Текст книги "Серафина и черный плащ"

– Вы думаете, она пропала так же, как Клара Брамс? – спросила Серафина.

Брэден хотел ответить, но Серафину вдруг отвлекло мелькание за окнами экипажа. С обеих сторон проносились деревья: карета ехала по узкой проселочной дороге через лес. Тот самый густой темный лес, в который папаша строго-настрого запретил ей ходить. Тот самый лес, в котором она родилась. Серафина почувствовала, как покрывается гусиной кожей.

– А куда мы все-таки едем?

– Мои тетя и дядя беспокоятся за меня, поэтому решили отправить с ночевкой в Эшвилл к Вэнсам, чтобы со мной ничего не случилось. А Крэнкшода приставили для охраны.

– Не самый умный поступок, – брякнула Серафина. Это было не очень вежливо, но почему-то ей нравилось тянуть время и не говорить Брэдену главное.

– Я его терпеть не могу, – согласно кивнул Брэден. – Но дядя во всем на него полагается.

Теперь в окно был виден только лес: он закрывал и солнце, и линию горизонта. Перед Серафиной проплывали огромные старые деревья, черные, дряхлеющие. Они росли так близко, что девочка с трудом могла догадаться, где заканчивается одно и начинается другое. Место было мрачное и жуткое, сюда не хотелось забрести даже мимоходом, тем более – жить здесь. И все же что-то в этом лесу влекло и волновало Серафину.

Потом она вдруг вспомнила Билтмор, и у нее упало сердце. Папаша станет гадать, почему она не пришла к ужину. «Сегодня я не буду есть ни курицу, ни овсянку, па, извини, – подумала она. – Постарайся не беспокоиться за меня». Еще вчера она жила обычной жизнью, ловила в подвале крыс, а сейчас вдруг все встало с ног на голову.

Оторвав взгляд от окна, Серафина наконец-то повернулась к Брэдену и, сглотнув ком в горле, заговорила:

– Я должна рассказать кое-что…

– А почему я тебя никогда раньше не видел? – перебил вдруг он.

– Что? – растерялась Серафина.

– Откуда ты?

– Н-да, хороший вопрос, – хмыкнула она. В голове тут же всплыла кучка мертвых существ, среди которых ее нашел папаша.

– Я серьезно. – Он не сводил с нее глаз. – Почему я не видел тебя раньше?

– Может быть, не там смотрели? – съехидничала Серафина, чувствуя себя припертой к стенке.

Но, заметив его взгляд, девочка поняла, что он так просто не отстанет. В висках у нее застучало, мысли начали путаться. Зачем он задает все эти проклятые вопросы?

– Ну ладно, а вы откуда? – спросила Серафина, надеясь сбить его с толку.

– Ты же знаешь, что я живу в Билтморе, – мягко сказал Брэден. – Я спрашиваю про тебя.

– Я… я… – забормотала она, опустив голову. – Может, вы видели меня раньше, да забыли.

– Я бы тебя запомнил, – спокойно заметил он.

– Ну, может, я приехала погостить на недельку, – слабо проговорила она, не отрывая глаз от пола.

Но его было не провести.

– Пожалуйста, скажи, где ты живешь, Серафина, – твердо сказал он.

Он произнес ее имя так, словно обладал какой-то властью над ней. Она послушно подняла голову и встретилась с ним взглядом. Наверное, зря: Брэден смотрел так настойчиво, будто колдовством пытался заставить ее сказать правду.

– Я живу у вас в подвале, – проговорила Серафина.

И сама испугалась того, что произнесла это вслух. Брэден молчал, лицо его выражало растерянность, и Серафина чувствовала, что своим признанием породила множество вопросов.

Девочка сама не понимала, как проговорилась. Слова будто против воли соскользнули с языка.

И их уже не вернуть. «Пожалуйста, прости меня, папаша». Она все испортила. Сломала им жизнь. Теперь папашу уволят. Их вышвырнут из Билтмора, и им придется побираться на улицах Эшвилла, выпрашивая объедки. Никто не примет на работу человека, обманувшего предыдущего нанимателя, тайком поселившегося у него в подвале и таскавшего еду для своей дочери, у которой всего восемь пальцев. Никто.

Серафина посмотрела на Брэдена.

– Пожалуйста, не говори никому… – тихо попросила она.

Но девочка понимала, что ей нечем защищаться – на этот случай у нее нет когтей. Если Брэден захочет, он может рассказать их с отцом секрет кому угодно – мистеру Крэнкшоду, мистеру Бозману, даже мистеру и миссис Вандербильт. И тогда налаженной жизни в Билтморе придет конец. Вполне возможно, их отправят в тюрьму за кражу еды – за двенадцать лет они с отцом, верно, поели немало хозяйских запасов.

Брэден уже открыл рот, чтобы ответить, но тут лошади громко заржали, и экипаж резко остановился. Серафину швырнуло к противоположной стенке прямо на Вандербильта. Гидеан вскочил и бешено залаял.

– Что-то случилось, – воскликнул Брэден, отодвигая девочку, и распахнул дверцу.

Вокруг царила непроглядная тьма.

Серафина навострила уши, но ее сердце колотилось так громко, что она ничего не слышала. Тогда она постаралась успокоиться и снова прислушалась. В лесу стояла мертвая тишина. Не было слышно ни сов, ни лягушек, ни насекомых, ни птиц – ни одного обычного ночного звука, к которым привыкла Серафина. Только тишина.

Как будто все до единого живые существа попрятались, спасая свою жизнь. Или уже были мертвы.

– Мистер Крэнкшод? – неуверенно позвал Брэден.

Никакого ответа.

Волоски у Серафины на затылке встали дыбом. Брэден высунулся из кареты, чтобы взглянуть на место кучера.

– Там никого нет! – ошеломленно сказал он. – Они оба ушли!

Четыре лошади по-прежнему были впряжены в экипаж, но сам он замер посреди дороги. В самой чаще леса.

7

Серафина медленно выбралась из кареты и встала рядом с Брэденом. Их окружал лес, черный и непроницаемый. К дороге вплотную подступали деревья с темной неровной корой. У Серафины задрожали мышцы ног, участилось дыхание. Все ее тело требовало движения, но она приказала себе держаться возле Брэдена и Гидеана.

Девочка вглядывалась и вслушивалась в непривычную тишину, пытаясь проникнуть за эту завесу, но лес молчал. А она чувствовала, что там что-то есть, – огромное и беззвучное. Серафина даже не думала, что такое возможно.

Гидеан стоял рядом, настороженно всматриваясь в деревья. Что бы там ни скрывалось, он это тоже чувствовал.

Брэден подозрительно оглядел окружающую тьму и сделал несколько шагов вперед по ходу экипажа.

– Сейчас нам очень пригодился бы фонарь, – сказал он. – Я вообще ничего не вижу.

Лошади дергали сбрую и нетерпеливо переступали ногами.

– Они всегда так ведут себя, когда нервничают, – сочувственно пояснил Брэден. – У них нет ни когтей, ни острых зубов, ни оружия. Их единственная защита – скорость.

Серафина с удивлением отметила, что Брэден не просто разбирается в лошадях, но чувствует их, понимает, как они думают.

Подул ветер, и ветви деревьев застучали, пугая скакунов. Они рванулись, потянув за собой упряжь, как будто на них напал невидимый хищник. Две лошади, заржав, встали на дыбы и забили передними копытами в воздухе.

Серафина шарахнулась в страхе, но Брэден кинулся между ней и лошадьми. Встав лицом к животным, он поднял руки ладонями наружу, успокаивая их. Лошади взвились над Брэденом, отчаянно мотая головами, вскидывая копыта. Их глаза побелели от страха. Серафина не сомневалась, что они ударят Брэдена по голове или опрокинут, затопчут насмерть. Но он продолжал стоять, вскинув руки, и ласково приговаривал:

– Все в порядке, я здесь, никто вас не бросит.

К изумлению Серафины, присутствие мальчика, его ласковые слова и прикосновения успокоили животных, и, в конце концов, они затихли. Брэден обхватил руками голову выносной лошади, прижался лбом к ее лбу так, что они смотрели друг другу в глаза, и снова мягко заговорил:

– Мы вместе, дружок. Все будет хорошо… не надо бежать, не надо биться…

Выносная лошадь слушала Брэдена, тяжело дыша и подрагивая ноздрями, но взвиться на дыбы больше не пыталась. Глядя на нее и на хозяина, остальные тоже перестали рваться.

– К-как это у в-вас?.. – заикаясь, пробормотала Серафина.

– Мы с этими лошадьми давние друзья, – ответил он, но больше ничего не прибавил.

Все еще потрясенная действиями Брэдена, Серафина огляделась вокруг:

– Как вы думаете, что их напугало?

– Не знаю, – сказал Брэден. – Но им очень страшно.

Он обернулся на дорогу, лежащую перед ними. Прищурился, потом указал вперед.

– Что там такое? Не пойму. Дорога делает поворот?

Серафина посмотрела, куда он указывал. Это был не поворот, а мощное старое дерево с толстыми искривленными ветвями и кроваво-красными листьями. Оно лежало поперек дороги, полностью перекрывая путь.

Внезапно из тьмы вырос мистер Крэнкшод.

– Нужен топор, – зло пророкотал он, пробираясь сквозь заросли к экипажу.

Серафина и Брэден изумленно переглянулись, затем уставились на мистера Крэнкшода.

– Где вы были? – спросил Брэден.

– Нужен топор, – повторил мистер Крэнкшод, не отвечая на вопрос.

– Я принесу, сэр, – вызвался помощник кучера, который бежал позади Крэнкшода.

Серафина до сих пор не замечала его. Помощник кучера оказался тощим мальчишкой с копной кудрявых волос, который макушкой едва доставал до плеча выносной лошади. Торчащими локтями и коленками, а также живостью и резкими, порывистыми движениями мальчишка напомнил Серафине жеребенка. Кучерская ливрея была ему широка в плечах, а рукава слишком длинны. На маленькой детской голове длинной трубой возвышался черный цилиндр. Мальчишке было не больше десяти лет. Он подбежал к экипажу сзади и выволок из багажного отделения топор, который в его руках выглядел огромным.

– Это Нолан, – пояснил Брэден, наклоняясь к Серафине. – Один из лучших наших кучеров. Он очень хорошо заботится о лошадях.

– Дай сюда, – рявкнул мистер Крэнкшод, выхватывая топор из рук Нолана, и с шумом протопал к поваленному дереву.

– Я тоже помогу, сэр, я могу, – тараторил Нолан, семеня позади с маленьким топориком в руке.

– Нет, не можешь. Уйди с дороги, мальчик! – заорал мистер Крэнкшод. Казалось, его раздражает одно присутствие мальчишки.

Мистер Крэнкшод замахнулся со всей силы и вдарил топором по центру ствола. Листья на дереве затряслись от удара, но на толстой коре почти не осталось следа.

Он снова и снова взмахивал топором и в конце концов пробился через кору. Полетели щепки. Серафина не могла не заметить грубую силищу Крэнкшода, но этой ли силой обладал Человек в черном плаще, она понять не могла.

– Этак мы тут всю ночь проторчим, – пропыхтел мистер Крэнкшод, продолжая рубить.

– Я уверен, что могу помочь, сэр, правда, могу, – возбужденно воскликнул Нолан, стоявший рядом с топориком наготове.

– А я уверен, что не можешь! Отойди подальше, не лезь под руку! – гаркнул мистер Крэнкшод. – Ты только мешаешь!

Пока разъяренный мистер Крэнкшод воевал с деревом, Брэден, как заметила Серафина, внимательно смотрел по сторонам, пытаясь понять, нельзя ли каким-то образом обойти препятствие. Но деревья в проклятом лесу росли так тесно, что между ними с трудом пролезал человек, не то что экипаж с упряжкой лошадей.

– Где мы? – спросила Серафина.

– Думаю, в одиннадцати – двенадцати километрах от поместья Дэрден Форест, – ответил Брэден. – Когда-то неподалеку отсюда была деревушка.

– Там уже много лет никто не живет, – пробурчал мистер Крэнкшод, колотя по дереву. – Никого в этих лесах не осталось, кроме чертей да привидений.

Серафину охватило недоброе предчувствие. Она не сводила глаз с леса, нервно подергивая ушами. Ей казалось, что за ними следят, но она почему-то никак не могла определить кто это или что. Деревья медленно покачивались от ветра. Их стволы были покрыты странным серым лишайником и белесым мхом, который свисал с ветвей подобно редким волосам мертвой старухи. Сучья стучали друг об друга и поскрипывали, будто от страха. Похоже, большинство деревьев медленно погибали.

Серафина прошла вдоль поваленного лесного исполина. Ей показалось странным, что дерево было до сих пор покрыто листьями, несмотря на позднюю осень, но по-настоящему она встревожилась, когда увидела основание ствола.

– Брэден! – позвала она.

– Что ты там нашла? – спросил он, подходя.

– Я думала, что дерево рухнуло от старости во время грозы, но глядите…

Основание вовсе не казалось трухлявым, и оно не было неровным, как у дерева, поваленного бурей. Казалось, что ствол аккуратно перекусили огромными зубами – или срубили гигантским топором.

– Посмотри, как здесь скошено, – проговорил Брэден, показывая на срез. Голос у молодого хозяина был одновременно возмущенный и растерянный. – Кто-то нарочно перегородил дорогу.

Гидеан залаял, и Серафина подскочила от неожиданности. Пес не унимался, и Брэден присел рядом, положив руки ему на спину.

– Что такое, мальчик? Что ты чуешь?

– Если вы не против, – хмуро произнес мистер Крэнкшод, – мы не будем ждать, чтобы это выяснить.

Встревоженный собачьим лаем и, видимо, решивший, что он уже почти перерубил ствол, мистер Крэнкшод откинул топор, уперся ногами в тяжелых сапогах в землю и ухватился за ветви. Он попытался оттащить половину ствола с дороги, но дерево было слишком велико и не сдвигалось.

Брэден и Нолан кинулись помогать. Все это время Гидеан лаял без остановки.

– Кто-нибудь, заткните проклятую псину! – заорал мистер Крэнкшод, брызжа слюной.

– Мистер Крэнкшод, мне кажется, надо развернуть экипаж и ехать назад, – жестко сказал Брэден, явно рассерженный замечанием насчет собаки.

Мистер Крэнкшод тотчас согласился, но тут лес наполнился громким треском. Серафина припала к земле, готовая к прыжку. Все вокруг затряслось, а затем раздался оглушительный грохот, и на дорогу позади кареты тоже рухнуло огромное дерево.

Лошади заржали от ужаса, взвились на дыбы, рванули поводья и поволокли за собой экипаж, хотя он стоял на тормозе, и колеса не вращались. Инстинкт велел им бежать, в упряжи, без упряжи – все равно.

Брэден кинулся им на помощь.

– Нет, Брэден! – закричала Серафина, пытаясь остановить его. Можно было подумать, мальчик просто мечтал погибнуть под копытами лошадей.

Брэден замер перед скакунами. И опять юному Вандербильту удалось успокоить их несколькими ласковыми словами. Убедившись, что опасность ему больше не грозит, Серафина оглянулась на поваленное дерево. Только теперь она осознала весь ужас произошедшего: экипаж, лошади, четверо людей и собака оказались в ловушке на дороге, перегороженной стволами с обеих сторон.

Мистер Крэнкшод, схватившись за топор, затопал к задней части кареты и свирепо заорал в лесной мрак:

– Кто там? А ну покажитесь, вы, тухлые грязные свиньи!

Серафина уставилась во тьму, ожидая ответа, но слова мистера Крэнкшода растаяли в черной пустоте.

– Мистер Крэнкшод, – решительно произнес Брэден, – мы должны разрубить до конца дерево впереди. Сейчас безопаснее всего будет поспешить в Эшвилл.

– Если мы туда доберемся, – пробормотал мистер Крэнкшод себе под нос, возвращаясь к надрубленному стволу.

Пока мистер Крэнкшод, Брэден и Нолан трудились над первым деревом, Серафина невольно покосилась туда, где лежало второе. Гидеан смотрел в том же направлении. Его глаза казались совсем черными при свете звезд.

– А ты что думаешь, мальчик? – шепнула она, присаживаясь на корточки возле пса и тоже вглядываясь в темноту. – Там что-то есть?

Сейчас они с псом были союзниками. Серафина не сомневалась, что падение второго дерева – не случайность. Кто-то специально загородил им дорогу, чтобы они не смогли сбежать.

Серафина никогда не жаловалась на чутье, но до Гидеана ей, конечно, было далеко. Пес больше не лаял, но напряженно смотрел в одну сторону, словно чего-то ждал. Несмотря на все свои собачьи недостатки, он был храбрым защитником.

Но всматриваться, ждать, чувствуя, как затягивается петля, было невыносимо. Серафина больше не могла терпеть. Она не умела обороняться, зато знала, как охотиться. А сейчас охотились на нее и ее друзей, и ей это совершенно не нравилось.

Она шагнула к деревьям, желая понять, что там, в лесу. По коже побежали мурашки – как от страха, так и от волнения. Ее тянуло в лес. Инстинкт велел ей идти дальше.

Она сделала еще несколько шагов. Гидеан смотрел на девочку, склонив голову набок, словно говорил: «С ума сошла? Туда нельзя!»

Но она неслышно скользнула между деревьями и нырнула в подлесок. Ей хотелось двигаться, красться, выслеживать то, что там пряталось, чем бы оно ни было. Она хотела быть охотницей, а не добычей.

Оставив Гидеана сторожить экипаж, она забиралась все глубже и глубже в темноту леса, того самого черного леса, в который запретил ей ходить отец, того самого темного леса, который, по словам Крэнкшода, был полон чертей и привидений.

Но Серафина была спокойна. Она не чувствовала себя чужой. Если ее мать могла ходить по этому лесу ночью, значит, и с ней ничего не случится.

Внезапно девочка услыхала шаги в подлеске впереди себя, так же явственно, как слышала шаги крыс в подвале. Только эти, тяжелые, громкие, принадлежали кому-то большому, кто ступал по листьям и влажной земле. Она не могла определить, кто это – животное или человек.

Пригнувшись, Серафина двинулась навстречу шагам. Слух, зрение, осязание и обоняние – все ее чувства ожили и обострились, все мускулы напряглись. Она ступала так медленно, так тихо, что не издавала ни единого звука.

Теперь шаги звучали ближе. Ноги с шуршанием топтали осенние листья. Сначала они шли, потом побежали. Человек бежал через подлесок, примерно в пятидесяти ярдах от нее. Серафина рванула навстречу звуку. Она отлично знала, что крыса, передвигаясь, слышит гораздо хуже, чем сидя на месте.

Когда человек вдруг резко остановился, она тоже остановилась и замерла, затаив дыхание. Она знала, что он прислушивается, пытаясь понять, где она.

И как только он снова пошел, девочка двинулась за ним, подобно тени.

Но тут что-то произошло. Шаги стихли. Серафина ощутила дуновение воздуха возле лица, как будто стервятник махнул крылом. А затем вторая пара ног зашуршала палой листвой позади нее, в той стороне, где стоял экипаж. Как такое могло получиться? Неужели нападающих было много?

Лес взорвался какофонией звуков. Шелест листьев, треск ветвей, шум быстрого движения. Серафина напряглась, приготовившись биться с невидимым врагом.

Вдалеке Гидеан залился лаем, зарычал, защелкал зубами, как будто сражался с самим сатаной.

«Карета! – спохватилась Серафина. – Им нужна карета!»

Она повернулась и кинулась обратно. Что-то снова пронеслось мимо нее в темноте, но девочка так и не поняла, что это было.

Подбегая к экипажу, она увидела Брэдена и Нолана. Но где же Крэнкшод? Самый сильный, он должен был защищать остальных.

– Берегись, Брэден! – закричала Серафина. – Они наступают! Берегись!

Услышав ее крик, Брэден обернулся как раз вовремя, чтобы увернуться от мелькнувшего силуэта. Но враг, метнувшись страшной черной тенью, развернулся и снова бросился на мальчика. Тут с грозным рычанием вступил Гидеан. Нолан размахивал руками и ногами. Удары, крики, пинки – все смешалось в едином порыве отчаянной борьбы.

Когда Серафина добежала до места драки, что-то черное проплыло по воздуху мимо нее. Девочка дернулась в сторону с такой силой, что ударилась спиной о дерево. Огромные многоножки потоком выбегали из пней. Черви выползали из земли. Явился Человек в черном плаще. Он пришел отсюда, из леса. И больше не было никаких врагов – только он один. Казалось, ярость борьбы придала ему сил, он тянул к Брэдену гниющие, истекающие кровью руки. Именно к Брэдену. Серафина кинулась на защиту друга, и Гидеан рванулся вперед. Но раньше всех успел малыш Нолан: в приступе отчаянной храбрости он с громким криком бросился к молодому хозяину и заслонил его.

Человек в черном плаще раскинул руки и прижал Нолана к груди. Полы плаща обернулись вокруг мальчика, и его крик превратился в вопль боли. Серый дым заполнил лес, громкий стук сотряс деревья. А потом Нолан исчез.

У Серафины перехватило дыхание.

– Нет! – закричала она в смятении, ярости и отчаянии.

Потом все вдруг задрожало, засверкало, и в воздухе разлилось ужасающее зловоние. Все листья, которые еще оставались на деревьях, разом осыпались, пропитанные кровью, и земля под ногами превратилась в кошмарную грязь.

Увеличившись в размере, подпитавшись силой, Человек в черном плаще снова поплыл прямо на Брэдена.

Мальчику следовало сражаться или бежать, но, увидев, что случилось с Ноланом, он словно окаменел от ужаса. Он смотрел на Человека в черном плаще и не мог пошевелиться.

Не раздумывая, Серафина прыгнула на спину врагу, издав дикий вопль. Она с таким бешенством рвала его руками и колотила ногами, что Человеку в черном поневоле пришлось отбиваться. Он попытался содрать девчонку со спины и окутать бесконечными полами плаща, как делал это с другими. Но тут Брэден пришел в себя и, размахнувшись, огрел монстра по голове толстым суком. Гидеан кидался на обидчика и грыз его со всех сторон. Серафина вырвалась, отлетела в сторону, прокатилась по земле, а затем снова кинулась в бой с удвоенной силой.

Человек в черном плаще, сверкая глазами, взмыл ввысь. Но теперь его атаковали трое, и эффект неожиданности пропал. Он хлопнул развевающейся полой плаща, и волна воздуха сбила Серафину с ног. Она рухнула на землю, а Человек в черном отступил в лес и пропал.

Задыхаясь, Серафина вскочила на ноги и приготовилась отбивать следующее нападение. Но ничего не произошло.

Бой окончился.

Девочка посмотрела на свои руки. Ее пальцы были мокрыми от крови, на ногтях остались обрывки гниющей плоти, но это были не просто раны. С тела Человека в черном плаще кожа слезала, как перчатка с руки. Он разлагался заживо.

Сквозь сумрак она разглядела Брэдена, лежащего на земле. Испугавшись, что он ранен, Серафина кинулась к нему.

– Тебе больно? – крикнула она.

– Со мной все в порядке, – тяжело дыша, ответил он, поднимаясь с помощью Серафины. – А ты как? Он тебя не ранил?

– Нет, – сказала она.

– Но… я… Я не понимаю, Серафина. Что это было? Что случилось с Ноланом?

– Не знаю. – Она убито покачала головой.

– Куда он делся? Он… он умер?

Серафина не могла ответить на вопросы Брэдена. При воспоминании о бедном малыше Нолане ей становилось плохо и страшно, ее охватывал гнев. Нолан пропал. Как ему теперь поможешь? Вот уже второй раз она вступала в борьбу с Человеком в черном плаще, и второй раз теряла друга.

– Пойдем. Надо убираться отсюда, пока оно не вернулось, – сказала Серафина, тронув Брэдена за плечо.

– А что случилось с Крэнкшодом? – спросил Брэден, вместе с Гидеаном следуя за ней к экипажу и лошадям.

– Я не видела, куда он делся, – ответила Серафина.

– Думаешь, оно схватило и Крэнкшода? – В голосе мальчика послышалось смятение.

– Нет. Когда оно забирает кого-то, раздается такой стук. А сейчас стучало только один раз.

– Ты знаешь, что это такое, – проговорил Брэден, хватая ее за руку и останавливаясь. – Скажи мне, Серафина.

– Я видела его прошлой ночью. Оно точно так же забрало Клару Брамс.

– Как? Куда? Значит, Клара мертва? Я не понимаю, что происходит.

– Я тоже, – сказала Серафина. – Но нам надо уходить.

Брэден поднял палку с земли и оглянулся на лес:

– Чем бы оно ни было, оно по-прежнему там…

Серафина знала, что Брэден прав. Они прогнали Человека в черном плаще, но он не ушел совсем. У девочки перед глазами стоял Нолан, который бесстрашно бросился защищать своего молодого хозяина. Она еще помнила выражение ужаса на его лице перед тем, как он исчез. Серафина посмотрела на Брэдена, окончательно убеждаясь в страшной догадке.

– Чем бы оно ни было, – эхом отозвалась она, – оно приходило не за Ноланом. Оно приходило за тобой…