Текст книги "Час Купидона. Часть III. Момент истины"

Глава 9. Дела театральные
Десять часов утра. Париж. Королевская площадь. Особняк Бельер

– Он ждёт вас, ваша светлость, – это было первое, что услышал Франсуа-Анри, едва только утих грохот колёс, когда его карета остановилась у самых ступенек парадного крыльца особняка Бельер.

– И её светлость также ожидает вас, – это предупреждение последовало в ответ на вопросительный взгляд молодого маркиза, когда он вышел из кареты.

– Брасье, распорядитесь о том, чтобы позаботились о прибывших со мной людях. И о карете, и лошадях тоже, – приказал дю Плесси-Бельер, стремительно взлетая вверх по ступенькам. У дверей он обернулся и показал рукой следовавшему за ним мажордому на карету, после чего кивнул в сторону ожидавших распоряжений кучера, форейтора и курьера. – Карета остаётся здесь, господа! И вы также. Вас разместят во флигеле. Господин Брасье, мой мажордом, проводит вас и распорядится обо всём, что вам потребуется для отдыха. И, Брасье! Карета понадобится мне через полтора часа. Пусть сменят лошадей на свежих!

По пути к себе маркиз успел пройти половину коридора, когда оказался перехваченным в самом прямом смысле. Это был его новый ординарец. Молодой капрал, как и все юноши его лет, лелеял мечту о том, чтобы командовать собственным полком, но для начала был вынужден смириться со скромным положением ординарца на службе у крестника покровительницы его семьи – герцогини де Ланнуа. Та приходилась двоюродной тёткой матери капрала.

– Демоле! – захваченный врасплох дю Плесси-Бельер гневно выкрикнул. – В чём дело?

Таинственный вид, с которым капрал приложил палец к губам, вызывал не только сомнения и вопросы, но вполне объяснимое раздражение. И не мудрено, потому что, начиная с вечера накануне, маркиз то и дело сталкивался с новыми загадками и секретами.

– Ничего особенного, ваша милость. Но вот у этого малого есть кое-что интересное для вас, – Демоле чуть приоткрыл дверь у себя за спиной и, обернувшись, позвал кого-то.

– Надеюсь, это не очередной проситель? – не скрывая полного отсутствия интереса, спросил дю Плесси-Бельер. – Я больше не командую набором кадетов в Пьемонтский полк – вы это знаете.

– О нет, это не касается итальянской кампании, ваша милость. Это насчёт ваших дел здесь, в Париже. Точнее, за его пределами. Вы же приказали разузнать обо всех готовящихся праздниках и выездах. Вообще-то, вы удивитесь, но достаточно много парижан поднялись сегодня утром раньше обычного. Если быть точным…

– Демоле, я согласен на приблизительные сведения. Главное, что меня больше всего интересует – это кто собирается устроить представление с участием актёров из театра Итальянской комедии. Впрочем, это мне уже известно. Но мне важно узнать: где? А по возможности и оказаться в числе гостей. И лучше, чтобы меня пригласили лично.

– Вот об этом и речь, господин маркиз, – Демоле отступил от двери и вытянул из комнаты юношу лет семнадцати на вид, с красивым лицом, которое впечатлительные дамы назвали бы ангельским. – Это Эммануэль Паро.

– Можно просто, Ману, – тихо представился юноша и отвесил поклон, изящность исполнения которого свидетельствовала о хорошей выучке придворным манерам.

– Актёр? – спросил дю Плесси-Бельер, отметив гибкость в движениях молодого человека.

– Я – танцор, ваша милость, – с новым поклоном ответил Паро. – Но пока я танцую только в кордебалете. Надеюсь, что со временем меня заметят и доверят сольные партии. Возможно.

– Так. Прекрасно! – стягивая перчатки, произнёс маркиз. – Демоле, чем я могу быть полезен этому молодому человеку?

– О, это не вы ему, а Ману может быть крайне полезен вашей милости, – объяснил ординарец и осмотрел длинный коридор, высматривая, не прячется ли кто-нибудь в тени у дверей.

– И чем же? – вскинул брови маркиз.

– Я служу в театре господина Вителли. И мне, как и другим некоторым актёрам и актрисам, предложили работу. Ну, даже не совсем работу. Всего-навсего нужно появиться в загородном поместье одного господина и сыграть роль в постановке новой пьесы перед гостями. Танцы, немного пения. Ничего особенного. А после мы должны развлечь гостей этого господина и танцевать для них на костюмированном вечере.

– Кажется, я знаю, о чём идёт речь. Но, сударь, почему вы здесь? Разве всех нанятых актёров не увезли… Кстати, а куда вас должны увезти?

Услышав шаги на лестнице, дю Плесси-Бельер резко втолкнул Паро и Демоле в дверь ближайшей комнаты, вошёл туда сам и захлопнул за собой дверь.

– Пока я не услышал ничего нового, – строго сказал он, глядя в лицо Паро. – Что ещё вы можете рассказать мне?

– Да, сударь. Я могу ещё кое-что рассказать. Я здесь, а не там, потому что меня выбрали в пажи для её светлости герцогини де Руже. Вот почему я здесь, в особняке Бельер.

– Что? Какие ещё пажи? Зачем? – услышав шаги за дверью, дю Плесси-Бельер перешёл на шёпот.

– Это должно быть сюрпризом для её светлости. Человек, который нанял нас, он распоряжается всеми приготовлениями для праздника. Он сам отобрал несколько человек из актёров и танцоров, самых молодых… – Паро замялся на секунду.

– Считайте, что самых смазливых, – с ехидным смешком вставил Демоле, но осёкся под строгим взглядом маркиза.

– Да. Красавчиков. Это так, – слегка покраснев, подтвердил Паро. – Нам приказано переодеться в костюмы дворцовых пажей и сопровождать кареты, которые этот господин пришлёт за каждым из особых гостей. Так вот, я буду сопровождать карету, в которой поедет госпожа герцогиня и её гости.

– Так, – коротко кивнув, маркиз прищурился и посмотрел в глаза Паро. – Хорошо. Это я понял. А куда повезут гостей – это уже известно?

– Всё держится в строгом секрете. Но я случайно услышал слово, которое, как мне кажется, связано с названием того места. То есть с именем его бывшего владельца. И я кое-что знаю о нём.

– Вот как? – а это уже становилось интересным, дю Плесси-Бельер многозначительно взглянул на Демоле. – Вы объяснили своему приятелю, что он получит за эти сведения?

– О да! Я, как вы и распорядились, послал к мэтру Болье за деньгами. Их принесут. Пришлось отдать особый приказ, чтобы вся сумма была бы в мелкой монете, как вы и предупредили, господин маркиз. В таких монетах, которые в ходу в городе, а не во дворце.

– Так. С этим всё понятно, – дю Плесси-Бельер холодно смотрел в глаза Паро. – А как насчёт правдивости сведений? Об этом вас предупредили, сударь?

– Безусловно, ваша светлость! – ответил актёр, выдержав пристальный взгляд полковника.

– Отлично! Итак, сударь, можете рассказать мне всё остальное без утайки. Вы получите ваше вознаграждение, если это то, что мне нужно.

– Да. Понимаю. Но кроме денег, – Паро выдержал недобрый взгляд, брошенный в его сторону ординарцем. – Для меня гораздо важнее другое, господин маркиз. Видите ли, я не чувствую, что поступаю правильно, согласившись на эту работу. Но на жалованье, которое я получаю только за репетиции, сыт не будешь. А тут такой шанс…

– Это что? Запоздалое покаяние? – Франсуа-Анри нетерпеливо посмотрел на своего ординарца. – У меня мало времени, Демоле. Что ещё требуется?

– Сударь, я узнал, что вы хорошо знакомы с маркизом де Лозеном. А господин маркиз завсегдатай нашего театра. И он лично знаком с мадемуазель Стансой. И сам директор Вителли прислушивается к нему. Если бы ваш друг замолвил за меня словечко. За меня и за ещё одну особу.

– А, – коротко бросил Франсуа-Анри. – Я понял. Но это, согласитесь, не от меня зависит. Хотя вам повезло, маркиз сейчас здесь, у меня. Он ждёт в моём кабинете. Могу пообещать вам, что замолвлю за вас слово перед ним. Но всё остальное зависит только от вас. Итак, уговор?

– Да, сударь! – воскликнул Паро, и по тому, как блеснули огоньки в его глазах, а на щеках вспыхнул яркий румянец, можно было представить, насколько был важен для него этот уговор.

– Итак, к делу! О чём ещё вы можете рассказать мне?

– Место, куда привезут гостей, связано с именем Гонди. Его приобрели совсем недавно. Это старинный замок, он находится в глуши среди лесов. Там, где версальские леса переходят в болота.

– Вот как? Это рядом с Версалем?

– Практически там же. С другой стороны огромного заливного луга. Там такой болотистый пустырь на окраине леса.

Судя по тону голоса и пояснениям, которые давал Паро, повествуя об этом замке, чувствовалось, что он не лгал и был знаком с теми местами не понаслышке. Маркиз отпустил ручку двери. Он передумал уходить и остался для последующих уточнений. Можно было перепоручить Демоле, чтобы он выслушал всё до конца, но некоторые моменты рассказа были настолько важны, что требовали немедленных разъяснений.

– А откуда вы знаете про те места? Вы что же, сами оттуда родом? – спросил дю Плесси-Бельер у юноши, на лице которого отразились сомнения. Видно было, что он всё ещё не решил для себя, открыться ли во всём до конца.

– Я вырос там, ваша милость. Неподалеку. Наша деревушка относилась к версальским угодьям, к королевской охоте. И господин Годар, смотритель лесов и шатлен охотничьего замка в Версале, он тоже из нашей деревни. Он мне двоюродным дядей приходится по матери, если это важно.

– Это интересно. Дальше, – поторопил его маркиз.

– Это он дал мне рекомендации для поступления на службу к герцогу де Грамону в качестве пажа, – нехотя продолжал Паро. – А его светлость герцог рекомендовал меня мэтру Вителли. Он взял меня в театр помощником мастера по сцене. Господин директор заметил, как я ловко повторяю за танцорами движения, вот он и предложил мне танцевать в кордебалете.

– К делу, сударь, к делу! – поторопил дю Плесси-Бельер, когда за дверью послышались торопливые шаги и голос Брасье:

– Поторопитесь! Господин маркиз ждать не любит.

– Да, ваша милость. Так дело ещё и в супруге моего дяди. Не в упрёк ему, вовсе нет! Но она не из наших. Не из версальских. И я её встречал в Париже. Я видел, что она знается с людьми, – Паро опустил голову, а Демоле легонько подтолкнул его в плечо, чтобы он изъяснялся точнее. – Я знаю, что могу накликать беду на свою родню, если я буду болтать об этом.

– Смотря о чём болтать, – Демоле ещё раз ободряюще ткнул его в бок.

– Она из таборных девушек. Она – цыганка, – густо покраснев, проговорил Паро. – Ему на ней разрешили жениться. А вот когда я привёз на смотрины мою милую Анж, так мне и было сказано, что либо я женюсь на приличной девушке из деревенских, из своих, стало быть, либо меня и мою невесту никогда не пустят на порог отцовского дома.

– Анж? Это та актриса, о которой нужно замолвить словечко маркизу де Лозену? – дю Плесси-Бельер понимающим взглядом посмотрел на красневшего и бледневшего одновременно юношу.

– Да, – сглотнув, ответил тот. – Это она. Она хорошая девушка, господин маркиз! Анж. Анжела Молина – так её звать. Она тоже из таборных девушек, но она полукровка. Она рассказывала мне, что её отец из итальянских актёров, которые выступали даже в королевском дворце. Но он был вынужден уехать из Парижа и теперь выступает во Флоренции. Он так и остался там.

– Ага! – дю Плесси-Бельер предупреждающе поднял руку. – Это уже не ко мне. Но важно другое. Вы сказали, что всё это связано с чем-то, что происходит в Париже? Вы видели эту женщину – жену вашего дяди – в Париже в обществе подозрительных людей? Что именно вы видели?

– Она была цыганкой и так ею и осталась, – в жёстком тоне юноши слышались и обида, и желание мести, что и вовсе не понравилось маркизу, но он решил пока не обращать на это внимание. То, что этот молодой человек мог рассказать ему о предстоящем празднике, было куда важнее личных обид.

– Демоле, да где вы только нашли это дарование? – спросил дю Плесси-Бельер своего ординарца на пьемонтезском диалекте, при этом внимательно следя за выражением лица юноши, который, по-видимому, понимал итальянский язык, но старался не показывать этого.

– У папаши Мекано, – не понимая того, к чему клонил полковник, Демоле с простоватым видом развёл руками. – Вообще-то это сам папаша указал мне на него и на его подружку.

– Так и почему вы в Париже, сударь? – ещё раз спросил маркиз, подозревая некую недосказанность в том, что излагал ему Паро. – Ведь остальные актёры уже там, в замке. А что же вы?

– Я же сказал вашей милости! – покраснев, чуть громче, чем это позволяло почтение к титулу маркиза, ответил Паро. – Я же рассказал о том, что меня пажом приставили к одной из дам. Нам велено прибыть на каретный двор господина Септимума сегодня к обеду. Тогда же кареты отправят к домам приглашённых гостей. Не всех, конечно же. Только особых гостей.

– Ах да! – с рассеянным видом проговорил Франсуа-Анри. – Вы будете пажом моей матери. Так. Это понятно. И что же, это всё?

– Всё, сударь, – Паро замялся с ответом. – Но не совсем.

– Что ещё? – маркиз живо ухватился за эту фразу, и в его синих глазах вспыхнули огоньки, как у хищника готового броситься на добычу.

– Как я уже рассказывал про жену моего дяди, она осталась такой же, какой и была, – Паро сделал паузу и посмотрел в лицо маркиза. – Она – цыганка, господин маркиз. И я видел её в Париже! Да, я видел её, когда она встречалась кое с кем. Вчера. И этот господин, который нас нанимал, он тоже был с ней.

– Какой господин? Как его имя? Вы знаете? – оживившись, дю Плесси-Бельер посмотрел на Демоле, а тот кивнул в ответ:

– Он говорит о некоем господине Лекуто. Он из законников. У него была репутация адвоката, готового взяться за любое тёмное дельце. Но сейчас он служит советником у интенданта финансов Фуке. Управляющий поместьями и советник. Вроде секретаря, – многозначительно приподняв брови, объяснил Демоле.

– Ах, вот оно как! Стало быть, он знаком с женой смотрителя королевских лесов в Версале? – сделал вывод Франсуа-Анри. – Что ещё?

– А то, что я их видел вместе. В том месте, куда порядочный человек… Из дворцовых и тех, кто служат в больших домах, если вы понимаете о чём я. Так вот, порядочный человек в то место ни за что не пойдёт.

– А вы пошли, – с нажимом проговорил дю Плесси-Бельер и, усмехнувшись, вопросительно приподнял левую бровь.

– Да. Я следил за тёткой. Хотя не следовало. Рискованно это. Там могут горло перерезать, и не узнаешь, кому должен остался.

– Даже так? О, Париж! Жестокий и романтичный! – произнёс дю Плесси-Бельер, возведя насмешливый взор к потолку. – Не так ли, господин актёр? Ну, хорошо, я принял к сведению всё, что вы хотели рассказать мне. И моё слово вы уже получили. А деньги, – маркиз кивнул ординарцу. – Деньги вам выдаст Демоле.

– Нет, сударь. Деньги пусть покуда подождут. Сейчас мне лишнего не нужно, – протестующе поднял руки Паро и, опустив виноватый взгляд, пояснил. – Это будет подозрительно.

– Благоразумно, – согласился маркиз. – Хорошо, теперь идёмте.

– Куда? – актёр в испуге подался назад.

– Идёмте! – рассмеялся дю Плесси-Бельер. – Я представлю вас вашему будущему патрону – маркизу де Лозену. Идёмте же! И запомните, что в этом доме очень ценят высокие искусства. Служители Терпсихоры и Мельпомены на особом счету у моей матушки – герцогини де Руже. Так что ваше появление в особняке Бельер более, чем оправдано. Впредь после того, как вас представят герцогине в качестве её пажа на маскараде, вы можете смело являться сюда с визитами, как приглашённый гость её светлости, – улыбка мелькнула в уголках губ дю Плесси-Бельера:

– Это будет вполне естественно. И оправданно. Думаю, что и в будущем у вас найдутся занятные истории вроде этой, и вы будете делиться лично со мной, помимо тех закулисных сплетен, которыми вы будете потчевать гостей герцогини де Руже в её салоне. Не забывайте, весь парижский свет обожает пикантные новости к десерту, а новости из-за кулис театра на улице Пти-Бурбон – о, это самые сливки!

– О, господин маркиз! – предложение шпионить за своими товарищами в актёрской труппе, прозвучавшее в этом радушном приглашении, ошеломило юношу.

– Нет-нет, вашим покровителем будет другой маркиз, – словно и не замечая этой реакции, всё с тем же радушием продолжал маркиз. – И моя матушка – герцогиня де Руже, она обожает театр и всё, что связано с высоким слогом, понимаете, сударь? Ну, а я… Я всего лишь любитель прекрасных искусств. Только и всего.

– Да, я понял, ваша милость, – смутившись, проговорил Паро. – Уверяю, что вам не придётся пожалеть о том, что вы решили помочь нам. Мне и Анж. Поверьте, вы не пожалеете!

Пылкость, с какой прозвучали заверения молодого человека, подтверждала его драматический талант. Дю Плесси-Бельер понимал это, но улыбнулся ему и снисходительно кивнул в ответ. Он сам открыл дверь комнаты и жестом пригласил Паро и Демоле следовать за ним.

– Брасье, пусть подадут второй завтрак в мой кабинет! На четверых. Эти господа – мои гости, – объявил маркиз, встретив мажордома у двери в кабинет.

***

Прежде чем войти, Франсуа-Анри обернулся к шедшему за ним Демоле.

– Он давно у меня? – спросил он, кивнув в сторону двери.

– Давно, ваша милость. С раннего утра уже. Я уже дважды предлагал его милости вина и чего-нибудь к завтраку, но он отказывался от всего.

– Значит злится, – пробормотал про себя Франсуа-Анри и сделал шаг вперёд. – Пожалуй, завтрак будет очень кстати. Как и хорошие новости. Демоле!

– Я здесь, ваша светлость!

– Я представлю вас и месье Паро маркизу де Лозену. Постарайтесь быть немногословным. Изложите всё, что вы рассказали мне. В деталях, но кратко.

Услышав своё имя, актёр тут же выступил вперёд, подвинув плечом слугу полковника, стоявшего у дверей. Тот с лёгкой усмешкой пропустил невежду и открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь обидное, но приказание дю Плесси-Бельера вынудило его прерваться на полуслове:

– Завтрак на четырёх, Жан! Я уже отдал распоряжение Брасье, но будет быстрее, если ему помогут. Вперёд! Живо!

Демонстрируя строгую дисциплину и субординацию среди прислуги в доме маршала де Руже даже в его отсутствие, Жан, демонстрируя свою готовность без промедления исполнять все приказы господина полковника, развернулся на каблуках и со всех ног побежал исполнять поручение. Маркиз лишь усмехнулся и кивнул своим гостям.

– К сожалению, я не могу привить всем моим слугам должное уважение к гостям. Они, за редким исключением, считают себя высшим сановниками, стоит им лишь подняться до положения комнатной прислуги. Но это и хорошо, – он тонко усмехнулся, видя непонимание в глазах актёра. – Вряд ли ему придет в голову болтать о вас, месье Паро. В его глазах вы – птица недостаточно высокого полёта.

– О, я бы предпочел, чтобы всё так и осталось бы, – благоразумно согласился с этим наблюдением Ману и с надеждой посмотрел на двери. – Но может быть, со временем моё положение изменится, благодаря покровительству такого человека, как, маркиз де Лозен.

– Всё может статься, – дю Плесси-Бельер сам открыл дверь и пропустил гостей вперёд. – Прошу вас, господа! Располагайтесь у камина, если пожелаете.

– Плесси-Бельер! – молодой человек, стоявший возле окна, развернулся и порывисто шагнул навстречу маркизу, протянув обе руки в приветственном жесте. – Я ждал уже около часа, друг мой! Есть новости? Да говорите же! Иначе говорить буду я. Меня так и распирает от нетерпения поделиться с вами самой невероятной новостью.

– Вот как? – сдержанно отвечая на энергичное рукопожатие, Франсуа-Анри указал на Демоле и Паро. – Но позвольте, прежде всего, представить моих гостей. Поверьте, как только вы узнаете, с чем они пожаловали, то наверняка сочтёте этих господ достойными ваших самых горячих похвал! – он улыбнулся. – И благодарностей мне. Можете начинать первым, друг мой. Месье Паро – актёр из труппы директора Вителли.

– Вот как? – де Лозен обратил серьёзный взгляд на юношу и со сдержанной усмешкой отошёл в сторону окна. – Что ж, сударь, вы готовы рассказать, с чем пожаловали?

– Присаживайтесь, господа, – повторил своё приглашение дю Плесси-Бельер и первым подал пример, заняв кресло возле окна.

– Благодарю вас, – Паро сел на краешек стула, ближайшего к двери, и неуверенно повертел в руках широкий платок, прежде чем вытереть выступившие на лбу бисеринки пота.

Де Лозен недовольно хмыкнул и сел в кресло напротив камина. Он обратил такой хмурый взгляд на Паро, что тот покраснел и снова принялся вытирать лоб уже совсем промокшим платком.

– Я смею предположить, что вы помните меня, ваша милость, – заговорил актёр, нерешительно подняв голову и встретившись взглядом с де Лозеном. – Я служу в театре директора Вителли. Пока что мне доверяют только второстепенные роли. В общем, я танцор кордебалета. Я и моя невеста служим в театре у господина Вителли уже около года.

– Мне кажется или вы действительно ожидаете моих поздравлений, сударь? – холодно перевал его де Лозен и повернулся к дю Плесси-Бельеру. – Мне действительно необходимо выслушать всё это? Время, друг мой! Время дорого!

– Терпение, дорогой мой Антуан! Я прошу вас подарить мне ещё немного вашего драгоценного времени, – с улыбкой ответил маркиз. – Согласитесь, что спешка никогда ещё не приводила к успеху.

– Спешка! Как же! Вас в излишней торопливости не обвинишь, – ироничное замечание Маленького Гасконца было встречено с насмешливой ухмылкой, но без возражений – дю Плесси-Бельер предпочел не задерживать Паро ради пустых препирательств, и придержал все остроумные ответы при себе.

Лёгкий стук в дверь раздался за секунду до того, как она распахнулась настежь и на пороге появились два лакея с подносами в руках и сам Брасье, нёсший графин с вином в одной руке и белоснежные салфетки в другой.

– Завтрак для ваших милостей! – торжественно объявил мажордом и подал салфетку каждому из гостей. – Её светлость ожидает вас у себя прежде, чем она отправится к мадам Скюдери, – доложил он, наклонившись к самому уху маркиза. – Не изволите ли пройти в кабинет герцогини?

– Сейчас? – удивлённо приподняв брови, спросил Франсуа-Анри, но тут же встал и с широкой улыбкой кивнул гостям. – Прошу вас, господа, начинайте без меня. Месье Паро, расскажите маркизу всё, о чём вы только что поведали мне. И если что-либо было недосказано, то непременно расскажите об этом сейчас! Это весьма важно. Демоле позднее перескажет мне всё сказанное здесь. Приятного аппетита, господа! Я скоро вернусь.