Текст книги "В тени истории. 33 способа остаться в веках, не привлекая лишнего внимания"

Носил ли Понтий Пилат шотландскую юбку?

Все персонажи Нового Завета на протяжении двух тысяч лет притягивали к себе внимание учёных. Сначала богословов и теологов, позже – историков. Некоторые действующие лица Евангелия так и остались мифологическими. Реальные следы существования других найти удалось. К числу последних относится и прокуратор Иудеи Понтий Пилат, отправивший Иисуса на крест.

Жизнь прокуратора Иудеи, который отправил на крест Иисуса, тесно связана с Британскими островами

Имя Понтия Пилата всегда было прекрасно знакомо любому христианину. Правда, факты его биографии до и после Страстной недели, подробно описанной евангелистами, оставались в тени. Тем не менее, большинство учёных не сомневались, что Пилат – фигура реальная. Он упоминался в сочинениях древних историков Тацита, Филона Александрийского и Иосифа Флавия. Конечно, эти тексты дошли до нас не в оригиналах и в средние века подвергались редактированию. Так, например, упоминание об Иисусе в «Иудейский древностях» Флавия сегодня безоговорочно признается позднейшей вставкой или попросту фальсификатом. Однако слова о Пилате в том же сочинении не вызывают сомнений в их подлинности. Но кем же был этот человек до его приезда в Палестину?

В Средние века многие европейские города претендовали на звание родины Понтия Пилата. Утверждалось, что он появился на свет или в галльском Лугдуне (современный Лион), или в Испании, или в самом Риме. Во второй половине XX века следы будущего римского наместника Иудеи неожиданно обнаружились в Шотландии. Сегодня многие историки согласны с тем, что именно Каледония, то есть Южная Шотландия – наиболее вероятная родина Понтия Пилата.

В 13 году до нашей эры в огромный Каледонский лес, служивший северной границей владений Римской империи в Британии, прибыл отряд легионеров. Возглавлял его центурион Понтий. Горные шотландцы, жившие за лесом, не подчинялись никому и постоянно нападали на римские поселения. Наместники Британии были очень заинтересованы в союзе с племенами, населявшими Каледонский лес: дружественные туземцы могли стать хорошим буфером между ордами воинственных горцев и владениями Рима. Перед центурионом Понтием была поставлена не воинская, а, скорее, дипломатическая задача.

С поручением центурион отлично справился. Его отряд встал лагерем неподалёку от Фортингэлла – поселения племени, которое возглавлял вождь Металланус. Римляне держались дружелюбно и расположили к себе каледонцев. Их пребывание в Фортингэлле увенчалось брачным союзом: Металланус выдал за Понтия свою племянницу Илию. Свадебный обряд проводился под священным тисовым деревом, которое и сегодня возвышается в центре Фортингэлла. Ботаники утверждают, что возраст этого тиса составляет более пяти тысяч лет.

В 10 году до нашей эры Илия родила мальчика. К сожалению, роды были тяжёлыми и мать умерла. Сын Понтия рос в римской крепости, которую к этому времени построили рядом с Фортингэллом, но его считали своим и каледонцы – ведь он был наполовину шотландцем. Когда Понтий получил приказ вернуться в Рим, вождь племени отправил вместе с ним в центр тогдашней цивилизации своего сына Мансутеуса. Это произошло в самом начале новой эры.

С отъездом семейства Понтиев сведения о них, обнаруженные в английских и шотландских архивах, по понятным причинам обрываются. Дальнейший ход событий можно лишь предполагать. Появилась гипотеза, что вскоре после возвращения в Рим центурион умер и главой рода Понтиев оказался его малолетний сын. Сироте достался знак главы семьи – войлочная шапка пилатус. Видеть этот головной убор на мальчике было так необычно, что прозвище Пилатус навсегда прилипло к маленькому Понтию. Впрочем, есть версия, что прозвище Пилат происходит от римского слова Pilus – копье и означает «копьеносец».

Отличную карьеру сын простого сотника (центурия – сотня) сделал благодаря удачной женитьбе. По легенде, его супругой стала Клавдия Прокула, незаконная дочь императора Тиберия. Благодаря таким связям в тридцать шесть лет Понтий Пилат стал наместником римской провинции Иудеи.

Понтий Пилат не отличался дипломатическими способностями своего отца: с отданным в его подчинение народом он не нашёл общего языка. Филон Александрийский в своём «Посольстве к Гаю» писал о нём как о жестоком самодуре, виновном в многочисленных казнях без всякого суда. Вскоре после отставки Понтия иудейский царь Агриппа I жаловался императору Калигуле, что во время наместничества Пилата в Палестине царили «подкуп, насилия, разбойничество, дурное обращение, оскорбления, непрерывные казни без вынесения судебного приговора и его бесконечная и невыносимая жестокость».

Всё это резко контрастировало со стилем правления предшественников Понтия в Иудее – Валерия Грата и Анния Руфа. Они старались уважать обычаи иудеев, а Пилат просто наплевал на них. По свидетельству Иосифа Флавия, заняв пост наместника, он первым делом перевел римские легионы на зимние квартиры из Кесарии Палестинской, где была его резиденция, в священный для иудеев город Иерусалим. До него римляне подобного не делали, опасаясь оскорбить религиозные чувства местного населения. А Понтий ещё и разместил в Иерусалиме вокруг военного лагеря штандарты с портретом императора Тиберия. Это прямо противоречило местному религиозному закону, считавшему любые человеческие изображения идолопоклонничеством.

Для строительства трёхкилометрового акведука в Иерусалим Понтий смело воспользовался средствами из иудейской священной казны, что также не понравилось евреям. Усугубили ненависть к наместнику медные монеты, отчеканенные при нём. Раньше на деньгах изображали нейтральные символы, вроде орнаментов или пальмовых ветвей, а Понтий приказал чеканить на монетах римские культовые предметы: священный жезл-литус и черпак-симпулюм. Это вызвало такое негодование у правоверных иудеев, что при следующем наместнике Феликсе такие монеты пришлось перечеканивать.

Понимая, что ненависть иудеев к нему растёт, Пилат принял контрмеры. Он стал подсылать в Иерусалим переодетых легионеров, которые жестоко избивали дубинками всех, кто произносил имя наместника. Античные титушки не сдерживали свою удаль и лупили народ даже сильнее, чем им приказывали. Особенно страдали от побоев старики. Доходило до смертных случаев.

Неудивительно, что вспыхнуло восстание. Взбунтовавшиеся самаритяне особо подчеркивали, что их мятеж направлен не против римской власти вообще, а только против свирепого наместника, цинично оскорблявшего чувства верующих и попиравшего традиции и обычаи. Понтий так жестоко подавил восстание, что его непосредственный начальник, правитель Сирии Люций Вителлий, отстранил его от должности и велел отправляться в Рим, чтобы дать отчёт о своих действиях лично императору Тиберию. Это случилось в 36 году.

Скорее всего, прокуратор Иудеи Понтий Пилат, занятый столь бурными событиями, даже не обратил внимания на мимолётный эпизод, благодаря которому он известен всем христианам. Факт его общения с молодым проповедником по имени Иисус не зафиксировали историки-современники, он известен только по описаниям евангелистов. По их свидетельству, Понтий Пилат долго не мог понять, в чём иудейские священники обвиняют проповедника из Назареи. Он отказывался приговорить его к смерти и хотел воспользоваться своим правом помилования. Однако собравшиеся иудеи требовали отпустить разбойника и мятежника Варраву, а Иисуса предать жестокой казни. Тогда Пилат демонстративно умыл руки, давая понять, что вина за казнь проповедника лежит не на нём, и отправил Иисуса на бичевание и крест.

Помня о жестокостях реального Пилата в Палестине, в его милосердие и стремление разобраться в тонкостях и противоречиях верований туземцев верится с трудом. Скорее всего, он, не моргнув глазом, казнил бы и Иисуса, и Варраву, а может быть, и тех, кто имел наглость навязывать прокуратору свою волю.

Кстати, о прокураторе. В античных источниках должность Понтия Пилата называется по-разному. Тацит именовал его прокуратором Иудеи, а Иосиф Флавий – игемоном, то есть, в переводе с греческого, правителем. В 1961 году в Эль-Кайсарии (бывшая Кесария Палестинская) итальянские археологи нашли обломок древней плиты. Она была сильно повреждена, так как в IV веке её повторно использовали при строительстве театра. На уцелевшем фрагменте сохранилась часть надписи о том, что префект Иудеи Понтий Пилат воздвиг Тибериум – культовое здание в честь императора Тиберия. Эта плита стала не только первым археологическим доказательством существования персонажа Евангелия, но и уточнила официальное название его должности: он был префектом Иудеи.

Судьба Понтия Пилата после его возвращения из Палестины в Рим туманна. Христианские историки начала первого тысячелетия утверждали, что он под влиянием своей жены-христианки сам стал адептом новой религии. Скорее всего, эти легенды возникли в период официального признания Римской империей христианства, когда тогдашние богословы стремились всячески сгладить противоречия между их верой и властью, подчеркнуть расположение римского наместника к Иисусу. В результате Понтий Пилат стал положительным героем нескольких новозаветных апокрифов, а греческая, эфиопская и коптская православные церкви даже канонизировали его жену. Самого префекта копты почитают в лике святых.

По поводу последних дней Понтия Пилата существуют разные легенды. По версии, которую Евсевий Кесарийский записал в IV веке, экс-префекта сослали в галльский город Вьен, где после многочисленных жизненных невзгод он утопился. По другой легенде, его казнили во времена Нерона, а тело бросили в Тибр, но воды реки отказались принимать тело человека, предавшего Иисуса смерти. Тогда труп Пилата отправили во Вьен, но и в тамошней реке Роне утопить его не удалось. Бренные останки Пилата дотащили аж до Швейцарии и сбросили их в, видимо, более толерантное горное озеро. В честь этого события гора неподалёку от Люцерна до сих пор называется Пилатусберг.

Ещё одна, более мирная версия кончины Понтия Пилата отыскалась в тех же британских архивах, где нашлись сведения о его рождении. Согласно ей, изгнанный из Рима бывший префект Иудеи вернулся в Шотландию, где уже правил друг его детства Мансутеус. Понтий обратился в христианство и проповедовал его среди соплеменников своей матери. Он пользовался всеобщим уважением и умер 5 июля 55 года в Фортингэлле под тем самым древним тисом, под которым родился.

Козни и казни святой Ирины Византийской

Ради любви к богу она убила мужа, а ради власти – искалечила сына

Жуткие преступления византийской императрицы Ирины отделяют от нас 12 веков. Но, знакомясь с её биографией, постоянно замечаешь, насколько она напоминает события гораздо более поздней российской истории или даже реалии совсем недавнего прошлого.

3 сентября 768 года весь Константинополь собрался в порту: на берег сходила Ирина, невеста Льва, сына императора Константина V. Венценосный отец сам выбирал жену для наследника. Прекрасная гречанка выделялась среди остальных претенденток красотой. Род её был хоть и знатен, но захудал. Рано лишившаяся родителей Ирина выросла в семье дяди, стратега в заштатных провинциальных Афинах.

Знатнейшие мужи Константинополя сопроводили 16-летнюю невесту наследника в церковь Фары, где её ждал 18-летний жених. Состоялось обручение, а через три месяца константинопольский патриарх торжественно обвенчал молодых.

К тому времени уже полвека Восточную Римскую империю сотрясало иконоборчество: императоры запрещали поклонение иконам. Хотя эта борьба опиралась на ветхозаветную заповедь «Не сотвори себе кумира», причины её были политическими. С востока византийские земли обкусывали арабы, последние двести лет исповедовавшие молодую религию ислам. Императоры мечтали если не покорить пассионарных соседей, то хотя бы замириться с ними, а для этого надо было найти точки соприкосновения между двумя религиями. Этому препятствовал запрет на изображение одушевленных существ, одно из основных правил ислама. Запрещая иконы с изображением святых, императоры как бы делали шаг навстречу мусульманам. Кроме того, недовольство византийских правителей и их ближайшего окружения вызывало усиление православной церкви. Она превратилась в мощную экономическую структуру, священники начали занимать государственные должности и претендовать на власть. Поэтому основной удар иконоборцев был направлен против священства и монахов. Все эти политические и экономические расклады были непонятны простым христианам. За прошедшие века они привыкли почитать иконы и с ужасом смотрели, как священные изображения жгут, топят или рубят на части. Большенство затаившихся иконопочитателей составляли простолюдины и знатные женщины. Одной из них была невестка императора Ирина.

Во дворце яростного иконоборца Константина V ей приходилось особо тщательно прятать изображения святых, которым она страстно молилась каждый вечер. Два года Ирина не могла родить сына, и, по её мнению, только благодаря молитвам перед иконами в 771 году на свет появился мальчик, будущий Константин VI.

В 775 году император Константин умер. Новым правителем Византии стал муж Ирины, коронованный под именем Льва IV. Он находился под сильным влиянием жены. Благодаря этому гонения на почитателей икон в начале его правления почти прекратились, что очень нравилось народу. По желанию подданных в 776 году Лев короновал своего пятилетнего сына, формально сделав его своим соправителем.

Обескураженные поначалу изменением государственной политики, иконоборцы быстро опомнились, «вразумили» императора, и гонения на иконы возобновились с новой силой. Вдруг император Лев заболел, весь покрылся язвами и умер. Говорили, что возгордившийся Лев захотел носить на голове древнюю корону императора Маврикия. Её достали из раскопанной могилы. Этот головной убор заразил Льва трупным ядом, от чего он якобы и умер. Но, скорее всего, причина смерти была гораздо прозаичнее. Некоторые хронисты сообщали, что император-иконоборец обнаружил под подушкой жены две спрятанные иконы и устроил жуткий скандал. Несколько дней спустя его тело покрылось нарывами, и он умер в мучениях. Историки делают вывод, что императора отравила богобоязненная супруга, которая сразу после его смерти начала править как регентша 9-летнего сына.

Такой поворот событий не понравился родственникам покойного императора – им самим хотелось поуправлять Византией. Через сорок дней после смерти Льва они предприняли попытку государственного переворота, имевшего целью посадить на трон Никифора, старшего из братьев усопшего. Путч провалился, его участники были схвачены. Рядовых заговорщиков выдрали плетьми и сослали, а братьев мужа Ирина приказала насильно постричь в монахи. Чтобы все увидели, что неудачливые путчисты переведены в другой социальный статус, их заставили прислуживать во время рождественской церемонии в храме Святой Софии.

Придя к власти, Ирина разрешила почитание икон. Сперва она действовала осторожно: в армии были очень сильны позиции иконоборцев. Медленно, но верно восстанавливались права монастырей, монахи и священники возвращались из изгнаний. Никто уже не преследовал тех, кто осмеливался ставить свечи и молиться перед изображениями святых. Задумалась Ирина и о прекращении религиозного раскола с католическим Западом. В 783 году состоялось обручение юного Константина с восьмилетней Ротрудой, дочерью Карла Великого. Девочку привезли в Константинополь, начали учить греческому языку и византийским обычаям. Планируемый брак мог объединить восток и запад бывшей Римской империи в одно государство.

Пока дети росли, Ирина продолжила свою борьбу с иконоборчеством. После смерти в 784 году престарелого патриарха Павла на освободившийся престол Ирина усадила своего секретаря Тарасия. Тот не имел отношения к духовному сословию, но эту проблему решили быстро: за несколько месяцев его возвели во все необходимые саны, и на Рождество императрицу приветствовал новый константинопольский патриарх Тарасий.

Императрица и патриарх начали подготовку к новому Вселенскому собору, на котором планировали официально восстановить почитание икон. Епископы и священники съехались на него в августе 786 года. Накануне начала заседаний перед храмом состоялся несанкционированный митинг иконоборцев, требовавших отменить Собор. Несмотря на это священство собралось в храме Святых апостолов, но через полчаса в церковь ворвались вооруженные солдаты и всех разогнали.

Ирине пришлось начинать всё заново. Армию она отослала подальше от столицы и по-тихому уволила со службы большинство ветеранов, выплатив им хорошее выходное пособие. Был почти полностью обновлён состав императорской гвардии, дислоцированной в Константинополе. На всякий случай и новый Собор решили проводить не в столице, а в Никее.

Седьмой Вселенский собор начал работу в сентябре 787 года. На него съехались три с половиной сотни епископов. Уже на четвёртое заседание в зал была торжественно внесена икона, и всем стало ясно, чем закончится этот съезд. 23 октября 308 делегатов, то есть квалифицированное большинство, подписали итоговый документ Собора, восстановивший почитание икон, а борцов с ними предавший анафеме. Первым воплощением решений Собора в жизнь стало восстановление образа Спасителя над константинопольскими воротами Халкопратии, уничтоженного 60 лет назад.

Увлеченная решением религиозных проблем Ирина не заметила, что её сын уже подрос. Юному императору совсем не нравилось, что мама обращается с ним как с маленьким и не подпускает к решению государственных проблем. Особенно возмутило Константина расстройство его свадьбы с Ротрудой: молодые люди успели привязаться друг к другу. Их отношения пали жертвой военных неудач Византии в Северной Италии – Ирина не хотела породниться с королём тех, кто оказался сильнее её. Чтобы утешить сына, императрица объявила смотр-конкурс невест. По всей стране были разосланы параметры экстерьера для претенденток: рост, размеры ног и головы, а кроме того, требовалось указать отношение конкурсантки к иконам. Победительницей оказалась армянка Мария Амнийская. Трудно сказать, была ли она красавицей, зато обладала явным преимуществом: она была внучкой святого Филарета Милостивого. Богобоязненной Ирине такая невестка очень нравилась, а вот Константин жену невзлюбил и так разобиделся на маму, что устроил против неё заговор. Об этом сразу стало известно Ирине, она отчитала императора, приказала его отшлёпать и на несколько дней запереть в тёмной комнате дворца. Наверное, ещё и сладкого лишила. Вдобавок, она объявила, что не передаст полной власти сыну до самой своей смерти.

Неожиданно армия поддержала наказанного Константина. В сентябре 790 года в Армянском легионе вспыхнул бунт: солдаты отказались во время присяги ставить имя Ирины впереди имени Константина. Императрица испугалась и уступила грубой мужской силе. Выпущенный из угла Константин сослал маму в отдалённый дворец и стал править сам. Продолжалось это недолго. Уже через два года император понял, что без мамы не справляется с государством. Да ещё началась череда военных неудач. В 792 году Ирина с возвращённым ей титулом августы вернулась в императорский дворец и стала править совместно с сыном. Однако воспоминания о временах, когда ей не приходилось делить власть с собственным отпрыском, не давали императрице покоя. Затаив злобу на Константина, она исподтишка начала кампанию по его дискредитации. В разных концах империи граждане, смакуя подробности, обсуждали личную жизнь монарха, который предпочёл своей жене придворную даму Федоту.

На фоне военных неудач и скабрезных слухов в Константинополе стали поговаривать, что хорошо бы заменить императора-неудачника его дядей Никифором. Константин оказался достойным сыном своей матери. Он приказал схватить собственного дядю и ослепить его, а всем его братьям вырезать языки. За компанию выкололи глаза и командиру Армянского легиона, бунтовавшего два года назад.

Легионеры предсказуемо взбунтовались снова. Авторитет Константина в армии упал до нуля. Он перепугался и сбежал из столицы. Его собственные приближённые предали императора и сдали его маме, которая приказала выколоть сыну глаза. Проделали эту процедуру 19 сентября 797 года в той самой порфировой спальне, где Константин появился на свет. Искалеченного императора бросили в темницу, где он то ли быстро скончался, то ли просидел ещё восемь лет. Его жену сослали в монастырь.

Ирина, единственная из всех родственников оставшаяся в полной комплектации, начала править единолично, став первой самодержавной правительницей в истории Византии. Женщины на троне сиживали и раньше, но до неё все они правили только совместно с мужьями, братьями или сыновьями. Полновластное правление женщины было так непривычно для того времени, что даже сама Ирина в официальных документах величала себя на мужской манер: «Ирина, великий василевс и автократор римлян». Запад не признал её императрицей. Тамошние византиефобы стали ехидно называть страну «женской империей». Не поинтересовавшись мнением Константинополя, римский папа Лев III в 800 году короновал Карла Великого как императора. Сам Карл считал себя правителем всей Римской империи от Пиренеев и до Египта, однако понимал, что его мнение могут разделять не все. Поэтому он направил в Константинополь сватов, которые стали убеждать императрицу выйти замуж за императора.

Карл прекрасно понимал, что Ирина, уничтожившая и перекалечившая всех своих родственников, остаётся последней представительницей Исаврийской династии, и хотел при помощи брачного союза передать Византийскую корону своим потомкам. Назревавшую проблему престолонаследия прекрасно осознавала и константинопольская элита. Среди её представителей началась грызня за то, кому перейдёт власть после смерти или свержения императрицы. Широким слоям подданных вся эта возня вокруг трона очень не нравилась. Ирина с первых дней своего правления активно использовала популизм: раздавала деньги бедным, поощряла благотворительность, снижала налоги. Простым византийцам всё это приходилось по душе. Императрица щедро одаривала церкви и монастыри, поэтому её поддерживало и духовенство. С амвонов и папертей постоянно звучали хвалебные речи о добродетелях Ирины. Эта пропаганда активно способствовала поднятию её рейтинга.

Неизвестно, как сама Ирина отнеслась к предложению Карла Великого стать ей не свояком, а мужем. 31 октября 802 года в разгар её переговоров с франкскими послами в Константинополе произошёл государственный переворот. Власть захватил Никифор Геник, доверенное лицо императрицы, отвечавший за финансовые дела Византии. Верные ему войска окружили дворец Ирины и провозгласили Геника императором под именем Никифора I. Перепуганный патриарх Тарасий, правая рука Ирины во всех её начинаниях, уже на следующий день повенчал Никифора на царство. Потрясённую общим предательством Ирину сначала сослали на один из Принцевых островов в Мраморном море. Чуть позже Никифор, испугавшийся, что народ, любивший Ирину, вернёт её в Константинополь, отправил свергнутую императрицу подальше, на остров Лесбос. По легенде, там ссыльная Ирина раскаялась во всех своих прегрешениях, посадила в честь убиенного сына деревце и поливала его слезами. За этим занятием 9 августа 803 года её и застигла смерть.

Через несколько десятилетий после смерти Ирина была причислена православной церковью к лику святых. В сохранившихся житиях деяния преступной матери красиво объясняются её любовью к богу: «более любя Бога и Его правду, чем своего собственного сына… приказала ослепить его», а затем «исправила всё то, что пришло в расстройство в царствование её сына». После этого византийские хронисты стали упоминать о страшных деяниях Ирины вскользь, дописавшись до того, что её сын якобы потерял глаза сам по себе. Они восхваляли императрицу, «мученически боровшуюся за истинную веру», хотя на самом деле она не столько мучилась сама, сколько мучила родных и близких.