Текст книги "Гомеостаз"

Наконец Захид разбудил своего спутника словами:

– Сахиб Ян, смотрите, вон там справа это уже Туркменистан. Там граница проходит прямо вдоль этой речки под названием Кушка. В этих местах в советское время, в годы войны, был укрепрайон. Сейчас будет город Тургунди, а сразу после – граница. Поздно уже очень и темно. Вряд ли что-то сможете увидеть, – провел для пассажира рекогносцировку Захид.

– Хорошо, – ответил Ян, которому хотелось быстрее перешагнуть через пограничную речку, и начал проверять свою комплектность, чтобы ничего не забыть.

Подъехали к границе. Ян поблагодарил Захида и выразил надежду на свое возвращение в будущем для знакомства с афганским наследием пророка Заратустры, о котором рассказывал проводник.

Час был поздний и на пограничном посту не было никого, кроме афганских пограничников. Сам погранпост представлял собой площадку вдоль дороги с небольшими вагончиками. Проверили документы и вещи. Ян показал пропуск своего офиса в Астане. Поскольку о его появлении все были предупреждены, проверку с пристрастием не проводили. Служащий границы на русском языке с местным акцентом задал традиционный вопрос, который в Афганистане звучал наиболее провокационно:

– Что-нибудь запрещенное везете: оружие, наркотики?

– Нет, – ответил спокойно Ян, не пытаясь даже шутить на тему опиума и тому подобного нелегального груза.

Еще несколько минут, и Ян вышагнул в нейтральную зону по направлению к туркменской границе. Снова короткая проверочная процедура, и, не проснувшийся еще до конца, он уже дышал воздухом Туркменистана.

Глава 2. Тайны огненной земли

(13–14 июля 2011 г.)

Туркменистан – еще одна восточная страна. Светская в наши дни. Однако даже при этом ее руководитель носит официальный титул Покровитель. Современная история знает много примеров, когда официальные регалии главы государства дополняли титулом, прозвищем или специальной фамилией, отражавшей степень подлинного народного признания его заслуг перед обществом: Ататюрк[12]12
  «Отец турок».


[Закрыть], Отец народов, батька и так далее. В странах Запада, как считается, развитых, сегодня эта традиция не сохранилась. Однако в старые времена такая практика была распространена повсеместно и в Европе, где народ давал прозвища, присваивал церемониальные титулы и почетные звания своим монархам: Король Солнце, Львиное Сердце, Мудрый, Великий, Завоеватель, Святой, выражая тем самым всеобщую любовь и уважение. Иногда встречались менее изящные обороты, но уже не в целях официального протокола, а, скорее, для перешептываний между собой. На самом деле степень консервативности общества, трепетное отношение к своей истории и традициям являют собой определяющие константы глубинной дихотомии «Восток-Запад».

Не обращая внимания на культурные особенности, сегодня для многих на Западе проще объявить такого яркого и радеющего за свою страну лидера диктатором и угнетателем, который опасен для собственного народа и для всего мира, а затем призвать союзников выдвинуться в «освободительный поход». Только цель всегда в таких случаях была одна – решить свои проблемы за счет кого-то другого. Ян, по крайней мере, уже слышал про этот недуг от господина С. С. Клюге в Берлине, когда речь шла о библейском грехе Адама, сорвавшего запретный плод. Но ведь консервативность и традиционность не означают агрессию. Просто часть нашего мира сегодня живет по принципам, где нормой становится то, что веками считалось антинормой. Должен сказать, что, к великому сожалению, такой болезнью заражены общества и на Востоке, и на Западе.

Важно помнить, что мы все разные, но, подчиняясь общим правилам, существуя в одной системе, у каждого из нас остается что-то свое – то, что нас связывает с нашими корнями, то, что ни при каких условиях мы не оставим, пока живы дух и память народные. Забрать эту память – значит, обезличить целую нацию. Потом можно сажать в эту перепаханную почву новые искусственные ценности, которые сегодня объявляются общими для всех. Безошибочно должна работать классическая формула: свобода одного не должна огранивать свободу другого.

Ян дышал Туркменистаном. Было совсем темно. Он смотрел на туркменский флаг и размышлял: «А ведь это была раньше одна из республик единого и мощного государства, которое еще я застал в последний период его существования, – подумал он. – Но какие разные общества входили в него… И у каждого ведь была своя судьба: западные народы исторически испытывали культурное влияние европейских держав, среднеазиатские и кавказские – преимущественно Персии и Османской империи. А в XX веке без стороннего принуждения все оказались в составе одного государства! Жили общими целями, работали, уважали и любили друг друга, вместе ковали победы!» Ян вспомнил некоторые общие факты отечественной истории, но внезапно был прерван незатейливым вопросом человека, лицо которого в ночном сумраке сложно было разглядеть, несмотря на ярко-красный уголек сигареты, курсировавший снизу вверх, схематически обозначая силуэт говорящего:

– Проблем не возникло? Наши вас быстро пропустили? – по-русски и почти без акцента поинтересовался незнакомец.

Голос человека, который неожиданно вступил в контакт с Яном, был низким, грудным, а речь – неспешной, размеренной и даже, правильно будет сказать, баюкающей. Данный эффект встречается часто у курящих людей. Но в этом случае так проявилась наследственная особенность, которая сочеталась с местным колоритом.

– Да. Все ровно прошло, – настороженно ответил Ян.

Красный уголек снова поднялся вверх и через короткое время ожидаемо опустился вниз, окутав силуэт бело-серым дымом. Ян смог предположить, что, судя по внешним очертаниям, этот товарищ был одет в военную форму.

– Ладно… От ваших коллег нам поступила информация о вашем прибытии. Мне поставили задачу вас встретить и доставить до ближайшего пункта, откуда вы сможете отбыть в нужном направлении. Предлагаю сейчас ехать в Ашхабад. Там есть международный аэропорт. Кушка, ну, Серхетабад, в смысле, у нас закрытый сейчас населенный пункт. Граница. Вам отсюда самостоятельно не уехать. А в столице как раз будем к утру. Позавтракаете, а дальше сможете спланировать свой маршрут как удобно, – озвучил установочные данные сумрачный незнакомец.

– Да, конечно. Давайте так и поступим, – Ян, которого слегка укачало в пути, согласовал предложенный план действий.

Военная форма психологически располагает. В стране, где не ведутся боевые действия, шансы наткнуться на военного, который представляет какое-либо вражеское по своему содержанию государство, откровенно малы. Поэтому интуитивно Ян отпустил ситуацию, понимая, что его коллеги из Астаны обо всем позаботились.

После короткого выяснения деталей мужчины прошли к машине и отправились в Ашхабад – город восточной сказки, который в эпоху железного занавеса для советских людей стал аналогом древнего и исполненного чудес Багдада.

Ян все время, пока находился в дороге, мысленно возвращался к услышанному в Кандагаре. Анализировал. Не мог понять до конца, зачем такая ставка делается на Ближний Восток и Северную Африку. С одной стороны, он пытался объяснить это запасами полезных ископаемых, прежде всего нефти и газа. Но все же, по его убеждению, их наличие не могло стать достаточным основанием для того сценария, который отрабатывался в регионе. С другой стороны, пересекая с юга на север Туркменистан, он продолжал размышлять о смысле распада Советского государства.

Можно ли считать успешным эксперимент по созданию в Евразии государства всеобщего равенства, Страны Советов? Ответ даст история и, пожалуй, даже не сегодня. Очевидным для Яна оставалось только то, что все народы серединной земли, так называемого геополитического Хартленда, который объединяет два континента, на протяжении своей истории тяготели к сближению, объединяясь в могущественные государства или стратегические союзы. Такой была судьба Российской Империи. Ее преемником стал Советский Союз. С древнейших времен Восток привлекал сильные страны неисчисляемыми, как казалось, богатствами. Веками правители великих держав стремились подобрать ключ от этой неприступной кладовой. Наконец в самом начале прошлого столетия британские эксперты геополитики объявили всему миру, что секрет разгадан и решение есть Россия. Территории от Ледовитого океана на Севере до горных цепей на Кавказе и в Средней Азии на юге, от Черного моря и Балтики на западе до Тихого океана на востоке формируют сердце земли. Дальше, опираясь на исторические знания и сведения географической науки, теоретики обосновали формулу, согласно которой тот, кто контролирует эту территорию, управляет Мировым островом, включающим оба континента – Европу и Азию, а кто контролирует Мировой остров, тот обладает мировым господством. И ключом к мировому всевластию является, конечно же, территория самой России и стран на ее географической орбите. В работу был запущен старый колониальный принцип – «разделяй и властвуй». Но голыми руками взять непреступную крепость Хартленда не представляется возможным. Как быть? Решили разобщить народы, поссорить партнеров, обесценить ценности. Действовать, так сказать, изнутри и, как обычно, чужими руками. В начале XX века получилось: русский царь убит, а империя повержена. Но шаг за шагом на руинах монархии рождается новая целостность – Союз Советских Социалистических Республик, объединивший вокруг России все бывшие колонии, но уже на других условиях – равенства и братства, предложив им партнерство. Система, подчиняясь закономерностям, стремилась к балансу. Внешние силы, подкрепив свои политические мотивы научно-теоретическим обоснованием, снова оказывали воздействие на эту великую общность. И браво!.. Цель достигнута. Железный занавес разрушен, а Союз ликвидирован. Десятилетие смуты и… новый этап. Центробежные силы, действующие в одной из мощнейших в мире систем, подчиняясь законам гомеостатического миропорядка, снова приходят в движение. Кроме прочего, такая цикличность подтверждает, что принцип спирали бытия[13]13
  Третий закон диалектики «отрицание отрицания» – диалектическая концепция нелинейного развития бытия Г. Гегеля, выраженная В. И. Лениным через образ спирали, где все в своей динамике возвращается к исходному пункту на более высоком уровне (бытие – инобытие – абсолютное бытие).


[Закрыть], который также обосновывает гомеостаз, работает – опыт предыдущих периодов накоплен и трансформирован в исправленные алгоритмы поведения самой системы и ее элементов. Снова вместе. Снова сильны.

Правильно будет сказать, что у других регионов мира тоже имеются свои характерные и весьма важные особенности. Но теперь Ян пытался упаковать в своем сознании именно этот комплекс взаимосвязей, с которым он соприкоснулся лично.

Машина двигалась по дороге в полной темноте. Дальний свет фар освещал водителю путь, однако не позволял Яну рассматривать местные пейзажи. Невысокие сопки тенями мелькали в окне автомобиля. Несмотря на поздний час, спать совсем не хотелось. В окрестностях Серхетабада с правой стороны дороги водитель обратил внимание своего спутника на возвышение, где стоял крест, который с трудом угадывался в темное время суток.

– Смотрите, тут на горке, плохо видно, правда, стоит поклонный крест. Был установлен в конце девяностых в память о последнем из Романовых, царе Николае Втором. Кстати, еще он символизирует самую южную точку Российской Империи и Советского Союза. Граница, – с гордостью сказал человек в форме.

– Вас как зовут? А то неловко выходит: вы наверняка знаете обо мне больше, чем я о вас. Коль уж до самого рассвета вместе ехать, хотел бы к вам обращаться по имени, – Ян решил исправить свой недочет, допущенный в момент встречи с туркменским товарищем.

– Меня зовут Александр, – ответил лаконично водитель.

– Мне показалось, что вы откуда-то отсюда. А имя, как я понимаю, не традиционное для этих мест, – удивился Ян.

– Очень даже… очень даже… – ответил Александр и добавил, глядя в даль ночной дороги: – Традиционное, даже очень. Вы не забывайте, что в военных действиях в Афганистане участвовала многонациональная армия Советского Союза, а этот погранпост, который мы с вами посещали недавно, был одним из важнейших пунктов. Темно, не обратили внимания, наверное. Там неподалеку от поклонного креста стоит еще один памятник, советскому пограничнику с надписью «Будьте начеку.» Так что и Иваны с Александрами в этих краях бывали, оставались, обзаводились семьями. И вообще-то наша история помнит еще одного великого Александра, Александра Великого, – шутливым каламбуром дополнил свой рассказ про туркменских Александров водитель, улыбнулся и гордо поставил точку, – Македонского, знаете ли.

Опять замолчали. Каждый думал о своем. Через полчаса Александр снова нарушил молчание:

– Поедем вдоль границы, чтоб на Мары не выходить. Я эти места хорошо знаю. Не пугайтесь. Может показаться, что в глуши какой-то, – с улыбкой пояснил он, чтобы не вызвать подозрений у попутчика, который мог предположить, если бы, конечно, потрудился изучить маршрут, что его везут куда-то не туда. Однако Ян не озадачился этим вопросом и особенно не переживал, полностью доверившись представителю официальной структуры Туркменистана.

– Не против. Думаю, вам виднее, – согласился Ян и, постепенно приходя в себя, все-таки решился спросить, поскольку не увидел на мундире Александра никаких обозначений: – А где служите?

– Я пограничник. Не переживайте вы. Еще часик, и будет Таджен, а после него уже по широкой дороге и до Ашхабада пара часов ходу. Мы въехали в Ахалский велаят. На его территории как раз находится столица. Она, конечно, имеет статус отдельного региона, но географически так, – приятно улыбаясь, успокоил пассажира туркмен. – Смотрите лучше в левое окошко. Мы немного отдалялись от границы, а теперь снова вернулись, только это не Афганистан уже по ту сторону. Иран… – продолжая загадочно улыбаться, сообщил водитель.

– Уже Иран? – удивился Ян. – Как все близко тут. Думаешь иногда, вот Иран или Афганистан – это ж такая даль. А если смотреть отсюда, так вот оно все. Только руку вытяни, – вдохновленно он продолжал восхищаться.

– Да. Персидские земли. Большой Восток. – растягивая слова на выдохе, произнес водитель. – Наша столица вообще в часе езды от территории Ирана. По правде сказать, история Туркменистана оказала огромное влияние на развитие всего мира, – внезапно, с чувством глубокого патриотизма декларировал последнюю фразу как неопровержимый факт Александр. Дальше прозвучала информация, которая выглядела несколько странно: – Подумайте сами. Я недавно прочитал, что предки туркменов, кочевое племя тюркоязычных сельджуков, с одиннадцатого по пятнадцатый век покорили Иран и Ирак, подчинили себе Курдистан и большую часть кавказских земель, вторглись в греческую Византию, захватили ее и основали Османскую империю со столицей в Стамбуле, который раньше был центром Восточной Римской Империи[14]14
  Византия.


[Закрыть] и носил название Константинополь. Малая Азия имела выход к морю и вообще была стратегически важным пунктом, поэтому туда и перенесли столицу. А если бы не эти преимущества, то центральный город империи оставался бы на землях, где сегодня расположена Туркмения. Так и было бы, – торжественно раскрыл Александр своему собеседнику секрет исторической судьбы своего народа и дополнительно пояснил: – В смысле я это и раньше знал, но в сознательном возрасте только сейчас до конца осознал значение этого факта. Даже язык у нас с турками почти один. Турецкий от нашего произошел. Ну, вот посмотрите, Балканский полуостров есть и в Европе, и в Туркменистане. У нас там находится крупный каспийский порт в городе Туркменбаши. Регион этот так и называется – Балканский велаят. А почему? По-турецки слово «балкан» означает горы, где растет лес. А европейские Балканы долгое время под османами были. И там и тут в результате есть горы Балканы. Только у нас помельче они будут, – Александр закончил монолог и, расплывшись в торжествующей улыбке, посмотрел на Яна, затем снова подчеркнул особенное значение туркменского этноса для истории: – Османы сами знаете сколько всего сделали в мире за столетия своего правления. Расширяли империю на запад и на восток, воевали. Даже мировые войны Турция стороной не обошла!

Факты и историческую последовательность событий Александр изложил почти справедливо. Однако в современной системе взглядов, следуя логике туркменского пограничника, его народ является агрессором, который подчинил себе обширные территории Передней Азии, включая центральный город Византии Константинополь, принес туда свою столицу и потом вероломно захватывал чужие земли, угнетая их население. В этой стране есть богатые природные ресурсы, а система организации власти многими западными экспертами-политологами уверенно определяется как авторитарная диктатура. «Попытаемся развивать с туркменами сотрудничество на наших условиях по схеме „вы нам все, а мы вам удобный визовый режим и кока-колу“, а если не захотят, то давайте-ка, глубокоуважаемые представители мирового сообщества, проверим, не пытаются ли туркмены создать оружие массового уничтожения, например. Наверняка у местных элит сохраняются имперские амбиции и сегодня. Без сомнений, титул „Покровитель“, входивший ранее в официальный перечень званий султана Османской Империи, как и в старые времена, сегодня вновь может являться обоснованием правомерности каких-либо территориальных и прочих притязаний, даже еще не высказанных, но вынашиваемых в планах». Согласно такой логике, страна и ее лидер являются угрозой для всего мира. С одной стороны, это смешно, а с другой, опасно. Опасно прежде всего потому, что такая риторика, а впоследствии и практика обоснования своих действий, в современных международных отношениях становится все более распространенной среди сильных держав, которые с трудом можно называть великими, если вспомнить классическое значение этого термина. Наш мир недавно уже столкнулся с проявлениями такого подхода и может столкнуться снова.

На самом деле, сегодня Туркменистан представляет собой современную страну, ориентированную на всестороннее конструктивное сотрудничество с другими государствами вне зависимости от вероисповедания и политического устройства, основываясь исключительно на взаимовыгодных, ПОДЧЕРКИВАЮ, взаимовыгодных и взаимоприемлемых интересах.

Этот пример показывает, как вольная трактовка, а зачастую откровенная подтасовка исторических и современных фактов, может использоваться в хищнических целях государствами, чей голос по ряду причин стал резонирующим в вопросах мировой политики и трибунала, наложения санкций и прочих процессов.

– Да, понятно все это, – единственное, что нашелся сказать в ответ на пылкую речь пограничника изумленный Ян и следом задал вопрос для общего развития, целью которого была смена темы: – А, скажите, мусульман в Туркмении много проживает?

– Тут уже сложилось так за много столетий, что почти все в этой стране исповедуют ислам. Есть немного христиан – православных, протестантов. Еще меньше людей, которые придерживаются древних религий: язычники, зороастрийцы… – и снова Ян услышал про то, что по причине неоднозначной ситуации в Афганистане отложил для себя в долгий ящик. Пограничник продолжал: – Но таких совсем мало. Христианские церкви точно есть. Я видел сам. А вот по вопросу языческих, думаю, нет. Я точно не слышал про какие-нибудь святилища в стране. Знаете, мы хоть и относимся гостеприимно к другим вероисповеданиям, язычество – это все же харам. Распространять не стоит здесь. У христиан, кстати, если я не ошибаюсь, такой же подход, – последним своим утверждением Александр хотел вызвать солидарность попутчика, который, по всей вероятности, должен был относиться к одной из христианских конфессий, чтобы подтвердить свои представления, но тщетно.

После внезапно прозвучавшего слова «зороастризм», осознавая возможность, как понимал Ян, без риска для жизни дотронуться до таинств этого древнего учения, и в преддверии предстоящего длительного отпуска, посвященного поиску ответов на внутренние вопросы, он решил выпытать у Александра побольше информации о современных огнепоклонниках Туркменистана.

– Нам еще долго ехать? – уточнил Ян, оценивая оставшийся для расспросов тайминг.

– Так… Что у нас там?… – окинув взором окрестности, Александр попытался оценить примерное время до Ашхабада. – Плюс-минус час. Доедем скоро.

– Все-таки скажите, пожалуйста, у меня чисто научный интерес, – неожиданное для себя самого оправдание случайно изобрел Ян, но, опасаясь отсутствия обоснованной причинно-следственной связи, не стал развивать тему науки, чтобы не выглядеть нелепо, – может, все же вы знаете, где в вашей стране проходят встречи огнепоклонников, ну общность их как-то ведь должна поддерживаться. Это логично, по-моему.

– Я же говорю, это древняя религия. Есть ли сейчас ее представители в Туркмении, не могу достоверно сказать ничего. В древности точно все было. Единственное, знаете что. – Александр неожиданно прекратил говорить и как будто пытался отфильтровать в своей памяти нужную информацию, которая могла бы помочь его спутнику решить, как было сказано, научно-практические задачи, а спустя полминуты продолжил: – Одно скажу вам, что видел группы этих паломников, которые ехали из Индии и Пакистана через нас в Азербайджан… Тут через Каспийское море рукой подать. Все близко. У них там какие-то встречи проходят, как я понял. Вот где, простите, не знаю. Что вспомнил, то рассказал.

Ян немного поразмыслил над новой информацией и решил, пока он в этих краях, заехать все-таки в Азербайджан и окончательно закрыть для себя вопрос по системе моральных координат:

– Знаете, я тут подумал, после этой командировки у меня сразу отпуск начался. Прокачусь-ка я в Азербайджан, – вслух высказал свои планы Ян и следом уточнил у пограничника, наверняка располагавшего этой информацией во всей своей полноте: – В Азербайджан как лучше уехать отсюда?

Александр не стал задавать лишних вопросов, понимая, что его зона ответственности за гостя начинается от границы и заканчивается после покидания им его машины в Ашхабаде.

– Так. Азербайджан. Смотрите, как. Из Ашхабада в Баку авиационных рейсов не так много. Один раз в неделю, что ли. В любом случае считайте, что вы уже не попали на него. Во вторник, по-моему, он или в среду. Позже точно не было. Но самолет летает до Туркменбаши. Это еще один наш крупный город. Полет совсем короткий, где-то час. Когда приедем, посмотрите расписание сами. Долларов тридцать-сорок, что ли, стоит. Там есть порт, из которого ходят паромы в Баку, плюс-минус часов десять или немного больше займет. На месте и разберетесь как раз, – дал свою квалифицированную рекомендацию Александр и продолжил внимательно управлять автомобилем, поскольку в отличие от своего пассажира перед началом их ночной поездки он не отдыхал и его внимательность была ослаблена.

Ян долго не размышлял. Наклонил голову сперва вправо, потом влево, как бы взвешивая «за» и «против», а затем озвучил Александру свое решение:

– А давайте, так и сделаю. Тогда что, в аэропорт Ашхабада, получается?…

– Есть, в аэропорт Ашхабада! – приободренный определенностью планов своего спутника, ответил пограничник и продолжил движение по трассе.

В заднем стекле автомобиля начинал дышать восход, выпуская из-под одеяла ночного неба нежно-розовые, а порой тепло-оранжевые пряди своих растрепанных волос. Степной ландшафт вдоль дороги, невысокие горные цепи, подчеркивающие горизонт с правой и левой сторон машины, небольшие, но аккуратные города и населенные пункты, украшенные интересной восточной архитектурой, теперь уже сопровождали путников до самого Ашхабада.

Машина въехала в пригород столицы. По левую сторону остался небольшой населенный пункт Аннау, который является городом-спутником столицы Туркменистана. На развязке ушли вправо и по объездной за двадцать минут добрались до аэропорта. Александр довез своего подопечного до самого входа в здание. Аэровокзальный комплекс напоминал классическую постройку 1990-х годов: правильные линейные формы, теплые оранжево-красные оттенки внешней облицовки.

– Приехали. На этом расстаемся. Когда зайдете, найдете кассы. Все там и узнаете про рейсы, – разъяснил порядок действий пограничник.

– Спасибо! – поблагодарил Ян, сопроводив слова благодарности рукопожатием, и направился к входу.

– Хорошего полета и удачного путешествия! – уже вслед произнес гостеприимное пожелание Александр.

В здании аэропорта все кругом было на туркменском и английском языках. Однако практически каждый сотрудник аэровокзала, само собой разумеется, также владел и русским. Часы показывали половину девятого. В кассе Ян получил информацию о рейсах на Туркменбаши. Ближайший планировался в десять часов, и с минуты на минуту ожидалось начало регистрации. Билет был куплен. Досмотр. Зона вылета – там позавтракал и заодно изучил вопрос о потенциальных объектах своего размещения в Баку, где он мог бы оставаться до тех пор, пока не уточнит информацию о культовых местах огнепоклонников в Азербайджане. В полете немного вздремнул. После приземления десантировался в зал прибытия туркменбашинского аэропорта.

Без вещей удобно, когда часто перемещаешься. Не нужно ждать, пока доставят багаж, высматривать его среди общей массы сумок и чемоданов на пункте выдачи. Конечно, в каждом отдельном случае по-разному – зависит от целей и задач поездки. Но сейчас все соответствовало. Самое необходимое – в небольшом удобном рюкзаке, а твои руки и мысли свободны. Это тоже определенная философия, кстати говоря, характерная для многих восточных народов, у которых зачастую фактор перегруженности окружающего пространства рассматривался как первопричина несвободы человеческого сознания и возникновения ограничений в действиях. Начиная путь очищения своего сознания на Востоке, Ян интуитивно гармонизировал свой быт и образ жизни с взглядами тех культур, с которыми ему приходилось сталкиваться или сосуществовать какое-то время в одной плоскости. Именно поэтому он решился на погружение в глубины собственного сознания для достижения устойчивости своей морально-психологической системы при помощи древних практик, возникших на Востоке.

Приближался полдень. Ян заказал в службе аэропорта такси и вышел на улицу. На свежем воздухе он сразу почувствовал влажный подсоленный аромат Каспийского моря. Покидая борт самолета, он был погружен в свои мысли на тему дорожных планов и не ощутил этот приятный и по-настоящему восточный бриз. Хотя еще на открытой территории аэровокзального комплекса он встречал всех прибывших как гостеприимный хозяин этих мест.

На такси путь до порта вышел немногим больше десяти минут. По дороге за окнами автомобиля мелькали небольшие уютные улочки приморского городка. Ян остановил свой взгляд на монументальном якоре белого цвета. Вообще в Туркменистане белый является превалирующим в архитектуре, дизайне и прочих элементах декора самого различного предназначения. Это символ чистоты и величия сплоченного туркменского народа, а также главная ассоциативная характеристика его справедливого правителя.

Сам город Туркменбаши небольшой. При этом он является одним из крупнейших транспортных узлов региона. Логистическая инфраструктура, созданная здесь, обеспечивает внутреннее и международное сообщения для пассажирских и грузовых перевозок в Каспийском бассейне фактически всеми видами транспорта. В одном из этрапов[15]15
  Административно-территориальная единица в Туркменистане. Является аналогом муниципального района в России.


[Закрыть]города Туркменбаши на внешнем мысе одноименного залива расположена свободная экономическая зона Аваза, которую туркменские власти в конце первого десятилетия двухтысячных годов начали развивать как большой курортно-туристический комплекс мирового уровня.

Такси подъехало в зону порта, и Ян покинул машину, рассчитавшись за услуги извоза с водителем. У причала под флагом Азербайджанской Республики стоял паром. Для обеспечения комбинированных задач по обслуживанию погрузочно-разгрузочных работ и посадки пассажиров причал был оборудован железнодорожной веткой и другими необходимыми, но совершенно незнакомыми Яну техническими средствами и механизмами. Судно было пришвартовано кормой к причалу, чтобы можно было выполнять погрузку транспортных средств и прочих крупногабаритных предметов, перемещаемых на колесной базе, на грузовую палубу судна. Пассажиры размещались на верхней палубе в каютах.

На причале велась погрузка. Через открытый шлюз нижней палубы были видны уже доставленные внутрь парома грузовые автомобили, которые в настоящий момент подвергались прочной фиксации перед отбытием в плавание. Пассажирские каюты на комбинированных паромах занимают, как правило, либо водители перевозимого транспорта и сопровождающие технические специалисты, либо обычные граждане, желающие попутешествовать по морю и испытать особую романтику, но, прямо сказать, таких товарищей было немного В общем, свободные каюты были.

Сто долларов за билет, почти четыре часа ожидания, проведенные в процессе пополнения продовольственных запасов, поскольку вопрос наличия ресторана на корабле не был изучен в достаточной степени, и Ян ступил на палубу судна. Согласно графику, путешествие в Баку из пункта отправления по Каспийскому морю должно было занять ориентировочно двенадцать часов и завершиться к семи утра.

Впервые в своей жизни Ян отправлялся в такое длительное морское путешествие. Каспий был спокоен, и штормовых предупреждений не ожидалось. Сначала ему было интересно примерить на себя образ мореплавателя: проводить причал и исчезающий берег, ощутить соленые брызги в открытом море, которыми легкий бриз одаривал бы лица пассажиров во время прогулки по открытой палубе, с бокалом белого сухого вина в руке попрощаться до рассветного часа с теплым солнечным диском, плавно погружающимся за линию горизонта, уступая небесные владения луне и звездам. Поднимаясь на паром, Ян мельком заглянул в холодные и пугающие глаза глубины, вспомнил фразу, начертанную на памятнике пограничникам, установленном в окрестностях Кушки, «Будь начеку…» и в процессе всего плавания не отважился покинуть каюту, довольствуясь видами сквозь окно своего корабельного чертога.

Как выяснилось уже после отправления судна, в маленькой комнате Ян размещался один. По своему внешнему виду каюта корабля напоминала купе в поезде, но более ухоженное. Слева от входной двери была устроена уборная с душевой, два нижних спальных места, крепленные к стенкам каюты, разобраны для сна и аккуратно застелены, верхние – подняты к боковым панелям до возникновения потребности в них, маленький складной столик и сопутствовавшее ему место для сидения располагались по центру под большим овальным иллюминатором, который был декорирован пестренькими шторами. Завершающий элемент, создававший атмосферу внутреннего уюта помещения, – в меру мягкое ковровое покрытие, застилавшее пол. Аскетично, но при этом аккуратно и более приятно, чем в железнодорожном купе.