Текст книги "Человек-радар"

– Каким же образом?

Саяра поднялась из кресла, подошла к компьютерному столу. Посмотрела на стоящие там детские фотографии сестер, заглянула в записи на раскиданных листах. Повернулась, спрятав руки в карманы пальто.

– Ты интересуешься городским фольклором? Слыхала о тайных подземных коммуникациях?

Пашутина ничего не ответила.

– Наверняка слыхала. Многие пытаются отыскать спуск в подземный город. А вот нам с Максом Леонидовичем это удалось. Мы нашли переходы, в которых монахи укрывались от татаро-монгольских кочевников и прятали церковные богатства. Их, между прочим, мы тоже нашли. Но не это главное… Видишь ли, мы сделали небольшое открытие. Оказывается, когда служители копали подземный лабиринт, они наткнулись на силу, дать объяснение которой будет очень непросто. Мы назвали ее темной сущностью. Постичь природу этой силы очень нелегко. Мне известно лишь то, что темная сущность способна проецироваться в наш мир в форме эмиссаров тьмы.

– Вы психи! – тихо произнесла Настя.

– Отчасти да. Только ненормальный мог ввязаться в такую авантюру. Но и объективный анализ происходящего нам не чужд.

Саяра вновь опустилась в кресло.

– Видишь ли, я верю, что обладаю телепатической связью с эмиссарами тьмы. И на основе их мыслеобразов у меня родилась кое-какая теория.

Бетреддинова подтянула кресло ближе к девушке.

– Я полагаю, эмиссары ищут аватаров. Людей-проводников, через которых темная сущность будет оказывать влияние на нашу реальность. На данный момент эта субстанция крайне слаба. Для овладения телом одного человека ей потребуется колоссальная психическая энергия.

Саяра наклонилась вперед, внимательно всмотрелась в напряженное лицо Насти.

– Ты ведь нашла у своей сестры наши маленькие задания, да? Потому-то и обратилась за помощью. Ты подумала, что малышка Алёнка попала под влияние очередной интернет-группы суицидников. Прекрасно тебя понимаю. Но ты кругом не права, солнышко.

Саяра немного подумала, наморщив лоб, затем продолжила:

– Я слышу темную сущность. Она взывает ко мне, рассказывает, чего хочет от меня и моих коллег. Ей нужна сила! Топливо, способное вытянуть ее из пучин подземного мира. А лучшим топливом для подобных существ являются наши эмоции. В особенности страх! Все мы его испытываем. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но боятся все. Страх – базовая эмоция, заложенная в нас природой. И никто не переживает его ярче, чем дети. Гремучий коктейль, бушующий в подростках, – это высококалорийная пища для темной сущности! Я вижу свою миссию в том, чтобы собрать самые сливки. Простейшие задачки вроде «Прогуляйся ночью по кладбищу» или «Заберись на крышу самого высокого здания» призваны взбудоражить детскую психику и вытолкнуть на поверхность самые яркие, самые сочные страхи. Многие из моих учеников почти готовы к ритуалу. Они буквально излучают страх.

По щекам Насти потекли слезы.

– Оставьте меня в покое… Вы – сумасшедшие…

Саяра положила руку Пашутиной на плечо.

– Тебе абсолютно не о чем переживать, солнце. Эмиссар никому не причинит вреда. В ходе обряда он только заберет все страхи и сомнения. Дети вернутся домой абсолютно спокойные, уверенные в собственных силах, свободные от гнета чужого мнения. Они смогут добиться в жизни невиданных высот, стать кем пожелают! Неужели ты бы не хотела такой силы для своей сестры?

Голова Насти безвольно опустилась на грудь, тело содрогалось в рыданиях. Все происходящее казалось ей полнейшим бредом.

– Вы сумасшедшие… сумасшедшие… – повторяла она.

Бетреддинова опустилась на колени, мягко приподняла подбородок девушки.

– Скажи мне, солнышко, кто твой друг, который следит за нами?

– Он… он не мой друг… Я даже не знаю, как его зовут…

– Но он ведь приходил сюда.

– Я обратилась к другому человеку… У него есть знакомый частный детектив… который обещал помочь…

– Значит, частный детектив, да? – вмешался Макс. – В каком агентстве он работает?

– Я не знаю… Я ничего о нем не знаю… В тот вечер мы только познакомились…

– Ну, хорошо, – удовлетворенно кивнула Саяра.

Она верила ответам рыдающей девушки.

– Все-все, успокойся, – прошептала Бетреддинова, ладонью вытирая слезы со щек Анастасии. – Ты молодец, солнышко. Настоящая умничка. А теперь поспи немного. Отдыхай.

Она положила худую ладонь Насте на голову. Глаза девушки закрылись, всхлипы оборвались, тело обмякло. Она начала заваливаться на бок. Макс подхватил ее, аккуратно переложил на разобранную постель. Саяра встала с колен.

– Частный детектив, – фыркнула она, платком вытирая ладонь. – Не фээсбэшник, даже не участковый мент – частный детектив! Что за профессия вообще такая?!

– Надо было узнать имя дружка, который привел сыскаря, да, – прошипел Макс. – И потрясти его.

– Нет необходимости. Больше времени потратим, а нам надо готовиться к ритуалу. К тому же сыщик не представляет угрозы.

– Сомневаюсь!

– Скорее всего, он одиночка. За ним нет серьезной конторы, способной создать нам проблемы. Мы успеем провести мероприятие до того, как он что-то выяснит, будь этот молодчик хоть самым сильным телепатом на планете. Пошли отсюда.

Саяра спрятала платок в карман, направилась к выходу. Макс покосился на спящую девушку, лежащую поперек кровати. Проснувшись, она ничего не вспомнит. Такая беспомощная…

– Пошли, я сказала, – шикнула из прихожей Саяра.

Макс раздраженно дернул щекой. Он не мог воспротивиться. Нехотя Шеллин покинул комнату.

Вечером Саяра приготовила для себя с дочерью нехитрый ужин. Эльвира сидела за кухонным столом уютной двухкомнатной квартирки, погруженная в мобильник. Саяра хлопотала у плиты.

– Еще одна девочка выполнила задание, мам, – сказала дочь, отписываясь в чате.

– Что ты ей поручала? – спросила мать, рассыпая по тарелкам вареный рис.

– Прыжок перед бампером автобуса.

– Любишь ты автомобильные выкрутасы…

– Больше всего, – не без гордости похвалилась Эльвира.

Саяра подложила к рису по рыбной котлете, поставила тарелки на стол, села напротив дочери. Девочка отложила телефон и приступила к ужину. Некоторое время они ели молча. Затем Эльвира спросила:

– Вы выяснили, кем работает Следопыт?

Саяра подняла глаза. От дочери она никогда ничего не скрывала – не было смысла. В отличие от самой Саяры и братьев Шеллиных, которые приобрели сверхспособности после спуска в подземные катакомбы, Эльвира родилась с уникальным даром. Она видела ауры, и потому сиюминутные настроения, скрытые и явные заболевания, сокровенные фантазии собеседников в ее глазах сияли всеми оттенками радужного спектра. Не было мысли или эмоции, которые Эльвира не сумела бы разглядеть. Другое дело, каким образом интерпретировать тот или иной цвет человеческого биополя. Подобный навык приобретается лишь каждодневной практикой, путем проб и ошибок.

Саяра кивнула:

– Оказывается, он частный детектив. Анастасия наняла его, чтобы выяснить, все ли в порядке с Алёной.

Эльвира перестала жевать, отложила вилку.

– Ты считаешь, он достаточно силен, чтобы нам помешать?

– Побеждают команды – не одиночки. Мы сильны нашим единством, к тому же до ритуала осталось четыре дня. Следопыт физически не успеет ничего предпринять.

Эльвира потупила взгляд. Слова матери не успокоили ее. Саяра это подметила и подалась вперед, взяв дочь за руку.

– Я никому не позволю нам помешать, – твердо отчеканила она. – В конце недели ты станешь самым влиятельным существом нашей реальности. Это твоя судьба. А я перегрызу глотку любому, кто встанет на твоем пути.

Произнесенные слова были наполнены такой силой, такой внутренней уверенностью, что Эльвира тут же воспрянула духом и почувствовала прилив оптимизма.

Всего четыре дня… Мама говорит, что слышит мысли темной сущности. Невообразимая подземная сила требует человеческое существо в качестве аватара, обещая взамен наделить его небывалым могуществом. Мама говорит, что Эльвира – самый достойный кандидат на роль наместника сущности. Никто из них никогда не видел посланцев иной реальности, эмиссаров тьмы, – ни Эльвира, ни дядя Боря или дядя Макс. Никто, кроме самой Саяры. Лишь она одна могла видеть и слышать удивительных существ. Но этого маленькой Эльвире было вполне достаточно.

Мать с дочерью немного поболтали на отвлеченные темы, заканчивая трапезу. Ближе к полуночи, когда Саяра легла в постель с книгой, к ней явился эмиссар тьмы.

Уже начиная клевать носом, краем глаза женщина заметила движение в дальнем углу комнаты. Встрепенувшись, она сняла съехавшие на кончик носа очки, отложила книгу и стала свидетелем возникновения темного гостя. Раньше этот момент всегда ускользал от нее.

Возле входной двери сгустилась темнота. Казалось, тень от каждого предмета в комнате сползла в ту часть помещения. Густое облако черноты заволокло пространство от пола до потолка. Это пугало и завораживало одновременно. Женщина наблюдала, как из облака появился эмиссар – огромный черный волк, стоящий на задних лапах, с большими и острыми треугольниками ушей, но без глаз или пасти. Контур его тела заметно рябил, словно нечеткое изображение в телевизоре при слабом сигнале. Вроде бы и различаешь очертания, но окончательно сфокусировать картинку никак не получается.

Саяра приподнялась на локтях.

– Что случилось?

Существо приблизилось к кровати. Саяра знала, что оно не способно издавать даже самых ничтожных звуков, однако до сих пор им изредка удавалось вступать в телепатический контакт. В подобные моменты Бетреддинова получала наставления относительно дальнейших действий.

– Что такое?

Эмиссар протянул правую конечность, касаясь головы Саяры. Мгновение спустя женщину вышибло из собственного тела. И вот она парит под потолком, наблюдая саму себя на кровати, а затем очень резко взмывает в ночное небо. Теперь весь Серпейск расстилается перед ней. Саяра левитирует, восторгаясь открывшимся видом. В некотором отдалении был светящийся объект, зависший на той же высоте. Воспринимая реальность в энергоинформационном спектре, женщина осознает, что лицезрит аналогичную ментальную монаду. Прямо сейчас, а возможно, и в иной отрезок времени и точке пространства некто переживает такой же трансцендентный опыт.

Она тянется к светящемуся тельцу, но чужая воля обрушивает ее вниз. Останавливается Саяра лишь достигнув крыши школы «Гретель».

Она проходит сквозь материальную преграду и из-под свода и деревянных перекрытий видит постороннего – мужчину в черном комбинезоне и маске. По оттенкам биополя Саяра легко опознает лазутчика – вездесущий детектив-телепат, который, похоже, вознамерился-таки испить крови их небольшого коллектива. Поправ нормы закона, он каким-то образом отключил сигнализацию, совершил проникновение в особняк, а прямо сейчас поднимается на третий этаж. Он собирается проверить помещения школы на предмет доказательств незаконной деятельности ее владельцев. Следопыта устроит даже самый ничтожный компромат.

«Вот зачем эмиссар переместил мой разум сюда, – понимает Саяра. – Он хотел показать мне, что прямо сейчас свершаются действия, способные негативным образом сказаться на предстоящем ритуале».

Женщина вновь возвышается над Серпейском. Полуночный город скоростным поездом проносится под ее сущностью, поворачиваясь темной окраиной с вышками заброшенного завода. Старая пятиэтажка, квартира Макса Шеллина. Он сидит в одних трусах перед включенным телевизором. Его лицо, обычно щедрое на ужимки, сейчас бесстрастно и неподвижно. Черный костюм, накинутый на плечики, болтается на одиноком гвозде, вбитом в облезлую стену. Саяра останавливается между Максом и телевизором и мобилизует все свои психические силы. Задуманное удается: Бетреддинова материализуется перед самым носом Шеллина.

– Господи боже! – подпрыгивает тот на диване. – Какого черта, Сая?!

– Беги в школу! – то ли голосом, то ли посредством телепатии вещает Саяра.

– Чего?..

– Следопыт сейчас в «Гретель». Он ищет улики. Останови его.

– Частный детектив, да? – переспрашивает Макс. – Твою-то мать!

Превращаясь в размытое пятно, он мгновенно облачается в костюм и мчится в школу. Саяра ослабляет концентрацию, дематериализуясь. Вновь став легче самого воздуха, она поднимается в небо и следует за спутником, волевым усилием прокручивая не только пространство, но и время. Она поспевает к окончанию схватки.

Следопыт повержен и лежит на спине возле их фургона, у которого почему-то смята крыша. На земле – россыпь осколков стекла. Макс хищно нависает над противником, в его руке поблескивает скальпель. Шеллин намеревается причинить детективу боль и страдания – это видно по оранжево-красным сполохам, коими искрит его аура. Но, поддавшись возбуждению, он утратил контроль над ситуацией.

Саяра замечает, как Следопыт достает электрошокер. А вот от Макса этот маневр ускользает. Бетреддинова хочет предупредить соратника, но не успевает сконцентрироваться для повторной материализации. Макс получает разряд и отлетает на крыло минивэна.

Саяра беспомощно наблюдает, как детектив поднимается на ноги и еще раз бьет Шеллина током. Это приводит Бетреддинову в ярость. Она пытается манипулировать временем, откатив события назад, но неизвестная сила вырывает ее обратно, в физическую оболочку. На полном ходу сознание женщины врезается в собственное тело…

Саяра распахнула глаза и сделала хриплый, глубокий вдох. Почему-то ей ужасно не хватало кислорода, словно женщина совершила глубоководное погружение без баллона за спиной. От эксперимента по перемещению сознания перед глазами все плыло, виски стянула сильная боль. Подкатывала тошнота. Очевидно, ее тело было не готово к подобным эзотерическим практикам. Она обессилела, как после многочасового марафона.

С третьей попытки сев на кровать, трясущейся рукой Саяра взяла мобильник с прикроватной тумбочки. Часы показывали половину второго ночи. Астральные путешествия – или что это было? – отняли у женщины больше часа и почти все силы. Она понимала, что бесконечно опоздала с помощью Максу. Схватка с детективом уже случилась. Оставалось лишь выехать на место и привести компаньона в чувство.

Саяра позвонила старшему из братьев Шеллиных, заплетающимся языком обрисовала ситуацию. Борис подъехал к ней через двадцать минут, и вместе они отправились в «Гретель». За это время Бетреддинова успела немного прийти в себя после контакта с эмиссаром тьмы.

Макса они обнаружили лежащим без сознания возле минивэна. Более-менее оклематься ему удалось лишь к утру. И вот теперь, в тусклом свете серого рассвета, они, уставшие, стояли на улице, глядя на разбитое окно второго этажа. Макс держался за левый бок. Узел его галстука болтался на груди, белая рубашка торчала из брюк. Борис находился чуть в стороне, мрачно пуская дым сигареты по холодному ветру.

– Ты все еще думаешь, фраерок не представляет угрозы, да? – спросил Макс.

Саяра молчала.

– Что дальше-то делать будем? – задал вопрос Борис.

– Сначала позавтракаем, – напряженным голосом ответила женщина. – Потом ты перепрячешь остатки клада. Нельзя допустить, чтобы по анонимной наводке нагрянули менты и взяли нас с неучтенкой. Я сяду на телефон и начну обзванивать родителей старшей группы. Надо предупредить, что сегодня их детишки придут домой чуть позже.

Макс удивленно посмотрел на Саяру. Встрепенулся и Борис, доселе пребывавший в мрачных размышлениях.

– Ты что, собираешься…

– Да, именно так. Ритуал я совершу сегодня.

Братья переглянулись.

– Мы еще не подготовили место, – возразил Борис.

– Все произойдет здесь, в школе. – Женщина подняла указательный палец. – На веранде. Я успею нанести разметку.

– Это опасно. Если рядом проплывет дирижабль правительства, оттуда все будет видно.

– Об этом не переживай. Темная сущность укроет нас. Со стороны никто ничего не заметит.

Братья переглянулись еще раз. Недоверие к столь зыбкому аргументу отчетливо читалось в глазах обоих мужчин.

…Уже второй раз за сегодняшний день я пришел в себя благодаря Женьку. Я чувствовал, как его холеные ручки дубасят меня по щекам, и даже подумал, что товарищ испытывает удовольствие от возможности надавать мне «по щам». Очнувшись, я разглядел обеспокоенное бородатое лицо и свод моста над нами. Мы вновь оказались на поверхности, только на улице уже практически стемнело. Противогаза на мне не было.

– Мне показалось, ты умер, – ободряюще заметил Женёк.

Я сел, испытывая головокружение, посмотрел по сторонам. Да, все верно – мы находились под мостом, на берегу Кары, среди изрубленной нами же поросли. Дирижабль правительства улетел.

Я задал самый неоригинальный вопрос из всех возможных в данной ситуации:

– Что произошло?

– Неисправный противогаз произошел. – Женя поднял мой резиновый намордник, снял чехол с фильтрующей коробки, сунул мне под нос.

– У меня сейчас двоится все… Что там такое?

– Фильтр в этой штуке.

– Фильтрующая коробка, – машинально поправил я.

– Как угодно.

– Что с фильтром?

– Его нет.

– Во как…

– Ага, во как…

– А ты в этом, значит, разбираешься?

– Военная кафедра, – напомнил Женя. – А ты, похоже, нет, раз не удосужился проверить перед спуском. Вот и надышался радона. Дело дрянь, друже.

Я покачал головой:

– Это был не радон… Как я себя вел?

– Сначала кашлял, затем упал в обморок. Я попытался привести тебя в чувство еще там, внизу, но ничего не получилось. Пришлось тащить обратно впотьмах. Да и здесь, на свежем воздухе, ты еще минут десять без сознания валялся.

– Правильно. Оно тусовалось далековато отсюда.

– Что тусовалось?

– Мое сознание. – Я собрался с мыслями, пытаясь облечь пережитый опыт внетелесного перемещения в связные предложения. – Когда мы очутились в той пещере, я вылетел из своего тела, взлетел над городом, который предстал передо мной компьютерной моделью с непрогруженной текстурой, манипулировал пространством и временем, прожил сутки от лица другого человека и его же глазами наблюдал себя самого во вчерашнем дне… От радона такое бывает?!

Женя смотрел на меня с тем выражением на лице, которого, в общем-то, и следовало ожидать после таких слов.

– Видать, нормально тебе вчера голову отбили.

– Это называется – внетелесный опыт.

– Или галлюцинации.

Я вздохнул.

– Помоги встать.

Женя протянул руку, и я, ухватившись за нее, поднялся на ноги.

Внезапно стало еще хуже: навалилась нешуточная слабость. Я согнулся, уткнув ладони в колени.

– Чего с тобой? – забеспокоился Женёк. – Совсем худо?

– Там, внизу, все что угодно, только не радон. Какая-то специфическая дрянь. Думаю, Шеллины и Бетреддинова шли тем же маршрутом, что и мы. Зашли в ту же пещеру, где побывали мы. Только, в отличие от нас, у них не было противогазов. Надышавшись, троица немножко… преобразилась. Возможно, тот газ каким-то образом изменил структуру их мозга, не знаю…

– Газ, дающий сверхспособности? – усмехнулся Женя. – Как назовем? Суперий?

Я схватил приятеля за грудки.

– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю, а? Слушаешь меня?! Какая-то сила только что пропустила мое сознание через жернова четко определяемых величин. Это я про время и пространство, если что, – а затем выплюнула, как выдохшуюся жвачку! И это при том, что ты оперативно меня оттуда вытащил! А теперь представь, каких слоников повидала троица, провалявшаяся без сознания шут знает сколько времени!

– Тише-тише, – успокаивающе проговорил Женёк. – Я не смеюсь над тобой, просто все это звучит как-то уж больно… фантастически!

– Надо валить отсюда, – сказал я. – Закроем люк, закидаем хворостом. Завтра-послезавтра я вернусь и нацеплю замок поздоровее.

– Как так?! – изумился Женя. – Мы снова все замаскируем?

– Да.

– Но как же репортаж? Мы никому не поведаем об этом? Люди должны знать!

– Люди должны спать спокойно. В тех коридорах воздух пропитан неизвестной хренью. Бетреддинова и Шеллины еще живы, но кто поручится, что их здоровье не крякнется через год-другой! – Я сбавил обороты, продолжив говорить менее эмоционально и более вкрадчиво: – Суперий – опасен. Только вообрази, сколько народу ломанется сюда после твоего репортажа!

Наверное, я был убедителен. Или просто нечеловечески измотан, а потому дьявольски зол. Короче, Женя решил со мной не спорить.

– Ну, хоть мое название прижилось. Может, его в таблицу Менделеева закинуть? Что скажешь?

– Нельзя закинуть то, чего нет. Пошли.

Я медленно встал в полный рост. Мы переместились к спуску, вместе налегли на крышку люка. Та гулко упала.

– Тяжелая, зараза, – заметил Женя, отряхивая ладони. – Одному ее не поднять.

– Вот и хорошо.

Мы закидали люк землей, поверх набросали зелени. Собрали наши вещи, поднялись к машине.

Я закинул имущество в багажник, сел за руль. Расположившийся справа от меня Женя включил камеру, начал просматривать отснятый материал. Очевидно, с техникой все было в порядке.

Я завел мотор, но трогаться не спешил. Вот тут-то меня и накрыло. Вцепившись в руль, я смотрел прямо перед собой и пытался осмыслить пережитую чехарду. Кажется, начался озноб.

Дрожащей рукой я выключил зажигание. Краем глаза увидел, как ко мне повернулся Женя.

– Друже?..

Я не мог ехать. Слишком большое потрясение, слишком большая нагрузка на психику, слишком много информации, которую лучше бы не знать. Всего слишком много. Очень захотелось выговориться.

– Это суперий…

– Что?

Я прокашлялся и повторил громче:

– Каким-то образом суперий усилил мои способности. Я не отключился, Жень, а покинул тело. Я летал в ином измерении, где манипулировать пространством-временем проще, чем раскурить кубинскую сигару. И в определенный момент увидел ситуацию глазами другого человека. – Я посмотрел на Женька. – Глазами Саяры.

Очень медленно Женя выключил камеру, положил ее на приборную панель.

Я продолжил:

– Они реально нашли сокровища. Но, надышавшись тамошней дрянью, вылезли оттуда другими. Что-то произошло с их телами и психикой. У Бориса многократно возросла сила, у Макса – прыть, а Саяра… Она убеждена, что вступила в телепатическую связь с живым подземным организмом. Они называют его темной сущностью. Это что-то вроде огромной черной массы, обитающей в земной коре.

– Она реально существует?

– Саяра верит, что да. В ее представлении это внутренняя составляющая планеты.

– Как темная материя?

– Да! То есть нет… Она как бы и живая тварь, и другой мир одновременно. Единая масса одушевленной хрени, понимаешь?

– Не-а…

– Я тоже не понимаю. Но Саяра думает, что получает от темной сущности указания.

– По поводу чего? Порабощения нашего мира?

– Не уверен… Все так зыбко. Я ухватывал мысли Саяры очень поверхностно. Главное то, что темная сущность разумна и может вселиться в тело человека. Но для этого потребуется огромное количество психической энергии.

В моей голове картинка становилась все более цельной. План Бетреддиновой, пугающий флером мистицизма, развернулся во всю стать.

– Саяра специально создала школу для детей. Детская энергетика – самая мощная. Она выдавала им задания, призванные раздражать эмоциональный фон, а экстрасенсорные тренировки сделали подростков более восприимчивыми к воздействию темной сущности. Детские эмоции послужат источником энергии для перехода монстра из своего мира в наш. А вместилищем для него станет дочь Бетреддиновой.

– Круто замешано… И что будет, когда сущность вселится в Эльвиру?

– Не знаю, – честно признался я. – Но Саяра думает, что ее дочь обретет небывалое могущество. В этом причина того, что Шеллины трутся вокруг Бетреддиновых. Рассчитывают урвать свой кусок пирога, даже не зная его размеров.

– А дети? С ними-то что будет?

Перед моим внутренним взором возникли подростки с зияющими дырами вместо глаз. Истолковать подобное видение я мог лишь одним способом.

– У них заберут души.

Женя посмотрел на меня очень внимательно, но ничего не сказал.

Я вновь уставился прямо перед собой и тихо добавил:

– Ритуал призыва состоится сегодня ночью. Саяра соберет двенадцать наиболее подготовленных учеников и проведет с ними некий обряд. Она верит, что лишит детей их страхов и сомнений, но все куда сложнее. Подростки потеряют все.

Тишина в салоне. Снаружи начался дождь – капли забарабанили по крыше. Окно покрылось рябью водной пелены. Я почувствовал, как подкатывает безнадега, апатия, уныние.

– Мы, наверное, должны что-то предпринять, – тихо заметил Женя.

– Что именно?! Приехать в «Гретель» и набить всем морду? Я вышел против Макса и едва убрался живым. А сегодня там будут еще сверхсильный Борис и умеющая контролировать разум Саяра.

– Саяра умеет контролировать разум?!

– Не знаю точно, не уверен, но что-то такое она может. – Я помедлил, раздумывая, нужно ли говорить товарищу всю правду. – Я видел, как они с Максом наведывались к Насте.

Женя аж подскочил на месте.

– Как?! Она же…

– Расслабься, ей не причинили вреда. Саяра расспрашивала насчет меня, а потом просто стерла девчонке память. Вряд ли Настюха запомнила их встречу. Тем более что случилось все это еще вчера.

– Давай обратимся в полицию. Сообщим о незаконно добытом кладе.

– Поздно. Я видел, как Саяра приказала Борису все перепрятать. А учитывая, что это было еще утром, наверняка все уже сделано.

Мы замолчали. Я выговорился, на душе стало полегче, но вместе с тем навалилась дикая усталость. Хотелось плюнуть на все и поехать домой спать.

– И что теперь? Конец? – спросил Женя. – Мы просто сдадимся? Ты просто сдашься?

Я повернул ключ зажигания. Заработал двигатель.

– Тебя куда? Домой?

– Домой?! – возмущенно воскликнул блогер. – Ты хочешь поехать домой?!

– Жень, не начинай…

– Там дети! Ни в чем не повинные подростки – ты сам сказал! Ты знаешь, что с ними произойдет – и собираешься просто «поехать домой»?!

Я прислушался к ощущениям. Боль в теле возвращалась по всем фронтам. Казалось, мир вокруг ощетинился миллионами клинков и крепко меня обнял. Эффективным бойцом я в данный момент точно не был, и крестовый поход на «Гретель» для меня приравнивался к самоубийству.

Я поделился своими не слишком оптимистичными выводами с Женей. Он хмыкнул, покачал головой. Еще бы, блогер видел мое состояние утром, да к тому же сам еле откачал меня несколько минут назад. У товарища не нашлось контраргументов…

Сумерки накрыли город. Всю дорогу до Жениного дома мы проехали в тишине. Когда я остановился возле его подъезда, Женя открыл дверь и сказал напоследок:

– Знаешь, а я ведь и впрямь считал тебя неким супергероем. У тебя есть то, чего не имеют другие. Благодаря этому однажды ты спас мою сестру, и я еще верю: ты можешь спасти всех остальных. Главное – не отступи сейчас.

Он похлопал меня по плечу, хотел что-то добавить, но лишь покачал головой, забрал видеокамеру и вылез из машины. Я проследил, как товарищ скрылся за дверью подъезда, и покатил своей дорогой.

У перекрестка я остановился на красный. За бортом совсем стемнело, дождь прекратился. В лужах отражался неон магазинных вывесок. Мне было страшно.

То, с чем я столкнулся, пребывая вне собственного тела, вселяло ужас. Одно дело – схлестнуться с шайкой мистиков-любителей, и совсем другое – с изначальным злом. Я не герой, а мой биолок – не защитное силовое поле Сью Сторм или исцеляющий фактор Росомахи. Я не знал своего истинного врага. Лобовая атака была самоубийством. Лишь мысль о детях, которым через несколько часов предстояло распрощаться со всей своей сущностью, не позволяла мне махнуть рукой и забыть последние события как страшный сон.

Красный сменился зеленым. Я остался на месте. Позади засигналили. Я не сдвинулся – не было сил нажать педаль газа. Водитель вырулил на левую полосу. Краем глаза я заметил, как, поравнявшись, он испепелял меня кинжальным взглядом крутого мужика. Плевать…

Я ввязался в это дело из любопытства, – есть ли еще люди со способностями, схожими с моими, когда маленькая Эльвира увидела мою ауру. В ходе расследования я надеялся узнать что-то новое о своем даре, а выяснилось, что ситуация куда сложней и опасней, чем можно было предположить. В конце концов, что мог противопоставить частный детектив, умеющий лишь засекать чужое местоположение и демонстрировать пару фокусов помельче, безымянному божеству, хрен знает сколько времени томящемуся в подземельях?

Я продолжал торчать на перекрестке. Яркие цвета вывесок придорожных магазинов плясали по лобовому стеклу. Заиграл мобильник. Я ответил, не взглянув на экран.

– Да…

– Здравствуй, Следопыт.

Голос показался мне знакомым, но точно определить собеседника я не смог.

– Кто это?

– Маляр.

– О, приветствую…

– Я смотрю, ты готов.

– В смысле? Портрет готов?

– И портрет, и ты сам. Приезжай.

Я поморщился. Единственное место, где сейчас хотелось оказаться, – моя берлога. Занавесить шторы, свернуться на кровати… Ни с кем не говорить, ничего не помнить…

– Сейчас не лучший момент, – сказал я. – Давай завтра?

– Но ты готов. Не вчера, не завтра – сейчас. Приезжай.

Загорелся зеленый.

– Ладно, – вздохнул я, – сейчас буду.

Я свернул налево, покатил в историческую часть города, в Старый Серпейск. Маляр обитал недалеко от площади Ленина, на которой днем ранее слежка за Борисом обернулась для нас с Женьком сокрушительным фиаско.

Узкая улочка с односторонним движением. Пара кафешек, отель «Марта», автосервис. Замызганная двухэтажная постройка начала прошлого века. Даже не думал, что в ней кто-то еще живет. Я припарковался возле дома, под старым деревом с голыми, уродливыми ветвями.

Окна первого этажа были покрыты густым слоем дорожной пыли, а изнутри завешены одеялами. По центру здания имелись две двери. Одна – новенькая, металлическая, вторая – древняя, как сам город, деревянная. Они располагались впритык друг к другу, но кнопки звонка не было ни у той, ни у другой. Я как раз прикидывал, в какую начать ломиться, когда открылась старая.

На пороге стоял Маляр.

– Привет. Заходи.

Он посторонился. Я прошел в тускло освещенный коридор. Пахло кошками и безнадегой. Маляр прикрыл дверь, лязгнул стальным засовом.

– Поднимайся на второй.

Я кивнул на пару дверей, перетянутых драным дерматином.

– А здесь живет кто-нибудь?

– Только призраки.

Я не понял, пошутил он или всерьез, и стал подниматься по бетонным ступеням.

– А за мажорной дверью кто прячется?

– Подпольная букмекерская контора. Тотализатор. Пару лет назад они все крыло выкупили, теперь тут постоянно шастают подозрительные личности.

Мы поднялись на второй этаж. Прошли в двухкомнатную квартиру. Она была обставлена скудно, зато содержалась в идеальном порядке. Я всегда подозревал, что мой знакомец – поборник жесткой дисциплины.

Маляр осмотрел меня с головы до пят.

– Хреново выглядишь. Кто тебя так?

– Я и сам не понял.

– Чаю хочешь?

– Пожалуй, да.

Мы прошли на крохотную кухоньку. Я сел за старый квадратный стол.

– На рыбалку ходил? – спросил Маляр, оценивая мой прикид.

Я устало почесал бровь и выдал, не лукавя:

– Мы с товарищем искали спуск в подземные катакомбы, отстроенные серпейскими монахами.