Текст книги "Сумерки"

5

Дверь кабинета заведующей оказалась заперта. Старик постоял немного, накидывая в уме план Б, после чего отправился к старшей медсестре. К утру общая схема предстоящей экспедиции сложилась в его полной тревог голове до мельчайших подробностей. Осталось утрясти всего несколько организационных деталей: забрать паспорт, купить билеты на самолёт, снять номер в гостинице, обзавестись саженцем и инвентарём, добраться до плодородного утёса, не померев, и, наконец, вкопать молодое дерево в землю. Высаживать деревья в июле идея первосортной паршивости, как и многое, что взбредало Старику в голову, но встретить следующую весну ему не суждено, и откладывать поездку нельзя.

Время от времени хоспис навещали волонтёры из числа творчески одарённых. Среди них парнишка, выжимавший из фортепиано такие звуки, что медсёстры готовы были отдаться ему на этом же фортепиано в присутствии зрителей. Херувимская внешность музыканта лишь усиливала их желания. Всеобщий любимчик сыпал шутками, напоминая Старику самого себя в молодости. С одним отличием – музыкант рос в мирное время, и в его глазах светилось меньше злобы. Вот такого артиста Старик хотел взять в сообщники. Чутьё на хороших людей редко подводило его. Сам он не считал себя хорошим, поэтому мог отыскать алмаз среди пепла.

Он заглянул в кабинет старшей медсестры, готовый к непростому разговору. Старик обладал врождённым талантом сделать любой разговор с ним непростым. С другой стороны, говнюком случайно не становятся. Для этого требуется усиленная работа.

– Разрешите побеспокоить?

Дородная женщина отвлеклась от монитора компьютера, натянула на лицо слепок дружелюбия. Старик терпеть не мог снисхождения к своей персоне. Пришлось ему напомнить себе, что условия работы в хосписе приближены к боевым. Улыбку в этом очаге горя можно приравнять к чуду.

– Присаживайтесь, – сказала она. – В ногах правды нет. Как вы сегодня себя чувствуете?

– Каждый считает своим долгом спросить об этом.

– И что вы отвечаете?

– Что чувствую себя как кусок навоза, разумеется.

– Весьма оригинально.

– Чтобы врать, надо иметь хорошую память, а в моём возрасте с этим непросто. И не спрашивайте, откуда я знаю, как себя чувствует навоз. Ответ будет не самым интеллигентным.

Старшая медсестра постучала ногтями по столу, вытянув накрашенные помадой губы.

– Я чем-то могу вам помочь?

– За тем и пришёл. Обожаю месить тесто с деловым человеком.

– Если хотите сбить меня с толку, у вас это скоро получится.

Старик обвёл взглядом обвешанные грамотами стены небольшого кабинета.

– Признаю, такой пациент, как я, не подарок. Не умею держать свой грязный язык за зубами. Сколько-то дней назад я впервые сидел перед вами, получая инструкции о пребывании в вашем прекрасном заведении. И моя благодарность безгранична. Сейчас я снова сижу перед вами в надежде, что вы меня услышите.

– Ваши надежды оправдались, я вас слушаю.

– Никому не ведомо, сколько я протяну, – Старик подбирался к главному издалека. – Отвести правнучку в школу первого сентября у меня не склеится, как бы я ни старался.

– Я думала, у вас нет детей.

– Человек мыслит образами, – разъяснил Старик свои измышления. – Находясь здесь, я вспомнил, что не выполнил одну важную просьбу, данную человеку, которого давно нет в живых. Ему это уже не нужно. Зато нужно мне. Хочу отлучиться на пару дней и, если повезёт, вернуться обратно.

– Что вы имеете в виду под словом «отлучиться»?

– Уехать, исчезнуть, удалиться.

Женщина хмыкнула. С таким пожеланием пациенты к ней ранее не обращались.

– Позволить уехать на несколько дней? – переспросила она. – Это невозможно. Мы не обычная больница. Не отпускаем больных на выходные домой и не бронируем койки для пациентов, которым вздумалось отлучиться по неотложным делам. Куда, позвольте узнать?

– Мне нужен мой паспорт, – твёрдым голосом сказал Старик. – Сегодня. Можете меня выписать или как там это у вас называется. У меня нет родных, всем плевать на меня. Даже мне плевать на меня. Не всё ли равно, где я умру.

– Здесь за вами ухаживают, дают лекарства. Без них вы не продержитесь и дня. Свалитесь с болевым шоком, и поминай, как звали. Ну куда, скажите на милость, вы собрались?

– Когда оформите выписку, моя смерть не будет вашей заботой.

– Я вам не враг, милый мой человек. Вы не в тюрьме. Передам вашу просьбу заведующей, когда она вернётся из министерства здравоохранения. Зайдите к ней во второй половине дня. У меня вашего паспорта нет.

– Так и сделаю, Марина Сергеевна. – Старик почти поднялся с кресла и тут же сел обратно. – У меня к вам ещё одна просьба. Мой сосед, тот, что умер третьего дня.

– Такие эксцессы единичны. Мне жаль, что вы стали свидетелем сего ужасного события.

– Он просил передать его внучке несколько прощальных слов.

– Это так трогательно, – сказала женщина. – Передайте их мне.

– Он взял с меня слово, что это сделаю я. Не просите меня нарушить его, это нечестно.

– Вы хотите узнать контакты родственников усопшего?

– Только внучки Наташи, – уточнил Старик. В этом вопросе он не хотел что-либо скрывать. – С дочерью у усопшего отношения не сложились. Её посвящать в мой разговор с внучкой нет нужды.

– Печально слышать. Попробую вам помочь.

Руки старшей медсестры забегали по клавиатуре. Спустя минуту она разочарованно покачала головой.

– Для связи указан телефон дочери, других контактов нет. Записать?

– Выбор невелик, – ответил Старик. – Позвоню дочери, попрошу позвать внучку к телефону.

– М-м… Есть другой, не совсем приятный способ. Тело забирают сегодня из морга в шестнадцать часов. Кто знает, может, внучка приедет забирать дедушку вместе с родителями.

– Спасибо. Запасной вариант никогда не помешает. – Старик направился к выходу. Обернулся у порога. – Денис сегодня выступает?

– Хороший парень, правда? Приходите его послушать, обычно он не опаздывает.

– Хорошим парням чаще, чем другим, выпадают тяжкие испытания, – сказал Старик. – Кто-то же должен держать наш мир на своих плечах, чтобы он не сорвался в пропасть. Спасибо за помощь и хорошего дня.

6

Попасть в помещения морга из больницы могли только сотрудники медучреждения, к коим Старик не относился. Пришлось переться в пристрой к основному зданию через улицу. По такому случаю он натянул на себя рубашку с брюками. Количество складок на одежде не поддавалось подсчёту. Она пролежала в сумке с момента заезда. Он и не думал, что вновь придётся облачаться в эти вещи. В хоспис он ложился с чётким убеждением, что это последнее пристанище для его бренного тела.

Надпись «Трупохранилище» на задней двери морга позабавила Старика. Принимая в расчёт хромоту, он спустился с запасом времени и всё равно опоздал к началу церемонии. Гроб с телом уже выставили в комнате для прощаний. Гримёры поработали на славу, омолодив труп старика лет на десять. Наверняка натолкали под щёки комки ваты, как текстильной игрушке.

Люди с фотографии стояли к гробу всех ближе. Внучка Наташа из угловатой девочки выросла в налитую соками молодости девушку. Располневшие родители отбывали номер, изображая скорбь. Остальная массовка подходила к ящику с телом в порядке очереди, склоняя в траурном жесте непокрытые головы. Старик сделал это последним. Сладковатый запах формалина вызывал лёгкий приступ тошноты. Хорошо, что он не обедал.

Экстравагантный вид рослого Старика с палочкой привлёк внимание родственников покойного. Воспользовавшись сдержанным удивлением, он подошёл к троице выразить свои соболезнования.

– Мы лежали в одной палате и успели сблизиться, – прояснил он всеобщее недоумение. Ему было любопытно наблюдать за их реакцией, когда до них дошло, что перед ними стоит ещё один живой труп. Люди расходились, кто домой, а кто в автобус, идущий на кладбище.

– Спасибо, что пришли попрощаться, – ответила за всех мама Наташи.

– Он умер на моих глазах, – Старик не умел жульничать и никогда не стал бы великим полководцем. Его главная стратегия – идти напролом. – Перед смертью он передал мне послание для вашей дочери. Наташа, если не ошибаюсь?

Услышав своё имя, девушка оживилась. Заплаканное лицо лучилось природной красотой.

– Для меня?

– Озвучьте же послание, – вмешалась её мать. – У нас в семье нет секретов.

– Вы ставите меня в трудное положение, – Старик для вида вздохнул. – По неизвестным мне причинам ваш отец просил поведать его исключительно Наталье. И я ума не приложу, что заставит меня поступить иначе.

Раньше плотник заколачивал гроб гвоздями, а теперь крышка крепилась к корпусу на защёлки. Что-то в этом мире всё же менялось к лучшему.

Отец девушки сделал шаг вперёд. Пиджак из лоснящейся ткани был подобран им не по размеру.

– Послушайте, дедушка, не морочьте нам головы. Или говорите начистоту, или возвращайтесь в ту дыру, из которой вылезли.

– Все мы оттуда вышли.

– Что?! Господи, я про вашу больницу.

– Знаете, почему в мотоциклах нет пепельниц?

– Шёл бы ты, старик. У нас тут горе, а ты лезешь с глупыми вопросами.

– Вот я сейчас запихну свою трость тебе в задницу и посмотрю, что ты после этого запоёшь. Бога ради, девушки, простите за неуместную грубость.

– Лера, Наташа, уходим отсюда, а то полоумный старик устроит здесь драку. Нам ещё на кладбище ехать. Да и подло бить ущербных.

– Держите своего пса на поводке, – обратился Старик к женской части семьи. – Не хочу заразиться бешенством. Хватит с меня одного рака.

– Не перегни палку, старый пень.

– Наташа, я прошу всего пять секунд, – сказал Старик.

– Я запрещаю тебе оставаться наедине с этим странным человеком. – Мать взяла дочь под руку и повела её к выходу.

– Мам, ты чего, мне же больно. – Наташа высвободила руку, вытерла зардевшееся лицо от слёз. – Вы идите, я догоню.

Отец девушки встал между ней и Стариком.

– Пап, как это понимать? – спросила Наташа. – Что такого важного дедушка мог мне передать?

– Что бы ты ни услышала, не стоит этому верить. Мы с мамой желаем тебе добра и будем защищать от любых угроз.

– Вам я не угроза, Наташа, – заявил Старик. – Приходите завтра в хоспис. Не посадят же вас на цепь ради вашей же безопасности. Но только завтра. Послезавтра меня здесь уже не будет.

– Пап, я хочу послушать. Отойди, пожалуйста.

– Послушать тебе лучше меня, дочка. Садись в машину. Мы всё обсудим по дороге на кладбище. Не заставляй других ждать.

– Пять секунд! – Старик поднял вверх ладонь с растопыренными пальцами.

– Нет, ты не останешься, – прошипел её отец. – Сейчас же иди к машине. Не устраивай сцен при нашем почившем дедушке.

– Мам, почему вы не пускали меня к дедушке в больницу?

– Злачные места покалечат твою психику, дорогая. Ты в этом прямо сейчас убедилась.

– Причина только в этом?

– Ну конечно. – Мать пригласила дочь к выходу – Пойдём отсюда. Мы все сегодня расстроены, не будем приумножать горесть. А вам, дедушка, должно быть стыдно за устроенный конфликт. Нашли, где проявлять агрессию.

Кроме сквернословия Старик не имел в запасе средств убеждения. Он сделал, что мог. Остальное не его дело. Оставалось молча смотреть, как все трое покинули зал прощаний, бросив Старика в одиночестве. Даже закрытый гроб за время спора рабочие унесли в катафалк. Да уж, парламентёр из него поганый. Не смог решить плёвую задачу. Не догадался записать предложение на бумажке и передать её девушке в сложенном виде. Действительно старый пень.

Он вышел на улицу, поднял голову к небу. Солнце светило миллиардам людей до него и будет светить миллиардам после его смерти. Он прожил не самую худую жизнь. Неосознанно следовал заветам отца. Многого бы добился, да не смог совладать с клокочущей в нём злобной дерзостью. Дров наломал, а ума не нажил. Разуму научить невозможно, сколько лет ни топчи землю. Иной в двадцать лет постиг больше, чем седовласый старикан на смертном одре. Он просто жил, а теперь просто умрёт. Боролся, карабкался, а конец всё один. Пустая маята.

В душную палату не тянуло. Он терял вес с космической скоростью, превращаясь в бледную тень на асфальте, и не хотел тратить последние дни, валяясь в постели. Пока силы позволяли передвигаться без посторонней помощи, он эту привилегию никому не отдаст. Посидит на скамейке, любуясь трепыханием листвы. Сегодня спешить более некуда. До выступления музыканта неполный час. На ночь он попросит снотворное, чтобы дать организму провести в забытье хотя бы семь часов. Жизнь вроде налаживалась.

Посмеиваясь собственной грустной шутке, Старик не заметил бегущего к нему человека. Он брёл по карликовому парку, стуча тростью. Девушка выпрыгнула перед ним, как чёрт из табакерки, так неожиданно, что Старик не успел испугаться.

– Надо бы заняться спортом, – сказала Наташа, запыхавшись.

– Дело годное, – согласился Старик. – Если не хотите, чтобы через тридцать лет одышка взяла своё.

– Сколько вам лет, дедушка?

– С Лениным бревно не носил.

– Что?

– Осенью исполнится девяносто четыре.

– Ого! А выглядите на… на девяносто.

– Болезнь никого не красит. – Старик присел на скамейку. – Обойдусь без подарков. Всё равно не дотяну.

– Жизнь вас покусала, поэтому вы сами всех кусаете? – спросила Наташа, присаживаясь рядом.

– Это ты верно подметила. Да зубы уж стёрлись, только гавкать и не разучился. – Он огляделся. За девушкой никто не гнался. – Неужели родители отпустили тебя? Или ты внезапно стала сиротой?

– Вы так бесцеремонно шутите со всеми малознакомыми людьми?

– Только с теми, кому хватит ума оценить шутку. Так что с родителями?

– Я сказала, что хочу в туалет. Отец напросился со мной. В смысле не в туалет, а покараулить, если вам вдруг вздумается похитить меня. Одно это наводит на нехорошие подозрения. Что-то тут не чисто.

– Как же ты прошмыгнула мимо него?

– Никак, – пожала девушка плечами. – Выбралась через форточку. Представляю его лицо, когда он поймёт, что его обвели вокруг пальца. Наверное, уже поднял тревогу. Так какое послание мне оставил дедушка? Надеюсь, я не зря нарвалась на взбучку.

– Твой дедушка просил передать, что шкатулка под яблоней.

– Шкатулка под яблоней? – Наташа наморщила лоб.

– Пошевели, пожалуйста, извилинами и скажи, что это за головоломка такая? В вашем саду есть яблоня, под которой зарыт клад с бабушкиными сокровищами?

– Сомневаюсь, – ответила Наташа. – У нас нет сада.

– Тогда зачем твоему деду оставлять такое загадочное сообщение? Что мешало ему сказать это тебе раньше?

– Родители упрятали его в хоспис. – Девушка о чём-то напряжённо думала. – Забрали телефон, чтобы затруднить общение со мной.

– Изолировали, значит.

– Теперь я это понимаю. Последний раз живым я его видела месяц назад. Я плохая внучка, да?

Старик промолчал. Высота прожитых лет не давала ему права делить людей на плохих и хороших. Важно другое – какую собаку, злую или добрую, человек вскармливал в своём чреве.

– Придётся тебе поиграть в детектива, Наталья. В той шкатулке что-то неприятное для твоих родителей. Они захотят получить её раньше тебя.

– Это же мои родители. Думаете, мне что-то угрожает?

– Ты знаешь своих родителей лучше меня. Вполне возможно, что дедушка оставил в твою пользу завещание. Он любил тебя.

– Нет, – сказала Наташа, – завещание должно быть занесено в нотариальный реестр, иначе это просто бумажка. Дедушка бы так не сделал. И я доверяю своим родителям. Что не исключает моего желания докопаться до истины.

– Для девушки твоего возраста весьма нетипичные познания.

– Я учусь на юриста, – Наташа улыбнулась так открыто, что у Старика потеплело в груди. – Правда, всего на третьем курсе, но много читаю юридической литературы.

– Беги к родителям, Наташа. Не заставляй своего дедушку ждать. Последний путь всё-таки.

– Спасибо вам за весточку. Можно я скажу, что это был розыгрыш? И мне очень жаль, что я поверила эксцентричному старику.

– Этому тебя тоже в университете научили? – удивился Старик – Ничего не имею против. А теперь иди, я так привык к одиночеству, что люди кажутся мне пришельцами.

– Как вас зовут, дедушка?

Старик назвал имя, которое не произносил многие лета. Девушка грациозно удалялась, а он думал о том, какое количество ограждений наставили люди меж собой. Сам он окружил себя частоколом такой высоты, что небо стало в копеечку.

Обнаруженная в кармане брюк сосательная конфета отправилась прямиком в рот. Вкус барбариса затмил горечь. С трудом поднявшись, он отправился в комнату отдыха, где совсем скоро начнётся выступление молодого музыканта. Ели он сможет убедить парня помочь ему, им предстоит провести вместе несколько насыщенных похождениями дней.

Часть 3. Цена искусства

1

Денис по привычке поставил будильник на время окончания занятия. Это позволяло не отвлекаться от творческого процесса и лишало необходимости поглядывать на часы, проверяя, не пора ли заканчивать.

Ученик поёрзал на стуле, собираясь с духом. В очередной раз поправил разложенные на пюпитре ноты.

– Испытывать сомнения вполне нормально. – Денис старался, чтобы слова вселяли в ученика уверенность в собственных силах. Ему в годы обучения этого критически не доставало.

– А вы волнуетесь на концертах?

– На выступлениях ты имел в виду, – поправить юношу было необходимо. Концерты ассоциировались с чем-то классическим и грандиозным. Регулярная игра Дениса за небольшую плату этому понятию не соответствовала. – Каждый раз. Музыканту важно не отрываться от земли. Как только он начнёт задирать нос, его можно списывать со счетов.

– Я тренируюсь по два часа каждый день.

– Это похвально. – Денис не торопил ученика. Разговоры о музыке дополняли процесс обучения. Почасовая оплата тем и хороша, что время идёт, что бы ты ни делал. – Правда, я не разгибал спину по пять часов в день.

– Ого. Нет, я столько не смогу.

– Конечно, сможешь. Вопрос приоритетов. Всё в нашей жизни всего лишь выбор приоритетов. На чём сфокусируешься, того и добьёшься.

– Звучит так просто.

– Только сорняки растут сами. – Денис предостерегающе поднял вверх указательный палец. – Но не забывай о других вещах. Музыка не должна затмевать всё остальное. А теперь играй. Я хочу послушать в твоём исполнении этот вечный хит.

Тонкие пальцы легли на гладкую поверхность клавиш. Драматично-возвышенное начало «Listen to your heart»[15]15
  Песня шведского рок-дуэта Roxette с альбома Look Sharp! 1988 г.


[Закрыть] в тональности си-минор узнавалась с первых нот. Пер Гессле сочинил прекрасную мелодию. Денис и сам неоднократно вставлял её в свой сет-лист.

Ученик играл пьесу на твёрдую четвёрку. Левая рука незначительно отставала. Кисти излишне напряжены. Это мог заметить только профессионал. Исполнение хоть сейчас на ютуб. Магия творилась упорным трудом, а не мановением волшебной палочки. Ученик получал удовольствие от игры, а Денис от прослушивания. Приятно сознавать, что твои старания приводят к позитивным результатам.

На финальном отрезке сила звука постепенно угасала, пока звучание последних нот не растворилось в воздухе. Прежде чем нарушить тишину, Денис дал успокоиться затронутым в сердце струнам.

– Отличное диминуэндо в конце.

– Хорошая песня, не правда ли.

Это не было вопросом. Да и ответ был очевиден.

– Девчонки будут влюбляться в тебя пачками.

По щекам юноши мгновенно растёкся розовый румянец.

– Мне будет достаточно и одной, – отозвался он.

Может, и будет, подумал Денис. Мало кто в пятнадцать лет считает иначе. Она обласкает тебя, получит ключ от твоей души, а потом бросит, разбив хрупкое сердце. Чёртова Вероника. Интересно, где она сейчас.

– Ей, безусловно, повезёт встретить такого парня, как ты, – посчитал он нужным сказать. Нисколько не кривил душой, говоря это. – И либо она вдохновит тебя, будет помощницей на пути к успеху, либо изведёт, лишив покоя. К выбору девушки стоит относиться серьёзно. Лучше быть одному, чем с кем попало. Но вернёмся к музыке. Давай поговорим о технике исполнения.

– Я слишком спешил, да? Это от переживаний.

– Всё сыграно по нотам, ни одной промашки. Знаки альтерации на своих местах, исполнение превосходное. Ты подошёл к делу со всей ответственностью.

– Не представляете, сколько раз приходилось отыгрывать фрагмент за фрагментом.

На губах Дениса появилась понимающая улыбка. Этот парень заслуживал уважения уже за то, что часами сидел за музыкальным инструментом, желая научиться играть с листа, а не занимался бесполезным серфингом в интернете.

– Вот это я как раз могу представить. Другого способа освоить фортепиано человечество не придумало. Могу тебя обрадовать тем, что тяжело лишь первые лет десять.

– Это смешная шутка.

– Которая, конечно, совсем не шутка.

– Да.

– Ну что, мёдом я тебя обмазал. Пора вывалять в перьях. Слишком образно выразился, но суть ты понял. Речь о зажимах в левой руке. Из-за этого страдает плавность.

– Басовый ключ тяжело даётся, – признался юноша.

– Вспомни, чему я тебя учил. Твёрдость в пальцах, а не в руке. Невесомость от плеча до кисти. Иначе боль не даст тебе наслаждаться моментом.

Денис пробежался левой рукой по блюзовой мажорной гамме. На ум сразу пришли сонмы построенных на пентатонике композиций. О, дивный мир тернистых наслаждений. Электронные сенсоры цифрового фортепиано искусно имитировали молоточковый механизм. И всё же пластиковые клавиши слишком легко утопали, едва он дотрагивался до них. В любом случае фортепиано, пусть и цифровое, куда предпочтительнее для занятий, чем синтезатор, под клавишами которого прятались обычные пружинки.

– Сейчас мы повторим постановку рук, затем вернёмся к паузам. Я заметил, что ты в них эпизодически путаешься. Так что Roxette нам ещё пригодится. А в конце занятия начнём разбирать новую песню. У тебя есть что-то наготове?

Ученик достал принесённые с собой ноты и стал ждать вердикт учителя. Денис прочитал название произведения вслух:

– Owl City «Fireflies»[16]16
  Дебютный сингл группы с альбома Ocean Eyes 2009 г.


[Закрыть].

От количества знаков на нотном стане разбегались глаза. Он скользил по строкам, а в голове звучала музыка. Мелодия отдалённо напоминала «Summer, highland falls» Билли Джоэла с альбома «Turnstiles». Завёрнутая в быстрый темп нежная переливчатость романтических грёз. Чарующая обманчивой лёгкостью красота. Надо бы присмотреться к этой группе внимательнее.

– Позволь.

Он сел напротив первой октавы и, не откладывая, принялся за игру. Допустил вначале несколько некритичных ошибок, тем не менее не стал начинать сначала. Заданный композитором ритм давался не просто. Понимать замысел автора с ходу то ещё испытание. Такт за тактом пробирался сквозь музыкальные символы, уж больно часто сменялись длительности звуков. Всё его внимание было приковано к нотам, пальцы прекрасно помнили расположение каждой клавиши на инструменте. Хорошая проверка практическим навыкам профессионального музыканта, каковым он себя считал.

Заключительный аккорд подвёл итог прожитым за четыре минуты эмоциям.

– Хочу играть так же, как вы.

– У тебя хороший вкус. Ты знаешь, что я скажу?

– Что это не мой уровень?

– Не твой, – не стал врать Денис. – Я за фортепиано с пяти лет, и некоторые куски «Светлячков» вызывали у меня ужас при исполнении. Сейчас твоя скорость не позволит угнаться за мелодией. Это как перепрыгнуть из пятого сразу в девятый класс и надеяться, что учебная программа окажется по зубам.

– Думаете, я не смогу?

– Я так не думаю. Придётся приложить все усилия. И мне, и тебе. Одному тебе будет сложно справиться. Ты бросишь разучивать на полпути, может быть, разочаруешься в музыке. Я бы не хотел такого сценария.

Ему казалось неправильным воспроизводить на своих уроках методы обучения государственных музыкальных школ. Люди приходили к нему с другими задачами.

– Можем пропустить первую часть плана и перейти сразу ко второму, – озвучил он то, что и так витало в воздухе.

Юноша просиял. Скучные паузы вызывали у него изжогу.

За оставшееся время учитель и ученик смогли проработать первые пять тактов произведения. Отведённый час промчался в созидательной обстановке.

– Домашнее задание вышлю на вайбер, – сказал Денис, когда урок подошёл к концу. – Повторяй сегодняшний материал. Увидимся в пятницу.

– Вам лучше наличными или на карту?

– Наличными, – без колебаний ответил Денис. Регистрация в качестве самозанятого закрыла много вопросов. Налог в четыре процента не обременял. И всё-таки щекотливый вопрос с их уплатой каждый раз бередил совесть. В своё оправдание он мог сказать, что подходил срок оплаты за аренду квартиры-студии, а доходы от репетиторства летом снижались.

Ученик положил на крышку фортепиано восемьсот рублей. Денис проводил юного работодателя до двери.

– До встречи. И помни, всё приходящее, а музыка – вечна[17]17
  Фраза из фильма «В бой идут одни „старики“».


[Закрыть].