Текст книги "То, что нас объединяет"

Хелен

Протянув руку, она еще раз взглянула на светящийся циферблат часов: десять минут шестого. Да это просто смешно – третья бессонная ночь подряд. Ненормально, что и говорить. Обычно она спала как убитая. С трудом выволакивала себя из постели и бродила по дому как сонная муха. И так до первой чашки кофе. Даже в те тягостные месяцы, когда Кормак боролся с болезнью, Хелен не страдала бессонницей, хотя каждое утро спешило обрушить на нее весь ужас их ситуации.

Выругавшись, она сбросила одеяло и выбралась из постели. Протерев глаза, Хелен на ощупь пробралась к двери. На лестнице было светлее – здесь горела тусклая лампочка, оставленная по просьбе Элис. Задержавшись, Хелен прислушалась к дыханию дочери, доносившемуся из-за приоткрытой двери спальни. Та часто и ритмично втягивала воздух, будто не переставала удивляться даже во сне.

Позевывая, Хелен зашагала вниз по лестнице. Одной рукой она придерживалась за стену, и где-то на полпути пальцы ее наткнулись на фотографию. Подарок Кормака на вторую годовщину их свадьбы. Семейное фото. Единственный раз, когда он промахнулся с выбором.

В самом снимке не было ничего ужасного. Локоны Хелен, которыми она так гордилась, свободно падали на плечи ее цветастого платья. Белые босоножки на высокой платформе позволяли полюбоваться ярко-алыми ногтями. Браслет из разноцветных бусин украшал одну из лодыжек.

Кормак счастливо улыбался в объектив. На лице его не было и тени тех страданий, которые принесет с собой болезнь. Одной рукой он крепко обнимал Хелен за плечи. Полуторогодовалая Элис в желтом платье и с желтым бантом на голове удобно примостилась на колене у отца. Девочка послушно улыбалась кукле, которой размахивал перед ней фотограф. Идеальный семейный снимок. Ничего ужасного или неприятного.

Но Хелен с детства ненавидела фотографироваться, так что улыбка ее на этом снимке выглядела донельзя вымученной. «Подумайте о чем-нибудь приятном», – посоветовал ей тогда фотограф, что только усилило ее желание послать его куда подальше. Сам снимок она оставила на стене только потому, что ей необходимо было посматривать время от времени на счастливую улыбку Кормака.

Спустившись на первый этаж, Хелен на ощупь пробралась к выключателю. На кухне она вывалила на пол содержимое мусорной корзины и отыскала там помятый конверт с адресом Сары Флэннери.

За эти три дня он успел прийти в полную негодность, но под разводами кетчупа и пятнами из-под кофе еще просматривались фиолетовые чернила. Скопировав адрес на чистый конверт, Хелен направилась к столу. В голове у нее уже крутился набросок письма.

Она сунула было в машинку чистый листок, но тут же передумала – лучше написать это послание от руки.

Все эти три дня она ощущала смутное беспокойство. С усердием вычесывая волосы Элис новым гребнем, а затем промывая ее голову какой-то дурно пахнущей жидкостью, она все яснее осознавала, что повела себя слишком жестоко по отношению к Саре Флэннери.

Одно дело – пройтись по только что вышедшей книге. Честная игра, ведь она уже стоит на полке. И совсем другое – обрушиться на того, кто позволил себе довольно осторожную критику в адрес самой Хелен. В конце концов, за те три года, которые она посвятила журналистике, ей доводилось выслушивать и не такое.

Конечно, Сара Флэннери была той еще тряпкой и явно не тянула на автора хорошей книги, и все же она не заслуживала письма, которое отправила ей Хелен. При всех своих недостатках – а Хелен знала их наперечет – она старалась держаться определенных границ, но на этот раз ей не удалось справиться с гневом. Можно сказать, Сара Флэннери попала ей под горячую руку.

Нужно исправить свою ошибку, иначе она рискует бороться с бессонницей всю оставшуюся жизнь. Сняв колпачок с чернильной ручки – подарок самой себе с первого чека за работу, – Хелен принялась писать.

Уважаемая миссис Флэннери,

несколько дней назад я написала Вам в состоянии сильнейшего раздражения, о чем почти сразу и пожалела. Как Вы поняли, должно быть, из моих рецензий на книги, я не тот человек, который привык смягчать слова. Я всегда говорю то, что думаю. Но в данном случае я повела себя излишне бесцеремонно, допустив ряд замечаний по поводу Вашей, не законченной еще, книги. Признаюсь, я была сильно раздосадована, и Ваше письмо стало для меня всего лишь поводом излить свой гнев.

Я пишу, чтобы извиниться за свою бестактность. Надеюсь, Вы простите мне мое необдуманное послание.

Желаю Вам успеха в работе над книгой.

С уважением,

Хелен О’Дауд.

Ну вот. Письмо вышло излишне высокопарным, но это был необходимый шаг. Сложив листок пополам, Хелен сунула его в конверт. Она прихватит его с собой, когда повезет Элис в школу. Бросит по пути в почтовый ящик и навсегда распрощается с этой историей.

Выключив свет, Хелен вышла в коридор. Хорошо бы уснуть в ближайшие десять минут. Тогда у нее будет добрых два часа до того, как зазвенит будильник. Не самый удачный вариант, когда над тобой висит очередная статья в тысячу слов, но при известной доле везения она справится и с этим.

Сара

– Эту форзицию нужно как следует подрезать, – заявила Мартина. – Неприглядное зрелище.

– Боюсь, все дело в деньгах. У дома престарелых нет средств на настоящего садовника. Но вы могли бы сделать это сами – уверена, вам с радостью позволят поработать в саду.

– Я?! Я не наемная работница. С меня и так дерут неплохие денежки за то, что я здесь живу.

– Понимаю, но вам бы это наверняка понравилось, не так ли? Да и сад стал бы выглядеть намного лучше.

Мартина презрительно фыркнула.

– У меня нет ни малейшего желания возиться с этим кустом.

– Понятно…

Очередная пауза в разговоре. Сара бросила взгляд на часы: еще десять минут, и можно идти на кухню – ставить в духовку булочки к чаю. Чем же заполнить это время?

– Только представьте, – сказала она наконец, – уже год, как нет Элвиса Пресли.

– Этого парня? – снова фыркнула Мартина. – Невелика потеря, – она поплотнее завернулась в серый кардиган. – Скакал по сцене, как сумасшедший, а потом еще женился на этой бедной девочке, у которой не хватило мозгов ему отказать. Да за такие вещи надо в тюрьму сажать!

Сара подавила улыбку.

– На прошлой неделе была годовщина его смерти. Хелен О’Дауд написала о нем неплохую статью.

– Кто такая? Никогда не слышала.

– Одна журналистка. Она пишет статьи, а по воскресеньям рецензирует книжки. Про Элвиса у нее неплохо получилось. Я бы даже сказала, трогательно.

Мартина в ответ не проронила ни слова. Нахмурившись, она мрачно разглядывала форзицию. Сара вновь попытала счастья.

– Знаете, я тоже написала книжку, – бросила она пробный шар. – Точнее, половину книжки.

– По кулинарии? – повернулась к ней Мартина.

– Да нет, настоящий роман. Про людей одного поместья. Что-то вроде истории из сериала «Вверх и вниз по лестнице».

– Это было интересно! Семейство Беллами… и экономка… как ее звали?

– Миссис Бриджес.

– Верно. Незаменимая особа.

– Ну вот, а я писала…

– И та девчонка, что сбежала с лакеем. А уж дворецкий, мистер Хадсон, и вовсе был, что надо.

– Верно, – кивнула Сара. – Очень достойный человек.

Может и лучше, что ей не пришлось рассказывать о своей сожженной рукописи. Даже сейчас, четыре месяца спустя, она не могла думать об этом без боли.

Когда она сообщила близким о том, что сделала, реакция была вполне ожидаемой. Произошло это где-то через неделю после похорон матери. Они сидели в теплице Кристины и Брайана, наблюдая за тем, как солнце понемногу скрывается за цепочкой елей, выстроившихся в начале сада. Поджидая, пока остынет разлитый по чашкам кофе, они прерывали тишину случайными беседами, и в один из таких моментов Сара рассказала об уничтоженной рукописи.

Все не на шутку разволновались.

– Хочешь сказать, ты порвала свою книжку? – с недоверием переспросила Кристина. – Она отправилась в мусорную корзинку только потому, что тебя расстроило письмо какой-то незнакомки? Да ты с ума сошла, Сара!

– Поверить не могу, что ты поддалась влиянию этой женщины, – добавил Нил. – Она же ни строчки не прочла. Откуда ей знать, на что ты способна?

Реакция отца была помягче, но, по сути, он высказал то же самое.

– Одно дело, если бы ты решилась на такой поступок потому, что сочла свою книгу неудачной. И совсем другое – поверить чужим словам. Надеюсь, тебе не придется жалеть о своем порыве.

Сара в ответ промолчала, не пожелав признаться, что она уже пожалела о случившемся. К чему была эта спешка? Что ей стоило подождать хотя бы до утра, прежде чем рвать на клочки то, что являлось результатом усердной двухлетней работы? Все ее труды пошли прахом только потому, что кто-то осмелился предположить, будто ее книга недостаточно хороша.

Она ничего не сказала им про второе письмо, которое пришло через несколько дней после первого. Я пишу, чтобы извиниться за свою бестактность… простите мне мое необдуманное послание.

Хелен О’Дауд с ее запоздалыми извинениями. Вчитываясь в это короткое письмо, Сара не знала, плакать ей или смеяться. Ее охватила мгновенная злость. Какое право имела Хелен О’Дауд критиковать нечто, чего она даже не видела? И как могла она, Сара, повестись на эту глупую критику?

Желаю Вам успеха в работе над книгой. Что толку в этих благих пожеланиях, раз уж книги больше нет?

Разумеется, это не улучшило ее настроения. В свой первый выход на работу Сара нервно гремела тарелками, прекрасно осознавая, что остальные стараются держаться от нее подальше. Вот и хорошо. Впервые в жизни ее не заботило, что чувствовали другие люди.

К концу дня, впрочем, ей удалось немного успокоиться. Что сделано, то сделано. Глупо оплакивать то, чего уже не вернешь. К тому же второе письмо показало, что Хелен О’Дауд вовсе не так безжалостна, как могло показаться с первого взгляда. Ей тоже было присуще чувство чести, и это прекрасно.

Словом, Сара предпочла оставить все в прошлом, и жизнь понемногу вернулась в привычную колею. Вот только без мамы, конечно, все было чуточку грустнее. Каждый вечер, возвращаясь с работы, Сара звонила отцу. Дважды в неделю она обязательно приглашала его на ужин, попутно намекая, что он в любой момент может перебраться к ней с Нилом, если почувствует себя слишком одиноким.

В газете ей время от времени встречались статьи, подписанные Хелен О’Дауд. В такие моменты Сара вспоминала о книжке, которую ей так и не удалось закончить. Когда-нибудь, возможно, она повторит свою попытку, но пока не стоило загадывать.

– И что же с ней случилось? – вторгся в ее мысли голос Мартины.

– С кем?

– С книжкой, которую вы писали.

– А-а… я разорвала ее. Она оказалась довольно посредственной.

Увы, это было чистой правдой, как бы ни сожалела Сара о своем поступке, как бы ни злилась на Хелен О’Дауд. Что ж, были и у Сары свои сильные стороны. Она работала поваром и очень любила готовить. Еще она была женой, и эта роль тоже удавалась ей как нельзя лучше.

Не исключено также – при этой мысли сердце ее радостно встрепенулось, – что в скором времени она впервые станет матерью. Пока что рано говорить наверняка – всего две недели задержки, но с каждым днем шансы ее все возрастали и возрастали. Да и пора бы – как-никак уже год замужем. А если это случится – когда это случится, – из нее, скорее всего, получится на редкость хорошая мать.

– А это еще кто? Уж не сынок ли Мэри? – Мартина бросила взгляд на воскресного гостя, который выбирался из машины. – Ну что за вид? Парню давно пора постричься.

Бедняжка Мартина. Сара встала со своего места.

– Пойду займусь булочками, а то все вы сегодня останетесь без чая. Спасибо, что нашли время поболтать.

Подмешивая в сахар масло, она рассеянно размышляла о том, не написать ли ей другую книгу. Что с того, что первая попытка была неудачной? Возможно, дальше ее ожидает успех. Она могла бы перенести действие романа в наши дни. Или добавить ему немного пикантности, по примеру Эдны О’Брайен.

Она представила, как Хелен О’Дауд рецензирует ее роман, разбирает его буквально по косточкам. И советует Саре впредь ограничиться ведением дневника. Ну и что? Зато Хелен О’Дауд, возможно, не умеет готовить. Каждому свое.

Не прошло и недели, как Сара, заглянув в газету, увидела там статью: «Рабыня плиты? Только не я». Внизу стояло имя Хелен О’Дауд. Сара взялась читать:

Я никогда не относилась к числу тех, кто любит готовить. Что толку тратить часы на приготовление пищи, которую съедают затем за десять минут? Как привязанный, стоишь ты у плиты или разделочной доски, чтобы проглотить потом несколько вкусных кусочков. Неудивительно, что я так и не научилась готовить и даже при желании не смогу состряпать то, что кому-то захочется съесть.

Рецепты приводят меня в содрогание. Все эти ингредиенты и инструкции насчет температуры – как будто я нахожусь не на кухне, а в научной лаборатории, где готовят новый вид атомной бомбы. В тех редких случаях, когда я пыталась сделать что-то по рецептам, еда получалась или пережаренной или недоваренной. И это при том, что моя семилетняя дочь весьма придирчива в вопросах пищи (не исключено, что придирчивость ее во многом объясняется моим патологическим неумением готовить).

В последнее время я предпочитаю бросить на сковородку пару сосисок или поджарить на гриле рыбные палочки – и – ура! – ужин готов. Да-да, я знаю, что это не самая сбалансированная диета – там плохо и с витаминами, и с минеральными веществами. А моя дочь не узнает овощей, увидев их воочию (хотя с большим удовольствием лопает томатный кетчуп). Но, знаете, нас это устраивает. Ах, да – у меня даже нет кухонного фартука!

Статья вызвала у Сары явное неодобрение. Подумать только, ребенка кормят одними сосисками и рыбными палочками! И никаких тебе овощей. Не думает же Хелен О’Дауд, что кетчуп способен заменить спелый, сочный помидор!

Конечно же, она это понимает – для нее не секрет, что она кормит дочь неправильно, и той не хватает витаминов и питательных веществ. Тем не менее она не готова менять свой подход – даже хвалится, что у нее нет кухонного фартука.

И почему она решила, что приготовить простое блюдо – такая уж сложная задача? Разве трудно разделить на соцветия головку брокколи, а затем бросить на пару минут в кипящую воду? Или нарезать немного лука и поджарить его с горсткой грибов, приправив все щепоткой перца?

Судя по статье, у нее всего один ребенок – не то что целая семья, на которую нужно регулярно готовить. По идее, должен быть и муж… если, конечно, он не сбежал давно к женщине, которая не боится стоять у плиты. Неужели Хелен О’Дауд ни разу не приготовила курицу? Неужели ей не довелось поджарить котлету или отварить немного рыбы?

Пожалуй, стоит послать ей парочку простеньких рецептов. Поменьше инструкций и ингредиентов, а то у Хелен О’Дауд, похоже, на них аллергия. Главное, чтобы блюда были с овощами. Внезапно ей пришли на ум овощные крокеты, которые она регулярно готовила для постояльцев дома престарелых. Первый раз Сара сделала их на пробу – чтобы не пропали продукты. Но блюдо стало настолько популярным, что теперь она подавала его как минимум раз в неделю.

Наверняка Хелен О’Дауд сумеет с ним справиться. Даже ребенок смог бы его приготовить. Вдобавок крокеты немножко похожи на рыбные палочки, так что бедный недокормленный ребенок наверняка сочтет их чем-то знакомым.

– Да ты спятила, – сказал Нил, когда Сара заявила ему о своих планах. – Эта женщина без зазрения совести загубила твою книгу. Разве ты об этом забыла?

– Ничего я не забыла, но все это уже в прошлом. А сейчас Хелен О’Дауд нужна помощь, и я могу ей помочь.

Нил только покачал головой.

– А ты не думаешь, что она посоветует тебе заниматься своими делами и не лезть в ее жизнь? Притом я уверен, что она прекрасно готовит. Журналисты любят дразнить публику подобными статьями.

Сара сняла с полки кулинарную книгу.

– Может, ты прав, а может, и нет. Так что я собираюсь воспользоваться шансом и послать ей парочку простых рецептов. Надеюсь, ее это порадует.

– Порадует, что ты критикуешь ее способ растить ребенка?

– У меня и в мыслях не было критиковать. Она сама признала, что ее дочь недополучает питательных веществ, и я хочу помочь ей справиться с проблемой. Разве можно на это обижаться?

– Делай, как знаешь, – покачал он головой, – только не говори, что я тебя не предупреждал.

Нил стянул с себя рабочую футболку и бросил ее в стиральную машину. Как только он поднимется наверх, чтобы принять душ, Сара сразу же перенесет ее в корзину для грязного белья. За год замужества она успела понять, что мужчинам лучше не противоречить. Вот и в этом вопросе можно обойтись без споров.

По крайней мере она приучила его оставлять снаружи свои ботинки, и теперь ей не нужно подметать кухню всякий раз, когда он приходит с работы. Присев на стул, Нил стащил носки – разумеется, они тут же отправились вслед за футболкой. Он и раньше так делал, пока они с Сарой не поженились. Запихивал в машину грязные вещи, а когда та заполнялась, включал стирку. Неудивительно, что все его нижнее белье было унылого сероватого оттенка.

Как был – с голой грудью и босиком – Нил подошел к Саре и обнял ее за талию.

– Так что планируется у Хелен О’Дауд на ужин?

От него сильно пахло потом. А что тут удивляться – после целого дня работы на августовской жаре! Сара не имела ничего против – эти запахи были ей даже приятны.

Она листала страницы, стараясь не отвлекаться на близость мужского тела.

– Думаю послать ей рецепт овощных крокетов, а еще, пожалуй, пирога с курицей. Оба очень просты в готовке. Скажу, что смогу прислать еще, если она захочет.

– Я бы не стал на твоем месте возлагать на это особые надежды, – шепнул он ей на ухо. – Вряд ли ты дождешься от нее благодарности.

Сара улыбнулась, разглядывая иллюстрацию в кулинарной книжке – аппетитную запеканку на зеленом блюде.

– Да я и не жду благодарности, – близость мужа не оставила ее равнодушной. Сара тоже ощутила приятное возбуждение.

– Почему бы нам не уединиться до ужина в спальне? – спросил Нил, прижимаясь губами к ее шее. – Самое время заняться любовью. Ну что, будем делать детей?

Делать детей. Сердце у нее вмиг переполнилось эмоциями. Может, они уже сумели сделать ребенка, хотелось ей сказать Нилу, но Сара благоразумно промолчала. Ничего, она подождет, пока все точно не определится.

Повернувшись, она ответила на его поцелуй. Как же хорошо, что она осталась девственницей до брака – не поддалась на уговоры прежних приятелей, которые активно склоняли ее к близости. Саре была ненавистна мысль о сексе между людьми, которые не испытывают друг к другу настоящих чувств.

Она знала, что у Нила до нее были женщины, и это ее втайне огорчало. Зато он был первым и последним ее любовником, как бы старомодно ни выглядело это в наше время, когда секс до брака превратился в норму, а супружеская верность, похоже, стала пережитком прошлого.

– Иди в душ. Я тоже сейчас поднимусь, – пробормотала она, высвобождаясь из его объятий.

Оставшись в одиночестве, Сара отыскала рецепт «Простого пирога с курицей» и заложила страницу закладкой. Затем она убавила огонь в духовке, где томилась кастрюлька с картофельным пюре. Сняв фартук, она быстро подкрасила губы и поспешила наверх.

Не исключено, что они уже зачали своего первенца – сделали первый шаг к большой, счастливой семье.

Хелен

– Что это такое? – Элис подозрительно разглядывала содержимое тарелки.

– Маленький сюрприз. Я сама это приготовила.

Элис потыкала в крокет вилкой.

– Ты всегда готовишь ужин.

– Да нет, я хочу сказать, что приготовила, а не купила в магазине. Принесла домой продукты и сделала все сама.

– Какие продукты?

– Да так, кое-что из овощей. Попробуй, тебе понравится.

Элис с сомнением понюхала золотистые дольки.

– Помнишь крестную из сериала «Фургон-путешественник»[4]4
  Популярный детский телесериал (Wanderly Wagon), который демонстрировался по ирландскому телеканалу с 1967-го по 1982 г.


[Закрыть]? – спросила Хелен.

– Да.

– Она делала такие для Рори и О’Брайена.

– Откуда ты знаешь?

– Прочитала в журнале, – Хелен положила себе на тарелку два крокета. – Попробуй, они вкусные.

Они действительно были вкусными. Хелен уже съела один, пока накрывала на стол, и с трудом удержалась, чтобы не проглотить второй. Крокеты оказались хрустящими снаружи и нежными внутри. Первое блюдо, которое она приготовила от начала и до конца. Как ни странно, все вышло намного удачнее, чем она предполагала.

Элис все еще выжидала, разглядывая, как Хелен макает крокет в лужицу кетчупа.

– Откуда ты узнала, как их готовить?

– Мне рассказала женщина, которую зовут миссис Флэннери. Она настоящий повар – из тех, что готовят за деньги.

– Я с ней незнакома.

– Верно.

Хелен не сразу распознала имя «Сара Флэннери», стоявшее на конверте. Затем включилась память, и сердце у Хелен упало: опять эта наивная дурочка. Что ей нужно на этот раз? Или Хелен обидела ненароком автора очередной свежеиспеченной книги? Неужели у этой женщины нет других занятий, как только писать ей обличительные письма?

Как всегда, конверт был адресован на адрес газеты, откуда его перенаправили Хелен. Она вытащила письмо – знакомый уже узор из цветов, красующихся в вычурной вазе. Одновременно на пол упал отдельный листок бумаги. Должно быть, молитва. За спасение бессмертной души Хелен.

Но это была не молитва, а рецепт какого-то куриного блюда. Перевернув листок, Хелен увидела еще одно название: «Овощные крокеты». Что такое? Сара Флэннери делится с ней рецептами?

Хелен развернула письмо.

Дорогая миссис О’Дауд,

наверняка Вы удивитесь, вновь получив от меня письмо. На случай, если Вы успели забыть, я – та самая особа, которая написала Вам несколько месяцев назад, когда в газете появилась Ваша рецензия на роман «Убить не со зла». Мне еще показалось, что Вы слишком резко высказались об авторе. А Вы потом прислали мне экземпляр романа.

Несколько дней назад я прочла в газете Вашу статью, в которой вы сказали, что не обладаете достаточным опытом в приготовлении сбалансированной пищи. А поскольку сама я – профессиональный повар, мне пришло в голову прислать парочку простых рецептов, которые могли бы понравиться Вам и Вашим близким. В них совсем мало ингредиентов, и они действительно очень просты в исполнении. Я выбрала «Овощные крокеты», так как они немного напоминают рыбные палочки (только превосходят их по питательности). Следовательно, они могут показаться знакомыми Вашей дочери, которая, по Вашему же утверждению, является весьма привередливым едоком.

Куриный пирог тоже готовится очень просто. Строго говоря, это не совсем пирог, поскольку в нем нет теста, а в качестве основы используется картофельное пюре. Это одно из любимых блюд моего мужа. Надеюсь, Вы не обидитесь, что я посылаю Вам эти рецепты. Если дела у Вас пойдут на лад, я охотно пришлю еще парочку простых блюд.

Искренне Ваша, Сара.

P.S. Я последовала Вашему совету и порвала незаконченную рукопись своего романа. Полагаю, Вы были правы – хорошей книжки из него все равно бы не получилось. В будущем я намерена ограничиться готовкой – в этом по крайней мере я разбираюсь очень хорошо!

P.P.S. Я получила Ваше письмо с извинениями и полностью их принимаю. Пришло оно уже после того, как я расправилась с рукописью, но это, как я уже сказала, даже к лучшему. Поверьте, я не держу на Вас зла.

Она уничтожила рукопись.

Она полностью принимает извинения Хелен.

Она посылает ей два рецепта, так как Хелен призналась в неспособности приготовить сколько-нибудь стоящее блюдо.

Она выбрала овощные крокеты, поскольку те слегка напоминают рыбные палочки, о которых Хелен писала в статье.

Она подписала письмо «Сара», будто Хелен была ее подругой.

Да живая ли это женщина? Полгода назад Хелен своей критикой уничтожила ее рукопись, над которой та, возможно, трудилась не один год. Сара разорвала ее, убила в зародыше свой роман, и вот теперь она шлет Хелен пару простых рецептов. Наверняка ее шокировала диета Элис, состоящая из сосисок и рыбных палочек, однако она и словом не упрекнула нерадивую мать.

Хелен медленно перечитала письмо, после чего взялась просматривать рецепт крокетов.

Очистите три морковки и один пастернак, а затем порежьте все маленькими кубиками, размером с кусочек сахара. Уложите их в кастрюльку с холодной водой, добавьте щепотку соли и перца и доведите все до кипения. Убавьте огонь и варите все до тех пор, пока кусочки не будут с легкостью протыкаться вилкой. Слейте воду и размельчите овощи до состояния пюре. Если нет картофелемялки, можно сделать это вилкой.

Никакого тебе длиннющего списка ингредиентов – только последовательность действий, которую может выполнить даже ребенок. Сара Флэннери постаралась максимально упростить все для Хелен, которая терпеть не могла рецептов и у которой – по предположению той же Сары – не было дома даже простых кухонных приборов.

Когда смесь немного остынет, взбейте вилкой яйцо и вылейте его в чашку. Затем возьмите еще одну тарелку и рассыпьте по ней примерно стакан муки. После этого берете пюре и раскатываете его на небольшие вытянутые котлетки – из такого количества смеси должно получиться около дюжины. Каждую котлетку окунаете в яйцо и обваливаете в муке (поначалу может выйти немного неряшливо, но со временем Вы наверняка наловчитесь).

Разогреваете на сковороде десертную ложку подсолнечного масла и в течение нескольких минут обжариваете крокеты на среднем огне, время от времени аккуратно их переворачивая (чтобы все стороны вышли золотистыми). Не кладите на сковородку слишком много крокетов, иначе трудно будет их перевернуть. Лучше сделайте все в два приема.

Хелен не знала, плакать ей или смеяться. Не кладите на сковородку слишком много крокетов. Неужели Сара Флэннери считает ее полной идиоткой? Профессиональный повар – готовит, должно быть, на кухне какой-нибудь захолустной гостиницы. Рада возможности доказать свое превосходство той отвратительной дамочке, из-за которой она уничтожила свою миленькую книжицу.

Да нет, просто Сара Флэннери – хороший человек. И Хелен она хочет помочь без всякой задней мысли.

Перевернув страницу, Хелен пробежала глазами по рецепту куриного пирога. Курица, лук, морковь, картошка, сельдерей, парочка специй. Все знакомо, все предельно просто.

Так почему бы не рискнуть? Не исключено, что ей даже удастся приготовить что-нибудь съедобное… не спалив попутно весь дом.

Начать можно с крокетов. В детстве ей очень нравилось морковное пюре, которое мать подавала на стол вместе с жареной говядиной. Вдобавок у Хелен была картофелемялка. Ее, как и прочую кухонную утварь, она унаследовала от бабушки Кормака.

Она добавила к списку покупок ингредиенты из рецепта и каких-нибудь полчаса назад испекла первую партию из одиннадцати толстеньких крокетов. Причем лишь два развалились на сковородке.

Элис осторожно надкусила один из крокетов, затем так же осторожно прожевала и проглотила. Хелен делала вид, будто совсем не следит за дочерью, и лишь когда та почти прикончила овощную котлетку, с нетерпением поинтересовалась:

– Ну как, вкусно?

Девочка молча кивнула. Итак, она только что накормила дочь домашней пищей. Ну, не совсем домашней: чипсы к крокетам пришлось докупить в магазинчике на углу. Но начало было положено. И все это благодаря Саре Флэннери.

Они с Хелен не были подругами, какое там! Но Сара оказала ей любезность, не ожидая ничего взамен. Она просто увидела возможность помочь и воспользовалась ей, не раздумывая.

С Хелен давно уже такого не случалось. После смерти Кормака она отдалилась понемногу от общих знакомых. Да те, собственно, и не рвались поддерживать с ней отношения. Ее школьные подружки давно разъехались по разным городам, а за время работы в магазине она так и не обзавелась новыми. Знакомых у Хелен было полно, но доверительных отношений так ни с кем и не сложилось.

С другой стороны, кто, находясь в здравом уме, захотел бы стать ей другом? Хелен безжалостно издевалась над своим пожилым соседом. В рецензиях она не оставляла камня на камне от плохих книг и посредственных постановок. Она высказывала свое мнение даже в тех случаях, когда никто не желал его слышать. Она была язвительной и бескомпромиссной. Она не раз злоупотребляла виски, и большую часть времени от нее наверняка пахло, как от пепельницы.

Если вдуматься, самые содержательные отношения сложились у нее в последнее время с Брином… что было весьма печально, поскольку общались они исключительно сквозь сжатые зубы.

– Можно мне еще крокет? – спросила Элис.

– Конечно.

Хелен положила ей на тарелку золотистую котлетку. Завтра она попробует приготовить эту куриную штучку. Она уже давно не ела курицу, а картофельное пюре станет прекрасной альтернативой чипсам.

Говядину Хелен тоже любила. Наверняка у Сары Флэннери полно рецептов с говядиной.

Дорогая миссис Флэннери,

огромное спасибо за рецепты, которые Вы прислали мне на прошлой неделе – щедрый и неожиданный для меня жест. Как ни странно, я умудрилась приготовить оба блюда, не устроив при этом глобальной катастрофы. Что еще более странно, моя дочь на этот раз ничуть не привередничала и даже потребовала новую порцию крокетов.

Не могли бы Вы прислать мне, по возможности, парочку простеньких рецептов с красным мясом? Разумеется, это не к спеху. На конверте я указала домашний адрес, так что Вам не нужно больше писать в газету.

Еще раз спасибо.

Хелен Фицпатрик (О’Дауд – мой псевдоним).

P.S. С прискорбием узнала про уничтоженную рукопись. Спасибо, что не держите на меня зла. Я не имела права говорить с Вами так резко и не заслуживаю Вашего великодушия.

Дорогая Хелен!

До чего же я рада, что тебе понравились мои рецепты! Хорошо и то, что я не обидела тебя своим предложением. Муж был твердо уверен, что в ответ на мое письмо ты посоветуешь мне заниматься своими делами и не лезть в чужие. Вдобавок – ха-ха! – я боялась, что ты дашь мне плохой отзыв, если блюда окажутся неудачными.

Посылаю тебе еще два рецепта. Первый – это говяжья запеканка, которую можно приготовить очень быстро. Второй – простенькие фрикадельки из бараньего фарша. Дай мне знать, как ты с ними справишься. И не стесняйся просить больше рецептов!

Удачной тебе готовки и всего самого хорошего!

Сара.

Сара!

Напрасно ты боишься меня обидеть. Поверь, шкура у меня как у носорога. Думаю, ты уже поняла – я всегда пишу то, что думаю. И это вызывает массу откликов, начиная от вежливых (вроде твоего) и заканчивая весьма оскорбительными (все остальные). По правде говоря, я просто не обращаю на это внимания.

Спасибо за новые рецепты. Запеканка получилась на редкость удачной, так что теперь она прочно войдет в мое меню. Фрикадельки немножко развалились, но с томатным соусом вышло очень даже ничего. До сих пор не могу поверить, что сама готовлю еду – причем вполне съедобную. И кстати, раз уж я втянулась в это дело, не могла бы ты прислать мне какой-нибудь рецептик из белой рыбы? В любом случае это будет полезней, чем та унылая треска, которую готовят в местной забегаловке.

Еще раз спасибо,

Х.

P.S. До сих пор чувствую себя неловко из-за того, что сподвигла тебя разорвать рукопись. Может, тебе стоит еще раз попробовать свои силы в этой области? Было бы желание, а мое мнение – дело десятое.