Текст книги "Брестская крепость"

* * *

Написанные через много лет, воспоминания ветеранов пестрят неточностями. Кого-то подводит память, что-то приукрашено, какие-то факты навязаны свыше в угоду официальной версии событий, зачастую более героической, но менее человечной. Так и случилось, что среди мемориальных досок и скульптур Мемориала не нашлось памятного знака для последних защитников северной полубашни кольцевой казармы цитадели. Экскурсоводы могут часами рассказывать о мужестве защитников участков, где сотнями сдавались в плен, но им нечего рассказать о местах, где в плен не сдался никто. Такова реальность. Поэтому всегда остается выбор – возложить цветы к Вечному огню легенды, к незаметному фундаменту северной полубашни или на берег Мухавца западнее Трехарочных ворот. Выбор есть всегда.

Конвой НКВД – Солдаты, как и все

Юрий Фомин (Россия, Брянск)

132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД СССР был сформирован на основании Постановления Комитета Обороны при Совете Народных Комиссаров СССР № 1867—494сс от 13 ноября 1939 года, предусматривавшего увеличение численности конвойных войск, и изданного 14 ноября 1939 года НКВД СССР в его исполнение приказа № 001389 «Об организации и переформировании частей конвойных войск». Формировался батальон в период с 14 по 26 ноября 1939 года. Передислоцирован в Брестскую крепость в апреле 1940 года. Штат – 631 человек. 90 % личного состава батальона являлись членами ВКП(б) и ВЛКСМ, что показывало его высокое морально-политическое состояние, соответствующее духу времени. Все военнослужащие были славянских национальностей, это, несомненно, отличало батальон от частей РККА.

Батальон состоял из штаба, взвода связи, трех стрелковых рот, пулеметного взвода, автомобильно-хозяйственного взвода, отделения боепитания, команды служебного собаководства, клуба, санитарной части. Причем 1-я стрелковая рота выполняла задачи по охране общих тюрем № 24, 25, 29 в городах Кобрин, Пружаны, Пинск соответственно, т. е. в Брестской крепости не находилась. 2-я стрелковая рота охраняла общую тюрьму № 23, которая в свою очередь подразделялась на 1-й корпус (г. Брест) и 2-й корпус (Бригидки – помещение бывшего монастыря), находящийся в самой крепости на территории западной части Кобринского укрепления. Состав караула по охране 1-го корпуса – 21 человек, 2-го корпуса – 15 человек. Тюрьмы были переполнены. На 10 июня 1941 года в 1-м корпусе Брестской тюрьмы № 23, при лимите наполнения 2680 мест, содержалось 3807 заключенных, проходящих как по уголовным делам, так и подвергшихся репрессиям. В Бригидках содержались польские военнопленные. 3-я стрелковая рота выполняла задачи по конвоированию эшелонными, плановыми, городскими (в суды и на вокзал), особыми конвоями заключенных и польских военнопленных. Остальные подразделения выполняли задачи по обеспечению жизнедеятельности батальона.

Располагался батальон в кольцевой казарме рядом с Тереспольскими воротами: от пекарни 84 сп (место, где высокая труба над крышей у слияния рек Западный Буг и Мухавец) в сторону Тереспольских ворот на первом этаже находились: дежурная часть батальона, караульное помещение, столовая, финансовая служба, клуб, 3 ср, пулеметный взвод, кухня, овощной склад, помещение для чистки овощей, электростанция; на втором этаже: взвод связи, санчасть, автомобильно-хозяйственный взвод, штаб, 2 ср, оружейная мастерская, сапожная и портняжная мастерские, склад ОВС, электростанция, помещение для временно прибывших военнослужащих из 1 ср. Все двери из помещений имели выход на внешнюю сторону кольцевой казармы, к рекам Западный Буг и Мухавец. Автопарк с грузовыми и спецавтомашинами находился также с внешней стороны кольцевой казармы на берегу у слияния рек Западный Буг и Мухавец. Здесь же будки и вольеры для служебных собак, большая поленница дров для батальонной кухни.

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР № 2122—617сс от 29 декабря 1939 года было принято Положение «О спецпоселениях и трудовом использовании осадников, выселенных из западных областей УССР и БССР». Это означало начало депортации. Постепенно депортация охватывала все новые и новые слои населения. Уже 2 марта 1940 года Совет Народных Комиссаров СССР принял Постановление № 289—127сс, которое предусматривало выселение из западных областей УССР и БССР семей тех, кто находился в тюрьмах и лагерях для военнопленных. В мае – июне 1941 года началось выселение нового контингента. Было принято положение «О порядке применения ссылки для некоторой категории преступников». В эту «категорию» мог угодить любой. Именно в такой сложной, противоречивой обстановке и для выполнения именно этих задач был сформирован и передислоцирован в Брестскую крепость 132-й батальон. Именно в таких нелегких условиях несли службу военнослужащие батальона в мирное время. Конвойным войскам было много работы.

В июне 1941 года батальон действовал в «плановом режиме». Исходя из его задач, весь личный состав 3 ср (за редким исключением) убыл в служебные командировки по конвоированию заключенных вглубь страны. В период с 19 по 21 июня 1941 года батальоном было начато конвоирование трех эшелонов из Пинской, Барановичской и Брестской тюрем в Унженский ИТЛ (ст. Сухобезводное Горьковской области). Кроме этого, в 23.50 21 июня от батальона убыл конвой по введенному с 27 декабря 1940 года плановому маршруту № 104 «Брест – Москва – Брест», также осуществлявший конвоирование спецконтингента.

Вечером 21 июня очередные караулы от 2 ср убыли на охрану 1-го корпуса тюрьмы в Бресте и 2-го корпуса тюрьмы (Бригидок).

Бойцы батальона, свободные от нарядов, смотрели кинофильм «Мы из Кронштадта». На вечерней поверке из всего батальона находилось лишь 72 человека. На котловое довольствие было поставлено 94 человека (включая караул по охране Бригидок).

Волею случая, а возможно, согласно закономерности армейской службы, здесь же находился состав особого конвоя из 128 ОБ КВ НКВД, осуществлявший конвоирование по маршруту «Вологда – Львов». В служебную командировку из г. Вологды старший сержант Е. К. Дягилев, рядовые С. А. Даниленко, И. М. Колесов и В. П. Ушканов убыли 16 июня, не представляя, что в свою часть они больше не прибудут (в ходе боев все четверо попали в плен, выжить и вернуться домой посчастливилось лишь Дягилеву и Даниленко).

Дежурный по батальону, заведующий библиотекой младший политрук В. А. Бродяной проверил наличие личного состава. В положенное время раздался сигнал отбоя. Многим, очень многим не довелось увидеть рассвета следующего дня.

* * *

Мощный взрыв потряс здание казармы. Один из первых снарядов взорвался на кухне батальона, на расстоянии 2 казематов от расположения 3 ср. Бойцы вскочили с кроватей. Неужели война? И, словно молния, пронеслись в голове события последних дней: немецкие самолеты, перелетавшие границу, пойманные пограничниками лазутчики, слухи… Снова удар – обвалился потолок, стена помещения дрожала от разрывов снарядов. Казарма батальона представляла собой кромешный ад. Немецкая артиллерия била по заранее разведанным целям. В стене двухметровой толщины появились зияющие проломы. Горело все, что могло гореть, а что не могло – горело тоже, и в реве пламени, грохоте разрывов и скрежете горящего железа метались полуголые люди.

Караульный караула, гранатометчик 2 ср рядовой Н. В. Ровный находился в составе отдыхающей смены. Взрывной волной его сбросило под чужую койку, стоящую у двери. Стонали раненые. У коновязи жутко ржали лошади автохозвзвода и выли в вольерах служебные собаки.

Единственный командир в батальоне младший политрук В. А. Бродяной бросился к мосту у Белостокских ворот, к караулу по охране Бригидок. В мирное время на частично разрушенный мост был положен самодельный деревянный настил, для обеспечения прохода очередной смены часовых на посты по охране тюрьмы. Преодолев Мухавец, младший политрук В. А. Бродяной попал под разрывы, был контужен и выбыл из строя. Позднее, придя в сознание, вернуться в казарму батальона уже не смог, путь назад был отрезан немцами, и он сумел незамеченным выбраться из крепости. Уцелевшие бойцы из состава бодрствующей и отдыхающей смен караула согласно боевого расчета также пытались пробраться к тюрьме для усиления постов, но были сметены взрывами.

Перед казармой, под огнем, находился автотранспорт и шофер командирского «Фиата», командир отделения автохозвзвода ефрейтор Б. П. Яковлев попытался спасти автомашину, но было уже поздно. Автомашины горели и после взрывов бензобаков взлетали в воздух. Глаза застилал дым от горящих дров, сложенных в поленницы рядом с казармой. Шоферы автохозвзвода рядовые Н. А. Токарев и А. А. Лонин (шофер дежурной машины) укрылись вначале под лестницей, защищавшей их от рушившегося перекрытия второго этажа, затем выскочили в дверной проход, чтобы выбежать к своим автомашинам. Но, едва появившись в дверях казармы, рядовой А. А. Лонин был сражен осколками. Старший писарь ПФС автохозвзвода рядовой Н. П. Смирнов пробежал по проходу в штаб, а затем там все заволокло дымом и гарью от разрыва очередного снаряда. Он погиб.

Откопав руками засыпанную после обстрела камнями и щебнем пирамиду с винтовками и револьверами, красноармейцы поспешно вооружались.

Сбитый обломками с ног, дневальный по 2 ср, стрелок 2 ср рядовой А. П. Чубаров вскрыл ящик с патронами, который находился под его охраной. К нему потянулись уцелевшие бойцы. Каждому в протянутую ладонь он совал горсть патронов, и вскоре ящик опустел.

Артобстрел продолжался, но в его ритме наступило какое-то замедление: немцы начали переносить огневой вал. Снаряды еще продолжали падать, но уже не бессистемно, а по запланированным квадратам.

Еще не понимая, в чем дело, люди стали приходить в себя. Вооружившись, все бросились к бойницам и окнам с внешней стороны казармы и сразу же увидели немцев на штурмовых моторных лодках, движущихся по реке Буг. Сводная десантная группа лейтенанта Кремерса, из состава 1 пб 130 пп и 2 ср 81 сб на 9 штурмовых лодках, имела цель пробиться во время артобстрела вверх по течению к 4 мостам через Мухавец и захватить их неповрежденными. Ручной пулеметчик 3 ср рядовой А. М. Новожилов прикладом выбил раму, установил свой пулемет и открыл огонь по вражескому десанту. Рядом вели огонь его товарищи. Но толща стен суживала сектора обстрела из окон и создавала непростреливаемые пространства – мертвые зоны. Поэтому немцы быстро скрылись из прямой видимости.

Один из снарядов влетел в окно первого этажа, в расположение 3 ср, раздался взрыв, упал срезанный осколками гранатометчик 3 ср рядовой Н. С. Егоров. Наступило кратковременное затишье. Коновод автохозвзвода рядовой П. И. Барабанщиков выглянул в щель бойницы. В тот же миг он рухнул – попал под огонь снайпера, засевшего на Тереспольском укреплении, пуля угодила ему в голову. Обильная зелень на Тереспольском укреплении помогала маскировке немецких солдат. С расстояния 100 метров они вели прицельный огонь по темным проемам окон и амбразур, рельефно выделявшимся на красном фоне кольцевой казармы. То и дело посвистывали и щелкали их пули. Во дворе Цитадели, в районе погранзаставы раздалась пулеметная очередь.

Старший портной мастер автохозвзвода рядовой Д. Ф. Кожанов едва выглянул во двор Цитадели, как ему в грудь ударилась немецкая граната с длинной деревянной ручкой и, отлетев в сторону, взорвалась. Улицей бежали солдаты 3 пб 135 пп. На казарму внимания не обращали, рвались к своим целям: Холмским и Трехарочным воротам. По Цитадели начала разгораться стрельба.

Комсостав батальона находился в служебных командировках, а оставшиеся командиры проживали в Бресте и прорваться в крепость, в расположение батальона не смогли из-за сильного заградогня противника. Оправившись от шока и поняв, что он самый старший по званию, помощник командира взвода связи замполитрука Ш. М. Шнейдерман совместно с химинструктором отделения боепитания сержантом К. А. Новиковым стал организовывать оборону.

К этому времени, выломав запасную дверь столовой, имевшую выход во двор Цитадели, часть бойцов уже прорвалась к выходу из крепости: ефрейтор Б. П. Яковлев, снайпер 2 ср ефрейтор Н. И. Протопопов, ручные пулеметчики 1 ср ефрейтор Н. И. Фролов, рядовой А. Г. Мурашкин и другие. Часть оказалась на других участках обороны. Фельдшер санчасти военфельдшер В. Ф. Киричук (Севрук) проживала на квартире в городе Бресте. С первыми взрывами бросилась в крепость, в батальон. Но смогла добраться лишь до домов начсостава на Кобринском укреплении, артогонь врага отрезал путь. В ходе боя оказалась в районе Восточных ворот, где взяла на себя обязанности по уходу за ранеными. Там же была захвачена в плен. Повар автохозвзвода рядовой Ф. В. Рябов сражался у Трехарочных ворот под руководством заместителя командира 3-й минометной роты по политчасти 3 сб 455 сп политрука П. П. Кошкарова и покрыл себя неувядаемой славой (навечно зачислен в списки 2-й роты 346-го конвойного полка, ныне 6-й отдельный специальный милицейский батальон ВВ МВД РБ).

В безвыходнейшем положении, «жертвой пешки», оказался караул по охране Бригидок. Огневой вал как бы невзначай обошел тюрьму стороной. А вот следующие за ним солдаты 1 пб 135 пп, наоборот, были нацелены на захват тюрьмы. Здесь под охраной караула находились польские военнопленные, заключенные под стражу с осени 1939 года. И часовые караула вступили в свой последний бой. В том, что он будет последний, никто и не сомневался, но часовой не имеет права без приказа покинуть свой пост. А приказа отдавать было уже некогда, да и некому. Стрелки 2 ср рядовые А. М. Докучаев, П. Ф. Филиппов, И. Г. Авдеев стали отстреливаться от наседающих немцев. Но эта схватка была коротка, как весенняя гроза. В считанные минуты они был смяты и уничтожены. Дважды раненный рядовой П. Ф. Филиппов оказался в плену. После того как пленные были переправлены через Буг, его, истекающего кровью, пристрелил двумя выстрелами в голову немецкий конвоир. По свидетельству одного из оставшихся в живых заключенных, караул дрался до последнего патрона.

По воспоминаниям командира расчета батареи ПТО 333 сп сержанта М. А. Караваева, польских военнопленных немцы отконвоировали уже к себе в плен 23 июня. Раньше этого не позволяла сделать сложившаяся обстановка, да и на месте надо было осуществить предварительное разбирательство «кто есть кто».

Тем временем замполитрука Ш. М. Шнейдерман и сержант К. А. Новиков сумели организовать стойкую оборону. Взломали запоры склада боепитания и оттуда добыли оружие, патроны, гранаты. Бойцы сражались с удесятеренной энергией. Они стреляли из окон и бойниц по Тереспольскому укреплению, то и дело меняя огневые позиции. Немецкие пули с визгом рикошетили от стенок бойниц, осыпая лица красноармейцев разлетавшимися во все стороны острыми кусочками кирпича.

C соседним 333 сп была установлена телефонная связь. Медицинскую помощь раненым оказывали санитар санчасти рядовой А. Т. Крупин и пулеметчик пулеметного взвода рядовой В. И. Брызгунов.

Внезапно начался пулеметный и автоматный обстрел окон казармы, выходивших во внутреннюю часть Цитадели. Кто может стрелять своим в спину? Может быть, наши решили, что казарма захвачена немцами? Но скоро все поняли, что немцам удалось просочиться в крепость, захватить здание костела, и оттуда, с тыла, они вели обстрел. Пришлось и бойцам батальона разделиться на две части – одни продолжали обстрел Тереспольского укрепления, а другие открыли огонь по окнам костела.

В сложившейся обстановке сержант К. А. Новиков, командир отделения 2 ср младший сержант С. Ф. Комичев, рядовой Д. Ф. Кожанов решили сохранить знамя батальона. Знамя было спрятано в вытяжной трубе напротив штаба, на втором этаже казармы. Вынули три кирпича, положили в трубу знамя, а затем кирпичи поставили на место. Поиски знамени в 1958 году окончились безрезультатно. А результата и быть не могло, поскольку еще 2 июля 1941 года знамя батальона обнаружили в развалинах казармы немецкие парни из 14-й роты 133 пп Руспекхофер и Шмюде и впоследствии нагло позировали на его фоне перед фотообъективами.

Руководство обороной 333 сп, для более организованных и слаженных действий, направило в батальон командира взвода пто 1 сб 44 сп лейтенанта А. Л. Петлицкого. Немцы вклинились в западную часть Цитадели. Большая группа немцев из 3 пб 135 пп, которой удалось ускользнуть от штыкового удара бойцов 84 сп, через выломанную дверь проникла в столовую батальона.

Сразу же перед заходом в каждый каземат на первом этаже казармы полетели немецкие гранаты. Те, кто успел, откатились на второй этаж, где забаррикадировали лестницу. Кто-то стал метать вниз гранаты. Внизу поднялся шум, стрельба, русский мат смешался с немецкими проклятиями. Раздался истошный крик: «Немцы в казарме!» Ошалевшие бойцы ринулись вниз по лестнице. Они камнем свалились на поднимавшихся немцев. И русские и немцы смешались и клубком покатились вниз по крутым ступеням.

Винтовка рядового А. П. Чубарова стволом зацепилась за металлическую решетку перил, треснула, и в его руках остался приклад.

Этим прикладом он колотил кого-то, кажется немца, по голове. Орущий клубок человеческих тел скатился вниз, и началась дикая свалка. И немцы не выдержали, бежали. А кто не смог бежать, доходил на грязном окровавленном полу. Столовая была очищена. Только одному гансу удалось спрятаться под лестницей и, использовав момент, сзади напасть на стрелка 2 ср рядового Н. Р. Кулагина. Он, наверное, убил бы его, если бы на помощь не подоспели друзья.

Необходимо было развивать успех и постараться выбить немцев из Тереспольских ворот с фланга. Но те сами активизировали действия. Они подожгли здание и стали выкуривать защитников дымом. Новый взрыв – и загорелись деревянные перила лестницы, разбитая мебель, вещевое имущество. Густой дым поплыл по коридорам и комнатам второго этажа. Пришлось надевать противогазы и тушить пожар.

Вечером 22 июня бойцы батальона прекратили огонь, чтобы перегруппироваться и подготовиться к новому бою. От ранений, от жажды, от жары, от бессонницы и утомления бойцы едва держались на ногах. Поддерживали свой дух махоркой.

* * *

Утро следующего дня. 5.00. Вновь грохот стоит над Цитаделью. Начался артобстрел. Опять все вжались в стены, пол. После обстрела в расположении 132-го батальона появился какой-то человек в форме советского старшего лейтенанта. Посоветовавшись с сержантом К. А. Новиковым и начальником транспортной мастерской автохозвзвода сержантом М. К. Кондаковым, замполитрука Ш. М. Шнейдерман попросил неизвестного предъявить документы. Тот отказался, выхватил пистолет и выстрелил, ранив одного из бойцов. «Старшего лейтенанта» схватили и при обыске нашли у него личный жетон военнослужащего германской армии. Его тут же расстреляли.

Держаться в крепости становилось все труднее. Не хватало боеприпасов, воинов мучила жажда. Продолжалась перестрелка с немцами, засевшими в костеле, в её ходе погиб ручной пулеметчик 1 ср рядовой В. Ф. Симаков.

По воспоминаниям зубного врача вольнонаемной служащей 333 сп Н. М. Чувиковой (Контровской), на второй день обороны в подвал казармы 333 сп пробрался боец в форме войск НКВД. Это был смуглый высокий плечистый мужчина, он был обожжен и ранен, все его руки были в крови. Начальник 9-й погранзаставы лейтенант А. М. Кижеватов решил, что бойцу нужна медицинская помощь, но тот отказался от перевязки, сообщив, что группу его товарищей у Тереспольских ворот немцы забросали гранатами. Боец просил одного – оружия и боеприпасов. Получив их, он уполз в свою казарму.

В батальон пробрался пограничник из расположения 333 сп и передал распоряжение командования о сосредоточении всех сил в подвалах 333 сп. Все, кто уцелел, сосредоточились у выхода из столовой батальона. В руках держали полупустые ящики с патронами, а также два станковых пулемета. «Я буду замыкающим», – сказал замполитрука Ш. М. Шнейдерман. Последнему всегда труднее… В развалинах казармы, под рухнувшими сводами, навечно оставались ее погибшие защитники: телефонисты взвода связи рядовые Б. И. Баранов и Н. В. Марков, стрелки 2 ср рядовые К. П. Мисюрин и П. Д. Сапожников, стрелок 3 ср рядовой А. И. Савельев и многие, многие. По команде рванулись вперед. Сразу же загремели выстрелы из костела. Упали сраженные стрелок 2 ср рядовой П. Г. Зинин и гранатометчик 3 ср рядовой В. Г. Косенко, был ранен командир отделения 2 ср младший сержант Ф. А. Королев. Остальные, задыхаясь от жары, пыли и трупного смрада, продолжали бежать.

Ближе к Тереспольским воротам огонь усилился, пришлось укрыться в помещении электростанции. Последний бросок – и наконец-то достигли подвалов.

Но у защитников казарм 333 сп силы тоже иссякали. Не хватало воды и продовольствия. Ночью смельчаки предпринимали попытки запастись водой из Буга и Мухавца, но мало кто возвращался назад: берег немцы обстреливали из пулеметов и минометов.

Старший адъютант 1 сб 333 сп старший лейтенант А. Е. Потапов, один из руководителей обороны на этом участке, дал команду готовиться к прорыву, но не на восток, чего могли ожидать немцы, а на запад, на Тереспольское укрепление, чтобы затем обходным путем соединиться со своими частями. Прорываться решили под вечер. Все здоровые бойцы батальона участвовали в прорыве.

Около 20.00 – пошли. Едва успели выползти из подвалов и стали продвигаться к Тереспольским воротам, как были обстреляны немцами из костела. Но людей было уже не остановить. Проскочив ворота и дамбу через Буг, ворвались на Тереспольское укрепление и взяли направление на юг. Но попали под сильнейший минометный и пулеметный обстрел. Все залегли. Завязался тяжелый бой. В его суматохе командование вырвалось вперед, а основная часть бойцов так дальше пройти и не смогла. Спустя некоторое время по цепи передали, что немцы обходят с правого фланга. Постепенно начался отход обратно к дамбе. Много оказалось раненых бойцов, которые не могли передвигаться. Оставшиеся в живых уходили кто как мог. На некоторых участках завязались рукопашные схватки. Получив две штыковые раны, был пленен рядовой Н. В. Ровный. Вместе с ним были захвачены рядовой Н. Р. Кулагин, которому разрывная пуля попала в бедро, и ручной пулеметчик 2 ср рядовой И. К. Беляев. Рядом с рядовым Д. Ф. Кожановым разорвалась мина, ему разбило ногу, по голове и щеке пришелся удар камнями, он упал и потерял сознание. Очнувшись, увидел совсем недалеко от себя немцев и как мог едва успел выбросить из кармана запалы к гранате, зарыть комсомольский билет и пустой, без единого патрона, револьвер.

Именно после этого боя наибольшее количество бойцов батальона оказались в плену: замполитрука Ш. М. Шнейдерман, сержант К. А. Новиков, помощник командира взвода 2 ср сержант К. Е. Редкин, помощник заведующего складом ОВС рядовой А. И. Баринов, шофер автохозвзвода рядовой И. Н. Мартынов, гранатометчик 2 ср рядовой И. А. Усов и многие другие. Всех обыскали, разули. Рядовому Д. Ф. Кожанову немцы тыкали в зубы пистолетным патроном ТТ, который у него случайно обнаружился в кармане брюк. Пленных вывели за Буг, ночь продержали в земляных рвах и босых погнали в лагерь военнопленных Бяла-Подляску.

Из боевого донесения заместителя начальника Управления конвойных войск начальнику управления о героической гибели подразделений 132-го батальона при обороне Бреста. № 1. г Минск 23 июня 1941 г. 21.00:

«132 батальон (Брест): казармы разрушены артиллерийским огнем и авиабомбами. Караул, усиленный 25 красноармейцами, погиб, исполняя свой долг. Остальной состав мелкими группами начал прибывать в гор. Минск. Гор. Брест был оставлен частями Красной Армии в 8.00 22.06.1941 г. после боя с пехотой, переправившейся на лодках через Буг…

Замначальника Управления конвойных войск комбриг Кривенко»

Но оставшиеся в живых «конвойники» продолжали держаться. Писарь штаба батальона рядовой Н. В. Смирнов и стрелок 2 ср рядовой К. А. Белов после неудачного прорыва пробрались в казарму батальона. Укрылись в пустой емкости для воды над главным входом в расположение батальона – там было безопаснее, чем в казематах казармы. Мучила жажда. Наутро немцы начали прочесывать помещение казармы со стороны Холмских ворот. Это вынудило их попытаться через вытяжной люк емкости выбраться на чердак. Первым, обдирая колени и локти, рядовой Н. В. Смирнов с трудом стал карабкаться наверх, но зацепил ногой кусочки кирпича. Звук их падения привлек внимание немцев. Но он все-таки выбрался на чердак, и в глазах помутилось от гари и дыма. Крыша была сорвана, и пришлось спрятаться за клочок кровли. Следом на чердаке появились три немецких солдата. Так для Смирнова и Белова начался плен.

Те, кто уцелел после прорыва, вернулись в подвал и разделили участь солдат 333 сп. 24–25 июня силами 1 пб 133 пп началась «зачистка» западного участка Цитадели. Уцелевшие бойцы встали у входа в подвал и у амбразур. Тяжелораненых перетащили в отдельный отсек. Распредилили оставшиеся и взятые у раненых патроны. Рядовой А. П. Чубаров бил по-снайперски, без промаха.

Руководство принял неизвестный командир. В который раз он внушает: лишь в том случае, если каждая пуля попадет в цель, можно продержаться до ночи, а там – выбраться из крепости. Сам он пускает в ход свой автомат только тогда, когда немцы находятся в нескольких метрах от подвала. Одна за другой в подвал влетает несколько гранат. Оглушительный грохот, стоны, ответная стрельба из амбразур. Несколько минут относительной тишины. Доносятся отдельные слова немецкой команды, ругательства – каждое слово гулко отдается в голове. Где-то в глубине сознания еще теплится надежда – что-то должно произойти, откуда-то придет спасение. И вдруг снаружи кто-то тихо произносит по-русски: «Вы живы?» К ноге говорившего привязана длинная веревка, которая скрывается в развалинах у немцев. «Я ранен, они предлагают сдаться, они обещают…» – и вдруг он говорит быстро-быстро: «Вокруг подвала много убитых немцев, не сдавайтесь!»

Немцы открыли бешеный огонь и с дикими криками бросились к подвалу. Это была последняя отбитая атака. У Чубарова изо рта идет кровь. На ногах с оружием единицы, остальные – кто ранен, кто убит. Автомат командира валяется на полу.

Чубарову нестерпимо больно обожгло левую сторону груди. Он теряет сознание. Внезапно внутрь что-то влетает. Становится темно. Всех обволакивают клубы дыма… Кто-то кричит: «Огонь по дверям!» Двери с грохотом повалились, и в подвал ворвались немцы. Но по ним еще стреляют, кто-то падает, но их много, очень много. Первым толкнули к выходу одного пехотинца. Он успел сделать только несколько шагов – с десяток немцев выстрелили в него одновременно. Командира отвели в сторону и тут же расстреляли.

Транспортные самолеты с черной свастикой проносятся низко над головой. Высоченный немец с закатанными рукавами, расставив ноги, задрав голову и разинув рот в ухмылке, стоит и смотрит вверх. Рядом плененные младший сержант С. Ф. Комичев, стрелок 2 ср рядовой В. И. Сидоренко, шофер автохозвзвода рядовой В. И. Матвеев, рядовой Н. А. Токарев и другие красноармейцы.

10 июля 1941 года из официального перечня частей, входящих в состав действующей армии, батальон был исключен как целиком погибший в боях.

Воины 132-го батальона сделали все возможное, что должны были выполнить люди, стоявшие до последнего патрона на направлении главного удара. Имена 24 солдат батальона увековечены на плитах Мемориального комплекса Брестская крепость-герой.

На многие, очень многие вопросы пока нет ответа. И все же нет сомнения в том, что со временем перед нами более полно предстанет картина героической обороны Брестской крепости и участия в ней подразделений 132 ОБ КВ НКВД.

Юрий Фомин (Россия, Брянск)