Текст книги "Скандальная невеста"

– А он? Он полюбил ее? У Виктории защемило сердце. «Если бы я только знала! Если бы я только знала…»

– Да, лапочка, он безумно ее любил. – Виктория перестала улыбаться. – Он ее любил, и они были счастливы всю жизнь.

Обычно Хитер сразу просила рассказать ей следующую историю. Но в тот вечер она молчала. Ее темноволосая головка низко опустилась. Виктория похлопала девочку по плечу.

– Что с тобой, малышка?

– Я никогда не выйду замуж, – сказала та. Девочка произнесла это так, словно была ясновидящей. Виктория нахмурилась.

– Хитер, дорогая, почему же ты…

– Леди Сазерленд сказала, что я всегда буду обузой для папы. Она сказала, что ни один мужчина не захочет взять меня в жены. Я… я слышала, как она это говорила.

Виктория заскрежетала зубами. Опять леди Сазерленд. Как охотно она задушила бы эту женщину!

– Хитер, – произнесла Виктория. – Мне казалось, мы говорили, что у леди Сазерленд нет мозгов. Девочка смотрела в пол.

– И все-таки она права. Я думаю, что никогда не выйду замуж. Мальчики в деревне всегда удивленно смотрят на меня. Они так смотрят, потому что я отличаюсь от других девочек.

Виктория крепко прижала к себе девчушку.

– Малышка, я знаю, ты можешь мне не поверить, но я говорю правду. Ты красивая маленькая девочка, и, когда ты вырастешь, ты станешь прелестной молодой девушкой. И однажды появится человек, который тебя очень полюбит, и вы будете счастливы, я тебе обещаю.

Медленно Хитер подняла головку. Ее лицо было мокрым от слез.

– Такими же счастливыми, как господин и леди в истории? – спросила она тоненьким голоском.

Виктория не выдержала, наклонила голову и прислонилась щекой к волосам Хитер.

– Да, – приглушенно ответила Виктория. Она с трудом могла говорить. Боль в ее душе была почти невыносимой.

Но девочка не должна увидеть, как тяжело у нее на душе. И Виктория заставила себя улыбнуться.

Малышка странно смотрела на молодую женщину.

– Знаете, – сказала она, – я все еще не поняла, как мне вас называть. «Миледи» звучит очень официально!

– А как бы ты хотела меня называть? С минуту Хитер размышляла.

– Ну, папа на самом деле мне не отец. Видите ли, я его воспитанница. Виктория кивнула:

– Да, мне это известно, дорогая. Миссис Эддисон мне рассказала.

– Однако, – задумчиво продолжала Хитер, – я называю его папой. – Она нахмурилась. – Моя мама умерла, когда я была очень маленькой. Миссис Эддисон и моя няня очень милые, но… – Ее голос прервался. Хитер открыла рот, как будто хотела что-то сказать, потом внезапно его закрыла.

– Да, голубушка, что ты хочешь сказать? Девочка вложила свою маленькую ручку в руку Виктории.

– Можно мне называть вас мамой? – прошептала она.

– Хитер, о Хитер, конечно, можно. – Растроганная, Виктория усадила малышку к себе на колени. Новая мама не могла сдержать слез. И не пыталась это сделать.

Внезапно хлопнула дверь. Виктория и Хитер одновременно повернули головы. Они были не одни. Кто-то еще находился в комнате…

И этот кто-то был Майлз Грейсон, граф Стоунхерст.

Глава 10

Виктория в изумлении уставилась на своего мужа.

– Папа! – закричала Хитер, соскользнув с колен Виктории. Но не успела девочка сделать и несколько шагов, как Майлз оказался рядом с ней, подхватил ее и подбросил высоко вверх.

– Моя черноволосая малышка. Как я по тебе соскучился!

Хитер засмеялась:

– Ты привез мне подарок?

На губах Майлза появилась насмешливая улыбка.

– Я привез тебе целый чемодан игрушек, крошка.

– Можно посмотреть?

Нежно глядя на девочку. Майлз поцеловал ее в щечку.

– Чуть позже, милая. – Он помолчал. – Я вижу, ты познакомилась с моей женой.

Хитер оглянулась и застенчиво посмотрела на Викторию. Она затеребила пальчиками воротник Майлза и приблизила губы к его уху.

– Она сказала, что я могу называть ее мамой.

– Я это слышал, – тихо сказал он. Виктория отвела взгляд. Руки ее дрожали, кровь прилила к щекам. Что еще он слышал?

Когда наконец она нашла в себе мужество взглянуть на Майлза, она увидела, что тот странно смотрит на нее.

– Я бы хотел провести несколько минут с Хитер и уложить ее спать, – произнес граф. – Вы подождете меня здесь?

Виктория кивнула. На большее в тот момент она была неспособна.

Папа и дочка ушли.

Виктория посидела немного, потом пару раз прошла взад и вперед по комнате и снова села. Внезапно перед ней оказался Майлз, и все произошло точно так, как Виктория рассказала в своей истории. Он был ошеломляюще красив, и ее сердце было готово выскочить из груди.

Майлз возвышался над женой. Усмехнувшись, он сказал:

– Должен заметить, Виктория, что меньше всего я рассчитывал застать вас здесь. Виктория подняла голову.

– Несомненно, – огрызнулась она. Со сверкающими глазами молодая женщина поднялась с места. Она вдруг вспомнила, как сердита на мужа. – Вы знаете, что вам привезли письмо из Линдермера?

– Да. Хотя не знаю, что там написано.

– Я не хотела читать, но Нельсон уверял, что оно очень срочное. Там было всего несколько слов. Что-то вроде… «Я страшно по тебе скучаю. С любовью, Хитер».

– И вы подумали, что Хитер – женщина, не так ли? Женщина, которая живет здесь, в Линдермере? Возможно, любовница? – Майлз ехидно улыбался. – Поэтому вы упаковали вещи и отправились к отцу?

– Вам смешно? – возмутилась Виктория. – А я вас видеть не хотела, Майлз Грейсон. Но папа опять защищал вас. Сказал, что в конце концов вы, возможно, не такой уж негодяй. Он ведь знал о Хитер, да?

Майлз стал серьезным.

– Да – и нет. Он знал, что она моя воспитанница. И только. – Грейсон вздохнул и провел рукой по волосам. – Виктория, это длинная история. Я понимаю, вы сердитесь на меня за то, что я не рассказал вам о Хитер.

– Да, я сержусь. Сержусь потому, что за все это время, что мы женаты, вы не сочли нужным рассказать мне о вашей воспитаннице. Как же так?! Когда сюда ехала, что только я себе не представляла. А когда выяснилось, в чем дело… я никогда так неловко себя не чувствовала! И я сержусь, потому что все то время, пока вы жили в Лондоне, этот бедный, заброшенный ребенок был здесь в одиночестве.

– Заброшенный? Полно, Виктория, вы преувеличиваете. Я никогда не забывал Хитер и никогда не забуду. Едва ли она была одна. В доме полно слуг. Они любят ее.

– Но ей нужны вы, Майлз. Ей нужен ее папа, и вам следовало быть здесь с ней! Коли на то пошло, ей… ей также нужна мама. Очевидно, вам ни разу не пришло в голову, что ваша жена могла бы быть такой мамой.

– Вы думаете, мне было легче? Я оставался в Лондоне из-за вас, Виктория. Потому что хотел быть с вами. Вот в чем заключается правда.

– Правда! – Виктория судорожно вздохнула. – Как мне вам верить, когда вы скрывали от меня правду! Вы не рассказали мне о Хитер! Как я могу доверять вам, если вы отказались доверять мне? Ведь вы не доверяли мне, правда, Майлз? Вы не сказали мне правду о Хитер, да?

Майлз побледнел.

– Да, – шепнул он. Виктория заплакала.

– Почему? – воскликнула она. – Почему вы мне не доверились? Неужели вы думали, что я рассержусь? Неужели вы подумали, что я не пойму? Неужели вы подумали, что я захочу ее прогнать, как эта ведьма леди Сазерленд?

Майлз вздрогнул, будто его ударили. И тогда она поняла…

– Так ведь, да? – Виктория чувствовала такую сильную боль, как будто ее сердце пронзили кинжалом. Она сказала прерывающимся шепотом: – Вы … вы думали, что я похожа на нее…

Лицо Майлза стало серым.

– Вы правы, – произнес он безжизненным голосом. – Я действительно считал, что вы похожи на Маргарет. Видите ли, я о вас слышал до той ночи у Ремингтонов: красивая дочь маркиза Норкастла, ее руки добиваются очень многие, а она всем отказывает. Виктория, как мне объяснить?.. А затем мы обвенчались. Я знал, что вы не хотите быть женой… почему бы вам захотелось быть матерью, тем более матерью девочки, которая вам не родная… Я никогда не любил Маргарет, в самом деле не любил. Я хочу, чтобы вы это знали, Виктория. Я признаю, что был покорен ее красотой и обаянием. Я сделал ей предложение, поскольку думал, что Хитер нужна мать. Мне казалось, Маргарет может сделать нас счастливыми. Я… я считал, что поступаю правильно. Маргарет была из порядочной семьи. Но чем ближе был день свадьбы, тем сильнее меня мучили сомнения. Я понял, что она ограниченная и тщеславная. Но мне не с кем было посоветоваться. Я привез Маргарет в Линдермер, чтобы она познакомилась с Хитер. Виктория, она… ужаснулась, когда увидела Хитер. Маргарет так смотрела на Хитер, как будто девочка была… чудовищем.

По щекам Виктории катились слезы.

– Я это знаю, Майлз. Но вы должны были понять, что я на нее не похожа. Я… я никогда не могла бы быть такой жестокой! И тем не менее вы мне не рассказали. Вы не захотели поверить мне. Боже правый, а я, – истеричный крик сорвался с губ Виктории, – я думала, что вы меня любите!

Майлз схватил ее за руки. Виктория попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

– Я люблю вас, Виктория, люблю, – с жаром сказал он. – Но я все же боялся, любимая. Вы должны это понять. Вы почти не бывали дома в первые недели нашего брака. Мне казалось, что жизнь для вас – это балы, званые вечера, поклонение глупых молодых щеголей, думал, что жизнь в такой глуши, как Линдермер, не принесет вам счастья. Я думал, что вы не можете быть счастливы со мной!

В голосе Майлза чувствовалась боль. . – Но прежде всего я должен был защитить Хитер. Я жил здесь, чтобы уберечь Хитер от сплетен и пересудов. Я не мог позволить, чтобы кто-нибудь насмехался над ней. Я не мог позволить, чтобы Хитер снова обидели так, как это сделала Маргарет! Виктория, в ту ночь, когда мы были вместе… Я знал, что вы другая, иначе не позволил бы этому случиться. Боже правый, я бы не захотел, чтобы это случилось. Но я этого желал, Виктория. Я так вас желал, что у меня все внутри болело. А потом, на следующее утро я собирался вам рассказать о Хитер, но за мной приехали из Корнуолла…

Майлз обнял дрожащую Викторию.

– Мне жаль, любимая. Мне так жаль. Когда я увидел вас с Хитер, я понял, что был не прав.

Виктория испытующе смотрела на мужа. В ere взгляде было столько боли, что у нее перехватило дыхание. Все будет хорошо в конце концов… Едва слышно всхлипнув, Виктория прильнула к Майлзу.

– Я хочу, чтобы вы знали все, любимая, как Хитер приехала сюда… все. Несколько лет назад недалеко отсюда перевернулся кеб. В нем ехали трое – мужчина, женщина и ребенок.

Виктория подняла заплаканное лицо и посмотрела на Майлза.

– Хитер? – прошептала она. Майлз кивнул.

– Кучер и мужчина умерли сразу, мгновенно. Женщина протянула еще несколько дней.

– Это были родители Хитер? – Думаю, да. Я знаю наверняка, что женщина была ее матерью. Я привез ее сюда, в Линдермер. – В голосе графа появилась странная нотка. – Виктория, никогда в жизни я не слышал подобной мерзости! Мать Хитер понимала, что она умирает. Она проклинала дочь. Говорила, что все случилось из-за нее.

У Виктории внутри все похолодело.

– Несчастный случай. Поэтому она хромает?

– Нет. Хитер повезло. Она легко отделалась. Но ее колено было изуродовано. Доктор сказал, что, возможно, это результат другого несчастного случая. Хитер была такой маленькой, что я оставил ее здесь, чтобы она поправилась. К тому времени как она выздоровела совсем, я знаю, это звучит странно, но я очень ее полюбил. И она теперь живет со мной.

Виктория потерлась щекой о плечо мужа.

– Это совсем не странно, – прошептала – она. – Я тоже ее полюбила.

Майлз крепче обнял жену.

– Я должен вам еще кое-что рассказать, Виктория. Хитер сирота. Но… думаю у нее нет богатых родственников. Одежда ее родителей была поношенная и неопрятная. Если бы я с ней расстался, не знаю, что бы с ней стало. Не мог же я отправить девочку в сиротский приют. И я солгал. Я взял над Хитер опекунство. Я сказал судье, что ее родители были очень большими моими друзьями, что ее отец – обедневший лорд из Франции – мать Хитер говорила мне, что ее фамилия Дюваль, – который женился на английской леди. Я сообщил, что они собирались переселиться в Англию и что, когда случилось несчастье, они ехали ко мне в гости.

Майлз коснулся щеки Виктории.

– Хитер считает, что она дочь французского аристократа и английской леди. До этого момента никто, кроме меня, не знал правды. Я готов отдать жизнь, чтобы сохранить эту тайну.

Виктория еле могла говорить.

– Почему? Почему вы мне рассказываете это? Почему сейчас?

– Потому что я доверяю вам, любимая. Я люблю вас, Виктория. Я вас люблю.

Она снова начала плакать. Майлз крепко прижал ее к себе.

– Ш-ш-ш, – успокаивал он жену. – Я не хотел так огорчать вас, любимая. Виктория робко улыбнулась.

– Все хорошо. Я плачу потому, что… я думала, что никогда не услышу от вас этих слов. Майлз бросил взгляд на губы Виктории.

– Никогда? А как насчет той истории, которую вы рассказывали Хитер? – поддразнил он. – Господин действительно безумно любил свою супругу, не так ли?

– Это была просто… мечта, – призналась Виктория.

Майлз говорил невероятно нежно.

– Это не мечта, любимая. Я действительно люблю вас. Но мне нужно знать, в самом ли деле леди безнадежно влюбилась в своего супруга?

Виктория дотронулась до щеки Майлза. На ее губах блуждала мечтательная улыбка.

– О да, – прошептала она. – В самом деле, совершенно безнадежно…

Эпилог

Прошел почти год. Над широкими полями Ланкашира задули напоенные запахами весны ветры. Был конец мая. В этот теплый весенний вечер сумеречное небо окуталось багровой дымкой.

Виктория и Майлз большую часть года оставались в Линдермер-Парке. Новая хозяйка полюбила Линдермер так же сильно, как ее муж. В Лондон ездили редко. И хотя иногда Виктории хотелось послушать оперу или потанцевать на балу, именно здесь, в Линдермере, рядом с Майлзом, находилось ее сердце, надежды и мечты…

Виктория не могла представить себе никакой другой жизни… Никакой лучшей жизни.

В семье появилось пополнение. Теперь их стали четверо…

Беатриса Луиза Грейсон появилась на свет в конце февраля.

Сейчас Беатрисе исполнилось три месяца. Ее животик стал круглым и твердым, щечки – розовыми и пухленькими. Бледно-золотистые кудряшки покрывали ее головку, а глаза были синими. Ее дедушка гордо объявил, что она копия мамы.

Закончив кормить грудью малютку, Виктория провела рукой по золотистым волосикам дочери, а затем передала ее мужу.

Майлз запечатлел горячий поцелуй на крошечном лобике. Он рассмеялся, когда Беатриса одарила его солнечной мимолетной улыбкой – такова уж была ее натура. Майлз очень осторожно положил ребенка в колыбель. Хитер сидела на диване у окна и читала. Она нетерпеливо взглянула на Викторию.

– Можно мне ее покачать, мама? – попросила девочка. – И рассказать ей историю? Взгляд Виктории потеплел.

– Конечно, голубушка. – Улыбаясь, она поставила маленький стульчик рядом с колыбелью – для Хитер.

Когда девочка радостно улыбнулась Виктории, у той сжалось сердце. Ее самым горячим желанием было, чтобы когда-нибудь Беатриса стала такой же, как Хитер, потому что на всем земном шаре не было более прелестного ребенка. Виктория была счастлива, когда эта красивая темноволосая девочка называла ее «мама»…

Хитер протянула пальчик малютке. Беатриса зажала его в крошечном розовом кулачке.

– Послушай, Беатриса. Я расскажу тебе одну историю. Жила однажды молодая леди, по которой все в Лондоне сходили с ума. Но эта молодая леди… Я думаю, мы ее назовем Лавиния, да, Лавиния.

Беатриса уставилась на Хитер и внимательно слушала ее, как будто понимала каждое слово.

Губы Виктории изогнулись в насмешливой улыбке. Майлз, снисходительно улыбаясь, качал головой.

Хитер продолжала:

– Итак, Беатриса, Лавиния очень не хотела замуж. И она придумала, как сделать, чтобы от нее отстали. Можешь себе представить, Беатриса, Лавиния поцеловала незнакомца! Но видишь ли, ее план провалился, потому что ее папа потребовал, чтобы она вышла замуж за этого человека!

Держась за руки, Майлз и Виктория направились к выходу. В дверях они остановились, чтобы еще немного послушать.

– Скандальная невеста, которую насильно заставили выйти замуж за этого графа, не знала, что делать. Потому что, хотя граф был очень красивый, он был нехороший.

Майлз был ошеломлен.

– Красивый, да, – тихо согласился он. – Но нехороший? – Граф покачал головой. – Я не думаю!

В глазах Виктории плясали огоньки.

– Женщины… – Она развела руками. Беатриса стала зевать, и у нее начали закрываться глазки.

Хитер поспешила закончить:

– И поэтому, Беатриса, скандальная невеста Лавиния заставила нехорошего графа безумно влюбиться в себя…

Майлз заключил жену в объятия.

– Она в самом деле это сделала, – прошептал он, увлек Викторию в коридор и прильнул к ее губам.

Когда наконец Грейсон отпустил ее, на губах молодой матери появилась дразнящая улыбка.

– Ах, – игриво сказала она. – Однако скандальная невеста сожалеет кое о чем. Темная бровь Майлза изогнулась.

– И что же это может быть, графиня? Виктория обвила шею мужа руками.

– Знала бы она, какая судьба ее ждет, она бы поцеловала своего нехорошего графа гораздо, гораздо раньше…