Текст книги "Чёрный диггер"

Вторник

БОМЖ. КТО С НАМИ? И КТО ПРОТИВ НАС?

Утром раньше всех проснулся Шурик. Когда Войцех Казимирович открыл глаза, поёживаясь от холода, место Шурика уже было свободным.

Профессор взглянул на часы. Ничего себе! Половина восьмого. Никогда он не позволял себе вставать так поздно. Хотя на работу ему выходить сегодня не придётся, но других дел невпроворот.

Сергей сладко сопел рядом, зарывшись в кучу постеленных Шуриком тряпок.

Профессор осторожно укрыл его своим покрывалом. Лицо у Сергея стало довольным и по-детски беззащитным.

Войцех Казимирович поднялся и тщательно отряхнул свой костюм, он взял трость, набросил пальто и вышел наружу.

Шурик, раздетый до пояса, плескался у реки. Ника сидела рядом, на траве, повернув морду в сторону, и всем своим видом показывала, что энтузиазм своего хозяина она не разделяет.

– Доброе утро, – громко произнёс Профессор.

Шурик, фыркая и отплёвываясь, повернулся и приветливо помахал рукой.

Все принадлежности Профессора остались в портфеле, который лежал в запертом купе Зосиного вагона. Но, по крайней мере, умыться сегодня он сможет.

– День-то какой хороший, Профессор, а? – радостно щурясь, сообщил Шурик.

День действительно был прекрасным. Солнце уже встало и даже начало пригревать. На небе ни тучки, только кое-где лёгкий дымок невесомых облаков. В воздухе запах весны, тепла и распускающихся деревьев. Запах, который особенно остро ощущается после суровой, затяжной зимы вроде той, что выдалась в этом году.

– Да, – подтвердил Войцех Казимирович. – Хорошо.

Шурик счастливо засмеялся. А Профессору стало хорошо и приятно на сердце.

Появилась уверенность, что сегодня удастся разобраться со всеми делами и неприятностями, свалившимися на него вчера. Все-таки в Шурике есть магнетизм, какая-то положительная аура.

Профессор умылся, зачерпывая пригоршнями холодную до колючести воду из речки. По телу словно пропустили электрический разряд, сразу появилось чувство голода и жажда действий.

Когда они возвращались к дому Шурика, из кустов появилось заспанное лицо Сергея. Волосы на голове у него взлохматились и торчали в разные стороны, отчего Сергей походил на выбирающегося из своей норы ёжика.

Минут пятнадцать у них ушло на сборы. За это время Профессор обнаружил у Шурика в углу большой осколок зеркала и, пользуясь найденной там же расчёской, привёл свою внешность в порядок, насколько это было возможно. Шурик тем временем облачился в свой обычный наряд: ярко-синюю ветровку с жёлтой рожицей, джинсы и старые ветхие кроссовки. Явился умытый Сергей, тоже заметно повеселевший и приободрившийся со вчерашнего дня, набросил свою куртку, кое-как пригладил хаос на голове, и вся троица уселась тесным кружком, или, точнее говоря, треугольником.

– Значит, так, – начал этот «военный» совет Войцех Казимирович, обращаясь главным образом к Шурику как к наименее осведомлённому о происходящих событиях.

– Какие-то люди ищут нас с Сергеем. Нехорошие люди. Они хотят нас схватить и, может быть, даже убить. Ты видел то, что они нацепили мне на руки?

Шурик кивнул.

– Кто эти люди, мы не знаем. Почему они нас ищут, мы тоже не знаем. Сейчас мы можем делать только предположения.

– Послушайте, Войцех Казимирович, – вмешался Сергей, – почему нас ищут, мы как раз знаем. Даже кто нас ищет, мы можем примерно определить. Вопрос в другом…

– Вопрос в том, Серёжа, – Профессор позволил себе перебить его, – что суть происходящего нам пока неизвестна. Вы считаете, что они ищут вас. Но все может быть совсем по-другому. И ищут не вас, а меня.

– Как это?

– А вот так.

И Войцех Казимирович рассказал им обо всем, что произошло вчера. Про «подземного» Витю с его ошпаренными ногами и бредом, про непонятных людей, крутившихся возле него, про раненого, появившегося у Веры с Ботей, и про номер телефона, который он дал Профессору.

Шурик слушал Войцеха Казимировича, открыв рот. По-видимому, он даже отключился от действительности и полностью перенёсся в его повествование, словно это была волшебная сказка. Сергей выглядел не менее ошарашенным, чем Шурик.

– Вот это да! – первое, что смог выдать он.

– Видите, Серёжа, какие дела? Так что сейчас наша первостепенная задача – выяснить, за кем из нас охотятся и почему. Исходя из этого, мы и будем действовать. Зацепки у нас есть, с них и начнём. Во-первых, это раненый, который был у Боти, и те люди, что его забрали. Во-вторых, номер телефона, названный им. В-третьих, то место, куда вы, Сергей, так несчастливо попали.

– И чем же оно нам может помочь? Там ведь и так все ясно.

– Ой ли? А ну-ка, припомните всю сцену ещё раз, Серёжа.

– Ну-у… Как там… Двор. Дом заброшен, всех жильцов уже давно выселили.

Ствол канализации. Люди, четверо из милиции, человек десять конторских, несколько в защитных костюмах. Это те, что внизу работали. Та-ак… Машины: две ментовские, «волжана», микроавтобус, фургон… Вроде бы все. Ну, и трупы в мешках возле фургона.

– У вас хорошая память, Серёжа, – похвалил его Профессор. – А теперь припомните, вы видели, как трупы опускали в канализацию?

Сергей задумался, потирая подбородок.

– Н-нет. Вы знаете, нет.

– Вот. Понимаете, в чем дело? Они могли не хоронить мёртвых внизу, а, наоборот, извлекать их оттуда. И все это могло бы иметь простое разумное объяснение, да? Например, авария в системе. Кстати, утром в нашем районе не было воды.

– Да, – оживился Сергей. – Вы знаете, у нас тоже.

– Ну вот. Значит, все это могло бы оказаться вполне объяснимым, если бы не одно обстоятельство.

– Стрельба по мне?

– Именно. Согласитесь, что это несколько чересчур. Даже если предположить, что наше городское начальство попытается скрыть истинные размеры несчастья и количество человеческих жертв, то не таким же способом. И кроме того…

– Ну? – Сергей с нетерпением ждал, что Войцех Казимирович скажет дальше.

Шурик так и продолжал сидеть молча, заворожённо переводя взгляд с одного на другого.

– Мне не даёт покоя бред «подземного». По его словам, вчера внизу произошли какие-то убийства. Может, это ему привиделось, а может быть, и правда. Если это произошло на самом деле, все может оказаться просто совпадением. А может быть, и нет. И ещё. Люди, которых вы, Серёжа, видели. В защитных костюмах.

– Да?

– Что у них было на голове?

– Шлем.

– Такого же цвета, что и костюм?

– Да. Серебристый, со смотровым окошком посредине.

– «Белые призраки», – пробормотал Профессор.

– Что?

– Не знаю. Возможно, здесь есть связь с историями, которые рассказывают «подземные».

– Так что же нам делать? – спросил Сергей. – Отправимся туда и попробуем посмотреть, что внизу?

– Не так сразу, Серёжа, не так сразу, – охладил его пыл Войцех Казимирович. – Идти вниз вот так вот, без снаряжения, не стоит. Мы можем просто не вернуться. Кроме того, пока хватает других неотложных задач. Трудность заключается в том, что в любом из мест, куда нам нужно сейчас отправиться, нас могут ждать.

– И что вы предлагаете?

– Разделиться. Каждый из нас отправится туда, где его вчера не было.

Будьте очень осторожны. Все внимание по сторонам. При малейших признаках опасности немедленно уходите. Встречаемся через три часа здесь. Шурик, у вас есть часы?

– Нет, – Шурик пожал плечами и улыбнулся.

– Возьмите мои, – Профессор снял свою «Славу» и протянул ему.

– А… а вы как же?

– Я куплю одноразовые. Значит, Шура, вы поняли? В одиннадцать часов. Если произойдёт что-то непредвиденное или кто-то из вас заметит за собой слежку, встречаемся в час на углу за подземным переходом на вокзальной площади. Вам все ясно?

Шурик и Сергей молча кивнули.

Профессор объяснил каждому его задачу. По настоянию Войцеха Казимировича Шурик повторил все указания слово в слово. Это у него получилось только с третьего раза, но теперь Профессор был уверен, что тот ничего не перепутает.

– И последнее, – сказал Войцех Казимирович, как только они покончили с этим.

Старик достал свою коробку, вскрыл её, высыпал содержимое и разделил его на три части.

– Возможно, предстоят расходы, – сказал он.

– Что вы, Профессор, – попробовал возразить Шурик. – Не надо.

– Берите, берите, Шура. Мне кажется, что поработать вам сегодня не удастся, а кушать что-то надо.

Сергей молча собрал свою часть и ссыпал её в карман. Шурик, немного помедлив, последовал его примеру.

– Вот теперь все, – сказал Войцех Казимирович.

Они взяли свои вещи и вышли из дома Шурика под сверкающее солнце. Ника осталась сидеть у кустов, провожая их взглядом. Профессор поднялся по насыпи к рельсам, Сергей с Шуриком последовали за ним. Наверху они остановились.

– Ну, всего хорошего.

– Удачи, – Сергей поднял руку и сжал кулак.

– Ещё увидимся, – сказал им обоим Шурик. Они разошлись в разные стороны.

ПОГРАНИЧНИК. ВРЕМЯ ПРИЁМА ПОСЕТИТЕЛЕЙ

Сергею было непонятно, почему старик дал ему самое лёгкое задание. Нужно было всего-то добраться до Второй больницы, найти хирургическое отделение, где в триста двадцать первой палате лежал человек, передать ему, что Профессор согласен, и выслушать указания. Войцех Казимирович сказал, что ему нужно будет встретиться с этим человеком, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, это придётся сделать позже. Он описал Крутану одного здоровяка по прозвищу Мамонт, который должен будет обеспечить безопасность их встречи. Вот, в общем, и все.

Фигня. Профессор мог бы и Шурика послать сюда. Хм… Профессор. На профессора он походил больше, чем на завхоза. Интересно, если он будет так его называть, старик не обидится?

Здание Второй городской больницы открылось перед Сергеем серой громадой, контрастируя с зеленью растущих перед ним елей. Народу было много. Поток посетителей шёл по двум направлениям: туда люди двигались с набитыми пакетами и сумками, обратно – уже налегке. По аллейкам прохаживались больные и выздоравливающие в куртках, из-под которых выглядывали темно-синие спортивные или пёстрые пижамные штаны. Часть окон была открыта, оттуда высовывались чьи-то взлохмаченные головы и перекрикивались со стоящими внизу родственниками или знакомыми.

Чтобы не выделяться из общей картины, Крутин заглянул в один из киосков, приткнувшихся у спортивной ограды, на витрине которого, помимо прочего, оранжево пылали апельсины в красных капроновых сетках.

– Девушка, – сказал Сергей, наклоняясь к окошку, – одну упаковку с апельсинами, пожалуйста.

Холл первого этажа больницы походил на восточный базар. Шум, гам, толкотня, постоянное брожение людской массы, замешанной на дрожжах беспокойства и жажды деятельности. Что удивило Сергея, так это наличие небольшого рынка прямо здесь, в вестибюле. Тёти и бабушки торговали пирожками, пончиками, беляшами, молоком, сметаной, творогом… Все зарабатывают как могут. На них, похоже, зарабатывал главврач, получая ежедневную ренту.

Кроме того, в холле расположились несколько киосков, которых раньше не было. Из них он насчитал два аптечных, один книжный и один газетно-журнальный, торгующий в основном эротической печатной продукцией, наверное, чтобы пробудить у больных интерес к жизни.

Сергей миновал все это столпотворение и оказался в коридоре, где тоже было тесновато, но не так, как при входе. Крутин искал лестницу. Дело это оказалось затруднительным и долгим, поскольку больница создавалась по проекту какого-то безумного архитектора; переходы соединяли самые невообразимые закоулки здания, из-за этого несколько раз он упирался в тупик, и ему приходилось возвращаться обратно. В конце концов лестница отыскалась за ничем не примечательной дверью с простыми стёклами, закрашенными белым.

Сергей поднялся на третий этаж. Здесь тоже было довольно оживлённо.

Больные и посетители прохаживались по коридорам. Среди них иногда белыми кометами проносились платья медсестёр и нянечек. Нужная Крутану палата оказалась в западном крыле, где было малость поспокойнее. В поисках её он миновал забитый до отказа больными зал отдыха, где работал телевизор, и что-то вроде комнаты ожидания со скамеечками для посетителей. Сейчас там сидели: женщина средних лет с двумя огромными пакетами, мужик в расстёгнутой куртке с огромным, как на восьмом месяце беременности, животом и парень примерно одного с Сергеем возраста с цветами и коробкой конфет. Крутин задержал взгляд на мужчине, подумав, не Мамонт ли это, про которого ему говорил Войцех Казимирович. Но потом решил, что нет. Мамонт, по описанию старика, был несколько моложе и скорее плотный, чем жирный. Поэтому Сергей спокойно оставил пузана за кормой и пошёл дальше по коридору.

Ну вот вроде бы и все. Номер триста двадцать один. Крутин оглянулся.

Ничего подозрительного. Тишь да гладь. Все далеко и заняты своими делами.

Сергей толкнул дверь. Первое, что ему бросилось в глаза, – койка пуста. Та-ак, уже неприятно. В палате никого не было. За исключением врача, переставлявшего штатив для капельницы под стенку, рядом с коричневым полированным шкафом.

Услышав звук открывшейся двери, тот оглянулся. Лицо врача было очень неприятным, застывшим и ничего не выражающим. Как у рыбы какой-то. И глаза противные: бесцветные и холодные. А голова – почти полностью лысая, чего не могла скрыть даже белая шапочка.

– Вам кого? – равнодушно осведомился врач, оставляя штатив в покое.

– А где… – Сергей запнулся, – …пациент, который тут лежал?

– А вы ему кто, родственник?

– Нет, – осторожно ответил Крутин. – Знакомый.

– А-а, – протянул врач и недовольно добавил:

– Дверь закройте. Сквозит.

Сергей зашёл в палату и закрыл за собой дверь. Врач повернулся к нему лицом и уставился своим мутным, немигающим взглядом. «Странно, – подумал Крутин, – откуда сквозняк? Окно закрыто».

– Значит, знакомый? – переспросил врач, опуская правую руку в карман халата. – И Профессора тоже знаете?

О-ой, бли-ин-н! Да что ж это он так лопухнулся-то? Черт, загипнотизировал его этот гад, что ли? Закройте дверь, закройте дверь… А он, чмо, попёрся, как кролик к удаву. И вот теперь стоит здесь, под стенкой, мудак мудаком, с сеточкой, полной апельсинов, в трясущейся руке, и некуда ему отсюда деться, хоть ты тресни! Разве что бросить в него апельсинами от бессильной злости.

– Какого профессора? – как можно невинней спросил Сергей. Если уж тонуть, так хоть не сразу, а барахтаясь.

– Да бросьте вы, – устало посоветовал тот, кто выдавал себя за врача. – Не надо.

В этот момент дверь за спиной Сергея открылась, и кто-то дёрнул его за рукав:

– Слышь, Петька, он не здесь. Мы перепутали.

– А? – Крутин оглянулся. В палату заглядывал парень, который только что сидел в ожидалке с букетом и коробкой конфет.

– Не та палата, говорю.

– Как не та? – Сергей двумя руками схватился за спущенную ему спасительную верёвочку. – В регистратуре же сказали…

– В регистратуре сказали триста двенадцатая, а это – двадцать первая.

– Тьфу ты.

– Пошли, – парень тянул Сергея за рукав.

Тот, в белом халате, заколебался. На секундочку буквально, но им этого хватило. Они уже выскочили в коридор и быстрым шагом удалялись от злосчастной палаты. Парень положил Крутину руку на плечо и наклонился, как будто рассказывая что-то захватывающее.

– На лестницу и вниз, – тихо сказал он.

– Эй, молодые люди, – раздалось позади. – Ну-ка, задержитесь на минуту.

Парень, не сбавляя хода, повернулся к догонявшему их рыбочеловеку и развёл руками в стороны:

– Да он и не в этом отделении даже.

Никто из троих ещё не бежал. Все они двигались в быстром темпе, на пределе допустимого. Уже аллегро, но ещё не престо. Люди смотрели на происходящее, но без особого интереса. Спешат себе и спешат. Может, кому-то плохо. Вот и торопятся родственники с врачом. Больница. Всякое случается.

Они уже были у дверей, ведущих на лестницу. Первым не выдержал и переломил темп лысый.

– Стоять! – громко закричал он, привлекая к ним всеобщее внимание.

Одновременно с этим он выхватил-таки пистолет из кармана своего халата.

Парень повернулся к Сергею спиной, закрывая своим телом и вместе с тем выталкивая на лестницу. Свой пистолет он достал из-за пояса и открыл огонь первым. Народ взвыл и шарахнулся в разные стороны.

– Давай-давай, быстрее вниз! – скомандовал парень, продолжая теснить Крутина к ступенькам. Они с шумом и топотом понеслись по лестнице, уже не заботясь о конспирации.

– Куда ты? Сюда, – успел остановить Сергея на площадке второго этажа парень. Тот уже набрал скорость и собирался мчаться до самого низа без остановок. Правильно, если лысый не один, его коллеги могут ждать их там, на первом этаже.

Крутин с парнем закрыли за собой дверь и снова оказались в больничном коридоре. Здесь безмятежно, парами и поодиночке, прохаживались больные, не догадываясь о переполохе, случившемся наверху. Все они почему-то были женского пола. «Черт, мы, наверное, в гинекологии», – подумал Сергей.

– Сюда, – опять сказал ему парень, устремляясь по коридору.

Они лавировали среди пациенток и медсестёр, ловя на себе любопытные взгляды. Кто-то спрашивал их о чем-то строгим голосом, кто-то кричал вслед, но они не останавливались и ни на что не обращали внимания.

Коридор превратился в большой холл. Справа находились кабины лифтов. Прямо – выход на центральную лестницу. Они двинулись было туда, но парень увидел кого-то и дал задний ход.

– Твою мать! – сквозь зубы прошипел он.

Сергей развернулся на сто восемьдесят градусов. Только бы парень не потянул его в лифт. Но тот и сам, видно, не питал к ним доверия. Они миновали кабинки и скопившиеся к ним очереди и снова оказались в коридоре.

Взгляд парня метался туда-сюда, он лихорадочно соображал, что им делать.

Особых вариантов у обоих, впрочем, и не было. Путь назад отрезан, справа по коридору, откуда они пришли, сейчас тоже кто-нибудь вот-вот появится, поэтому оба без лишних разговоров повернули налево.

Где-то сзади снова послышались возмущённые крики. Кто-то спешил, расталкивая людей. Беглецы наддали ходу, не переставая озираться по сторонам.

– Вот, – парень схватил Сергея за плечо, указывая на дверь. Рядом с ней висела заляпанная известью табличка, на которой человек выбегал из объятого пламенем помещения.

Парень дёрнул за ручку. Хрен вам. Заперто. Крутин собрался мотать дальше, но парень остановил его:

– Подожди.

Из кармана он достал какую-то металлическую фиговину, по виду совсем непохожую на отмычки, которые показывают в кино, и вставил её в замок.

Щёлкнуло, дверь открылась.

Они оказались на пожарной лестнице, которой не пользовались со дня постройки больницы. Сюда складывали всевозможный хлам и строительные отходы.

Куда только смотрит пожарная инспекция?

Вниз пришлось не бежать и даже не идти, а карабкаться, перелезая через горы мусора. Хорошо, что спускаться пришлось всего на один этаж.

– Кто вы? – прохрипел наконец Сергей в спину парня вопрос, который следовало задать раньше, если бы не эта игра в перегонки.

– А вы не догадываетесь? – сказал тот, перелезая через грубо сколоченный деревянный ящик.

– Нет, – покривил душой Крутин. Кое-какие догадки у него, конечно, были, но зачем гадать, если есть у кого спросить.

– Вы нам звонили. Ведь это вы нам звонили?

– …Да, – секунда у Сергея ушла на то, чтобы решить, что отвечать.

Звонил, конечно, старик. Следовательно, это те люди, которые связаны с раненым, появившимся-вчера утром на станции.

– Одного не могу понять. Зачем она вам? – спросил парень.

– Кто? – не понял Крутин.

– Не валяйте дурака. Если бы вы её не брали, ничего этого, – парень махнул рукой назад, – не было бы. Уже все давным-давно бы закончилось.

Сергей молчал, не зная что говорить. О чем идёт речь, он совершенно не понимал. Но признаваться в этом не очень-то хотелось.

Они уже добрались до площадки первого этажа. Там было две двери. Одна – выход на улицу, другая – в коридор. Беглецов больше интересовала, конечно, первая. Парень дёрнул за ручку. Тоже заперто. И что хуже, заперто с внешней стороны на засов или висячий замок.

Парень выругался сквозь зубы, отошёл на шаг и с силой ударил ногой чуть выше замка. Дверь устояла. Он ударил ещё раз. Сверху посыпались кусочки штукатурки, проклятая дверь продолжала держаться.

– А чтоб тебе!

– Давай вдвоём, – предложил Сергей.

Они разбежались, насколько было возможно, и попытались протаранить выход в два плеча. Неизвестно, как все здание, но двери здесь делались на совесть. Все, что им удалось, это лишь чуть-чуть расшатать эту заразу.

Может быть, с третьей или четвёртой попытки они вышибли бы её, но тут на втором этаже открылся пожарный выход, и к ним начали спускаться, судя по звукам, несколько человек.

Крутин рванул противоположную дверь. К его удивлению, она открылась. Они с парнем переглянулись и осторожно выглянули из-за неё. Перед ними был безлюдный коридор первого этажа. С правой стороны он заканчивался тупиком, в котором стояли два больших металлических контейнера. Где они и в какой части больницы находятся, Сергей не представлял.

– Ладно, – сказал парень. – Пошли.

Он снова достал пистолет и спрятал его под полой куртки, держа наготове.

Они вышли в коридор и свернули налево. Сергею хотелось двигаться как можно скорее, чтобы оторваться от тех сзади, но его сдерживала мысль, что и впереди их могли поджидать.

То ли мысль оказалась вещей, то ли он просто накаркал. Но, как только Сергей с парнем миновали что-то похожее на вход в столовую (из-за дверей доносились запахи вареной капусты, жареного лука и подгоревшего масла), навстречу им торопливо выскочили двое мужчин в коротких тёмных пальто. От неожиданности все шарахнулись в разные стороны. Парень успел выхватить пистолет первым и дважды выстрелил. Те нырнули за угол.

«Сейчас начнётся», – подумал Крутин, разворачиваясь к столовой. Их уже взяли в клещи. Если у тех достаточно людей, им останется только перекрыть выход со столовки на улицу, – и привет.

– Сюда, – теперь уже Сергей потащил парня за собой.

Те из-за угла открыли пальбу. Парень выстрелил ещё раз и, пригибаясь, бросился за Крутиным.

Со стороны пожарного хода появились ещё три человека. Они сделали наугад пару выстрелов и затаились, но, увидев столь поспешное отступление, бросились следом.

Сергей распахнул дверь в зал столовой. Он был почти пуст. Лишь какая-то женщина в белом халате, собиравшая со столов, смотрела на них широко открытыми глазами. Рот её беззвучно открывался и закрывался, наверное, ей казалось, что она что-то говорит, а поднос с приборами ходуном ходил в распаренных до пурпурного цвета руках.

Времени на объяснения не было. Сзади слышался топот преследователей.

Тяжело дышавшие беглецы понеслись вперёд между столами туда, где был вход на кухню.

В этот момент Сергей освободился от того, что несколько сковывало его движения. Дело в том, что в правой руке у Крутина продолжала болтаться зажатая мёртвой хваткой сетка с апельсинами. Всю дорогу он бежал, размахивая ею, и не обращал на это внимания, поскольку мысли оказались заняты только одним – выбраться. Выбраться отсюда, и побыстрее. Сергей и сейчас продолжал бы бежать, размахивая своим маскировочным подарком, но сеточка не выдержала выпавших ей испытаний и в конце концов разорвалась. Апельсины, гулко ударяясь о кафель пола, посыпались вниз. И тут же сзади раздался такой шлёпок, сопровождавшийся грохотом и гулом, что эхо пошло по всем углам зала. Было впечатление, что потерпел катастрофу товарный поезд. Лишь через секунду до Сергея дошло, что один из апельсинов попал под ногу кому-то из преследователей. Он с трудом подавил желание обернуться и посмотреть на эту картину.

Парень добежал до кухни первым. Прислонившись к стене, он вогнал в рукоятку пистолета новую обойму и крикнул Сергею:

– Двигай к выходу. Я их придержу.

Выглянув из-за угла, он открыл огонь по залу. Оттуда снова послышался грохот. Может, кого-то зацепило, а может, они переворачивали столы, создавая укрытие.

Кухня была пустой. Абсолютно. Повара, видно, покинули её в спешке, как только раздались первые звуки начавшейся заварухи. Дверь на улицу была распахнута, прямо перед ней валялась опрокинутая кастрюля с водой.

К этой двери Крутин и подбежал, на ходу срывая с пальцев остатки сеточки.

Занятый этим делом, он не сразу обратил внимание, куда бежит. Лишь брызнувшая щепками возле его головы дверь привела Сергея в чувство. Два человека с пистолетами в руках, шагах в десяти отсюда, приближались к нему гораздо быстрее, чем ему хотелось бы.

Сергей отпрянул назад и захлопнул дверь. Замок на ней отсутствовал, зато была щеколда, которую он тотчас же накинул. Дверь, кстати, оказалась добротной, обитой железом. Вот уж действительно, что-что, а двери в этой больничке делались на совесть.

Появился парень с пистолетом в руках. Они молча переглянулись. Ему ничего не нужно было объяснять. Все и так ясно. Ловушка захлопнулась.

Парень подмигнул Сергею и опять занял позицию у выхода в зал, сдерживая наседавших оттуда. Сергей же закружил по кухне в поисках какого-нибудь оружия.

Если другого выхода нет, придётся прорываться с боем. Хотя кухонный нож – хиловатый аргумент против пистолетов.

Большую часть кухни занимала огромная электрическая плита, от которой волнами распространялся тёплый воздух. На ней стоял чан, в котором что-то булькало. Слева был укреплён электрокотел для воды, справа… Крутин подошёл поближе. Та-ак, интересная конструкция…

В дверь начали ломиться. Но он-то уже знал, что это не так просто. Ребятам потребуется время.

Значит, что это у нас здесь такое? Вертикально вверх уходила шахта, а внизу располагалась небольшая платформа. Ну, правильно. Конечно же. Должен быть подъёмник, чтобы доставлять наверх пищу для лежачих больных. Вот только работает ли он? У нас не все работает из того, что проектируется. Вот, например, в телецентре, где работал Сергей, было четыре лифта, а действовали всю жизнь только два.

Крутин пошарил глазами вокруг. Справа на стене висел щиток с кнопками. Две чёрные, между ними красная. На одной из чёрных стрелка вверх, на другой – стрелка вниз. Элементарно, дорогой Ва…

Крутин нажал верхнюю кнопку и затаил дыхание. Раздалось гудение, платформа дрогнула и начала подниматься. Ура!!! Он нажал красную кнопку. Платформа остановилась. Сергей нажал нижнюю чёрную. Платформа поползла вниз.

Привлечённый гулом, в кухню заглянул парень:

– Что это было?

Крутин ткнул пальцем в сторону подъёмника, а затем показал наверх. Незачем оповещать всех, что они собираются делать.

Парень просветлел лицом, кивнул и опять вернулся к выходу, безостановочно стреляя по находившимся в зале. Не прекращая огня, он поднял левую руку. Как только парень махнул ею, Сергей нажал кнопку с указателем «вверх» и опрометью побежал к подъёмнику. Парень расстрелял обойму до конца и с разбегу запрыгнул на платформу, когда она уже поднималась.

Те, в зале, залегли. Беглецы же стояли на платформе, едва не подпрыгивая.

Скорость подъёма казалась слишком уж медленной. Смертельно медленной, если будет простительным такой каламбур. Сейчас те ворвутся в кухню, сообразят, что к чему, нажмут красную кнопку, а затем… Затем их аккуратно спустят вниз. И строго спросят: «Чего это вы тут безобразничали?»

Судя по лицу парня, ему в голову тоже пришли подобные мысли. Сжав губы, он выщелкнул пустую обойму, спрятал её в карман и поставил новую.

– Последняя, – сообщил он.

Сергей кивнул. Это уже ничего не меняло. О стрельбе наверняка сообщили.

Сейчас сюда нагонят ребят из «Беркута», а против них с пистолетом не попрёшь.

Либо они уходят тихо, либо можно спускаться сразу в морг и ждать там.

Над ними показалась какая-то дверка. Крутин подпрыгнул и толкнул её рукой.

Она легко отворилась, и стал виден кусок помещения. Платформа поравнялась с дверкой и остановилась. Сергей с парнем вывалились наружу, благословляя судьбу.

Теперь они оказались в небольшой бытовке, где, судя по всему, хозяйствовали нянечки. На полках было разложено постельное бельё, рядом стояли тюки с чем-то грязным, дальше виднелись какие-то коляски, тележки, столики и другая всевозможная утварь.

Сергей сразу же устремился на поиски выхода. Парень, наоборот, подбежал к окну.

– Давай сюда! – крикнул он, выглядывая во двор. Крутин вернулся назад.

Прямо под ними были цветочные клумбы. Высоковато, конечно, но спрыгнуть можно.

Главное, поблизости никого. А там прямиком через ограду, и они уже на улице.

Парень дёрнул шпингалеты и потянул раму на себя. Затрещала, разрываясь, оконная бумага, пахнуло свежим ветерком.

– Порядок. – Парень ещё раз осмотрелся, нет ли кого поблизости. Затем выбрался на подоконник, примерился и прыгнул. Приземлился он на четвереньки, пружинисто оттолкнулся и вскочил на ноги.

«Господи, опять», – подумал Сергей, забираясь на подоконник. Тело ещё не отошло от вчерашних прыжков и падений. Очень болели ноги. Ещё больше болело то, откуда они растут. Но ничего не поделаешь. Другой дороги нет.

Все это ему думалось уже в воздухе. Приземлился Кру-тин не так грамотно, как его нежданный напарник, но без переломов.

Ну вот. Из здания они выбрались. Теперь надо уходить. Кратчайший путь – через ёлки к забору. Главное – не мешкать. Старт!

Но парень опять остановил его. Он подбежал к углу и осторожно выглянул.

Сергей присоединился к нему. И оказалось, что выглянули они как раз вовремя.

Именно в этот момент из-за угла выскочили двое мужчин, которые атаковали Крутина возле столовой. Парень поднял пистолет, но они среагировали чуть-чуть быстрее и открыли огонь первыми.

Одна из пуль угодила парню в бок. Его слегка развернуло, он покачнулся, но не упал. Пистолет в его руке продолжал делать выстрел за выстрелом, выплёвывая гильзы.

– Беги! – крикнул он Сергею, не оборачиваясь.

Один из нападавших взмахнул руками и рухнул на колени. Мгновение он стоял так, пошатываясь, словно не знал, что ему делать, а затем грузно завалился вперёд, ткнувшись головой в землю.

– Беги! – крикнул ещё раз парень и вдруг захрипел, беспорядочно задвигал руками и упал на спину.

Сергей хотел убежать, честное слово. Даже очень. Наверное, так и нужно было сделать. Вместо этого Крутин бросился туда, к незнакомому ему человеку, который спасал его, хотя сам Сергей так и не успел узнать, зачем ему это было нужно.

Парень ещё жил. Он двигался, пытаясь встать, но тело плохо слушалось его, и он был похож на сломанную куклу.

А тот, второй, приближался к ним медленной походкой победителя, уверенного, что все уже кончилось. И кончилось так, как и должно было. На ходу он менял обойму в своём пистолете, а на его лице играла кривоватая улыбка.

И тогда Сергей схватил пистолет, все ещё зажатый в руке парня. Вырвать его он не смог, поэтому просто обхватил руку своей ладонью, положил палец на спусковой крючок и нажал на него.

Улыбку тому, который приближался, Сергей намертво впечатал в лицо пулей, послав ещё несколько вдогонку, пока начисто не израсходовал заряды. Он не знал, сколько из них попали в цель, но и этой, первой, оказалось достаточно. Тот как шёл, так и рухнул назад, разбросав оружие и обойму, словно ему с размаху заехали ломом по лицу.