Текст книги "Синдром МакЛендона"

В комнату не спеша вошел пилот челнока по прозвищу Калифорнийский Козлик.

– Нам следует срочно заправиться, – распорядился я. – На вашу планету ожидается нападение, и лейтенанту Пайпер нужно подняться на орбиту.

Козлик кивнул.

– Потрясающе. – И в той же неторопливой манере вышел вон.

– Он тоже вместе с вами? – восхищенно промолвила девушка.

– Ты читала когда-нибудь «Демографию колониальных миграций» Тамаркина? – спросил я Пайпер. – Колонизаторы характеризуются у него как «отбросы общества, инстинктивно отправляющиеся на поиски таких мест, где их единственные соперники – такие же неудачники, как и они сами».

Пайпер поглядела на меня:

– А как еще можно с твоим кораблем заработать на жизнь?

– Верно, – согласился я. – Я подожду здесь Кимболла, а ты поезжай соберись в полет.

Когда Пайпер укатила, я, перегнувшись через терминал, заверил сидевшую за столом девушку:

– Все нормально. На нас и в самом деле собираются напасть.

Она направилась в туалет, вероятно для того, чтобы закатить пробную истерику, а я тем временем позвонил Катарине и рассказал ей про наш план.

Ее изображение на экране без особого энтузиазма кивнуло.

– У капитана Хиро сейчас, возможно, закружится голова от радости, но даже если Бим найдет там оружие и даже если нам удастся привести его в рабочее состояние, Генхис-то все равно заявится сюда на крейсере класса «Феникс». – Она поморщилась. – Из-за ложного понятия о чести Баки вызвался сопровождать нас в качестве наблюдателя.

– Ого, – вырвалось у меня.

– Тебе не приходило в голову, что единственные два объекта, куда можно установить орудия, – это твой корабль и орбитальная станция?

– Нет, – медленно проговорил я, – но со временем я бы обязательно до этого додумался. И если не возражаешь, давай переменим тему. Знаешь, во всей этой суматохе я совсем забыл спросить, а не вычислила ли ты уже, кто руководил контрабандой наркотиков?

Лицо ее напряглось.

– Возможно. Тебя кто-нибудь слышит?

Я прислушался к журчанию воды в туалете и убавил громкость телефона.

– Нет.

– Месяц назад во Втором Банке Шенектади появилось четыре шестизначных счета на предъявителя.

– Погоди минутку. Что такое «счет на предъявителя»?

– По сути говоря, это счет, владелец которого не зарегистрирован. Им может воспользоваться любой при наличии соответствующего удостоверения.

– Не очень-то честно, – заметил я.

– Очень удобный способ быстренько прополоскать и просушить грязные деньги, – подтвердила Катарина. – Банк не платит процентов по вкладам, так что их это устраивает. Такое официально разрешено еще на пяти-шести планетах.

– А почему счета на предъявителя? Разве Дэви и Берни платили не драгоценностями?

– Дэви и Берни – да. Но это не лучший способ. Ты когда-нибудь пытался сбыть с рук краденые драгоценности?

– Нет. Это трудно?

– Весьма. На них, как правило, сложно найти покупателя, а с помощью изотопного анализа они легко идентифицируются. Если ты чем-то не угодишь покупателю, он может без труда обесценить плату, передав местным властям подробное описание драгоценностей. Так что лучше производить расчеты через банк. Так вот, с двух самых больших счетов на предъявителя деньги уже сняли.

– Кто бы это ни был, ему далеко не уйти.

– Он уже ушел. – Катарина вздохнула. – Это был Чивс.

– Чивс? Быть такого не может! Ты уверена?

– Сколько на планете Грызунов метрового роста? – резонно спросила она. – Он у меня заснят на камеру.

– Зачем Чивсу это понадобилось? Она снова вздохнула.

– Не знаю. Может, из-за денег. Это всегда достаточно сильный мотив. Мне приходит в голову и еще более отвратительная мысль: Чивс – двоюродный брат Баки. И ему не так уж далеко до престола.

– Не могу понять. Если Чивс не на нашей стороне, зачем же ему было сообщать об оружии в грузе Адольфа?

– Кен, а что ты собираешься делать, если Пайпер не найдет там оружия?

Я с минуту подумал.

– У «Шпигата» даже со сломанными решетками есть пятьдесят процентов вероятности добраться до Новой Бразилии.

У Катарины был очень усталый вид.

– Кен, Капитан Хиро хочет сражаться, если мы хоть что-нибудь для этого найдем. Военный космофлот на то и существует. Но – я не шучу, Кен, – что бы там Адольф ни припрятал, наши шансы выбраться из этой переделки гораздо меньше чем пятьдесят на пятьдесят.

– Ты хочешь сказать, что Чивс нас подставил?

– Вполне возможно, – вздохнула она. – Ты не хочешь произвести качественный анализ ситуации?

– Ну что ж, давай посмотрим. – Я запустил пятерню в волосы и немного подумал. – Что мы имеем? Возможны три варианта: либо Генхис нас уничтожает, а Баки он устраивает несчастный случай благодаря информации Чивса, либо мы уничтожаем Генхиса, либо мы уничтожаем друг друга.

– И во всех трех случаях Чивс становится богаче, ближе к трону и, безусловно, остается в прекрасных отношениях с теми, кто выживет, – заключила Катарина.

– Не нравится мне все это, – пожаловался я. Катарина послала мне воздушный поцелуй и исчезла.

Четверть часа спустя подъехал Кимболл с вещмешком и ящиком инструментов размером почти с него самого. Затормозив у здания таможни, он высунул голову из окна машины.

– Могу я здесь припарковаться?

– Разумеется. Вы ничего не забыли захватить? – Я старался не смотреть на ящик с инструментами.

– Я взял с собой зубную щетку и одежду на смену. Разве еще что-нибудь нужно?

– Нет, все нормально, – успокоил я техника.

Тем временем примчалась и Пайпер, глаза ее сверкали, я ни разу не видел, чтобы она была так возбуждена. Я представил их друг другу.

– Кен, ты говорил с капитаном Хиро? – первым делом спросила она.

– Нет, но я звонил Катарине.

– Сойдет. – Она кивнула Кимболлу. – Ладно. Мы с Кимболлом во всем разберемся. Если окажется, что Адольф оставил там наверху годное к употреблению оружие, мы попробуем или установить его на твой корабль, или развернуть прямо на станции. Если нам что-нибудь понадобится, мы позвоним и скажем. Не забудь сообщить на корабль, что происходит. – Она вынула ключи и переложила их в мой карман. – Вот, возьми мою машину.

– Договорились. – Я подмигнул ей. – Мы будем ждать от вас известий с надеждой и молитвой.

– Надеяться будешь ты, а молиться предоставь Катарине. – Она наградила меня быстрым шлепком. – Пожелай нам удачи. Пошли, Козлик.

Кимболл и Козлик послушно последовали за ней. Пайпер была вся на взводе – на некоторых людей оружие действует подобным образом. Я подождал, пока челнок не взлетит, проводил его взглядом и вернулся в офис.

Там меня поджидала Катарина.

– Операция «Надежда и молитва» с успехом начата, – провозгласил я. – Пайпер и Кимболл уже в пути.

– Операция «Надежда и молитва»? – улыбнулась Катарина.

Прежде чем она ответила, я сообразил, что сморозил глупость.

– Нет-нет. У тебя, наверное, язык чешется скаламбурить?

Она сдержанно кивнула.

– Что, сильно чешется? Катарина продолжала кивать.

– Но я по-прежнему думаю, что каламбур – это самая примитивная форма юмора. Что, если я выйду и снова войду и мы оба притворимся, что этого разговора не было?

Она сдержанно склонила голову.

– Ты помнишь ночь, когда мы повстречались?

– Отлично помню. – Я поморщился. – Каламбур на каламбуре и каламбуром погоняет.

– О-хо-хо, – вздохнула она. – Я– думаю, это было началом восхитительной дружбы, хотя и весьма непродолжительной.

Мы вкратце отчитались перед Хиро, и Банки связалась со средствами массовой информации, в то время как остальные усиленно напрягали мозги. Напряжения было много, а толку мало. Наконец позвонила Пайпер и сказала, что они с Кимболлом раскопали две пусковые ракетные установки с двадцатью боевыми снарядами, две бортовые системы наведения для реактивных снарядов и пятьдесят противолодочных мин. Они уже начали монтировать одну из установок на грузовой платформе станции. Другую мы приказали им установить в трюме номер один на «Шпигате» посередине корта для игры в ракетбол.

Клайд и Банки занялись снабженческой деятельностью, а мы с Катариной засели за разработку плана минного поля. Перекусив печеньем с леопардовым молоком – мы предпочитали не проводить экспериментов со здешней пиццей, – мы снова принялись за работу и спать легли только около полуночи.

На следующее утро я первым делом развернул газету, чтобы посмотреть, что там сообщают о готовящемся нашествии, а вслед за этим тут же разыскал Банки.

– Банки! Что такое? В газетах ничего нет про Грызунов!

– Нет, там кое-что написано, сэр, – возразила Банки. – Загляните на третью страницу.

– Что значит – на третью страницу? Это же восьмистраничная газета. – Я развернул третью страницу.

Банки пожала плечиком.

– Сэр, наши новости конкурируют с выборами и с собакой, которая играет на аккордеоне, нажимая на клавиши лапами. Репортеры, как правило, скептически относятся к новостям, которые правительство сообщает добровольно, поэтому они, видимо, недооценили их значение.

Я удивленно уставился на нее.

– Ты хочешь сказать, что для того, чтобы попасть на первую страницу, новости должны быть раздобыты с большими усилиями?

– Примерно так, сэр. Вы же не изучали социологию? – Она похлопала ладонью по терминалу. -

Я подготовила капитану Хиро сообщение для прессы, в котором говорится, что мы держим ситуацию под контролем и беспокоиться абсолютно не о чем. Вот тогда они забегают.

Первой на службе меня отловила и отвела в сторонку Катарина, чтобы я помог ей найти людей для обслуживания ракетных установок и несения вахты на «Шпигате».

Я начал считать, сколько человек нам потребуется, и у меня не хватило пальцев. Когда же я пересчитал, сколько человек у нас есть, несколько пальцев остались незагнутыми.

– Чисто теоретически, – вопросил я, – сколько народу нам положено иметь по штату?

Катарина прищурилась.

– Как минимум, необходимы две смены. Бим сообщила, что это установки типа «АН-33», а значит, нужны два человека плюс еще один для системы наведения. Это двенадцать человек, плюс два командира, два офицера по поручениям, шесть вахтенных на «Шпигат» и двое связных сюда в штат. Считай, как минимум двадцать четыре человека.

– Давай поглядим. Включая Кимболла и Мак-хью – она в запасе, – у нас есть семеро, – подумал я вслух.

– Двое морских пехотинцев – Син и Труилло – кое-что смыслят в службе на судне. Это девять. Если нам поднапрячься, то понадобится четыре-пять человек для орбитальной станции, еще восемь или девять на корабль, а здесь оставим Банки. Ракетные установки не нужно обслуживать постоянно, а пока не появится Генхис и не начнутся боевые действия, для управления «Шпигатом» хватит и одного человека.

– В конце концов, все очень быстро закончится – тем или иным образом.

– Надо еще попытаться уговорить Спунер и Дайкстру. Я возьму это на себя – тебе этого делать не стоит. Возможно, на планете найдутся резервисты космофлота – пусть Банки просмотрит списки. Как только вернется Клайд, я пошлю его собрать всех подходящих. Возможно, кто-нибудь из них владеет чем-нибудь похожим на необходимые нам умения.

Я кивнул.

– А как насчет обучения?

Она бросила на меня усталый удрученный взгляд.

– Надо связаться с Бим. Она лучше меня разбирается в установках типа «АН-33».

Банки, разумеется, тут же связалась с ней.

На экране появилась Пайпер с пятнами машинного масла на обеих щеках. Она вынула из кармана тряпку и, вытирая лицо, выслушала Катарину. Немного подумав, она ответила:

– Обычно курс обучения работе с этими установками длится около пяти месяцев. К тому времени, когда мы закончим монтаж, у нас останется дней пять. Если ничего не случится. Разумеется, всегда что-нибудь случается.

– Придется подсократить курс. И заниматься по выходным. – На губах Катарины появилось подобие улыбки.

– Инструкции по эксплуатации написаны на языке Грызунов, но у нас все равно не будет времени их прочесть, – согласилась Бим.

– Тебе еще нужны люди?

– Пока нет, – вполне резонно отказалась Пайпер. – Здесь места даже для котенка не хватит. А завтра мы с Роджером должны взяться за корабль. Тогда пришли Клайда и, может, еще пару человек.

– Они у тебя будут. – Катарина, подумав, продолжила: – Самое позднее послезавтра надо будет начать минирование.

– Тут есть одна небольшая проблемка. – Пайпер усмехнулась. – На корабле Кена нет опознавательной системы, по которой мины отличают своих от противника – эту посудину никак не назовешь последним словом техники. Я бы не советовала приближаться к минам после того, как мы их заложим. Мы еще об этом поговорим. – Она выключила экран.

– То есть это значит, что у нас такие же шансы подорваться на собственной мине, как и у противника? – спросил я у Катарины.

Катарина поморщила нос.

– Не совсем. У них больше кораблей, чем у нас. Хиро снова созвал военный совет, и Катарина проинформировала его о положении вещей. Хиро погладил себя по подбородку.

– Для нас вопрос чести – защитить эту планету и поддержать репутацию военно-космического флота, – без малейшей нотки сомнения в голосе провозгласил он. А потом несколько недовольно поинтересовался: – Нам и в самом деле необходимо призывать резервистов?

– Так точно, сэр, – рявкнула Катарина. – Если мы не найдем резервистов, хоть немного умеющих обращаться с орудием, наши шансы равны нулю.

Она благоразумно умолчала о том, какие у нас шансы в случае, если мы найдем этих резервистов.

– Ну, как говорил Наполеон: «Боевой дух составляет четыре пятых успеха». Так что перевес на нашей стороне. – Хиро пытался убедить самого себя, что можно победить крейсер класса «Феникс» и два вооруженных торговых судна одним боевым духом. Помолчав, он задумчиво добавил: – Досадно, что Наполеон не был флотоводцем.

Бобр, вздрогнув, проснулся.

– Здесь говорят о моем полубрате Наполеоне? Хиро повернулся к нему:

– Доктор Бобр, Генхис проходил курс военной подготовки?

– О Господи! Вряд ли я могу вам что-нибудь сказать по этому поводу. Мы с ним никогда близко не общались – у нас были разные матери и все такое. По-моему, он обучался заочно в одном из ваших колледжей для командного состава, но в нашей семье никогда не обсуждалось, у кого какое образование, – признался Бобр.

Клайд мрачно произнес:

– Капитан, мне даже предполагать это отвратительно, но не стоит ли нам рассмотреть возможность капитуляции?

До Хиро не сразу дошло, что он имеет в виду.

– Само собой, Видерспун, если Генхис попросит пощады, мы, естественно, заключим мир.

– Сэр, я, скорее, думал о возможности нашей сдачи Генхису, если нам удастся договориться о хороших условиях – скажем, в обмен на обещание пощадить экипаж «Шпигата». Разумеется, исключительно с целью избавить гражданское население от трудностей и лишений, связанных с войной.

– Доктор Бобр? – спросила Катарина, пока Хиро переваривал эту ересь.

– Хотел бы я, чтобы здесь был Чивс, – вздохнул Бобр. – В детстве Генхис всегда был отвратительно жесток, и боюсь, что вряд ли он согласится принять любые условия капитуляции. Я уверен, что ему не терпится повоевать, и он будет очень разочарован. Едва ли он отправится домой, не высадив, по крайней мере, наземные войска и не завоевав планету. По-моему, было бы слишком смело ожидать чего-нибудь хорошего от человека с таким скрипучим именем – Генхис.

– В таком случае у флота нет никакой возможности капитулировать, – твердо заключил Хиро. -

Интересно, сможет ли капитан-лейтенант Штемм поведать нам что-нибудь о тактике, которую применит Генхис. Его кто-нибудь видел после прибытия?

– Капитан-лейтенанта Штемма очень сильно протрясло на борту почтового корабля, и он все еще не может оправиться, – быстро вставила Катарина.

– Линдквист, какой вы с мичманом выработали план обороны?

– Грызуны в первую очередь попытаются захватить «Туфлю Рустама» и город Шенектади. Если мы выведем «Шпигат» на орбиту над городом, орбитальная станция сможет прикрыть его огнем. Мы ожидаем, что Генхис нападет из-за Солнца. Солнечный ветер снизит чувствительность наших датчиков и обеспечит ему дополнительное преимущество – это хрестоматийно. Я предлагаю заложить мины вдоль этой оси стандартным тройным клином, – доложила ему Катарина.

– А вы не думаете, что Генхис предпримет отвлекающий маневр и высадит десант где-нибудь в другом месте? – спросил Хиро, надув щеки.

– Сэр, девяносто восемь процентов поверхности суши на этой планете необитаемы. Во время нашего обсуждения мичман Маккей заметил по этому поводу, что, если они высадятся на незаселенной территории, их там не скоро заметят.

Вновь заговорил Клайд:

– Э… мэм, а что, если они решат выйти на нас не из-за Солнца? Если этот Генхис когда-то заочно обучался командованию, он должен сообразить, что мы выставим защиту против хрестоматийного варианта.

– Клайд, у нас слишком мало мин. Если Генхис не использует хрестоматийный подход, все, что мы можем сделать, это поставить ему неудовлетворительную отметку и заставить пересдать экзамен.

– Будем надеяться, что глупость – их фамильная черта, – угрюмо проворчал Клайд.

Больше никто ничего не добавил.

– Что ж, черт возьми! Нам придется с этим справиться! – Хиро ударил кулаком по столу с энтузиазмом, которого никто из нас не испытывал.

– Как говорит Баки: «Ночь всегда темна перед рассветом, который часто приносит луч надежды», – бодро процитировал Бобр. Когда мы начали расходиться, он признался: на самом деле Баки этого не говорил, но сейчас это прозвучало очень кстати.

Хиро взял меня за локоть:

– Мичман, я хочу, чтобы ты понял. – Он замолчал, подыскивая слова. – Я на космофлоте уже двадцать один год. Я знал, что это будет мое последнее место службы. Но когда…

Он оборвал фразу на полуслове, неловко хлопнул меня по руке и вышел. Я видел людей, которые отошли от дел задолго до того, как официально вышли в отставку, и – принимая во внимание ситуацию – был рад, что Хиро не пошел по этому пути.

Клайд и Банки разыскали четырех резервистов, и мы с Катариной сели с ними побеседовать.

Первой шла Макхью. Банки провела ее в комнату и посадила за стол напротив нас.

Макхью беззаботно защебетала:

– А, привет, Кен. Привет, лейтенант Линдквист. Это по поводу вашего расследования? Дама, которая позвонила мне, ничего не объяснила.

– Как я понимаю, ты больше не работаешь на Гарри? – спросил я, уклоняясь от ответа.

– Гарри – скотина! Терпеть его не могу. – Макхью прищурила глаза. – Что тут у вас происходит?

– На нас собираются напасть Грызуны, – сочувственно сообщила Катарина. – Мы должны призвать тебя на действительную службу.

Я в первый раз увидел, чтобы Аннали потеряла самообладание.

– Ах, черт… – едва слышно прошептала она.

– Ты нужна нам, Аннали, – сказал я.

– Мы в первую очередь ищем людей, умеющих обращаться с ракетной пусковой установкой «АН-33» и с радиолокационной системой обнаружения и наведения типа «Гремлин», – объяснила Катарина, похлопывая по личному делу Макхью, в котором было сказано, что она знакома и с тем и с другим.

– Я немного работала с «Гремлинами», – неуверенно произнесла Макхью. – Я думала, что «АН-33» безнадежно устарели. – Она нахмурила брови. – Где вы раздобыли такое барахло?

Мы с Катариной обменялись взглядами.

– Перехватили пару штук у Грызунов. Одну мы устанавливаем на орбитальную станцию, а другую – на «Шпигат». Еще у нас есть мины, – доверительно поделился я.

– А что есть у Грызунов? – допытывалась Макхью, начинавшая уже ерзать на стуле.

Катарина пожала плечами:

– Крейсер класса «Феникс» и пара вооруженных торговых кораблей.

– Черт, черт, черт! Это несправедливо. Это просто несправедливо! – Макхью всхлипнула. – Это несправедливо! – Она положила перед собой руки и забилась головой об стол.

В комнату проскользнула Банки и заботливо помогла Макхью подняться.

– Пошли, нам нужно тебя переоформить, – говорила она, уводя не слишком сопротивлявшуюся Макхью.

– Ну что ж, это было просто. Надеюсь, что и с остальными все пройдет так же хорошо, – бросил я Катарине.

– День еще только начался, – уверенно ответила она.

Следующим резервистом был некто по имени Хал-си. Он переступил через порог, облаченный в парадное обмундирование. Когда Банки провела его к нам, я слегка опешил:

– Гарри, а ты что здесь делаешь?

– Старшина Гарольд У. Халси в ваше распоряжение прибыл. – Гарри остановился перед нами и по всей форме отдал честь. – Я горжусь тем, что могу с оружием в руках встать на защиту моей планеты.

Катарина наклонилась и прошептала мне на ухо:

– Сними пиджак и закатай рукава: сейчас придется попотеть. – Я закашлялся – слюна не в то горло попала. Катарина заботливо похлопала меня по спине. – Присаживайтесь, Гарри. У меня почему-то сложилось впечатление, что вы уже не в запасе.

– Благодарю вас, мэм. – Гарри послушно опустился на маленький стул, который слегка зашатался. – Так точно, мэм. Я останусь моряком до конца своих дней, – произнес он с абсолютно бесстрастным выражением лица.

– Нам нужны люди, знакомые с ракетной установкой «АН-33» и системой «Гремлин», – сообщил я, забирая у Катарины папку с его личным делом.

– Сэр, я на «АН-33» собаку съел.

В упор глядя на бармена через стол, я помахал в воздухе его служебной картой.

– Ну, может, не совсем собаку съел, но по крайней мере видел… Правда, Кен, я могу быть полезен, – беспомощно проговорил Гарри. Ссутулившись, он теребил в руках фуражку. – Ты и представить себе не можешь, что это для меня значит.

Я взглянул на Катарину и пожал плечами.

– Гарри, Банки рассказала тебе, каков расклад сил?

Он кивнул.

– Спасибо, Гарри, – попрощалась с ним Катарина. – Подожди, пожалуйста, за дверью. Мы сообщим тебе о своем решении.

Когда Банки вывела бармена, я повернулся к Катарине:

– Катарина – то есть лейтенант, – что вы думаете?

– Я думаю, что Гарри – истинный патриот и он костьми ляжет за военный космофлот. По-моему, ему скучновато все время торчать за стойкой. – Она похлопала по папке, которую я держал в руках. – Согласно документам, он кое-что смыслит в артиллерии.

Я пролистал его дело.

– Он только год был на действительной службе. Его вышвырнули оттуда за оскорбительное поведение, но документы об обстоятельствах его увольнения куда-то затерялись. Как ему удалось попасть в запас?

– Он, вероятно, забыл кое о чем упомянуть, – фыркнула Катарина. – Ты видел его последний тест на профпригодность?

– А что там плохого?

– Он получил высшую оценку за энтузиазм и за счет этого кое-как выкарабкался. Здесь написано только лишь: "Этот матрос всю свою жизнь будет толкать двери, на которых написано «на себя».

– Мы можем позволить себе не взять его? – спросил я.

– Нет, – коротко ответила она, захлопывая папку.

Через минуту я испытал еще большее потрясение, когда о своем появлении отрапортовал матрос Дислер.

– Динки, мне следовало догадаться. Что ты здесь делаешь?

Динки был почти так же удивлен, увидев меня в форме.

– Сэр, около полутора лет назад Гарри уговорил меня записаться в резервисты. Он все очень здорово расписал.

– Динки, я думала, что ты женат и у тебя дети, – начала разговор Катарина, сразу переходя к сути дела.

– Да, мэм, я женат, и у меня две дочурки. – Глаза Динки засветились от гордости.

– Динки, по-моему, мы не должны брать тебя, если у тебя семья. Я знаю, что ты хочешь исполнить свой долг и хочешь быть вместе с Гарри, но то, во что мы собираемся ввязаться, больше похоже на коллективное самоубийство, – терпеливо объяснила ему Катарина.

Динки, смутившись, замялся.

– Но, мэм, вы не можете так поступить. Э-э… Кен, сэр. Можно поговорить с вами наедине, с глазу на глаз?

Катарина оказалась сговорчивой.

– Я выйду на минутку. Мичман Маккей, продолжайте без меня.

Как только дверь за ней закрылась, я заговорил:

– Ну что у тебя там, Динки? Выкладывай.

– Значит, сэр… – Динки замешкался. – Вы знакомы с моей женой?

– Нет, – удивленно признался я.

– Сэр, она жутко похожа на Гарри. Ваш Гарри уйдет на войну, а бар закроется, она заставит меня по вечерам торчать дома. Э-э… при данных обстоятельствах, сэр, я предпочел бы отправиться на защиту планеты. Да, я никогда не служил в действующей армии. Но Гарри научил меня стрелять, мы с ним сработаемся. Я вас не подведу, сэр.

– Ну…

Динки поглядел мне прямо в глаза.

– Я понимаю, что у нас мало шансов остановить Грызунов, но, сэр, поймите, что смерти я не страшусь.

– Благодарю вас, матрос Дислер. Через несколько минут мы вас вызовем.

Динки, отсалютовав, вышел, зато вернулась Катарина.

– Мы должны его взять, – заявил я.

– Что он такое сделал – спел «Гимн моряков»?

– Нет, но нам повезло, что Иностранный легион не вербует солдат на этой планете. Если мы его не возьмем, то я, честно признаться, плохо буду спать.

Последний резервист, главстаршина в отставке Чандразехар, всю свою службу провел в кубрике. Мы сделали его главным интендантом и поставили складывать сухие пайки.

Катарина позвонила Розали Дайкстре и Вайме Джин. Вайма Джин вызвалась нам помогать даже после того, как Катарина объяснила, каково соотношение сил. Я спросил ее насчет Розали. Катарина усмехнулась:

– Розали – пацифистка.

– Погоди-ка. Ты, наверное, не ту дискету вставила, – растерялся я. – Розали больше всего на свете нравится стрелять и драться.

– Ах, Кен, Дайкстра – умница. Как и большинство пацифистов, которых я встречала. Она не признает никакого насилия, за исключением тех случаев, когда оно абсолютно необходимо. Просто у Розали чуть более размытые, чем у большинства пацифистов, понятия о том, когда насилие абсолютно необходимо.

– Ладно, оставим Дайкстру в покое. Как мы разделим бойцов?

– Разумнее всего будет отправить лучших ракетчиков на орбитальную станцию, а «Шпигат» использовать как козла на привязи, чтобы заманить Грызунов. Я хотела бы послать на платформу Сина и Труилло вместе с Бим и Кимболлом.

– Линдквист, учитель, вы хотите сказать, что поставите женщину командовать космофлотцами? Они же все просто попадают. Я, собственно, удивлен, почему никому не пришло в голову поручить это мне.

Космофлот гордится своей традицией абсолютного мужского превосходства, уходящего корнями в глубь веков.

Катарина деликатно кашлянула.

– Мне это, собственно, приходило в голову, и я спросила у Сина и Труилло, под чьим началом они предпочли бы служить. Син, переминаясь с ноги на ногу, ответил: «Извините, мэм, но пускай уж лучше это будет настоящий офицер, даже если он и женщина».

Я задумался.

– Я потрясен. Потрясен до глубины души. Я даже пытаюсь сообразить, нет ли у меня амнезии, поскольку не могу припомнить, чтобы где-нибудь когда-нибудь совершил тот ужасный грех, за который Бог решил меня так наказать.

– Поверь мне, у Бога тоже есть чувство юмора.

– Не хочу быть занудой, но Гарри с Макхью ладят как кошка с собакой, а Клайд и Вайма Джин – и того хуже.

– Кен, у этих больших детей почти не будет времени думать о своих личных проблемах, а если установка на орбитальной станции не выпустит первый залп до того, как Генхис ее заметит, то им будет и вовсе не до этого.

– Понятно. А что с капитан-лейтенантом Штеммом?

– После просмотра недельной порции вестернов Быстрого Эдди у капитан-лейтенанта Штемма случилось обезвоживание и потеря ориентации. По прибытии он лег в больницу. У меня там есть приятель, так он говорит, что Штемм находится в глубоком трансе.

– Не слишком высокого ты о нем мнения.

– О Бобби Штемме? – Ноздри Катарины слегка раздулись. – Нет. Уж лучше никого, чем такой, как он.

У меня мелькнула мысль, что это относится к половине жителей планеты.