Текст книги "Забытое проклятие"

Глава 5

Цепь с ноги китайца сбил Костоправ. Лекаря спустили на веревке за борт. Пары ударов кистенем хватило, чтобы сломать замок, сковавший Ся-цзя с хлипким плотиком.

То, как при этом верещал китаец, и какие словесные конструкции загибал Костоправ, могли бы воспеть Сказители, но, в конце концов, обоих подняли на корабль.

– Спасибо, сибирь-человеки! Спасибо, не сибирь-человеки! Спасибо, добрая море-человеки! – счастливый китаец с улыбкой до ушей низко и часто кланялся каждому, кого видел. – Ваша спасать бедный китай-человек. Моя чуть-чуть не потонуть, а ваша моя спасать!

– Говно не тонет, – поморщился Костоправ. – Вон, сир хер всплыл на нашу голову. Теперь этот, мать его…

– Я есть херсир, Хрентепе, – устало напомнил Аскел.

– А меня зовут Костоправ! – прорычал Костоправ.

Викинг отвернулся от лекаря и поинтересовался у китайца:

– Кофно – это есть хорошо?

Виктор вздохнул. Аскелу все-таки следовало пополнить словарный запас, чтобы не задавать дурацких вопросов.

– Ой, плохо-плохо-плохо! – запричитал Ся-цзы, более искушенный в русском языке. Китаец придвинулся поближе к Аскелу, словно распознав в викинге потенциального союзника. Объяснил тоном заговорщика: – Говно такой вонючий-превонючий. А моя и твоя – совсем ведь не вонючий.

Ся-цзы повернулся к Костоправу:

– Зачем твоя так обижать моя и эта добрый человек? – посетовал китаец. – Если наша уметь плавать, это не означать, что наша быть вонючий говно.

– Говно-говно, – упрямо заверил лекарь.

– Перестань, Костоправ, – поморщился Виктор.

Не для того они поднимали Ся-цзы на борт, чтобы выслушивать дурацкие препирательства.

– А че, мне, епть, любезничать теперь со всякой мразью? – пробурчал лекарь.

– Что есть мрась? Почему есть мрась? – вновь насторожился Аскел, но на этот раз ему не ответили. Костоправ не давал вставить ни слова.

– Я так не привык, Золотой! – никак не мог угомониться он.

Вообще-то, насколько знал Виктор, лекарь не привык любезничать ни с кем. Вообще. Даже общаясь со своей любимой Змейкой, он не особенно стеснялся в выражениях.

– Ты вспомни, мля, чего этот желторожий в Бухте вытворил!

– Ладно-ладно, Костоправ, придержи быконей, – повысил голос Виктор – У китайца есть шанс исправиться.

– Да-да-да, моя правиться, моя справиться, моя поправляться! Моя очень-сильно-много поправляться! – заискивающе улыбаясь, заверил Ся-цзы, весьма истощавший, кстати, на пиратских харчах.

– Рассказывай, – велел Виктор.

– Про что моя твоя надо сказать? – заглянул ему в глаза китайский купец. – Про что твоя моя хотеть слушать, Вихта?

– Для начала расскажи, как выбрался из Бухты и оказался здесь.

– О, это такой долгий-грустный-печальный историй. Но моя все-все рассказать для твоя…

* * *

В опустевших портовых кварталах хозяйничали морские твари, похожие одновременно и на рыб, и на ящериц. Амфибии-мутанты, ползли по узким улочкам, словно живые танки, разрушая причалы и склады. С помощью брюшных присосок они легко перебирались через любые препятствие. Правда, не всякое препятствие способно было выдержать их вес.

Казалось, уродливые зубастые морды и плоские тела с плавниками и перепончатыми лапами были повсюду. Длинные хвосты крушили постройки и сбивали людей с ног. А городские ворота уже закрылись.

– Туда! – Ся-цзы показал на небольшой склад, где можно было хотя бы попытаться укрыться от мутантов. – Быстрее!

Со своими людьми Ся-цзы общался по-ханьски, не ломая язык сложными варварскими наречиями, и телохранители-китайцы понимали его с полуслова. К сожалению, верных людей осталось немного. Кто-то, прикрывая отступление господина, потерялся на тесных портовых улочках. Кого-то сожрали морские гады.

– Ломайте замок! – велел Ся-цзы.

Массивный амбарный замок сбивали боевой секирой и булавой. Замок не поддавался.

Проползавший мимо мутант заметил возню у склада. Извиваясь всем телом и переваливаясь на растопыренных полулапах-полуплавниках, амфибия двинулась к людям. Раззявленная пасть с несколькими рядами загнутых внутрь зубов была как приоткрытая дверь в ад.

– Огонь! – крикнул Ся-цзы.

Телохранители-автоматчики встретили тварь свинцовым дождем. Та завертела мордой, но не остановилась. Наоборот, ускорила движение. Казалось, пули не способны были пробить защитные наросты и толстую чешую. Чудовище наступала молча, не издавая ни звука. Все эти твари наступали в зловещем молчании. Даже, когда в них стреляли. Даже когда их убивали.

Замок с двери, наконец, слетел. Склад был пуст и безлюден.

– Все внутрь! – велел Ся-цзы.

Вбежать однако успели не все. Мощные челюсти перекусили пополам замешкавшегося телохранителя. Вслед за людьми в склад влетели кровяные брызги.

– Закрыть дверь! – Ся-цзы не узнавал собственного голоса.

Закрыли. Задвинули внутренний засов. Подперли спинами. Впрочем, морской мутант все равно не протиснул бы через дверной проем свою огромную сплюснутую, как у сома голову с выпученными лягушачьими глазами и длинными усищами. Амфибия и не стала ломиться в дверь. Тварь вползла на стену склада, а оттуда – на крышу.

А ведь складское помещение – это не крепость. Стены, укрывающие купеческое добро от воров, не остановят гигантского морского гада.

Затрещали балки перекрытий. Сверху посыпалась труха. Сквозь просевшую и раздавшуюся в стороны кровлю стали видны брюшные присоски размером с человеческую голову. В образовавшуюся щель провалилась перепончатая лапа, похожая на огромный мясистый веер с когтями. Тварь дернулась всем телом вправо-влево. Качнулась крыша. Мутант явно намеревался развалить склад, чтобы добраться до спрятавшихся там людей.

Телохранители снова открыли огонь.

Грохотали автоматы. Пули пробивали шатающуюся кровлю, но не могли сбить взгромоздившегося сверху морского монстра. Крыша под тяжелой тушей ходила ходуном. Ударил хвост твари. Проломил дыру, еще одну, еще…

Балки вот-вот должны были обрушиться. Взгляд Ся-цзы зацепился за крышку подвального люка. В прохладных складских подвалах и погребах обычно хранились скоропортящиеся товары. А сейчас там можно сохранить жизнь.

К счастью, складской погреб не был заперт. Ся-цзы поднял крышку. Юркнул вниз по темной лестнице без перил. Оступился, упал в прохладный, пахнущий могилой мрак.

Больше спуститься вниз никто не успел.

С адским грохотом обрушилась складские стены и крыша. Крышка люка захлопнулась.

Некоторое время наверху слышались крики заваленных и пожираемых заживо людей. В обломках ворочалась массивное тело морской гадины. На голову Ся-цзы сыпались сухие струйки земли.

Потом тварь уползла. То ли монстр не учуял спрятавшегося в погребе человека, то ли вокруг хватало других жертв, мечущихся по узким улочкам.

Ся-цзы переждал опасность в темноте и земляной сырости, но выбраться наружу смог лишь когда бухтовцы разобрали завал. Наверх он поднялся грязный, уставший и счастливый.

Вот только радость была недолгой. Как оказалось, большая часть бухтовского порта сгорела. От товаров Ся-цзы ничего не осталось, а самого китайца под конвоем отвели к градоначальнику.

– Мне известно, что ты обманул, ограбил и продал в рабство своих спутников, – сухо объявил пузатый чиновник с остренькой бородкой. Ся-цзы хорошо знал этого человека: градоначальник Бухты любил принимать от него подарки и взятки и на многое закрывал глаза.

Но не в этот раз.

– Моя така не делать! – попытался протестовать Ся-цзы, уже понимая, что все бесполезно. Скорее всего, сибирь-человеки сумели выжить и рассказали о случившемся бухтовцам. – Моя не обманывать! Моя всегда делать всем хорошо!

Непростое варварское наречие не позволяло говорить так убедительно, как хотелось бы. Да и невозможно было убедить градоначальника в своей правоте. Которой попросту не было.

Бухтовский чиновник склонился к уху Ся-цзы. Острая ухоженная бородка защекотала китайцу щеку.

– Твои купчишки, которых ты не смог даже сбагрить работорговцам, создали мне проблемы, – зло прошипел бухтовец. – И кому-то придется за это ответить.

Это было плохо. Это было очень плохо!

– Моя делать только выгода для твоя и твоя Бухта-город, – зачастил Ся-цзы. – Моя много торговать с Бухта-купца, и все Бухта-купца оставаться довольный. И твоя тоже всегда бывать довольный, когда моя приносить для твоя подарка. Моя будет приносить еще много подарка для твоя. Моя привозить много товара. Моя здеся хороший базар-торговля делать. Твоя еще все увидеть, и твоя потом сильно-сильно радоваться из-за моя.

Бухтовец презрительно скривил губы:

– У тебя больше нет товара. У тебя нет верных людей. Твоя торговля закончилась. Ты уже не сможешь принести пользу как купец. Но ты будешь полезен в другом качестве.

– Обо что такое твоя говорить? – заволновался Ся-цзы.

– Город понес большие потери. Бухте нужны деньги. Тебя продадут в рабство.

– Моя така не хотеть! Давай твоя-моя договориться по-другому!

Но Ся-цзы уже не слушали.

– Увести! – распорядился градоначальник. – На невольничий рынок его.

– Подлый Бухта-город продавать моя в раб, – закончил свой рассказ Ся-цзы. – Потом моя хватать беребер-пирата…

– Кто-кто? – удивился Виктор.

– Берберы, – объяснил Кошкодер. – Головорезы, каких поискать. Работорговцы. Пиратская шваль. Разбойники из разбойников. Приплывают с Варварского берега.

– Откуда? – не поняла Змейка.

– У них базы на севере Африки. Раньше берберские пираты держались подальше от инквизиторских земель, но сейчас совсем обнаглели.

– Совсема-совсема, – подтвердил Ся-цзы. – Наглеть-пренаглеть! Бербера объеденяться со всякий другой-разный пирата. Теперя вся пирата действовать вместе.

– Ладно, – Виктор снова смотрел на китайца. – Продолжай. Ты попал в плен к пиратам. Что дальше?

Тот горько вздохнул:

– Дальше моя много плавать с пирата, много грести тяжелый весло, много-часто попадать под плетка, мало-плохо кушать и всегда бывать сильно-сильно бедный.

Ся-цзы даже пустил слезу, которая, впрочем, никого не разжалобила.

* * *

Команда Джузеппе убрала порванный парус и поставила запасной. Как выяснилось, «Дольче вита» практически не утратила мореходных качеств. Пираты старались по возможности сберечь корабль-добычу, а мутант успел только сбить с бортов несколько защитных шипов.

Главная проблема заключалась в том, что погибла почти половина команды. Следовательно, боеспособность экипажа уменьшилась вдвое, а оставшиеся в живых плохо представляли себе, куда нужно плыть, чтобы вырваться из пиратской блокады и не наткнуться на морских монстров.

– Джузеппе берет курс на юго-восток, – Кошкодер посвятил спутников в планы итальянцев. – Хочет обогнуть с юга Сардинию, и добраться до Сицилии, а оттуда – до северной Италии.

– Юг-восток плавать не надо! – тут же встрял Ся-цзы. – И юг не надо плавать. Только восток надо плавать. Восток или север-восток. Кто плавать восток и север – тот бербер-пирата не встречать. Кто плавать юг и юг-восток – тот мимо пирата никак не проплывать…

Как явствовало из многословного и эмоционального рассказа китайца, самой опасной территорией сейчас являлись южные воды, полностью контролируемые пиратами. Именно там располагались крупные базы и охотничьи угодья морских разбойников.

– От берег Африка до Мальорка и Балер-острова – везде пирата. И юг Сардиния – пирата. И запад Сицилия – пирата. И Мальта – пирата, и Крит – пирата, и Кипр – пирата.

Виктор внимательно слушал названия мест, о которых не имел представления. Кошкодер слушал китайца еще внимательнее: бывший ландскнехтский капитан, похоже, понимал, о чем идет речь.

– Тама плавать нельзя, – не унимался Ся-цзы. – Тама пирата вся хватать, вся товара забирать, вся человека в цепь сажать, весло в рука давать, грести заставлять, плетка по спине сильно-сильно хлестать и плохо-плохо кормить. Пирата с Ся-цзы так делать.

– Значит, на юге беспредельничают пираты, – задумчиво пробормотал Виктор.

– Пирата-пирата, – энергично закивал китаец, – Дельничать-дельничать. Чем больше юг, тем сильнее дельничать.

– А на севере?

– В северная вода пирата нет, – Ся-цзы так же быстро замотал головой. – Тама пирата не плавать или совсем мало-мало плавать.

Что ж, китаец жил среди морских разбойников и наверняка имел представление об их маршрутах.

– Почему пираты не плавают на север? – все же спросил Виктор.

– Тама мутанта плавать, – без заминки ответил китаец.

– Да едрить твою! – с чувством выругался Костоправ. – Не понос так золотуха! Пираты, мутанты – один хрен!

– Не один, не один! – горячо возразил Ся-цзы. – Мутанта и пирата – два разный хрена. Пирата-хрена страшнее.

– Ну, кто из них пострашнее будет – это еще бабушка надвое сказала, – задумчиво прокомментировал Кошкодер.

– Моя бабушка не говорить на два «е», – непонимающе нахмурился Ся-цзы. – Моя бабушка вообще ничего никак ни с кем не говорить. Моя бабушка давно умирать и лежать земля-могила.

– Но в принципе, все верно, – продолжал Кошкодер, не обращая внимания на тарахтение китайца. – На севере – большой французский Котел. Оттуда расползаются всякие твари. И расползаются и расплываются. Из Лионского залива, из марсельского порта, из Ниццы, Монако… В общем, пространство от французского побережья до Сардинии – самое мутантистое местечко во всем Средиземноморье. Инквизиторские купцы стараются плавать южнее. Не мудрено, что пираты тоже не суются к французской Скверне.

– И что для нас лучше? – спросил Виктор. – Вернее, что менее опасно? Пираты или мутанты?

Честно сказать, ему казалось предпочтительнее повстречаться с пиратским судном, чем с еще одной плавающей «задницей».

– Пес колофа тракона на корапле фсе есть плохо и фсе есть опасно, – с хмурой флегматичностью заметил Аскел. – Нет колофа тракона – нет утача ф море.

Наверное, викинг все еще тосковал по родному драккару с драконьим черепом-талисманом на носу.

– Заткнись и не каркай, викингская морда, – посоветовал Костоправ. – И с пиратами уж как-нибудь разберемся, забодай их быконь, и мутантам люлей навешаем. Не впервой, етить!

И все же какой-то вымученный и неубедительный оптимизм получился у лекаря.

– Пирата никака нельзя обманывать, – снова вмешался Ся-цзы. – Пирата сама всех обманывать. А мутанта обманывать можно.

И замолчал.

– Ну-ка, ну-ка давай подробнее с этого места, – потребовал Виктор.

Из изложенных китайцем подробностей выходило, что между водами, контролируемыми пиратами, и территорией мутантов пролегала относительно безопасная граница, где было не так много тварей, но куда и морские разбойники предпочитали не соваться.

– Надо плавать только тама, – убеждал Ся-цзы. – Только тама надо не шуметь, тама надо быть тихо-претихо. А самый главно – надо проплывать через Банвачо-вода. Но если плавать тихо-тихо, тама плавать тоже можно.

– Что за Банвачо? – удивился Виктор.

– Бонифачо, – догадался Кошкодер. – Знаю-знаю. Пролив между Корсикой и Сардинией.

Виктор вопросительно посмотрел на него. О проливе Бонифачо, равно как о Корсике и Сардинии он имел весьма смутное представление. А точнее, никакого представления он не имел вовсе. В отличие от Кошкодера Виктор по Средиземному морю не плавал.

– Мрачное местечко, вообще-то, – продолжал одноглазый ландскнехт.

– Почему?

– Тама летать крылатая мутанта, – Ся-цзы изобразил руками взмахи крыльев.

– О чем он? – насторожился Виктор.

– Горгульи, – вздохнул Кошкодер.

– Каркульи? – поморщился Аскел. Викинг аж передернул плечами от неприятных воспоминаний.

– Каркульи – это враны, умник! – буркнул Костоправ. – Горгульи не каркают.

Виктор поежился. Да уж, горгульи – совсем другие твари. Пожалуй, что поопаснее вранов будут. Не зря так встревожился Аскел, сник Кошкодер и нахмурился Костоправ. Им уже доводилось сталкиваться с этими крылатыми бестиями.

– Их особенно много на севере Корсики и юге Сардинии, – продолжил Кошкодер. – Как раз там, где пролив.

И помолчав немного, добавил:

– Там у этих летунов место гнездования и брачных игр.

– Но тама плавать можно, – вставил Ся-цзы. – Если ночью и тихо-тихо.

Виктор взглянул на Кошкодера.

– Если ночью и тихо, то, наверное, можно, – согласился тот. – По ночам горгульи сонные и вялые. В них есть что-то от рептилий. Им нужно солнце.

Виктор задумался. Он не собирался снова во всем доверяться китайцу: однажды этот пройдоха их уже обманул. Но с другой стороны сейчас у Ся-цзы, вроде бы, нет резона заманивать «Дольче Вита» в ловушку. При столкновении с пиратами или мутантами, китаец пострадает вместе со всеми. Да и на когге он будет находиться под постоянными присмотром. Если что – ему живо перережут глотку. Не может он этого не понимать. Понимает, конечно. К тому же слова желтолицего купца подтвердил Кошкодер. А значит…

– Зови Джузеппе, – решился Виктор. – Скажи: есть разговор.

Джузеппе проявил удивительную покладистость. Хозяину когга вовсе не хотелось кормить «Сладкой жизнью» морских мутантов. Но встречаться с пиратами ему хотелось еще меньше. Предложенный Ся-цзы условно безопасный маршрут по-над территорией мутантов представлялся наименьшим злом, и Джузеппе приказал поворачивать на восток.

Глава 6

Плыли очень тихо. Обходились без громких команд, не разговаривали и даже не передвигались по судну без особой на то нужды. От греха подальше сняли пробитый картечью корабельный колокол. Обмотали тряпками оружие. Над водой слышался только скрип канатов, да плеск волн о шипастые борта. «Сладкая жизнь» походила на затерянный в море корабль-призрак без экипажа.

Это скрытное плавание напомнило Виктору Пролив Смерти между французским и английским Котлами. Через Ла-Манш они шли с такими же предосторожностями. Тогда, правда, на угнанном у викингов драккаре людей было поменьше, а мутантов вокруг плавало больше.

Китаец усердно отрабатывал свое спасение и в самом деле оказался полезным. Ся-цзы указывал направление по солнцу и звездам с таким расчетом, чтобы не сильно приближаться к опасным прибрежным водам возле французского Котла, но и не заплывать туда, где хозяйничали пираты.

Китайцу помогал Аскел. Хэрсир, как и Ся-цзы чувствовал себя чужаком и среди итальянцев, и в команде Виктора. Общаясь на исковерканном русском, северянин и азиат, как это ни странно, хорошо понимали друг друга и даже немного сблизились.

Кошкодер выполнял роль переводчика и перетолмачивал слова Ся-цзы для Джузеппе. Морская болезнь Костоправа пока не доставляла неудобств: лекаря выручали спасительные противотошнотные палочки, которыми тот запасся еще на корабле викингов. В общем, все было спокойно.

За несколько дней пути не произошло ни одной серьезной стычки. Костяника, правда, иногда замечала под водой морских тварей и уводила «Дольче Витта» в сторону, но мутанты то ли были сыты, то ли недостаточно велики, чтобы напасть на когг, то ли слишком глупы, чтобы воспринимать проплывающий мимо корабль с затаившимся экипажем как добычу.

Пару раз на южном горизонте маячили черные паруса, но даже если морские разбойники и заметили когг, они не рискнули входить в небезопасные воды и устраивать здесь шумную абордажную схватку.

Самым сложным, действительно, оказалось пересечь пролив Бонифачо между Корсикой и Сардинией. Ся-цзы и Джузеппе специально рассчитали время так, чтобы выйти к проливу ночью, когда гнездящиеся на скалах горгульи будут не активны.

Вышли…

Ветер и волны прижимали их к Корсике.

Ох, и картинка! В призрачном свете полной луны хорошо просматривались корсиканские скалы и старые развалины, покрытые неподвижными зловещими фигурами.

Горгульи, похожие одновременно на демонов, зверей, летучих мышей и людей, были повсюду. Десятки, сотни… Мутанты то ли спали, то ли просто дремали, присев на задние конечности и опершись на передние. Сложенные крылья – огромные, перепончатые – почти полностью закрывали широкие мускулистые тела и стлались сзади, как полы длинных плащей. Уродливые рогатые головы – опущены. Вцепившиеся когтями в каменные глыбы твари сами походили на высеченные из камня скульптуры. Но их неподвижность и безобидность была обманчивой. Страшно подумать, что произойдет, если кто-то или что-то вдруг разбудит спящую стаю, и проснувшиеся мутанты разом взлетят с каменных насестов.

– Раньше такими «красавцами» украшали соборы, – прошелестел рядом едва слышный шепот Кошкодера. – Теперь они сами летают и садятся где захотят.

«Лишь бы не добрались до „Сладкой жизни“», – подумал Виктор.

«Дольче Витта» скользила по волнам в полной тишине и в опасной близости от горгульих скал.

Но, как оказалось, по опасному проливу плыла не она одна.

Виктора дернули за рукав. Он обернулся. Рядом стояла Костяника и указывала вперед.

* * *

Косые черные паруса не могли укрыться в лунном свете. Прямо на них двигался пиратский корабль.

– Твою ж мать! – тоскливо процедил сквозь зубы Костоправ. – Пираты, ядрить их в корму!

Виктор подумал, что «ядрить» морских разбойников никак не получится. Ни в корму, ни в борт, ни в нос. Бомбарды бесшумно не стреляют, а иначе пустить ядро в противника не получится.

Старое оружие, кстати, тоже не поможет по той же причине. Но это скорее хорошо, чем плохо: после предыдущей стычки с пиратами патронов все равно не осталось.

Костоправ сгреб Ся-цзы в охапку и прошипел в перепуганное желтое лицо:

– Куда ты нас завел, китаеза косорылый? Откуда здесь пиратский корабль?

– Моя не знать! Моя не виновать! – испуганно зашептал Ся-цзы. – Пирата здеся не бывать!

Итальянцы уже суетились на палубе, не поднимая, впрочем, шума. Стрелки взводили арбалеты. Джузеппе жестами отдавал команды. Громче сдавленного шепота никто не разговаривал: слишком близко были спящие горгульи, и слишком велик был страх перед этими тварями.

Очень странно было видеть, как шумливые итальянцы действуют почти в полной тишине. Наверное, тяжело им было сдерживаться сейчас, когда хочется орать в голос.

Неизвестное судно приближалось. Уже было видно, что пиратский корабль изрядно потрепан. Дырявые паруса, покачивающиеся на ветру обрывки снастей, разбитая корма, наспех залатанные пробоины в бортах чуть выше ватерлинии…

– Моя не понимать, – продолжал оправдываться тщедушный Ся-цзы в лапищах Костоправом. – Пирата здеся бояться плавать. Вся-вся здеся бояться плавать!

– Оставь его, – сказал Кошкодер. Одноглазый ландкнехт внимательно рассматривал пиратское судно. – Китаец не виноват.

– Как это не виноват, мля? – нахмурился Костоправ. – С какой это долбанной стати не виноват? А что тогда здесь делают эти хреновы пираты?

– То же, что и мы: спасаются.

– От кого? – не понял лекарь.

– Воды за Корсикой и Сардинией контролируют Инквизиция и морские патрули торговых гильдий, – объяснил Кошкодер.

– Вообще-то Инквизиция сдохла, – напомнил Виктор. – Вместе со своим Черным Крестом.

– Но купеческое сословие не всегда и не во всем зависит от Инквизиторов, – Кошкодер кивнул на Джузеппе.

Действительно, хороший пример. Черный Крест скопытился, а этому – хоть бы хны.

– В Италии купцы очень сильны, – продолжал ландскнехт. – Караван торговой гильдии с охраной наемников вполне может разогнать пиратов.

– Думаешь этих, – Виктор кивнул на чужое судно, – загнали сюда?

– Судя по всему, пираты недавно вышли из боя, – пожал плечами Кошкодер. – К тому же у них единственный корабль, а разбойники не выходят на охоту поодиночке. Да, думаю, они прячутся в проливе.

Это было похоже на правду.

– Костоправ, отпусти китайца, – велел Виктор.

– Ладно, живи пока, желтуха ходячая, – Костоправ отпихнул Ся-цзы.

Джузеппе знаками приказал подойти поближе к скалам. Горгулий можно было использовать в качестве защиты. Однако разбойники оказались то ли чересчур отчаянными, то ли слишком жадными. Похоже, пираты решили не упускать идущую прямо в руки добычу и попытать удачи прямо под носом у спящих мутантов. Чужое судно подошло к коггу так близко, что в лунном свете уже можно было различить лица вражеских моряков. Лица скалились и недобро ухмылялись.

Разбойники были вооружены исключительно холодным оружием. Мечи, сабли, копья, луки, арбалеты… Оно и понятно: бомбарды, самопалы и старые огнестрелы переполошат горгулью стаю. Воинственных криков с пиратского судна тоже слышно не было. Корабли сближались в полной тишине.

И все-таки «обмен любезностями» состоялся. Безмолвный, на жестах. Пираты попытались взять итальянцев на испуг. Потрясая оружием, они указывали то на спящих горгулий, то на свой корабль, били себя в грудь, тыкали пальцами в «Сладкую жизнь», словно стараясь проколупать обшивку, красноречиво проводили ладонью по горлу и призывно махали руками: мол, перебирайтесь к нам сами подобру-поздорову.

Все было ясно без перевода. Пираты старались показать, что деваться некуда и призывали сдаться.

В качестве парламентера выступил Костоправ, изобразивший ответную пантомиму. Лекарь показал средний палец.

Пираты его не поняли.

Костоправ поднял два средних пальца.

Не поняли…

Показал руку по локоть.

Тот же результат.

По плечо…

Ну, очень непонятливые оказались разбойники. На чужом корабле лишь усилилась жестикуляция. Пираты принялись так рьяно и яростно тереть ребром ладони под кадыками, что удивительно было, как у них не поотваливались головы.

«Дольче Витта» плыла уже под береговыми скалами. Пиратское судно не отставало. Даже дырявые треугольные паруса позволяли разбойникам сохранять маневренность и скорость. Судя по всему, пираты были уверены, что экипаж когга не рискнет будить горгулий и в конце концов сдастся.

Костоправ вошел в раж и продолжал демонстрировать чудеса безмолвного красноречия. Не добившись понимания при помощи рук, лекарь приспустил штаны и взгромоздился на борт. Балансируя над водой он сначала показал преследователям свою заднюю часть. Потом, повернувшись, – переднюю.

Костяника стыдливо отвела взгляд.

Неодобрительно покачала головой Змейка.

– Допаказываешься, дурень… – разобрал Виктор ее шипящий шепот. – Отстрелят все на фиг!

Разинули рты и вытянули шеи Франческо и Риккардо. Медики старались не упустить ни одной детали из устроенного коллегой представления.

Увы, и эта выразительная пантомима Костоправа не помогла. Она лишь разозлила преследователей. Пираты подошли еще ближе.

Видимо, с разбойниками требовалось разговаривать на другом языке.

Виктор попытался.

Он молча запалил пальник от канонирской зажигалки и демонстративно поднес огонь к бомбарде, не касаясь, впрочем, затравочного отверстия. Пока не касаясь.

От такого отчаянного безумства остолбенели все.

Джузеппе и его команда впали в ступор. Замерли спутники Виктора. Завис на бортовом ограждении лекарь со спущенными штанами.

– Псих феликий фоин! – с ужасом и восхищением прошептал Аскел.

* * *

Довод Виктора оказался убедительным: пиратский корабль отвалил в сторону и резко сменил курс. Бомбардный выстрел под горгульими скалами означал бы неминуемую смерть для всех, и морские разбойники предпочли не связываться с сумасшедшими.

Они удалялись в полной тишине. И в той же напряженной тишине вдруг отчетливо прозвучал скрежет днища о камни: когг задел защитными шипами выступ подводной скалы. Корабль дернулся, но, к счастью, на мель не сел.

Может быть, это столкновение и осталось незамеченным, если бы не Костоправ.

От толчка лекарь упал с борта. Не в воду, правда, – на палубу. Но очень неудачно. Трудно падать удачно со спущенными штанами.

Костоправ шлепнулся голым задом на палубные доски. Откатился в сторону слетевший с лекарской головы шлем.

– Да-епть-переепть-долбанное-море-вдоль-поперек-и-наискосок! – Костоправ выругался чуть громче, чем следовало бы.

И был услышан.

На отвесном скальном зубе, под которым они как раз проплывали, встрепенулась горгулья.

В воду посыпались мелкие камешки.

Тварь сонно мотнула рогатой башкой, будто быконь, которому заехали палицей промеж глаз, расправила крылья и тяжело спланировала со скалы на мачту когга, как раз туда, где раньше была установлена смотровая корзина с пулеметом. Мачта жалобно скрипнула под весом мутанта.

Под толстой шкурой летающего монстра бугрились мускулы. Из зубастой пасти на парус капала слюна. Под когтями крошилось дерево.

Горгулья уставился на людей дурными мутными глазами.

Тварь еще не до конца проснулась. Она была вялой и туго соображала и лишь поэтому не атаковала сразу. Остальных мутантов сдавленный мат Костоправа вроде бы не разбудил. Но это ненадолго. Если ничего не предпринимать.

Несколько человек подняли арбалеты и луки. Палить сейчас из огнестрелов – значит подписать себе смертный приговор.

Змейка и Костяника тоже прицелились из арбалетов.

– Ф клас! Пейте ее ф клас! – подсказал Аскел.

Что ж, викинг знал, о чем говорил.

Стрелец-баба и Костяника выстрелили вместе со всеми, почти одновременно. Но если другие стрелы отскочили от прочной шкуры или прошили перепончатые крылья мутанта насквозь, то их короткие болты вошли точно в глазницы горгульи.

Секунда, еще одна… Вместо сонных глаз из черепа твари на палубу теперь смотрели пестрые оперения. Видимо, наконечники достали до мозга, но умирал мутант так же вяло и неторопливо, как и атаковал.

Летающее отродье качнулось на мачте-насесте в одну сторону, в другую. И без крика повалилось вниз.

Парус и снасти смягчили удар о палубу, однако не смогли удержать горгулью. Отпрянуть от падающей туши успели не все. Мутант обрушился на Костоправа.

Судя по тому, что придавленный лекарь не разразился очередной матерной тирадой, досталось ему крепко.

Горгульи на берегу беспокойно заворочались во сне, но к счастью, шум на корабле не разбудил больше ни одну крылатую тварь.

Виктор и Кошкодер вытащили лекаря из-под мертвого мутанта.

– Что с ним? – выдохнула Змейка.

Виктор пощупал пульс. Лекарь был без сознания, но…

– Жить будет, – успокоил он Стрелец-бабу.

Костоправа осмотрели. Вроде бы серьезных повреждений не было. Просто досталось по не защищенной шлемом башке. Черепушка у лекаря, конечно, крепкая, но и горгулья с жесткой как камень шкурой – это все-таки не тюк с пушниной.

– Медиков сюда! – потребовал Виктор.

Кошкодер перевел.

Франческо и Риккардо подскочили, словно два стервятника и по-быстренькому утащили Костоправа в носовую надстройку. Джузеппе велел спустить мертвую горгулью за борт и убираться прочь от опасного берега.