Текст книги "Уплотнение границ"

Начиная с 1927 года и особенно на протяжении следующего десятилетия число советских пограничников регулярно росло[141]141
  ГАРФ. Ф. 8418, повсюду.


[Закрыть]. Так, в сентябре 1930 года Ягода добился выделения дополнительных 2,5 тысяч человек для охраны украинской и белорусской границ[142]142
  ГАРФ. Ф. 8418. Оп. 4. Д. 44. Л. 5–6; Д. 51. Л. 3; Д. 191. Л. 3. Мы вернемся к обсуждению этого вопроса в следующей главе.


[Закрыть]. За этим стояли причины полицейского характера: как упоминалось в записке от 3 мая 1930 года, пограничники вместе с особыми войсками ОГПУ участвовали в раскулачивании и борьбе с бандитизмом в погранрайонах[143]143
  Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание: документы и материалы / Отв. ред. Ю. A. Мошков и др. M.: РОССПЭН, 2000. Т. 2: ноябрь 1929 – декабрь 1930 г. С. 408.


[Закрыть]. В марте 1932 года увеличение численности пограничной охраны было поддержано Генштабом РККА и включено в мобилизационный план[144]144
  ГАРФ. Ф. 8418. Оп. 6. Д. 175.


[Закрыть]. Набранные таким образом дополнительные 13,5 тысячи пограничников были распределены среди погранотрядов Украинского, Белорусского и Ленинградского военных округов. Одновременно перед лицом японской угрозы приоритетной с военной точки зрения стала чрезвычайно протяженная дальневосточная граница. В 1935 году она казалась еще недостаточно защищенной, особенно на озерах, реках и морском побережье. В 1936 году число пограничников здесь вдвое превзошло дореволюционные показатели. Но самый заметный рост был достигнут в 1937–1941 годах, после того как в июле 1937 года Комитет обороны при СНК СССР принял постановление об отправке на границы Дальнего Востока, Ленинградской области и Карельской АО ССР дополнительных 7525 пограничников и 3454 лошадей[145]145
  Об усилении погранохраны на участках границы с Финляндией, Эстонией и Маньчжурией, постановление Комитета обороны, 27 июля 1937 г. // ГАРФ. Ф. 8418. Оп. 12. Д. 390.


[Закрыть]. В 1938 году общая численность погранохраны превысила 110 тысяч человек[146]146
  Предварительный бюджет ГУПВВ на 1939 год предполагал, что число пограничников будет сокращено со 117 468 до 109 456, в то время как численность внутренних войск составит 57 259 человек (Постановление СНК, 20 апр. 1938 г. // ГАРФ. Ф. 8418. Оп. 23. Д. 25).


[Закрыть]. В 1941 году, накануне войны, на западных рубежах служили 70 тысяч бойцов; напомним, что в начале 1925 года их число здесь не превышало 9300.

Впрочем, больше, чем количество пограничников, руководителей погранслужбы и ОГПУ – НКВД волновал такой показатель, как «плотность», то есть число бойцов и лошадей на версту или километр границы. Этот показатель использовался еще в дореволюционный период, а в последующие годы его охотно применяли как в СССР, так и в соседней Польше. Но советские расчеты отличало такое свойство, как перформативность. В 1925 году были произведены тщательные подсчеты по каждому участку, с тем чтобы определить плотность охраны границы от Эстонии до Румынии (2875 км). Полученный средний показатель (3,2 человека на 1 км и 1,1 человека при сменном наряде) было решено довести до 4 человек на 1 км (1,3 человека при сменном наряде)[147]147
  Для сравнения, осенью 1926 года на 1 км границы с Афганистаном, общая протяженность которой составляла 2087 км, приходилось менее 1 бойца на км, то есть в 2 раза меньше, чем до революции (ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 8a. Д. 91).


[Закрыть]. Это означало необходимость увеличить число пограничников на западных рубежах с 9321 до 12 671 человека[148]148
  Протокол заседания специальной подкомиссии по изучению вопроса увеличения погранохраны ОГПУ, 16 июля 1925 г. // ГАРФ. Ф. 374. Оп. 28. Д. 748. Л. 162–164.


[Закрыть]. Лучше всего охранялась польская граница, где плотность составляла около 4 человек на 1 км; она находилась в ведении двух областных управлений ГУПО ОГПУ: Минского (Западный погранокруг, 769,8 км границы) и Киевского (Украинский погранокруг, 617,3 км)[149]149
  По сравнению с 1923 годом ситуация, таким образом, существенно улучшилась. В Подолье на 2–3 км границы приходился один боец (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 475. Л. 145).


[Закрыть]. В Белоруссии плотность охраны была чуть меньшей. Со своей стороны, Варшава тоже уделяла максимальное внимание советской границе: в конце 1920-х годов плотность здесь составляла около 10–11 солдат на 1 км, что было в пять раз больше, чем в среднем на южной и западной границах Польши. Самой плотной охрана была на границе с УССР в Волыни, где в 1928 году расстояние между погранзаставами составляло менее 4 км. Севернее, в Полесье, на каждую погранзаставу приходилось около 6–7 км границы[150]150
  Dominiczak H. Granica wschodnia. Р. 120–121.


[Закрыть].

Для этих отчетов было характерно чрезвычайно линейное видение рубежей. Так, нередки были случаи, когда маневренные группы, ряды которых росли гораздо быстрее, чем число часовых, не учитывались при определении плотности охраны. Разумеется, эти расчеты являлись также параметром во внутренних переговорах с погранотрядами. Так, после убийства Кирова в декабре 1934 года у пограничников Ленинградской области было больше аргументов, чтобы добиться увеличения своей численности, чем у их коллег из Белоруссии или c Украины[151]151
  Замечания А. А. Ковалева, начальника УПВО НКВД Ленинградской области, докладная записка М. П. Фриновского В. М. Молотову, 21 февр. 1935 г. // ГАРФ. Ф. 8418. Оп. 10. Д. 136. Л. 32–33.


[Закрыть]. Надо заметить, что показатели плотности охраны систематически упоминались в отчетах руководства. В 1937 году участок за участком ситуацию на границе описывал нарком внутренних дел Ежов[152]152
  Н. И. Ежов – В. М. Молотову, 20 июня 1937 г. // ГАРФ. Ф. 8418. Оп. 12. Д. 390. Л. 27–30.


[Закрыть]. На исходе войны то же самое будет делать его преемник Берия, готовя доклад на имя Сталина[153]153
  Л. П. Берия – И. В. Сталину, 20 июля 1944 г. // ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 66. По окончании войны этот показатель составил 9 человек на км в Белоруссии (протяженность – 428 км) и 10,2 – на Украине (440 км).


[Закрыть]. Для этих и других подобных документов характерен двойной образ границы: с одной стороны, в них выражается сожаление по поводу рубежей, являющихся «решетом» из-за считавшейся недостаточной плотности охраны, а с другой – возникает труднодостижимый идеал границы-барьера – непрерывной, густой «цепи» пограничников, которая должна опоясать всю советскую Родину.

Этот образ присутствовал с начала 1920-х годов. Он мог служить основой для формирования пропагандистского дискурса о родине, находящейся в двойном окружении: с одной стороны, в окружении врагов, готовых атаковать в любой момент, с другой – верных защитников, стоящих на страже Отчизны. Но процесс мог быть и обратным. Пропаганда могла повлиять на административную репрезентацию пограничников. Как бы то ни было, на глобальном характере этого образа и его педагогической эффективности, несомненно, сказалось присутствие единой администрации, отвечавшей за все советские границы и за набор персонала, подолгу служившего на рубежах.

Не ограничиваясь образами, создаваемыми администрацией и транслируемыми советскими средствами массовой информации, я покажу в следующих главах, как на местах пористые и хрупкие рубежи начала 1920-х годов трансформировались в закрытую границу, снабженную широкой запретной зоной.

Герои неназванных войн

О чем бы ни шла речь: о воображаемом или о процессах трансформации на местах, – пограничник предстает в роли одного из главных участников процесса строительства советского государства, территории и нации. В этой фигуре олицетворилось, в частности, развитие того, что можно назвать советским патриотизмом. Речь шла об опасной профессии, дававшей возможность проявить героизм. Об этом свидетельствовали многочисленные медали и ордена, которых удостаивались пограничники после того, как большевики вернулись к практике награждений в 1920-е годы. Заметим, что самую большую известность получали подвиги тех, кто служил не на европейских, а на южных и восточных границах, где существовала долгая традиция насилия и вооруженных столкновений. Так, на протяжении всей Гражданской войны, в первые годы НЭПа, а затем в момент коллективизации советским властям пришлось вести борьбу с местной «герильей», еще в 1916 году возникшей на афганской границе как ответ на мобилизацию в царскую армию. Это движение, известное в те годы как «басмачество» (от тюркского «басмач» – «участник налета»), было источником постоянных забот для пограничников бывшего Туркестана. В 1930-е годы насилие переместилось на Дальний Восток. Начиная с 1936 года военные столкновения между, с одной стороны, японскими вооруженными силами, дислоцированными в Маньчжурии, а с другой – советскими и дружественными им монгольскими пограничниками превратились в настоящие сражения, способствуя возвращению к традициям амурского казачества.

Героизация пограничной службы могла бы предстать в качестве возрождения традиций, уступкой в отношении отнюдь не вчера возникшего русского патриотизма. Но превращение пограничника в казака происходило только в масштабах некоторых местных воображаемых систем репрезентаций. Триумф пограничников, которые были в меньшей степени затронуты Большим террором по сравнению с подвергшимися массовым чисткам армейскими офицерами и руководством НКВД, пришелся на момент выдвижения советских аванпостов в Польшу и Карелию, после перекройки карт в результате пакта Молотова – Риббентропа и начала Второй мировой войны[154]154
  Следует заметить, что открытие архивов привело к пересмотру количественных оценок чисток внутри армии в сторону их снижения: с 25–50 % офицеров до примерно 15 %, включая увольнения по причине некомпетентности или пьянства. См.: Reese R. R. The Red Army and the great purges // Stalinist Terror: New Perspectives / Еds. J. A. Getty, R. T. Manning. Cambridge; New York: Cambridge University Press, 1993. Р. 198–214.


[Закрыть]. Именно тогда они стали воплощением революции, национальной идеи и родины. Этот герой, отныне смотрящий в направлении Европы, больше чем кто бы то ни было еще служил олицетворением молодого сознательного солдата, верного сталинца.

Награды

Революция принесла с собой отмену царских наград и знаков отличия, но уже в сентябре 1918 года была учреждена первая советская воинская награда – орден Красного Знамени[155]155
  В декабре 1920 года он был дополнен орденом Трудового Красного Знамени.


[Закрыть]. В 1927 году в связи с подготовкой 10-й годовщины создания Красной армии И. С. Уншлихт и К. Е. Ворошилов предложили учредить две новые награды: орден Красной Звезды и орден Ленина[156]156
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 648. Пункт 15 (Уншлихт, 25 авг. 1927 г.); Д. 657. Пункт 14 (Ворошилов, 27 oкт. 1927 г.). Эти награды будут введены только в 1930 году.


[Закрыть]. Этих наград могли удостаиваться как отдельные воины, проявившие особое мужество на фронтах Гражданской войны, так и целые города, поселки, заводы[157]157
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 670. Пункт 1 (26 янв. 1928 г.); Д. 672 (9 февр. 1928 г.).


[Закрыть]. Согласно материалам центральных архивов, первые награждения пограничников датируются 1927 годом. Принимая решение о присвоении награды, комиссия при Реввоенсовете опиралась на подробное описание подвига. Пять пограничников были удостоены ордена Красного Знамени «за проявленное мужество и отвагу в боях с бандами басмачей», а еще двое – «за ряд отличий в борьбе с белокарельской контрреволюцией и финским шпионажем и за энергичную работу по ликвидации перешедшей из Финляндии группы монархистов-террористов»[158]158
  Постановление Президиума ЦИК, 13 июля 1927 г. № 11, постановления от 13 июля и 22 сент. 1927 г. За правительственным решением о награждении следовало постановление РВС СССР.


[Закрыть].

Следующий этап пришелся на 1930–1931 годы, когда общее число награждений заметно выросло, а ответственность за их присвоение была возложена на специальную комиссию при ЦИК СССР[159]159
  «O введении новых орденов», 25 янв. 1930 г., «Oб орденах бойцам», 15 февр. 1930 г.; «Oб орденах» (Енукидзе, 5 апр. 1930 г.) // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 775, 777, 782; «O комиссии по наградам» (15 апр. и 5 мая 1931 г.) // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 821, 823.


[Закрыть]. В 1930-е годы правительственные награды являлись инструментом соцсоревнования и в то же время служили для сплочения коллектива, обеспечивая его присутствие в публичном пространстве (что соответствовало русской традиции). Награждения и рассказы о подвигах помогали создавать истории отрядов и воинских частей, которые были одновременно типичными и индивидуальными.

Каждая годовщина становилась поводом для награждений. Так, по случаю десятилетия передачи пограничной охраны в ведение ЧК в Москву от погранотрядов при поддержке местных властей поступили многочисленные просьбы о присвоении индивидуальных и коллективных наград. Кроме того, награды присваивались на уровне каждой республики. Осенью 1934 года поводом для награждений послужила реорганизация пограничной службы в рамках НКВД[160]160
  За «высокие боевые заслуги» в ходе охраны государственных границ СССР 19-й полк НКВД и 120 офицеров и солдат были удостоены ордена Красного Знамени, а еще 29 человек – ордена Красной Звезды (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 954. Пункт 147, 13 ноября 1934 г.).


[Закрыть].

Впрочем, по-настоящему общесоюзным политическим делом награждение пограничников стало в январе – феврале 1936 года, в момент празднования пятнадцатилетия погранслужбы. Для этого существовали благоприятные условия: ведь новая Конституция, провозгласившая защиту СССР священным долгом каждого гражданина, сделала охрану границ чрезвычайно актуальной темой. Кроме того, росло число пограничных инцидентов с участием войск Квантунской армии, стоявшей в Маньчжурии. В феврале визит дальневосточным пограничникам нанес Л. М. Каганович: он поблагодарил их за самоотверженность, проявленную при защите советской земли от японской атаки.

8 января 1936 года глава НКВД Г. Г. Ягода обратился к Сталину в связи с подготовкой празднования годовщины. Он предлагал опубликовать в центральной и местной печати серию статей о пограничниках и их службе на страже родины, провести собрания рабочих и колхозников в пограничных районах и наградить самых достойных из числа рядовых, командиров и политработников пограничной и внутренней охраны НКВД[161]161
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1091 и 1093 (протоколы № 36, 9 февр. 1936, пункт 213).


[Закрыть]. Дальнейшие шаги предпринимались на местном уровне; отряды передавали необходимую информацию начальнику ГУПВО М. П. Фриновскому, который сам был дважды награжден[162]162
  В феврале 1935 г. «за проделанную работу по охране границ и боевой подготовке пограничной и внутренней охраны НКВД» ему был вручен орден Красного Знамени, а год спустя – орден Ленина (ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 28. Д. 890. Л. 1).


[Закрыть]. Именно он принимал решение о награждении и готовил представление с описанием подвигов того или иного отряда. Большую активность проявляли также партийные органы погранрайонов, стремясь добиться награждения дислоцированных на их территории отрядов. Наград могли удостаиваться как бойцы, командиры или отряды погранохраны, так и активисты из числа колхозников пограничных районов[163]163
  Декрет ЦИК СССР // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1091–1093; ГАРФ. Ф. 3314. Оп. 12. Д. 769. Л. 47–61.


[Закрыть]. Чаще всего для обоснования награждения использовалась следующая формула:

За выдающиеся заслуги по охране границ социалистической родины, бдительность, беспощадную борьбу с классовым врагом и героические поступки, и достижения в деле боевой и политической подготовки частей пограничной охраны.

На практике, чтобы получить коллективную или индивидуальную награду, требовалось доказать участие погранотряда или отдельных бойцов в боях. Это ставило в более выгодное положение пограничников, служивших в Средней Азии и на Дальнем Востоке, где сохранялась напряженная ситуация.

Так, частым кандидатом на получение правительственных наград был 48-й Сарай-Комарский пограничный отряд (впоследствии переименованный в Таджикский, а затем в Пянджский). В 1931 году он был удостоен ордена Красного Знамени. ЦИК Таджикской ССР и Реввоенсовет СССР особо отмечали постоянную боеготовность этого отряда, несшего охрану на одной из самых труднодоступных границ страны. 24 бойца и командир отряда были удостоены индивидуальных наград за проявленное мужество[164]164
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 1138; ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 1467.


[Закрыть]. В 1936 году таджикские пограничники вновь оказались в центре внимания. 29 января первый секретарь республиканской компартии передал Сталину и Ягоде одобренную ЦК КП Таджикистана резолюцию, в которой предлагалось наградить 48-й отряд орденом Ленина. Эта просьба была удовлетворена. Среди аргументов упоминались заслуги отряда в борьбе с басмачами, его активное участие в политической, хозяйственной и культурной работе в погранрайонах, а также бдительная охрана вверенного участка границы[165]165
  Одновременно предлагалось также вручить орден «Знак Почета» колхознику колхоза «Комсомолец» кишлака Зулум-Абад Шуроабадского района Таджикской ССР Одинаеву Хамиду «за высокосознательное отношение и оказываемую на протяжении 1930–1935 гг. помощь погранохране в деле охраны и ненарушимости границ СССР» (ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 29. Д. 860. Л. 12).


[Закрыть]. В качестве доказательств ЦК КП Таджикистана передал данные об оперативно-боевой работе отряда начиная с 1928 года. Мы не можем судить о правдивости приводимых цифр, но их масштабы сами по себе свидетельствуют о том, как трудно было обеспечить контроль над границей: 255 вооруженных столкновений, 1207 убитых и раненых «басмача», 274 задержанных и завербованных «басмачей», 54 ликвидированные банды, 13 541 задержание при попытке перехода границы, конфискация контрабанды на 953 014 рублей. При этом, судя по небольшим масштабам потерь среди пограничников (13 убитых и 13 раненых), перевес сил к тому моменту был явно на стороне советского режима.

На европейских границах СССР подвиги пограничников были менее впечатляющими. Здесь в качестве заслуг чаще всего упоминалась ликвидация банд, действовавших в пограничной полосе, и задержание шпионов, диверсантов и контрабандистов. Цифры были ключевым аргументом, но роль играла и прошлая деятельность отряда. Так, в послужном списке 17-го Тимковичского отряда, служившего на польско-белорусской границе, значилась ликвидация в 1931–1935 годах «крупных диверсионных банд Люцко, Дасюкевича, контрреволюционной организации „Братство русской правды“, диверсионных групп Макареня и Ефимчика, Янчука и др. диверсионных групп братьев Волнистых, Жирук, Мирошевского, Дробеня, Дыба, банды Ковалени и др.». Кроме того, начиная с 1924 года его бойцы задержали 7395 нарушителей границы, включая свыше 1000 шпионов и диверсантов и 1438 контрабандистов. В результате отряд был награжден орденом Красного Знамени, как и 23-й Каменец-Подольский погранотряд[166]166
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 29. Д. 860. Л. 65, 67.


[Закрыть].

Разница между восточными и западными границами с точки зрения награждений со всей очевидностью проявляется на уровне отрядов. Из 11 погранотрядов, удостоенных наград, 8 дислоцировались в Средней Азии и на Дальнем Востоке. Отсюда поступало и самое большое количество рапортов о подвигах отдельных пограничников, в том числе погибших в боях. Почести, которых они удостаивались, пока что носили локальный характер. Но уже в 1927 году зафиксированы случаи присвоения погранзаставам имен погибших героев[167]167
  В 1923–1939 годах имена погибших пограничников были присвоены 28 погранзаставам. Это происходило либо сразу после смерти героя, либо в 1936–1939 годах (Пограничная служба России. С. 404–435).


[Закрыть]. Начиная с 1935–1936 годов это могло сопровождаться церемониями общесоюзного масштаба. Широкую известность приобрело имя Валентина Котельникова, командира отделения, павшего 12 октября 1935 года при защите заставы Волынка от японской атаки[168]168
  Пограничные войска СССР, 1929–1938. Док. 476, 479. О биографии В. С. Котельникова см.: Пограничная служба России. С. 419.


[Закрыть]. Тело молодого пограничника было с почестями захоронено в Гродекове, а его семье было назначено единовременное пособие в размере 2000 рублей и ежемесячная пенсия[169]169
  Пограничные войска СССР, 1929–1938. Док. 480.


[Закрыть]. В снятом в начале 1936 года эпизоде кинохроники можно было увидеть двоюродного брата героя, который пришел служить на ту же заставу, носившую отныне имя Котельникова[170]170
  Реж. И. Венжер. Совкиножурнал № 22. 1936 / РГАКФД. Ирина Владимировна Венжер вступила в партию и начала свою карьеру в 1930-х годах как монтажер, а затем вплоть до оттепели работала режиссером документального кино.


[Закрыть]. Не следует, однако, забывать и о тех, чья гибель не была окружена почестями. Это касалось прежде всего пограничников, захваченных в плен или погибших и захороненных по другую сторону рубежей[171]171
  См. подробно описанный случай пограничника Силуянова, похороненного в Маньчжурии: Пограничные войска СССР, 1929–1938. С. 460–461.


[Закрыть]. Просьбы передать на родину тела погибших оставались редкостью.

Посещение Кагановичем 58-го Гродековского погранотряда и пограничников, раненных в бою 30 января 1936 года, стало поводом для организации широкой агиткампании, включавшей вечер с участием партийных активистов и служащих Уссурийской железной дороги в Хабаровске. По инициативе делегации пограничников во главе с Ковальковым Каганович был назван почетным пограничником заставы Сианхе, а 58-му отряду было присвоено его имя[172]172
  Записка Т. Д. Дерибаса Г. Г. Ягоде о визите Л. М. Кагановича, 10 февр. 1936 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1091. Л. 5–6.


[Закрыть].

27 февраля 1936 года М. И. Калинин провозглашал на заседании Президиума ЦИК СССР:

Работа, которая возлагается на товарищей пограничников на Дальнем Востоке, исключительно трудная. И не только потому, что они очень далеки от центра, не только потому, что там очень суровая природа, не только потому, что там сплошь и рядом близ границы не имеется никаких жилищ. Трудна эта работа наших дальневосточных пограничников особенно потому, что это наиболее беспокойная граница среди всех наших границ. Там нужно исключительное внимание, там нужна исключительная бдительность. Помимо этого, там нужна исключительная храбрость и верность Советскому Союзу[173]173
  Речь М. И. Калинина на заседании Президиума ЦИК СССР при вручении орденов пограничникам Дальнего Востока // Пограничные войска СССР, 1929–1938. С. 491.


[Закрыть].

2 апреля награды была удостоена вся застава: начальник и его жена, получившая орден «Знак Почета» за «бдительность и отвагу», заместитель начальника заставы, 5 командиров отделений, 1 командир участка, 2 командира рот, 1 политрук, практикант и 16 рядовых пограничников[174]174
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 29. Д. 860; ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 29. Д. 886. Л. 1–13.


[Закрыть]. 22 ноября за проявленное «мужество и героизм» были награждены еще 24 командира и бойца отряда.

Впоследствии преобладание дальневосточных рубежей в качестве главного пространства героизма усилилось. В 1938–1939 годах пограничные инциденты переросли в настоящие сражения между японскими и советскими войсками. Самыми крупными среди них стали бои на озере Хасан (29 июля – 11 августа 1938 года) и на реке Халхин-Гол (11 мая – 16 сентября 1939 года), вблизи спорной границы между Маньчжоу-Го (Маньчжурией) и Монголией. Пограничники не играли важной роли в последнем сражении, зато они стали главными героями первого конфликта, продержавшись до прихода подкреплений из числа Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. Эпопея «хасановцев» стала предметом многочисленных статей, рассказов, романов[175]175
  ГАРФ. Ф. 7523. Оп. 10. Д. 251 (18 с.); Пограничные войска СССР, 1929–1938. С. 680–686.


[Закрыть]. Патриотическая пропаганда и популяризация идеи самоотверженности как главной характеристики пограничников достигла в тот момент апогея, как об этом свидетельствуют многочисленные телеграммы матерей, которые в ответ на известия о героической смерти сыновей провозглашали свою готовность отправить вторых сыновей служить и умирать во благо родины. Так культивировался образ братьев-пограничников, приходивших на смену друг другу. Подчиняющийся режиссуре властей патриотический пафос отличался в тот момент максимальной концентрацией штампов.

О каком бы участке границы ни шла речь, описание героических действий в целях получения награды выстраивалось согласно директивам Политотдела ГУПВО НКВД, и на индивидуальном уровне на европейских рубежах наград удостаивалось не меньше пограничников, чем на востоке страны. Так, среди 311 орденов, присвоенных в феврале 1936 года, 80 получили пограничники Дальнего Востока (в том числе Н. Карацупа), 46 – Украины, 33 – Ленинградского округа и 29 – Белоруссии[176]176
  14 человек получили орден Ленина, 86 – орден Красного Знамени, 140 – орден Красной Звезды и 71 – орден «Знак Почета».


[Закрыть]. Среди жителей пограничных районов, главным образом колхозников (и иногда колхозниц), которые получили награды за проявленное мужество, находчивость и отвагу, большинство приходилось на западные регионы, в том числе на Белоруссию (9 орденов «Знак Почета»). Информация о присвоенных орденах, предоставленная Наградным сектором Секретариата ЦИК СССР, публиковалась в центральных газетах («Правде», «Известиях») обычно на следующий день после принятия соответствующего решения. Выбранная формулировка должна была обеспечить максимальный эффект: «За мужество и героизм, проявленные при защите государственной границы СССР».

Правительственные награды не только способствовали превращению пограничника в образцовый пример советского гражданина, но и служили несомненным профессиональным стимулом. Обеспечивая почести и более высокий статус, они позволяли сделать быструю карьеру[177]177
  Правила, регулировавшие продвижение по службе и присвоение званий в пограничных войсках, были определены декретом ЦИК от 16 октября 1935 года о командующем составе ГУПВО (ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 1605).


[Закрыть] и являлись источником материальных льгот, что было весьма важно, учитывая масштабы повседневных трудностей. В 1935–1936 годах за участие в героических действиях рядовой боец получал 500 рублей, а офицер – 1000[178]178
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 972. Пункт 144.


[Закрыть]. В случае гибели пограничника его семья имела право на получение 2000 рублей единовременно и ежемесячной пенсии в размере оклада погибшего[179]179
  Правда, мы не знаем, как долго выплачивалась эта пенсия.


[Закрыть]. Погранотряду, удостоенному ордена, выделялось дополнительное довольствие. Так, девять погранотрядов, служивших на украинской границе, получили в 1936 году 300 000 рублей на культпросветработу[180]180
  Решение о выплате премии было принято СНК УССР по случаю 15-летия (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 975. Пункт. 25).


[Закрыть]. В 1938–1940 годах выделяемые средства выросли и возникла настоящая иерархия орденоносцев. Помимо пенсии, семья Героя Советского Союза, погибшего в бою, могла претендовать на выплату единовременного пособия в размере до 20 000 рублей; кроме того, ей выдавалось удостоверение, обеспечивавшее ряд жилищных, транспортных и продовольственных льгот.

Впрочем, для начала следовало еще добиться обещанной награды, пройдя через ряд административных процедур. Личность награждаемого проверялась отделом кадров НКВД, который собирал справки и фотографии[181]181
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 29. Д. 940, повсюду.


[Закрыть]. Каждый боец, получивший орден, должен был предоставить краткую автобиографию, которую его командир передавал наверх. В случае гибели героя по месту его жительства проводилась проверка семьи на предмет политической и социальной благонадежности. Препятствием для получения пенсии являлось наличие среди членов семьи осужденных, «бывших» и лишенцев (то есть лиц, которые до принятия Конституции 1936 года были лишены гражданских прав).

Если исключение из числа награжденных было редкостью, то задержки с вручением награды случались очень часто. Так, 11 марта 1937 года Алексей Хрулев из Свердловская области, которому 22 ноября 1936 года было объявлено о присвоении ему ордена Красного Знамени, обращался с просьбой сообщить ему дату вручения награды. Степан Фадеев (станция Шарлово Куйбышевской железной дороги) пытался выяснить, когда же ему вручат обещанный орден Красного Знамени за «доблесть и геройство», проявленные при защите границы от «японских самураев». С этой целью он обращался 25 мая 1937 года в Президиум ЦИК, а затем, 25 июня, – напрямую к Калинину. К этому моменту прошло уже семь месяцев, как газеты объявили о присвоении ему правительственной награды. 2 августа Наградной сектор Секретариата Президиума ЦИК сообщил, что ответственность за вручение ордена лежит на том ведомстве, которое вносило ходатайство о награждении. Его запрос был, таким образом, передан в отдел кадров НКВД[182]182
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 29. Д. 943. Л. 1–7.


[Закрыть].

С особыми трудностями – в силу географической удаленности, участия в сражении различных армейских подразделений и большого количества награждаемых – было связано награждение пограничников, отличившихся в ходе боев на озере Хасан. Из запланированных 6529 орденов и медалей в Москве было вручено только 265, тогда как вручение остальных затягивалось. В этой области централизация процедур была препятствием. С проверкой личности всех дальневосточных пограничников, удостоенных наград, трудно было справиться даже отделу кадров НКВД, ведь речь шла о тысячах дел. В конце концов ответственность за это была возложена на власти города Ворошилов (Уссурийск), что вызвало здесь большой переполох. Частыми были ошибки в именах награждаемых: так, один из орденов Красного Знамени был вручен Ефиму Журавлеву вместо Сергея Журавлева[183]183
  См. упоминание об этой ошибке и ее исправлении в картотеке Наградного сектора Секретариата ЦИК, 5 мая 1936 года.


[Закрыть]. Чтобы избежать ошибок, необходимо было сверять данные республиканского информационно-статистического отдела пограничной охраны с регистрами райисполкомов по месту рождения героев. В случае награждения посмертно нередко вставал вопрос о том, кому должна быть назначена пенсия: матери или жене погибшего[184]184
  ГАРФ. Ф. 7523. Оп. 7. Д. 115. Л. 69–87.


[Закрыть]. Так, 26 апреля 1940 года было принято решение о присвоении посмертно звания Героя Советского Союза Г. П. Петрову, погибшему 25 февраля в ходе боев с финнами. Его жена с двумя маленькими детьми не имела жилья и во время учебы Г. П. Петрова в Высшей школе войск НКВД, до отправки его на карельскую границу, временно проживала в городе Черногорск у своего отца. Как вдова Героя Советского Союза она надеялась получить от НКВД квартиру в Москве, а пока жила в бараке. Но на пенсию и льготы могла претендовать также 65-летняя мать героя, жившая в одной из деревень Ленинградской области, где он родился. Проверка, осуществленная отделом кадров НКВД, не выявила компромата ни со стороны жены, ни со стороны матери: обе происходили из скромной среды и не имели среди родственников осужденных или лишенцев. Так кому же следовало назначить пенсию и предоставить льготы? После серии недоразумений и обмена письмами и звонками между Наградным сектором и Отделом кадров НКВД в октябре 1940 года деньги были перечислены вдове героя, к которой в конце концов переехала его мать.

«Хороший чекист» времен террора

Эти многочисленные награждения и связанные с ними административные разбирательства происходили в разгар Большого террора, когда в ходе чисток, показательных процессов и секретных операций за 16 месяцев на территории всего Советского Союза было расстреляно 750 тысяч человек, принадлежавших к самым разным социальным и профессиональным категориям. Идет ли речь о простом совпадении? Доступные материалы не позволяют пойти дальше гипотез. Как мы видели, пограничные войска являлись частью советских служб безопасности и репрессивного аппарата. С 1926 года по февраль 1939 года они входили в одно управление с внутренними войсками, которые включали, в частности, конвойные войска, охрану железных дорог, промышленных и военных объектов. Начиная с 1920-х годов пограничники, как мы увидим дальше, участвовали во всех репрессивных операциях, проводившихся в пограничной полосе, от задержания беглецов до депортации нежелательных элементов. В справках для внутреннего использования, прилагавшихся к решениям о награждении руководителей пограничной охраны, среди заслуг упоминались очистка погранзон от вредных элементов и качества, проявленные в ходе руководства оперативной работой погранотрядов[185]185
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 29. Д. 860.


[Закрыть].

При этом у пограничников были все шансы самим стать жертвами террора. По роду своей службы они находились на переднем крае советской территории, постоянно соприкасаясь с заграницей и этническими меньшинствами, населявшими окраины. Работая рука об руку с военной контрразведкой, Особым и Иностранным отделами НКВД, пограничники имели дело с самыми различными агентами, в том числе двойными, тройными и т. д. В безудержной борьбе, которую сталинский режим вел с пятой колонной, грозившей, как считалось, в случае внешней опасности изнутри атаковать советский строй, пограничники могли показаться идеальной мишенью. Наконец, тот факт, что погранохрана находилась на пересечении интересов, с одной стороны, Красной армии, снабжавшей ее призывниками, а с другой – НКВД, которому она подчинялась, делал ее особенно уязвимой перед лицом различных волн репрессий, которые обрушились с весны 1937 года на военных, а затем на чекистов вслед за арестами Ягоды и Ежова. Как обстояло дело в реальности?

Эта тема является предметом табу. Несмотря на обилие публикаций pro domo sua, посвященных пограничникам, возможные чистки в их отношении нигде не упоминаются. Ни в публичных обвинениях, ни в секретных директивах 1936–1938 годов не звучит идея возможного предательства со стороны пограничников. Показательно секретное сопроводительное письмо, приложенное Ежовым к оперативному приказу НКВД СССР № 00485 от 11 августа 1937 года, который дал сигнал к началу польской операции[186]186
  Ее жертвами станут 140 тысяч человек, 80 % из которых будут расстреляны.


[Закрыть]. В подробном описании «фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР», которое содержалось в этом письме, не было забыто почти ни одно учреждение, действовавшее в пограничных районах или поддерживавшее связи с заграницей[187]187
  ЧК – ГПУ – НКВД в Україні: особи, факти, документи / Ред. Ю. Шаповал, В. Пристайко, В. Золотарьов. Киев: Aбрис, 1997. С. 347–377.


[Закрыть]. Главной мишенью были при этом Красная армия и Военно-морской флот, а среди их руководителей – И. С. Уншлихт, который, как мы видели, сыграл важную роль в организации пограничной службы в 1920-е годы. Наркоминдел, Коминтерн, Разведупр, а также Особый, Иностранный и Контрразведывательный отделы НКВД также фигурировали в этом 30-страничном документе в качестве рассадников польских шпионов. А ведь они участвовали на протяжении ряда лет в координации пограничной службы. Таким образом, пограничники выступали в роли косвенных мишеней в силу своей принадлежности к системе НКВД и своей близости к некоторым из наиболее затронутых репрессиями отделов. Но эксплицитно они никогда не упоминались.

На индивидуальном уровне чистки затронули при этом всех чекистов, имевших отношение к руководству пограничной службой между серединой 1920-х годов и 1938 годом[188]188
  Скоркин К., Петров Н. Кто руководил НКВД, 1934–1941.


[Закрыть]. В 1937 году были арестованы те, кто занимал эти должности до Великого перелома, начав карьеру при Дзержинском, в составе космополитической ЧК: потомок швейцарских итальянцев А. Х. Артузов, выходец из Виленской губернии поляк Я. К. Ольский, уроженец белорусского штетла З. Б. Кацнельсон, сын приходского священника И. А. Воронцов. Год спустя пришел черед следующих трех руководителей, русских по происхождению: Н. М. Быстрых, М. П. Фриновского и Н. К. Кручинкина. Все трое были расстреляны. A. А. Ковалев, возглавлявший ГУПВО-ГУПВВ в январе 1938-го – феврале 1939 года, был снят с должности и уволен в запас[189]189
  В состоянии полной деморализации, утратив веру во что бы то ни было и стремясь избежать мобилизации, он покончил с собой в апреле 1942 года (см.: Скоркин К., Петров Н. Кто руководил НКВД, 1934–1941).


[Закрыть]. На республиканском уровне чистка управлений погранохраны также являлась побочным процессом чисток в аппарате особых отделов, где работали чекисты, так или иначе связанные с контролем над границами. Т. Д. Дерибас, выходец из семьи казаков, член партии с 1904 года, начальник УНКВД по Дальневосточному краю, был арестован в августе 1937 года по обвинению в троцкизме и расстрелян год спустя по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Л. Б. Залин, еврей, уроженец Виленской губернии, сделавший карьеру в Иностранном и Особом отделах ОГПУ и НКВД, где он отвечал за Среднеазиатский военный округ, а затем служивший наркомом внутренних дел Казахстана, был арестован в июне 1938 года по обвинению в шпионаже и подготовке терактов и расстрелян в январе 1940 года. Та же участь постигла И. М. Леплевского, расстрелянного в июле 1938 года, после того как он в качестве наркома внутренних дел УССР в период с июня 1937 по январь 1938 года руководил репрессиями в этой республике и, в частности, организовал арест 38 командиров и политработников погранвойск, 200 сотрудников органов госбезопасности, 134 – милиции и 45 – транспортного управления. Все они были обвинены в принадлежности к «троцкистско-террористической организации» и работе на «ряд иностранных разведок, латвийскую фашистско-шпионскую организацию»[190]190
  Шаповал Ю. Україна XX століття. Особи та події в контексті важкої історії. Киев: Генеза, 2001. С. 42–43 (цитата приводится в переводе с укр. – Прим. пер.).


[Закрыть]. Репрессии в органах госбезопасности еще больше усилились с приходом его преемника, А. И. Успенского. В 1938 году был арестован 261 сотрудник аппарата НКВД УССР. Мишенью репрессий – в качестве партийных кадров – были также руководители политотделов. Так, 13 августа 1938 года по обвинению в террористической деятельности был арестован, а в июле 1941 года расстрелян Ю. Г. Гаупштейн, начальник Политотдела УПВО НКВД БССР[191]191
  Список начальников политотделов ГУПВО, февр. 1936 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 114. Д. 742. Л. 58; Расстрельные списки. Москва 1937–1941. «Коммунарка», Бутово. Книга памяти жертв политических репрессий. М.: Мемориал-Звенья, 2000. С. 98.


[Закрыть]. Как и в других учреждениях, чистки среди руководства погранвойск способствовали карьере других сотрудников. С. А. Гоглидзе и Ю. Д. Сумбатов-Топуридзе, с начале 1920-х годов служившие в погранохране в Закавказье, воспользовались восхождением Берии, чтобы в 1934 году, а главное, в 1937 году занять высокие должности в Грузии (Гоглидзе) и в Азербайджане (Сумбатов-Топуридзе)[192]192
  Скоркин К., Петров Н. Кто руководил НКВД, 1934–1941. Первый из них служил в 1941 году уполномоченным НКВД в Молдавии. Оба были арестованы в июле 1953 года в момент ликвидации Берии.


[Закрыть]. В эти же годы на офицеров пограничной службы были распространены привилегии, которыми пользовался командный состав Красной армии. В августе 1937 года им были выделены санатории и дома отдыха[193]193
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1172. Л. 92–93.


[Закрыть]. Чтобы ускорить продвижение по службе, были введены дополнительные звания для младшего командного состава[194]194
  Об этом просил Ежов 16 авг. 1937 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1163. Л. 46–49.


[Закрыть]. Наконец, были приняты меры, чтобы способствовать вступлению в партию комсомольцев, число которых среди пограничных и внутренних войск достигало 70 тысяч в 1937 году[195]195
  Протокол № 51 заседания Политбюро, 22 июля 1937 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1158. Л. 10–11.


[Закрыть].