Текст книги "Гомеостаз"

От гостиницы, где жил наш герой, они прошли еще пару кварталов вверх, повернули направо и через несколько метров по правую сторону от дороги на первом этаже обычной многоэтажки взгляд Яна наткнулся на совершенно аутентичный в европейском смысле вход, оформленный треугольной крышей, закрепленной на деревянных столбах, по обеим сторонам которой висели маленькие чугунные фонарики, и традиционной итальянской надписью на металлической цепочке, свисавшей по центру, которая ненавязчиво приглашала гостей. С открытого балкона над входом в ресторан свисали виноградные лозы, что придавало дополнительный колорит уголку Италии в этом городе.

Ян и Вероника вошли внутрь. Интерьер заведения был оформлен в традиционном средиземноморском стиле. Меню откровенно порадовало своим разнообразием типично итальянских блюд и приятным выбором бара, чего Ян в принципе не особенно ожидал.

Ужин был просто ужином. Трапеза прошла без возвышенных разговоров на духовные темы и лекций об истории и культуре. Все было просто: паста карбонара – это просто паста карбонара, а красное сухое – просто красное сухое. Ян оценил атмосферу в ресторане, которая в действительности была близка к итальянской. Однако не смог полностью погрузиться в мир Средиземноморья на Каспии, ибо для того, чтобы почувствовать Италию, необходимо быть там. В случае с любой другой страной возможны допущения. С Италией – нет.

После ужина уже на выходе из ресторана Ян спросил Веронику:

– А ты далеко живешь? Может, я провожу?

– Ты помнишь необычный культурный центр, который мы с тобой видели вчера, когда возвращались из храма? – напомнила девушка Яну вчерашний маршрут. – Там я и живу возле него. Недалеко. Я лучше на такси доеду. Тут минут пять, десять. А ты возвращайся к себе. Отдохни перед дорогой и… – Вероника не могла оформить правильно мысль, которую хотела выразить. Нескольких секунд паузы хватило ей, чтобы наконец направить мысль в правильное русло и облечь в вербальную форму. – В общем, возвращайся. – сказала она и через еще короткий промежуток дополнила свое пожелание важным обоснованием: – Я тебе еще дворец Ширваншахов не показала. Он тебе понравится.

Ян оценил широкий жест Вероники. Сказать по-честному, это был очень смелый шаг со стороны женщины, рожденной и выросшей в восточной по своим традициям и культурным ориентирам стране. Он позволил себе слегка приобнять девушку, которая физически не ответила ему взаимностью. Однако Ян ощутил обратную инерцию, источаемую всем ее силуэтом. Однозначно, она давала ему обратную связь, но на каком-то тонком уровне.

Вероника уехала домой, а Ян не спеша побрел к себе в отель. Он выключил режим самоанализа и начал просто жить, воспринимая окружающую действительность такой, какой она была здесь и сейчас. Все стало теперь просто. Ян почти определился с тем вопросом, который представлял для него главную проблему в жизни. Теперь он знал, что дальше, и хотел к этому «дальше» идти. Одним из важнейших условий стабильности саморегулируемой системы является закономерность, характеризуемая еще как определенность внешних и внутренних условий ее существования, а также постоянным набором элементов.

Ян дошел до гостиницы. Поднялся в номер. Вещей толком у него не было. Он проверил внешнюю комплектность рюкзака, который и не раскрывал. Принял душ. На выходе из ванной его внимание привлекла вчерашняя газета, которую Ян бросил на столик под телевизором, точнее, не сама газета, а ее содержание на титульной странице. Насторожившись, он взял в руки печатный рупор, где на самом видном месте в разделе «Политика» отсвечивала цветная фотография Ахмеда, которого он видел в Афганистане. Голова была повернута в направлении фотографа, а глаза продолжили заданную инерцию и мирно смотрели правее на сидевшую рядом с ним женщину в черном платке. Тот же жилет, та же рубашка. А над фотографией нависал заголовок на английском языке, из которого сознание Яна вырвало два смыслообразующих слова: Afghan и killed (англ. «Афганский» и «убит»). Моментально он вспомнил почти дословно последнюю часть разговора Джона и Реджинальда, проходившую тет-а-тет, в которой первый просил второго обеспечить направленный слив информации сторонникам Движения, за которым должно было последовать либо просто покушение, либо ликвидация афганского товарища. По дороге к туркменской границе Ян невольно прогонял всю их беседу в своей голове, потому что хорошо ее помнил. Посмотрел на дату выпуска – 12 июля. «В тот же день, когда и произошла та необычная встреча в Кандагаре», – подумал он.

Лежа на кровати, Ян снова прокручивал в своей голове весь кандагарский разговор. Он теперь наверняка был уверен, что все сказанное тогда не было пустым звуком, как предположил Говард, а составляло четкие задачи к реальным действиям. Но фактически он понимал, что не может сам ничего сделать, особенно учитывая реакцию Говарда, который объявил ему, что все это никого не интересует. Промучав себя разными размышлениями в течение целого часа, Ян все-таки пришел к выводу, что не будет влезать в эту непонятную историю; сегодня просто уснет, а завтра сядет в самолет и улетит в Анталью, манившую его образами приятного отпуска в большей степени, чем очередная шпионская история, которая могла неизвестно чем закончиться.

По будильнику на мобильном телефоне Ян встал в пять утра. На ресепшен заказал такси. В ранние часы машину подали быстро. По свободной утренней дороге, которая проходила мимо домов, где жила Вероника, о чем теперь знал Ян, до аэропорта удалось доехать за полчаса. Дальше все, как всегда. Регистрация, досмотр, посадка. Сидя в кресле уже на борту самолета, он остро почувствовал, что испытывает в момент покидания Баку какую-то неуправляемую грусть. И, как можно заметить, не в самом городе было дело, а именно в тех эмоциях и людях, которые с ним связаны, а точнее, с одним человеком. Так устроена наша психология. Но все же Ян однозначно решил для себя, что, прежде чем предпринимать какие-либо ответственные шаги, он должен пройти путь внутреннего очищения и восстановления. Этим он и планировал заняться на отдыхе.

Глава 4. Квантовый скачок

(17–22 июля 2011 г.)

Возвращаясь к вопросу об устройстве нашего мира и фундаментальных законах развития, справедливо будет поговорить прежде всего о природе компонентов, образующих его на самом элементарном уровне. В действительности для того, чтобы реально понять, как все функционирует на Земле, важно разложить материю до мельчайших частиц. Посмотреть, как они взаимосвязаны, каким законам подчиняется их существование, из чего состоят сами эти частицы. Затем методично, уже с повышенным уровнем подготовки вернуться к укрупненной модели мироздания и, понимая, как все устроено, объявить о том, что теперь это самое здание мира у нас под контролем. На каждом возрастающем витке спирали развития человечеству доступны свои понятия о предельном значении первоосновы. Сперва весь мир разобрали на атомы, у которых потом нашли протоны и нейтроны. Сегодня мы уже знаем о существовании бозонов и фермионов. И ведь это не предел, как я понимаю.

Что это нам дает? Ответ лежит на поверхности. Зная, по каким законам развивается микромир или элементарные частицы, образующие всю материю на нашей планете, мы сможем понять, как контролировать те процессы, управление которыми не было нам доступно в силу отсутствия информации. «Знание само по себе – сила», – обоснованно сделал заключение в конце XVI столетия известный английский ученый и общественный деятель Фрэнсис Бэкон.

Уже в начале второго десятилетия XX века датский физик Нильс Бор, стремясь расширить существующие на том этапе знания о веществе, предложил собственную теорию о структуре атома, которая уточняла выдвинутую семью годами ранее планетарную модель британского исследователя Эрнста Резерфорда. За это датчанин был удостоен Нобелевской премии по физике.

В то время ученым уже было известно, что частицы, вращающиеся по своим орбитам вокруг ядра атома, теряют энергию, а следовательно, за считаные микросекунды должны приближаться к этому самому ядру и сливаться с ним, что являлось по меньшей мере парадоксом. На самом же деле, отодвинув в сторону все попытки теоретизировать эти процессы, атом продолжал быть стабилен, несмотря ни на кого из гениальных мужей науки. Стабилен, в равновесном состоянии, в полной гармонии, балансе, и все тут. В глазах Бора самым подозрительным товарищем во всей этой истории оказался отрицательно заряженный электрон, который, излучая или поглощая энергию, никак не мог по неизвестной на то причине нарушить стабильность самого атома. Постулаты Нильса Бора позволили говорить о том, что каждому уровню, на который переходит квантовая модель, соответствует своя энергия. Так в общих чертах становится понятно, что в случае, когда система поглощает энергию, она возбуждается, то есть переходит на более высокий энергетический уровень, а когда теряет, происходит обратный скачок, нисходящий.

Теория Бора была экспериментально подтверждена в год ее открытия. Уже впоследствии с учетом развития науки, наращивания соответствующих знаний и методик проведения опытных испытаний у нее были выявлены как достоинства, так и недостатки. Однако базовые принципы поведения квантовой системы, предложенные ученым, применимы в данной научной области по сей день.

Откровенно сказать, физика, а тем более квантовая, представляется не самой простой дисциплиной. В общем виде, если без пафоса, это будет выглядеть так: система получает энергию – выполняет возрастающий скачок, теряет – соответственно, понижающий.

Конечно же, ни Ян, ни кто-то из нас не может быть упрощенно вписан в параметры квантового мира. По большому счету, полноценно запихнуть психоэмоциональные и социальные процессы в рамки формул и цифр или даже атомов и электронов достаточно сложно и, пожалуй, не совсем правильно. Тем не менее, принцип перехода, часто болезненного, который сопровождается преобразованием самой системы: приобретением или потерей энергии, навыка, знаний, человеческого облика, если хотите, как символ, – по-моему, может характеризовать некоторые состояния в нашей жизни, в частности, как раз те, с которыми столкнулся Ян на данном этапе своего внутреннего преображения.

Ожидание взлета. Смешанные чувства. Самолет еще не начал движение по полосе. Внутри Яна все как будто погрузилось в невесомость перед отправлением в неизведанные края. Турция вроде бы вертелась на слуху почти каждый день. То политика, то кто-то из коллег был в отпуске, то еще что-то. Но никогда вблизи. Наконец настал и ее черед. В этот момент его грудная клетка уже до самых ребер была заполнена легким безвкусным зефиром, который ждал своей начинки – сладкой или горькой, но уж никак не снова пресной. Ян не умел разгадывать будущее, но предчувствовал перемены. Можно подумать, что парень несколько впечатлителен. Возможно, даже больше нормы. На самом деле мы все такие. Просто не каждый готов в этом признаться. Да и он, в сущности, не признавался. Разве что иногда и только самому себе, когда деваться было некуда.

Самолет пробежал по взлетной полосе. Оторвался от земли. Начал набор высоты. Ян сидел у иллюминатора и просто смотрел на «огненную землю» Азербайджана, которая становилась все дальше и дальше, напомнив ему миниатюрный макет съемочных декораций. Сознание было словно в тумане – ни мыслей, ни эмоций, ни ощущений, даже пространственных. Ритмичный гул двигателей тоже казался весьма далеким.

Этот транс был нарушен голосовым сообщением о том, что самолет завершил набор высоты и движется по запланированному курсу, традиционная информация о высоте полета, погоде в пункте прибытия и так далее. Ян постепенно приходил в себя: на прежние спринтерские дорожки возвращались мысли, ощущения окружающей действительности сплетались в единое полотно, где запахи, цвета и формы дополнялись звуками, движением воздуха и температурой. За последние три недели Ян пережил и переосмыслил больше, чем за весь последний год, а значит, чему-то научился, что-то понял, и наконец автоматически в нем запустился процесс кристаллизации внутреннего стержня и четкой схемы собственной жизни. Сидя в кресле самолета, он старался ни о чем не думать, очистить сознание от того, что необходимо оставить в прошлом, и сохранить только по-настоящему значимое, приходящее к нему, как он полагал, теперь надолго.

Завтрак, предлагаемый авиакомпанией, Ян пропустил, так как еще не до конца проснулся, и к завершению двухчасового перелета уже чувствовал легкий голод. Самолет снижался.

В овале иллюминатора, как и на протяжении почти всего полета, виднелся темно-коричневый извилистый рельеф. Горы. Иногда их равномерный оттенок прерывался белыми брызгами снега, схематически отмечавшими горные вершины, серо-зелеными лоскутами лугов и светло-бежевыми, как казалось Яну с высоты, нитками дорог, лениво обнимавшими склоны. Все ближе становилась земля.

Плавно эти вдохновенные картинки сменились на урбанистические пейзажи пригорода Антальи, перемежавшиеся пятнами зелени, которая приобрела теперь четкие, правильные границы и смелые насыщенные тона. Совсем низко.

Впереди показалась посадочная полоса. Высвободилось шасси и уже через мгновения, нежно поцеловав бетон, покатило самолет к терминалу аэровокзала. Наконец Ян увидел само здание. Благодаря конусовидному куполу и овальной форме, оно вызвало у него ассоциации с шатром. Однако в тот же самый момент на ум ему пришло еще одно сравнение – древнеиндийское многорукое божество Шива. Такая аналогия возникла в его сознании из-за телетрапов для посадки и высадки пассажиров, симметрично расположенных по всей длине его внутренней полуокружности в количестве как раз восьми штук.

По приглашению старшего бортпроводника пассажиры начали покидать самолет и двигаться в сторону пункта проверки документов. Выбравшись на улицу, Ян оказался на площади перед зоной прибытия. Прямо напротив выхода размещался павильон фастфуда, а правее, в ее торцевой части, на всю ширину протянулась стоянка такси. На часах было начало десятого местного утреннего времени. Еще нежарко. Ян обратил внимание, что климат здесь напоминал чем-то Азербайджан, но был определенно жарче и казался более душным. Воздушные массы из Африки и с Ближнего Востока, хорошо прогретые в это время года палящим солнцем над зеркальной поверхностью Средиземного моря, перемещались над городом и, встретившись со стеной Таврских гор, возвращались обратно.

Ян вспомнил, что, когда бронировал отель, не оставил заявку на трансфер из аэропорта. На выходе из терминала стояла группа людей с табличками, где были напечатаны или написаны от руки данные прибывших гостей. Естественно, мужчину никто не встречал. Он пересек площадь и остановился справа от бутербродной лавки перед пешеходным спуском над стоянкой для автобусов туристических компаний. Ян глазами искал остановку общественного транспорта, где планировал выяснить расписание. Неподалеку от него стоял молодой человек и что-то отчаянно искал в своем телефоне. Он был невысокого роста и стройного телосложения, в очках с корректирующими линзами, одет в голубую классическую рубашку с коротким рукавом и светлые брюки. Молодой человек отличался брутальной небритостью, хотя выражение лица было по-детски застенчивым. «Интересно… Вообще-то похож на армянина», – оценивая ситуацию, Ян допустил в своей голове сквозную характеристику и подошел к нему.

– Здравствуйте! Вы можете мне сказать, где находится автобусная остановка? – обратился он к выбранному субъекту на английском языке, который в Турции весьма популярен как инструмент международной коммуникации.

Молодой человек оживился, услышав вопрос, и на чистом, даже без акцента, русском языке поинтересовался в ответ:

– А вы же русский? В смысле из России?

С учетом предполагаемого происхождения собеседника Ян не был сильно удивлен. Но все же в этот момент на его лице расцвела улыбка. «Как это кстати…» – подумал он. В ожидании ответа молодой человек посмотрел на Яна снизу вверх чистым, почти детским, заискивающим взглядом, который элегантно сочетался с густой щетиной, и, дружелюбно улыбаясь, повторил вопрос:

– Вы прилетели из Баку, наверное? Я слышал, что объявляли прибытие самолета недавно.

– Да, – утвердительно ответил Ян.

– Меня зовут Карен. Я из Абхазии, – пояснил собеседник и спросил: – Разве вас не встречают?

– Нет. Я своим ходом. Мой отель в центре. Решаю, как добраться, – прокомментировал Ян свою потребность в транспорте и полюбопытствовал: – А вы здесь на отдыхе или работаете?

– Да, я то здесь, то там, – уклончиво ответил Карен и любезно предложил: – Пойдемте, на нижней парковке стоит моя машина. Я уже закончил здесь, могу вас подвезти. Мне как раз в сторону центра ехать нужно. Высажу, где вам будет ближе, – и, предвосхищая вопрос собеседника о системе взаиморасчетов, уточнил: – Денег с вас не возьму.

«Подфартило», – подумал Ян и выразил свое полное согласие:

– Вот, спасибо! А то я уже начал дергаться. Как ехать? Куда бежать?

Они прошли вдоль стоянки, где располагались корпоративные автобусы, обогнули ее и вышли к парковке для частных автомобилей. Приблизились к небольшому хетчбэку синего цвета. Карен нажал кнопку на пульте от центрального замка автомобиля. Сели в машину. Ян достал свой листок бронирования и протянул его водителю.

– Я остановился в этом отеле. Посмотрите. Меня где-нибудь поближе высадить бы? Как вам удобно будет.

– Мне по дороге, – дружелюбно сказал Карен. – Я живу в районе Коньяалты, недалеко от парка. В общем, это мне удобно будет, – подтвердил он свое предложение, возвращая листок брони пассажиру. – До отеля около получаса будем ехать. Может, чуть меньше. Суббота, утро. Трафик не сильно интенсивный еще.

Машина покинула территорию аэропорта и выдвинулась в сторону трассы на город Мерсин. По клеверной развязке ушли влево к городскому центру. Вдоль дороги мелькали разные магазины и автосалоны, кафе и рестораны.

– Посмотрите! Видите впереди мост над речкой? – спросил вдруг Карен своего пассажира.

– Да, вижу. Небольшая такая речка. Мост тоже простенький, по-моему, – высказал свое впечатление Ян.

– М-м-м… Так, да не так… – возразил улыбаясь водитель, – это река Дюден. Она берет начало в этом городе, в северной части, неподалеку от зоосада, и тут же, в Анталье, впадает в Средиземное море, только уже на юго-востоке. На этой речке образовались очень красивые водопады. Верхние носят имя Александра Македонского.

«И здесь был Александр Македонский?» – подумал Ян.

– А водопады так называются, потому что имеют отношение какое-то к полководцу?

Карен слышал только ту историю, которую рассказывал его товарищ, работавший экскурсоводом в местном туристическом агентстве. Эту версию он и начал транслировать пассажиру, не имея полноценного представления о ее достоверности, но тем не менее очень уверенно:

– На территории нашей провинции в районе Кемера существовал древний порт, Фаселида. Здесь как раз шел Александр Македонский во время знаменитого похода и останавливался со своим войском на зимовку.

– Поэтому верхние водопады так назвали? Там был его лагерь? – Яна заинтересовал этот факт, и он пытался узнать побольше.

– Ну, не совсем так, – Карен опроверг догадки спутника и задал наводящий вопрос: – Вы знаете, где он был погребен?

– Из общего курса истории Древнего мира за пятый класс, если не ошибаюсь, где-то в Египте, – предположил Ян.

– На Востоке все очень относительно, – улыбаясь подметил Карен, – Александра похоронили в золотом саркофаге в египетской Александрии. Это правильно. Но его прах так никто и не смог найти. Существует гипотеза, что после падения Римской Империи саркофаг Александра Великого вывезли из Египта и захоронили где-то в районе города Фаселиды, то есть в Анталье, чтобы защитить от христиан, уничтожавших в то время все, что олицетворяло язычество и его наследие. Спрятали под самым носом. На этой же территории существовала Восточная Римская Империя, то есть Византия, центр православного христианства. Так что не зря верхний Дюденский водопад носит имя Александра Македонского. Может, где-то там его саркофаг и захоронили, – с гордостью за Анталью или за себя, а может, и за всю Турцию поведал эту легенду Карен.

Повернув направо возле парка, машина подъехала к отелю, где в ближайшую неделю планировал отдыхать Ян. Его, безусловно, заинтересовала история, рассказанная Кареном, и перед тем, как покинуть автомобиль, он быстро сориентировался и предложил:

– Скажите, Карен, вы мне показались очень интересным собеседником. Удобно, если мы с вами договоримся, например, завтра еще раз встретиться? Показали бы мне самое интересное. Не бесплатно, разумеется, – Ян решил снова попытать удачу и, понимая, что все-таки время – деньги, договаривался по справедливости.

Карен был на самом деле занят делами семейного бизнеса, однако в предстоящий июльский понедельник не предвидел каких-либо экстренных дел и, будучи кавказцем, из соображений гостеприимства не смог отказать.

– Мои все в Абхазии сейчас. Думаю, что и мне не повредит развеяться, – соизмеряя свои планы с поступившей просьбой, Карен был склонен согласиться. – Да. Завтра, если где-то часов с двенадцати и до пяти вечера, будет не проблема, – после этого он передал Яну свою визитную карточку с номером мобильного телефона.

– Конечно. Буду очень вам благодарен, – ответил Ян, взял визитку и открыл дверь.

– Звоните утром, часов в одиннадцать. Сверим часы, – предложил Карен и уехал, оставив пассажира.

Ян стоял неподалеку от входа в отель, возле клумбы с невысокими пальмами, следом за которой были установлены флаги гостиничной сети, государственный турецкий и какие-то еще. Внешний вид здания полностью соответствовал фотографиям, размещенным в интернете. Фронтальная часть оформлена в стиле средневековой крепости. Над входом, опираясь внешней стороной на массивную четырехугольную колонну, расположился квадратный навес.

Ян вошел внутрь. Перед ним открылся большой холл, совпадавший по своим габаритам с фасадной инсталляцией крепости. Это пространство было свободным от перекрытий до самой крыши и открывало поэтажный обзор всего комплекса. Дверь каждого номера в этой части гостиницы выходила к прозрачному ограждению с перилами высотой в половину человеческого роста, ограждавшему по периметру узкий коридор, предназначенный для прохода гостей в свои комнаты. В центре первого этажа на виду у жильцов всех ярусов располагался остров с мягкими диванами и креслами, схематически выделенный по обе стороны деревянными панно с воздушным узором. Интерьер зоны отдыха дополняли круглые и прямоугольные столики, оборудованные светильниками. Войдя внутрь, Ян сразу повернул направо от входа, где находилась служба размещения отеля.

– Добрый день! Я бронировал номер в вашем отеле на неделю, – на английском языке обратился к сотруднику отеля Ян.

– Можно по-русски. Здравствуйте, – совместив внешний вид гостя с произношением, весьма приветливо и с небольшим акцентом отреагировал на его слова один из троих мужчин за стойкой ресепшен. – Давайте ваш паспорт.

В Турции многие говорят на русском языке, местные жители – благодаря большому количеству туристов и людей бизнеса из России, которые начали часто посещать страну после распада Советского Союза. Большое число выходцев из среднеазиатских и кавказских республик бывшего СССР в тот же период предпочитали этнически близкую Турцию для миграции в трудовых целях, для получения образования или по семейным обстоятельствам. В общем и целом начал действовать принцип «хочешь жить – умей вертеться». И русский язык здесь превратился в язык международного общения с выходцами из стран, входивших ранее в Советский Союз, сотрудничество с которыми в то время стало одним из главных источников дохода местных жителей. Поэтому такая клиентоориентированность отелей и ряда других учреждений была неудивительна.

Ян протянул документ менеджеру. Проверив данные брони, турок сообщил гостю важную информацию:

– У вас заезд ожидается с полудня, а сейчас еще начало одиннадцатого. Я вас оформлю, но в номер вы сможете попасть через полтора часа. Его убирают.

– Хорошо. Не проблема, – тактично Ян заверил собеседника в своей лояльности правилам отеля и, учитывая такую ситуацию, уточнил: – А где-то здесь есть кафе? Я не ел в дороге. Хотел позавтракать, пока жду.

– Если вы пойдете сейчас прямо почти до конца и свернете направо, то увидите выход к бассейну через ресторан с открытой деревянной верандой. Кухня еще не работает, но бар открыт. Перекусить что-нибудь легкое и выпить чай или кофе вы сможете. В столовой тоже можно, но сейчас много гостей завтракает. А в ресторане вы спокойно сможете посидеть в одиночестве, если, конечно, хотите, – менеджер дал гостю свои рекомендации и начал оформление.

Ян обратил внимание на буклет, посвященный центру дайвинга, расположенному в этом отеле, взял его в руки и, пока менеджер проводил процедуру оформления, внимательно изучал.

– Я закончил, – привлек внимание гостя менеджер, – ваш номер на пятом этаже. Лифт в конце зала на противоположной стороне. Завтрак на первом этаже с семи утра до одиннадцати в столовой. В отеле есть открытый и закрытый бассейны, СПА, фитнес-зал, ресторан с видом на море, там, где я рекомендовал вам позавтракать, и дайв-центр, если увлекаетесь. Район у нас горный, поэтому пляж оборудован на деревянной платформе с двумя лестницами по обе стороны для спуска в море. Выйти туда вы сможете прямо с веранды ресторана. В отеле работает экскурсионное бюро.

Ян слушал менеджера и продолжал просматривать проспект дайв-центра. Когда сотрудник службы размещения закончил свой рассказ, мужчина спросил:

– Я как раз просмотрел информацию про дайвинг. Там есть инструктор?

– Конечно. В нашем отеле оборудован специальный грот, ведущий к пляжу. Там находится центр дайвинга, где все желающие проходят инструктаж, получают оборудование и отправляются на подводные прогулки с профессиональными инструкторами. В нашей части бухты специально затоплены некоторые предметы и даже небольшой старый самолет времен Второй мировой войны для создания эффекта, культивируется подводная флора, регулярно чистим дно, – менеджер своими словами описал картинки из буклета, сопроводив их образными комментариями.

Ян подписал обязательство о соблюдении правил отеля, забрал свои документы, ключ от номера и отправился завтракать.

При входе в ресторан его глазам предстала завораживающая картина. Стена, расположенная напротив входа, была полностью остеклена от пола до потолка с максимально тонкими рамами между стеклами. Так возникал эффект отсутствия каких-либо ограничений. Яркий солнечный свет полностью заливал всю зону посадки в зале. Под открытой террасой, устроенной прямо за окнами на деревянной платформе, сразу начинался залив, где к этому времени наступил лазурный штиль. Именно такого оттенка была морская вода в это время дня, года. Небо замерло в тех же тонах, что и море. Белые пушистые и сонные облака тянулись как неосторожные мазки краски по небесному холсту, соединяя пропитанные полупрозрачной дымкой горы на другой стороне бухты с тем миром, из которого сейчас Ян наблюдал эту благодать. Хотелось дышать, максимально заполняя легкие этой чистотой. Внутри помещение было оформлено в гармонии с внешним пейзажем: в светло-синих, голубых и белых цветах.

Посетителей не наблюдалось. За стойкой бара стоял молодой человек, приготовившийся обслуживать первого посетителя.

– Здравствуйте! Я хотел бы что-нибудь съесть. Только заселился в отель, поэтому завтрак в столовой сегодня не для меня, – на английском языке озадачил бармена Ян, подойдя к стойке после вдохновенного созерцания.

– Здравствуйте! У нас не все меню еще доступно. Кухня начинает работать позже. Но есть сэндвичи и напитки, – ответил бармен.

– А есть с курицей? Если есть, то давайте его и капучино, пожалуйста, – не сильно огорчившись, Ян высказал пожелания насчет своего скромного завтрака и, стремясь создать правильную атмосферу для начала турецкого отпуска, поинтересовался: – На террасе открыто? Могу там присесть?

– Да, конечно. Присаживайтесь, пожалуйста. Я принесу, – услужливо ответил бармен и начал готовить заказ.

Ян вышел на террасу. Все столики снаружи предусматривали возможность разместиться вчетвером, но при этом к квартету из стульев прилагались только по два перевернутых стеклянных бокала на высокой ножке. Обосновался за столиком, стоявшем в левой части, поодаль от остальных, прямо возле пальмы, которая произрастала за пределами ресторанной террасы на пляжном настиле, ярусом ниже. С этой позиции в обзор гостя попадала исключительно крона растения.

Довольно скоро, буквально через несколько минут после того, как мужчина вышел из помещения на открытый простор и уселся под пальмой, бармен принес кофе и сэндвич. Ян смотрел на панораму, открывшуюся перед ним. Чистые воды залива почти вплотную подходили к подножию гор, где узкой полоской выстроились в ряд несколько районов. За все время своего существования город носил разные названия. Сначала был Атталией, потом Адалией, и уже современное название Анталья ему присвоили в XV веке османы. В этих местах с определенной периодичностью пересекались разные этносы и культуры как европейские, так и азиатские: хетты, персы, греки, римляне, а позже итальянцы, турки-сельджуки, христиане, мусульмане, даже рыцари Кипра оставили здесь свой след. Итак, пока не наступил знойный полдень, Ян поглощал адалийское утро вприкуску, проще говоря, с бутербродом, запивая это все капучино. Его сознание почти полностью очистилось от всего лишнего и было настроено на полноценный отдых.

Наконец Ян вернулся к реальности и начал перебирать свои планы на этот отпуск: «Так… Почитаю сегодня в интернете про Анталью, что найду. Подготовлюсь. Завтра покатаюсь с Кареном по городу. Посмотрю, что здесь есть – не то, что туристам показывают, а в режиме „для своих“. Потом. Да и шут с ним. Потом и разберусь. Море, пляж и бар. Это уже на оставшиеся дни, после разъездов, – расчертил он схематичную дорожную карту своего отпускного времени и бросил себе финальную установку: – Деньги есть. Отдыхаем!» Допивая утренний напиток, Ян вышагнул из омута своих мыслей и посмотрел на часы. Пора.

Ключ уже был у него в руках, и после оплаты завтрака в баре Ян прямиком отправился в свой номер. Комната выглядела очень неплохо, но была предельно стандартной и несущественно отличалась от того, что он видел уже в других отелях. Не удивили. После дороги принял душ и решил провести небольшую рекогносцировку по комплексу и его окрестностям.