Текст книги "Астронавт Джонс. Время для звезд (сборник)"

– Не будешь ли ты любезен сидеть на своей палубе «В»?

Больше за этот переход он не видел Сэма. А какое-то время спустя он перестал беспокоиться об этом. Хендрикс потребовал, чтобы Макс рассчитал подход к планете (хотя это были детские игрушки по сравнению с расчетом подхода к точке перехода), а затем, во время посадки, отдал управление Максу. Эта ответственность была чисто формальной, так как посадка рассчитывалась заранее, а потом велась по радару в автоматическом режиме. Макс сидел за пультом, держа руки на управлении, готовый подменить автопилот, – а Хендрикс стоял у него за спиной, готовый подменить его, – но ни в том ни в другом необходимости не возникло; «Асгард» опустился по расчетной траектории легко и просто, словно спустился по лестнице. Опоры выдвинулись и встали на покрытие порта. Макс доложил:

– Сэр, посадка проведена по программе.

– Отключай.

Макс объявил по корабельной системе оповещения:

– Отключить силовую установку. Отключить все агрегаты, связанные с полетом. Наземная процедура, вторая часть.

Из четырех дней, проведенных на Альционе, первые три он потратил на номинальное руководство процедурой проводившихся раз в девяносто дней поверок и текущего ремонта приборов центра управления, а фактически – обучаясь ей у Ковака. Элли была очень разочарована и сердилась на него, у нее были совсем другие планы. Однако в последний день Макс все же смог выбраться с ней на поверхность. Их сопровождали мистер и миссис Мендоса.

Это был прекрасный выходной. По сравнению с Землей Альцион – место довольно тусклое, а Бонапарт трудно назвать большим городом. И все-таки Альцион – планета земного типа с воздухом, пригодным для дыхания, а пассажиры и команда «Асгарда» последний раз были на свежем воздухе в Земпорте, который отделяли теперь от них месяцы времени и немыслимое количество световых лет. Здесь был самый разгар лета, Альцион только-только прошел перигелий, Ню Пегаса сверкала на голубом небе тепло и ярко. Мистер Мендоса нанял экипаж, запряженный четверкой пофыркивающих маленьких альционских пони, и они покатили по зеленой, холмистой местности. Тут они осмотрели поселок местных жителей – нечто, напоминающее огромный пчелиный улей, слепленный из глины, конус на конусе. В этом поселке вся компания обзавелась сувенирами, причем при внимательном рассмотрении на двух из них оказались малозаметные надписи: «Сделано в Японии».

Кучер, герр Айзенберг, заодно служил и переводчиком. Абориген, продавший им сувениры, все время скашивал свои глаза, один за другим, на миссис Мендосу. Он что-то прощебетал кучеру, который в ответ грубо расхохотался.

– Что он там лопочет? – поинтересовалась миссис Мендоса.

– Он говорит вам комплименты.

– Да? И какие же?

– Ну… Он говорит, что вы в самый раз для поджаривания на медленном огне, не нужно было бы даже приправ, вы и так поджарились бы просто великолепно. И он с превеликой охотой сделал бы это, – добавил колонист, – если бы вы остались здесь после наступления темноты.

Миссис Мендоса слегка вскрикнула.

– Вы не говорили нам, что они здесь каннибалы. Хоси, уведи меня отсюда!

Герр Айзенберг, видимо, пришел в ужас от такой мысли.

– Каннибалы? О, конечно же нет, леди. Они никогда не едят друг друга, они едят только нас – то есть когда у них появляется такая возможность. Но за последние двадцать лет таких случаев не было ни одного.

– Но это же еще хуже!

– Да нет же, леди. Вы попробуйте посмотреть на это с их точки зрения. Они цивилизованы. Этот вот старик ни в коем случае не нарушит ни одного из своих законов. Но мы для них – просто уйма великолепного мяса, до которого, к сожалению, довольно трудно добраться.

– Сейчас же увозите нас отсюда! Это же ужас, нас только пятеро, а их здесь сотни.

– Тысячи, леди. Но вы в полной безопасности, пока на небе сияет Гнири. – Он указал рукой на Ню Пегаса. – Убивать скот на мясо при дневном свете – табу. Потом будет являться дух убиенного.

Несмотря на все его уверения, компания быстро собралась в обратный путь. Макс обратил внимание на то, что Элдрет эти страхи не тронули. Сам он не совсем понимал, что мешало аборигенам связать их и подождать, пока наступит ночь.

Обедали они в «Жозефине», лучшем (и единственном) отеле Бонапарта. Но тут все-таки имелся настоящий оркестр из трех инструментов и небольшой танцпол, а пища приятно отличалась от корабельного меню. В зале было много пассажиров «Асгарда» и несколько офицеров, получилась довольно веселая компания. Элли заставляла Макса танцевать при каждой перемене блюд. Он настолько расхрабрился, что даже пригласил танцевать миссис Дайглер, когда та подошла и изъявила такое желание.

Во время перерыва Элдрет вывела Макса на балкон, примыкавший к ресторанному залу. Тут она пристально посмотрела на него:

– Ты немедленно оставишь эту шлюшку Дайглер в покое, слышишь меня?

– Что? Да я же ничего такого не сделал.

Неожиданно Элли широко улыбнулась.

– Конечно же нет, дурачок ты мой великовозрастный. Но ничего, тетя Элли не даст тебя в обиду.

Она повернулась к перилам и облокотилась на них. Уже наступила ранняя альционская ночь, три местные луны гонялись друг за другом по небу. В небе этом сверкало во много раз больше звезд, чем в небе Земли, затерянной на малонаселенных задворках Галактики. Макс показал Элли чужие, непривычные созвездия и указал, в какую сторону они уйдут завтра, чтобы достичь точки перехода, который выведет к Новой Земле. К этому времени он изучил четыре новых небосвода, знал их не хуже, чем тот, который висел над Озарком, – а предстояло ему изучить еще многие и многие небеса. Да он и теперь, по картам, заранее изучал чужие небеса, которые ему предстояло увидеть во время этого рейса.

– Ой, Макс, как же это красиво!

– Конечно красиво. Гляди, вон метеор. Они здесь редкость, большая редкость.

– Загадай желание, быстро загадай желание!

– Хорошо. – Макс задумал, чтобы для него легко прошло выяснение отношений насчет подделки документов. Потом он подумал, что это нехорошо, в первую очередь нужно было загадать, чтобы Сэм выбрался из своих неприятностей, да и вообще, все эти приметы – глупое суеверие.

– Что ты загадал? – Она повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Что? – Он вдруг застеснялся. – Да нельзя же это рассказывать, а то не сбудется.

– Ну ладно. Но я уверена, – тихо добавила она, – что твое желание сбудется.

Он на мгновение подумал, что мог бы поцеловать Элли прямо сейчас, если бы повел себя верно. Но момент был упущен, и они вернулись в зал. Однако ощущение это не покидало его и на обратном пути, озаряя все вокруг. Все-таки мир был хорошо устроен, хотя и бывали в нем трудные положения. Вот он, например, практически – начинающий астронавигатор в первом своем рейсе, а ведь какие-то недели тому назад он одалживал у Макалистера мулов, чтобы убрать урожай, и старался ходить по возможности босиком, чтобы не стаптывать ботинки.

И вот теперь он в форме астронавта едет рядом с самой роскошно одетой девушкой на четырех планетах.

Он потрогал пальцем знаки различия на своей форменной куртке. Теперь, когда он офицер, женитьба на Элли уже не казалась такой уж совсем невозможной – если он вообще когда-либо решит жениться. Вполне возможно, что ее старик не сочтет офицера – к тому же астронавигатора – слишком неподходящей партией для своей дочери. А Элли была вполне ничего, и характер у нее был крепкий, и в трехмерные шахматы прилично играла, а ведь большинство девиц и правил запомнить не могут.

В таком вот радужном настроении Макс и пребывал, пока они возвращались на корабль и их поднимали наверх.

Келли встретил его прямо у шлюза.

– Мистер Джонс, капитан хочет вас видеть.

– Как? Ну, спокойной ночи, Элли, мне надо бежать. – Он поспешил вслед за Келли. – В чем там дело?

– Доктор Хендрикс умер.

Глава 13
Переход

По дороге к капитанской каюте Макс на ходу расспрашивал Келли.

– Я не понимаю. Я просто не понимаю, Макс. – Келли, похоже, был близок к тому, чтобы заплакать. – Я видел его перед обедом – он заходил в «нору», чтобы проверить, как там дела. И выглядел вполне хорошо. А потом, вечером, стюард зашел к нему в каюту и нашел его на койке, мертвым. – Он с беспокойством добавил: – Не знаю, что теперь будет.

– В каком смысле?

– Ну… Я бы на месте капитана остался здесь и запросил для него замену. Но не знаю, не знаю…

Теперь только Макс сообразил, что это несчастье делает астронавигатором мистера Саймса.

– А как долго придется ждать замены?

– Ну вот считай сам. «Дракон» пойдет через три месяца после нас. Он возьмет от нас почту. Так что всего потребуется около года.

При межзвездных путешествиях, в отличие от обычных, самым быстрым средством связи были сами корабли; радиограмма на Землю (если бы кому могла прийти в голову подобная глупость) шла бы две сотни лет, столько же шел бы и ответ на нее.

Когда они подошли к каюте капитана, дверь была раскрыта, а внутри толпились офицеры. Они стояли вокруг капитанского стола молча, с очень серьезными лицами. Макс тихо проскользнул внутрь, Келли остался снаружи. Капитан Блейн сидел за столом, опустив голову. Несколько участников сегодняшнего веселья в «Жозефине» появились еще позже Макса. Первый помощник Уолтер перебрал глазами присутствующих и затем тихо сказал Блейну:

– Здесь присутствуют все офицеры корабля, сэр.

Капитан поднял голову, и Макс был потрясен, увидев, насколько постарел он за несколько часов.

– Джентльмены, – тихо произнес капитан. – Вы все знаете печальную новость. Сегодня вечером доктор Хендрикс был найден мертвым в собственной каюте. Сердечный приступ. Врач определил, что он скончался за два часа до того, как его нашли, и что смерть была, вероятно, почти безболезненной. – Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть твердость предательски дрожавшему голосу. – Мы выведем брата Хендрикса на его последнюю орбиту завтра, через два часа после старта. Он бы хотел этого, Галактика была его домом. Он отдал всего себя без остатка тому, чтобы люди могли безопасно странствовать от звезды к звезде.

Тут капитан замолчал, и молчал так долго, что Макс подумал уже, что он забыл об их присутствии. Однако, когда он заговорил снова, голос его был почти что бодрым:

– Это все, джентльмены. Астронавигаторов прошу остаться.

Макс не был вполне уверен, может ли он считаться астронавигатором, но употребление капитаном множественного числа решило этот вопрос. Первый помощник Уолтер пошел было к выходу. Капитан Блейн остановил его. Когда они остались в каюте вчетвером, капитан сказал:

– Мистер Саймс, вы сейчас сразу же заступаете на место начальника центра управления. Мистер, э-э-э… – Он посмотрел на Макса.

– Джонс, сэр.

– Мистер Джонс, естественно, возьмет на себя ваши рутинные обязанности. В связи с этой трагедией будет ощущаться острая нехватка персонала; остаток рейса я буду стоять вахты.

– В этом нет необходимости, капитан. Мы сумеем справиться, – сказал Саймс.

– Возможно. Но я так решил.

– Да, сэр.

– Приготовьтесь к старту согласно программе рейса. Есть вопросы?

– Нет, сэр.

– Спокойной ночи, джентльмены. Датч, останься, пожалуйста, на минутку.

По выходе из каюты Макс остановил Саймса.

– Мистер Саймс?

– Что? Да?

– Будут какие-нибудь указания, сэр?

Саймс оглядел его с головы до ног.

– Вы просто стойте свою вахту, сэр, а я справлюсь со всем остальным.

На следующее утро Макс обнаружил у себя на столе траурную наручную повязку, сопровождавшуюся запиской первого помощника. В записке говорилось, что траур продлится одну неделю. «Асгард» стартовал по расписанию, Саймс сидел за пультом управления, а капитан на стуле в стороне. Макс стоял около капитана без всякого дела. Все было как обычно, если не считать отсутствия Хендрикса, – только вот Келли явно находился в дурном расположении духа. Саймс, Макс должен был признать это, хорошо провел маневр – но ведь старт был рассчитан заранее, это мог бы сделать кто угодно; да что там, на этом сиденье могла бы сидеть Элли. Или Чипси.

Первую вахту после старта стоял Макс. Саймс ушел, предварительно приказав, чтобы он не отклонялся от программы полета, не известив об этом предварительно его, Саймса. Часом позднее Ковак временно подменил Макса, и тот поспешил к пассажирскому шлюзу. В почетном карауле было пять человек – капитан, мистер Уолтер, Саймс, Макс и Келли. Позади них толпились офицеры и большая часть команды. Пассажиров не было видно.

Внутренний люк шлюза был открыт; двое из команды стюарда внесли тело в шлюз и прислонили его к наружному люку. Макс с облегчением увидел, что оно полностью, с головы до ног, завернуто в саван. Носильщики закрыли внутренний люк и отошли в сторону.

Капитан стоял прямо напротив люка, Саймс и первый помощник – с одной стороны, а с другой, напротив них, – Макс и Келли. Капитан бросил через плечо одно-единственное слово:

– Давление!

Позади него стоял Беннет с переносным телефоном, он передал команду в машинное отделение. Стрелка манометра над люком стояла на одной атмосфере; теперь она поползла вверх. Капитан вынул из кармана книжечку и начал читать заупокойную службу. Чувствуя, что не может это слушать, Макс стал смотреть на стрелку манометра. Она все ползла и ползла вверх. Макс подумал, что ко времени его ухода из центра управления корабль уже перешел скорость убегания для системы Ню Пегаса; тело выйдет на гиперболическую орбиту и навсегда уйдет в безбрежный космос.

Давление достигло десяти атмосфер. Капитан Блейн закрыл свою книжечку.

– Предупредите пассажиров, – сказал он Беннету.

Вскоре по всему кораблю разнеслось из динамиков системы оповещения: «Всем членам команды! Всем пассажирам! Корабль в течение тридцати секунд будет в состоянии невесомости. Крепко возьмитесь за что-нибудь и не меняйте своего положения!» Макс пошарил рукой у себя за спиной и нащупал одну из многочисленных ручек, которые всегда прикрепляются вокруг люка шлюза. Он крепко взялся за нее таким образом, чтобы при переходе к невесомости ноги его не оторвались от палубы. Завыла сирена предупреждения, и он вдруг потерял свой вес, так как и тяга корабля, и искусственное тяготение были одновременно отключены.

Он услышал громкий и твердый голос капитана:

– «Прах к праху, тлен к тлену». Сбросить тело.

Стрелка манометра упала вдруг до нуля, и доктор Хендрикс был запущен в космос, чтобы вечно странствовать от звезды к звезде.

Машинное отделение перевело корабль на нормальный режим, и Макс снова ощутил весь свой вес. Стрелка манометра поползла потихоньку к единице. Люди стали расходиться, тихо переговариваясь между собой. Макс поднялся в центр управления и снова принял вахту.

На следующее утро Саймс перебрался в каюту доктора Хендрикса. Насчет этого было какое-то выяснение отношений с первым помощником Уолтером – Макс узнал об этом только через третьи руки, – но капитан поддержал Саймса; тот остался в каюте астронавигатора. В «беспокойной норе» установилась рутина, не слишком отличавшаяся от того, что было раньше, правда на всем теперь был отпечаток личности Саймса. Прежде у них никогда не было повахтенного расписания в письменном виде; Келли всегда устно назначал рядовых, как и доктор – начальников вахты. Теперь появился аккуратно напечатанный список:

ПЕРВАЯ ВАХТА – Рэндольф Саймс, астронавигатор.

ВТОРАЯ ВАХТА – капитан Блейн (обучается М. Джонс, проходящий службу стажера).

ТРЕТЬЯ ВАХТА – Келли, гл. вычиститель.

(подписано) Рэндольф Саймс, астронавигатор.

Далее следовало расписание на четыре вахты для рядовых.

Макс посмотрел на этот шедевр и, пожав плечами, выбросил его из головы. Было совершенно очевидно, что Саймс точил на него зуб, хотя невозможно было понять – чего ради. В равной степени очевидно было, что Саймс не намерен предоставить ему возможность хоть сколько-нибудь заниматься астронавигацией и, соответственно, что шансы Макса быть через некоторое время принятым в полноправные братья упали теперь, со смертью доктора Хендрикса, до нуля. Если только, конечно, капитан Блейн не сумеет уломать Саймса и вынудить его написать благоприятный отзыв, на что надежды было мало. Макс начал снова подумывать насчет того, чтобы убежать с Сэмом на Новую Землю.

Ну а тем временем надо было просто стоять свои вахты и стараться не влипнуть в неприятности. Такие уж дела.

На пути от Альциона к Новой Земле предстоял всего один переход, скачок в девяносто семь световых лет из точки, расположенной в трех неделях хода с ускорением в девятнадцать g от Альциона. Ускорение всегда зависело от расстояния между отправной точкой и точкой перехода, так как надо было прибыть туда со скоростью, почти равной скорости света. «Беспокойная нора» первые две недели работала с одной вахтой из трех для офицеров и одной из четырех – для рядовых. Капитан Блейн появлялся в каждую свою вахту, однако охотно доверял Максу исполнение несложных пока что обязанностей. Обучением Макса и пояснениями он занимался мало, а когда это случалось, чаще всего переходил на истории из своей и чужой практики, занимательные, но совершенно бесполезные.

Макс пытался продолжить свои тренировки, проводя рутинные вахтенные вычисления так, словно его страшно поджимает время, как это и в действительности будет незадолго до перехода. Капитан Блейн понаблюдал за ним, а потом мягко заметил:

– Сынок, не загоняй ты себя в такое состояние. Всегда программируй на бумаге, если есть такая возможность, – всегда. И проверяй все не торопясь. От лишней спешки только ошибки. – Макс ничего не ответил, думая о докторе Хендриксе, однако приказ выполнил.

По окончании первой своей вахты с капитаном Макс, как обычно, расписался в вахтенном журнале. Когда, четырьмя часами позже, на вахту вышел Саймс, Макса вытащили из койки с приказанием явиться в центр управления. Саймс указал на вахтенный журнал.

– В чем дело?

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Подпись в вахтенном журнале. Вахту возглавляли не вы.

– Понимаете, сэр, похоже, что капитан так и думал, что распишусь я. Я расписывался уже много раз в прошлом, и у него не возникало возражений.

– Хм. Я поговорю об этом с капитаном. Вернитесь в свою каюту.

По окончании следующей вахты, не получив за это время никаких указаний, Макс заполнил вахтенный журнал и отнес его капитану.

– Сэр? Не желаете это подписать? Или мне сделать это самому?

– Э? – Блейн посмотрел на журнал. – О, пожалуй, я подпишу сам. Всегда надо, по возможности конечно, давать руководителю подразделения вести дела так, как он считает нужным. Вспомни это, сынок, когда ты сам станешь шкипером. – Он расписался в журнале.

Все так и продолжалось, пока капитан не стал уходить с вахты, сначала – ненадолго, потом – и на более длительное время. Наконец наступил момент, когда его не было в конце вахты. Макс позвонил мистеру Саймсу.

– Сэр, капитан отсутствует. Что мне делать?

– Ну и что? Он в полном праве покинуть центр управления.

– Но Келли готов заступить на вахту, а вахтенный журнал не подписан. Мне его подписать самому? Или я должен позвонить капитану?

– Позвонить ему? Матерь Божья, конечно же нет. Вы что, с ума сошли?

– Каковы будут в таком случае ваши указания, сэр?

Саймс помолчал, а затем ответил:

– Напишите печатными буквами его фамилию, а потом подпишитесь ниже: «По указанию» и так далее. Шевелите мозгами сами!

В последнюю неделю они перешли на попеременные вахты. Макс продолжал дежурить с капитаном Блейном, Келли ассистировал Саймсу. Как только перешли на новое расписание, Блейн стал проводить все время вахты в центре управления и, когда Макс стал было делать первый расчет, мягко отодвинул его в сторону.

– Знаешь, парень, лучше я это сделаю сам. Мы уже приближаемся.

Так что Макс стал ему ассистировать – и с ужасом понял, что капитан уже совсем не тот, каким он, видимо, когда-то был. Блейн отлично знал теорию и все приемы наикратчайшего решения задачи, но мысли его легко уходили в сторону. Дважды на протяжении одного расчета Макс был вынужден дипломатично напомнить ему об упущенных им моментах. И вдобавок ко всему старик, похоже, сам ничего не замечал, он находился в самом жизнерадостном настроении.

Так продолжалось и дальше. Макс начал уже молить Бога, чтобы капитан дал новому астронавигатору провести переход, – и это при всем презрении Макса к Саймсу. Ему хотелось обсудить создавшееся положение с Келли – вычислитель был единственным человеком, с которым можно было поговорить на такую тему, – но Келли стоял другие вахты, с Саймсом. Не оставалось ничего другого, как беспокоиться и тревожиться.

Когда пришел решающий день, выяснилось, что капитан Блейн не намерен ни проводить корабль сам, ни поручить это Саймсу; у него была своя собственная система. Когда все они находились в «беспокойной норе», капитан объявил:

– Я собираюсь показать вам всем небольшую хитрость, которая убирает из астронавигации это страшное напряжение. При всем своем уважении к нашему дорогому покойному брату доктору Хендриксу – он, конечно, был великим астронавигатором, лучше не бывает, – должен сказать, что он работал излишне напряженно. Так вот этот метод, которому обучил меня мой учитель. Келли, не будете ли вы добры передать мне управление.

Капитан усадил их всех полукругом: он сам, Саймс и Макс вокруг компьютера, а Келли на сиденье перед компьютером. Каждый из них был вооружен бланками для программирования, а капитан Блейн, кроме того, держал на коленях клавиатуру управления.

– Так вот, идея состоит в том, чтобы все мы обрабатывали результаты наблюдений последовательно: сначала я, потом мистер Саймс, потом мистер Джонс. Таким образом, мы сможем без напряжения справиться с потоком данных. Ну хорошо, ребята, давайте работать. Все рассчитываем переход.

Они сделали пробный прогон, затем капитан поднялся.

– Мистер Саймс, вызовите меня за два часа до перехода. Я уверен, что вы и мистер Джонс сами убедитесь, что этот метод даст вам достаточно времени для отдыха.

– Да, сэр. Но, капитан, если вы позволите, я хотел бы сделать одно предложение.

– Что? Конечно, конечно, сэр.

– Разумеется, это прекрасная система, но я бы хотел предложить, чтобы в астронавигационную группу вместо Джонса был включен Келли. У Джонса мало опыта. Мы можем посадить к компьютеру Ковака, а с таблицами будет работать Ланди.

Блейн покачал головой.

– Нет, точность – это самое главное, сэр, так что нам необходимо иметь за компьютером самого лучшего оператора. А что касается мистера Джонса, именно таким образом он и наберется опыта, а если он растеряется, вы или я всегда успеем его подменить. – Он пошел к выходу, затем добавил: – Но Ковак может меняться с Келли до моего возвращения. Никто не должен переутомляться, именно так и появляются ошибки.

– Да, сэр.

Саймс не сказал Максу больше ничего. Они начали обрабатывать результаты наблюдений по очереди, программируя письменно на стандартных бланках. Результаты наблюдений поступали через каждые двадцать минут, что давало каждому из них сорок минут на решение задачи, если только ему нужно было столько времени. Макс начал уже подумывать, что в методе капитана что-то есть. Ведь точно, доктор Хендрикс уработал себя до смерти. Корабли не изнашиваются, а люди очень даже запросто. У него было вполне достаточно времени, чтобы решать не только свои задачи, но и задачи Саймса. Данные выдавались устно, и ничто не мешало Максу программировать в уме задачу Саймса, а потом сравнивать результаты с тем, что поступало в компьютер. Пока что, насколько он видел, Саймс все делал правильно – хотя, конечно, настоящего напряжения еще не было, пока еще не было.

Они поели бутербродов и выпили кофе прямо на своих местах, покидая их не более чем на пять минут. Капитан Блейн появился минут за двадцать до начала своей вахты. Он улыбнулся и сказал весело:

– Ну как, все спокойны и счастливы? Ну а теперь мы и вправду займемся делом. У меня как раз осталось время на чашечку кофе.

Через несколько минут он занял место и взял у Саймса управление. Теперь результаты наблюдений поступали каждые десять минут, все еще вполне достаточное время. Макс продолжал обрабатывать все данные, свои – на бумаге, остальные – в уме. Он каждый раз успевал покончить с задачей ко времени поступления нового набора данных, запрограммировать все в уме и проверить перевод в двоичную систему, пока Ланди лихорадочно листал таблицы. Все это давало Максу динамическую картину того, насколько близко шли они к «колее», сколько поправок придется еще внести, пока они достигнут своей невидимой цели. У него создалось впечатление, что у Саймса есть склонность перекорректировать, в то время как капитан, по своему оптимизму, недокорректирует. Но ни один из них не заходил настолько далеко, чтобы подвергать корабль опасности.

Возможно, он был не прав относительно капитана – старик, похоже, умел при необходимости собраться. Его собственные – самого Макса – поправки капитан, к его радости, принимал без малейших сомнений.

Через час с небольшим, когда до перехода осталось минут сорок пять, Блейн поднял глаза и произнес:

– Ну что ж, ребята, мы уже совсем рядом. Теперь гоните как можно быстрее.

Смит и Ковак, которым помогали Ногучи и Беннет, включили самую высокую скорость, данные пошли непрерывным потоком. Макс продолжал обрабатывать каждый замер, программируя свои данные в голове и выкрикивая цифры быстрее, чем писал их на бумаге. Он обратил внимание на то, что Саймс покрылся потом. Он иногда что-то стирал и начинал вычисления заново. Однако цифры, называемые Саймсом, согласовывались с тем, что получал Макс в результате программирования в уме. Капитан Блейн казался вполне спокойным; впрочем, он не очень увеличил свой темп и иногда все еще занимал компьютер к тому времени, когда Макс уже был готов выдать свои данные.

Один раз Саймс продиктовал свои цифры слишком быстро и не совсем разборчиво.

– Повторите, сэр! – торопливо отозвался Ланди.

– Какого черта! Прочисти уши! – вскинулся Саймс, но цифры все же повторил.

Капитан бросил на него взгляд, затем вернулся к своей задаче. Как только компьютер освободился, капитан продиктовал Ланди свои цифры. Макс уже обрабатывал данные капитана в уме и, глядя на Саймса, подсознательно слушал.

В его мозгу зазвучал тревожный звонок.

– Капитан! Я не подтверждаю ваши данные!

Капитан Блейн остановился.

– Что?

– Программа неверна, сэр.

Капитан не выказал ни малейших признаков раздражения. Он просто передал свой бланк с программой Саймсу.

– Проверьте меня, сэр.

Саймс быстро пробежал числа глазами.

– Я подтверждаю ваш результат, сэр.

– Прекратите работу, Джонс, – сказал Блейн. – Мы с мистером Саймсом закончим сами.

– Но…

– Уйдите, сэр!

Макс, внутренне кипя от негодования, вышел из круга. То, что Саймс проверил результат капитана, не означало ровно ничего, разве что Саймс слышал и помнил (как это делал Макс) поступавшие данные. Капитан переставил местами восьмерку и тройку на пятом и шестом местах числа, его результат должен выглядеть совершенно правильно – если только не знать исходных чисел. Если бы Саймс только побеспокоился проверить их, горько добавил он про себя.

Однако Макс не мог не слушать и не обрабатывать в уме поступавшие данные. Следующий отсчет, который поступит к Саймсу, выявит ошибку капитана; его коррекция должна исправить ее. Макс знал, что это будет большая коррекция; несясь почти со скоростью света, корабль покрывал миллион миль за какие-то шесть с небольшим секунд.

Максу было видно, как Саймс помедлил, когда на компьютере вспыхнул очередной результат и Ланди перевел его в десятичные числа. Да он же совсем перепугался! Требуемая коррекция приблизит корабль почти что к критической скорости – Саймс еще чуть помедлил, а потом приказал ввести поправку в два с лишним раза меньшую, чем было нужно по расчетам Макса.

Блейн ввел эту коррекцию и продолжил считать следующую задачу. Когда появился ответ, ошибка, многократно усиленная протекшим временем и немыслимой скоростью корабля, была еще разительнее, чем раньше. Капитан бросил на Саймса пораженный взгляд, затем быстро провел коррекцию. Макс не знал, какова она, так как введена она была молча, тумблером, лежавшим у капитана на коленях.

Саймс облизнул свои пересохшие губы.

– Капитан?

– Осталось время всего на один отсчет, – ответил Блейн. – Я сделаю это сам, мистер Саймс.

Данные были ему продиктованы, он начал программировать на бланке. Макс видел, как он что-то стер, потом поднял глаза. Макс посмотрел в ту же сторону. Хронометр над панелью компьютера, установленный на время перехода, показывал, что истекают последние секунды.

– Всем приготовиться! – крикнул капитан.

Макс взглянул вверх. Звезды сползались в одну точку, это означало, что до перехода остались мгновения. Видимо, пока Макс смотрел вверх, капитан Блейн нажал на второй тумблер, тот, который давал кораблю последний толчок, так как звезды вдруг потухли и мгновенно сменились другой звездной твердью, по виду вполне нормальной.

Капитан откинулся в своем кресле.

– Ну, – сказал он весело, – похоже, проскочили. – Он встал и направился к выходу, на ходу бросив через плечо: – Известите меня, когда выведете нас на курс, мистер Саймс. – Потом он исчез в люке.

Макс снова посмотрел вверх, пытаясь по картам, которые он изучил, сообразить, какую именно часть нового неба он видит. Келли тоже глядел вверх.

Макс услышал, как вычислитель пробормотал:

– Ну да, проскочили. Вот только – куда?

Саймс также глядел на небо. Услыхав последние слова Келли, он резко повернулся и зло спросил:

– Что вы имеете в виду?

– То, что я сказал, – ответил Келли. – Это не похоже ни на одно небо, которое я видел за всю свою жизнь.

– Чушь это все. Вы просто еще не сориентировались. Любой знает, что участок неба с первого взгляда может показаться совершенно незнакомым и странным. Достаньте карты этой области, мы быстренько найдем ориентиры.

– Они уже вынуты, сэр.

Через несколько минут большинство присутствующих согласилось, что Келли прав; чуть позже с этим согласился и Саймс. В конце концов он, с бледным, позеленевшим лицом, отвел глаза от карт.

– Никому ни слова, – сказал он. – Это приказ – и я устрою веселую жизнь любому, кто его нарушит. Келли, примите вахту.

– Да, сэр.

– Я буду в каюте капитана.

Он пошел доложить Блейну, что «Асгард» после скачка оказался в неизвестном месте – заблудился.