Текст книги "По пути в Лету"

Осадное положение цивилизации

Снова нам парят мозги: «Преступление не имеет национальности», приводят цифры, согласно которым русские убивают русских в Москве куда чаще, чем выходцы с Кавказа и из Средней Азии, что беспорядки в Бирюлёве устроили «отмороженные националисты», кидавшие зиги. И так далее и так далее…

Стали спорить о том, почему полиция допустила перерастание народного схода в погром, где был ОМОН, как избежать новых беспорядков, нужно ли вводить визы со странами Средней Азии, Закавказья, поможет ли их введение остановить нелегальную иммиграцию. Мямлят, что Бирюлёво, где образовалось некое гетто приезжих, и где был убит москвич Егор Щербаков, что и спровоцировало беспорядки, – район неблагополучный. И так далее и тому подобное…

Хм, а Юрий Волков, Иван Агафонов, Егор Свиридов, Вячеслав Хорошилов и ещё многие-многие москвичи были зарезаны и застрелены в каких районах? Да в разных. И в центре Москвы убивают, и на окраинах.

Что же делать?

Беглого взгляда вокруг раз в полгода достаточно, чтобы убедиться, что этнический состав Москвы меняется кардинально. Скорее всего, необратимо. Происходит катастрофа для одного этноса и подготовка расцвета для другого… Да нет, даже не для этноса… Тут уже вопрос не в этносах, а в цивилизациях.

У писателя-эмигранта Игоря Ефимова есть любопытная книга «Грядущий Аттила». Идея её такая – есть цивилизация Альфа (альфиды) и есть цивилизация Бета (бетинцы). Первые многочисленны, у них техника, города, наука, у первых же – ненависть к технике, городам, науке. И бетинцы нападают на альфидов, убивают их, разрушают города, ломают технику, сжигают книги…

Ефимов выстраивает цепочку, начиная с кочевников иудеев, опустошавших Ханаан во II тысячелетии до н. э., и затем, через скифов, которые уничтожили Урарту, теребили Персидскую империю, через нашествия варваров на Римскую империю, через бедуинов, которые покорили множество развитых государств от Индийского до Атлантического океанов, набеги норманнов на государства Европы, через опустошительные походы Чингисхана и ещё ряд звеньев, доходит до нынешнего глобального конфликта, в котором альфиды – западная цивилизация, бетинцы – мусульманская.

Книга издана в 2008 году, ещё до мусульманской весны, которая, как мы видим, быстро превратилась не в весну, а в сумерки средневековья (которым, правда, в Египте, Сирии упорно сопротивляются). И в чём-то с автором хочется спорить, но в чём-то невозможно не соглашаться.

Действительно, идёт война цивилизаций. И с точки зрения ученого, меряющего историю человечества веками, ничего страшного не происходит. Одна цивилизация неизбежно сменяет другую, никуда не денешься, объективный процесс. Только вот наблюдать эту смену своими глазами больно и страшно. И снова, маленький, слабый индивид, задаёшься этим бессильным вопросом: «Что же делать?»

Власть кое-что предпринимает. Но это скорее ужасает, чем обнадёживает.

Ну, проверки документов на улицах у лиц неславянской внешности, это картина привычная, почти уже незамечаемая. Хотя, по сути, противозаконная, унижающая человеческое достоинство. Да и бесполезная в рамках борьбы с нелегальной иммиграцией. Вот задержала полиция нелегала на улице, и что? Его повезут к границе, выдворят? Выдворяют даже по официальным данным единиц, а на деле, скорее всего, и этих единиц вряд ли можно найти… Чаще всего такая проверка документов, это подработка для тех, кто вынужден бродить по Москве, следя за порядком.

В последнее время, кстати, такие проверки я вижу всё реже. Уже бесполезно проверять – каждый третий-пятый в уличном потоке явно приезжий. Глаза разбегаются, голова кружится…

Время от времени мы узнаём, что произошла облава на ту или иную стройку, общежитие, рынок с целью «выявить». Выявляют – и что? Сотню выявят, а десятки тысяч стоят рядом и сочувствуют тем, кому не повезло. Да и что, кроме позора, наша страна демонстрирует этими выявлениями?

Несколько месяцев назад я наткнулся в интернете на ролик – по улицам Реутова гонят толпу мигрантов. Один в один сцена из «Пианиста» Романа Полански, где евреев гонят в гетто по улицам мирного города… Я сначала подумал: монтаж какой-нибудь, постановка, но потом нашёл и официальную информацию, что, дескать, да – «в ходе проверки были выявлены»… Страшные кадры, стыдно за них.

И главное – никакого толка этот прогон по улицам не имел. Прогнанные мигранты наверняка через несколько часов вернулись на место работы, или новое место нашли, ни одного потенциального мигранта эти кадры не остановили от того, чтобы собрать сумку и рвануть в Москву или в Реутов, или в Екатеринбург, Согру, Новый Уренгой…

Или вот уроженец Дагестана (россиянин) Магомед Расулов пробил в Москве голову сотруднику уголовного розыска. После задержания он заявил, что принял сотрудника за бандита. И это похоже на правду – сотрудник действительно напоминал бандита из 90-х… Это происшествие совпало с предвыборной кампанией мэра столицы, и полиция стала шерстить рынки, организовала для задержанных лагерь. Настоящий концентрационный лагерь за высоким забором. Его, правда, довольно быстро ликвидировали, задержанных куда-то дели, но, как говорится, осадок остался.

Теперь вот, после убийства в Бирюлёве Егора Щербакова, судя по съёмкам камеры наблюдения «выходцем с Кавказа» и последовавшими беспорядками, шерстят ближайшую к месту убийства плодоовощную базу, главный санврач Онищенко требует эту базу «закрыть навсегда». Наверняка закроют, как закрывали до этого рынки. Ну и что? Это поможет?

Нет, эти щипки, картонные заборчики не остановят волну. Нужно что-то другое. Нужно сознание, что нашу цивилизацию сменяет другая, и пришло время обороняться всем миром. Сколько там нас осталось – семьдесят миллионов или около ста? Нас, вялых, усталых, разнеженных, запуганных… Но надо собраться.

Я родился в городе Кызыле, столице Тувинской АССР ныне называющейся Республика Тыва. «А это Россия?» – обычно спрашивают меня после этих слов. Да, Россия. Юг Сибири, там где начинается река Енисей.

Так вот, Кызыл был основан в 1914 году русскими на пустынном берегу Енисея. В тот год Урянхайский край, будущая Тува, вошёл под протекторат России. Сами тувинцы попросились, чтобы не попасть к Китаю или монголам, которые не считали их за людей. (Позже аргументом за отделение от уже новой России станут слова: «Не весь народ просил, поэтому протекторат незаконен.)

Кызыл первоначально назывался Белоцарск. В начале 1920-х его переименовали в Красный Городок и затем дали тюркское название – Кызыл (красный). До 1944 года Тува считалась формально суверенным государством, но экономически, да и политически зависела от СССР. В Туве жило довольно много русских, переселившихся ещё до революции, приезжали и советские специалисты. После 1944-го переселение стало массовым. Строились заводы и комбинаты, население Кызыла стремительно увеличивалось. В середине 80-х около восьмидесяти процентов жителей составляли «лица некоренной национальности» – русские, украинцы, армяне, коми, евреи и так далее.

Осенью 1989 года я уезжал на учёбу из самобытного города, где русская культура была слегка разукрашена местным колоритом… Вернувшись на родину в декабре 1991-го я увидел этот колорит во всей его мощи. Причём, главенствовала не этническая музыка, не горловое пение, а ножи в голенищах. Нередко окровавленные.

Город был наводнён тувинскими парнями из дальних районов, которым негде было работать, негде было жить. И часто слышалось их шипение: «Ённый орус всё захватил. Моя земля!» И «ённый орус» стал выдавливаться прочь.

А ещё через год с небольшим, когда местный парламент (хурал) принял конституцию Тувы, по которой республика могла в любой момент отделиться от России, «некоренные» ринулись по единственному мосту через Енисей на север – в Красноярский край.

Сегодня Кызыл сложно назвать российским городом. Скорее, центр улуса. Русские есть. Говорят, процентов тридцать от общего числа жителей. Хотя вряд ли тридцать наберётся… Из тех, кто остался, многие работают в полиции, ФСБ, наркоконтроле, на зоне, в погранотряде. У значительной части есть жильё в Красноярском крае, в Абакане, на Кубани. «На пенсию выйдем – и свалим», – говорят уверенно.

Кызыл – город небольшой, слегка за сто тысяч жителей. И за какие-то несколько лет он в этническом и культурном плане изменился капитально. Москва – большой город, на изменение уйдёт времени больше. Но оно происходит, происходит на наших глазах.

Впрочем, конечно, не одна Москва меняется. Такое по всей России.

Этой весной я был в Губкинском. Город такой есть в Ямало-Ненецком автономном округе. Часа за два можно вдоль и поперёк исходить. Неподалеку расположено ненецкое село Харампур. И вот что я записал после поездки:

«В Харампуре не просто живёт, но и зарегистрировано немало россиян с Кавказа. И вообще Север их очень привлекает. Они владеют магазинами, клубами. С одной стороны, вроде бы ничего плохого, а с другой, пресловутая криминогенная обстановка в регионах обостряется. Например, губ-кинцы до сих пор не могут прийти в себе от настоящей военной операции, произошедшей в городе в начале марта.

Сначала подумали, что это учения, но потом оказалось: в одной из квартир обычного пятиэтажного дома заперся местный житель, двадцатипятилетний Джамал Абдулабеков, уроженец Нового Уренгоя. Его подозревали в разбойных нападениях в Ямало-Ненецком автономном округе и Дагестане, связях с террористами. Сначала парня, кстати, студента вуза, уговаривали сдаться, привезли на переговоры отца, но он стал отстреливаться, и начался штурм квартиры. В итоге, был убит…»

И такое, в принципе, повсюду. Пусть откровенных террористов-экстремистов единицы, но бытовиков предостаточно.

Нам говорят, что мы сами виноваты в наплыве мигрантов. Зачем, дескать, надо было лезть в Среднюю Азию, покорят Дагестан с Чечнёй, пришивать к Российской империи Азербайджан. Все государства, пытавшиеся разрастись на полмира, расплачиваются тем, что в их сердце вливается чужая кровь. Посмотрите, дескать, на Англию, на Францию, Германию, Голландию, Италию, Испанию… Ну да, ну да…

Голова понимает, а сердце не хочет, чтобы в него вливалось.

И жителям Бирюлёво всё равно, кто убил Егора Щербакова – россиянин по паспорту или приезжий из-за границы, легальный мигрант или нет. Не исключено, что если бы Щербакова зарезал русский, они тоже бы вышли на сход, и он бы тоже перерос в погром. Просто жители (точнее, пока ещё большая часть жителей) Бирюлёво, Люблино, Марьино, Бутово, да и, наверное, всех других районов Москвы видят, чувствуют, что они живут не у себя дома, не в том городе, где жили десять-тридцать лет назад, и пытаются исправить ситуацию.

За несколько тысяч лет своего существования европейская цивилизация не раз переходила на осадное положение под напором бетинцев. Во главе обороняющихся вставали короли и императоры. Победа во Второй мировой войне, когда Европа уничтожила выродка в своей семье – Гитлера, – стала поражением для её цивилизации. Пока европейские президенты и премьер-министры радовались победе, от Европы отвалились колонии, освобождённые рабы населили метрополии. И Европа только сейчас забила тревогу, руководители государств ломают голову, как бы спасти остатки своей цивилизации. Может быть, они встанут во главе новой реконкисты.

Нам же не стоит надеяться на своих руководителей – им пока не до этого. Идёт процесс накопления личного капитала, и тут межнациональная напряжённость только на руку. Пока общество отвлекается на такие вот бунты, что случились в Бирюлёве, можно подписывать сомнительные контракты, проворачивать антинародные сделки, принимать незаконные законы.

Как это ни банально звучит: обществу нужно понять, что оно гибнет. Понять и перейти на осадное положение. Ведь по существу введено осадное положение, скажем, в Андорре – у нее в иммиграционном законодательстве чёрным по белому, совсем не политкорректно и мультикультурно записано, что народ желает «не раствориться в многочисленной иммиграционной среде и сохранить своё этническое и историко-культурное своеобразие». Ну, Андорра крошечная, а мы-то большие, многоконфессиональны, историко-культурное наше своеобразие как раз в смешении. На этом, как раз за разом заявляет наше первое лицо, и держится Россия.

Вряд ли она долго продержится, если всё будет идти, как сейчас… Когда там, по Елене Чудиновой («Мечеть Парижской Богоматери»), во Франции гаснет европейская цивилизация? Кажется, в 2048 году. Думаю, нас к тому времени подтянут к Франции. Погаснем вместе.

Игорь Ефимов в своей книге «Грядущий Аттила» справедливо пишет, что бетинцы в конце концов становятся альфидами. Сперва опустошают предыдущую цивилизацию, некоторое время живут на развалинах, а потом строят свою цивилизацию. Наверняка на той территории, где сейчас раскинулась Россия, нынешние бетинцы создадут свою цветущую цивилизацию. Может, она будет лучше нынешней, распустится диковинным цветком на лице Земли. Но это уже другая, не наша, история.

Октябрь 2013

Песков нашёл нигилиста

В Москве состоялось Российское литературное собрание, на которое съехалось несколько сотен писателей, библиотекарей, издателей со всей России и стран СНГ. В работе собрания принял участие и президент России Владимир Путин.

Довольно много приглашённых писателей на Литературное собрание не пришло. Некоторые нашли предлог, большинство отмолчались, а Борис Акунин сделал заявление:

«Издательство уговаривало меня пойти и поучаствовать. Я обещал подумать. Раздумья мои закончились, когда я узнал, что на Собрание собирается прийти Владимир Путин – не то выступать, не то даже председательствовать. Если так – без меня, пожалуйста. Пока в стране есть политзаключённые, находиться поблизости от правителя, просто даже в одном с ним помещении, я не могу. Это означало бы, что я считаю для себя возможным внимать речам о прекрасном, исходящим от человека, который держит в тюрьме людей за их политические убеждения. Нет, не считаю. Я с удовольствием пообщаюсь с Путиным на темы литературы и чтения после того, как всех «политических» выпустят. Вот обещают скорую амнистию. Посмотрим, распространится ли она на узников 6 мая. Посмотрим, затеется ли третье дело Ходорковского. Посмотрим, отпустят ли Надежду Толоконникову и Марию Алёхину».

Опять же можно по-разному отнестись к этим словам. Одни увидели в них смелость свободного человека, другие – пиар, третьи, четвёртые, пятые много ещё чего. Все точки зрения имеют право на существование. Впрочем, некоторые изумляют.

Заявление Бориса Акунина решил прокомментировать, в том числе, и пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков.

«Я не понимаю, – заявил Песков, – кого он имеет в виду под политическими заключёнными. Арестованных по «болотному делу»? Но они никак не являются политическими заключёнными, они проходят по хулиганству и насилию в отношении сотрудников органов правопорядка. Это к политике не имеет никакого отношения».

Далее пресс-секретарь заметил, что Акунин «очень известный и уважаемый писатель (жаль, не конкретизировал, кем именно уважаемый – Р.С.), конечно, он имеет право на собственную точку зрения. – И далее последовало неизбежное «но»: – Но мы также имеем право сказать, что его точка зрения не имеет отношения к реальности».

Завершил свою речь Песков словами, которые у нашей верхушки давно отскакивают от зубов: «К сожалению, это такой общественный нигилизм, который ничего конструктивного в себе не представляет».

На мой взгляд, писатель Акунин не очень, да и сам он называет себя не писателем, а беллетристом. Но всё же он человек литературы и культуры. А кто такой Песков? Не знаю, входит ли в его сферу деятельности произносить подобные речи и давать личные оценки. Не исключено, что входит. Ведь имеет же этот работник индивидуальные черты – усы.

Но тут столкнулись два мира, которые живут практически отдельно, говорят и мыслят на разных языках. И такие столкновения случались не раз.

Помнится, после убийства революционерами (Песков же и ему подобные наверняка назовут их иначе) Александра II Толстой (теперь надо уточнять, что Лев) написал его наследнику письмо, в котором просил не казнить убийц. Письмо, судя по всему, до Александра III не дошло – его следы теряются в кабинете обер-прокурора Победоносцева… И вот так и видишь, как, прочитав странички, Победоносцев сводит тонкие брови и медленно рвёт письмо. Рвёт и вздыхает: «Неконструктивно… нигилизм…»

Слова писателей редко бывают конструктивными в определённой ситуации, тот же Толстой несколько десятилетий засыпал властную вертикаль своими неконструктивными предложениями, соображениями, философиями. Потом умер, стало поспокойнее, а через несколько лет Россия взорвалась, и конструктивные царь, министры и заммини-стры, сотрудники органов правопорядка были истреблены или побежали за границу. А ведь все они были, теоретически, не против постепенно улучшения – эволюции. Но пока контролировали эволюцию, случилась революция.

Сейчас у нас тоже как бы эволюция. Её опекают, направляют в нужное руслице, не дают превратиться в бурный поток. Гасят то и дело возникающие волны. Что ж, пускай. Волна-убийца, как известно, появляется неожиданно, словно бы из ничего.

…Да, как мне кажется, хороший финал заметки. Образный. Правда, стоит задаться вопросом: а если бы Акунин пошёл, что было бы? Вот, скажем, он, а не Сергей Шаргунов поднимается и говорит о «болотном деле», настоятельно просит отпустить… А в ответ глава государства (именно государства, а не страны) читает короткую, но содержательную лекцию о том, что в сотрудников органов правопорядка нельзя кидать ни лимоны, ни куски асфальта. Такое не прощается… Диалог окончен.

Ноябрь 2013

Подушечный боец

Сергей ПАРХОМЕНКО: «На настоящую минуту корпус наших друзей, поддержавших «Диссернет», составил 136 человек. Каждому из них – огромная благодарность, вне зависимости от внесённой суммы, вне зависимости от выбора, который каждый из них сделал, покупая ту или иную «акцию», предложенную проектом. Спасибо вам всем. Мы очень вашу помощь ценим. Без вас мы бы точно не справились. А с вами – для лжецов и мошенников уж точно УЖАС БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ!»

Вообще-то Сергей Пархоменко издатель. Правда, я, покопавшись в интернете, так до конца и не понял, какое именно издательство он сейчас возглавляет. А мне, человеку от издательств зависимому, это важно: покритикуешь не того, потом принесёшь рукопись, а тебе в ответ: «Да пошёл ты к такой-то матери!» И ещё, пожалуй, ткнут в морду твоей критикой…

Пархоменко сменил много издательств. Поработал и с «Иностранкой», и с «КоЛибри», и с группой «Аттикус». Однажды взял на буксир старейший российский журнал «Вокруг света», но журналу это не помогло – он продолжал терять читателей, и Пархоменко его покинул. Теперь служит в руководстве вроде бы издательства «Corpus».

Я нашёл сайт издательства. Открыл раздел «Русская проза и эссеистика», глянул, что выпускают.

Елена Костюкович – «Цвингер», Михаил Идов – «Чёс», Сергей Каледин «Чёрно-белое кино», Владимир Сорокин – «Теллурия», несколько книг Петра Вайля и Александра Гениса, несколько книг Виктора Шендеровича, Льва Рубинштейна… «Мою книжку здесь вряд ли напечатают», – решил я и засел за эту статейку.

Да, Сергей Пархоменко издатель, но знают его в основном как общественного активиста. Пархоменко действительно активен. За последние годы он входил в «Комитет 2008», был автором идеи движения «Общество синих ведёрок» (вскоре от него отошёл), входил в оргкомитет митингов оппозиции в конце 2011 – начале 2012-го, стал учредителей «Лиги избирателей», а когда тема выборов угасла, стал активнейшим участником «Диссернета», занимающегося поиском украденных, списанных диссертаций, купленных дипломов у чиновников, учёных, депутатов… И это ещё не все проявления общественной активности Пархоменко.

В общем, сложно представить, как, когда он успевает читать присланные в «Corpus» (наверное, его трудовая книжка лежит именно там) рукописи, вообще руководить большим и сложным организмом, каким является любое издательство. Впрочем, судя по тому, как критикует Сергей Пархоменко других, сам-то он наверняка выстроил работу так, что «Corpus» фунциклирует, как новенькая динамо-машина на колесе разогнавшегося велика.

Но вот в чём герой моей скромной статейки удивительно стабилен, к чему не теряет интереса, это радиоэфир. Уже много-много лет в назначенный час он садится перед микрофоном и около часа голосом уставшего от грехов мира мудреца повествует о новых и новых несправедливостях, преступлениях, гадостях.

Признаюсь, послушав любой монолог Пархоменко (он редко включает телефон, чтоб ему задавали вопросы), я напитывался жгучей ненавистью к чиновникам, ментам, врунам, коррупционерам и прочим мешающим нам хорошо жить. Я удивлялся, откуда черпает этот человек силы всё это замечать, анализировать, а потом доходчивыми словами объяснять нам, простым, глуповатым, придавленным всевозможными гнётами людям. И не раз я, стоя перед приёмником, напитавшись негодованием, потрясал руками и восклицал: «Когда же придёт настоящий день?!»

И вот однажды мне показалось: этот день на подходе.

В начале декабря 2011-го случились выборы в Государственную Думу. Ещё во время предвыборной кампании стало ясно, что настоящую оппозицию к борьбе за кресла нижней палаты не допустят, а полунастоящей дадут несколько кресел или, поиграв, вовсе ни одного.

Так оно и вышло. И 10 декабря был заявлен и согласован с властями митинг на площади Революции, почти у стен Кремля. Десятки тысяч людей объявили, что они на митинг придут… Организаторами выступили молодые женщины разных политических взглядов, но в тот момент ставших союзницами.

И тут появились взрослые мужчины, и среди них Сергей Пархоменко. Они стали убеждать, что митинг нужно перенести на Болотную площадь. Она, типа, больше, там можно митинговать дольше, чем на Революции, да вообще удобнее.

Массам всегда нужны вожаки. Чаще всего ими становятся крупные крепкие мужчины. Особенно доверяют бородатым – подсознательно люди чувствуют в таких защиту, силу, честность. Сергей Пархоменко как раз из таких…

Тот митинг на Болотной прошёл неспокойно, но мирно. Массы покричали вволю среди деревьев, замёрзли и разошлись по домам.

Потом при участии Сергея Пархоменко оппозиция провела несколько шествий и митингов. И опять никаких задержаний, особых замечаний правоохранительных органов. Но число участников постепенно уменьшалось, уменьшалось. И вдруг произошло 6 мая 2012-го.

Не буду здесь разбираться, что там именно стало причиной столкновения полиции и народа. Достаточно того, что столкновение случилось.

Стали выяснять, почему раньше не дрались, а тут подрались. Взоры многих обратились на Сергея Пархоменко. А тот пожал плечами: я, дескать, в организации этого шествия участия не принимал, ответственности не несу.

И стал подробно вспоминать, что на предыдущих мероприятиях он оговаривал с мэрией и полицией маршрут протестного потока до метра, продолжительность до минуты. А вот стоило ему не подключиться, и всё закончилось плохо… Люди слушали и кивали: прав, прав.

После 6-го мая началась агония протестного движения. Ещё проводились шествия, устраивались митинги, но колонны становились жиже и короче, к микрофонам уже не рвались активисты – потенциальные вожди, – как было зимой. Активисты-вожди по большей части перестали эти мероприятия посещать. Сергей Пархоменко тоже потерял к ним интерес. Зато стабильно продолжал выступать на радио, вспоминая протестную зиму, указывая на новые и новые язвы режима, стыдя лжецов и провокаторов.

И тут бахнул сюрприз: в самом бескомпромиссном журнале либеральной оппозиции «The New Times» появилась к годовщине декабрьского подъёма статья о том, кто и как увёл людей с опасной для режима площади Революции на безопасную, находящуюся на острове, Болотную.

Статья была подписана целым коллективом авторов, и потому её содержание отличалось сумбурностью, эпизодической невнятностью. Но смысл оказался ясен: накануне 10-го декабря несколько признанных лидеров либеральной оппозиции, в том числе и Сергей Пархоменко, постучались в мэрию с предложением перенести митинг… В статье были и причины, которыми руководствовались эти господа, нюансы, но брошенным массам было на это плевать: они с недоумением уставились в том числе и на Сергея Пархоменко. Предатели?

Надо сказать, что слухи о том, что переговоры в мэрии были, причём на них присутствовал представитель того, о ком кричали, что Россия должна быть без него, ходили давно. Но массам разъясняли, что это ложь, сурковская пропаганда. Когда слухи крепли, вожди признавались сквозь зубы, что, да, с мэрией были контакты, но чисто технические – как избежать давки, пролития крови. И люди верили в технические контакты: не могут те, кто 10-го на Болотной клял режим последними словами, перед этим договариваться с режимом увести десятки тысяч возмущённых подальше от гнёзд этого самого режима… В мозгу не укладывается… И тут такое.

Надо сказать, что Сергей Пархоменко пережил это разоблачение внешне спокойно. Уличил журналистов «The New Times» во лжи (причём их ложь, по мнению Пархоменко, заключалась не в главном, а в нюансах – пили виски во время переговоров или после, пил ли сам Пархоменко или нет, сидел ли представитель Кремля за столом переговоров или в соседнем кабинете, куда сотрудник мэрии поминутно бегал советоваться); да, уличил во лжи и продолжил заниматься своими любимыми делами: голосом мудреца рассказывать о ворах, жуликах и тому подобном.

Незадолго до той статьи Сергей Пархоменко был выбран в Координационный совет оппозиции, откуда, что не удивительно, вскоре вышел; о его участии в Лиге избирателей и проекте «Все в суд!» давным-давно ничего не слышно. Сейчас он увлечён «Диссернетом», на сайте которого обещает лжецам и мошенникам, что ужас будет продолжаться.

Но ужасен ли этот ужас для мишеней Пархоменко и его соратников? Мне кажется, им плевать на разоблачения и представленные документы, примеры плагиата и прочее. Они знают, кто и за что может их наказать. И это не Сергей Пархоменко со своим компроматом.

Есть такая забава – бой подушками. Бойцы бьются страшно, исказив лица, но им не больно, они не получают увечий. Правда, со стороны кажется – всё всерьёз. Так и Сергей Пархоменко, вроде бьёт, бьёт, бьёт, но приглядишься и увидишь, что бьёт не дубиной, а пуховой подушкой. И ещё удивляется время от времени, что все остальные не присоединяются к этому занятию.

В начале декабря 2011-го люди готовы были взять в руки дубину. Они были в гневе. И Сергей Пархоменко, скорей подхватив свои подушки, побежал к властям с предложением, как заменить дубину на подушку. И в тот раз удалось.

Надеюсь, в следующий раз не удастся.

Ноябрь 2013