Текст книги "Ли Кахори: Космические хроники"

Видеозапись № 06-XXXX2284. Блэйлок Май.

«…Наш курс на Артои был изначально увеличен на четыре недели пути. Официально – забота о здоровье пассажиров, и даже преступника в анабиозе. А что на самом деле? Может ли быть, что ты, Гектор, не хочешь лететь домой? Тянешь время, наслаждаешься свободой. Я ведь помню, каким ты был тогда. А что сейчас…Может, эти четыре недели, как общее мучение, моральная подготовка к нашей будущей жизни с сестрой в твоем мире? Нам же теперь нельзя иметь прошлого…»

Люди без прошлого

Мадам Ким, как обычно, была в длинном плаще с легким капюшоном. Она всегда предпочитала скрывать лицо тенью. И сейчас, сидя в своей гримерке, куда пришла на несколько часов раньше, она ждала разговора с одним упрямым человеком, который игнорировал почти все ее попытки за прошлые годы. Такая неблагодарность ее раздражала, и в этот раз она очень хотела, чтобы попытка разговора не осталась очередным пунктом в ежедневнике.

Приятная трель оповестила о госте, и Ким, легко опустив тонкую ткань с головы, голосом открыла дверь. В проеме стоял молодой мужчина в деловом костюме и тонких очках, которые смотрелись на нем настолько хорошо, что вся их современная архаичность забывалась вмиг. Ким встала и подошла к нему вплотную. Тонкие женские руки крепко обвили плечи мужчины, но он не пытался обнять в ответ, также как и отстраниться. Ким вздохнула и выпустила его из объятий.

– Ты до сих пор не хочешь идти на контакт?

– Не хочу.

– Откуда в тебе столько упрямства?

– Знаете, пришлось выживать, сестра.

Мадам Ким горько улыбнулась. Он всегда, в каждом разговоре, напоминал ей про эти события в своей жизни. Пора расставить точки на «и».

– Значит, выживать? Тогда тебе стоит поблагодарить Дариуса тер Артои за побег.

Мужчина вытянулся и замер.

– Что?

Ким молча покачала головой.

– Мне очень «приятно» слышать удивление в твоем голосе, брат. И я прекрасно знаю, что ты взращиваешь в своей голове! Но я никогда тебя не бросала…Тэон.

Сильные пальцы сомкнулись у него на подбородке, и она опустила его лицо, чтобы смотреть в зеленые глаза брата, в которых уже стала проявляться краснота от сильного эмоционального волнения.

– Все эти годы, ты никогда не оставался по-настоящему один. – И решив забить последний гвоздь в гроб его высокомерия, Ким добавила: – Ты думаешь, как ты оказался в репетиторах у Кахори, мой ненаглядный Бартоломью Иванс?

Барт не отвечал. Да и что тут ответишь. Он ведь на самом деле считал, что сестра его бросила на произвол судьбы. Хотя после катастрофы Артои официально была в трауре по Примаэ, но хоть раз взглянув тогда на Гидеона, приближенный мог увидеть в его глазах злость, и Баратэон Иварис понимал, что правитель еще на нем отыграется за свою такую непутевую жену.

– Прекрати думать, что ты один, Тэон! Я всегда следила за тобой. Ты считаешь, скрываться так уж легко?! – этот вопрос был скорее риторическим, они оба были беглецами без прошлого.

– Он знает, что ты жива, Тея, – Барт впервые осознал, что хотел сказать об этом сестре. Знание мучило его. Пусть он и понимал, что Гидеон не сможет так легко причинить ей вред, но ведь быть мертвым для врагов намного лучше…

Женщина устало села на небольшой диванчик и положила голову на ладони, уперев локти в колени. Наверное, Барт видел сестру такой впервые. Никакой царственности, силы – обычный человек.

– Я знаю, и всегда знала, что он не поверит словам Дариуса. Тот ведь любил меня… – она разъединила пальцы, чтобы посмотреть на брата печальным взглядом. – Они умеют любить, Тэон. Любить до самого конца…

– Не обольщайся, Тея. Твой сын вырос самым страшным и опасным выродком высшего клана. Даже если ты и пыталась что-то заложить в него, Гидеон хорошо его профильтровал. Он будет великим правителем.

Женщина не отнимала рук от лица, но глаза предательски заблестели.

– Больше не называй меня Теей, пожалуйста. Я – Ли Ким, и останусь ею до своей смерти. А моего сына ты очень плохо знаешь, брат. Он не такой, как отец!

Молодой мужчина присел на корточки и мягко отвел руки от лица женщины. Надо же, они полностью изменили свое физиологическое тело, но в мимолетных движениях, жестах, взглядах он видел сестру и брата семьи Иварис.

– Как и я, дорогая сестра. Теперь я только Бартоломью Иванс. – А про себя добавил: – Ассистент Джинная Готье и один из начальников штаба сопротивления «Разорванная цепь».

А в это время, в кабинете директора самого лучшего концертного зала, двое тел предавались страсти, тайной, острой и от того такой пьянящей. Дорогие платиновые браслеты на тонком запястье тихо звенели в такт сильным движениям мужчины. Он жадно целовал шею, которую так смело подставляла женщина. Их полураздетые тела подсвечивали только голографические часы в виде картины «Вакханалия» Тициана, а стоны тонули в сложной драпировке тканей на окне. Женщина выгнулась, застонав сильнее, и обмякла, мужчина аккуратно положил ее на сенсорный стол.

– Ты был великолепен, Джун, – ее голос еще слегка дрожал.

– Как и ты, Агата. Твоя страсть поглощает, – он говорил мягко, с мурлыкающими нотками, но Агата прекрасно слышала фальшь. Она не хранила верность Вейрону, но в ее жизни было всего несколько мужчин, с которыми ее связывали более тесные отношения, чем секс по звонку. А сейчас она с удивлением поняла, что втянулась именно в такую поверхностную связь. Джун приезжал часто по делам – гастроли Мадам Ким должны были идти до середины апреля. Не так много времени, чтобы привязаться, но однодневной их связь тоже назвать было нельзя.

– И много в Союзе у тебя таких встреч в кабинетах? – Агата поняла слишком поздно, что задала вопрос, который поднимать не стоило. Меньше знаешь – лучше спишь, точнее…

– Я не сторонник таких отношений, мадам. Но перед вами не смог устоять. – Он лукаво улыбнулся, надевая пиджак. Агата уже тоже стояла, поправляя расстегнутый верх платья.

«Врет. И умеет это делать быстро».

Мысль была неприятной. Конечно, она отдавала себе отчет, что ей уже около сорока, а Джун не достиг и тридцати лет. Зачем он согласился, а она поддалась. Что вообще их может связывать? Но рассматривая его искоса, женщина чувствовала, что ее тянет к нему с нечеловеческой силой. Ко всем его секретам, которые он так старательно прятал.

«Только не влюбись, Агата!»

– Мне пора навестить мою подопечную. – Он поправил манжет рубашки на левой руке и улыбнулся. – До завтра?

Агата улыбнулась в ответ.

«Улыбается, а глаза не смеются. Слишком пристальный взгляд».

– Конечно. Буду с нетерпением ждать.

Через минуту она осталась одна. Сев в одно из гостевых кресел, женщина положила подбородок на скрещенные пальцы. Сейчас Агата Идалье пыталась понять для себя стоит ли ей копаться в прошлом любовника или сделать вид, что он просто без него.

Грэхэм Виз еще раз проверил сеть корабля. Присутствие мальчишки, легко взламывающего кодировки, нервировало мужчину. Его хозяин, господин Идалье, решил не привлекать к себе внимания, и для полета использовал свою старую яхту, всю пронизанную проводами, схемами и стабилизаторами. Работала она отлично для своих задач, но отсутствие ИскИна и присутствие этого Байтмана не могло не раздражать Виза. За столько лет около Идалье, он научился видеть главное и не обращать внимания на второстепенное, забил свою мораль ногами подальше в темный угол, научился молчать, но вот понять такой беспечности не мог. Или Идалье считает, что парень не рискнет и не попробует навредить, если уж свободы не видать…

– Ну что у нас? – Вейрон сел в кресло пилота. Камеры отражали сверкающую бездну, вдалеке плыла туманность, обволакивая своим розовато-красным светом блестящие крапинки звезд.

– Все тихо.

Грэхэм активировал панель с записями корабля и стал быстро проверять их на голосфере. Плохое предчувствие его не отпускало.

– Но я рекомендую усыпить парня. И рот кормить не надо и проблем не будет. Да и изменения контура отвода тепла – лишняя головная боль, господин. Он съедает совсем не лишние ресурсы.

Вейрон хмыкнул. Виз есть Виз. Всегда таким был и будет. Осторожность – превыше всего. Ведь именно по этой причине, он так легко его вылепил под себя. Собака, которая всегда будет следовать за хозяином.

– Не суетись, Грэм. Одноразовое питание в день и двадцать градусов режима тепла не сильно съедят твои бесценные ресурсы. Я не хочу его усыплять. Я хочу, чтобы парень в полной мере ощутил свое положение и стал сговорчивее.

– Вы и на Ксанаду его легко могли выдрессировать. Там методов влияния больше. – Виз говорил это с беспристрастным лицом, но Идалье знал, что его «собака» не очень-то и любит использовать эти методы. Психика ломалась слишком быстро.

– Мне нужны его навыки и здоровая голова. Попробую договориться.

Виз закрыл журнал и недобро посмотрел на хозяина. Все-таки нашел мальчишка выход.

– Он влез в систему и открыл свою дверь, – четко проговорив каждое слово, Грэхэм резко встал. Идалье поднялся следом и остановил рукой секретаря.

– Я сам проверю. Ты лучше активируй тепловое сканирование корабля. Здесь он далеко не сбежит и особо не спрячется.

Айшу Байтмана разместили в дальнем узле яхты. Во-первых, потому что этот участок легко можно было отключить от общей системы отвода тепла, замкнув на себе, и тем самым немного снизив нагрузку. Во-вторых, выбраться парню оттуда было невозможно – блок имел дополнительную блокировку, и как только тот бы шагнул из каюты, то переборки коридора быстро бы его отрезали от возможной свободы.

– Ну и жара. С двадцатью градусами я ошибся, – Идалье пробубнил себе под нос, вытирая тыльной стороной перчатки вспотевший лоб. А про себя подумал, что не помешает снова замкнуть контур, а то парень загнется раньше, чем они достигнут Ксанаду.

Каюта была закрыта, и в зоне помещения стояла абсолютная тишина. Вейрон медленно двинулся в сторону переборок, а подойдя ближе, активировал открытие сканированием кожи своего запястья. Створки разъехались, и из полутемной душной каюты на него смотрело худое лицо, на котором особенно сильно выделялись большие серые глаза. Айша злорадно улыбнулся. Идалье опешил. Все-таки он был уверен, что парень действительно сбежал. Он, не раздумывая, шагнул в каюту, и как только он пересек линию автоматических дверей, они с силой захлопнулись за ним.

– Что за дела, молокосос?

Парень молчал, сидя в позе лотоса. Его худые руки упирались в костлявые колени. Он давно снял с себя верхнюю одежду, оставшись в шортах и майке. Жара в каюте стояла неимоверная. Воздух был тяжелый, приток кислорода был такой слабый, что хватало только на то, чтобы не упасть в обморок. Легкие моментально забирали его, выпуская углекислый газ взамен.

– Решил составить себе компанию в виде капитана. Скучно мне здесь, – говорил он тихо, растягивая слова. Парню явно было плохо. Идалье чувствовал, что с каждым вздохом он забирает все меньше живительной субстанции для тела.

– Открывай дверь! – рявкнул мужчина, ударив кулаком в переборку. Он продолжал стоять лицом к парню, боясь, что он может накинуться на него.

То, что тот был слаб, как котенок и плохо соображал, особо не вдохновляло Вейрона. Трезубец он использовать не хотел, только в крайнем случае.

– Вам у меня не уютно, господин? – продолжал издеваться Айша. Жить он хотел очень сильно, но в космосе шансов у него было очень мало.

– Слушай ты, умник, не откроешь – я тебя покалечу. Сначала я прострелю твои коленки, затем левую руку… – и многозначительно замолчал. Вейрон умел запугивать, но упустил немаловажный момент для себя.

– Тогда, господин Идалье, вам придется сидеть с гниющим телом в этой милой каюте, а возможно, еще и с трупом. – Айша часто задышал, кислорода не хватало. – Вы умрете после меня примерно через сутки из-за трупных паров, переборки вскрыть можно только на поверхности.

Желваки заходили по скулам. Этот дохляк разделывал его без ножа. Что же будет, если у него будут минимальные ресурсы. Единственным выходом было сломать его. Немедленно.

Вейрон резко подскочил к нему и с размаху дал под дых. Парень согнулся, а Идалье схватил его за волосы и со всей дури швырнул на переборки. Он зацепился за небольшие технологические выступы, пытаясь подняться, но мужчина опередил его, двинув ногой по спине, отчего парень разбил нос о металл двери. Кровь окрасила створки. Снова схватил его за волосы и подтянул повыше к себе.

– Открывай. Ты ведь хочешь жить? Если откроешь, то не умрешь сегодня. – И, наклонившись ближе к разбитому лицу, вкрадчиво проговорил: – А значит, у тебя есть шанс умереть своей смертью…

– Какие у меня гарантии, что не соврешь? – еле двигая губами, прохрипел Айша.

– У тебя? Никаких! – Вейрон резко дернул за волосы вверх, приподнимая слабое тело выше на пару сантиметров. – Но у тебя есть выбор: сдохнуть сейчас или попытать удачу, открыв дверь.

Эти слова явно подействовали, потому что дохляк закрыл глаза в согласии. Рука Идалье разжалась и Айша отполз к скрытому блоку управления. Сломанными ногтями он отковырял крышку и, сняв ее, стал перестраивать электронные схемы проворными пальцами. Через мгновение переборки разошлись, впуская более насыщенный воздух внутрь. Парень упал на пол.

– Виз? – коммуникационный браслет стал зеленым.

– Господин? Почему вы не выходили на связь, я уже около блока F. – Через секунду озабоченное лицо помощника появилось в проеме.

Идалье криво улыбнулся, когда Виз задержал взгляд на разбитом лице парня.

– Воспитательная работа. Накорми его и…замкни отвод на общий контур.

Мужчина не хотел признавать, что мальчишка оказался очень умным. Даже слишком. На Ксанаду следует ожидать от него проблем, поэтому нужно было хорошо продумать ходы. Ошибок быть не должно. Поскольку он собирался соперничать с Гидеоном тер Артои.

В аудитории университета стояла тишина. Все студенты старательно записывали в свои сенсоры задания на ближайшую неделю. Мериэм записала последнее предложение и подняла взгляд на полоску света, перечеркнувшую яркой линией пустую одиночную парту, где всегда сидел Лирой. Туда так никто и не сел, то ли потому, что место считалось несчастливым, то ли просто все негласно решили оставить его незанятым. Про Лироя Кахори говорили мало, еще меньше шептались о Гекторе. Стадо очень хорошо усвоило урок – врагов Артои лучше не иметь. Сплетни ползли разнообразные. Вплоть до того, что Лирой отказал Гектору в сексуальном плане. Эм ничего не говорила и никого не поправляла – пока окружающие тратят силы на сплетни, никто не додумается спросить ее напрямую. Ведь тайны намного интереснее рассказывать, чем факты.

– Мериэм, как твои успехи в Небесном городе? Я слышал, тебя задержали для дополнительных работ при квесторском факультете. – Профессор Фарина плавно передвигал стилусом папки с рабочими документами и последними курсовыми работами на учительском планшете. Эм стояла около его стола, сверяя по таблице работ свои выполненные задания. Учитель предусмотрительно активировал в постоянный режим голосферу.

– Все уже закончилось, баллы сообщат попозже. В апреле, скорее всего.

Профессор Фарина вел у них предмет непрофильный, но интересный – общая концепция протокола ноогомеостаза и его последствия. Исследования были новыми, материал современным и очень спорным, поэтому ходили все.

– Думаю, ты, как обычно, справилась на отлично, – он улыбнулся открыто. – Ты молодец. Так держать!

Она улыбнулась в ответ. Редко ее так искренне хвалили.

– Спасибо большое. Приятно слышать такие слова.

Фарина продолжал улыбаться, но Эм заметила, что глаза потеряли смешинку, отчего губы застыли в гримасе. Мужчина же понял по ее взгляду, что ходить вокруг да около больше не стоит.

– Мериэм, возможно, вопрос получится слишком прямым, но я не могу не задать его. Лироя правда приговорили к работам на Индиго?

Значит, не все слухи настолько безобидны. Она не ответила. Профессор грустно улыбнулся.

– Молчите…Значит так и есть. – Фарина присел в рабочее кресло и продолжил разговор очень спокойным голосом, как будто сам себя успокаивал: – Мисс Грацис, я вчера просил ректора присвоить диплом Лирою. Для вас ведь не секрет, что он лучший на потоке, очень многообещающий молодой человек, очень сильный…но мне отказали.

В его глазах промелькнула боль человека, который должен выкинуть дорогую сердцу, но бесполезную вещь по прихоти судьбы.

– Сказали, что преступник никогда не будет выпускником Йеля. – Пальцами ректор прикрыл глаза. – Как будто это возможно предугадать. Идалье тоже закончил наш университет.

Наступила давящая тишина. Солнце светило ярко, загоняя тень под столы, прячась внизу стен черными полосами. Мериэм все прекрасно понимала. Она поняла это еще тогда, в гостиной, где Гектор так умиротворенно завтракал. Хочешь уничтожить человека – промели его в жерновах системы.

– Не переживайте, профессор. Лирой очень сильный человек. Все будет хорошо. – Как же лживо прозвучали последние слова. Для многих Индиго являлся просто трудовой зоной с мягким режимом, а почему никто больше не видел направленных туда осужденных, мало кто задумывался. Люди вообще мало задумывались о том, кто и как их действительно контролирует. Пешки не должны думать.

– Это хорошая черта, Мериэм – надеяться на лучшее. Что ж, не буду вас отвлекать от следующей пары. Идите. – Он шутливо помахал пальцами, заменяя слово «кыш» жестом, и опять улыбнулся с грустными глазами. Эм кивнула и вышла. Подошла к окну в коридоре и села на большой подоконник. Накатила такая тяжелая усталость, что тело стало неподъемным. Думать ни о чем не хотелось, и глаза как-то сами собой остановились на браслете. Она бездумно активировала его ради забавы, и как только коммуникатор определил зону сети, на дисплее появился значок сообщения, а сам пластик мягко завибрировал. Сообщение было с Артои и лежало уже три дня. Эм сглотнула и активировала доступ. В глазах поплыло от слез и буквы стали расплываться в нечеткий контур. Одна единственная фраза: «Скучаю по тебе, моя…» Диос, как и обещал, был очень осторожен: чужой номер, ничего незначащая фраза – все было выполнено грамотно, не придерешься. И от этого становилось еще горячее на душе, все притушенные огоньки в крови начинали разгораться. Мериэм безумно хотела обнять его сейчас и прошептать на ухо, что он стал мужчиной для нее. Завладел ее существом целиком. Настоящий воитель. Но надо было успокоить разбушевавшиеся эмоции и высушить слезы. Уже через несколько минут она пришла в себя. Быстро стерев сообщение, Эм направилась в сторону нужной аудитории.

Видеозапись № 07-XXXX2284. Блэйлок Май.

«…Двенадцатого марта. Через пять дней мы прибудем в наш новый дом, где нас никто не ждет. Я, как и раньше, живу по своему распорядку, только теперь по твоему приказу ужинаю с тобой. Через раз ты зовешь сестру. Почти всегда едим в тишине, иногда ты рассказываешь об обычаях артоинцев, которых нет в книгах. Вчера ты рассказал о ритуале Илот, которому намерен подвергнуть меня, раз я так неумело продал себя со всеми потрохами. Я не боюсь боли. Мой страх не физиологичен, он куда глубже. Я боюсь, что настанет день, когда мне нужно будет выбирать, и уже сейчас я понимаю, что чем больше я нахожусь с тобой, тем слабее становлюсь. Тем легче меня прочитать. А вот Рори стала очень задумчивой, скрытной. Ее неуемная энергия вдруг собралась в один комок и вытянулась вдоль тела. Она как будто пытается сохранить ее, не растратить. И мне пришла безумная мысль, что единственным способом тебя подчинить является огонь. Может мне не стоит прятать его, а наоборот спалить тебя дотла, вот только выживу ли я сам в нем?..»

Минерал

Алексей Романов переложил навигатор в левую руку и размял пальцы. В пещерах Рубина было также холодно, как на Земле. Обзор в шлеме был не идеальный, поэтому навигатор очень спасал. Позади копошились с десяток соглядатаев, которые не могли допустить, чтобы даже каменная крошка задела это правительственное тело. И это многочисленная свита, эти шуршания защитных костюмов, постоянный синхронный пелинг с внешней базой, полностью убивали то зловещее ощущение темных пещер главной шахты планеты, которое они наводили на входящих сюда в первый раз. Консул Романов был уверен в одном – внеземная жизнь существует, но осознанно не выходит на связь с землянами потому, что они умеют делать хорошо только одну вещь – потреблять. Он еще раз окинул группу следующую за ним, задержался взглядом на своем ассистенте, который надел защитку первый раз, и шел вместе с остальными, ошалело разглядывая красно-бурые язвы на пещерных сводах. Алексей зло ухмыльнулся. Да, как будто монстр все кровью обмазал. Человеческой кровью. У него тоже был такой взгляд в первый раз.

– Консул, я скорректировал курс навигатора. Следуйте новым указаниям, – послышалось из встроенных динамиков внутри прозрачного шлема. В левом углу появилось маленькое изображение рубки ближнего штаба и уверенное лицо управляющего «Мечтой».

– Я понял. Спасибо, – опустив взгляд на навигатор, ответил Алексей. И правда, мечта, а не шахта. Найти такое немыслимое соединение элементов.

Сзади снова запикала синхронизация, и в рубке голосфера отобразила одиннадцать точек двигающихся по внутреннему ландшафту пещеры, где белым пульсаром отображался тот самый редкий минерал, ради которого Романов и приехал сюда. В принципе поездка на Рубин была плановая, но в силу новых обстоятельств могла быть и отложена. Пещеры бы не рассыпались, но внутреннее чутье подсказывало Алексею, что это не просто находка нового соединения, не просто сверх-минерал. Это было что-то совсем иное, очень важное. Его тянуло сюда словно магнитом, и он не стал сдерживать свой порыв. Как никогда, Земному Союзу нужен был сильный козырь в назревающем скрытом противостоянии с Артои.

Поворот направо, несколько метров вперед по каменистой поверхности, снова поворот и сигнал навигатора превратился в низкий постоянный звук, оповещая всех о скором прибытии. Когда же он замолчал, Романов резко остановился. Пришли. Секунду на него смотрела тьма, беспросветная и пустая. Даже световой проектор не мог пробиться через нее на сантиметры. Но вдруг через мгновение по сводам прошелся электрический разряд, и пещера вспыхнула белым светом, озаряя прибывших. Треск тока Алексей скорее ощущал телом, чем слышал звук, но ему казалось, что тишины действительно нет. Все вокруг вибрировало, переливалось на невидимых гранях зрения. И прямо на него исходил поток от абсолютно молочного минерала, который показывал лишь малую свою часть из-под треснувшей корки земли. Романов заворожено протянул руку вперед, но его схватила чужая рука. Он недоуменно посмотрел в глаза своего ассистента.

– Ничего не трогайте, господин Романов. Это смертельно опасно. Человеческое тело не выдерживает вибраций этого материала и сгорает.

Алексей нахмурился. О потерях ему не сообщали.

– Почему я первый раз слышу об этом, Олег?

– Я уладил это вопрос, консул.

Романов сразу понял по тону своего помощника, что все разговоры будут потом, без автозаписей.

– Хорошо, – холодно процедил он в ответ, и повелительно вынул свою руку из захвата ассистента. – Доложишь позже.

Группа поддержки уже рассредоточилась по периметру, выставляя дополнительные измерительные приборы, и небольшое пространство перечертили лазерные лучи. Консул остался на месте, не мешая работе остальных, ничего не трогая. Руки он сложил на груди, как будто закрываясь, но поток энергии все равно омывал его волной. Находка не причиняла никакого вреда, не фонила радиацией, но при этом обладала колоссальной мощью. Чтобы это ни было, Алексей Романов чувствовал, что оно живое.

Советник Фей Лао Бо сводил последние данные для отчета консулу Кошими, когда по внутренней сети Консорциума раздался входящий сигнал. Он глянул на вызов и резко выдохнул, как того требовали практики по Ци Гун и собрал свою внутреннюю энергию в грудной клетке для равновесия систем. Сенсоры встроенных датчиков уловили движение руки и включили голосферу.

– Ни хао, Фей Лао! Прости, что звоню раньше оговоренного времени. Не отвлек? – тигриные глаза насмешливо прищурились. Джиннай обожал здороваться именно так с советником, ставя в рифму его имя. Это казалось ему забавным.

– Добрый вечер, Джиннай! Ты как обычно, не вовремя.

Красные брови немного поднялись.

– А что так? Вроде позвонил всего на полчаса раньше.

Советник Бо страдальчески посмотрел на открытый файл с докладом и понял, что он скорей всего опоздает на вечерний рейс в Шанхай и придется лететь ночью.

– Я сегодня улетаю на историческую родину и завершаю все незаконченные дела.

– На Терру, что ли? А что ты там забыл? – Готье уже не сидел в своей обычной расслабленной позе.

– При чем здесь Терра? Я лечу в Шанхай.

На последнем слове он услышал смех и соизволил, наконец, поднять глаза на своего собеседника, сразу осознав направление его мыслей.

– Вот только не нужно сейчас об этом, Джиннай. Хватит! Уже не смешно даже. Хорошо, давай назовем ее колыбелью моей культуры.

– Фей, друг мой, твоей колыбелью были грузовые космопорты на Терре и горнодобывающие поселения под куполом на Гетерии, но никак не древняя культура Китая. Кстати о Гетерии. Что ты хотел сообщить?

Советник неодобрительно фыркнул, но в душе полностью согласился с Готье. От китайца у него осталась только любовь к духовным практикам и коллекционированию древних ваз.

– Данную информацию меня попросил передать тебе консул Кошими-сан. Сказал, что ты обязан это знать.

Готье уже больше не выглядел балагуром, весь собравшись в струну. Изображение советника мигнуло красным, оповещая, что он перешел на закрытый канал. Готье повторил операцию. Фей Лао же продолжил без предисловий.

– В одной из шахт под пятым куполом обнаружено инородное тело. – Советник замялся. – Точнее, не инородное, а неопознанное. Субстанция носит природный статус, является биологическим продуктом, но что это – никто не знает.

Фей замолчал, пристально глядя в глаза квестору.

– Но самое главное то, что уровень излучения говорит о том, что объект имеет огромнейший запас энергии.

И тут Готье вспомнил слова Николь Джа Джедже.

«У него свои шахты в Драконьих пещерах».

– Почему объект обнаружен только сейчас?

– В данном случае, это новая зона разработки. Так глубоко шахты еще не создавали.

– Вышли мне, пожалуйста, отчет.

Фей Лао слегка кивнул – он точно опоздает на рейс. А служебный самолет фрахтовать совсем не хотелось, все-таки это была неофициальная поездка.

– И кстати, – в голосе квестора снова появился сарказм, – я могу подхватить тебя, Фей. Я лечу с консулом Кошими в Эдо. Мне не сложно будет сделать остановку и в Шанхае. Так что, можешь спокойно подготовить все данные, без ошибок, – и проказливо улыбнулся.

– Готье! – Фей Лао проскрежетал злобно зубами. – Не мог раньше сказать?

Джиннай заливисто рассмеялся и развел виновато руками, видимо, извиняясь за свою натуру.

Рори сидела на кушетке в своей комнате и смотрела на колечко, которое лежало в центре ее ладони. Тусклый свет ламп перешел в вечерний режим и слабо отражался от драгоценных камней. Подарок Лироя она сняла сегодня утром, чтобы больше никогда не носить его на ноге. В какой момент она так осмелела, девушка точно не знала. Может после того, как увидела, что творится с Гектором от жуткой, черной тоски по ее брату. Может, когда поняла, что Блэйлок медленно умирает внутри потому, что выбор стороны все равно убьет другую половину его души. А может, она раз за разом прокручивала тот момент, когда к ней в резиденции пришел Диос тер Артои и сказал, что устроит им свидание с Ли, потому что об этом его попросила Мериэм. Попросила…Теперь из-за ее малодушия они снова разлучены.

Розари сжала кольцо в кулак, отчего гладкая кромка металла впилась в кожу, оставляя след. Так и в ее жизни следы тянулись красными дорожками чужих судеб, чужих решений, которые принимались со смелостью, с вызовом. А что она? Прячется за спины? Пора было, наконец, посмотреть прямо в глаза своим проблемам.

Гектора она нашла в той самой каюте-гостиной. Он молча сидел в кресле, глядя на иллюзию огня и гладил Аро. Вар-альба тихо урчал, закрыв глаза от ласки. Когда девушка вошла внутрь, хищник лишь повел ушами. Он хорошо изучил запах Рори за эти дни, когда она безнадежно пыталась пройти к капсуле Лироя на нулевом уровне.

Она стояла и ждала разрешения заговорить. Было видно, что Доминион хотел побыть в одиночестве, закрыв переборки и поставив Инпу. Но будущая Примаэ имеет право на многое, в том числе, и беспокоить своего жениха. Гектор сразу понял, кто вошел к нему и плавно поднялся, поворачиваясь к девушке. Они должны были прибыть на Артои уже совсем скоро, и сейчас корабль шел на свободном ходу, с каждым парсеком приближаясь к конечной точке. Гектор же последние несколько дней все больше каменел, запечатывая в себе эмоции, которые необдуманно выпустил наружу тогда. И черный цвет сьюта, обволакивающий мощную фигуру, делал его похожим на темный холодный минерал.

Рори шагнула к нему на встречу. Отступать она не имела права.

– Я могу поговорить с тобой, – девушка посмотрела прямо в синие глаза, – Гектор?

Так открыто по имени она назвала его в первый раз.

– Я внимательно слушаю тебя, Розари, – показывая рукой на соседнее кресло.

Заняв указанное место, девушка снова посмотрела прямо, без стеснения. На тонкой цепочке висело красивое кольцо, не прикрытое слоем одежды. Доминион вернул свой взгляд на лицо Рори и хищно улыбнулся.

– Рори, неужели, ты забыла о моем требовании?

Она молча смотрела на него.

– Никаких мужчин. И никаких подарков от них.

Гектор не сомневался, что это кольцо от Лироя. Он не видел его раньше, а сейчас, судя по настрою его невесты – она набралась смелости поговорить с ним открыто.

– Ты хоть понимаешь, что любое нарушение, любое неповиновение с твоей стороны приведет к наказанию? – он сделал многозначительную паузу и добавил: – И не только твоему.

– Я все прекрасно понимаю, Гектор. Но я не буду малодушно прятать дорогие мне вещи. Значение этого кольца для меня знаешь только ты. Что не дает тебе пойти мне на встречу, ведь наш брак по расчету, и мы любим других. Что же нам так мешает понять друг друга? Ведь мы с тобой в одинаковом положении.

Когда Рори закончила говорить, она не опустила глаз. И Гектор увидел, что в них теперь плескалась уверенность. Девочка расцветала, все больше показывая не только красивый цветок, но и шипы на стебле.

– Ты глубоко заблуждаешься, Розари, по поводу нашего одинакового положения. Я в любую минуту могу приказать выкинуть капсулу с Кахори в космос, или преподать тебе урок за измену, отрезав эти тонкие руки, чтобы ты никогда не смогла рисовать. Я могу сгенерировать сотни вариантов и воплотить. Ты – лишь моя собственность.