Текст книги "А ты смотрела этот фильм? Кино – обычно только повод для чего-то большего"

А ты смотрела этот фильм?
Кино – обычно только повод для чего-то большего
Роман Апрелев

© Роман Апрелев, 2017

ISBN 978-5-4483-9259-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О ненависти к брокколи (то есть «от автора»)

Эта книга – из разряда тех, которых запросто могло бы и не быть. И никто б не расстроился. Но материал накопился, и мне захотелось, чтоб она была.

Сборник посвящен кинематографу. При этом написан он человеком без киноведческого образования. Это плохо. Образование вообще никогда лишним не бывает. Но я и не претендую на доскональное знание всего, что относится к миру кино. Это очень субъективные высказывания по поводу. Автор не любит брокколи, коммунистов, либералов, гомосексуалистов, рэп-рок-поп (ах, да, про гомосексуалистов я уже сказал), американцев и квиддич. И не скрывает этого в своих работах. И отнюдь не потому, что его и только его мнение всегда правильное.

Перестаю говорить о себе в третьем лице. Я честно говорю о том, что мне нравится, а что нет. Потому что живой человек. И эта книга – в общем-то приглашение к разговору о таком замечательном виде искусства, как кино. Конечно, литература – это прежде всего монолог. Но читатели ведь не покорная паства. С чем-то соглашаются, чем-то возмущены. В любом случае идет реакция.

Вот я и взял достаточно известные фильмы последних лет, о них и поговорим. Здесь мало фестивального кино, которое я люблю. Большинство из разбираемых картин вы могли видеть в кинотеатрах. Так что разговор не о высоких материях. А о том, что обычно начинается словами: «А ты смотрел…?»

Честно признаюсь, что, приступая к работе рецензентом, я очень слабо разбирался в киноискусстве. Согласитесь же, посмотреть «Кавказскую пленницу» и «Крепкий орешек» (даже тот, что с Виталием Соломиным) не велика заслуга. Все-таки пишущий должен обладать большей информацией, чем читающий. Иначе зачем тогда читать?

Однако с каждым месяцем я постепенно изживал собственное невежество и повышал самомнение. Конечно, мне еще далеко до корифеев, умеющих зрительно отличить Ингмара Бергмана от Ингрид Бергман. Но все-таки самообразование дало плоды. Так что дописывал материалы к этой книге уже не совсем дилетант.

Я снова заговорил о себе в третьем лице. Пора прерваться…

Любви все возрасты попкорны

С такого аппарата начиналось кино. Пусть и наша беседа начнется с него же

«Почему в вашем творчестве так много ремейков?» Помните, с этого вопроса разгорелся один конфликт? В нем была замешана ростовская журналистка и кудрявый примадон. Сегодня ту же фразу можно адресовать всему мировому кинематографу. Как никогда велика доля фильмов не с оригинальным сценарием, а по мотивам какого-либо кинопроизведения прошлых лет.

Конечно, когда идет речь о картине под названием «Служебный роман. Наше время», не сравнивать с шедевром Эльдара Рязанова невозможно. Разумеется, самое простое – это заявить, что любая переделка – это вторичное творение. Что ремейк всегда хуже оригинала. Что нынешние режиссеры и сценаристы не способны придумать ничего нового. Но ведь переосмыслением известных сюжетов авторы баловались всегда. Достаточно обратить взор в античность. Ведь Вергилиева «Энеида» – это прямое подражание Гомеру. И римский поэт позаимствовал у греческого Слепца едва ли не больше, чем Сарик Андреасян у мэтра советского кино. А если кого-то покоробят гомосексуальные замашки секретаря Калугиной Вадика, так на это можем указать все на того же Вергилия. Он ведь тоже настоящим мужчиной не был.

Скажу честно: особых достоинств у новой комедии не нашел. Местами повторили классическую историю, местами внесли изменения. Так, у Новосельцева не двое сыновей, а девочка и еще одна девочка. Правда, дерзкое новаторство?

В целом новая версия гораздо более динамичная, но куда менее лиричная. Хотя мелодраматизма хоть отбавляй. Но лиризм достигается не количеством поцелуев и определяется не частотой вздохов сентиментальных девиц на заднем ряду кинозала. Чудесная музыка Андрея Петрова выглядит чужеродно в контексте буффонадной манеры игры большинства актеров. Остроумная перепалка «Бесчувственная! – Чувственная! – Бессердечная! – Сердечная! – Сухая! – Мокрая!» воспринимается не как цитатная игра, а как белые нитки, которыми пестрая обновка пришита к переливчатой ткани основы.

В целом переиначенный «Служебный роман» выглядит собранием штампов. Когда герои счастливы, мы видим нарезку кадров: катаются на машинке, танцуют, улыбаются. За кадром приятная музыка. Из какого это фильма? Да почти что из любого о любви. Happy end? Так это понятно с самого начала. А раз мы сразу знаем, чем все кончится, то зачем смотреть фильм до конца? Ради развития сюжета, актерской игры, режиссерских находок, изящных реплик или, на худой конец, трюков и спецэффектов. Увы, ничем таким «Служебный роман. Наше время» порадовать не может. Как-то не верится, что разговоры героев или закадровый текст растащат на цитаты, как «если сегодня еще кто-нибудь умрет или родится, я останусь без обеда».

Свежести добавили две девочки – дочери Новосельцева. Пожалуй, самые интересные слова вложены именно в их уста. К примеру, одна из дочек признается Анатолию Ефремовичу, что мальчик при всех признался ей в любви, но при этом ей он не нравится. Отец советует сказать однокласснику все прямо, но очень корректно.

– Тогда я ударю его портфелем! – находит выход девочка.

Не впечатляет? Так извините, выбор небогат.

Хотя признаю сам, что подступаю к фильму с мерками, которые едва ли правомочно к нему применять. Ведь не ставили его создатели перед собой творческих задач. Это очевидно. Совсем о другом думали режиссер и сценарист. И здесь, думается, они справились. Картина, наверняка, получит неплохие кассовые сборы. Кино ведь это не только искусство. Для продюсеров – это в первую очередь бизнес. Да и аудитория в большинстве своем не требует всякий раз художественных откровений с большого (или домашнего плазменного) экрана. Кстати, на одном из сайтов для изучения иностранных языков в теме, посвященной кино, в словаре урока наряду с «режиссером», «актером», «премьерой», «вестерном» есть и еще один термин. По-английски он звучит так: the popcorn.

Истина где-то в заднице

В 1947 году в Вайоминге потерпела крушение летающая тарелка. Спецслужбы подобрали уцелевшего гуманоида и начали выпытывать у него информацию. Инопланетянин Пол оказался довольно толковым, он даже был консультантом у Спилберга и других кинодеятелей (агента Малдера, в частности, придумал Пол) – в общем на массовую культуру последних 60 с лишним лет пришелец повлиял основательно. Когда знания зеленого человечка подошли к концу, злобные люди решили забрать его мозг. Тут Пол понял, что пора бежать…

По жанру это обычная дорожная история с погонями, драками и стрельбой. Возможно, где-то предполагались элементы комедии. Вполне допускаю, что кто-то даже посмеется. Ведь для кого-то же звучат голосом Павла Воли каламбурчики об «анальных анализах» (почему-то вспоминается, как в ХХ веке переработали веселое стихотворение Дмитрия Минаева: «И даже к финским скалам бурым//Я обращаюсь с калом бурым» – изначально было «Я обращаюсь с каламбуром»). Вообще шуточек про космические яйца (в смысле – мужские) и т. п. в этом жизнерадостном повествовании хватает с лихвой. Видимо, авторы решили быть максимально близки к массам и обратились к народной смеховой культуре с ее повышенным вниманием к «телесно-материальному низу». Общая тональность фильма «Пол: секретный матерьяльчик» гедонистическая. Прозревшая религиозная девушка вдруг понимает, что Бога нет. Значит, все дозволено: блудить, ругаться, курить траву. В общем – получать от жизни удовольствие. Естественно, никакой морали нет – басню вам никто и не обещал. Местами создатели фильма проявляют некоторую иронию, не слишком тонко подтрунивая над штампами, которыми изобилует финал. «Счастливый конец» уже никого не делает счастливее, как это было во время Великой депрессии. Сейчас зритель с тоской смотрит на заранее известное развитие сюжета. И настоящего «перца» в диалоге типа: «Можно я тебя поцелую?» – «Конечно, ясен хрен!» – уже не чувствуется. Все же признание в любви «реального пацанчика» из отечественной ленты «Свободное плавание» посвежее выглядело: «Ну, я тебя люблю, на х…».

Скучно от «Пола» не будет. По-настоящему интересно – тоже. Придурковатые персонажи, столь частые в американских комедиях, соседствуют со вполне обычными людьми. Абсурда побольше, чем в «Людях в черном», но все далеко не так изящно. Любопытно, что главные герои не американцы. Ну, с инопланетным существом и так понятно, а двое землян, взявшихся ему помогать, приехали в Штаты из Англии.

Не гнушаясь пошлыми шуточками, авторы все же разок уступили эстетике – не стали показывать деформированный труп главного врага, которого в самый подходящий момент неожиданно накрыло откинувшимся трапом звездолета. Впрочем, это не значит, что оператор искусно объехал место, на котором должны были лежать останки после взлета космической тарелки. Создатели «Пола» на эту мелочь просто «забили»: корабль взлетает, а возле машущих на прощание руками землян обыденно зеленеет травка.

Анимационный заглавный персонаж выглядит реально. Вот только ощущения кинематографического чуда нет. То ли дело было с нарисованным кроликом Роджером в компании живых актеров? Но возможно ли сегодня достичь той атмосферы предкомпьютерного кино? Хотя в одном из эпизодов нас попытались вернуть на 2 десятилетия назад. Возможно, режиссер это сделал больше для себя. На въезде в очередной населенный пункт стоит указатель: «Добро пожаловать в Муркрофт. Население: 382 человека». Кстати, никто не помнит, кто же убил Лору Палмер?

Код против апокалипсиса

Капитан авиации Колтер Стивенс погибает, но не совсем. В нем жизни остается ровно на столько, сколько нужно, чтобы стать главным героем динамичного детектива. Долго он даже не понимает, что его уже нет на этом свете. Часть его мозга сохранила активность – и это использует чернокожий ученый (режиссер не хотел быть заподозренным в расизме, поэтому негр в фильме есть – все приличия соблюдены). Исходный код (так картина и называется) – технология, представляющая собой помесь квантовой физики и только что выключенной лампочки. Исходный код позволяет военным вселить сознание погибшего Стивенса в тело учителя Шона, едущего в пассажирском поезде, который взорвался утром. Колтер-Шон имеет в своем распоряжении 8 минут (столько якобы содержится в памяти мозга умершего человека), чтобы найти террориста.

Сюжет напоминает компьютерную игру: вам нужно за определенное время пройти уровень. Не успели выполнить миссию – происходит взрыв. Радует, что жизней у вас много. После каждой очередной смерти вас выбрасывает в главное меню, где женщина с волшебной фамилией Гудвин напоминает, что же от вас требуется.

На психологизм у Стивенса времени нет, хотя сценарист и вынудил его на несколько не подходящих ситуации бесед с очаровательной девушкой Кристиной. В основном капитан предпочитает действовать напористо: обыскивает сумки, расквашивает носы попутчикам, тычет в грудь пистолет. Обычно сапер ошибается один раз. Но разве это повод для кино? А тут мужик наошибался на полтора часа – так под это неплохой бюджет выбили.

Кстати, ведь надо еще и второй теракт – причем, более страшный – предотвратить. Но в Америке никаких маленьких и лишних людей. Каждый десятый – супергерой, каждый пятый – просто герой. Поэтому триллер и саспенс не имеют будущего в голливудском кинематографе. Ведь всем же понятно, что у зла нет шансов против мускулистых интеллектуалов, стоящих на стороне добра. Никто даже не волнуется.

Source Code это повествование о том, как ценна человеческая жизнь. Нет, конечно, никаких откровений ждать не стоит. Но даже банальность может быть интересной, если хорошо поставлена и достоверно сыграна. Пусть жизней много, но длятся они всего 8 минут. Меньше 500 секунд. За это время можно несколько сот раз моргнуть, прочитать пару страниц, бесцельно простоять в пробке в районе Тулака или заварить 3 пюре быстрого приготовления. А можно прожить так, чтобы (если бы я не знал, что сказать, то продолжил бы мучительной болью за бесцельно и т. д.) каждый миг увидеть, потрогать, услышать, понюхать, попробовать на слух. Жизнь дана нам в ощущениях. Стивенс спрашивает обворожительно улыбающуюся Кристину, как бы она поступила, зная, что эта минута – последняя в жизни. А как бы поступили вы? Впрочем, если перед вами стоит любимый человек, на такой вопрос легко ответить. А как бы вы прожили эту минуту, когда вас только что отругал начальник за опоздание?

Гоголем жечь сердца людей

Гоголя любят все российские школьники. Не за «Ревизора», благодаря которому он и занял свое место в русской литературе, не за «Петербургские повести», которые довольно забавны, и не за «Тараса Бульбу», хотя там много драк и хорошие сборы в прокате. Дети благодарны Николаю Васильевичу за «Мертвые души» – в частности, за второй том. И вздыхают, что «Войну и мир» написал не Гоголь. Уж этот носатый точно пожалел бы школяров: хотя бы половину сунул в топку – уже легче, меньше двоек по лит-ре.

Такая деструктивность, направленная на самого себя, в мировой культуре встречается редко. Можно разве что Ван Гога вспомнить – тот картины кромсать не стал, но в порыве озлобления оттяпал себе ухо. У них даже фамилии похожи: Гог и Гоголь. Уж не поэтому ли режиссер Наталья Бондарчук использовала столь любимый гениальным голландцем образ подсолнухов? Когда Николай Васильевич предается воспоминаниям о безмятежной молодости, мы видим его лежащим на подсолнуховом поле.

«Гоголь. Ближайший» был снят в 2009, но появится на экранах кинотеатрах и выйдет на DVD только в этом году. Понадобилось вмешательство спикера Совета Федерации Сергея Миронова, чтобы этот фильм нашел дорогу к зрителю. К Наталье Бондарчук уже обращались учителя литературы, спрашивая, можно ли показывать фрагменты картины на уроках. С чисто режиссерской скромностью Наталья Сергеевна отвечала: нужно!

Фильм страдает тем же, чем и предыдущая кинолента дочери великого Бондарчука «Пушкин. Последняя дуэль». Действие затянуто, постоянные ретроспективы не дают развиваться сюжету и мало что добавляют к образу героя, которого мы видим сейчас. Что он пережил накануне, актер Евгений Редько (собственно, исполнитель заглавной роли) прекрасно передает своей игрой.

Многие деятели искусства любят рассуждать на тему морали. Наталья Бондарчук не исключение.

– Продолжение рязановское – это американский фильм, не русский, – заявила она, имея в виду ремейк «Служебного романа». – Ни один российский фильм не может быть лидером проката, потому что уже приучили к развлекаловке. Никто не обскачет американцев по технологиям. Американское кино есть и великое, но есть и чудовищное. И нам сваливают б/у. Эти фильмы не только бездуховные, но и в какой-то мере безнравственные.

А теперь вопрос: почему многие отечественные режиссеры полагают, что чем скучнее, тем нравственнее? А ведь фильм о Гоголе – о выдающемся юмористе с репутацией мистика – получился достаточно скучным. Мне даже кажется, что самому Николаю Васильевичу эта кинобиография не понравилась бы. Он бы зевал от тоски. Да, есть разные Гоголи: один писал про Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, второй выбирал места из переписки с друзьями. Но первого Гоголя при «ближайшем» рассмотрении Натальи Бондарчук почему-то не видно. Работая над сценарием, Наталья Сергеевна написала 7 вариантов – за один из них получила литературную премию «Золотое перо Руси». Вот только ощущение, что во время своего труда сценарист мысленно все чаще обращалась к Бунину. Вот для жизнеописания этого исследователя метафизики трясинной рутины вполне подошел бы стиль «Гоголя».

К сожалению, этот портрет великого украинца, ставшего русским писателем, шедевром не получился. Впрочем, Гоголь еще при жизни удостоился воистину бессмертного портрета. Его друг Александр Иванов попросил Николая позировать ему, когда писал свое «Явление Христа народу». Ближайшая к Спасителю фигура в правой части картины очень напоминает молодого Михаила Боярского. Так вот, это Николай Гоголь. Хотя, как поправят меня искусствоведы, это только версия, в истинности которой есть большие основания сомневаться.

Но чего не отнимешь у картины, так это любви к ее герою. Бондарчук очень основательно готовила литературную основу, перечитав всю переписку писателя.

– Я защищала имя Гоголя так же, как в «Пушкине. Последней дуэли» я защищала Наталью Николаевну, – сказала она.

В фильме уделено внимание и отношениям Гоголя с женщинами – здесь ему не везло. Он сватался к вельможной даме Анне Велигорской. Естественно, что ему было отказано.

– Главное – самому любить. А любят ли тебя – это как Бог даст, – говорит Ближайший.

В работе Натальи Бондарчук дается ответ на вопрос, почему же Гоголь сжег продолжение своей прозаической поэмы. Писатель обратился к религии, но священник не одобрил того, как автор изложил некоторые моменты. Рукописи все-таки горят.

Не ушла Бондарчук и от самоцитирования. Когда Гоголь вспоминает о гибели Пушкина, мы видим знакомое лицо Сергея Безрукова, сыгравшего Александра Сергеевича. Это лишь подчеркивает общность недостатков двух последних произведений одного режиссера.

Гоголь сам поставил точку в своем творчестве. Он сумел признать творческую неудачу. Может, поэтому ни у кого не повернется язык назвать его неудачником.

И грянуло громко…

Sound of Noise, может, и не самый смешной фильм, но когда в зале загорелся свет, почти все присутствовавшие улыбались. Доброта и позитив передались через невидимую стену: из фильма в зал.

Амадеус Вандербринг родился в очень музыкальной семье. Его младший брат Оскар – всемирно известный дирижер. А сам Амадеус, хоть и является тезкой великого Моцарта, напрочь лишен музыкального слуха и работает полицейским. И к мелодиям и ритмам – хоть классическим, хоть современным – полностью равнодушен. В восприятии симфоний он похож на «человека дождя» Рэймонда. Напомним… В эпизоде, когда из коробка просыпались спички, Рэймонд моментально сосчитал их точное количество. Гениальность? Скорее нет – интеллектуальная неполноценность. Любой из нас способен к обобщениям. Наш мозг фиксирует большое количество однотипных предметов и выдает нам щадящую наше сознание категорию «много». А «человек дождя» просто не может обобщить. Для него 312 – это 312. И всё. Так и Вандербринг. Композиции он слышит как нагромождение звуков. Что Бетховен в интерпретации «Виртуозов Москвы», что сочинение обезьяны, случайно оказавшейся за роялем, в авторском исполнении.

В городе орудует банда барабанщиков. Они адепты современного искусства – бессмысленного и беспощадного. Шесть ударников музыкального труда одержимы идеей создать симфонию-бомбу. Их музыка опасна для общества, ведь исполняют они ее то в операционной, используя вместо инструмента тело пациента, то в банке, уничтожая деньги, то у стен оперного театра, нанося разрушения с помощью строительной техники, то на электростанции, обесточивая полгорода. Остановить их и должен Амадеус.

Заметил, что особо приятно смотреть на обычные человеческие лица. Шведский кинематограф – это вам не Голливуд, где все красавцы с белозубыми улыбками и накачанными торсами (ну, или красавицы, у которых с торсом тоже полный порядок, точнее – с наиболее привлекательными его частями). Вандербринг – лысеющий мужчина средних лет. Его дама сердца тоже немолода. И поэтому герои становятся ближе к нам, живее, можно сказать, роднее. Впрочем, не очень широко известный у нас скандинавский кинематограф вообще неплохо усваивается человеком с русской ментальностью. Это вам не корейская экзотика, это те же северные условия бытия народа. Неулыбчивая душевность скандинавов сродни нашей. Это как драматизм в музыке Грига и Рахманинова. Впрочем, не надо о музыке. Полицейский Вандербринг просит только одного: тишины!

«Звуки шума» это как раз очень веселый фильм. В старый добрый жанр детектива режиссерский тандем (да, в Швеции тоже бывают тандемы!) Юханесса Шерне-Нильссона и Улы Симонссон внес легкий элемент фантастики и целую непериодическую таблицу элементов абсурда. Многие из вас ходили в детстве в музыкальную школу. Если родители отдали вас туда по вашему же желанию, тогда вам повезло. Но зато вы ни за что не прочувствуете столь же остро тот момент, когда Амадеус с остервенением ломает аккордеон. А вот меня заставляли играть на баяне. И лично у меня это любимый кусок в картине. Спасибо Швеции за эти кадры!

Комедия собрала неплохую коллекцию наград на разных кинофестивалях. Увезли создатели приз и из Канн. Вот только абсурдистский фильм притягивает к себе и почести соответствующие. С Лазурного берега любой режиссер мечтает прихватить пальмовую ветвь из драгметалла. А вот «Звуки шума» в Каннах удостоились «Золотого рельса».