидатуру в качестве опекуна?

Что ж, на этот вопрос мы, кажется, знаем ответ.

«Законные причины неспособности к правительству и опеке суть безумие, хотя бы оно было временное…».

Остается вспомнить, что вполне определенная часть семейства Романовых и их близкие друзья задолго до событий осени – зимы 1916 года начали работу по формированию слухов о «несомненном безумии» государыни.

И клевета эта – с далекой политической перспективой!

Именно формулировки «безумие», «сумасшествие», слухи о ненормальной экзальтированности царицы, рассказы о ее «бредовых навязчивых идеях» дают прямое указание на то, что распуская подобные слухи, приводя свидетельства очевидцев, сами свидетельствуя о поведении «сумасшедшей немки», определенные люди старались подготовить почву для грядущего устранения Александры Федоровны от участия в опеке.

Как вы, вероятно, понимаете, действия, содержащие в себе элемент политического предвидения, уже предполагают наличие в кругу таких людей определенного плана, который они последовательно исполняют.

Кто же эти люди?

Если мы попробуем приблизительно очертить круг людей, целенаправленно участвующих в формировании слухов о «безумии императрицы», то сразу попадем в хорошо знакомое нам общество.

Великий князь Николай Николаевич, княгиня Юсупова, председатель Государственной думы Владимир Родзянко, господин Гучков, великий князь Дмитрий Павлович и его друг, сиятельный Маленький Феликс…

И все это лица, так или иначе принадлежащие к дружному и крепко сплоченному кругу.

…или к нескольким кружкам, поскольку все великие князья и их сподвижники государственное одеяло старались тянуть в основном на себя и сходились только в главном – сначала надо свалить ныне правящего монарха, а там уж будет видно, чья возьмет!

Очень показательно, что на первом же свидании Маленького Юсупова с Маклаковым, маленький заговорщик прямо и без запинки показал лидеру партии конституционных демократов, как можно будет в случае нужды юридически законно обойти вопрос об императрице в качестве опекуна малолетнего царя.

«ее придется посадить в дом для душевнобольных»…

Маленький бросил эту весомую фразу легко и непринужденно! Как видно, Маленький Феликс, с виду легкомысленный и безобидный «жоли гарсон», знал точную юридическую цену своим словам!

А мы теперь, знаем точную цену клевете о «безумии императрицы».

И вот теперь мы подходим к главному, ради которого повели наш долгий рассказ о клевете.

Незадолго до убийства на свет появился новый сенсационный слух, «проливающий истину» на секрет влияния загадочного мужика на своих венценосных покровителей.

Ах, как просто все оказалось!

Оказывается, при помощи Анны Вырубовой и некоего тибетского шамана Бадмаева, Распутин подтравливает наследника престола Российского некими снадобьями. Состояние мальчика ухудшается, и он делается больным.

Царственные родители обращаются за помощью к Григорию Ефимовичу и просят помолиться за ребенка. Распутин делает вид, что молится, а ребенка прекращают подтравливать. И ребенок немедленно выздоравливает. А «несчастные» родители уверены, что на их глазах происходит «божественное чудо»!

Бедные, слепые и доверчивые Ники и Аликс! Они думают, что Распутин спасает их дорогого сына, а на самом деле Распутин беззастенчиво травит его!

Так вот, оказывается, как мужику удалось полностью завладеть их волей!

И к таким трюкам мужик прибегает всякий раз, как только ему нужно принудить Николая и Александру Романовых принять нужное ему, мужику в «смазных сапогах», важное политическое решение.

Но прежде чем допросить эту клевету, давайте прежде всего установим, клевета ли это?

Да, это, несомненно, клевета!

И даже не потому, что ЧСК установила, что загадочный тибетский «шаман» Бадмаев (47), на самом деле совсем не загадочный и вовсе не шаман, не имел тесных и доверительных отношений с Григорием Распутиным, который к методам лечения Бадмаевым своих пациентов относился скептически…

…и совсем не потому, что с Григорием Распутиным до 1913 года Бадмаев находился в очень плохих отношениях и пользоваться до этого времени его «зельями» Распутин никак не мог. Как мы знаем, история исцелений наследника берет свое начало еще в 1907 году, и непонятно, как целых шесть лет Распутину удалось продержаться без «тибетского шамана» при государях и благополучно молиться за здоровье ребенка?

Клевета о «зельях» – это клевета по причине научной. Нелепость этой клеветы понятна любому медику, которому приходилось сталкиваться с таким заболеванием, как гемофилия (48). А именно этот диагноз был поставлен наследнику. Жизнь мальчика постоянно подвергалась опасности, и любое незначительное внутреннее потрясение, царапина или ушиб могли оказаться для него смертельными. При таком заболевании жизнь наследника висела на волоске без каких-то бы ни было «зелий».

Вот почему мы можем утверждать определенно: этот нелепейший слушок – полная и абсолютная клевета.

Ну а теперь обратим свой взор к счастливым родителям этой лукавой и изощренной в обмане дамы. И это ни кто иные, как наши хорошие знакомые – Маленький Феликс и его дражайший друг, великий князь Дмитрий Павлович. Именно они настойчиво распространяли эту клевету!

«Сообщество темного тибетца и еще более темного старца невольно внушало ужас!»

И внушало ужас двум чувствительным друзьям не только это воображаемое сообщество «двух темных злодеев»…

Великий князь Дмитрий, всякий раз возвращаясь из Царской ставки, будоражил знакомых и родных ужасающими предположениями о том, что не только с цесаревичем, но и самим государем творится что-то неладное. Государь становится все более и более равнодушным ко всему, и это, по мнению, Дмитрия, результат злого умысла, кошмарного заговора против Его величества. Несчастного государя спаивают загадочным снадобьем, и это «зелье», притупляет его умственные и волевые способности!

Попробуем понять, зачем эта клевета друзьям Феликсу и Дмитрию понадобилась?

Ну, первое, что приходит в голову, клевета должна дать естественное объяснение слухам о целительских способностях Распутина. В том смысле, что на самом деле никакого чуда нет, а есть ловкое трюкачество со стороны хитрющего мужика. Оно не только обеспечивает ему славу чудотворца в глазах несчастных родителей, но и наносит вред наследнику, жизнь которого повисла на волоске из-за махинаций Распутина его драгоценным здоровьем!