Текст книги "Град Блуждающих Пророков"

Анни возвела очи к небу, вернее к закопчённому потолку, и произнесла:

–Неужели умение дослушать для тебя является непостижимым? Доблестный рыцарь будет охранять мой сон.

Лев без удовольствия воззрился на говорившую. Видимо, заподозрил, что охраннику не дадут спокойно выспаться наедине с боевыми и дорожными ранениями.

–По-моему он не выглядит счастливым, – осторожно заметила Ника.

–И потерял дар речи. – добавила я.

Как раз в этот момент прибежал мальчишка, сообщивший, что отведёт на в наши покои. Пришлось прервать дискуссию и подняться на второй этаж.

Нам вручили два массивных ключа, ткнули чумазым пальцем в две двери, и оставили одних. Анита уцепилась в Льва, кажется, почти набравшегося мужества для побега, и, открыв комнату, втолкнула его в неизвестность.

–Всё честно, – заявила она нам, – ваша кровать через стенку. – и скрылась из виду.

–Бедный рыцарь! – сказала Верника, едва мы оказались в своих покоях, – у него и так болит спина…

–Глупости, – отмахнулась я, оценивая обстановку, – не садистка же она, опыты проводить на его многострадальной тушке! Диатезные цыплята в витрине мясного магазина – и те выглядят более крепкими и здоровыми, чем наш здравствующий защитник и проводник.

Н-да, интерьерчик не вдохновлял: кровать, чуть больше двуспальной, шифоньер и стол-бобик, исполненный в традициях Франции восемнадцатого века. Вызванный мальчонка пояснил, что помыться можно во дворе, и если желаем он наберёт бочку.

–И лучше вам сразу обеим встать под воду, – посоветовал он, – так будет дешевле.

Придя в восторг от такой перспективы, мы всё же решили воспользоваться советом: монет в кошельке не прибавлялось. Радовало только то, что он остался у меня, а не исчез в соседней комнате – думаю, нам бы не открыли.

Публика в таверне оказалась пёстрая и не внушающая доверия. В задымлённом пространстве было не протолкнуться: за столами резались в карты, громко спорили, грохая о стол кружками, пьяно смеялись… один усатый господин что-то доказывал юнцу, сидящему с выражением вселенской скорби на лице. Пьяные откровения его порядком утомили, а собственная чаша уже опустела, и наполняться не спешила. Усач, краснея, лил из объёмистой бутыли себе ещё и ещё, распаляясь, брызжа слюной. Юноша устало подпёр рукой щёку и тоскливо взирал на почти опустевшую бутылку, явно не вслушиваясь в речь пьяницы.

На нас внимания почти не обратили, лишь один из картёжников проводил наши фигуры тяжёлым взглядом. Длинноволосый, обросший щетиной, с очень глубоко посаженными глазами под косматыми бровями. Он смотрел, и хотелось поёжиться, его внимание ощущалось физически.

–И это приличный трактир, почти в черте города, – пропищала не своим голосом Ника, едва мы вышли на улицу, – помнишь, Лев сказал? Что же тогда творится в непристойных местах?!

–Содом и Гоморра. – предположила я. Вероника не стала возражать.

Мальчишка уже ждал нас, сияющий как медные обручи на его деревянном ведре.

–С вас два медных сверху! – заявил он.

–С чего бы это? – я уже прицелилась к оттопыренному уху, что бы несколько привести мальца в рамки приличия. Нас разбойники не ограбили, а он собрался!

–Вода колодезная, обычно на солнце греется, тогда и тёплая. А до вас уже использовали, и я новой набирал! – поняв мои намерения, сделал шаг в сторону шустрый малый, – так что Востик сделал? Востик на кухне нагрел, Востик тёплую лил! За старания полагается!

–Пожалуй, заслужил, – согласилась я, – но если соврал…

На мой выразительный жест мальчонка яростно закивал, едва уши не захлопали. Получив свою плату, он шустро убежал, оставив нам ведро, с пояснением – авось сгодится. Но, подозреваю, что ему стало лениво относить его на место, спрятать (или потратить) деньги намного интереснее.

После душа, экстремального, но довольно тёплого – сорванец не подвёл – мне захотелось горячего шоколада или какао. И, хотя подруга моих намерений не одобрила, мы направились не в комнату, а к отгороженному закутку, откуда мгновенно выскочил хозяин.

–Чего желаете?

–Есть ли у вас какао? – без особой надежды спросила я. Мужичонка почесал жидкие патлы и задумался.

–А есть ли у напитка иное название? – явно не желая остаться без прибыли, осторожно осведомился владелец таверны.

–Горячий шоколад? – обречённо вздохнула я, понимая, что какао бобы сюда могли ещё не завести. Но лицо мужичонки озарилось пониманием, а пегие бровки поползли вверх.

–А-а-а! – выдал он, шустро разворачиваясь и ныряя вглубь таинственного помещения, отделённого от зала дверью за загородкой.

–Нам два! – едва успела крикнуть в его рыхлую спину Ника.

–Дамы любят сладкое? – подошёл к нам длинноволосый игрок в карты с тяжёлым взглядом. Я не нашлась, что ответить, и он продолжил, – позвольте вас угостить.

–Спасибо, но не стоит. – как можно более категорично отозвалась я. Вероника предательски отступила в тень загородки, практически оставив меня один на один со зловещим типом. Хотя, чем она в сущности могла помочь?

–Я буду настаивать. – не сдался незнакомец.

–Что вам надо от нас? – не стала ходить кругами вокруг интересующего меня, с его появления, вопроса. Человек задумался. Он молчал минуту, не меньше, и, наконец, заговорил:

–Перед вами факир, – в глазах его на миг вспыхнул огонь, – я читаю людские души, и ваша… – он сделал паузу и пристально, взвешивающе посмотрел на меня, – не соответствует облику. Как же так?

–Вы не задумывались, что это не ваше дело? – ответила я. Он усмехнулся. Тёмен, очень тёмен стал его взгляд. Видимо, так ему не отвечают.

–Видимо, придётся… задуматься. – я не поняла, что он хотел этим сказать. Факир развернулся – вроде бы медленно – и исчез в дыму зала.

–Дорогие постояльцы! Милостивые гости! – раздался голос со сцены, один из музыкантов отложил инструмент и приблизился к краю помостков, – развлекательная программа!

И вернулся к гитаре, или чему-то на неё очень похожему. Его коллега, с неведанным духовым инструментом начал играть.

–Ах здравствуйте! Вы снова за обедом?

Стервятники пожаловали жрать!

Кого убили вы? Ограбили, наверно?

Ну, чтож, не будем яд вам подсыпать.

У вас, вестимо, деньги есть?

Так, мелочь..? Ах, неужели оказался нищим тот,

Кто завершил земной бег смело,

Но безызвестно упокоен в стог.

Вам верить иль не верить бесполезно!

Сегодня были вы, а завтра вас и нет…

Поэтому платите, всё чудесно!

Вина налей той швали, человек!

Что, говорите? Знатного вы рода?

Что, сразу все? И благородны?

Жуть! И не боитесь же приврать перед народом,

Что вздёрнет вас радушно на суку!

–Как смело! – прошептала мне Вероника. Я кивнула.

–Ваш шоколад! – появился из своего помещения владелец таверны, – два серебряных, и наши булочки, от заведения, так сказать. Мальчик принесёт, вы садитесь.

Расплатившись, мы сели поближе к сцене. Белобрысый веснушчатый мальчонка поставил перед нами миску с пышными, ещё горячими хлебами. Увы, без начинки, но жаловаться не приходилось.

Видимо, на звуки музыки, спустилась Анита. За ней следовал Лев. Рыцарь был непривычно задумчив и напоминал, скорее, начинающего поэта, чем драчуна-задиру.

На сцену тем временем вышел удалец со шпагами. Под бодрую музыку он жонглировал ими, глотал своё оружие, и вытворял прочие безумства, требующие сноровки и практики. Лев сел к нам и методом моей собаки, вздыхая и грустно глядя на съестное, вымолил половину моей булки, а Анита… Анита не сводила глаз со сцены.

Трюкач, отжонглировав горячими факелами, ушёл. Музыканты остались одни, сменив мелодию. Дробные звуки, рождающие воспоминание о шапито сменились чем-то демонически-тревожным. На практически пустой сцене возник факир. Он дохнул на раскрытую ладонь, и на ней вспыхнуло пламя. Соединив руки, он заставил пламя обхватить всю его фигуру.

Музыка ускорялась, горящий человек начал танец. Вдруг что-то метнулось к сцене…

–Анни! – испуганно вскрикнула Ника.

Но поздно, огненное танго началось. Нашу подругу охватил огонь, едва факир обхватил руками её талию.

Партнёры оказались стоящие. Не будь они в центре пылающего костра – зрители бы всё равно следили затаив дыхание, а в языках пламени, даже под примитивную музыку двух трактирных музыкантов… творилось нечто невероятное. Словно они миллион лет танцевали вместе, словно читали мысли друг друга и предугадывали следующее движение, словно не двое, а одно, пугающе прекрасное и чувственное существо кружилось и изгибалось перед нами.

Секунда или вечность прошла? Танец закончился, словно наша жизнь. Кажется, только сейчас вся таверна выдохнула. Ещё, пожалуйста, ещё! Дайте взору насладиться!

Надо же, не только я так думала, толпа требовала, толпа скандировала:

–Бис! Бис!

Факир провёл рукой перед собой и Анитой, словно снимая пламя, а затем резко сбросил его под ноги, и подмостки вспыхнули. Прелестная цыганка скользнула ногой по пылающему ковру, зловещий чтец душ, словно тень в зеркале, повторил её движение. Они медленно двинулись, набирая скорость в танце. Закружились юбки, взметнулись тёмные водопады волос, и огонь взвился вверх по телам, вторя им.

Публика ахнула и вновь замерла. Да-а, в нашем мире так не станцуешь…

Не знаю, сколько прошло времени, может миг, а может мы просидели так всю жизнь и давно превратились в духов, не способных оторвать взгляды от самого прекрасного в мире танго. Страсть, страх, ненависть и желание сплелись воедино.

Наконец огонь погас, тяжело дышащая Анита опустилась рядом с Вероникой на скамью, а факир скрылся в полутьме зала. Не исчез, а прошёл мимо нашего стола, чуть поклонившись.

Наша подруга обмахивала себя ладонями, но в жаркой таверне это ей мало помогало. Она потребовала сока, но у хозяина не было.

–Тогда вина, ледяного! – дала она отмашку оторопевшему мужичонке.

–За счёт заведения… – хрипло сообщил он и исчез.

–Лишь бы поскорее. – облизав сухие губы, почти простонала Анни, – давно я так не танцевала… как же хорошо!

И она уронила голову на руки, рассыпав волосы по грязной столешнице.

–Душ на улице. – предупредила я её, но меня проигнорировали. И тут я заметила взгляд Льва.

Он смотрел на Аниту так, словно она была бурлящей стихией, смертельной, но прекрасной. И он готов был броситься в неё, чтобы ощутить хоть на миг это пьянящее счастье, пусть это и будет стоить ему жизни. Он был готов на всё. Танцевать, забыв про раны, упасть на свой меч если она велит, выступить одному против тысячного войска, поймать торнадо, вырвать своё сердце…

Вдоволь натанцевавшейся девушке наконец-то принесли вино, и она с наслаждением сделала глоток.

–Мне нравится эта таверна. – сказала она.

Вдруг дверь распахнулась и в зал шагнул запыхавшийся мужчина, с косматой шерстью вместо волос и броды, рысьими ушами и красновато светящимися кошачьими зрачками. Его могучие кулаки грозно сжимались.

–В лесу принесли человеческую жертву. Помогите найти и покарать! – голос его был подобен рыку.

Люди за столами зашевелились, многие встали. Лев тоже подскочил. Ника попыталась дотянуться до него и усадить, но я цыкнула на неё:

–Оставайтесь здесь, мы скоро вернёмся.

–Мы? – скептически уточнила Анита.

–Ты устала, Вероника испугана, а одного рыцаря я не отпущу. – пояснила я. Анни согласилась и глотнула ещё вина, а вот вторая моя подружка глядела выпученными глазами и, уподобляясь рыбе, открывала рот.

–Всё будет хорошо, нас много. – легкомысленно заявила я и кивнула нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу Льву.

Толпа из таверны решительно углублялась в лес. Кто-то – видимо, шпажист – зажёг факелы, факира, окутанного огнём мы видели издалека. И луна светила не хуже современных фонарей, так что света нам хватало.

Идти пришлось не долго. Среди корней, торчащих из засыпанной хвоей земли, лежали два тела. Пожелтевший мужчина с заострившимся носом и матовыми мутными глазами, и пригвождённая к нему мечом девушка. Она лежала уткнувшись лицом в грудь покойнику, неловко заломив руки вокруг его шеи. Кто-то разорвал платье на её спине и безжалостно вогнал лезвие, совсем недавно – кровь не успела застыть вокруг раны и медленно стекала.

–Какая дикость. – пробормотала я.

–Древний обряд, – тихо пояснил Лев, – позволяет привязать девушек к своим избранникам настолько, что те никогда им не изменят. Применяется очень редко, для него необходимо трёхдневное тело молодого мужчины и живая девушка, никогда никого не предававшая. Если с мертвыми проблем нет, то безнаказанно убивать положительных во всех смыслах дев никто не позволит.

–Они не могли уйти далеко! – взревел тот, кто привёл нас сюда. Я никак не могла найти определение этому существу… обротень?

–Не смотри так на хозяина леса, – шепнул мне Лев, – леший этого не любит.

Я послушно отвела взгляд. Значит, леший… тогда экзотичность облика становится вполне заурядной. В наших сказках он описан как обросшее мхом ходячее полено. Почему бы здесь ему не быть лохматым и зубастым?

Факир неожиданно вышел вперёд и присел у тел. Он провёл рукой вокруг и с его пальцев сорвались угли. Почти все мгновенно погасли, кроме двух, разгоревшихся ярко и стремительно метнувшихся огненными дорожками вглубь леса.

–Что за фокусы? – спросил кто-то из толпы. Глубоко запавшие глаза недобро засияли, нашарив среди людей говорившего.

–От них не останется даже головешек. Такой у меня заготовлен для них фокус. – тихо ответил факир.

–Девушку твой огонь не тронул! И сцена всегда цела! Почему же он кого-то спалит? – крикнули из задних рядов, посчитав, что там безопасно.

Зловещий властелин огня молча швырнул уголёк поверх голов. Позади сдавленно вскрикнули, затопали, завизжали. Я вытянула шею и разглядела, что один из завсегдатаев таверны пылает.

Решение родилось в долю секунды. Я метнулась к мрачному факиру и велела:

–Погаси огонь!

Тот равнодушно пожал плечами и щёлкнул пальцами. Пламя погасло, визг сменился удивлённым воплем. Народ рассмеялся: на излишне разговорчивом любопытном сгорела одежда, что весьма позабавило его товарищей. Но мне не было дела до их реплик и криков. Я смотрела в глаза, полные пламени и не могла отвести взгляд.

–Кто ты? – одними губами спросил факир, – душа твоя в твоём теле, но облик его не принадлежит тебе. Мне никогда раньше не встречалось такое.

–Отстань, хватит запугивать девочку! – подошёл к нам леший, – спасибо за помощь и за шоу, Харш, но веди людей обратно в таверну, дальше я сам управлюсь.

Мой собеседник вновь облачился в пламя и ушёл к толпе. А леший взял меня за плечо, отогнав рыцаря, словно надоедливую муху.

–Я верну её. – сказал он Льву, и добрый малый, оглядываясь, побрёл за людьми обратно к девчонкам. Мне же оставалось лишь молча ждать объяснения, поскольку самой не удалось понять, что же понадобилось от меня лешему. Если Лев спокойно ушёл, оставив меня наедине с чудовищем, значит причин опасаться за меня у него не было. Или наоборот, сопротивление столь сильному противнику бесполезно, поэтому доблестный рыцарь решил пожертвовать одной прекрасной девой ради сохранения жизни двух оставшихся? Последний вариант меня не очень устраивал, и я постаралась от него мысленно отмахнуться.

–Заклинание, что на тебе, дольше шести часов не служит, если не обновлять его. Сбой может произойти лишь тогда, когда одна из сторон мертва, или если принять свой вид в этот момент опасно для жизни. А если кто-то мёртв, то поговорить с ним необходимо. Идём.

И я, заинтригованная, без вопросов последовала за незнакомым лешим, сквозь лес, по пружинящей влажной земле, под синеватым лунным светом. Шли мы не долго. Вскоре показались ржавые ворота и обвалившийся забор. Вдали виднелись развалины, уже почти сравнявшиеся с землёй. Гора мусора, не более.

–Идём, – сказал мне леший, – давно было дело… жил здесь один человек… – мой проводник задумался, – рассказать что ли? Али испугаешься?

–Меня сложно напугать! – заявила я. Несносное любопытство оттолкнуло здравый смысл и возжелало слушать байки. Под синеватым светом луны среди развалин… именно тот антураж, что нужен для внимания страшным историям, произошедшим наяву в стародавние времена! И рассказчик хорош: высоченное чудище с клыками и когтями. Всё, как я люблю.

–Милая девушка, впервые за много лет поведаю я вещи, о которых молчал. Эти земли принадлежали одному знатному человеку, но имя его я не назову. Итак, этот граф был красив, богат и самолюбив. Он не мог смириться с мыслью, что простой сельский мальчишка в одной из принадлежавших ему деревень – могущественный маг, к которому заходят оказавшиеся в графстве провидцы, пророки и забытые божества.

Парнишка в свои пятнадцать был поистине силён, мог даже отвести смерть от человека, и оттого часто в дверь его дома стучались знаменитые войны и тайно приходили правители. Его мать – простая знахарка, а отец… кем был его батюшка, никому знать не дано.

Слава о мальчугане распространилась далеко за пределы подвластных графу территорий, а о владельце земель почти никто и не вспоминал.

И граф решил забрать себе силы подростка, не мог он смириться с мыслью, что какой-то простолюдин в чём-то превосходит его.

И однажды, в безлунную ночь, когда громадная тень полностью скрыла ночное светило и мир озарялся лишь светом звёзд, мага украли из избы преданные графу люди и доставили в замок, где его ждал знаток магического разделения сверхчеловеческой энергии. Часто бывает, что злой или душевно больной маг осуждён судом на изъятие сил и передаче их специально выбранному для этого волшебнику или человеку. И специалистов, умеющих проводить такой обряд во всём мире двое… так думал весь мир.

Граф нашёл чёрного колдуна, веками жившего в подземельях, ослепшего, да и не нуждавшегося в зрении, обитая в кромешной тьме. Он устроил страшную сделку со старцем, правда никто не знает точно, какую. Возможно, обещал отдать жизни своих крестьян или нечто ещё более ужасное. И маг, удовлетворённый предложенным, взялся за дело.

Не понимая, что с ним происходит, связанный мальчишка решил защититься единственным возможным способом: волшебством. Никто уже не скажет точно, что он сделал, да только произошло это ровно в тот миг, когда чёрный колдун закончил обряд.

Их силы столкнулись и вырвались из тел. Старец мгновенно осыпался прахом, а его магия переплелась с той, что раньше принадлежала мальчугану.

Равные по мощи, не способные победить одна другую, сгустки магии поглотили друг друга, высвободив нечто иное. Вырвавшееся и разметавшее толстые стены замка словно ветер палую листву.

Говорят, это было чистое волшебство, не способное принадлежать ни одному живому существу, не подвластное никому, не предназначенное для нашего мира.

Оно не было добрым или злым, не имело мыслей или намерений. Оно просто взвилось в небо, изогнулось, хлестнув, словно плетью вокруг, и исчезло со вспышкой, словно и не было ничего. О том же, что в деревне людям всё произошедшее не приснилось, говорили валявшиеся далеко от замка глыбы его стен и бегущие от поместья проснувшиеся в ужасе слуги.

Какая-то девушка подглядывала в дверь за действиями старика-колдуна и рассказала всем любопытным, что видела. Она почти сразу поняла, что случиться нечто недоброе и успела поднять спавших слуг, благодаря чему почти все сумели убежать до того, как здание разрушилось той неведомой силой. Жаль, но в деревне, едва сказав последнее слово, она упала замертво.

А магия – чудная вещь – не разрушила стоящую у замка беседку, хрупкое сооружение из резного мрамора. К счастью, или к сожалению, в земли графа никто не приходил, пока помнили о трагедии, а потом забыли. Людская память недолговечна. Я же не человек, и мне известно, что зашедший в беседку может поговорить с любым из умерших. Думаю, тебе необходимо с кем-то поговорить.

Поражённая, я кивнула. Рассказанная история ещё будоражила воображение, невиновного ни в чём мальчишку оказалось жаль до слёз. Но страха отчего-то не было.

Мы обошли громадную свалку камней и леший указал на беломраморное, словно светящееся изнутри в лунном свете, прекрасное строение. Беседка! Будто вчера высечена из камня и поставлена здесь.

–Заходи смелее, я буду рядом. – остановился, не доходя нескольких шагов до нашей цели, леший.

Не без трепета я преодолела оставшееся расстояние и вошла в беседку, поднявшись по гладким ступеням. На белом полу лежали старые, давно потемневшие листья и травы, шуршащие и трескавшиеся под ногами.

–Приди, пожалуйста… – я не знала, что говорить, – я виновата в твоей смерти…

Но договорить мне не дали. Рядом возникла та самая упыриха! Немного прозрачная, но это была она!

–Не ты, – произнесла она тихим голосом, – ещё задолго до встречи с тобой меня сделали нежитью. Не живой, но и не мёртвой. Пожалуй, погибнуть, помогая, не так уж и плохо.

–Так ты меня прощаешь? – поразилась я, уже приготовившаяся молить, оправдываться, рыдать…

–И я верну тебе твой облик. Как и той рыдающей в подушку танцовщице, и водящей за нос мужчин вдове. Сейчас подходящий момент вернуть всё на свои места. Но при одном условии: поклянись, что похищенный тобою камень ты отнесёшь дракону Уршилью. Из сердца его подруги достали драгоценность, тем самым убив её. У древних ящеров своя магия. Возлюбленную дракона не вернуть, но облегчить его горе можно. Умирая, они превращаются в хрустальные изваяния, но без камня в сердце это невозможно, и дух страдает. Зная об этом, Уршилью вдвойне тяжко переживать утрату. Ради никому не нужного блеска люди запросто отнимают у драконов покой смерти, заставляя вечно испытывать муки. Раз уж ты без надобности унесла из королевской сокровищницы не нужный тебе ни для чего камень – обрати свой глупый поступок во благо. И моя казнь не станет тяжким бременем лежать на твоём сердце.

–Я согласна! Клянусь! – выдохнула я. Как всё хорошо складывается. Я сделаю правильно, а не буду до конца дней своих корить себя за необдуманное любопытство.

–В долине Падших Идолов ты найдёшь его. Камень приведёт тебя, едва та, чьим сердцем он являлся, окажется достаточно близко от него.

–Клянусь. – повторила я. И упыриха, улыбнувшись, растаяла. Я выдохнула, и собралась было покинуть беседку, но что-то задержало.

–Постой! – окликнул меня чей-то грустный голос. Совершенно юный, звучащий ещё не совсем по-мужски. Я замерла и боялась пошевелиться, хотя сама хотела бы увидеть его. Ох, уж это любопытство! Но внезапно меня сковал страх.

–Неужели я так страшен? – усмехнулся прозрачный мальчик, обошедший меня, и теперь стоящий напротив. Обычный подросток. Высокий, широкоплечий, но ещё несколько нескладный. Лет пятнадцати – семнадцати, не больше. Светло-русые волосы перехвачены кожаным ремешком, простая рубаха перетянута поясом с заткнутыми за него ножнами. Босой, в разорванных на коленях штанах тёмного цвета.

–Я пытался сбежать, упал на лестнице. – перехватив мой взгляд, пояснил призрак.

–Ужасно… – только и смогла сказать я.

–Ужасное давно прошло и пережито. Теперь я тебя нашёл и увидел, – снова улыбнулся убитый.

–Большое счастье, меня увидеть! – буркнула я. Мой прозрачный собеседник серьёзно кивнул:

–Больше я не потеряю тебя. Мне посчастливилось родиться не совсем человеком, и я мёртв покуда сам того желаю. Вернее, я научился управлять этим состоянием.

–И почему же ты не ожил? – удивилась я.

–Не хотелось, – засмеялся мальчишка, – а теперь можно задуматься о возвращении в мир живых. Теперь я не ошибусь во времени и пространстве.

У него были узкие зубы и длинноватые клыки. Но почему-то это не показалось мне отталкивающим, а сердце предательски пропустило удар. Наоборот, захотелось ещё раз увидеть эту немного демоническую и чертовски привлекательную радость.

–Я скоро вернусь в свой мир, – предупредила я, дрогнувшим голосом – у нас нет магии.

–Знаю, – кивнул мальчик, – я был там. Красивая… не похожая на нашу реальность. Много больших домов и быстрого транспорта. Это особое удовольствие, жить там.

–С тобой поговорить о моём мире? – не зная, как вести себя с этим человеком, спросила я. Меня сводило с ума происходящее. Сердце колотилось так, что его удары сотрясали грудную клетку, заставляя лежащие на одежде выбившиеся из косы волосы подрагивать, выдавая моё состояние. Кажется, я побледнела. Но это уже был не мимолётный страх, вызванный появлением нежданного призрака, а ужас от осознания одной невозможной, казалось бы, вещи. Я влюбилась. В его смех и манеру показывать зубы, в сочетание мощи и подростковой ломкой хрупкости, в огромные по-врубелевски демонические глаза. Влюбилась скоропостижно и бесповоротно, и это ужасало меня. Словно в другой вечности мы уже были знакомы. Наверное, в моих глазах читался этот страх. К счастью, он был неправильно истолкован. И ответом мне была грустная улыбка:

–Я напугал тебя, возвращайся к друзьям. Да и леший заждался.

–Но как ты сможешь найти?

–Иди! – и он исчез, махнув рукой.

–Своеобразный характер, да? – спросил леший, галантно подав мне руку, помогая спуститься.

–Вы с ним беседовали? – удивилась я.

–Было дело. Сколько раз поссориться успели – не сосчитать!

–Кого-то он мне напоминает, – буркнула я себе под нос, вспоминая нашего рыцаря, и добавила, обращаясь уже к собеседнику, – а как вы поняли, что мне надо?

–Могут у хозяина леса быть особые полномочия? – сверкнул красными зрачками лохматый очаровашка. Увидишь такого в темноте – и будет это последним, что запомнишь перед смертью. И отчего я его не боюсь? Скорее наоборот, хочется подразнить, испытать грани дозволенного.

–Меньше знаю, крепче сплю. – покладисто согласилась я, вызвав у лешего зубастую улыбку, свидетельствовавшую о презрении вегетарианского образа жизни.

До таверны мы дошли быстро, я рассказывала наши мифы и поверья. Мой спутник очень веселился, скалился и рычал от удовольствия, складываясь от хохота пополам и смешно прядя ушами.

Он не пожелал покидать меня у порога и ввалился в зал:

–После всего сегодняшнего выпить надо! – гаркнул он. Ко мне тут же кинулась Вероника. Лев поднялся из-за стола и замер, Анита всего лишь обернулась и подмигнула, показав большой палец. Точно! Я же вернулась со своей внешностью!

–Куда женщину дел? – крикнул кто-то не совсем трезвым голосом, – обещал же вернуть в целости.

–Омолодил! – крикнул кто-то и зал захохотал. Один факир смотрел на меня мрачным взглядом. Пришлось прошествовать мимо его стола, молча потянув Нику за собой, к нашей третьей подруге с рыцарем. Леший не отстал, отшучиваясь на вопросы.

–Да что там какая-то дамочка, когда по лесу шло прекрасное видение, – услышала я чью-то версию, – он про обещание забыл и махнул не глядя!

–У-у, да они знакомы со спутниками той!

–А может и вправду, омолодил? Леший, а леший!

–Угадали. Омолодил. – через спину бросил ушастый, присаживаясь за наш столик. Хозяин таверны мгновенно оказался рядом:

–Есть чем платить?

–Разве ты меня не знаешь? – возмутился красноокий.

–В том-то и дело, что знаю! У вас, бессмертных, свои понятия о погашении долгов.

–Но я же всё оплатил! – примирительно прогудел лешак. Владелец питейного заведения нахмурился, но махнул на нечисть тряпкой и удалился, а к нашему столу подбежал обслужить мальчуган.

–А как тебя зовут? – внезапно сообразила, что не знаю, как к нему обращаться, спросила я лешего.

–Моё имя нельзя знать смертным, – грустно ответил он, – но ты можешь звать как пожелаешь.

–Албастый… – выпалила я и затихла, увидев его взгляд. Красным светился не только зрачок. Радужная оболочка пылала, словно подсвеченная лазером изнутри. Я оцепенела, поняв, что что-то пошло не так.

«Знающий имя хозяина леса становится его пленником. Знающий имя лешего имеет власть над ним. Знающий моё имя должен умереть». – грозно прозвучало в моей голове. Позвоночник мгновенно стал дряблым и тело попыталось соскользнуть под стол. Мысли задрожали и скрылись, оставив вместо себя жуткую пустоту. Я поняла, что мне пришёл конец.

–Но ты назвала всего лишь прозвище, – вмиг став прежним добряком, ласково сказал лешак и провёл своей лапищей по моим волосам, на удивление нежно и невесомо, – его, конечно, знать не желательно, но мне будет приятно, если будешь так ко мне обращаться.

Он пошутил? Меня подкинуло волной возмущения. Влепив пощёчину духу леса, я вылетела из-за стола и устремилась на второй этаж.

–Что произошло? – услышала я голос Вероники, и сразу же прозвучал крик Аниты, велящей кому-то сесть и не лезть в драку.

У комнаты, ключа от которой у меня не было, меня догнала Ника.

–Илона, вернись пожалуйста! Лев собрался убивать лешего, Аня его долго не удержит!

Я вздохнула. Интересно: кого именно не удержит наша прелестная цыганочка? Скорее всего лешего от убийства рыцаря, ибо скорбеть о лешаке она точно не будет. А вот мне дороги оба. Довольно быстро успел запасть мне в душу красноглазенький с раскатистым смехом. Пришлось закрыть глаза и успокоиться. Что взять с этого бессмертного дурака, да ещё и нежити? Ну, пошутил, с кем не бывает. А то, что довёл почти до инфаркта – так это не со зла. Шуточки у него такие. Поживи я в лесу, общаясь лишь со вздорным призраком, у меня бы они похуже были.

Наконец, приведя нервы и мысли в порядок, я согласилась спуститься. Вероника с тревогой поглядывала на меня.

Сцена в зале, представшая нашим взорам, могла бы сделать честь любому приключенческому кино. Анита практически висела, вцепившись в рукав рыцаря. Лев стоял, словно не замечая её, уже подообравшийся для броска, и сверлил лешего взглядом.

Албастый сидел, но было заметно, что он готов вскочить в любую секунду. Уши прижаты к голове, сверкающие красным глаза прищурены, губы плотно сжаты.

–Брек, мальчики. – сказала я, опускаясь на скамью рядом с лешим. Хозяин леса мгновенно расслабился, нагло сложил локти на стол и пошевелил ушами. Лев же внимательно глядел на меня, не обращая внимания на Аню, трясущую его за плечо.

–Вернись к нам! Отреагируй! – не выдержав, крикнула она рыцарю в ухо. Юноша моргнул и растерянно посмотрел на девушку.

–Но, что произошло? – спросил он, глядя на меня, – что он тебе сделал? Только скажи и…

–И отправишься на закуску лешему! – сердито одёрнула Лёвика Анита, – он бессмертный, а ты нет!

–Дурная шутка, – вздохнула я, – живущим в лесах недостаёт такта.

–Он оскорбил тебя! – вновь вспылил Лев. Я покачала головой:

–Немножко напугал. Успокойся, мы уже разобрались. Что поделать, питаю слабость к огромным волосатым чудищам, и очень легко их прощаю. Особенно таких обаяшек.

Албастый одобрительно подмигнул, услышав мою реплику и ноздри его весело расширились.

Кажется, мне поверили не до конца, ибо «обаяшка» не вызывала доверия у доблестного юноши. Но наш драчливый спутник всё-таки соизволил сесть и даже не сверлить лешего уничижительным взглядом. Зато к нам подошёл факир.

–Так запросто бить хозяина леса и не поплатиться жизнью, – он с интересом взглянул на меня, – так кто же ты?