Текст книги "Розы Гленросса"

Глава 7

Алекса обвила руками шею Джейми. Каждый раз, когда их губы встречались в поцелуе, от желания шла кругом голова. Она чувствовала, что тает, растворяется в нем. Каждое мгновение дарило ей новое ощущение: его волосы приятно щекочут ее руки; кожа мгновенно согревается под его пальцами; его теплое дыхание касается ее виска, когда он легонько прижимается к нему губами…

Их поцелуи были до краев полны нежностью. Джейми упивался присущим лишь ей запахом, свежим и немного сладковатым, напоминавшим ему аромат цветущего вереска на высокогорных лугах. Целуя и покусывая чувствительную кожу ее шеи, он постепенно опустился к ключице, а потом его губы скользнули вниз и коснулись груди.

Девушка резко втянула воздух и вцепилась пальцами в его одежду.

Джейми поднял голову. Голос его заметно охрип.

– Хочешь, чтобы я остановился?

– Н-н-нет, – задыхаясь, прошептала она.

– Хвала небесам!

Он ласкал чувствительное местечко у нее на шее до тех пор, пока девушка не застонала от удовольствия.

– Потому что я не уверен, что смог бы.

Джейми снял с нее плащ, бросил его на землю и потянулся к пуговицам ее платья. Расстегнув лиф, он принялся за шнуровку нижней рубашки. Увидев ее мягкую, округлую грудь, Джейми не удержался от счастливого вздоха.

– Ты еще прекрасней, чем я мог себе представить, Алекса!

Когда он наклонился и нашел ртом ее сосок, девушка подумала, что еще немного и она умрет от удовольствия. Волны наслаждения прокатывались по ее телу одна за другой. Влажная кожа блестела в лунном свете. Тяжело дыша, она дотянулась до плаща Джейми, стащила его и отбросила в сторону.

Обнаженные тела влюбленных сплелись в тесном объятии. Алекса обвила Джейми руками, с нетерпением ожидая поцелуя. И он не заставил себя ждать: лаская губами ее губы, позволил своим умелым руками скользить по девичьему телу, заставляя Алексу сходить с ума от желания.

– Джейми! – в ее голосе прозвучала отчаянная мольба.

Подчиняясь, он взял ее за руку, и они опустились на расстеленный плащ. Отчаянно желая большего, он уложил ее на плащ, брошенный в прохладную от росы траву сада. Целуя ее, даря ей ласки, он никак не мог насытиться этой нежной кожей, этими сочными губами и смаковал каждое прикосновение, как глоток вина.

Сдерживаясь из последних сил, Джейми лег на Алексу. Каждый поцелуй, каждое прикосновение подводили их все ближе к краю пропасти. Один шаг – и они сорвутся вниз… Но Джейми отдалял миг единения, желая, чтобы это неземное удовольствие длилось вечно.

Он любовался своей прекрасной возлюбленной, без остатка отдававшейся наслаждению – губы девушки припухли от поцелуев, волосы разметались, а напряженное тело, казалось, умоляло подарить ему освобождение.

– Алекса, моя прекрасная Алекса!

Поцелуи Джейми становились все более долгими и глубокими. Он наслаждался ее стонами, когда, обвивая руками его шею, она выгибалась навстречу его телу.

Невзирая на прохладный ночной воздух и холодную росу, упавшую на траву, внутри у них все сильнее разгоралось пламя, окутывая тела жаром и мешая дышать.

Джейми еще никогда не ощущал такого желания. Казалось, оно полностью подчинило его себе. Он почувствовал, что должен взять ее. Взять немедленно или он попросту сойдет с ума! Живущий внутри него демон отчаянно рвался на свободу.

Входя в нее, он услышал ее приглушенный вскрик.

– Святые небеса, я сделал тебе больно?

– Нет, любимый, – Алекса притянула возлюбленного к себе и обхватила его торс ногами, впуская еще глубже. Потом она начала двигаться одновременно с ним, и все возражения были забыты.

Теперь у них не было пути назад. Хотя, если честно, Джейми знал об этом с той самой минуты, когда она вернулась к нему.

– Я люблю тебя, Алекса. Тебя одну, – прошептал он, когда движения его бедер непроизвольно ускорились.

– И я люблю тебя, мой отважный и прекрасный воин! Тебя и только тебя, Джейми.

Едва эти слова сорвались с губ, Алекса почувствовала, что теряет сознание.

Сплетясь в последнем усилии, они почувствовали, что летят в наполненном звездами пространстве. И это было самое удивительное и сладостное путешествие в их жизни. Через миг они взорвались миллионом сияющих звезд, а потом медленно опустились на землю.

– Жаль, что я был с тобой таким грубым, – Джейми лежал, уткнувшись лицом в ее шею.

Он до сих пор оставался внутри нее, и они лежали, сжимая друг друга в объятиях и пытаясь отдышаться.

– Я и не заметила, – Алекса тихонько засмеялась. – Ну, скажем, ты был не очень груб.

– Тебе не тяжело?

– Нет, – она подумала, что согласна так лежать до конца своих дней. Прикосновения его губ к шее дарили ей восхитительные ощущения. Алекса почувствовала себя счастливой и полностью удовлетворенной.

– Алекса, моя Алекса! – Джейми передвинулся, лег на бок и крепко обнял ее. – Так лучше, не правда ли?

– Да.

– Тебе холодно?

– Совсем нет, – Алексе пришло в голову, что, вообще-то, ей должно быть холодно, поскольку только тонкий плащ защищал их от прохладного ночного воздуха. Но тепло его тела согревало ее лучше, чем самые теплые меха. – А тебе не холодно, Джейми?

– Как мне может быть холодно, когда я сжимаю тебя в объятиях, любовь моя?

«Любовь моя»… Алекса подумала, что еще никогда не слышала таких прекрасных слов.

Она гладила темные волосы, покрывавшие его грудь, пока не наткнулась на длинный шрам.

– Что это?

– Ничего, – Джейми поймал ее руку, – просто старая рана.

– Мне больно при мысли, что твоего тела касалось оружие!

– Теперь это не имеет значения, любимая. Сейчас, когда ты со мной, я забыл о своих ранах. Они больше не могут причинить мне боль, – сказал он и удивился, осознав, что это чистая правда – он чувствовал себя исцеленным, рожденным заново.

Джейми взял ее лицо в ладони.

– Война оставила шрамы на наших телах и сердцах, Алекса. Но мы выжили. Ты и я. До сегодняшнего дня я ненавидел себя за то, что я жив, а все мои товарищи погибли. Ты помогла мне понять, что нам даровано нечто более ценное, чем жизнь.

– И что же это?

– Любовь, – прошептал он, прижимаясь губами к ее губам. Джейми притянул Алексу ближе и долго ласкал ее губы, прежде чем скользнуть языком внутрь.

– Моя милая Алекса, ты просто чудо! Я так тебя люблю! Любовь… Она мысленно прижала это слово к сердцу, зная, что ни одно слово на свете не может значить для нее больше.

– Все-таки тебе холодно, – Джейми укрыл ее плащом. – Я чувствую, как ты дрожишь.

– Это не от холода, Джейми, – она обняла его, прижалась к нему всем телом и улыбнулась, обнаружив, что он снова возбужден. – Совсем не от холода…

Почувствовав себя увереннее, Алекса начала покрывать легкими влажными поцелуями его шею, спускаясь все ниже и ниже. Когда Джейми застонал от удовольствия, она совсем осмелела, пока он не поймал ее за плечо, чтобы остановить.

– Женщина, ты понимаешь, что ты со мной делаешь?

– Конечно, милорд, – она засмеялась, убирая влажные пряди волос, упавшие ему на глаза, и наслаждаясь блаженством, отразившимся в его взгляде. – Вы станете возражать?

– Я стану возражать только в том случае, если вы вздумаете остановиться, миледи.

И прежде чем снова раствориться в пламени страсти, Джейми понял, что именно эту женщину, этот прекрасный миг и столь неожиданный дар любви он ждал всю свою жизнь.

– Джейми, что ты успел натворить? – проснувшись, Алекса обнаружила, что Джейми сидит рядом с ней на траве, забросив ногу на ногу. Весьма довольный собой, он достал то, что было спрятано у него под плащом.

– Я принес нам еды. И немного вина.

Алекса быстро взглянула на небо, убедившись, что утро еще не вступило в свои права. Влюбленные провели всю ночь в саду, завернувшись в теплый плащ. Поспать им удалось совсем немного, потому что большую часть времени они провели в любовных утехах. Иногда им казалось, что даже земля колеблется от огромной силы их любви, а иногда они любили друг друга нежно и легко, словно были любовниками уже целую вечность.

Алекса внезапно поняла, что именно так она себя и чувствует – словно они вместе с момента сотворения мира.

Она села, убирая огненные кудри с глаз.

– Сестры уже проснулись?

– Нет. В трапезной никого не было, поэтому я взял все, что захотел. На полке я нашел целый кувшин церковного вина, – Джейми наполнил кубок и протянул его Алексе. – Уверен, отец Лазарь не станет возражать, если мы возьмем немного.

– Церковное вино? – остановив руку с кубком на полпути, Алекса бросила на него удивленный взгляд. – Ты украл церковное вино?

– Любимая, я его не крал. Вообще-то, я с удовольствием возмещу монахам все убытки, – с лукавой улыбкой он отломил кусок сыра. – Алекса, дорогая, признай, нам действительно нужно немного подкрепиться!

– Твоя правда, – она улыбнулась и отхлебнула вина, чувствуя, как его тепло проникает в кровь и согревает ее. Потом с удовольствием приняла предложенные им сыр и хлеб.

– Надо признаться принес тебе еды и вина… – его улыбка стала еще шире, когда он отхлебнул вина, прежде чем вернуть ей кубок, – не просто так. У меня была на то очень серьезная причина.

– И какая же?

Он наклонился, чтобы легонько коснуться губами ее губ. И оба тут же почувствовали, как по телу прокатилась волна желания.

– Я хотел, чтобы ты перекусила и набралась сил, чтобы мы могли воспользоваться последними драгоценными минутами. Ведь скоро проснутся сестры…

– Я должна была предвидеть, что вами руководило отнюдь не благородство, милорд.

Джейми забрал у нее кубок и отставил его в сторонку, прежде чем взять в ладони ее лицо и поцеловать эти манящие губы.

– Но вы должны признать, это была хорошая идея, – прошептал он.

– Отличная идея, – мурлыкая, как сытая кошка, Алекса обняла его, отдаваясь нарастающему удовольствию.

– Преподобная мать, сегодня ночью что-то случилось!

Сидевшая за письменным столом настоятельница подняла глаза.

– Что именно, сестра Фиона?

– Сегодня утром Мордрунд принесла завтрак в комнату Евы и обнаружила, что там никого нет. Она говорит, что постель не смята…

– Может быть, девушка в часовне, с послушницами?

– Нет, я там была, – взволнованная монахиня теребила свою юбку. – И когда я зашла проведать молодого лорда, то обнаружила, что его комната тоже пуста.

Мать-настоятельница встала из-за стола и начала мерить шагами кабинет. Случайно она бросила взгляд в окно и застыла. Потом подошла к окну и вздохнула с облегчением.

– Что случилось?

Сестра Фиона торопливо подошла и встала рядом с ней. Когда она увидела Джейми и Алексу, сидящих бок о бок на каменной скамье, она вскрикнула от удивления.

– Преподобная мать, девушка сняла плащ!

– Да, я заметила.

– Прежде я никогда не видела ее с непокрытой головой. Посмотрите, как переливаются на солнце ее волосы!

– Вижу.

– И, кажется, она… смеется!

– Действительно.

– Это настоящее чудо! – сестра Фиона повернулась к матери-настоятельнице. Ее лицо сияло от восторга. – Вы согласны?

– Да, сестра Фиона. Кажется, лорд и девушка наконец-то решили выйти из тьмы.

– Я должна сообщить это радостное известие сестрам! Возможно, отец Лазарь найдет подходящую случаю благодарственную молитву.

– Хорошая мысль, – мать-настоятельница обители Креста Господня подождала, пока за сияющей от радости монахиней закроется дверь, а потом снова вернулась к созерцанию пары, сидящей в саду.

Она так долго молила Господа о чуде! И, похоже, оно все-таки свершилось. Мать-настоятельница давно отреклась от мирской суеты, однако была мудрой женщиной и понимала, что сила любви очень велика, однако ее одной иногда оказывается недостаточно, чтобы излечить раны тела, души и сердца. Она вознесла молитву Господу, надеясь, что этот случай – редкое исключение из правил. Ей очень хотелось, чтобы для этих двоих жизнь превратилась в прекрасную сказку…

Лорд Джейми слегка коснулся плеча девушки, прежде чем склониться к ее уху и прошептать что-то, заставившее ту улыбнуться.

Мать-настоятельница поспешно отвернулась – нехорошо подглядывать за влюбленными…

Глава 8

– Вы только посмотрите на них, преподобная мать! – сестра Фиона остановилась в проходе под аркой, чтобы полюбоваться молодой парой, работавшей в саду. – Как же приятно видеть их такими счастливыми!

Она вздохнула.

– И такими влюбленными.

– Вы правы, сестра, – кивнула мать-настоятельница.

Этого нельзя было не заметить! Перемены, происшедшие с Алексой и Джейми, изумляли всех обитателей аббатства. При виде молодых людей, которые прогуливались в саду после ужина, застенчиво взявшись за руки, монахини и послушницы прятали радостные улыбки, вспоминая, что совсем недавно они находились на волосок от гибели. Теперь, зная о том, какая страшная участь постигла семью Алексы, они еще больше радовались тому, что девушка вернулась к жизни.

Мать-настоятельница не могла скрыть своего удивления и восторга – сад еще никогда не был так прекрасен. Тут цвели георгины размером с хорошее блюдце всевозможных цветов, там высились стройные ряды львиного зева, вымахавшего в рост человека. Некоторые клумбы прятались под шапкой ярко-желтых и оранжевых настурций, другие укрывались ковром из нежно-розовой вербены и темно-фиолетовой наперстянки. Даже стены и ограда были покрыты цветами – белый и розовый душистый горошек и сочная пурпурная вистерия оплетали камни, украшая их своими ароматными соцветиями.

Казалось, цветы, подобно остальным обитателям старинного аббатства, греются в лучах дивного сияния, исходившего от влюбленных…

Алекса и Джейми, как обычно, работали в саду.

– Знаешь, за что я люблю этот сад? – спросил он, стараясь, чтобы голос не прозвучал чересчур восторженно.

– За что? – Алекса подняла на него глаза.

– За то, что он соединил нас. Сначала он просто служил нам убежищем, а потом – доказательством того, что красота и покой все еще существуют в этом мире, изуродованном войной.

Алекса улыбнулась.

– Это правда. Теперь этот мир принадлежит нам, Джейми. Но он отрицательно покачал головой.

– Это всего лишь временное убежище, любовь моя. Мир по-прежнему ждет нас там, – он указал куда-то в сторону дальнего леса. – Мой дом в горах. И мой народ. Теперь, когда я поправился, я начинаю тосковать по ним. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, Алекса, и стала частью моей жизни.

Девушка замерла.

Джейми упал перед ней на колени.

– Прости меня, любимая! Но ты должна признать, что мы провели здесь достаточно времени, чтобы исцелиться от ран, как телесных, так и душевных. Нам пора возвращаться в реальный мир. Я уже известил свой клан, что жив и скоро вернусь. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, Алекса. Надеюсь, не слишком дерзко с моей стороны просить тебя выйти за меня замуж и вернуться со мной в горы, где мы сможем жить вместе, как одна семья.

– Жить вместе в горах? – инструмент выпал из ее пальцев, но девушка, казалось, этого даже не заметила. – Я думала, что мы будем жить здесь, Джейми.

Он был слишком счастлив, чтобы заметить, что она нахмурилась.

– Любовь моя, это аббатство – надежное убежище для человека, чьи тело и душа обезображены войной. Но теперь нам пришла пора идти своим путем. Раз у тебя больше нет клана, я предлагаю тебе присоединиться к моему. Мои люди обязательно полюбят тебя так же, как люблю тебя я. Джейми услышал тихий вздох.

– Любимая, что-то не так?

– Я думала, что ты поймешь. Скорее всего, я не смогу отсюда уехать.

– Но почему?

– Потому что я дала клятву. Потому… – девушка испуганно обвела глазами ставший таким знакомым сад. Сотни мыслей роились у нее в голове. – Потому что моя работа здесь еще не закончена.

В ответ на его немой вопрос Алекса наклонилась и подняла что-то с земли.

– Видишь? Как я могу уехать, если это происходит снова и снова?

– О чем ты говоришь?

– Вот, – на ее ладони лежало несколько сморщенных розовых бутонов. – Розы больны. Что бы я ни делала, цветы не хотят распускаться. Бутоны появляются, но вскоре засыхают и опадают.

Джейми улыбнулся.

– Так давай выкорчуем розы и посадим что-нибудь другое! Другие цветы, которые украсят сад.

– Нет, – Алекса упрямо покачала головой. – Здесь, в центре сада, должны цвести розы.

Джейми попытался погасить растущее раздражение.

– Но почему?

– Так нужно, – девушка опустила голову, старательно избегая его взгляда. – В конце концов, что за сад без роз?

Джейми поймал ее за подбородок и заставил поднять голову!

– Вряд ли ты так расстроилась из-за такой мелочи, любовь моя. О чем же ты мне не хочешь говорить?

Алекса снова отвела глаза.

– Здесь должны быть розы. Без них сад не закончен. Джейми развел руками.

– Посмотри вокруг, Алекса! Посмотри, что тебе удалось сделать. Если бы не ты, здесь до сих пор была бы только вытоптанная земля и валялись камни. Благодаря тебе сад аббатства снов полон красоты и спокойствия. Почему бы тебе не насладиться тем, что уже сделано, и не посадить вместо роз менее прихотливые растения?

– Ты не понимаешь, – она подняла на Джейми глаза, полные слез. – Я вижу сад таким, каким он был когда-то.

– Ты видишь?

Алекса кивнула, боясь, что он примет ее за сумасшедшую, но ей необходимо рассказать ему правду.

– Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу сад таким, каким он был сто лет назад. Это видение преследует меня даже во сне. Как и леди Анна со своей печалью.

– Теперь понятно, – Джейми снова прижал девушку к себе и почувствовал, что она дрожит. – Не удивительно, что ты была такой замкнутой, любовь моя. Днем ты возвращалась мыслями на поле боя, а ночью тебя тяготили мысли о чьем-то прошлом. Но что же нам делать с настоящим, Алекса? И будущим? Нашим общим будущим?

Она тяжело вздохнула.

– Прости меня, Джейми. Я знаю только, что я пообещала леди Анне восстановить былую красоту сада, чтобы скрасить ожидание, к которому она приговорена. И даже больше – в свидетели я призвала отца Лазаря, – Алекса снова тяжело вздохнула. – Теперь ты понимаешь, почему я не смогу уехать отсюда, пока розы не зацветут? Я не могу нарушить обещание.

– А если розы не зацветут, когда мои люди приедут за мной? Что тогда, Алекса? Я уеду один?

Алекса спрятала глаза.

– Если так суждено, то да,

– Ты хочешь сказать, что любишь этот сад больше меня?

– Нет, – ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Нет, она не позволит себе прильнуть к нему в поисках утешения и защиты! – Я никогда не буду любить кого-нибудь или что-нибудь больше тебя, Джейми Морган! Но я дала слово.

– Слово можно нарушить. Алекса грустно покачала головой.

– Нет. Я дала слово Леди Анне, и я его сдержу.

– Значит, слово, данное призраку, для тебя важнее нашей любви?

– Ты так ничего и не понял…

– Ты не права, кое-что я понял – здесь ты чувствуешь себя в безопасности, Алекса. Это место дает тебе покой, красоту и убежище от реальной жизни, которая кипит там, за стенами аббатства Жизнь, которую я тебе предлагаю, будет полна тяжелого труда борьбы и, возможно, войны. Но я также предлагаю тебе настоящую любовь. Разве может в жизни быть что-нибудь более важное

Так и не дождавшись ответа, Джейми добавил:

– Поверь мне, Алекса, никто из женщин здесь, в аббатстве, ни живые, ни та, чей дух бродит по саду, – не смогут любить тебя так, как я.

– Ты говоришь так, словно… – Алекса запрокинула голову чтобы не дать слезам пролиться. – Словно ты твердо реши/ уехать, и неважно, со мной или без меня.

– Я нужен своему народу, Алекса. Когда мои люди приеду за мной, я должен буду отправиться с ними. У меня на сердце будет тяжело, но я поступлю так, как решишь ты.

Алекса упрямо сверкнула глазами.

– Я люблю тебя, Джейми. Тебя и только тебя. И я с радостью назову твой народ своим, но только когда моя работа здесь буде закончена. Я дала леди Анне слово, что сделаю сад точно таким же, каким он был, когда она впервые пришла сюда.

– Если эти розы зацветут, будет ли твоя клятва выполнена? Или ты найдешь еще какое-нибудь оправдание, чтобы по-прежнему прятаться здесь от жизни? – спросил Джейми с вызовом.

– Значит, ты думаешь, что я просто нашла предлог, чтобы остаться здесь?

Джейми понизил голос.

– Я еще раз спрашиваю тебя, Алекса: если розы зацветут, ты поедешь со мной? Она кивнула.

– А если нет?

Девушка грустно покачала головой и отвернулась, чтобы он не увидел слез, которые у нее уже не было сил сдерживать.

Джейми еще долго смотрел на нее, а потом развернулся и ушел. Его шаги гулким эхом отдавались в коридорах притихшего аббатства.

Весть о ссоре влюбленных быстро разнеслась по аббатству, огорчив его обитателей. Монахини и послушницы каждый день забегали в сад, с грустью убеждаясь, что розы продолжают сморщиваться и умирать.

Каждый день Джейми шел в сад с надеждой на чудо. И каждый день, увидев, что Алекса, стоя на коленях, подбирает опавшие бутоны, он уходил с такой печалью в глазах, что у всех, кто его видел, сердце разрывалось от жалости.

Вскоре пришло известие, что отряд воинов-горцев прибыл в деревню, расположенную неподалеку. Как обычно, Мордрунд узнала об этом первой и поспешила поделиться со всеми этой новостью.

– Они такие огромные, – доложила она матери-настоятельнице, – и такие красивые, что девушки в деревне рыдают от счастья!

Настоятельница встала и направилась к двери, сухо заметив:

– Я полагаю, в присутствии воинов сестры и послушницы смогут сохранить самообладание, правда, Мордрунд? Идите и сообщите лорду, что его люди прибыли.

– Конечно, преподобная мать.

Когда воины-горцы подошли к воротам аббатства, все монахини и послушницы уже собрались во дворе. Там же была и Алекса.

Джейми торопливо пробрался сквозь толпу, чтобы поприветствовать своих товарищей. Когда он увидел их предводителя, радостный крик сорвался с его губ.

– Дункан, ради всего святого, это действительно ты?

Мужчины с хохотом обнялись.

– Я боялся, что уже никогда не увижу тебя, Дункан, – тихо сказал Джейми.

– Джейми, я вернулся домой две недели назад. Получив весточку, что ты живой, мы чуть с ума не сошли от радости. Мы боялись, что случилось непоправимое…

Джейми повернулся к Алексе.

– Это мой старый и самый верный друг Дункан Мак-Кей, – и уже тише продолжил: – Дункан, это прекрасное создание – Алекса Мак-Каллум.

Дункан поклонился девушке и увидел, что она непроизвольно отшатнулась.

– Я понимаю, что в таком виде не могу рассчитывать произвести на даму благоприятное впечатление, как и все мы, – он махнул рукой в сторону остальных воинов. – Но нам пришлось проделать долгий путь, чтобы поприветствовать нашего лорда.

Мать-настоятельница поспешила вмешаться, чтобы загладить неловкость.

– Добро пожаловать! Я – мать Мэри из ордена Креста Господня, настоятельница этого аббатства. Не угодно ли вам и вашим людям подкрепиться и отдохнуть перед дальней дорогой домой? В трапезной уже накрыты столы, а в часовне отец Лазарь разложит на полу тюфяки, чтобы вы могли провести там ночь.

– Мы благодарны вам за вашу доброту, преподобная мать, – Дункан хлопнул своего друга по плечу. – Ты присоединишься к нам в трапезной?

– Конечно.

Товарищи окружили Джейми со всех сторон. Он предпринял попытку вытянуть на середину круга Алексу, но она попятилась, повернулась и убежала в сад.

Джейми старательно улыбался, пока они с друзьями шли по коридорам аббатства, но все его мысли занимала девушка, которая, словно оставшийся без матери олененок, пыталась найти свой путь в пугающе новом мире.

Гости аббатства были веселы и всем довольны. Когда на столе появился эль, в трапезной стало шумно – то и дело раздавались взрывы смеха и громкие возгласы.

Джейми со своими людьми сидел за столом, а Алекса и остальные женщины устроились в маленьком алькове, поскольку монахиням не подобало сидеть в компании подвыпивших воинов.

– Выезжаем завтра? – спросил Дункан. Джейми бросил взгляд на Алексу.

– Я… Может быть, вы хотите отдохнуть, прежде чем мы тронемся в обратный путь?

– Джейми, нельзя терять ни минуты. У нас дома сейчас сплошные раздоры и беспорядки, – Дункан опустошил свой кубок, приятно удивленный качеством эля. Еще больше он удивился, когда взамен опустевшего кувшина старый монах поставил на стол следующий.

Дункан с удовольствием снова наполнил кубок и сделал большой глоток.

– Кое-кто утверждает, что на самом деле ты мертв, а мы решили скрыть твою смерть, чтобы не дать союзу кланов распасться. Некоторые даже начинают перешептываться, что пора выбрать нового вождя из оставшихся в живых воинов. Джейми, я посоветовал бы не мешкать и выехать завтра с первыми лучами солнца, чтобы положить конец слухам и не дать разгореться междоусобной войне.

Джейми потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать эти новости. Потом он неохотно кивнул.

– Конечно, ты прав, друг мой. Я просто не понимал, насколько ситуация серьезна. Мы выезжаем на рассвете.

Тут он увидел, что Алекса встает из-за стола. Джейми знал, что она пойдет в сад. Хоть он еще и не отказался от надежды забрать ее с собой, плохое предчувствие не покидало его. Он видел выражение ее лица и знал, что она намерена сдержать слово, данное леди Анне. Чего бы ей это ни стоило…

В аббатстве погасли последние огни. Из часовни доносился дружный храп спящих горцев. Джейми открыл дверь, ведущую в сад.

Лунный свет заставлял сиять не только цветы и деревья, но и древние каменные скамьи. Воздух был наполнен сладостным ароматом сотен цветов, однако Джейми не было дела да красоты ночного сада. Он направился к центру, где, разглядывая розовые кусты, стояла Алекса. Увидев выражение ее лица, Джейми почувствовал, как сжалось сердце.

– Они умирают?

Девушка кивнула и показала ему ладонь.

– Самые последние бутоны начинают сохнуть, – грустно сказала она. – К утру и они упадут на землю, любимый.

Значит, в горы он вернется один. На сердце лег тяжелый холодный камень, но Джейми все-таки обнял девушку.

– Джейми, при мысли, что ты завтра уезжаешь, мое сердце разрывается на части, – прошептала Алекса, уткнувшись лицом в его плечо.

Ощущая на коже ее теплое дыхание, Джейми почувствовал, что жар желания снова разливается по телу.

– Едем со мной, Алекса! Едем, и я больше никогда и ни о чем не стану тебя просить!

– Не будь так жесток, любимый. Ты же знаешь, что я не смогу сделать так, как ты просишь. Данную клятву нельзя нарушить ради прихоти.

– Ты называешь прихотью любовь? – голос Джейми охрип от боли. – Ты была для меня подарком небес, Алекса! Только ты смогла исцелить мое тело и душу. А теперь из-за клятвы, данной потерянной, заблудшей душе, ты приговариваешь нас обоих к жизни, полной одиночества.

Он не смог скрыть своей горечи.

– Может быть, поэтому она здесь? Чтобы увидеть, как другая пара влюбленных прощается с надеждой на счастье, в котором ей было отказано?

– Ты так думаешь? Думаешь, что она каким-то образом выманила у меня это обещание, чтобы я осталась с ней?

– А ты видишь другую причину?

Алекса подняла на него глаза, полные слез.

– Я так устала думать, Джейми! Безумно устала, – она коснулась пальцем его губ и немедленно увидела вспышку желания в его глазах. – Если мы не можем провести вместе всю жизнь, то у нас остается только сегодняшняя ночь.

– Завтра утром нам больнее будет расстаться… Алекса встряхнула волосами.

– Мне нет дела до того, что будет завтра. Ты нужен мне. Прямо сейчас.

Джейми взял ее лицо в руки и поцеловал. Почти не отрываясь от нежных губ Алексы, он пробормотал:

– Разве я могу отказать тебе, любовь моя?

Поцелуй был долгим и глубоким, и под конец они оба едва не плакали от желания. Подхватив Алексу на руки, Джейми понес ее в свою комнату.

Когда пара скрылась под аркой, в саду появилась светящаяся фигура. Как всегда, она поднялась по лестнице и стала всматриваться в даль. Во взгляде ее светились отчаяние и… надежда.