Текст книги "Вечный: Шпаги над звездами. Восставший из пепла. И пришел многоликий… Последний рейд (сборник)"

К седьмому часу, после старта с Зовроса, стало ясно, что уйти они не успеют. Причудливый корабль Врага, напоминавший скорпиона со своими широко раскинутыми на длинных толстых балках антенными полями и высоко вынесенной над телом на толстом загнутом хвосте рубкой, неумолимо приближался. Такие скорпионы были скоростными кораблями и примерно соответствовали классу эсминца, то есть на два класса превосходили корабль Упрямого Бычка. Правда, суденышко дона Диаса тоже не было обычным корветом, и если по вооружению и возможностям систем защиты явно уступало Врагу, то по скорости должно было бы превосходить. Однако скорпион догонял. Упрямый Бычок сидел в командном кресле и грязно ругался то по-немецки, то по-турецки, то по-цыгански, а когда стало ясно, что схватки не избежать, – перешел на русский. Офицер, сидевший за пультом связи, вздрогнул и осипшим голосом прошептал:

– Вызов, сэр.

Прежде чем капитан успел что-то сказать, кардинал Дэзире торопливо произнес:

– Да-да, ответьте.

Дон Киор взревел и метнулся к пульту, но не успел: на широком обзорном экране уже возникла алая фигура с лицом цвета ослепительно белого снега. Густые брови изгибались дугой над горящими, черными глазами, а надо лбом, будто причудливая корона, высились три блестящих рога.

– Я рад видеть вас, люди, – произнесло звучное контральто, и все почувствовали, что их охватывает сладостное оцепенение.

Это прекрасное лицо, эти глаза, эта грациозная алая фигура, укутанная, как плащом, огромными крыльями, а главное, этот голос таили в себе что-то ужасно-волнующее и неотвратимо притягательное. Пивной Бочонок вдруг почувствовал, что у него пропало всякое желание нажать на клавишу отбоя, и опустил протянутую руку.

– Вам лучше остановиться и не вводить меня в искушение насладиться тем, что вы называете фугой боли.

Люди почувствовали, как их сердца заполнил ужас, но это был сладкий ужас. Существо, смотревшее на них, обладало способностью делать сладостным и предвкушение мучений, и даже сами мучения. Капитан, у которого от напряжения со лба градом катился пот, сумел произнести онемевшими губами:

– Сначала поймай…

Существо мелодично рассмеялось:

– Сейчас это будет просто. Я удивляюсь вам, люди, почему вы не хотите покориться разуму. Разве вы не понимаете, что мы обречены властвовать над вами? – Оно обвело всех ласковым взглядом. – Не думайте, что мы не признаем ваших достоинств. Вы, покорясь нам, тем не менее тоже будете властвовать над тысячами разных видов и рас. Это неизбежно. Вы выше их, но мы – мы выше вас.

Кардинал с трудом оторвал руки от консоли, на которую он оперся, чтобы не упасть, и уцепился руками за крест. Стало немного легче, а может, он просто обманывал себя.

– Вы не смеете претендовать на господство. Никогда род человеческий не согласится на это.

– Разве? – Существо снова рассмеялось. – Вы сами не подозреваете, НАСКОЛЬКО вы готовы принять наше господство. Даже в рамках своего вида вы вечно ставили одних над другими, причем, как правило, те, кого вы возвышали, в конце концов оказывались полными ничтожествами. А если им удавалась хотя бы часть того, что они обещали, вы почитали их как Великих. – И после паузы оно произнесло так, что людей охватила дрожь: – Нам же ВСЕГДА удается то, что мы обещаем. Подумайте, разве вам не нужны ТАКИЕ правители?

– Вы – чужие, – едва разлепляя губы, прорычал Толстый Ансельм.

Существо удивленно вскинуло руки, и жест этот был столь грациозен, что у людей слезы навернулись на глаза.

– Невероятно! И это говорят люди! Те, кто даже среди своего вида умудрились расколоться на множество чуждых религий и рас, более того, раздробить религии на секты, а расы – на нации.

– Это было раньше! Сейчас мы едины!

– Ложь. Разве сейчас в ваших языках нет таких слов, как «черномазый», «узкоглазый», «гяур», «еретик», «чурка». – Существо неодобрительно покачало головой. – И разве ваша миссия не является тайной от иных ваших сообществ, которые вы зовете государствами? – В голосе его проскользнули ироничные нотки. – Или я не прав?

Дон Киор покачнулся и чуть не упал, в последний момент уперевшись ладонью в грудь Счастливчика. Под пальцами оказался маленький серебряный крестик, и в то же мгновение он почувствовал, что оцепенение отпустило. Резко выбросив руку, Пивной Бочонок ударил ладонью по клавише отбоя. Экран погас. Кто обессилено рухнул в кресло, кто прислонился к стене, кто – к консоли, а кто просто растянулся на полу. Сивый Ус произнес слабым голосом:

– Чума на вашу голову, святой отец. Алый князь нас чуть было не заворожил.

Дон Диас разъяренно повернулся к кардиналу:

– Вот что, ваше преосвященство, если я еще раз увижу вас на…

В это мгновение корабль вздрогнул, да так, что если бы они уже не успели принять более устойчивое положение, то их неминуемо скинуло бы на пол. Капитан подпрыгнул и заорал:

– Какого… – Тут он осекся, не рискнув помянуть князя тьмы так близко от тех, кого считал его ближайшими прислужниками, но остальное выпалил без запинки: – Счастливчик, ты чего, богом ушибленный? Почему экраны не на полной мощности?

– Я нормальный! – огрызнулся Ив. – Просто не хочу сразу открывать этой краснозадой твари все наши козыри. На такой дистанции достаточно трети. А треть нашей мощности как раз соответствует защитным полям корвета.

Капитан выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, но промолчал. Дон Ансельм напряженно разглядывал медленно приближающийся корабль. Упрямый Бычок повернулся к нему:

– Ну что, адмирал, как вы оцениваете наши шансы?

Толстый Ансельм несколько мгновений молчал, а потом выразился коротко и энергично:

– Дерьмо! Знать бы, что позволяет ему столь шустро бегать, – добавил он, покачав головой. Капитан сумрачно кивнул:

– Что ж, остается только подороже продать свою жизнь и надеяться, что Вечный это заметит.

Дон Киор наклонился и хлопнул капитана по плечу:

– Послушай, Упрямый Бычок, есть одна идея. Как-то, было дело, увязался я за Тупым Дроном, и нас очень похоже прижали краснозадые. – Он помедлил. – Я не знаю характеристик этой системы, но там нам повезло. – Пивной Бочонок наклонился над консолью и вывел на экран какую-то информацию, потом задумчиво пробормотал: – Клянусь святым Эльмом, все-таки зря Тупому Дрону дали такое прозвище.

Все повернулись к нему, а он, как будто не замечая этого, что-то напряженно разглядывал на обзорном экране.

– Да говори же, старая пивная бочка! – не выдержал дон Диас.

Дон Киор куснул ус и отвернулся от экрана:

– Алые князья всегда выбирали для размещения мантикор системы с мощным астероидным поясом.

– Бог мой! – первым понял адмирал. – Ну конечно, они не смогут преследовать нас в астероидном поясе. У них масса намного больше, и потери на компенсацию инерции при маневрах будут слишком высоки, чтобы они могли сохранять нашу скорость.

– А что им стоит нагнать нас, после того как мы выйдем из пояса астероидов? – робко подал голос кардинал Дэзире.

Но команда уже лихорадочно работала, разворачивая корабль в сторону скопления масс. Кардинал, не дождавшись ответа на свой вопрос, тронул за плечо адмирала:

– Скажите, а что им…

Тот отмахнулся:

– Над этим будем думать после. Сейчас главное – не упустить этот шанс.

Корвет снова ощутимо тряхнуло. Капитан восторженно выставил кукиш в сторону экрана, на котором как будто еще оставались следы пугающе прекрасного лица, и заорал:

– Что, съел?

Через два часа они вошли в пояс астероидов.

Уже десять дней корабль шел внутри пояса. Трижды капитан предпринимал попытки вырваться, но всякий раз позади возникал черный, похожий на скорпиона корабль и приходилось поспешно возвращаться обратно. Последний раз они ушли слишком далеко и едва успели вернуться. На корабле царило уныние. Благородные доны толпами вваливались в каюту кардинала и просили его помолиться мощам святой Дагмар. Все жаждали чуда, но оно никак не приходило. Дон Диас ходил мрачнее тучи. Хотя в кладовых корабля еще имелись некоторые запасы пищи, но его раздражала пустая трата денег. Как и любой капитан, не брезговавший пиратством, он считал, что нечего кормить дармоедов; его принципом было: короткий налет и обратно, а в порту команда ест по кабакам за свой счет. И вот теперь неприкосновенный запас, который он погрузил скрепя сердце, вдруг оказался слишком мал: можно было рассчитывать не более чем на две недели отсрочки. Наконец капитан объявил Большой круг. Как и в прошлый раз, местом сбора стала орудийная палуба. Упрямый Бычок и Толстый Ансельм подошли к самому парапету галереи, а кардинал Дэзире затаился за их спинами. Доны были сумрачны и спокойны. Адмирал окинул их тяжелым взглядом и, вздохнув, начал:

– Господа благородные доны, я должен вам сообщить… – Тут он помедлил и, махнув рукой, закончил: – То, что вам и так ясно. – Он обвел взглядом суровые лица донов, поджал губы и горько произнес: – Мы в дерьме.

Над орудийной палубой повисло тяжелое молчание Потом из передних рядов раздался голос Сивого Уса:

– Есть ли у нас шанс уйти?

Вперед выступил капитан:

– Всем нет, но если мы пойдем на «отрубленную руку», то, возможно, кто-то спасется. Но и в этом случае шанс будет один из ста, а то и меньше.

Доны переглянулись. Что ж, «отрубленная рука» была достойным поводом для Большого круга. Некоторое время все молчали, потом дон Киор вздохнул и проговорил:

– Что ж, это будет не самая худшая смерть, и, клянусь святым Феофаном, Вечному она бы понравилась. – Он выбрался из толпы и, тяжело ступая, двинулся к дальней стене, бросив на ходу: – За мной, агнцы Божий.

Доны сумрачно переминались с ноги на ногу, перебрасываясь короткими настороженными взглядами. Из толпы выбрался Сивый Ус:

– Что-то я зажился на этом свете. Думаю, Господь примет к себе столь невинную душу, как моя.

Шутка слегка разрядила гнетущую атмосферу. Благородные доны, сначала по одному, а потом и группами, потянулись к Пивному Бочонку. Кардинал робко прикоснулся к плечу адмирала:

– Не скажете ли, друг мои, что такое «отрубленная рука»?

Дон Ансельм повернулся к кардиналу и, тяжело вздохнув, объяснил:

– Нас с вами засунут в десантный бот, набитый жратвой, и оставят в поясе астероидов, а корвет уйдет на смерть, запустив в сторону обитаемых миров сигнальную ракету.

– Значит, они все умрут, а мы останемся живы? – Несмотря на все усилия кардинала, в его голосе кроме искренней печали зазвучали и нотки облегчения.

Адмирал усмехнулся:

– Да, если нам повезет и они успеют взорвать корвет до того, как он будет захвачен. Если Алый князь поверит, что там были все, и уйдет из системы. Если сигнальная ракета доберется до миров людей и передаст наш призыв о помощи. Если мы сумеем выжить, пока не придет помощь. Если, если, если… их слишком много, чтобы у нас был реальный шанс.

– Но что же делать? – растерянно спросил кардинал.

Толстый Ансельм усмехнулся:

– Вам остается одно – молиться.

Они вышли из пояса астероидов через сорок часов после Большого круга. Где-то в глубине пояса остался прилепленный к одной из скал десантный бот с шестью пассажирами. Упрямый Бычок, как обычно, сидел в командном кресле и напряженно вглядывался в экран. Через пятьдесят два часа появился скорпион. Все мыслимые возможности прорваться обратно развеялись как дым еще часов двенадцать назад. Скорпион неумолимо рос на экранах. Через девять часов корвет снова вздрогнул от тяжелого залпа. Потом еще и еще. Ив, как и раньше, держал на защитных полях треть мощности. Доны абордажной группы, вынужденно запертые в своих кубриках, валялись на койках, стиснув зубы и вцепившись в колеблющиеся стойки. После очередного залпа Ив вдруг заорал:

– Капитан!

Тот повернулся к Счастливчику, который быстро переключил что-то на консоли.

– Смотри! Это запись последнего залпа. На большом экране вспыхнуло изображение вражеского корабля. Похожие на скорпионьи ножки усики двух последних антенн, расположенных у самого основания толстого, изогнутого хвоста, вздрогнули и окрасились в переливчатый голубой цвет. Капитан стиснул подлокотники кресла и пробормотал:

– Сенсорные ускорители! – Он откинулся на кресле. – Так вот почему он такой шустрый. – Упрямый Бычок замысловато выругался сразу на трех языках. – Дерьмо, если бы я понял это раньше!

Ив слегка изменил конфигурацию полей. Корвет вздрогнул, на пол посыпались стаканчики из-под кофе, но защита выдержала и на этот раз. Когда возмущения силового поля вернулись в штатный режим, Ив расслабился и закричал капитану:

– Не поздно и сейчас!

– Чего? – не понял тот.

– У нас в кубриках сидят сорок головорезов и покорно ждут смерти.

Лицо капитана исказила гримаса, и он схватил микрофон:

– Командира абордажной группы – ко мне! – Дон Диас сузившимися глазами вгляделся в изображение вражеского корабля, потом вывел на экран характеристики скорости сближения и расстояние до скорпиона и пробормотал: – Может, и успеем… Еще один залп на трети выдержим? – спросил он, повернувшись к Иву.

Тот пожал плечами:

– Может, выдержим, а может, и не выдержим.

Упрямый Бычок дернул головой:

– Ладно, все одно помирать. Держи на трети, а потом – аварийный сброс поля.

По БИЦу пронесся изумленный вздох.

– Нас же разломит как спичку! – удивленно произнес Ив.

Дон Диас на мгновение задумался:

– Тогда в момент залпа поднимешь до половины, а потом скинешь мощность вдоль залпа.

Ив смотрел непонимающе.

– Ну, Счастливчик, врубайся быстрее, мне надо, чтобы поле слезло с корабля, как кожура с банана! – рявкнул капитан.

Тот наконец понял, просиял и, повернувшись к своей консоли, лихорадочно застучал пальцами по клавиатуре пульта. Капитан повернулся к экрану и скомандовал во весь голос:

– Быть в готовности, в момент залпа отключить гравистабилизацию! – Он начал судорожно что-то набирать на своей консоли, бормоча: – Пусть думают, что достали нас.

В этот момент в БИЦ ввалился дон Киор. Капитан бросил на него лихорадочный взгляд, развернув небольшой подвижный экран, включил запись последнего залпа и прорычал:

– Смотри и разбирайся, но пока не мешай!

И тут Ив заорал:

– Залп!

Капитан по громкой связи рявкнул:

– Всем держаться! – и сам вцепился в подлокотники.

Корвет будто пнула гигантская нога. Корабль вздыбился, потом его повело в сторону, крутануло вокруг оси, раздался ужасающий скрип, а потом дикий грохот лопающихся от смещения переборок, треск шпангоутов. Основное освещение погасло, вспыхнули плафоны аварийного и погасли тоже, дико зазвенели баззеры боевой тревоги, корабль содрогнулся и замер. В БИЦе воцарилась мертвая тишина и полная темнота. Несколько мгновений не раздавалось ни звука, потом кто-то испуганно произнес:

– Эй, есть тут кто-нибудь живой?

В ответ раздался голос Упрямого Бычка, который после длинной фразы по-русски спросил неожиданно спокойно:

– Пивной Бочонок, вопросы есть?

Тот так же спокойно ответил:

– Нет.

– Ну так какого… ты еще здесь? Краснозадый будет у нашего борта через сорок минут.

В темноте громко застучали каблуки, мягко хлопнула крышка открытого вручную люка, и все смолкло. Некоторое время стояла тишина, потом голос капитана сварливо поинтересовался:

– Ну и долго мне еще в потемках сидеть? Может, старший аварийной группы соизволит наконец оторвать свой зад от кресла?

Через полчаса самые крупные обломки были убраны, а в БИЦе установился полумрак от вновь вспыхнувших экранов. Офицеры сидели за пультами в боевых скафандрах. На орудийной палубе стояли, чуть не звеня от напряжения, три десятка донов с плазмобоями наготове.

Скорпион величественно завис в миле от корвета. Дон Киор, стиснув зубы, смотрел, как от него отделились два десантных бота с абордажными командами и устремились к ним. Он осторожно придвинулся к Сивому Усу и суетливо поправил складки маскировочной накидки, не позволявшие вражеским сенсорам засечь их на обшивке корвета. В следующее мгновение он спрятал выносной сенсор внутрь и принялся, замерев, считать секунды. Корабль едва ощутимо вздрогнул. Это боты зацепились гравизацепами. Через пару мгновений по обшивке пронеслось еще несколько толчков послабее. Пивной Бочонок выждал еще немного и, пихнув в бок Сивого Уса, откинул накидку. Корабль вздрогнул, и в наушниках у донов раздался голос капитана:

– По левому борту у второго отсека и по правому у первого атмосферного шлюза!

– С богом, господа, – выдохнул дон Ансельм, и доны, разделившись на две группы, бросились навстречу ворвавшимся абордажным командам врага.

Дон Киор висел на гравизацепах вниз головой и смотрел на приближающийся скорпион. Впрочем, низ и верх здесь были относительны. Бот возвращался за новой абордажной партией, но его пилот не знал, что везет еще и пассажиров. Когда до шлюза осталось меньше двух сотен ярдов, он нагнулся, прицепил к левой группе сопел бота вышибной заряд, установил максимальное замедление и, отключив гравизацепы, прыгнул вперед. Слегка изогнувшись, чтобы поточнее выдержать траекторию. Пивной Бочонок скосил глаза и поглядел назад. Все семеро донов его команды висели на фоне звезд рядом с ним. В следующее мгновение он кувыркнулся и приземлился на обшивку скорпиона, мягко погасив скорость. Тихо щелкнули гравизацепы. Дон Киор снова крутанул головой, проверяя, все ли на месте, и широкими шагами устремился к основанию антенны сенсорного ускорителя. Доны шустро последовали за ним. Они быстро установили все восемь тугих связок из пяти вышибных зарядов каждая, и Пивной Бочонок махнул рукой. Доны переглянулись. У того, кто промахнется, просто не будет времени повторить попытку, даже если в ранце останется энергия. Еще мгновение – и все восемь взмыли вверх, к висящему над головой корвету.

Дон Ансельм отбил выпад и, чувствуя, что сейчас задохнется, просто рухнул вперед, выбросив в сторону фигуры с торчащими за забралом боевого шлема клыками вытянутую руку со шпагой. То ли ему повезло, то ли, как говорил ныне, по всей вероятности, покойный дон Крушинка, мастерство не пропьешь, однако кряжистый, квадратный тролль – так доны называли самых многочисленных представителей Низшей касты воинов Врага – дернулся и осел на пол коридора. Адмирал вырвал шпагу, привычно чуть повернув ее в ране, и вслед за появившимся клинком из дыры в скафандре, пузырясь, хлынула зеленая, густая, как слизь, кровь тролля. Дон Ансельм перевел дух и огляделся. От его команды в живых остались пятеро донов, но все тролли были мертвы. Он стиснул зубы и выругался по-польски. Если Алый князь успеет перебросить сюда еще одну команду, то им не выстоять. И так они хорошенько проредили троллей из плазмобоев, прежде чем схватиться врукопашную. Он переключил клавишу и вызвал командира второй группы. Ответил незнакомый сиплый голос:

– Старший у Господа, смотрит на нас сверху и ржет. Нас трое, все ранены. Но двое еще шевелятся, а я скоро пойду за старшим.

По хриплому дыханию дон Ансельм понял, что у него пробиты легкие. Тут корвет вновь тряхнуло, и голос капитана заорал:

– Бот у третьей палубы, по правому борту!

Дон Ансельм тяжело поднялся, устало махнул рукой и побежал к месту атаки, тяжело дыша и бормоча про себя отходную. Он знал, что наступил его последний час.

Они падали прямо на спины выпрыгивающим из бота троллям. Дон Киор покрутил головой, отыскивая второй катер, и довольно улыбнулся. Второй, медленно вращаясь, висел почти в шести милях от корвета: по-видимому, взрывом сопел его отшвырнуло далеко от траектории и пилот, пытаясь остановиться, раскрутил его вокруг своей оси. Гравизацепы тихо щелкнули, закрепив дона Киора на обшивке. Он кинулся к ближайшей дыре, не тратя времени на лишние команды – его ветераны сами прекрасно знали, что делать. Когда он очутился в коридоре, тролли уже ушли вперед. Он догнал их уже у самой орудийной палубы. Четверо рубились в дальнем углу, заслоняя проход к двери БИЦа. Дон Киор быстро огляделся, заметил еще четверых из своей команды и вскинул плазмобой. Через несколько секунд все было кончено.

– Капитан, осталось двадцать секунд, – крикнул он по внутренней связи и подскочил к Толстому Ансельму, который повалился на спину, зажимая рукой рану на левом боку.

По громкой связи прогремело:

– Стартовый отсчет, пять секунд. Ускорение три «же».

Пивной Бочонок выхватил аптечку и сунул ее в зияющую дыру на боку скафандра адмирала, пробормотав:

– И какого хрена с нами поперся? Ведь просили же остаться с кардиналом…

В следующее мгновение на него навалилась страшная тяжесть: корабль начал набирать ускорение. Через несколько мгновений корвет вздрогнул, потом еще, еще. Дон Киор скрипнул зубами, но тут до него дошло, что это стреляют орудия корвета, и он зашептал одеревеневшими губами:

– Давай, Счастливчик, задай жару этой спесивой краснозадой твари!

Потом, с трудом повернув голову, он бросил взгляд на индикаторы аптечки, стиснул кулаки и отвернулся.

Все индикаторы горели красным. Толстый Ансельм оставил этот мир и устремился на встречу с Господом. Пивной Бочонок мысленно произнес молитву и подумал: «Хорошая смерть, Вечному бы понравилась».