Текст книги "Это неистовое сердце"

– Вы никогда не были в шахтерских поселках? Этот больше остальных. Губернатор решил отпраздновать открытие нового серебряного месторождения. Конечно, это не совсем город, но развлечений хватает. Почти каждый день драки, дуэли между ковбоями и старателями или фермерами. Видели когда-нибудь, как дерутся?

Блеск глаз становился почти неестественным, и я вспомнила, что наблюдала однажды, как из-за нее двое мужчин убили друг друга. Вспоминала ли она этот случай?

– Надеюсь, что никогда не увижу, как взрослые люди дерутся из-за меня, – твердо объявила я.

Фло снова хихикнула.

– Проведите недельку в Силвер-Сити – и обязательно станете причиной дуэли, хотите этого или нет!

Вскоре она объявила, что хочет немного размяться, и Марк предложил ей свою лошадь. Я заметила, что он озабоченно хмурится.

– Не нравится мне, как Фло себя ведет, – резко сказал Марк. – Вам не кажется, что она… слишком возбуждена?

– Трудно судить, я вообще плохо ее знаю.

– Зато я – хорошо, к несчастью! Она что-то замышляет. – Он задумчиво потер щеку. – Черт, хотел бы я знать, что делать! Не осмеливаюсь предупредить дядю, иначе предам ваше доверие, а он впадет в страшную ярость, и тогда война неизбежна.

– Война? Все наемники Тодда против одного человека?

Не знаю, что заставило меня это сказать, но тут же поймала внимательный взгляд Марка.

– Не забывайте, вы тоже владеете ранчо и вашими деньгами платят им жалованье!

– Но к чему нам такая армия? – запротестовала я, радуясь, что можно уйти от разговоров о Корде, и поняла, что Марк это почувствовал, потому что с упреком покачал головой.

– Я думал, вы уже успели понять, насколько это необходимо! Как считаете, почему даже индейцы боятся на нас нападать? Сколько историй рассказывают о набегах и грабежах, хотя бы в нашей округе!

– Демонстрация силы? – задумчиво спросила я, и Марк довольно кивнул:

– Совершенно верно! И это стоит потраченных денег, поверьте!

– Конечно, – вздохнула я. – Думаю, вы тоже так считаете?

– Но, Ровена, нужно смотреть правде в глаза и быть готовыми ко всему, неужели не ясно?

– Я всегда ношу в сумочке маленький револьвер, который вы мне дали, – напомнила я, смеясь. – Даже на ночь кладу его под подушку!

– Нужно поставить перед дверью охранника!

– Но как объяснить это вашему дяде?

– Он сам сделает это – обычная предосторожность. У Силвер-Сити не очень хорошая репутация.

– Тогда нам не о чем беспокоиться, верно?

– Вы не представляете, на что способны такие, как Корд! Не забывайте, он всю жизнь в бегах и хорошо изучил всякие уловки. Если пообещал повидать вас в Силвер-Сити, значит, это станет для него делом чести, чтобы было чем хвастаться!

– Не думаю, что он хвастался, – медленно протянула я. – Скорее это было… констатацией факта.

Марк наклонился вперед.

– Значит, считаете, что Люкас будет там? – настойчиво допытывался он.

– Я этого не говорила! Может, Корд намеревался сделать это, но потом наверняка передумал! Он не осмелится!

– Осмелился же он пробраться в вашу спальню! Привык рисковать, и не такое проделывал! Вспомните, на что он пошел, только чтобы заставить вас поверить в свое знакомство с Элмером Брэггом.

Я почувствовала, как руки в нитяных перчатках мигом повлажнели.

– О, Марк, не нужно! Не могу думать спокойно об этом бедном старике…

– Нужно думать! И стараться мыслить трезво и рассудительно! – Марк со вздохом откинулся на сиденье. – Я не стану больше докучать вам, Ровена, но умоляю, хорошенько подумайте. Если доверитесь мне, уверен, что смогу со всем справиться! Я знаю шерифа и судью…

– Это вы называете «справиться» – приказать убить его? Или линчевать?

– Ровена! – с упреком прошептал Марк. – Я вас не понимаю! Думал, вы доверяете моему суждению и осознали, что имеете дело с убийцей, опаснее бешеного пса! Но вы говорите так, словно жалеете его!

– Просто ненавижу насилие, Марк. И должна убедиться, что мистер Брэгг мертв и именно Люкас Корд его убийца! А пока у нас только предположения, и если мы начнем вершить правосудие только поэтому, значит, тоже виновны! Ведь вы адвокат и должны понимать это!

– Это вам нужно было быть адвокатом, – покачал головой Марк, но жестко спросил: – Что, если Корд совершит какое-нибудь преступление? Я уже разослал телеграммы в разные города с просьбой сообщить о местонахождении мистера Брэгга. А вдруг шериф Силвер-Сити подтвердит наши худшие подозрения?

– Тогда, конечно, Корда нужно выследить и убить, словно дикого зверя, с которым вы его сравнили, – твердо ответила я.

Глава 12

Я провела в Силвер-Сити уже два дня, и каждый новый знакомый спешил заверить, что это самый большой и спокойный город из всех остальных шахтерских поселков. Мне с гордостью показывали новый театр, где должен был состояться бал, выкрашенное белой краской здание суда с примыкающей к нему тюрьмой, три церкви. Добрые горожане явно старались, чтобы я не заметила бесчисленных салунов, игорных заведений и высокого двухэтажного дома с красным фонарем, выстроившихся на главной улице.

Как-то сэр Эдгар, чтобы преодолеть мою холодность, объехал со мной все известные бордели Парижа. Все, что я увидела там, вызвало только легкое отвращение, но в остальном ничуть не тронуло, следовательно, и публичный дом Силвер-Сити меня ничуть не заинтересовал. Правда, Фло, пытаясь шокировать меня, прошептала, что все бы отдала, только бы узнать, что там происходит.

– Лично мне, – пробормотала я, лениво перебирая шнур от занавесок, – гораздо больше хотелось бы посетить один из салунов. Должно быть, необыкновенно мерзкое заведение, как вы считаете?

Мы были снова вынуждены терпеть соседство друг друга, поскольку единственный приличный отель был переполнен. Стояла такая жара, что выйти было невозможно, приходилось развлекаться беседой.

– Я про них слышала! – объявила Фло, нервно меряя шагами комнату. – Длинная стойка из красного дерева, с зеркалом позади, так, чтобы посетитель видел, кто стоит за спиной, а иногда даже картина с голыми женщинами!

Она присмотрелась, чтобы понять, шокировала ли меня, но я только пожала плечами:

– Да? И что еще?

– Столики для игроков, женщины-официантки! – Она пронзительно захихикала: – Насколько я понимаю, на них не очень-то много одежды! И еще комната наверху, если мужчина хочет побыть в компании дамы, не бесплатно, конечно.

– Бедняжки! Не очень-то приятная у них жизнь, – вздохнула я.

– Вот уж не знаю! Слыхала, что самые очаровательные женщины Сан-Франциско, Нью-Йорка и Европы – куртизанки! Меняют любовников как перчатки, а те, конечно, осыпают их дорогими подарками! Должно быть, необыкновенно волнующая жизнь – обладать такой силой, которая превращает мужчин в покорных рабов!

– По-моему, все наоборот, – сухо заметила я. – Думаете, женщины ничего не дают взамен?!

– О, интересно, откуда вы знаете?!

Фло раздраженно отвернулась и начала бесцельно переставлять флакончики с духами. Но тут ей в голову пришла новая мысль.

– О Боже, – вздохнула она, – как мне все надоело! Хоть бы что-нибудь случилось! И этот дурацкий бал только через три дня! С ума сойти можно!

– Кто знает, может, ваше желание исполнится и кто-нибудь прикончит друг друга, – намеренно невыразительно пробормотала я. – И вдруг удастся арестовать парочку отпетых негодяев!

Фло резко обернулась; мне показалось, что глаза ее слегка расширились.

– Вы так думаете? – И, словно испугавшись, что выдала себя, небрежно отмахнулась: – В таком случае мы обязательно узнали бы об этом от па и Марка! Но они толкуют о каких-то делах. Мужчины так скучны, когда собираются вместе! Женщины хотя бы развлекаются сплетнями!

Взгляд Фло был откровенно злобным; я ответила сладкой улыбкой.

– Уверена, это ваше любимое занятие.

– А вы, без сомнения, из тех дам, которые скорее служат источником сплетен, – огрызнулась она, и я невольно засмеялась:

– Ничья!

Но тут настроение Фло опять изменилось, словно по волшебству.

– Надоело даже ссориться!

Все еще не отходя от окна, я рассеянно сказала:

– Может, стоит убедить кого-нибудь из джентльменов проводить нас посмотреть здание суда… и тюрьму, конечно! Интересно, похожи ли здешние камеры на те, которые я видела в английских казематах?

– Это первая умная мысль с тех пор, как мы здесь. – Глаза Фло вновь заблестели. – Думаете, нам позволят?

Конечно, я попросила Марка и была вынуждена признаться в самом низменном любопытстве.

– Тюрьма? Понимаю, вы хотите польстить добрым горожанам тем, что пожелали осмотреть здание суда, но…

Тодд Шеннон высказался куда определеннее:

– Вы что, дамы, спятили? Грязная дыра в земле. Я-то уж могу рассказать, как это выглядит, и еще хуже того – пахнет. Не место для визитов женщин. – Тодд вопросительно поднял брови. – Вы что, знаете кого-нибудь из заключенных?!

Я почувствовала, как по щекам ползет краска, но притворилась, что разгневана.

– Тодд Шеннон, у вас странное чувство юмора! Не будь вы королем скотоводов, наверняка сами стали бы преступником!

Он заревел от смеха. Почему-то все мои попытки осадить Тодда, казалось, только забавляли его.

– Ага! Снова выпустили коготки, мисс! Ну что ж, если вам действительно все надоело, девочки, идите сюда, я вас научу играть в покер!

Фло капризно надулась; я равнодушно пожала плечами. Иногда приходилось отступать, чтобы сохранить мир, но я была твердо убеждена: ничто не заставит меня стать его женой!

О посещении тюрьмы никто больше не упоминал, но на следующее утро после завтрака Марк улучил момент, чтобы остаться со мной наедине.

– Ровена, что вы собирались делать сегодня утром?

– Фло и я решили отправиться в шляпную лавку, примерить заказанные шляпки. Но она со вчерашнего дня вне себя от злости, так что скорее всего передумала.

– Я буду ждать вас у лавки через час, – поспешно прошептал он. – Если Фло будет с вами, придется поискать другую возможность. Поверьте, это очень важно.

Я поднялась наверх, чувствуя, что почему-то нервничаю. Что же случилось, почему Марк так странно выглядит?

Фло сидела в кресле у окна, не отрывая взгляда от улицы. Заслышав шаги, она повернулась, почти испуганно, но тут же проворчала:

– А, это вы. Подкрадываетесь, как вор! Я чуть с ума не сошла от страха! Если пришли напомнить, что пора уходить, – так я передумала! Голова ужасно болит! Всё эти сигары, которые курит па!

– Как хотите.

Сегодня мне было не до того, чтобы пикироваться с Фло, а ее замечание о сигарах напомнило, что Тодд последнее время занят с друзьями, даже по вечерам мы обедали в их обществе, и хотя время от времени он бросал на меня многозначительные взгляды, но в основном вел себя на удивление сдержанно.

Фло вновь обернулась к окну. Я начала внимательно рассматривать себя в зеркале. Почти не изменилась – все те же высокие скулы, чувственный рот. Подумать только, достаточно было изменить прическу, одеваться по-другому – и гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя!

– Любуетесь собой?!

Фло незаметно подошла и критически всмотрелась в мое отражение.

– Ну что ж, не так плохо, но черные волосы здесь довольно часто встречаются и не привлекают особого внимания. А кроме того, моя фигура лучше вашей, признайтесь!

Поправив широкую, отделанную цветами шляпу, я издевательски поклонилась.

– В таком случае оставлю вас любоваться собой.

Выходя из комнаты, я услышала, как она начала декламировать:

– Зеркало, зеркало на стене, скажи: кто прекраснее на земле?..

Потом донесся пронзительный смешок. Почему-то я почувствовала неловкость, словно впереди меня ждало нечто зловещее. Предчувствие было таким сильным, что сердце гулко забилось, а руки похолодели.

Я вышла на улицу, глубоко вздохнула, но неприятное состояние не проходило. Один из охранников-техасцев, окинув меня нагловатым взглядом, предложил подать экипаж, но я, вымученно улыбнувшись, покачала головой и ответила, что мистер Шеннон будет ждать у магазина.

– Хозяин сидит в салуне «Серебряный доллар», это через дорогу.

Что он хочет сказать? Предупреждает, что не верит мне?

После короткой, но выразительной паузы наемник добавил:

– Я мог бы предупредить, что вы его ждете. Он не позволит, чтобы вы стояли здесь, мэм!

– Я должна встретиться с мистером Марком Шенноном, после того как закончу дела, – ледяным тоном объявила я и прошла мимо не оглядываясь.

Фло часто флиртовала с этим человеком; видимо, поэтому он воображал, что имеет право так нагло вести себя, а возможно, считал, что я любовница Тодда – уж очень оценивающим был его взгляд. Может, Фло так ему сказала? Она и в самом деле ненавидит меня!

Зная, что увешанный оружием техасец все еще смотрит вслед, я заставила себя идти как можно медленнее. Становилось все жарче, но народу не убавлялось – шахтеры в грязной одежде вежливо сторонились, давая дорогу женщинам; вразвалочку шествовали ковбои, звеня огромными шпорами, провожаемые восхищенными взглядами молоденьких девушек. Мрачные фермеры, приехавшие в город вместе с рано состарившимися женами и круглолицыми ребятишками, делали вид, что не замечают ковбоев. Я увидела несколько завернутых в серапе мексиканцев с длинными, свисающими до подбородка усами и даже парочку китайцев. Правду говорили мне в Лондоне: Америка – кипящий котел, где смешались все расы!

Я внимательно рассматривала лица в толпе, пытаясь отвлечься от неприятного, все не исчезавшего чувства. И уговаривала себя, что ничего не случится, просто Марк нагнетает атмосферу своим таинственным видом. Но все попытки взять себя в руки были напрасны – я шла все быстрее и быстрее.

Красивый светлокожий испанец ехал чуть впереди меня. Сначала я заметила не его, а лошадь, необыкновенного жеребца моргановской породы. Я с первого взгляда распознала чистоту крови. Наездник, должно быть, заметивший мой восхищенный взгляд, придержал грациозное животное одной рукой, другой вежливо приподнял шляпу.

– Вам нравится мой Конде, так? Редко увидишь хорошенькую сеньориту, которая разбирается в лошадях!

Зубы под темными усиками ярко блеснули.

Великолепный наездник, но уж очень развязный!

Я холодно кивнула и, не оглядываясь, вошла в шляпную лавку.

Мадам Флер, уроженка Франции, оставила покупательницу, которую обслуживала, и устремилась вперед, рассыпаясь в комплиментах и широко улыбаясь.

– О, английская миледи! Ваш заказ готов!

– Пожалуйста, не беспокойтесь! Обслужите даму, я пока осмотрюсь.

Мадам поклонилась и оставила меня в покое, досадливо прищелкивая языком, показывая, как ужасно, что такой благородной даме приходится ждать!

Я медленно пошла между заваленными товаром прилавками, притворяясь, что рассматриваю ленты, перья, отрезы тканей, краем уха прислушиваясь к шепоту за спиной. По-моему, я стала предметом обсуждения и, не желая подслушивать, прошла в самый конец магазинчика и начала рассматривать старые модные журналы, привезенные из Франции несколько лет назад.

– Улыбка прекрасной сеньориты освещает даже эту убогую лачугу, как солнечные лучи – темную пещеру, – сказал чей-то тихий голос.

Значит, правду говорят, что латиноамериканской галантности нет предела! Развязный испанец имел наглость последовать за мной сюда! Я пригвоздила его к месту взглядом и вновь раскрыла журнал. Но внезапно испанец тихо сказал:

– Простите, если кажусь слишком навязчивым, леди Ровена, но ваш отец очень хотел этой встречи.

Охнув от неожиданности, я повернула голову и взглянула в светло-карие глаза.

– Очень сожалею, – поспешно начал он, – но я увидел вас и понял, что придется войти сюда. Пожалуйста, не сердитесь на мою назойливость. Я Рамон Кордес.

Голова моя закружилась, я была настолько ошеломлена, что язык отказывался повиноваться. Кордес! Что он здесь делает?! Почему пошел за мной? Если он в городе, тогда его брат…

Стыдно признаться, но моим первым порывом было повернуться и бежать, и только озабоченный взгляд Рамона заставил меня поколебаться.

Рамон. Младший сын Илэны и Алехандро. Воспитанник отцов-иезуитов. Мистер Брэгг как-то заметил, что он единственный в семье получивший хорошее воспитание.

– Леди Ровена! Пожалуйста, скажите, что не сердитесь.

– Но почему вы так стремились видеть меня? – выдавила я. – Почему?

Оглянувшись, он понизил голос и заговорил по-испански:

– Хорошо, что эти две старухи не могут нас понять, а вы знаете мой язык. Спрашиваете почему? Думаю, вам и так ясно. Для мистера Тодда Шеннона не имеет значения то, что я совершенно невиновен в том, что якобы совершил брат, и почти всю жизнь провел в Мехико. Для него я просто один из стаи Кордесов, и знай он о моем пребывании здесь, немедленно велел бы убить как собаку.

– Боже, значит, вы ужасно рискуете!

– Не так уж ужасно. Он не знает меня в лицо, нигде не развешаны объявления о награде за мою поимку, и пока никому не известно мое имя, все в порядке.

– А ваш брат Люкас, где он? – вырвалось у меня.

Кажется, Рамон покраснел.

– Люкас где-то здесь. Но он ничего не говорил о своих планах. Впрочем, как всегда. – И, горько усмехнувшись, добавил: – Для него я еще ребенок! Не знаю, почему он совершил такую глупость, появившись здесь, но я приехал, чтобы найти вас. И поговорить!

Значит, Люкас обрисовал ему меня! Хотела бы я знать, в каких словах!

– Теперь, когда вы повидались со мной… – намеренно громко сказала я.

Рамон покачал головой, словно не желая слышать дальнейших слов.

– Пожалуйста… Я должен еще раз встретиться с вами. Поговорить…

– Но это невозможно, сами понимаете! Особенно здесь и сейчас! Скоро придет мой друг и будет ждать у дверей.

– Я не задержу вас. Но… скажите, вы не слыхали обо мне раньше? Ваш отец не оставлял ничего? Письма или записки?

Почувствовав внимательный, ищущий взгляд, я неожиданно рассердилась:

– К чему такая таинственность? Может, вам и вашему брату лучше откровенно все рассказать, а не отделываться намеками! Мой отец…

Я уже хотела объяснить, что отец оставил только дневники, но вспомнила, что Марк говорил о Люкасе Корде. Передо мной стоял его брат, и независимо от того, виновен он или нет, доверять ему нельзя. Поэтому я уже спокойно объяснила:

– Мистер Корд, вы, конечно, понимаете, что здесь не время и не место для подобных разговоров. Может, как-нибудь в другой раз…

Рамон, видимо, расстроился.

– Но как? Вижу, что рассердил вас. Конечно, вы благородная дама и не привыкли к подобному обращению, но поверьте, будь у меня другой выход…

Я взглянула ему прямо в глаза, и мысль, скрытая до сих пор где-то в подсознании, внезапно выкристаллизовалась.

– Ваш брат нашел способ увидеться со мной. Без сомнения, он сможет сделать это еще раз. Но передайте, что я не буду ни о чем говорить, прежде чем не узнаю, где находится мистер Элмер Брэгг.

– Брэгг? – недоуменно повторил Рамон. – Но я не знаю такого человека. Я…

– Леди Ровена! Ах, вот вы где! Тысяча извинений за то, что задержала вас, но миссис Грин такая болтушка. – Проницательные черные глазки перебежали с меня на Кордеса – мадам Флер понимающе улыбнулась: – Ах, вижу, вы встретили друга!

– Джентльмен попросил меня помочь выбрать подарок для невесты, – тут же нашлась я. – Но конечно, вы гораздо лучше сможете сделать это. А вам, сеньор, желаю счастья и удачи.

Рамон, выпрямившись, вежливо наклонил голову.

– Вы очень добры, сеньорита, благодарю! Я подожду, пока вас не обслужат, конечно.

Мадам, засмеявшись, заверила, что невеста молодого человека будет довольна подарками.

Я чувствовала к Рамону нечто вроде жалости, но была очень рассержена на Люкаса Корда и слишком волновалась за мистера Брэгга, чтобы тратить время на подобные чувства, хотя намеки на отца и его замыслы будили во мне неуемное любопытство.

Я быстро закончила все дела с мадам Флер. Она поспешила в заднюю комнату, чтобы упаковать шляпы в коробки, и, оглянувшись, я обнаружила, что Рамон Кордес исчез так же тихо и незаметно, как появился.

Глава 13

Когда мне удалось наконец ускользнуть из лавки, Марк уже стоял у двери, нетерпеливо поглядывая на часы. Сунув их в карман, он устремился навстречу.

– Могу я забрать ваши свертки? Господи, Ровена, я уже думал, вам не удалось избавиться от Фло!

– Боюсь, это ей не терпелось от меня избавиться! И не стоит брать у меня шляпу, дорогой Марк, – мужчины всегда выглядят немного смешными со свертками в руках! – Небрежно взмахнув зонтиком, я как бы между прочим спросила: – Не видели, никто не выходил из лавки несколько минут назад?

Марк, уже взявший меня под руку, рассеянно нахмурился.

– Нет… по-моему. А кого я должен был заметить?

Должно быть, Рамон ушел через черный ход или Марк просто не обратил внимания. Действительно, он казался погруженным в собственные мысли, но, видимо, еще не желал сказать, в чем дело.

– Нужно поторопиться, Ровена. Дядя Тодд скоро освободится, и лучше, если он не увидит нас вместе, пока мы не решим, что делать.

– Решим?! Марк, хватит с меня на сегодня тайн! Куда мы идем?

Марк шагал так быстро, что я задыхалась, пытаясь угнаться за ним, то и дело спотыкаясь на неровно положенных досках.

– Марк, умоляю, идите медленнее! Я сейчас упаду.

Марк немедленно послушался и виновато сжал мне руку.

– Простите! Я так задумался, что даже не понял, как вам тяжело.

– Прощу на этот раз, но только если объясните, куда мы направляемся.

– К начальнику полиции, – хрипло, почти резко объявил он. – Вы должны кое-что знать, Ровена, и будет лучше, если узнаете об этом от него. Думаю, тогда вам легче будет принять определенные решения.

Паника вновь охватила меня, мгновенно, словно ураган, ударила в лицо, заставила споткнуться; я поняла, что потеряла дар речи; лицо загорелось, а руки, наоборот, похолодели.

Я молча шла за Марком, а он, по-видимому, тоже не был расположен к разговорам.

Полицейский участок находился на той же стороне улицы, что и салун «Серебряный доллар». Помню, как я окинула взглядом стоявшие напротив здания, гадая, наблюдает ли сейчас Фло за нами. Но все это почему-то стало важным уже потом, а сейчас мысли мои метались словно испуганные птицы в клетке.

Марк нетерпеливо, что было не в его привычках, подтолкнул меня к двери. Седой мужчина среднего роста с грозно торчащими усами поспешно поднялся из-за потертого стола, и я мельком заметила множество объявлений с предложением награды за поимку преступника. К стене была прикреплена стойка для оружия.

– Маршал Хэйс, это леди Ровена Дэнджерфилд, дочь Гая Дэнджерфилда. Она не так давно наняла мистера Брэгга по совету поверенного своего отца, судьи Флеминга, и, поскольку очень обеспокоена его отсутствием, попросила меня предпринять все для розыска мистера Брэгга, о чем я уже вам говорил.

– Пожалуйста, объясните, в чем дело!

Я переводила взгляд с одного мужчины на другого, полицейский неловко откашлялся, осторожно вынул изо рта сигару, положил на стол. Должно быть, я пошатнулась, потому что почувствовала, как Марк крепко сжал мне руку.

– Ровена! Что с вами? Здесь так жарко.

Но я, не обращая ни на что внимания, спросила:

– У вас есть какие-нибудь новости о мистере Брэгге? Умоляю, мистер Хэйс, я должна знать!

– Ну…

Он рассеянно прикоснулся к звезде, приколотой к поношенной куртке, и нерешительно взглянул на Марка.

– Он… он жив? – воскликнула я. – Скажите!

– Жив, но, поверьте, мадам, просто чудо, что он не погиб! Трогать его нельзя, и состояние по-прежнему неважное, слышал, что жизнь его на волоске, но не погиб! Он в монастырской больнице в Мехико, где монахини за ним ухаживают. Смог пробормотать несколько слов, когда его нашли, но, говорят, до сих пор не пришел в сознание, и посетителей не допускают.

Помню, как Марк взял коробки, поставил на грязный пол, подвел меня к мягкому стулу и поднес к губам чашку горячего горького кофе.

– Значит, мистер Брэгг отправился в Мехико! – Я взглянула на Марка, тот многозначительно кивнул.

Очевидно, Брэгг выследил Корда, добравшегося до маленького городка в провинции Сонора, либо они случайно встретились там; но факт оставался фактом: Люкас Корд впутался в какие-то неприятности и попал в тюрьму.

Маршал вновь откашлялся и неловко улыбнулся, словно прося извинения.

– Что-то связанное с женщиной и незаконной торговлей оружием. Но мистер Брэгг вроде побеседовал с ним и, когда вышел из тюрьмы, говорят, был очень расстроен и зол, а потом этой же ночью уехал из города и направился через пустыню к границе. Той же ночью Корд смылся из тюрьмы.

Я заставляла себя молча слушать. Через два дня Элмера нашли какие-то крестьяне. Очевидно, его подстрелили из засады и бросили, приняв за мертвого. В бреду, обезумевший от жажды и боли, он все-таки смог отползти в тень скалы и выжил.

– Старая гвардия! Их так просто не возьмешь, – восхищенно заключил полицейский.

– Но вы сказали, он опознал нападавших?

На что я надеялась? Что мои подозрения подтвердятся? Или наоборот? Во всяком случае, мне сообщили только факты. Монахини, ухаживавшие за больным, немного понимали по-английски. Тот все время в горячке бормотал одно имя: «Люк Корд… должен найти Корда…» И потом еще одну фразу: «Должен остановить… сказать Ровене… предупредить…»

К тому времени как капитан мексиканской полиции прибыл в монастырь, мистер Брэгг потерял сознание. Но одна из монахинь, очень сообразительная женщина, сидя у постели больного, записывала его бред, как она сказала, «на всякий случай», и только так были получены эти обрывочные факты.

Неожиданно лицо полицейского помрачнело, рот сжался в тонкую линию. Теперь стало ясно, почему седеющий пожилой человек занимал такую должность.

– Мадам, волноваться нет причин. Вся полиция территории предупреждена. Корд оказался достаточно хитер, чтобы не иметь неприятностей с законом, с тех пор как вышел из Алькатраса, но это преступление ему так не сойдет. Мы его найдем.

– Но ведь покушение было совершено в Мексике, это имеет какое-нибудь значение? – спросила я, и мистер Хэйс с невольным уважением взглянул на меня.

– Брэгг – американский гражданин, не так ли? А убийство есть убийство! Если судья скажет, что Корда здесь судить нельзя, мексиканская полиция будет очень рада показать ему, что такое правосудие, а мы охотно выдадим его!

– Спасибо, маршал, – кивнул Марк, предостерегающе сжав мои пальцы, прежде чем я успела сказать хоть слово. – Ровена, прости, что пришлось сообщить такие ужасные новости, но иначе было нельзя.

– Конечно, Марк, но какой кошмар!

– Тебе необходимо прийти в себя. Я провожу тебя в отель и потом… – Он многозначительно взглянул на полицейского: – У меня сведения, маршал Хэйс. Конечно, ничего определенного, я потолковал кое с кем и выяснил некоторые вещи, но сначала хочу поговорить с дядей, чтобы он не сказал, будто я действую за его спиной.

– Конечно, мистер Шеннон. Приходите в любое время.

Марк явно не хотел, чтобы я проговорилась, иначе, вне себя от потрясения и ярости, я открыла бы все – правду о визите Люка Корда, о встрече с его братом. Но мы, конечно, должны все обсудить, прежде чем решить, что делать.

Мы вышли на улицу. Марк бережно держал меня под руку, я по-прежнему несла коробки. Тут все и произошло.

Я заметила выходящего из салуна Тодда в компании двух мужчин. Откинув голову, он чему-то смеялся. И вдруг на другой стороне улицы что-то блеснуло, поднялся дымок, в ушах эхом отдался звук выстрела. На белой сорочке Тодда появилось расплывающееся алое пятно; словно перегнувшись пополам, он упал, медленно-медленно.

Все словно замерло, застыло, но через секунду поднялась суматоха. Крики, топот бегущих ног, промчавшийся маршал, искаженное лицо Марка, его пальцы, закостеневшие на моем запястье.

Но тут я вырвалась, швырнула коробки, так, что они разлетелись по мостовой, и бросилась к Тодду. Вокруг раненого сгрудилась толпа; растерянные восклицания заглушали громкий голос полицейского.

– Пожалуйста, – умоляла я, – пожалуйста, пропустите меня!

Увидев мое лицо, люди молча расступились. Кто-то о чем-то спросил меня, но я ничего не слышала и видела только Тодда, Тодда, с которым я боролась, которого ненавидела, к которому меня против воли влекло. Господи, как он неподвижен, бледен, он, всегда такой живой, энергичный, шумный, чье присутствие никогда не оставалось незамеченным.

Седой мужчина в черном сюртуке стоял на коленях рядом с Тоддом. До меня наконец донеслось ворчание:

– Да сдерживайте же толпу! Пусть лучше гонятся за тем, кто это сделал, и оставят в покое моего пациента!

Я оказалась рядом; оба скотовода, бывшие вместе с Тоддом в момент выстрела, подвинулись, давая мне место. Кто-то уже успел разрезать сорочку и куртку Тодда; пальцы доктора шарили в кровавой ужасной ране, при виде которой я тоже рухнула на колени.

– Тодд! Тодд Шеннон! Посмейте только умереть!

Мне показалось, что углы губ чуть дернулись, веки слегка приоткрылись…

– Не… сейчас… сначала… женюсь на тебе.

Он говорил с трудом, еле слышным шепотом, но я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Заткнитесь, Шеннон, – бросил доктор с фамильярностью давнего знакомого и мрачно посмотрел на меня: – Лучше соглашайтесь, мисс, а то я не отвечаю за последствия! Самый упрямый, упертый, непробиваемый ублюдок в мире, уж поверьте!

Чем-то напоминая прежнего высокомерного, напористого Тодда, раненый прошептал:

– Непременно… выйдешь за меня… всегда знал… а ты…

– О, черт возьми, Шеннон, у меня нет другого выхода!

Могу поклясться, я увидела его удовлетворенную улыбку перед тем, как измученные глаза вновь закрылись. Я подняла голову и натолкнулась на взгляд Марка. Солнце ярко освещало его лицо, новое, незнакомое, искаженное гневом и отчаянием.

Он сделал шаг вперед.

– Доктор!

– Выживет! Пуля прошла рядом с сердцем. Наткнулась на ребро. Нужен абсолютный покой.

– Слава Богу, – тихо пробормотал Марк.

А в моей голове молотом стучало: «Что я наделала? Что я наделала? Во что себя вовлекла?..»

Через несколько секунд я обнаружила, что шагаю словно во сне по направлению к гостинице.

– Кто-то должен сказать Фло. Вы уверены, что сможете? – Голос Марка звучал глухо, как бы издалека. – Я должен проводить его в больницу и поговорить с начальником полиции. Обещайте, что останетесь в своей комнате, пока я не приду. Вам тоже может грозить опасность. Будьте осторожны!

Я почти не слушала его, все еще потрясенная тем, что произошло. Но как только очутилась в холле гостиницы, разум вновь вернулся ко мне.

Я пробежала мимо испуганного портье и небольшой группы мужчин, о чем-то оживленно беседующих, шатаясь, поднялась по лестнице. Марк отослал меня, но взгляд его был предостерегающим. Видел ли он оранжевую вспышку и дым? Предполагал ли то же самое, что и я? А я? Предполагала? Нет, знала, была уверена, что именно Люкас Корд выстрелил в своего врага из окна отеля, намереваясь прикончить его, как хотел убить до того Элмера Брэгга! А Рамон? Подозревал и пытался предупредить? Это я виновата. О Боже, если бы я только слушала Марка… если бы предостерегла Тодда! Неужели из-за сознания собственной вины я согласилась выйти за него замуж?