Текст книги "Наследство Каменного короля"

Как и говорил Гарвен, дорога вскоре начала плавно заворачивать на северо-восток, к Рудлану, находившемуся примерно на одинаковом расстоянии и от Лонхенбурга, и от резиденции герцога Ллевеллина. За Рудланом Восточный тракт, петляя по отрогам Нолтлэндских гор, делал резкий поворот на юг, прямиком к морскому побережью и замку Драмланриг.

Ровная местность давала лошадям возможность местами передвигаться даже скорой полевой рысью; к двум часам пополудни путники проехали, наверное, не меньше пяти лиг. Гуго с Эдмундом, не особенно привыкшие к верховой езде, уже на середине пути стали испытывать всяческие мелкие, а то и не очень, неприятности. Бесконечные холмы слева от дороги продолжались, но вдалеке на северо-востоке, окутанные синеватой дымкой, уже показались горные вершины. Изредка по обе стороны от дороги виднелись заброшенные селенья, а то и отдельные мазанки, оставленные жителями по неведомым причинам. По мнению Томаса, давала себя знать относительная близость Вала. Некогда эти места были обитаемы, но страх перед нападением тёмных сил, а ещё пуще того – пугающие слухи, добрую половину из которых Томас считал сказками, мало-помалу заставляли жителей покидать обжитые дома и скучиваться в больших деревнях, предоставлявших, конечно, лучшие возможности для обороны.

Вскоре решили сделать недолгую остановку: до селения Калдикот, первого на их пути, оставалось ещё около четверти пути, и даже с перерывом на обед и краткий отдых имелись все возможности достичь его до захода солнца. На Калдикоте знания Томаса о дальнейшей дороге заканчивались; даже до самой этой деревни сторожевые отряды из замка Хартворд никогда не добирались, но, впрочем, дорога обещала быть не такой уж и сложной. До этого места, где они остановились, основная дорога не имела заметных ответвлений, только пару-другую прибитых пылью тропинок, ведущих, по всей видимости, в другие деревни. Все они настолько явно отклонялись от выбранного на восток направления, что даже не возникало мысли о том, что можно заблудиться.

Сам Калдикот находился на востоке владений графа Клеймора; Алиенора слегка поёжилась, услышав об этом. Земли Рича Беркли верхней своей границей почти примыкали к королевским и представляли собой довольно узкую и длинную полосу земли, по размерам раз в пять меньше графства его старшего брата. Северная часть этой полосы, где и находился, собственно, сам замок Клеймор, терялась среди Нолтлэндских гор, среди, как говорили, обширных и неуютных болот, а юг почти достигал Гриммельна. Именно это обстоятельство и позволяло причислять графа Рича к числу могущественных и почти независимых пограничных баронов, все обязанности которых перед королевской властью ограничивались защитой рубежей перед Валом.

– Смотрите-ка! – Гуго выбросил руку вперёд.

Сразу за пригорком, на который они поднялись, всего в миле виднелись развалины древней крепости. Стены были полуразрушены, с большими зияющими провалами, заросшими плющом, а в центре, неведомым образом сохранившись, высился донжон – главная башня футов сорока высотой, без сгнившей крыши.

– Это замок Грэйнсторм, – сказал Томас, – здесь уже лет сто-сто пятьдесят как никто не живёт.

– А что случилось?

– Не знаю. – Томас пожал плечами. – И никто из наших не знает. Шепчутся только, что это вроде как проклятое место. Мы никогда досюда не доезжали, только как сейчас, издали видели. Эдмунд, наверное, знает: он ведь все книжки у Миртена облазил.

Головы повернулись в сторону последнего; Эдмунд с гримасой на лице – непривычка к верховой езде давала себя знать – только еще взбирался на вершину холма.

– Знаю, – поморщившись, произнёс он, – это ж самый близкий к Хартворду замок. Про него много чего понаписано. Это всё из-за Вала. С Грэйнстормом, – он взглянул на Бланку, – случилось примерно то же самое, что и с Харлехом. Только вроде здесь не было ни тумана, ни теней: говорят, что это просто нападение дхаргов, которые замок и разрушили. Хотя кто знает – может быть, в книгах и не всё написано.

– Я хочу посмотреть, – решительно заявила Бланка. – Там, кстати, можно будет и на отдых остановиться.

Согласно переглянувшись, вся компания начала спускаться с пригорка, взяв курс на развалины.

– У этой крепости, – продолжил Эдмунд, – дурная слава началась задолго до того, как тут дхарги появились. Множество историй рассказывается, в том числе и про последнего барона Грэйнсторма – звали его вроде как Раухинг.

– Ты, похоже, всё у меня знаешь, – улыбнулась Алиенора. – Расскажи…

– Да нет, не всё. Но историю дворянских родов более или менее хорошо себе представляю. Миртен меня заставлял чуть не наизусть всё это заучивать. Расскажу, дайте только с коня слезть, а то я себе уже мозоли натёр – не знаю, как оставшуюся дорогу выдержу.

Вблизи замок представлял собой величественное, но безжизненное зрелище. Заросли кустарников и плюща, огромные обвалившиеся куски крепостной стены, окружённые высохшим и уже совсем неглубоким рвом, который друзья преодолели по широкому мосту; из-под копыт лошадей вниз сыпались обломки камней. Крепость не отличалась большими размерами; у всех сохранившихся строений, за редким исключением, не было крыш и деревянных перекрытий; под ногами то и дело шуршали ящерки. Друзья слезли с лошадей и, привязав их к покосившейся каменной балке, принялись неспешно бродить по двору, глазея по сторонам.

– Скучища, – произнёс Гуго, – ничего интересного. Так чем прославился этот барон Раухинг?

– Своей нечеловеческой жестокостью, – сказал Эдмунд. На пару с Томасом помогая обеим девушкам, он пробирался через завалы к донжону. – Я читал, например, что он любил играть в карты…

– Действительно, изувер, – хмыкнул Гуго.

– Слушай… однажды, когда он сидел в подвальном помещении башни со своими собутыльниками, отчего-то погасли факелы, которые освещали залу – может, от порыва ветра, а скорее всего, от небрежности слуг. Так он приказал этих самых слуг приковать к колоннам, облить лампадным маслом и поджечь, а потом под дикие вопли несчастных продолжил игру… Сейчас мы, наверное, эту залу увидим, если её не засыпало.

– Бог ты мой… – пробормотал Томас. – Дикарь какой-то. Знаешь, не особо хочется то место искать.

Девушки согласно покачали головами.

– Так это ещё не всё. У него была дочь. Так вот: эта дочь полюбила простолюдина из соседней деревни. Они втайне от отца обвенчались, причём церемонию совершил местный старичок-священник, который почему-то счёл этого молодого человека весьма достойной парой для будущей баронессы. А когда Раухинг узнал об этом, он приказал казнить обоих, точнее, начать приготовления к казни. Священник прибежал к нему и то ли пристыдил, то ли пригрозил карой богов, и заставил Раухинга поклясться, что тот никогда не разлучит влюблённых, обручённых перед алтарём. Барон поклялся, а когда священник ушёл, он приказал их обоих привязать спина к спине, на цепи опустить в один засохший колодец, а отверстие замуровать. Священнику он после этого, посмеиваясь, заявил, что клятву свою не нарушил – он же их не разлучил. А, наверное, через год после этого замок подвергся нападению дхаргов и сам Раухинг погиб при штурме.

– И поделом ему, – нахмурившись, сказала Бланка.

– А другие дети у него были? – спросила Алиенора. – Или он так свою единственную дочку…

– Не помню, – произнёс Эдмунд, – но, знаешь ли, Леа, – слегка усмехнувшись, он искоса посмотрел на свою сестру, – у него брат родной был. А тот по материнской линии приходится нам каким-то там предком. Он – то ли родной, то ли двоюродный прадед нашей матушки, Фьоры Риэннон.

Алиенора поморщилась.

– Очень мило. Спасибо. А я-то думаю, отчего это я иногда сержусь на кого-то без причины. Вот оно что – наследственность.

Ворота донжона давно сгнили. По внутренней стене башни на самый верх шла винтовая каменная лестница; деревянные полы и потолки обрушились от старости и, подняв голову, можно было увидеть кусочек неба над головой.

– А давайте туда залезем, – предложил Гуго, – может, оттуда Вал видно. Говорят ведь, он по ту сторону оврага.

– Ну, уж нет, увольте, – в унисон заявили обе девушки.

– А я тоже, пожалуй, слазаю, – сказал Томас.

Оставив Алиенору с Бланкой на попечении Эдмунда, молодые люди довольно резво начали взбираться наверх. Сами девушки, усевшись рядышком на каменную скамью, о чём-то общались полушёпотом, а Эдмунд, подойдя к лошадям, принялся отвязывать седельные сумки, в которые они заблаговременно, ещё в «Двух королях», сложили остатки утреннего пиршества. Еды было так много, что кое-что, к великому сожалению Гуго, пришлось оставить в таверне на столе. Друзья, посмеиваясь, заявили ему, что и того, что они взяли, хватит с лихвой, учитывая то обстоятельство, что уже к вечеру они рассчитывали прибыть в другую деревню.

– Эд! Эд… скорее! – раздался крик Томаса.

Молодой человек обернулся. С встревоженным лицом из донжона выбежал Том, а за ним Гуго.

– Что случилось?!

– Эд… леди Алиенора, Бланка. На западе, милях в трёх-четырёх, прямо в нашу сторону отряд какой-то скачет, но не по тракту, по полям. Далеко, разглядеть не могу, но, судя по облаку пыли, человек десять, не меньше.

– Может, просто кто-то тоже за восток едет? – спросила Алиенора.

Томас замотал головой, пытаясь отдышаться.

– Нет… вы не понимаете. Я же сказал – по полям скачут. Нормальные люди едут по дороге. Так же удобнее. Это не крестьяне и не торговцы. Я не уверен, конечно, но вдруг?..

– Понятно, – глухо прошептал Эдмунд. – Рисковать не стоит. Быстрее, все по сёдлам.

– Кони очень уставшие…

– У нас нет выбора. Быстрее. Поскачем в сторону леса.

Вскочив на лошадей, друзья устремились в сторону ближайшего леска, плавно переходящего в дремучую чащу, росшую по берегам оврага. Они вовсю настёгивали и подбадривали животных, но, к сожалению, от деревьев их отделяло только чуть меньшее расстояние, чем от приближающегося неизвестного отряда.

Они едва успели остановить лошадей. После очередного невысокого холма дорогу им преградило небольшое озеро, скорее даже болото с берегами, заросшими камышом.

– В объезд! – одновременно крикнули Томас с Эдмундом, направив коней в северную сторону; южная оконечность озера терялась в топкой чёрной жиже, тянувшейся, похоже, до самого оврага. В сотне футов от берега виднелись развалины какой-то деревни; стены домов без крыш были глиняными, что, наверное, и позволило им выстоять в течение такого долгого времени, противостоя дождям, морозам и солнцу.

– О-о!!! – вдруг завопил Гуго, на скаку показывая рукой в сторону селения. Из проулка между мазанками выскочили человек шесть-семь всадников – другой отряд, вероятнее всего, двигавшийся им наперерез с севера. Все пропылённые, с уставшими от долгой скачки лицами и все – в чёрных камзолах с вышитыми на груди жёлтыми леопардами.

– Это клейморовцы… граф Рич… – задыхаясь от быстрой скачки, выдохнул Томас, – не успеваем…

Сильным толчком Эдмунда вышибло из седла. Резко придержав коня, Томас только успел заметить оперенье толстого арбалетного болта, торчавшего из левой лопатки своего товарища. Вслед за тем взбрыкнула и упала лошадь Гуго; в неё попали сразу несколько стрел, а сам он мешком свалился на землю. Немедленно вскочив, он бросился к Эдмунду, но было уже слишком поздно. Наёмники на ходу вытаскивали мечи и секиры; двое скакали наперерез лошадям девушек, а в полумиле сзади, со стороны Грэйнсторма, показался первый отряд.

Томас выхватил меч; Гуго с тесаком в руке встал над телом Эда, но их тут же смели и раздавили. Гуго получил страшный удар древком копья по голове и кубарем скатился в заросли камышей. Трое наёмников без особого труда обезоружили Томаса; сбив его с ног, они методично принялись избивать его ногами. Алиенору с Бланкой стащили с лошадей; с замершими в груди криками они увидели, как острие того же копья, которым ударили Гуго, с силой вонзилось в лежащего без сознания Эдмунда. И ещё раз. Его тело дёрнулось и затихло, а из развёрстой раны, булькая, потекла широкая струя крови.

*      *      *

Широко расставив ноги, граф Рич хмуро стоял напротив Алиеноры, краем глаза глядя на подбежавшего к нему наёмника.

– Ну?..

Солдат кивнул.

– Сдох, ваша светлость. Наверняка. Копьём насквозь.

– А знак?

– Есть. На спине пониже правой лопатки родимое пятно, как вы и говорили, вроде маленькой загогулины. Что с телом делать, милорд?

Граф пожал плечами.

– Ничего. Мёртвый он нужен мне ещё меньше, чем живой. Оставьте, где есть – ночью волки своё дело сделают.

– А с остальными что делать?

– Они меня не интересуют.

Алиенора стояла, опустив руки. Вдруг её начало трясти; дико завизжав, она набросилась на Рича Беркли, раздирая ногтями ему в кровь лицо и страшно рыча. Граф с силой обхватил её руками, с трудом удерживая извивающееся тело.

– Да держите её уже кто-нибудь… И свяжите, а то попортит она себя.

Солдаты набросились на Алиенору, с усилием оторвали её от Рича. Она брыкалась, колотила кулаками, пиналась. Они повалили её на землю; упав, она дёргалась, размахивая руками, ногами и, не переставая, безумно вопила.

– Да заткните ей кто-нибудь уже глотку, – крикнул кто-то, – башка сейчас треснет от этого воя…

Один из наёмников ринулся к ней с комом грязной тряпки в руке; Рич, стремительно развернувшись, страшным ударом кулака сбил его с ног.

– Не сметь!.. – грозно рявкнул он, – хоть одна царапина на ней будет, всех колесую…

Наконец её связали. Извиваясь, как червяк, она каталась по земле.

– Окатите её водой, – сказал граф, хмуро глядя вниз. – И Сайруса позовите, пусть даст ей выпить что-нибудь. А то как бы головой не повредилась.

Алиенора продолжала дико кричать.

*      *      *

Бланка сидела на земле, привалившись спиной к колесу телеги. Её лицо, на котором застыли покрытые пылью тоненькие бороздки слёз, было каменным; расширившимися глазами, не моргая, она смотрела в пустоту.

– Бланка… – шёпотом произнёс Томас. Он появился откуда-то из-за телеги; в разорванной одежде, весь в синяках и кровоподтёках, он полз на четвереньках и поминутно оглядывался. Остановившись рядом с девушкой, он потряс её за плечо. – Бланка… очнись.

– Да что за чёрт… Бланка! – Он легонько пошлёпал её ладонью по щекам. – Ты меня слышишь?!

Как деревянная, она повернула голову в его сторону; она смотрела на Томаса, но как будто сквозь него.

– Мы можем сбежать, слышишь меня? – тихо и быстро зашептал юноша. – Они там все в хижине столпились, вместе с графом Клеймором. Алиенора у них. Ещё человек пять за пригорком, рядом с… Эдом, нас не видит никто. Мы им не нужны. О, боги… да очнись ты!

Томас торопливо отстегнул от пояса флягу и приложил её к губам Бланки; тоненькая струйка вина потекла по её подбородку. Девушка еле заметно качнула головой и рукой устало отвела от себя бутыль.

– Зачем? Куда?..

– А куда ты хочешь? Обратно в Хартворд?! Там отец твой, уже в тюрьме, наверное… Мне точно туда нельзя: если хоть кто-то из солдат меня запомнил, да там ещё опознает, то Рич шкуру с моего отца спустит за то, что я помог бежать Эдмунду с Алиенорой. А ты ей ничем помочь здесь не сможешь, понимаешь?

– Я должна остаться с ней…

– Зачем?! Да рассуди здраво: толку ей от тебя не будет. Тебя даже, скорее всего, вообще до неё не допустят. К ней сейчас такую охрану приставят, что муха не подлетит… И, опять же, сиру Равену только хуже сделаешь: граф точно решит, что он в этом побеге замешан. Мы должны бежать.

– Куда?

– Не знаю. Думаю, в Лонхенбург, к королю. То, что Рич делает с Алиенорой, которую ему доверили опекать, это против всяких правил. Все дворяне его осудят. Не говоря уже о том, что по его приказу убили законного сына и наследника графа Хартворда. Это вообще уже против обычаев. Казнить эорлинов без суда и следствия никому не позволено, даже королю. Слышишь?! Быстрее, пошли.

Бланка всхлипнула и закрыла лицо руками. Из глаз вновь бурными ручьями потекли слёзы; само лицо оставалось серым и безжизненным.

– Он… он… о, боги… Том, что делать-то…

– О, святые… – Томас придвинулся ближе и обнял её за плечи; голос его слегка задрожал. – Милая моя подружка… Мы ничего не можем сделать. Он умер. Пожалуйста, послушай меня.

– Я не могу…

– Хорошо. – Юноша, быстро оглядевшись, решительно поднялся на ноги. – Я помогу тебе. Я понесу тебя, а в том лесочке ты передохнёшь и придёшь в себя.

Бланка отстранила его протянутые ладони и тяжело поднялась.

– Не надо. Я смогу идти сама, – глухо произнесла она.

– Отлично, пойдём. – Том взял её за руку. – Я сумел увести одну лошадь, в лесу спрятал, и у меня есть два мешочка с серебром. Этого хватит на первое время.

Она еле заметно кивнула. Осматриваясь каждое мгновение и чуть пригнувшись, Томас быстрым шагом направился в сторону леса. Бланка тащилась за ним как сомнамбула. Нестерпимо жарило заходящее солнце, а из дома, на который она поминутно оглядывалась, как будто бы доносились чьи-то крики. Видно было, что ей тяжело уходить; Томас часто останавливался, нетерпеливо поджидая девушку.

– Не волнуйся, – сказал он, – ей ничего не грозит. Пока Рич не отказался от своей идеи выдать её замуж, они ей ничего не сделают. А у нас, может быть, получится ей помочь.

– Где Гуго? – Бланка внезапно остановилась.

– Не знаю. Когда солдаты на Эда набросились, он куда-то исчез, я не заметил, как это произошло. Мы дождёмся, когда граф уедет, и попробуем его найти. Он наверняка где-то поблизости прячется. Если жив…

– Нет. – Бланка покачала головой. Тем временем они добежали до кустов и в изнеможении опустились на зелёный травяной ковер. Хрипловатым голосом она продолжила: – Мы не можем ждать. А вдруг они и нас примутся искать? Гуго сам о себе позаботится. Он умный парень. И сообразительный. И, может быть, сумеет хоть чем-то помочь Алиеноре. Он же просто мальчишка из прислуги, так что ему намного проще, чем нам, вернуться в Хартворд. Я думаю, он догадается, что от него требуется. А мы должны спешить. Ты прав – мы должны ехать к королю. И как можно быстрее: мы не знаем, сколько времени у нас есть. Мы сделаем всё, что сможем. Пойдём.

Они поднялись и, взявшись за руки, скрылись в лесной чаще.

Книга четвёртая. Маги и чудовища

Глава 1. Овраг Гриммельн

Краешек солнечного диска ещё виднелся над кромкой леса, когда поле опустело. Едва день начал клониться к закату, солдаты собрали свои пожитки и быстро погрузили немногочисленный скарб на телегу. Возок был старый и полуразвалившийся, но общими усилиями его привели в порядок. Один из наёмников под бдительным взглядом графа Клеймора осторожно положил тело Алиеноры в телегу на брошенную туда охапку сена. Девушка находилась в тяжёлом забытьи; рядом с ней уселся Сайрус. Рыжего мерина, на котором она не далее как вчера утром покинула Хартворд, впрягли при помощи найденной где-то упряжи; Рич Клеймор, легко запрыгнув на своего вороного жеребца, дёрнул за поводья и, мельком глянув на Алиенору, стремительно помчался вперёд.

– Живее! – крикнул он. – Без остановок… к исходу ночи будем у Апенраде.

Не успел ещё последний солдат скрыться за пригорком, как в сотне футов от дома из кустов, сгибаясь в три погибели, выскочил Гуго и зигзагами помчался к тому месту, где лежало тело Эдмунда.

– О, боги… о, боги… – Юноша упал на колени и дрожащими руками взял его за голову. Эдмунд не дышал; земля вокруг была черна от пролившейся крови, а сквозь разорванную рубаху на груди виднелась развёрстая рана. – Джош, Джош, ты умер? О, свет…

Гуго опустил его голову и уткнулся лицом в пыльную, истоптанную солдатскими сапогами землю.

– Сволочь… тварь, – бормотал он, – Джош, Эдмунд, я убью его, слышишь. Я клянусь, убью…что делать? О, чёрт, что же мне теперь делать…

Он лежал почти четверть часа, что-то шепча и подёргиваясь. Вдруг совсем рядом, не далее как в нескольких шагах послышалось чьё-то негромкое хрипловатое дыхание. Гуго мгновенно вскочил и, выхватив тесак, чуть не рыча, повернулся к приближающейся фигуре.

– Убью…

– Тихо, тихо… Гуго, это я.

Гуго изумлённо раскрыл глаза, разглядев внезапно появившегося из-за пригорка человека.

– Мастер Миртен?!

Миртен нетерпеливо отмахнулся и опустился на колени перед телом Эдмунда, разглядывая зияющую на его груди дыру. Лекарь был невысокого роста и довольно щуплым человеком неопределённого возраста, с гладко выбритым лицом и плотно сжатой полоской губ; над тёмными глубоко посаженными глазами кустились густые брови. Толстый шнур перепоясывал его длинную льняную хламиду, не красную, как обычно, а неприметного коричневого цвета.

Гуго схватил его за плечо.

– Как вы тут оказались? Почему не помогли… я знаю, вы смогли бы.

Миртен тяжко вздохнул.

– Я не успел. Пока доехал до Хартворда, там узнал о том, что сир Рич отправился за вами вдогонку. Только сейчас сюда добрался. Когда это случилось?

Он указал пальцем на рану.

– Он умер! – Гуго чуть не закричал. – Вы не видите, что ли?!

– Успокойся. Я спрашиваю, когда его убили?

– Час, может два назад. Да какая разница?!

Гуго вдруг замолчал и расширившимися глазами уставился на лекаря.

– О-о… вы можете… вы можете вылечить это? Но он же… он же не дышит.

Миртен уселся на землю, задумчиво жуя губами.

– Возможно. Нет, не я. Я только могу остановить процесс… смерти.

– Да как же это? А кто может? Я не понимаю.

– Помолчи.

Лекарь поднялся на ноги и принялся расхаживать вокруг, заложив руки за спину и что-то бормоча под нос. Гуго, проследив за ним взглядом, вновь встал на колени и приложил ухо к окровавленной груди Эдмунда. Нет… ничего. Сердце было мертво, а цвет кожи уже начал приобретать землистый оттенок.

– А где мастер Томас и леди Бланка Оргин?

– Не знаю. – Юноша пожал плечами. – Наверное, куда-то сбежали.

– Понятно. – Миртен остановился прямо перед ним. – Без разницы. Времени их искать у нас нет. Слушай, Гуго… ты, наверное, не поймёшь того, что я тебе скажу, но ты должен просто мне поверить. – Он помолчал несколько мгновений, собираясь с мыслями. – В замке Драмланриг, где живёт герцог Ллевеллин, есть такой лекарь – Ирмио. Он уже сталкивался с такими случаями… возможно, он сможет вдохнуть жизнь в сира Эдмунда. Главное, что сердце цело. Я кое-что умею, но его способности в этом деле несоизмеримо выше. Я могу остановить процесс омертвения и разложения, но не более чем на несколько дней. Мы должны действовать быстро, иначе будет уже слишком поздно. Ты поможешь мне?

Гуго вскочил на ноги.

– О, свет! Да о чём вы говорите… быстрее. Что я должен сделать?

– Я думаю. Вот что: ты должен немедленно отправиться в Драмланриг и привести сюда Ирмио… – Миртен замолчал. – Хотя нет. Это глупо, мы не успеем. Лошадей нет, а тебе только туда дня три-четыре добираться, даже если бегом. И ещё обратная дорога. Бесполезно.

– Я куплю лошадь… я украду её. А где ваша лошадь?

– Она пала. – Лекарь покачал головой и после заминки продолжил: – Есть ещё один путь. Он может закончиться плохо, а может, и нет. Может, повезёт. Гуго, нам срочно надо соорудить что-нибудь, на чём мы сможем нести сира Эдмунда. Из веток, из мешковины какой-нибудь… что найдёшь. Прямо сейчас, немедленно, а я пока попробую что-нибудь сделать.

Гуго выхватил тесак и ринулся к ближайшему леску. Спустя полчаса он уже вернулся обратно, волоча за собой довольно добротно сработанные носилки: между двух крепких и длинных палок, под которые пошли стволы двух деревцев в полпальца толщиной, он сплёл широкое ложе из молодых побегов. Добежав до тела Эдмунда, он в изумлении остановился. Миртен сидел рядом, устало дыша; на лбу его выступила испарина. Лицо убитого необъяснимым образом приняло розоватый цвет, а из засохшей раны на груди сочилась капелька крови.

– О, ангелы божьи… вы оживили его?

– Нет, – Миртен покачал головой. – Я же говорил тебе, я не могу этого сделать. Он мёртв. Но и… как бы сказать, не совсем мёртв. Не знаю, как тебе это объяснить. Он не дышит, но кровь будет сочиться. Надо будет его перевязать.

С этими словами лекарь оторвал от подола своего платья длинную полосу ткани и принялся бинтовать бездыханное тело.

– Что дальше? – спросил Гуго.

– Кладём его осторожно, и понесли. Я впереди, ты не знаешь, куда идти. Расскажу по дороге.

Бережно переложив Эдмунда на носилки, спустя всего несколько минут они скорым шагом, насколько позволяла ноша, двинулись в южном направлении.

– Куда мы идём?

– В паре миль отсюда есть овраг. За лесом его не видно.

Гуго, не сбавляя темпа, кивнул. Миртен продолжил:

– Ты, наверное, не знаешь, но этот овраг, называемый Гриммельнским, идёт отсюда до самого моря.

– Я знаю, – сказал юноша, – мастер Гарвен, хозяин гостиницы в Длинной Лошади, говорил об этом.

– Очень хорошо. По дну Гриммельна течёт река, и даже не одна. Неподалёку от Длинной Лошади туда низвергается Апенраде, а чуть восточнее – ещё несколько ручьёв и небольших речушек. Я спущусь туда и найду лодку. Течение здесь очень быстрое и мы сможем за день-другой доплыть до побережья. Замок Драмланриг стоит там на высокой скале, и надо будет всего лишь взобраться наверх к подъёмному мосту.

Гуго чуть не споткнулся. Они уже пересекли поле и вошли в небольшой лесок, росший по берегам оврага.

– Отличная идея, мастер Миртен. Но… где мы найдём лодку? Неужели там, внизу, кто-нибудь живёт?

– Кто-нибудь… или что-нибудь. Кстати, Гуго, у тебя есть золотые монеты?

– Одна. И ещё немного серебра.

– Серебро нам не понадобится. Только золото. У меня есть три. Итого четыре. Лучше, чем ничего.

– Лучше, чем ничего? Простая лодка за четыре золотых монеты?! Да о чём вы, в самом деле? Кто там, внизу?!

Миртен остановился, дёрнув за носилки. Гуго только сейчас заметил, что прямо перед ними ровная, заросшая деревцами и кустарником земля круто обрывалась; откуда-то снизу слышался едва различимый шум бурлящего потока.

– Всё, стоп. Передохнём.

Они осторожно опустили носилки на землю; Миртен взмахом руки подозвал к себе Гуго и указал пальцем в пропасть. Прямо под ними, локтях в восьми-десяти, виднелась относительно ровная площадка, от которой шла вниз каменистая тропка, конец которой терялся в сумраке оврага.

– Здесь мы сможем спустить носилки к воде. Тропинка ровная и крепкая, хоть и крутовата, но не осыпается, так что это будет несложно. Ты должен ждать меня здесь. Когда стемнеет, я спущусь вниз другим путём, чуть западнее. Я думаю, часа мне хватит. Но если к полуночи не вернусь, меня не жди. Тогда тебе надо будет как-то спрятать тело Эдмунда, чтобы волки не добрались, и бегом отправляться в Драмланриг. Чем скорее, тем лучше. И дальше уже без меня. Может быть, ты успеешь, и Ирмио сумеет помочь. Расскажешь ему всё, что знаешь.

– Постойте! Почему я не могу пойти с вами? И кто там, внизу?

Миртен положил Гуго руку на плечо.

– Сейчас нет времени рассказывать, мой мальчик. Позже, когда вернусь… если вернусь. Тебе надо остаться здесь, чтобы сторожить тело графа Хартворда от всякого зверья. И, во-вторых, мы можем сгинуть там оба, и тогда у сира Эдмунда вообще не останется шансов. Я объясню тебе потом. Давай монету.

Кивнув на прощанье, Миртен скорым шагом направился вверх по течению реки; через пару мгновений его фигура скрылась в лесном сумраке. Проводив его взглядом, Гуго пожал плечами и уселся на землю рядом с носилками. Эдмунд по-прежнему не подавал признаков жизни, хотя кровавое пятнышко на забинтованной груди разрослось до размеров небольшого блюдца. Юноша потрогал его за руку, мертвенно холодную, что странным образом совершенно не сочеталось со здоровым розовым цветом лица. Эдмунд словно спал, не дыша.

Засунув в рот сорванную травинку, Гуго предался размышлениям, но ничего путного придумать так и не смог. Магия Миртена была удивительным делом, и в прошлой его жизни это дало бы ему пищу для размышлений и обсуждений на добрые несколько дней. Но не сейчас. Слишком насыщенными оказались последние часы. Рич Беркли. Наёмники. Убийство Эдмунда. Алиенора. Несладко ей, наверное, сейчас. Мысли в его голове крутились сумбурным вихрем. Куда подевались Томас с Бланкой? Не может быть, чтобы в Хартворд. И ещё: кто там, внизу? Мысль о каких-нибудь рыбаках он отмёл сразу же: это слишком невероятно. Ловить рыбу в глубине мрачной пропасти Гриммельн, как будто других рек не хватает? Та же самая Апенраде мирно и спокойно текла меж невысоких берегов всего в двадцати милях к востоку. Не менее удивительна и цена предполагаемой лодки. Целых четыре золотых? За эти деньги можно купить внушительных размеров морской баркас, а любой рыбак, продавший за такую сумму свою лодку, смог бы жить безбедно целый год, а то и больше.

Прошло, наверное, около часа, а может, и больше; Гуго, потеряв счёт времени, даже задремал под шум собственных мыслей. Он очнулся, разбуженный негромким звуком осыпающейся гальки. Всё небо было усыпано звёздами.

Миртен?

Он подполз к краю пропасти и, перегнувшись, увидел далеко внизу поднимающуюся по склону фигуру лекаря. Поразительно. Гуго вытаращил глаза. Прямо над головой Миртена в воздухе висел, подрагивая и мерцая, маленький голубоватого цвета шарик, испускавший неровное сияние и освещавший ему путь. Вдруг шарик вспыхнул ярким светом и погас. Лекарь остановился и принялся махать руками. В то же мгновение из ниоткуда возник новый шар; Миртен продолжил взбираться наверх. О, боги, мелькнуло в голове Гуго, это – магия. Необъяснимо и удивительно.

Спустя несколько минут Миртен оказался на той самой площадке, которую он показывал Гуго, и подслеповато уставился вверх, пытаясь хоть что-то рассмотреть в черной массе кустов и деревьев на фоне тёмно-синего неба. Его лицо оказалось в трёх футах от Гуго, а светящийся шар, взмывший над головой лекаря, плавал в воздухе перед глазами юноши. Заворожённый этим зрелищем, тот протянул руку, попытавшись осторожно дотронуться до шара. Но рука его не ощутила ничего.

– Ты никогда не видел такого, Гуго? – спокойно спросил лекарь. – Не бойся, он безобиден.

– Потрясающе, мастер Миртен, – прошептал Гуго. Он свободно проводил рукой по самому шару, не ощущая ни тепла, ни холода, никакого препятствия на своём пути. Шар нельзя было схватить или почувствовать – просто воздух, необъяснимым образом мерцающий в отдельно взятой точке пространства. – Как вы это делаете?

Миртен коротко усмехнулся.

– Даже не знаю, что тебе ответить. Я слышал, ты неплохо стреляешь из лука? Так вот: попробуй в двух словах объяснить какому-нибудь несмышлёнышу, который лук и стрелы видит первый раз в жизни, как ты попадаешь в цель. Ты скажешь: прицеливаюсь и отпускаю тетиву. Вот и здесь примерно так же: я машу руками и появляется светящийся шар.

– Понятно. Этому надо учиться.

– Вот именно. Но хватит болтовни. Ты сможешь приволочь сюда носилки? Внизу нас ждёт лодка.

– Смогу.

Гуго отполз от края обрыва и спустя всего минуту подтащил тело Эдмунда к пропасти. Юноша осторожно спрыгнул вниз, затем они на пару с Миртеном, перебирая руками и подтягивая носилки, опустили свою ношу на площадку.