Текст книги "Английский с Р. Л. Стивенсоном. Алмаз раджи / R. L. Stevenson. The Rajah’s Diamond"

“I had better not be seen,” said he (лучше бы меня не видели, – сказал он: «лучше бы я не был увиден»). “I understand my part to a miracle (я понимаю свою роль на диво /хорошо/), and I’ll keep an eye on the Tame Cat (и я буду следить за этим ручным котиком: «буду держать глаз на…»).”

“Do,” she replied (да, пожалуйста: «делай», – ответила она). “He is an abject creature (он – жалкое существо), and might ruin all (и может испортить все).”

She kissed the tips of her fingers to him daintily (она поцеловала кончики своих пальцев ему изящно = послала воздушный поцелуй); and the brother withdrew by the boudoir and the back stair (и брат удалился через будуар и черный ход: «по задней лестнице»; to withdraw – удалиться).

 Mr. Pendragon got up, looking a little confused by these family endearments.

“I had better not be seen,” said he. “I understand my part to a miracle, and I’ll keep an eye on the Tame Cat.”

“Do,” she replied. “He is an abject creature, and might ruin all.”

She kissed the tips of her fingers to him daintily; and the brother withdrew by the boudoir and the back stair.

“Harry,” said Lady Vandeleur, turning towards the secretary (Гарри, – сказала леди Венделер, повернувшись к секретарю) as soon as they were alone (как только они остались одни), “I have a commission for you this morning (у меня поручение для вас сегодня: «этим утром»). But you shall take a cab (но вы должны будете взять кеб); I cannot have my secretary freckled (я не хочу, чтобы мой секретарь покрылся веснушками: «я не могу принять своего секретаря веснушчатым»).” She spoke the last words with emphasis (она произнесла последние слова с выразительностью) and a look of half-motherly pride (и с видом полуматеринской гордости) that caused great contentment to poor Harry (что причинило великое удовольствие бедному Гарри); and he professed himself charmed to find an opportunity of serving her (и он заявил, что восхищен найти возможность услужить ей).

 “Harry,” said Lady Vandeleur, turning towards the secretary as soon as they were alone, “I have a commission for you this morning. But you shall take a cab; I cannot have my secretary freckled.” She spoke the last words with emphasis and a look of half-motherly pride that caused great contentment to poor Harry; and he professed himself charmed to find an opportunity of serving her.

“It is another of our great secrets,” she went on archly (это еще одна из наших великих тайн, – продолжила она игриво; to go on – продолжить), “and no one must know of it but my secretary and me (и никто не должен знать о ней, кроме моего секретаря и меня). Sir Thomas would make the saddest disturbance (сэр Томас был бы самым печальным = неприятным беспокойством: «сделал бы»); and if you only knew how weary I am of these scenes (и если бы вы только знали, как я устала от этих сцен)! Oh, Harry, Harry, can you explain to me (о, Гарри, Гарри, можете ли вы объяснить мне) what makes you men so violent and unjust (что делает вас, мужчин, такими жестокими и несправедливыми)? But, indeed, I know you cannot (но, по правде говоря, я знаю, что вы не можете /объяснить/); you are the only man in the world (вы – единственный мужчина на свете) who knows nothing of these shameful passions (который не знает ничего об этих постыдных страстях); you are so good, Harry, and so kind (вы такой хороший, Гарри, и такой добрый); you, at least, can be a woman’s friend (вы, по крайней мере, можете быть другом женщине); and, do you know (и знаете /что/)? I think you make the others more ugly by comparison (я думаю, вы делаете других /еще/ более отталкивающими по сравнению /с вами/).”

“It is you,” said Harry gallantly, “who are so kind to me (это вы, – сказал Гарри любезно, – так добры ко мне). You treat me like (вы обращаетесь со мной как) – ”

“Like a mother,” interposed Lady Vandeleur (как мать, – вставила леди Венделер); “I try to be a mother to you (я пытаюсь быть матерью вам). Or, at least,” she corrected herself with a smile, “almost a mother (или, хотя бы, – поправилась она с улыбкой, – почти матерью). I am afraid I am too young (боюсь, я слишком молода) to be your mother really (чтобы быть вашей матерью на самом деле). Let us say a friend (скажем – другом) – a dear friend (дорогим другом).”

She paused long enough to let her words take effect in Harry’s sentimental quarters (она помолчала достаточно долго, чтобы дать ее словам подействовать на сентиментальные сферы = чувства Гарри; to take effect – подействовать: «взять эффект»; quarters – жилище, жилье, помещение, квартира), but not long enough to allow him a reply (но недостаточно долго, чтобы позволить ему ответ/ить/).

 “It is another of our great secrets,” she went on archly, “and no one must know of it but my secretary and me. Sir Thomas would make the saddest disturbance; and if you only knew how weary I am of these scenes! Oh, Harry, Harry, can you explain to me what makes you men so violent and unjust? But, indeed, I know you cannot; you are the only man in the world who knows nothing of these shameful passions; you are so good, Harry, and so kind; you, at least, can be a woman’s friend; and, do you know? I think you make the others more ugly by comparison.”

“It is you,” said Harry gallantly, “who are so kind to me. You treat me like – “

“Like a mother,” interposed Lady Vandeleur; “I try to be a mother to you. Or, at least,” she corrected herself with a smile, “almost a mother. I am afraid I am too young to be your mother really. Let us say a friend – a dear friend.”

She paused long enough to let her words take effect in Harry’s sentimental quarters, but not long enough to allow him a reply.

“But all this is beside our purpose,” she resumed (но все это не относится к нашему делу: «помимо нашего замысла»). “You will find a bandbox in the left-hand side of the oak wardrobe (вы найдете шляпную картонку в левой части дубового гардероба); it is underneath the pink slip (она под розовой нижней юбкой) that I wore on Wednesday with my Mechlin (которую я носила = надевала в среду с моим кружевным платьем[1]1
  Имеется в виду бельгийский город Мехелен, находящийся в историческом герцогстве Брабант, известном своими кружевами.


[Закрыть]; to wear – носить одежду). You will take it immediately to this address,” and she gave him a paper (вы отвезете ее немедленно по этому адресу, – она дала ему бумажку), “but do not, on any account, let it out of your hands (но ни при каких обстоятельствах не выпускайте ее из рук) until you have received a receipt written by myself (пока вы не получите расписку, написанную мной самой). Do you understand (вы поняли)? Answer, if you please – answer (ответьте, пожалуйста, ответьте = повторите ваши инструкции)! This is extremely important (это крайне важно), and I must ask you to pay some attention (и я должна просить вас обратить внимание = внимательно исполнить это поручение).”

 “But all this is beside our purpose,” she resumed. “You will find a bandbox in the left-hand side of the oak wardrobe; it is underneath the pink slip that I wore on Wednesday with my Mechlin. You will take it immediately to this address,” and she gave him a paper, “but do not, on any account, let it out of your hands until you have received a receipt written by myself. Do you understand? Answer, if you please – answer! This is extremely important, and I must ask you to pay some attention.”

Harry pacified her by repeating her instructions perfectly (он успокоил ее, повторив ее инструкции в совершенстве); and she was just going to tell him more (и она как раз собиралась сказать ему больше = еще кое-что) when General Vandeleur flung into the apartment, scarlet with anger (когда генерал Венделер ворвался в комнату, багровый от ярости; to fling – бросить/ся/), and holding a long and elaborate milliner’s bill in his hand (и держащий длинный и подробный счет от модистки в руке).

“Will you look at this, madam?” cried he (хотите посмотреть на это = взгляните на это, мадам! – вскричал он). “Will you have the goodness to look at this document (окажите любезность взглянуть на этот документ: «будет ли у вас любезность…»)? I know well enough you married me for my money (я прекрасно знаю, что вы вышли за меня из-за моих денег), and I hope I can make as great allowances as any other man in the service (и я надеюсь, что могу давать вам такое же большое содержание, как любой другой на службе = в армии); but, as sure as God made me (но так же точно, как то, что Бог сотворил меня), I mean to put a period to this disreputable prodigality (я намереваюсь положить конец этой постыдной расточительности; prodigal – расточительный).”

 Harry pacified her by repeating her instructions perfectly; and she was just going to tell him more when General Vandeleur flung into the apartment, scarlet with anger, and holding a long and elaborate milliner’s bill in his hand.

“Will you look at this, madam?” cried he. “Will you have the goodness to look at this document? I know well enough you married me for my money, and I hope I can make as great allowances as any other man in the service; but, as sure as God made me, I mean to put a period to this disreputable prodigality.”

“Mr. Hartley,” said Lady Vandeleur, “I think you understand what you have to do (мистер Хартли, – сказала леди Венделер, – я думаю, вы понимаете, что вы должны сделать). May I ask you to see to it at once (могу я попросить вас приняться за дело немедленно: «присмотреть за этим»; at once – сразу же)?”

“Stop,” said the General, addressing Harry (стойте, – сказал генерал, обращаясь к Гарри), “one word before you go (одно слово прежде чем вы уйдете).” And then, turning again to Lady Vandeleur (и затем, повернувшись снова к леди Венделер), “What is this precious fellow’s errand (каково поручение этому благородному юноше)?” he demanded (спросил он). “I trust him no further than I do yourself (я доверяю ему не больше, чем вам самой), let me tell you (уверяю вас: «позвольте мне сказать вам»). If he had as much as the rudiments of honesty (если бы у него были хотя бы зачатки порядочности), he would scorn to stay in this house (он бы счел невозможным оставаться в этом доме); and what he does for his wages (а что он делает за свое жалование) is a mystery to all the world (тайна для всего мира). What is his errand, madam (в чем его поручение, мадам)? and why are you hurrying him away (и почему вы торопите его «прочь»)?”

 “Mr. Hartley,” said Lady Vandeleur, “I think you understand what you have to do. May I ask you to see to it at once?”

“Stop,” said the General, addressing Harry, “one word before you go.” And then, turning again to Lady Vandeleur, “What is this precious fellow’s errand?” he demanded. “I trust him no further than I do yourself, let me tell you. If he had as much as the rudiments of honesty, he would scorn to stay in this house; and what he does for his wages is a mystery to all the world. What is his errand, madam? and why are you hurrying him away?”

“I supposed you had something to say to me in private,” replied the lady (я полагала, вы имели сказать мне что-то наедине, – ответила леди).

“You spoke about an errand,” insisted the General (вы говорили о каком-то поручении, – настаивал генерал). “Do not attempt to deceive me in my present state of temper (не пытайтесь провести меня в моем теперешнем состоянии духа). You certainly spoke about an errand (вы точно говорили о каком-то поручении).”

“If you insist on making your servants privy to our humiliating dissensions,” replied Lady Vandeleur (если вы настаиваете на том, чтобы делать своих слуг участниками наших унизительных раздоров, – ответила леди Венделер), “perhaps I had better ask Mr. Hartley to sit down (может, я попрошу мистера Хартли присесть). No?” she continued (нет? – продолжала она); “then you may go, Mr. Hartley (тогда вы можете идти, мистер Хартли). I trust you may remember all that you have heard in this room (я полагаю, вы можете запомнить все, что слышали в этой комнате); it may be useful to you (это может быть полезно для вас).”

 “I supposed you had something to say to me in private,” replied the lady.

“You spoke about an errand,” insisted the General. “Do not attempt to deceive me in my present state of temper. You certainly spoke about an errand.”

“If you insist on making your servants privy to our humiliating dissensions,” replied Lady Vandeleur, “perhaps I had better ask Mr. Hartley to sit down. No?” she continued; “then you may go, Mr. Hartley. I trust you may remember all that you have heard in this room; it may be useful to you.”

Harry at once made his escape from the drawing-room (Гарри сразу же сбежал: «сделал свой побег» из гостиной); and as he ran upstairs (и пока он бежал вверх по лестнице; to run – бежать) he could hear the General’s voice upraised in declamation (он мог слышать голос генерала, повышенный в речи = громкий голос, произносящий речь), and the thin tones of Lady Vandeleur (и тихие звуки /голоса/ леди Венделер) planting icy repartees at every opening (вставляющей ледяные находчивые ответы каждый раз, когда она открывала рот: «при каждом открытии»). How cordially he admired the wife (как пылко он восхищался женой)! How skilfully she could evade an awkward question (как ловко могла = умела она уйти от неудобного вопроса)! with what secure effrontery she repeated her instructions under the very guns of the enemy (с каким уверенным нахальством она повторяла свои инструкции прямо под пушками врага)! and on the other hand (а с другой стороны: «на другой руке»), how he detested the husband (как он ненавидел мужа)!

 Harry at once made his escape from the drawing-room; and as he ran upstairs he could hear the General’s voice upraised in declamation, and the thin tones of Lady Vandeleur planting icy repartees at every opening. How cordially he admired the wife! How skilfully she could evade an awkward question! with what secure effrontery she repeated her instructions under the very guns of the enemy! and on the other hand, how he detested the husband!

There had been nothing unfamiliar in the morning’s events (не было ничего непривычного в событиях этого утра), for he was continually in the habit (ибо он все время был в привычке = ему было привычно) of serving Lady Vandeleur on secret missions (служить леди Венделер в тайных заданиях), principally connected with millinery (главным образом, связанных с модисткой). There was a skeleton in the house (был один скелет в доме = один секрет), as he well knew (как он прекрасно знал). The bottomless extravagance and the unknown liabilities of the wife had long since swallowed her own fortune (бесконечная: «бездонная» расточительность и тайные долги жены давно уже поглотили ее собственное состояние), and threatened day by day to engulf that of the husband (и грозили со дня на день поглотить состояние мужа).

 There had been nothing unfamiliar in the morning’s events, for he was continually in the habit of serving Lady Vandeleur on secret missions, principally connected with millinery. There was a skeleton in the house, as he well knew. The bottomless extravagance and the unknown liabilities of the wife had long since swallowed her own fortune, and threatened day by day to engulf that of the husband.

Once or twice in every year exposure and ruin seemed imminent (однажды или дважды каждый год разоблачение и разорение казались неизбежными), and Harry kept trotting round to all sorts of furnishers’ shops (и Гарри бегал по всяким лавкам поставщиков: «все время бегал»; to keep – держать; to keep doing – все время что-то делать), telling small fibs (рассказывая маленькие обманы = привирая), and paying small advances on the gross amount (и уплачивая мелкие авансы в счет большой суммы = уплачивая по мелочам), until another term was tided over (пока очередная дата уплаты не оказывалась пережитой), and the lady and her faithful secretary breathed again (и госпожа и ее верный секретарь снова вздыхали /с облегчением/). For Harry, in a double capacity, was heart and soul upon that side of the war (ибо Гарри в двойном объеме = вдвойне был сердцем и душой на этой стороне войны = на стороне своей хозяйки): not only did he adore Lady Vandeleur and fear and dislike her husband (он не только обожал леди Венделер и страшился и ненавидел ее мужа), but he naturally sympathised with the love of finery (но он искренне сочувствовал /ее/ любви к нарядам), and his own single extravagance was at the tailor’s (и единственная его собственная расточительность была у портного = только на одежду он тратил много денег).

 Once or twice in every year exposure and ruin seemed imminent, and Harry kept trotting round to all sorts of furnishers’ shops, telling small fibs, and paying small advances on the gross amount, until another term was tided over, and the lady and her faithful secretary breathed again. For Harry, in a double capacity, was heart and soul upon that side of the war: not only did he adore Lady Vandeleur and fear and dislike her husband, but he naturally sympathised with the love of finery, and his own single extravagance was at the tailor’s.

He found the bandbox where it had been described (он нашел шляпную картонку там, где было описано = где ему сказали), arranged his toilette with care (заботливо привел в порядок свой туалет: «с заботой»), and left the house (и вышел из дома; to leave – покидать). The sun shone brightly (солнце светило ярко; to shine – светить); the distance he had to travel was considerable (расстояние, которое ему надо было преодолеть, было немаленьким; to have to – быть должным, вынужденным), and he remembered with dismay (и он вспомнил с тревогой) that the General’s sudden irruption had prevented Lady Vandeleur from giving him money for a cab (что внезапное вторжение генерала помешало леди Венделер дать ему денег на кеб). On this sultry day there was every chance that his complexion would suffer severely (в этот знойный день был каждый шанс = был велик шанс, что кожа на его лице чрезвычайно пострадает); and to walk through so much of London with a bandbox on his arm (а идти через такую большую часть Лондона с шляпной картонкой в руке) was a humiliation almost insupportable to a youth of his character (было унижением, почти невыносимым для юноши его склада). He paused, and took counsel with himself (он приостановился и посовещался сам с собой = задумался). The Vandeleurs lived in Eaton Place (Венделеры жили на Итон-плейс); his destination was near Notting Hill (пункт назначения был близ Ноттинг-хилла); plainly, he might cross the Park (очевидно, он мог пересечь парк) by keeping well in the open and avoiding populous alleys (держась открытых пространств и избегая людных аллей); and he thanked his stars when he reflected (и он поблагодарил свои звезды = судьбу, когда подумал) that it was still comparatively early in the day (что сейчас еще сравнительно рано).

 He found the bandbox where it had been described, arranged his toilette with care, and left the house. The sun shone brightly; the distance he had to travel was considerable, and he remembered with dismay that the General’s sudden irruption had prevented Lady Vandeleur from giving him money for a cab. On this sultry day there was every chance that his complexion would suffer severely; and to walk through so much of London with a bandbox on his arm was a humiliation almost insupportable to a youth of his character. He paused, and took counsel with himself. The Vandeleurs lived in Eaton Place; his destination was near Notting Hill; plainly, he might cross the Park by keeping well in the open and avoiding populous alleys; and he thanked his stars when he reflected that it was still comparatively early in the day.

Anxious to be rid of his incubus (страстно желающий отделаться от своего бремени /то есть от генерала/; to be rid of smth. – быть избавленным от чего-либо; incubus – демон, злой дух, злой гений; груз забот, гнет, бремя /то, что давит, создает гнетущую атмосферу/), he walked somewhat faster than his ordinary (он шел несколько быстрее обычного: «чем свое обычное»), and he was already some way through Kensington Gardens (и он уже прошел часть Кенсингтонского парка: «он уже был часть пути сквозь Кенсингтонские сады») when, in a solitary spot among trees (когда в уединенном уголке среди деревьев), he found himself confronted by the General (он встретился лицом к лицу с генералом: «он обнаружил себя встреченным генералом»).

“I beg your pardon, Sir Thomas,” observed Harry (прошу прощения, сэр Томас, – сказал Гарри), politely falling on one side (вежливо отступив в сторону); for the other stood directly in his path (ибо тот стоял прямо у него на пути; to stand – стоять).

“Where are you going, sir?” asked the General (куда вы идете, сэр? – спросил генерал).

“I am taking a little walk among the trees,” replied the lad (я прогуливаюсь среди деревьев, – ответил юноша: «беру небольшую прогулку»).

 Anxious to be rid of his incubus, he walked somewhat faster than his ordinary, and he was already some way through Kensington Gardens when, in a solitary spot among trees, he found himself confronted by the General.

“I beg your pardon, Sir Thomas,” observed Harry, politely falling on one side; for the other stood directly in his path.

“Where are you going, sir?” asked the General.

“I am taking a little walk among the trees,” replied the lad.

The General struck the bandbox with his cane (генерал стукнул по шляпной картонке тростью; to strike – ударить).

“With that thing?” he cried (с этой штукой? – воскликнул он); “you lie, sir (вы лжете, сэр), and you know you lie (и вы знаете, что лжете)!”

“Indeed, Sir Thomas,” returned Harry (право, сэр Томас, – ответил Гарри), “I am not accustomed to be questioned in so high a key (я не привык, чтобы меня допрашивали в таком повышенном тоне;accustomed – привыкший; to question – расспрашивать; key – ключ).”

“You do not understand your position,” said the General (вы не понимаете своего положения = забываетесь, – сказал генерал). “You are my servant (вы мой слуга), and a servant of whom I have conceived the most serious suspicions (и слуга, относительно которого я питаю самые серьезные подозрения; to conceive – испытать, ощутить, почувствовать). How do I know but that your box is full of teaspoons (как = откуда я знаю, что в ваша коробка не полна /серебряных/ чайных ложек; but – зд.: что не)?”

“It contains a silk hat belonging to a friend,” said Harry (она содержит цилиндр, принадлежащий одному /моему/ приятелю, – сказал Гарри; silk hat – цилиндр: «шелковая шляпа»).

“Very well,” replied General Vandeleur (очень хорошо, – ответил генерал Венделер). “Then I want to see your friend’s silk hat (тогда я желаю увидеть цилиндр вашего приятеля). I have,” he added grimly, “a singular curiosity for hats (я питаю, – добавил он зловеще, – чрезвычайный интерес к шляпам); and I believe you know me to be somewhat positive (и я полагаю, что вы знаете, что я несколько принудителен/положителен = не охотник до шуток).”

“I beg your pardon, Sir Thomas, I am exceedingly grieved,” Harry apologised (прошу прощения, сэр Томас, я чрезвычайно опечален = мне очень жаль, – извинился Гарри); “but indeed this is a private affair (но, в самом деле, это – личное дело).”

 The General struck the bandbox with his cane.

“With that thing?” he cried; “you lie, sir, and you know you lie!”

“Indeed, Sir Thomas,” returned Harry, “I am not accustomed to be questioned in so high a key.”

“You do not understand your position,” said the General. “You are my servant, and a servant of whom I have conceived the most serious suspicions. How do I know but that your box is full of teaspoons?”

“It contains a silk hat belonging to a friend,” said Harry.

“Very well,” replied General Vandeleur. “Then I want to see your friend’s silk hat. I have,” he added grimly, “a singular curiosity for hats; and I believe you know me to be somewhat positive.”

“I beg your pardon, Sir Thomas, I am exceedingly grieved,” Harry apologised; “but indeed this is a private affair.”

The General caught him roughly by the shoulder with one hand (генерал схватил его грубо за плечо одной рукой; to catch – схватить, поймать), while he raised his cane in the most menacing manner with the other (и поднял трость самым грозным образом другой /рукой/). Harry gave himself up for lost (Гарри решил, что пропал; to give… up for lost – поставить крест, считать погибшим); but at the same moment Heaven vouchsafed him an unexpected defender in the person of Charlie Pendragon (но в тот же момент небо соблаговолило послать ему нежданного защитника в лице Чарли Пендрагона), who now strode forward from behind the trees (который вышел из-за деревьев; to stride forward – шагнуть вперед).

“Come, come, General, hold your hand,” said he (стойте, стойте, генерал, придержите свою руку, – сказал он; come, come – ну-ну /увещевание/), “this is neither courteous nor manly (это ни учтиво, ни мужественно).”

 The General caught him roughly by the shoulder with one hand, while he raised his cane in the most menacing manner with the other. Harry gave himself up for lost; but at the same moment Heaven vouchsafed him an unexpected defender in the person of Charlie Pendragon, who now strode forward from behind the trees.

“Come, come, General, hold your hand,” said he, “this is neither courteous nor manly.”

“Aha!” cried the General, wheeling round upon his new antagonist, “Mr. Pendragon (ага! – вскричал генерал, развернувшись /лицом/ к своему новому противнику, – мистер Пендрагон)! And do you suppose, Mr. Pendragon (и вы думаете, мистер Пендрагон), that because I have had the misfortune to marry your sister (что из-за того, что я имел несчастье жениться на вашей сестре), I shall suffer myself to be dogged and thwarted (что я позволю /себя/ преследовать и мешать мне; thwart – косой, поперечный; to thwart – мешать; расстраивать, разрушать /планы и т. п./; перечить, противоречить) by a discredited and bankrupt libertine like you (такому потерявшему всякое доверие и разоренному развратнику, как вы)? My acquaintance with Lady Vandeleur, sir (мое знакомство с леди Венделер, сэр), has taken away all my appetite for the other members of her family (отобрало = отбило у меня всякий аппетит к остальным членам ее семьи).”

 “Aha!” cried the General, wheeling round upon his new antagonist, “Mr. Pendragon! And do you suppose, Mr. Pendragon, that because I have had the misfortune to marry your sister, I shall suffer myself to be dogged and thwarted by a discredited and bankrupt libertine like you? My acquaintance with Lady Vandeleur, sir, has taken away all my appetite for the other members of her family.”

“And do you fancy, General Vandeleur,” retorted Charlie (а вы не воображаете ли, генерал Венделер, – парировал Чарли), “that because my sister has had the misfortune to marry you (что потому, что моя сестра имела несчастье выйти за вас замуж), she there and then forfeited her rights and privileges as a lady (она тем самым: «там и тогда» утратила свои права и привилегии дамы /из общества/)? I own, sir, that by that action (я допускаю, что этим поступком = выйдя за вас) she did as much as anybody could to derogate from her position (она уронила свое достоинство: «сделала столько, сколько можно, чтобы…»); but to me she is still a Pendragon (но для меня она все еще Пендрагон). I make it my business to protect her from ungentlemanly outrage (я считаю своим делом защищать ее от подлых оскорблений), and if you were ten times her husband (и, будь вы десять раз ее мужем) I would not permit her liberty to be restrained (я не позволю, чтобы ее свобода была ограничена), nor her private messengers to be violently arrested (или чтобы ее личные курьеры были задерживаемы силой).”

 “And do you fancy, General Vandeleur,” retorted Charlie, “that because my sister has had the misfortune to marry you, she there and then forfeited her rights and privileges as a lady? I own, sir, that by that action she did as much as anybody could to derogate from her position; but to me she is still a Pendragon. I make it my business to protect her from ungentlemanly outrage, and if you were ten times her husband I would not permit her liberty to be restrained, nor her private messengers to be violently arrested.”

“How is that, Mr. Hartley?” interrogated the General (как же так, мистер Хартли? – осведомился генерал). “Mr. Pendragon is of my opinion, it appears (мистер Пендрагон придерживается того же мнения, что и я, кажется: «он моего мнения»). He too suspects that Lady Vandeleur has something to do with your friend’s silk hat (он тоже подозревает, что леди Венделер имеет какое-то отношение к цилиндру вашего приятеля; to have something to do with smth. – иметь какое-то отношение к /чему-либо/).”

Charlie saw that he had committed an unpardonable blunder (Чарли увидел, что совершил непростительный промах; to see – видеть), which he hastened to repair (который он поспешил загладить: «починить»).

“How, sir?” he cried (что, сэр? – вскричал он); “I suspect, do you say («я подозреваю», говорите вы)? I suspect nothing (я ничего не подозреваю). Only where I find strength abused (только когда я нахожу силу используемой не во благо; to abuse – злоупотреблять) and a man brutalising his inferiors (и человека, жестоко обходящегося со своими подчиненными), I take the liberty to interfere (я беру на себя смелость: «право» вмешаться).”

As he said these words he made a sign to Harry (пока он говорил эти слова = говоря это, он подал Гарри знак), which the latter was too dull or too much troubled to understand (который тот не понял по глупости или от волнения: «который тот был слишком бестолков или слишком встревожен, чтобы понять»).

 “How is that, Mr. Hartley?” interrogated the General. “Mr. Pendragon is of my opinion, it appears. He too suspects that Lady Vandeleur has something to do with your friend’s silk hat.”

Charlie saw that he had committed an unpardonable blunder, which he hastened to repair.

“How, sir?” he cried; “I suspect, do you say? I suspect nothing. Only where I find strength abused and a man brutalising his inferiors, I take the liberty to interfere.”

As he said these words he made a sign to Harry, which the latter was too dull or too much troubled to understand.

“In what way am I to construe your attitude, sir?” demanded Vandeleur (каким образом я должен истолковать ваше поведение, сэр? – осведомился Венделер).