Текст книги "Вечный. Выживший с «Ермака»"

Глава 14

На орбите было сравнительно спокойно. Корабли продолжали работать, но теперь это сводилось к тщательному подавлению немногих уцелевших батарей да к поддержке десанта. А вот пластунам приходилось несладко. Да, буканьеры в массе своей не сумели оторваться от поверхности планеты, более того, добраться до уже в значительной части уничтоженных кораблей, но теперь пиратам поневоле пришлось драться на земной тверди. Плен не сулил ничего хорошего, а тут имелся крохотный шанс отбиться. Или же продать свои жизни как можно дороже. Среди разбойников не бывает трусов.

Двух пластунских бригад элементарно не хватало, чтобы подавить все очаги сопротивления. Даже с учетом, что сравнительно обжитой была от силы восьмая часть суши, но трех тысяч десантников было чересчур мало и для этой восьмушки. И если зачистку мелких поселений можно было на некоторое время отложить, то в крупных бои шли с переменным успехом. Спустя сутки десантникам удалось взять контроль лишь над одним космопортом, в городах же вообще была чересполосица, и ни о каком нормальном передвижении без риска попасть в засаду до сих пор не стоило говорить. Хомодетекторы и тепловизоры помогали обнаружить противника, но ведь и у буканьеров имелись такие же приборы. А учетывая, что пиратов было больше на порядок, если не на два, то операция грозила затянуться на невероятно долгий срок. Вплоть до месяцев. Да и никакая аппаратура не скажет, является ли некий живой объект пиратом или это обычный фермер.

– Надо послать нашим подкрепление, – вздохнул Акулинин. – Кликнете добровольцев из абордажных партий.

Снять абордажников с кораблей было крайней мерой. В случае столкновения в космосе это настолько ослабит силу эскадры, что поражение станет неминуемым. Судьба практически любого космического сражения решается в рукопашной. Но иного выбора тоже не имелось. Промедление в свою очередь увеличивало вероятность прибытия к буканьерам подкрепления, и еще большой вопрос, у кого тогда будет перевес в силах. Даже без учета поврежденных и спешно ремонтируемых стругов и фрегатов.

– Ну, так вот… Мои люди пойдут все, – твердо заявил Федор. – Застоялись без настоящего дела.

– Можно и мне? На «Неустрашимом» я пока не особо нужен. – Найденову очень хотелось поквитаться с пиратами в их логове.

– Я немедленно свяжусь с Его Высочеством. Уверен, он сочтет за честь выслать подкрепление нашим доблестным союзникам. Пространство пока чисто, а отважных и умелых воинов у нас хватает, – высказался граф.

– Я тоже свяжусь. – Эдуарду при таком раскладе деваться было некуда. Но ведь в родном мире могут обидеться из-за сравнительно пассивной роли республиканского флота. Несмотря на уничтоженный корабль и на участие корветов в штурме. Конечная слава достается тем, кто вступил на почву вражеского мира.

Если с прочими было ясно, то насчет себя Георгий не надеялся. Тем не менее Акулинин вдруг согласился на его участие по каким-то своим причинам, скорее – от общей нехватки людей. Впрочем, тут же назначив его начальником штаба сводного батальона. Как правило, начальник абордажной партии имел чин не выше сотника, и извечный вопрос, кого назначить старшим, стоял весьма остро. Комбатом стал другой старший офицер, уже с «Непобедимого», есаул Кривенцов. Он когда-то начинал в пластунах, следовательно, с точки зрения атамана, был пригоден к новой должности.

Формирование не затянулось. Какой-то час, и Найденов уже занял кресло пилота в катере. Десантных ботов на фрегате по понятным причинам не было, были лишь абордажные, но велика ли разница? Если идти в первой волне, то да, а сейчас, когда плацдармы захвачены, а батареи полностью подавлены…

Рисковать Георгий не собирался. Вдруг у буканьеров все-таки осталось что-то, способное бить сильно и высоко? Катер вошел в атмосферу на максимально возможной скорости. Еще немного, и перегрев от трения стал бы опасным для конструкции. Со стороны это наверняка выглядело эффектно, а вот изнутри ощущения были иными. Поверхность стремительно росла на экранах, казалось, еще какие-то мгновения, и бот просто врежется в нее, но буквально в последний момент Георгий вывел аппарат из глубокого пике, перешел на горизонтальный полет и лишь тогда стал гасить скорость.

Он переборщил и обязательно проскочил бы точку высадки. Пришлось взять в сторону и заходить на нее по широкой дуге. Найденов не забывал маневрировать, непрерывно рыскать, сбивая противнику прицел, однако стреляли ли по катеру, он так и не понял. Земля внизу была затянута дымом. Там что-то горело, рвалось, подробности же на скорости разобрать было невозможно. Особенно когда сам поглощен управлением.

Посадка получилась жесткой.

– На грунте. Всем на выход!

Хорошо, что высадки отрабатывались казаками вне зависимости от конкретной специальности. Первые две пары стремительно выскочили наружу с обоих бортов, отбежали в стороны, залегли, прикрывая остальных. Затем к ним присоединились следующие. Индивидуальный плацдарм стал расширяться, а неподалеку уже садился другой катер. Тем же принципом и с тем же результатом.

На самом деле особой нужды в предосторожностях не было. Место было уже зачищено десантом, признано относительно безопасным, и дело было в укоренившейся привычке.

Их уже ждали – не враги, а свои.

– Положение не слишком понятное, – признался встретивший их пластун с едва различимой нашивкой есаула на перемазанном боевом скафандре. – Слоеный пирог. Проходим квартал, вроде все в порядке. И вдруг получаем удар с тыла. Дерутся пираты отчаянно. Да и есть сомнения – одни ли пираты. Были случаи: появляются, говорят, что они обычные фермеры или рабочие, удерживаемые здесь насильно, а потом… Как их отличишь? Оружие припрятал, сказал, что его сюда привезли и поселили… А фильтрационные лагеря создавать – нет ни людей, ни времени.

– Уничтожать всех превентивно! – высказался представитель республиканцев.

Найденов без особого удивления увидел под откинутым забралом женское лицо. О равноправии на республиканском флоте он наслышался достаточно. Да и насмотрелся воочию во время приема у президентши. Почти половина награждаемых союзников были бабами.

– Воевать с безоружными… – протянул де Самбрэ. С высоты своего рода он видел в войне дорогу чести. Какая же честь убивать тех, кто не может защититься?

– Но здесь действительно имеются не только экипажи кораблей, – поддержал его есаул. – Если бы не пираты, вполне нормальная колония. С точки зрения обывателя, все равно, кого кормить, лишь бы расплачивались за съеденное. Особой вины на них нет. Многих сюда заманили обманом, не уточняя, где этот мир, чем занимаются его властители. А то, что их эксплуатируют бессовестным образом, так это встречается во многих местах. Причем мирных и считающихся цивилизованными.

– С Туании никто не попадался? – поинтересовался Георгий.

– По крайней мере пока никто такого не говорил. Хотя и странно…

– Ладно.

Найденов поневоле пожалел, что здесь нет его друга Грекова. Вот кто был бы на своем месте! Сколько информации мог бы накопать разведчик! Равно как разобраться, кто есть кто. Даже странно, что устроители операции при всей своей предусмотрительности не подумали о подобных вещах. Или сами до конца не были уверены в успехе?

– В общем, ваша задача – зачистить следующие кварталы города, – перешел есаул к конкретике. – У нас тут только один батальон, остальные работают на космодромах и прилегающих поселениях, плюс – в районах фермерских хозяйств. Резерва никакого. До окончания светлого времени еще часов шесть. Да, еще, не забудьте выделить охрану для катеров. У нас уже бывали случаи нападений. Как для уничтожения, так и для захвата.

Словно на помощь прибыли малые дети, не имеющие никакого понятия о воинском искусстве!

* * *

Последующие часы отложились в памяти постоянным напряжением. Союзники медленно двигались сквозь чужой и уже наполовину разрушенный город. Стоило приподнять забрало скафандра, и в ноздри шибала вонь горелого дерева и какой-то химии. Пожары бушевали свободно, тушить их было некому и незачем, и были места, которые приходилось обходить как раз из-за бушевавшего пламени. Но то же пламя сбивало с толку тепловизоры и хомодетекторы. С учетом того, что далеко не каждый рискнет выбрать позицию там, где может поджариться без всякого врага. И все-таки находились и такие. Порою разряды плазмы и лучи лазеров вылетали едва ли не из костров, совершенно неожиданно. Бывали и удары в спину из вроде бы уже пройденных и зачищенных мест.

Город казался то почти пустым, то вдруг оказывался переполненным врагами. Атаки чередовались с контратаками. Единого управления у буканьеров не имелось, каждая группа действовала наобум, и это усугубляло и без того сложную ситуацию. Как предугадать чужие действия, если противник не продумывает их сам?

Тут не имелось никакой правильной застройки. Пара прямых улиц, точнее, дорог от космопорта к сельскохозяйственным районам, все прочие складывались стихийно, причудливо петляли, порою заводили в тупик. Землю нынешние хозяева не ценили. Здания редко превышали пару этажей, зато застройка порою была столь плотной, что проехать на любой технике само по себе представляло весьма трудную задачу.

Крохотный штаб тоже участвовал в деле. При этом постоянно приходилось отслеживать общую ситуацию, перемещать отдельные команды для помощи попавшим в беду своим, координировать, а иногда еще и вступать в бой, когда буканьерам удавалось проскользнуть между подразделениями и они оказывались неподалеку от группы управления. Иногда казалось, что плазмобой накалился так, что взорвется после очередного выстрела, хотя о подобных случаях никому слышать не доводилось. А еще надо было организовывать команды для выноса раненых, а иногда – для вывода не то пленных, не то гражданских лиц. Во всяком случае, по утверждениям захваченных, к пиратам они все как один отношения не имели и только искали способа выбраться отсюда в иные миры. Но одежда у некоторых была характерно примята боевыми скафандрами, кое-то, вероятно, успел напялить на себя найденное в покинутых домах, и за всеми подозрительными велено следить было особо.

Впрочем, помимо мужчин здесь хватало женщин. Даже без учета тех, кто тоже ходил на буканьерских кораблях. По виду в значительной части своей легкого поведения, но были и вполне обычные хозяйки. Некоторые – с детьми. Не важно, чем добывали пропитание буканьеры. Они были обычными людьми и в свободное от набегов время нуждались в пище, развлечениях, и уже потому вынужденно база имела вид колонии. С нормальным населением. Да и семьи хотя бы у кого-то из разбойников да имелись.

Но на войне как на войне. На улицах хватало и трупов женщин, и трупов детей. Не считая тех, кто нашел погибель прямо в домах. И чьи выстрелы послужили причиной смерти, было не столь важно. Буканьеры не церемонились с теми, с кем обитали на одной планете, а союзники порою прежде стреляли и лишь потом смотрели – в кого.

Вообще гражданские сами по себе являлись проблемой. Оставить их в заброшенном и оторванном от всего человечества мире было жестоко. Вся промышленность здесь ограничивалась ремонтными верфями для кораблей, начисто разрушенными еще на первом этапе операции, да самой необходимой мелочью вроде пекарен, спиртзаводиков да ателье. После боев жизнь здесь обещала скатиться к самому примитиву без надежды на скорые улучшения.

Но и эвакуировать население было не на чем и некуда. Эскадра состояла из боевых кораблей, а те же БДК несли полный штат пластунов. Теперь – частично выбитых, регенерационные камеры были заняты, и еще многие раненые ожидали своей очереди, Свободных отсеков не имелось. Тут же были десятки тысяч местного люда. Может, сотни тысяч. Их не втиснуть, даже потеснившись до предела. Тут требовалась немалая флотилия транспортов, такая, какой вообще изначально не было во всех мирах на окраине.

И вообще, куда увозить? Разместить огромное количество народа в непонятном качестве – сначала необходимо как минимум согласие правительств. Их же обеспечивать надо, куда-то пристраивать…

С пленными легче. Допрос, суд… Но пленных, то есть тех, кто взят с оружием в руках, было немного…

* * *

– Множественные отметки справа! – провозгласил Эдуард и первым рухнул за ближайшее укрытие с плазмобоем на изготовку.

Свои на тактическом экране светились зеленым, тут же были явные чужаки. Главное, откуда взялись, непонятно. Буквально полминуты назад в том направлении было чисто – насколько можно верить детекторам посреди пылающего города.

На беду, из всего штаба сейчас здесь в наличии было семь человек. Кто-то был ранен, кто-то сопровождал группы своих и чужих, сам комбат с сопровождающими отбыл туда, где обстановка накалилась до предела. Тут были лишь координаторы, Найденов, граф и Эдуард, да их посыльные – казак, два солдата королевства и девица из Республики. Хотя семеро умелых бойцов – не так уж и мало.

Позади вовсю полыхал деревянный дом. Чуть дальше часть поля зрения загораживал другой, не горящий, но порядком разрушенный. Обзор вообще был скверный, и дистанция вероятного боя получалась минимальной – метров пятьдесят.

Командовать не требовалось. Группа без всяких распоряжений рассредоточилась и приготовилась к стрельбе.

Только вместо ожидаемых буканьеров между домов вдруг появилось десятка два женщин, а две прижимали к себе грудных детей.

– Не стрелять! – Слова вырвались у Георгия машинально.

Женщины шли тесной толпой, стараясь держаться подальше от зданий. За первыми появились другие, и казалось, скоро на улице их окажутся сотни. Но тактические экраны показывали куда меньшее количество, и, следовательно, скоро можно было ожидать хвост группы.

Может, они где-то прятались? Могло тут оказаться подобие убежища, какой-нибудь подвал с капитальными сводами, еще что-то? Иного варианта не просматривалось. Еще хорошо, что город не имеет развитой сети подземных коммуникаций.

– Одни бабы, – сделал вывод Сыченников, тот самый казак, что состоял при Георгии, и поднялся. – Эй! Сюда!

– Ложись! – рявкнул Найденов.

Он первым заметил мелькнувший за женскими спинами боевой скафандр.

Но выстрелили не из толпы, а из развалин рядом с нею.

Казак рухнул, и сразу три плазмобоя ударили в ответ по стрелку. От ударов плазмы часть стены рухнула. Истошный женский визг ударил по ушам, благо, звук в скафандрах был включен. В бою же полагаешься не только на зрение, очень часто выручает слух.

– Ложись! – Крик Найденова обращался уже к толпе.

Время словно замедлилось. Одна из женщин вскидывает к плечу завернутого ребенка, и прямо оттуда вылетает плазма…

Груда камней, за которыми лежал подъесаул, вдруг взорвалась. Хорошо еще, с противоположного от Найденова края. Но что-то подлетело и ударило в скафандр, в глазах мелькали разноцветные круги от вспышки. Светофильтры не успели сработать, и офицер машинально перекатился чуть в сторону, уходя от возможного повторного выстрела.

От недавнего относительного покоя не осталось следа. Все вокруг полосовали лучи лазеров, то и дело вспухали пузыри плазмы, кто-то истошно кричал, а дыма от новых пожаров стало столько, что лишь фрагментами через него можно было видеть что-то, кроме чужих вспышек.

К счастью, круги перед глазами исчезли, и Найденов бил по этим вспышкам, иногда, когда не видел даже их, просто наводил по очередной метке на тактическом экране.

– Третий! Веду бой!

Остальное могут определить сами. Все же отображается командной системой в режиме реального времени. Тем более находиться в гуще схватки и руководить ею невозможно. Тут только успевай менять позиции да стрелять.

Секунды и минуты потеряли смысл. Выстрел, перекат, попадание чужой плазмы рядом, кто-то коротко ругается в эфире, и даже не осознать, на каком языке… Жуткая штука – ближний бой.

И вдруг стало легче. Чужой огонь ослаб, а на экранах вблизи появились зеленые метки. Теперь уничтожение чужаков шло с трех сторон. В своих бы только не попасть.

– Жорка, живой? – Прямо из дыма появился Федор. Его было не трудно узнать в любом аду по габаритам скафандра. В левой руке он держал плазмобой, в правой – шашку. Клинок был окрашен красным.

– Кажется… – Найденов был не уверен.

Он осмотрел себя. Один щиток с плеча пропал, другой приобрел тусклый цвет и был чуть вдавлен, но иных повреждений вроде не имелось. Защита выдержала. Ну или просто повезло.

– Мы уж опасались, что не успеем, – хохотнул сотник.

Противника рядом больше не было. Он разлегся повсюду в виде искромсанных, сожженных безжизненных тел. Смерть никого не красит. Сверху пронесся пластунский глидер.

Мимолетная оценка обстановки в секторе. Ничего чрезмерно тревожного, все в пределах ненормальной нормы сражений.

– Опять полно бабья, мать их! – Рядом возник Игнат, старый пластун, когда-то обучавший Найденова искусству рукопашного боя. По возрасту ему полагалось наслаждаться заслуженным покоем и безмятежной жизнью в родной станице, но как раз дома казаку не сиделось. Жаль лишь, что он был в команде «Непобедимого». – Вот уж эманация, прости господи!

Он приоткрыл забрало и демонстративно сплюнул.

– Может, эмансипация? – уточнил Георгий.

– Один хрен, непотребство!

Но женщин в судовых командах у буканьеров хватало, и это с первых схваток новостью не являлось. В горячке схваток было все равно, враг и есть враг, только после поневоле возникали определенные чувства. Убить женщину – совсем не то, что убить мужчину.

– И часть без скафандров, – подхватил Федор. – Видно, обманом хотели вплотную подойти. Отчаянный народ!

На Найденова тем временем накатило. Он машинально поискал во внешних карманах, нашел специально припрятанные ради подобных случаев сигареты, присел на корточки и закурил.

– Сыченникова убило, – послышался голос Игната.

– У меня тоже погиб один. Разрешите присоединиться? – Граф присел рядышком и взял протянутую Георгием сигарету. – Признаться, никогда не видел в женщинах противника. В жизни – да, но не на поле боя. Хотя смелые до полного безрассудства. Этого не отнять. Психованные, что ли? С женщинами такое случается.

Федор понимающе усмехнулся. Мол, не иначе, графу было суждено приобрести соответствующий опыт. А вот Игнат был первым, кто обратил внимание на неестественную бледность гвардейца.

– Ваше сиятельство, ты ранен?

– Пустяки. Шрамы украшают мужчину. Не стоит беспокоиться, господа. Обузой я вам не буду. Медблок скафандра уже напичкал мне лекарств по самую макушку.

– Все равно, граф. Вам необходимо эвакуироваться. Как старший по должности приказываю, – заявил Найденов. – С ранами не шутят. Тем более необходимости оставаться в строю сейчас нет.

– Простите, но мне лучше знать, какие предметы выбирать в качестве шутки. – Тонкие губы графа изобразили улыбку. – Тем более местность почти зачищена, и обидно не дождаться завершения операции хотя бы в этом городке.

– Операций… – Но слово прозвучало бы двусмысленно, и Георгий поправился: – Сражений на вашу долю еще хватит. Мы ведь только начали войну. Для нее требуется здоровье, здоровье и еще раз здоровье.

– Признаться, господа, неплохое начало, – вновь улыбнулся граф, обводя рукой руины и трупы вокруг. – Будет что занести в анналы своего рода.

– Всем командирам! – вдруг прервал их краткую дискуссию раздавшийся в наушниках голос Акулинина. Есть у начальства возможность – разговаривать сразу со всеми. Если оно умеет разговаривать, а не ограничивается приказами. – Завершить операцию в течение часа. Обратную амбаркацию – в течение двух часов, начиная с текущего момента. Гражданских не брать. Только пленных. Повторяю – завершение в течение часа, амбаркация – в течение двух.

– Вы что? – Голос Найденов не узнал, но судя по интонациям, говорил один из комбригов. – Мы только города закончили. На всю планету нам несколько суток еще надо!

– Нет у нас нескольких суток, Платон Иванович, – вздохнул Акулинин. – В вашем распоряжении только то время, которое я назвал. Считайте задачи выполненными. Корабли уничтожены, флотская инфраструктура разрушена, а если кому из разбойников удалось избежать гибели – его счастье. Гоняться за каждым недосуг.

В голосе атамана тревоги не было. Ее заменяла усталость плотно и немало потрудившегося человека.

– Ну хотя бы еще сутки!

– Увы! Сенсоры засекли приближающийся флот. Ориентировочно – не менее семи десятков вымпелов. Вероятно, больше. Сразу после амбаркации мы уходим. Пока достаточная фора есть. Это приказ, господа!

И все. Конец дискуссии. Приказы, как известно, не обсуждаются.

Главное – вовремя суметь выйти из боя.

Если удастся.