Текст книги "Сущность Японии: не меньше Рима"

V. Жизнь миссионера в Японии

Цель этой главы заглянуть в святая святых миссионера – его личную жизнь. И хотя для меня сложно об этом говорить, однако я считаю, что нашим братьям и сестрам, которые ждут нас дома, необходимо узнать о тех испытаниях и трудностях, с которыми нам пришлось столкнуться.

Не важно о каком опыте миссионера мы говорим, важно помнить, что все мы люди со своими аппетитами к страстям, надеждами, желаниями – всем тем, что есть и у тех, кто ждет нас дома. Миссионерам тоже порой хочется наслаждаться комфортной жизнью вместе со своей семьей у себя дома в Японии.

Однако я помню те времена, когда миссионеров призывали отказаться от всех благ и они были вынуждены, находится в крайне стесненных обстоятельствах и довольствии, но сегодня уровень стал соответствовать домашнему комфорту. Кажется, что нет причин, по которым человек должен отказываться от всех удобств, как только он становится миссионером.

У тех, кто живет в портовых городах Японии, есть красивые просторные дома на западный манер. Многие из них окружены красивыми газонами, а прекрасные цветы доставляют подлинное утешение и радость своим владельцам. Миссионеры, живущие в других городах или районах, не выходящих к морю, проживают в домах на подобии местных жителей, слегка переделанных под западные стандарты. Построив дымоходы и заменив бумажные окна стеклом, местные дома можно сделать довольно удобными, хотя зимой они холоднее и выглядят не так хорошо, как иностранные – в таком доме я и прожил, не испытывая особых неудобств. Миссионерские организации побогаче могли позволить себе строить дома на всей территории страны, чем они и занимались долгое время.

Дом христианских миссионеров стал элементом проповеди. Его внутренняя жизнь учила язычников семейной жизни, взаимному доверию, уважению, любви между родителями и детьми. Дом христианина стал светочем среди тьмы.

Очень жаль, что католическая церковь лишила такого дара своих священников, исключив из их жизни семью.

Дом миссионера всегда открыт для каждого, кто готов разделить с домашними стол мира и радости во Христе. В то же время здесь возникает одна из величайших трудностей, с которыми миссионеру приходится бороться в жизни. Местные люди от природы настолько любознательны, что совсем не понимают значения личного пространства и ходят там, где им заблагорассудится. Дом становится все труднее удержать от перехода в публичную собственность. Люди приезжают в самое неподходящее время, и ладно бы по делу, так нет, им просто любопытно, они хотят все посмотреть и потрогать в доме. Часто бывает необходимо, в целях самообороны, отказать им в приеме, за исключением определенных часов, которые специально назначены для посещения. Под угрозой находятся не только уединение и неприкосновенность частной жизни дома, но и время самого миссионера, которое он просто тратит впустую из-за частой смены «гостей».

Дом – это не только место приемов, но и верное убежище от тяжелых забот и тревог, место где можно спрятаться от языческого влияния и окружающего греха. Самому дому не следует меняться под восточный стиль, в нем должна быть западная мебель, картины, музыкальные инструменты и т. д., и он должен создавать у своего владельца ощущение, что тот находится на своей родине. Он должен быть хорошо снабжен книгами, газетами и всем остальным, что поможет его обитателям оставаться в курсе жизни Запада. Стоит быть очень осторожным с ориентацией на Восток, иначе миссионер рискует стать язычником.

Под опасным влиянием языческой среды находятся дети, родителям стоит особенно заботиться о сохранении идентичности и передачи западных ориентиров будущим поколениям.

Стоимость содержания дома миссионера обходится зачастую очень дорого, ведь все, что находится в доме, от мала до велика нужно привозить с Запада, оплачивая при это перевозку через полмира.

При этом зарплаты у всех хорошие, выплачиваются пособия на детей, страховка в случае болезни или какого-либо происшествия. Ни один фермер не будет рассчитывать на тяжелую работу от лошади, которую накормили лишь наполовину, и ни одна миссия не может рассчитывать на первоклассную работу от миссионера, который не получает щедрой поддержки. Не хватало еще чтобы проповедники заботились о финансовом благополучии им и так забот хватает.

Считаю, очень мудрым было решение миссионерских организаций выплачивать пособия на детей, т.к. рождение ребенка и его содержание на Востоке обходится очень дорого. Одни только счета от врача часто превышает сотню долларов. Рождение ребенка здесь означает денежные затраты в размере от 150 до 200 долларов, уплатить которые миссионеру часто представляется невозможным и благо если есть рука помощи с родины, готовая поддержать в важном деле поддержки здоровья и обучения наших детей.

Пособия также необходимы для обеспечения будущего образования ребенка. Из-за отсутствия привычных нам школ детей приходится устраивать в специальные иностранные школы-интернаты, которые также требуют от родителей больших затрат. И если денег не находится, миссионеру приходится жертвовать своим самоуважением: просить друзей или ходить по школам выпрашивая у них хоть какую-то возможность для получения ребенком образования.

Такое попрошайничество не есть благо, ведь это формирует в миссионере чувство, что ему обязательно кто-то должен помочь с «интеллектуальной» прокормкой детей, вместо того, чтобы направлять все свои силы на благо миссии. В конце концов, такое положение может привести к отчаянию. Чужая страна, тяжелое служении в церкви и невозможность дать своему ребенку образование – все это может отвратить миссионера и вернуть его на родину.

Все миссионерские объединения должны давать своим людям пособие на каждого ребенка, за исключением случаев, когда выплачиваемое жалованье достаточно велико, чтобы миссионер мог сам откладывать достаточную сумму.

Пособия необходимо выделять и на медицинские расходы, ведь если миссионер не здоров, он не сможет работать. Частой проблемой является то, что отец семейства тратит свое жалование на обеспечение здоровья семьи, да так что денег уже не остается для поддержания здоровья его самого и он вынужден отказываться от услуг врача.

Необходимо помнить, что работа миссионера очень изнурительна, силы и здоровье человека могут быстро истощится. И я говорю не только о физическом здоровье, но и о психическом, т.к. мелкие заботы, испытания, постоянные склоки новообращенных, забота о семье, решение церковных вопросов, которые могут свалиться на миссионера комом также подтачивают его общее состояние здоровья. Миссионер находится в постоянном напряжении, именно поэтому так важно, чтобы у него была возможность регулярного отдыха и пространство для восстановления сил. Отдых – это естественное право миссионера, иначе здоровья просто не хватит для ведения миссии.

В Японии принято, чтобы миссионеры оставляли «поля жатвы» в летний сезон и проводили шесть недель, иногда даже по два месяца в санаториях среди гор или на берегу моря. На это время все заботы и тревоги откладываются в сторону. Самые известные санатории Японии – Каруидзава, Арима, Хаконэ, Саппоро и гора Хиезан. В большинстве этих местах предоставляются хорошие условия проживания. На этих курортах собирается множество миссионеров. На короткое время усталый трудяга может наслаждаться обществом своих собратьев. Их жены общаются, обсуждают домашние дела, толковые домохозяйки дают советы друг другу. Для детей время отдыха родителей не менее благоприятно, т.к. они могут поиграть со своими сверстниками, не сталкиваясь с недопониманием, которое неизбежно настигало их при игре с японскими ребятишками.

На курортах благоприятный климат: бодрящий чистый воздух, освежающая прохлада – все это наполняет новыми силами миссионера, который в сентябре вновь готов взяться за нелегкий труд.

Однако есть и противники таких отпусков. Они считают, что отсутствие миссионера на своем месте приносит вред делу миссии. Отчасти я соглашусь с такой позицией, но мудрость взывает к заботе о здоровье, рассчитывая на сохранение эффективности труда в перспективе, чем пытаться, опираясь на сиюминутный расшиб достичь обильных плодов. К тому же большая часть работы, во время отсутствия миссионера, остается в руках местных японских помощников. Эти служители заботятся о сохранности миссионерских полей. Все лето их проходит в заботах о вверенных им браться и сестрах во Христе, пока иностранец-миссионер отсутствует. Стоит отметить, что в случае с японскими служителями отдых им нужен не такой большой как иностранцам. Местные привыкли к климату, культура и язык для них родные, условия жизни ничуть не стесняют. Безусловно преимущество миссионеров-японцев очевидно над иностранцами.

Миссионерские каникулы необходимы. Жаркий и влажный климат, высокий уровень ультрафиолета угнетают людей с Запада. Помимо климата, миссионерская работа настолько утомительна и изнурительна, а предъявляемые к нему требования так велики, что отдых на несколько недель просто необходим.

Важно еще, что во время отдыха миссионер может насладится близким по духу обществом. Работа, которую мы делаем в оставшуюся часть года, выполняется намного лучше благодаря этому отдыху и общению. Многие из нас проводят десять месяцев в году в изоляции от родного общества и культуры. Японцы настолько разные, что точек соприкосновения в общественной жизни с ними найти очень трудно.

Доктор Берри в своем докладе на миссионерской конференции в Осаке 1883 года очень подробно разбирал вопросы миссионерских отпусков. После уточнения причин необходимых для отпуска, которые я вкратце изложил выше, он говорил: «…из этого следует, что из-за многочисленных и сложных воздействий на миссионера в Японии, вызывающих нервную усталость, общий интерес дела всей миссии взывает, чтобы отпуск проводился летом теми, кто проживает в центральной и южной Японии, и чтобы он сопровождался как можно большим отдыхом и благими переменами, насколько позволяют обстоятельства».

Но не только тема отпуска вызывает вопросы у миссионеров и их организаций, рано или поздно всем им придется вернуться на родину. Даже есть такая практика, что миссионеров возвращают домой, как бы в отпуск, на более длительное время, если это становится необходимым.

В различных миссионерских организациях есть свои сроки, после которых посланный миссионер может вернуться в свою страну. По умолчанию после шести или восьми лет пребывания в Японии. Но зачастую это происходит раньше, как правило, с наступлением резкого ухудшения самочувствия.

Есть еще такая практика, что по истечении установленного срока миссионерскую семью за счет организации забирают домой и дают отдых в течение года или восемнадцати месяцев. В это время, если миссионер занимается проповедью или чтением лекций в своей организации, то ему выплачивается полное жалованье. Если он не работает, то ему платят только половину жалованья.

К финансовой поддержке миссионеров всегда относились с особым трепетом. Когда сотрудник на миссии за рубежом ему выплачивают определенные пособия и содержания, но, когда он возвращается обратно к себе на родину, становится непонятно каким должно быть его жалованье. Общинам порой приходится вступаться за своих служителей, чтобы пока они находятся в отпуске им продолжали выплату зарплаты без ограничений, как если бы они были на рабочем месте. Более того, есть и те, кто требует платить больше миссионерам в отпуске, чтобы те не оставались нуждающимися после окончания отдыха.

О важности возвращения миссионера к себе на родину, по истечении положенного времени говорил доктор Тейлор на той же конференции в Осаке: «Я убежден, что, отправляя миссионеров отдыхать домой или вовсе возвращая их на родину, мы способствуем укреплению их здоровья, что обеспечит их высочайшую работоспособность в будущем». Доктор Берри свидетельствует: «…новые, порой странные, социальные условия в которые погружается миссионер изменяют его, вырывают из привычных домашних условий. Поэтому важно, особенно, если мы говорим о молодых миссионерах, давать им право возвращаться на родину в любое время, в отпуск или до той поры, пока его не направят на другое время служения».

Если мы вовремя отправляем миссионеров на отдых, то экономим множество финансовых расходов. Считаю плохим решением держать сотрудника миссии до последнего, пока он полностью не развалится. Гораздо разумнее позволить отправиться в родные земли до того, как наступит подрыв физического или психического здоровья. Содержание здорового миссионера требует меньше денег, чем, когда мы доводим до болезненного состояния и несем расходы на лечение и реабилитацию.

Опять же я хочу обратиться к доктору Уоллесу Тейлору, который в статье по медицине писал: «современные бессистемные методы устроения жизни миссионеров сопровождаются большими расходами. В Японии было потеряно множество денег на лечение сломленных миссионеров, а вот если бы миссионерские сообщества следовали очевидным рекомендациям, то мы могли бы избежать многих финансовых потерь. Я наблюдаю, что многие из тех, кто не сломлен, начинают терять здоровье на четвертый или пятый год после заступления на миссионерское поприще. Миссионеры всегда испытывают физический дискомфорт и неудовлетворенность ума, финансовые трудности. Одной из миссионерских организацией было потрачено более 90 000 долларов в Японии для восстановления здоровья миссионеров».

Отпуск, проведенный на родине помогает миссионеру быть в курсе дел домашних церквей, следовать западному прогрессу в науках, искусствах, особенно в богословии. Миссионер, который проводит десять или более лет в делах миссии, возвращаясь домой, оказывается в новой, хоть и родной среде. Ему приходится обновлять свое мировоззрение после десятилетнего или более срока отрыва от родины. Важно, чтобы проповедник мог давать зарождающимся церквям Японии самое лучшее богословие, методы работы, нес прогресс развитых стран.

Контакты с домашними общинами миссионера оказывают исцеляющие воздействие на тело и душу. Вера труженика Божьего Слова выходит из облака языческой среды и перестает быть подвержена испытаниям. Важно, чтобы миссионер мог углубить свою веру в домашней церкви, получить благословения от своих братьев и сестер по вере, укрепить фундамент преданности миссии.

Домашние церкви тоже нуждаются в регулярных встречах со своими миссионерами. Благодаря такому общению церкви узнают о событиях за границей, состоянии дел миссионерских организаций, нуждах в духовной и материальной поддержке. Рассказы миссионеров должны содержать в себе не формальный отчет, а быть преисполненными вдохновения и воодушевления, чтобы в церковной среде появлялись новые люди, готовые в будущем сменить своих предшественников в призвании проповеди заграницей.

Подводя итог, хочу подчеркнуть, что миссионеры обязаны брать отпуск для возвращения на родину через определенные промежутки времени.

Как долго миссионер может работать в Японии, прежде чем взять свой первый отпуск? Это будет зависеть от характера самого человека и от вида миссионерской работы, в которой он участвует. Средняя продолжительность времени, проведенного здесь миссионерами до первого отпуска, составляет около семи лет. Нет людей более компетентных, чтобы вынести суждение по этому вопросу, чем доктора Берри и Тейлор, которые провели большую часть своей жизни в Японии и досконально знакомы с условиями, которые нас окружают. Доктор Берри говорит: «Я без колебаний утверждаю, что „правило десяти или более лет“, которого все еще придерживаются некоторые миссионерские общества, а также многие миссионеры, слишком велико для первого срока. … Я согласен с тем, что по существу было предложено моим другом доктором Макдональдом, а именно, что срок службы на местах до первого отпуска составляет семь лет, а для последующих отпусков – десять лет; этот план должен быть изменен в зависимости от состояния здоровья, существующих условий работы, домашних финансов, и по индивидуальным предпочтениям».

Доктор Тейлор говорит: «Мои наблюдения привели меня к выводу, что первый отпуск следует брать в конце пятого или шестого года, а затем раз в восемь или десять лет».

Помимо вышеописанного, нам предстоит рассмотреть трудности, печали и испытания, радости, которые переживает миссионер. Мы уже заглянули в дом миссионера; давайте теперь попытаемся заглянуть в его сердце. Я надеюсь, что мои братья-миссионеры простят меня за то, что я выставляю это на всеобщее обозрение.

На родине имеют отдаленное представление о том, что нам приходится испытывать. Физическая нагрузка, климат, неправильное питание, ветхие дома и т. п. – лишь «легкие ограничения». С настоящими испытаниями мы сталкиваемся в другой сфере.

Самая большая трудность, с которой приходится сталкиваться миссионеру, – это его одиночество и изоляция. Он становится отдален от своего народа, радостей общения, которые ему так дороги. Мысли о своих родственниках и друзьях всегда в его уме, но увы! Они так далеко. Он должен продолжать год за годом жить среди людей, от которых его отделяет непроходимая пропасть, проводя такую же одинокую жизнь. В течение первого года или двух он скорее наслаждается тишиной и уединением, но постепенно это становится почти невыносимым. Доктор Эдвард Лоуренс правильно назвал миссионера «изгнанником». Процитирую его слова: «Очень многие из самых тяжелых нош миссионера суммируются в одном слове, высоту, ширину, длину и глубину которого никто не знает так хорошо, как он, – это слово „изгнание“. Это непросто физическое изгнание из дома и страны; это не только интеллектуальное изгнание из всего, что могло бы питать и стимулировать ум; это еще больше – духовное изгнание из наставления и поддержки, привычного церковного общения. Это такое же изгнание, как когда человека опускают со свечой в грязные места, где ядовитые миазмы угрожают погасить свет, но он должен исследовать все это и найти какой-то способ слить мусор и впустить сладкий воздух и солнце, чтобы наступила свежесть и начался процесс очищения. Миссионер тогда может спасти чад Божьих, когда только лишится их и почувствует себя изгнанником».

Жизнь миссионера полна разочарований. Люди, для которых он трудился, о которых молился, возможно, годами, и которым он безоговорочно доверял, часто горько разочаровывают его в своей христианской жизни. Дети, воспитанные пасторской любовью и заботой, становятся неблагодарными виновниками отвержения учения и милосердия. Поместная церковь, у которой не могло быть поколений христианских предков и не находящаяся в христианской среде, часто, возможно, сама того не желая, виновна в языческих обычаях, которые жестоко терзают сердце миссионера. Борьба между новой жизнью и старым язычеством все еще видна среди членов церкви. Каждый миссионер, если он хочет быть здоровым и жизнерадостным в своей работе, должен научиться возлагать все бремя такого характера на Господа.

В нас все еще таится множество амбиций, и нам не нравится, когда наше развитие прерывается из-за неблагоприятной окружающей среды, в то время как наши друзья дома, которые в прежние дни были нам равными, сейчас могут намного превосходить нас в интеллектуальном развитии, результате дел, социальном и эконмическом положении. Возможно, миссионер должен быть выше таких мыслей и должен быть совершенно доволен жизнью в безвестности; но я наблюдаю, что миссионеры все еще остаются амбициозными людьми. Ограничения, налагаемые на их личное развитие, очень раздражает.

Чего не хватает для личностного роста? Не хватает мотивации и стимулов для длительных, энергичных усилий, которые существуют на Западе. Отсутствие привычного нам соревновательного духа, борьбы умов – этого нет. Человек замкнут на своих собственных мыслях и на тех, которые он черпает из книг, его развитие, если оно действительно происходит, быстро становится однобоким. Именно по этой причине так много узколобых миссионеров, неспособных видеть предмет во всех его взаимосвязях и придавать должное значение деталям.

Работа миссионера от начала и до конца – это самопожертвование и самоуничижение. По мере расширения миссии все больше прежняя жизнь дома (на родине) уходит на второй план. Миссионер перестает быть своим для родной церкви, он более укореняется в делах местной общины и становится для них тем, кто строит новый «дом» служения людям и Богу, при этом неизбежно лишаясь своего собственного дома.

Родная земля, отец и мать, братья и сестры, друзья и соратники так же дороги миссионеру, как и любому другому человеку. И все же кажется неизбежным, что он постепенно отдалится от них и будет ими забыт. Длительное отсутствие приводит к забвению; различные виды деятельности и интересы лишают людей желания общаться. Когда новый миссионер впервые выходит на свое поле, между ним и друзьями все еще происходит общение. Письма приходят регулярно, время от времени присылаются новости, и все еще поддерживается связь с друзьями дома. Но мало-помалу происходят перемены. Через один или два года обмен подарками и новостями прекращается; постепенно прекращаются письма, не приходит ничего, кроме писем от ближайших родственников. Даже они становятся все менее и менее частыми. Прибытие почты, которого поначалу ждали с такой радостью, теперь почти не замечается. Старый американский джентльмен, который провел около сорока лет на Востоке, говорит мне, что теперь он получает с родины не более двух-трех писем в год.

После нескольких лет проживания здесь человек чувствует, что он в значительной степени оторван от жизни Запада и что он забыт домом и друзьями.

Мне кажется, что церкви и друзья могут многое сделать для предотвращения этого, они могут сделать жизнь своих миссионеров ярче. Пусть пасторы и друзья по всей церкви приложат особые усилия, чтобы написать миссионеру письма. Ему пойдет на пользу просто то, что его помнят. Естественно, что та же доброта, внимание и любовь, которые проявляются к домашнему пастору, не должны проявляться к миссионеру, потому что он далеко. Но если бы церкви приложили усилия, чтобы разделить свою доброту и заботу между домашним пастором и миссионером, это было бы высоко оценено последним.

Особенно это кажется справедливым в случае, когда церковь поддерживает своего собственного миссионера, где большинство ее членов лично знакомы с ним. Такие церкви говорят о том, что у них есть два пастора: один дома, служащий им, и один за границей, вместо них, проповедующий Евангелие язычникам. Почему бы этим служителям не занять равное место в сердцах и не получать в равной степени доброту и заботу? Если и отдавать какое-то предпочтение, то, по-видимому, оно должно быть отдано миссионеру, поскольку у него гораздо больше и тяжелее работа. Но того служителя, которого отправляют заграницу обычно забывают, в то время как домашнему пастору, которого намного дешевле обеспечивать, платят большую зарплату; ему дают отпуск и дополнительные деньги, чтобы он мог приятно провести время отдыха; на Рождество о нем постоянно вспоминают, и в течение всего года ему преподносят многочисленные подарки. Представьте себе чувства человека на миссионерском поприще, поддерживаемого одной церковью, которая всегда говорит о нем как о своем зарубежном пасторе, когда он берет церковную газету и читает о благодеяниях, оказанных домашнему пастору.

Церковь должна стараться помнить своего служителя за границей так же, как и дома. Домашнему пастору следует проследить за тем, чтобы это было сделано. Если бы он просто сказал, когда ему вручали подарок с какой-то целью: «Мы не вспомнили нашего миссионера, и он нуждается в этом больше, чем я, поэтому мы пошлем это ему», результатом, вероятно, было то, что и его, и миссионера помнили, уделяли в равной степени внимание. Конечно это мелочи, но они имеют большое отношение к нашему счастью.

Если в миссионерской жизни есть свои печали и разочарования, то в ней есть и свои радости. С большим удовольствием я обращаюсь от темной стороны нашей жизни к светлой.

Сначала я бы упомянул о том сладком покое и радости, которые приходят от сознания выполнения своего долга. Истинный миссионер чувствует, что Бог призвал его на эту работу и что он исполняет божественную волю. Это знание приносит с собой много утешения. Радость становится еще слаще из-за жертв, которые должны быть принесены в ответ на божественный призыв. Он чувствует не только то, что находится на служении по зову Божьему, но и то, что Бог с ним в его работе ведет, направляет, благословляет и помогает ему. Миссионер слышит слова своего Учителя: «Вот, Я всегда с тобой», и он с радостью отвечает: «В Твоем присутствии полнота радости». Дух Божий особенно близок к христианскому труженику в чужих землях и дарит ему много радости и мира.

Еще одна радость миссионера – видеть, как Евангелие постепенно овладевает сердцами людей, обновляет и преображает их. Очень приятно рассказывать евангельскую историю, такую полную надежды и радости, этим людям, чьи религиозные идеи и устремления полны мрачных представлений. Кто может желать большей радости, чем наблюдать за преображающей силой Евангелия в сердце бедного язычника, превращающего его из идолопоклонника в христианина? Миссионеру повезло видеть такие перемены, происходящие в людях, которым он служит. И какая это перемена! Для уныния и печали он дает радость и надежду; против слепого, непреодолимого действия рока он дает любящее провидение Божье. Перемена настолько велика, что ее выражает каждая частичка человека.

Наконец, венец жизни миссионера – видеть, как вокруг него вырастает сильная, энергичная местная церковь – результат его трудов; видеть, как она постепенно и безмолвно распространяется по всей стране. В этой церкви миссионер с уверенностью надеется на евангелизацию масс и достижение всего того, ради чего он так долго и усердно трудился. Когда миссионер может смотреть на новую уже родную для него церковь с чувством, что она будет верна своему Господу и будет выполнять Его работу; когда он может сидеть на скамьях и слушать питающие душу евангельские проповеди от своих собственных учеников, теперь окрепших в Господе, – тогда действительно его чаша радости полна. Все испытания и печали, которые были перенесены забыты, и его единственное чувство – радостное благодарение.

В некоторых странах многие миссионеры уже получили этот венец за свои труды; частично в Японии, и, если мы будем верны нашим убеждениям, то такой венец обретут во всех странах мира.