Текст книги "Мёртвые воробьи. Повесть"

Она молчала. Он пожал Анечке руку. Они обувшись, направились к выходу.

– Так чё приезжал-то? Дэн.

Он стоя возле лифта, обернулся.

– Соскучился. По брату.

Двери лифта закрылись.

Стоя на балконе на десятом этаже, мы с Анечкой наблюдали, как медленно стараясь не задеть ухабы, удалялся белый автомобиль, сверкая крышей и отражая жару.

Анечка посмотрев, на меня спросила:

– Это и есть Дэн?

– Это мой, родной человек-сказал я и закурил.

На следующий день я проводил Анечку на вокзал. Она как раньше, запрыгнув на меня и обняв, вдруг заплакала.

– Я люблю тебя. Ты меня слышишь? Я тебя очень люблю. Я буду ждать тебя.

Она заскочила в поезд и вагоны медленно поползли.

Это лето, пролетело быстро. Я скучал по ней. Мне было необходимо увидеть её.

В сентябре, уже загоревший на стройке и изрядно похудевший я приехал в свой родной город.

– Первым делом, бросив вещи в свою комнату. Я вызвал такси. Волга с «горевшими шашками» приехала быстро и я рванул к Анечке.

Она открыв дверь, удивлённо посмотрела на меня улыбнувшись. Анечка за три месяца поменялась, её волосы отрасли, она стала более женственная, я не узнавал её.

– Привет Дэн. Спокойно сказала она. Очень неожиданно. Я протянул ей букет цветов.

– Спасибо. Она смущённо взяла его.

– Подожди, я сейчас выйду, нам надо поговорить.

Пока моё сердце, тревожно отстукивало ритмы. Анечка в прихожей пыталась обуть кроссовки. Мы с ней вышли из подъезда, и сели на ближайшую лавку. Я смотрел на неё, Анечка пыталась не смотреть.

– Дэн, сказала она всхлипывая. Пожалуйста не обижайся только. Я знаю, ты его не тронешь. Но ведь не тронешь? Она взяла мои руки в свои.

– Кого, его? -спросил я, пытаясь сохранить остатки спокойствия. И медленно высвободил руки.

– Он так за мной ухаживал, но так ухаживал всё лето. Анечка замолчала, не зная что добавить. Она отвернувшись к окнам своего дома тихо сказала.

– Дэн, я люблю его.

– Прости, Дэн пожалуйста. Мне тяжело.

Анечка, вскочив побежала не оглядываясь, к своему подъезду.

Я встал и молча, пошёл по направлению к тому старенькому трамваю, который терпеливо ждал, открыв свои двери. Ноги не слушались, к горлу посдступал душный ком накопившихся слёз, но я держался.

Быстро настала зима

Позже я узнал кто это. Но я уже медленно забывал её, я забывал черты её лица, её фигуру, её манеру говорить со мной, как она держит чашку кофе по утрам или бокал вина. Я уже давно не слышал её голос, мне было наплевать на график её учёбы, на то куда она ходит по вечерам или в каком настроении встречает рассвет.

На своём курсе, я очень сильно привык к Жене. Она была красивая и нежная. Мы с ней просто дружили, пили пиво, курили сигареты. Её спокойствие, словно колыбель баюкало моё сердце. С ней мне было хорошо, мы слушали тяжёлую музыку, ходили через холодный аэродром к её парню, который служил тогда в армии.

– Дружочек мой, успокойся. Всегда говорила, она улыбаясь. Чувствуя, когда мне плохо. Мы с ней играли на одной сцене, она кололась и я вместе с ней. Мы смеялись. Выводя будущих режиссёров из равновесия. Однажды после пар, я сказал ей:

– Женьк пойдём по «отвёртке», до моего подъезда.

Она посмотрев на меня, сказала.

– Дэн, а репетиции?

– Да ну их, вместе с занавесом.

Через десять минут, мы стояли и пили «отвёрку».

Женька мне что-то рассказывала, я смотрел на неё и понимал как мне сейчас хорошо, как всё на самом деле просто и не значимо, важно лишь то, что ты кому-то нужен, это было несоизмеримо с размерами члена или денег, безвольных ослабших рук, или пустых в никуда признаний в любви, было просто хорошо и тепло.

Пока мы с ней хохотали, прокуривая площадку между этажами. Женька, вдруг дёрнув меня за плечо сказала:

– Дэн! Смотри.

Я застыл. К нам медленно поднималась тяжёлыми шагами в зимних ботинках Анечка. Была она в дутой модной куртке, вместо летней пацанки, я увидел девушку.

– Ладно, Дэн я пошла-сказала Женька, посмотрев на неё.

– Тебя проводить? -спросил я.

– А давай! Вот сейчас прям вовремя– сказала она, спускаясь по лестнице и как обычно подкалывая меня.

– Я пошутил

– Ну и мудак– сказала Женька и засмеявшись вышла.

– Я смотрел на Анечку и молчал.

Она смотрела на меня.

– Чего тебе? Наконец-то я спросил у неё.

– Я скучаю, мне плохо, Дэн.

Она неожиданно обняла меня и хотела поцеловать. Я, почувствовав запах, мужских духов и отпихнул её.

– Зачем? – спросил я у неё.

– Поднимемся к тебе Дэн? Я соскучилась по синтезатору.

– Он сейчас на учёбе, он не знает добавила Анечка.

– Ты уверена? – спросил я у неё.

– Да!

Мне уже было на тот момент уже всё равно.

Время которое я провёл без неё, своей лёгкой рукой беззаботности, залечив все раны, быстро стёрло все наши дни ластиком времени.

Дав мне понять высокую цену преданности и дешёвый расчёт предательства.

Я открыл дверь и не зажигая свет, мы вошли в прихожую.

Уже не было ни любви, ни страсти, ни прошлого.

Анечка плыла в моих пьяных глазах, расстёгивая лифчик, это был финальный аккорд. В моих окнах за плотностью стекла, борясь с теплом, пробивался мороз, оставляя узоры, которые невозможно прочитать.

Это была Зима.

Глава 14. Сосновый Бор

Иногда мы спрашиваем себя, где грань между детством или просто дружбой? Или как распознать то чувство, которое так называлось? Да я не спорю, мы взрослеем, у нас появляются другие интересы, другие друзья, другая жизнь.

Да, кстати! Что для вас другая жизнь?

Это надо быть другими, не такими как раньше. Временные поцелуи с временными подругами и всё остаётся там же, но уже без нас.

И это не значит, что люди остались приятелями, просто как будто я жму ему руку, а он её отстраняет. Но в то же время говорит:

– Я друг, Дэн. Я здесь. Послушай!

А я не слышу и не хочу слышать, пробегая по старым остановкам, цепляя велосипеды с нашими годами и прокуреными сигаретами.

Уже пройденными шагами под горку и на горку. Я хочу подносить своё радио без ответа, чтобы оно вещало о чём-то другом, о том что нам уже было чужим. Процесс пройденного времени не остановить, как и вращение земного шара.

А Дэн прислонив своё ухо, к нему просто молчит. Наверное мы не хотели взрослеть и оставить позади детство. Но мы уже были там за этой чертой.

Я старался сдать сессию, на последнем курсе режиссёрского факультета. Мои экзамены были для меня сказкой.

Сцены становились всё серьёзней, девушки всё нежнее. Это было золотое время. Без принципов и обид, мы гуляли, мы всегда встречались и тусили по съёмным квартирам.

Дэн стал реже приезжать на каникулы в наш городок, где мы коротали всегда наше лето. Он сильно возмужал, даже какое-то время носил модную причёску с длинными волосами.

Он стал резко мыслить, резко говорить, он не щадил никого и никогда, он стал другой.

Я тоже не отставал, я стал более строгим, вспыльчивым. Мы тогда уже вовсю были известны, для любителей альтернативы в нашем городе. Наша группу приглашали выступать, уже на любой: «рок – фест». Мы уже дали наш сольный концерт, мы двигались. Появились поклонницы и фанаты. Ник, который играл на бас гитаре, сделал первый наш клип на песню «Шлюха» и кинул в «интернет», тогда я знал, что это такое, только на словах. Я стал более надменный, думая естественно что это точно навсегда и это моё будущее.

В моём левом ухе блестела серебряная серьга, я отрастил себе бородку как дурак.

Но в эти моменты, ничто меня не останавливало. Я никогда не был певцом, я орал и хрипел как сумашедший. Но в то время это многим нравилось.

У меня появился первый сотовый телефон с чёрно-белым экраном, дорогие кроссовки, я носил «найковские» широкие балахоны и широкие штаны.

На концертах мы уже выступали последними, как гости фестиваля и раскачивали толпу, под нас летали отломанные со своих прежних мест стулья, разбивались лбы, вслух кричались все наши песни.

Зная что этим летом Дэн уже не приедет на каникулы, я поехал к себе в Подмосковье на лето. Я как всегда с радостью в сердце, ехал в свои родные пенаты в предчувствии чего-то нового.

В первый день приезда мои друзья познакомили меня с Верой. Она была пухленькой блондинкой, небольшого роста с огромными глазами, в короткой юбке и большой грудью. Она смотрела на меня радостно, беззаботно, изучая меня.

Мы в этот день много выпили и я поцеловал её. Она была другая, не чужая и не своя, просто была.

– Пойдём, погуляем, Дэн, к монастырю?

– Пойдём, согласился я.

И приобняв её за талию, мы медленно, начали удаляться.

– Дэн, ты куда? Крикнул кто-то из моих друзей.

– Я скоро сказал я. А если нескоро, то до завтра.

Наш огромный монастырь был гордостью Подмосковья, его белокаменные стены занимали огромную площадь. За его пределами было красиво и спокойно.

Огромный лог, с высокой травой, пыльная дорога уходила куда то в даль, а между всём этим, разделяя на «до» и «после», широкой прозрачной лентой тянулась речка Истра. В это время летний знойный вечер, разогнав облака, выставив на всеобщее обозрение малиновый шар, плавно уходил предоставив свою смену ночи.

Мы с Верой спустились на лог, и пошли по безлюдной, пыльной дороге, в сторону речки.

– Дэн, а у тебя девушка есть? Ну там, где ты живёшь? Или я одна единственная? Она улыбнулась, пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Какая разница? Грубо ответил я. Для тебя это сейчас, так важно?

– Мне неважно, ответила Вера не обидевшись.

– Ты симпотичный, тебе говорили? Вера не унималась.

– Ты тоже ничего.

Я закурил, смотря как плавно будто не щадя себя, красивый закат нежно продавливал горизонт, утопая в чём-то неизбежном.

Вера со всей своей силой оттолкнула меня с дороги и мы упали с ней вместе в некошеную высокую траву.

Я мягко приземлившись, увидев перед собой красивое чистое небо.

Вера уселась, на меня сверху и начала расстёгивать мои штаны.

– Эй мадам, что делаешь? Cпросил я у неё негромко.

– Первый день как познакомились, что так сильно понравился?

– Нет. Произнесла она и звонко рассмеялась.

– Просто, трахаться хочу.

– Ну хоти, кто же мешает то?

Я попытался встать.

– Спокойно мальчик! Она пресекла мои движения. Несмотря на свой рост, она была крепкой.

Я увидел у неё в руке в серебряной оболочке презерватив.

Вцепившись в него, Вера своими крепкими зубками, сорвала край, фирменной запечатанной упаковки..

Спустя время, мы с ней лежали вдыхая запах душистой травы. Неожиданно, она надув свои пухлые губки, произнесла, застёгивая лифчик:

– Ну так нечестно, ты так и не кончил!

– Ха! Сказал я. Я устал сегодня только приехал.

– Да и неважно, ты то да.

Она обняла меня.

– Я хочу завтра встретиться с тобой. Ты классный.

Я улыбнувшись ответил:

– Я завтра не смогу.

У Дэна Днюха!

– А кто этот Дэн?

– Это мой близкий человек.

Мы приподнялись, отряхиваясь от налипших репейников.

– И почему всё спрашивают кто это?

– Ну извини– произнесла Вера виновато, прижимаясь ко мне. Я почувствовал её тепло.

– А можно я с тобой?

– Нет. Нельзя. Мы с тобой первый день, знакомы да и вообще…

– Ну, договаривай… Что вообще? Рассердилась она.

Вера отпихнув меня, ускорила шаг.

Я догнал её. И обнял.

– Успокойся, я не могу так.

Я снял свою толстовку, укутал её. Она словно обиженный ребёнок, нахохлившись, что-то бурчала себе под нос.

Следующее утро я встречал с помятой головой, кое-как умывшись и не позавтракав, я сел в раскалённую электричку и направился к своему другу.

Сквозь грязное стекло под шум ветра доносящихся из открытых окон, я смотрел на пробегавшие мимо меня домики и подмосковные дачи.

Дэн за год очень изменился и мне это надо было принять, как должное.

У меня не было другого выбора.

Поднимаясь, по ступенькам подземного перехода, я наконец-то увидел его.

Он стоял с друзьями, приветливо улыбаясь.

На тот момент его друзьями были: Вовка (Пожарник), хмурый и спокойный Тёма. И накаченный амбал Андрей.

– Привет, Брат!

Мы обнялись.

– С Днём Рождения тебя!!! Хотя у меня не было подарка.

Он меня со всеми познакомил.

Стояла жара и московские тротуары, буквально топили уже старый асфальт, не хватало воздуха, стояла страшная духота. Фактически всю дорогу, Дэн молчал. Я так и не понял рад он мне или я лишний.

Потом он спросил :

– Дэн, ты жрать хочешь?

Я кивнул.

Мы прошлись немного пешком до его дома.

– Дэн, как сам? Наконец-то спросил я.

– Я нормально брат.

Добравшись до дома, Дэн сказал ребятам.

– Парни, мы через час будем.

Мы поднялись к нему на этаж.

Нам открыла дверь тётя Алла его мама.

Я только сейчас обратил внимание, как Дэн похож с ней. Вся строгость, сдержанность, одинаковые черты лица, он взял у неё.

Когда раньше мы были маленькие и покоряли наше детство, мы не обращали на это внимание.

Она мне улыбнувшись сказала:

– Привет! Мы давно не виделись с тобой.

Ничего ты, какой стал.

Она одобрительно оглядела меня с ног до головы.

– Здравствуйте. Сказал я смущённо.

– Проходите, ребят.

– Мам, дай нам поесть.

– А, пожалуйста, нельзя добавить? Сказала, как будто то в шутку тётя Алла, но придав тону строгости.

– Хорошо, пожалуйста. Уточнил Дэн.

К нам из другой комнаты вышел отчим Дэна. Он мне о нём рассказывал.

Я поздоровавшись с Александром Юрьевичем. Побеседовал с ним о будущем. Ему был интересен факультет, где я учился.

Дэн его звал «Генерал», потому что, он дослужился до генерала. Сейчас он уже был на пенсии и имел свой аптечный бизнес. В принципе, он был дружелюбный мужик, который понимал молодое поколение.

За обедом он принёс нам пару бутылок хорошего импортного пива.

– Саш, ну ты что?

Тётя Алла укоризненно посмотрела на мужа.

– Ладно Алла, успокойся. Всё равно сегодня будут гулять.

Я в первый раз, был в квартире своего лучшего друга, она была мне незнакомой, летняя тень падала от больших деревьев, создавая подобие прохлады.

Поев и выпив, мы с Дэном прошли в его комнату.

Дэн слегка захмелевший, поставил мне «3Doors Down» песню «Super Man».

Он почему-то всегда, смотрел на свой мобильник, как будто, ждал чего-то.

Мы с ним немного, поговорили о том, куда пойдём.

– В сосновый бор, брат.

– Там хорошо будет и подмигнул мне.

Я согласился.

Мы стали собираться.

– Только не допоздна ребят-напомнила нам тётя Алла.

– Ага, огрызнулся, Дэн. Через час придём!

Он был в своём репертуаре.

– Так… хотела продолжить тётя Алла.

Генерал не дал ей договорить.

– Да, пусть идут, не переживай. Вон какие дяди уже.

Он нравился мне всё больше и больше.

– Ребят отдыхайте, добавил он.

– Дэн, к нам с ночёвкой.

– Мы в курсе– сказала тётя Алла.

И добавила:

– Давайте там, всё-таки без проишествий.

– Я вас хулиганов знаю.

– Ага. Добавил Дэн.

– Через двадцать минут, мы всей компанией тряслись в троллебусе, за спиртным и шашлыком.

Вдруг я обратил внимание, как Дэн спорит с другом Вовкой. Потом, когда троллейбус остановился на ближайшей остановке, он сказал ему :

– Пошёл, на хуй отсюда! И больше что бы я, тебя не видел. Я видел, как он крепко сжал кулаки и не один нерв, не дрогнул на его лице.

– Да, на хуй иди. Добавил амбал Андрей. Пока не «опиздюлился».

Вовка, молча соскочив на ближайшей остановке, не оглядываясь пошёл домой. Я запомнил его клетчатую рубашку.

– Минус один. Добавил хмурый Тёма.

– Дэн, а что случилось?

Он посмотрел, на меня не моргая.

– Не твоё дело, Дэн. Мы сами всё решили.

Я так и не понял, что произошло.

Так для Вовки закончился день Дэна.

Тут Тёма спокойно добавил:

– Может, тёлок позовём? А то мы как эти.

– Звони– сказал спокойно Дэн.

Он постоянно молчал, то доставал телефон, то прятал, пытаясь разглядеть, что-то.

Мы закупив огромные сумки с алкоголем и небольшим ведром шашлыка, двинулись к сосновому бору. При этом сумки весили очень много, на их фоне вежливый качок Андрей помогал нам тащить, маленькое ведёрко с мяском, которое сиротливо выглядывало из-под толстых и гремящих бутылочных пакетов.

Я увидел огромные и пушистые сосны, они были настолько долговечны и бессмертны. Их высота поражала, мне казалось, что они своими макушками, задевают облака.

Около входа в бор нас ожидали две девушки. Лиза и Катя.

Лиза была красивой блондинкой, с неправильно уложенными волосами, загорелой в коротких шортиках и больших кроссовках.

Катя была бледнолицей, такое ощущение, что её недавно только что выпустили из дома, как будто насильно продержали где-то, в подвале грозя сжечь паспорт.

– Ну, а третья где? Угрюмо спросил у них Тёма. Наконец-то посчитав их.

– Подруга не смогла. Экзамены! Сказала Лиза.

– Андрюх, ты сегодня без бабы.

– Я за пизду, не держусь. Уточнил качок.

Сразу видно коренной москвич. Подумал я.

– Вон, Дэну отдайте, кивнул он.

Который тоже волок, здоровые пакеты.

– Блин, ребята! Мы вам тут что по вызову?

Запаниковала Катя.

– Что это такое вообще? Отдайте не отдайте. Это что за приколы? Лиз, пойдём домой. Она взглянула на подругу. Я ж тебе говорила не связывайся ты с этой гопотой.

Дэн, посмотрев на них, неожиданно крикнул :

– Ладно хорош, чего раскудахтались?

– Днюха у меня, а они пошутили он кивнул на парней.

– Обещаю всё по «обоюдке», если что.

– Ещё бы не по «обоюдке»! Уточнила Катя.

Все пешим строем в Магадан.

– Просто составьте нам компанию. Хорошо?

– А это кто? Вдруг показала пальцем на меня Катя.

– Ну хорошо, вас я примерно знаю.

– А этот? Наркоман какой-то!

Она снова ткнула пальцем в меня, чуть не выколов мне глаз.

– Опять начнётся? Водка пиво потанцуем? Речка-течка полежим?

– Неет, так не пойдёт ребят. Катя потянула Лизу за рукав.

Лиза смеясь, убрала её руку.

– Я решил сыграть наркомана и попытался схватить Катю за грудь.

Она взвизгнула и больно ударила меня по рукам.

– Отстань, придурок!

– Да, успокойся Кать. Наконец-то не выдержала Лиза.

– Ребята прикалываются!

– Знаем мы эти приколы, потом от алиментов по кустам будут бегать, как мой батя.

Дэн, не выдержав спросил у Тёмы.

– Ты зачем эту дуру позвал?

– Сам понимаешь у многих каникулы, а эти на пересдачу остались. Оправдывался он.

– Это заметно, что на пересдачу.

– Ладно, взяли дружно сумки, тут недалёко осталось. Сказал Дэн.

Мы начали спускаться к Москве-реке, аккуратно, под крутую горку.

Всё тосты поднимались, за Дэнову Днюху. Уже спустя полчаса, мы сидели смотря, как разгорается костёр, и фактически у наших ног протекала она родимая, плавно пронося мимо своих берегов, чьи-то прокладки и шприцы.

Естественно все по пьянке, начали подкатывать к Лизе.

Была она красивой и недоступной.

– Дээн, ты обещал. Обратилась она к Дэну.

– Так хорош, прикрикнул на нас Дэн.

Тёма и я, уже довольно выпившие, смотрели, на Дэна как на врага.

– Да мы просто беседуем– сказал Тёма.

И включил магнитофон на батарейках.

В это время, качок Андрей ломал свежие дрова.

– Катя сидела молча у костра и возила палкой по песку.

Я подошёл к ней.

– Так, иди на хер наркоман! Строго сказала она.

– Да, я дров подкинуть.

– На хер ты мне нужна вообще?

– Кать, если месячные? Могла бы сразу предупредить.

Сказала ей Лиза улыбаясь.

– Да иди ты в жопу!

Я пьяный подошёл к Дэну.

– Он сидел на бревне и закидывал в реку камни. Они как лягушки, прыгали по речной глади, но быстро тонули.

– Может, поговорим? Спросил я.

– О чём? – ответил он задумчиво.

– Тебе некомфортно? Что-то не так?

– Да, всё так! Сказал я шатаясь.

– А с тобой что? Скажи? Спросил я у него.

– Слушай Дэн. Не доставай меня, всё хорошо всё отдыхают и…

Тут на его мобильнике, пикнуло смс.

Подожди секунду, Брат. Сказал он и отошёл в сторону, ты не понимаешь я сейчас…

– Он уткнувшись в телефон, что то начал судорожно печатать в ответ.

Я пытался пьяный опять подойти…

– Дэн давай потом… Я тебя по– хорошему прошу просто, не доставай меня.

– Дэнааа, иди сюда! Услышал я голос Тёмы.

– Оставь ты его бешеного! У нас тут Лизок и Катюха.

– Только Лизок! Уточнила Катя. Меня попрошу не трогать.

– Ну хорошо, только Лизок, он приобнял красивую Лизу. Она уже не сопротивлялась, просто сверкала красивыми глазами.

Качок опять ломал дрова, был слышен треск и молчание.

– Вы заебали– говорил он, где-то вдалеке. На вас не напасёшься. Как бумагу палите.

Спустя время, мы пьяные вдрызг тащили принципиальную и строгую Катю до такси. Она уже мило улыбаясь, лезла целоваться ко всем.

– Солнышко в руках, и венок из звёзд на ногах… Орала она…

Притом тащил её я сам периодически, спотыкаясь о кочки.

– А наркоман это ты? Смотрела она на меня. Ясное сознание иногда возвращалось к ней.

– Да, да, наркоман. Иди давай ровней! Отвечал я, фактически волоча её на своей спине.

Наконец-то, мы посадили девушек, на такси. Через час, мы были у дома Дэна.

Андрей и Тёма ушли по домам.

Где-то, видя третий сон, спал расстроенный Вовка (пожарник).

Я остановил пьяного Дэна шатаясь.

– Нет, Дэн, чё за хуйня происходит?

Дэн остановился

– Ты о чём? Скажи мне. И успокойся. Ровно общайся Дэн. Без бычки!?

– Ты меня ещё будешь ровнять? Что ли?

– Дэн успокойся. Он повторил свою просьбу. Пошли домой.

Я сел на остановку.

– Нет, зачем скажи мне! Зачем позвал вообще? Ты фактически за день и слова не сказал.

– Где наша дружба? Продолжал я.

– В пизде Дэн. В Пизде!

Дэн перешёл на крик.

– Если перепил, веди себя спокойно.

Или тебя успокоить!?

– Ага, попробуй успокой! Орал я в ответ. Стараясь криком, перекричать раскаты грома. Начинался дождь.

– И кто тебе постоянно пиликает на смс?

– Тебя, это волновать не должно, никаким образом. Мы видимся раз в год. Какая тебе разница то?

– Пошли домой, переночуешь, завтра поедешь.

– Иди на хрен. Крикнул я.

Начался сильный ливень.

Дэн что-то прокричав мне в ответ ушёл.

Я проснулся на остановке, утром было прохладно. Сев на ближайший автобус, я сказал как взрослый водителю :

– Отец, до Тушино подкинешь?

Он вздохнув сказал :

– Садись, давай, тут две остановки. Свой такой же, оболтус шляется где-то!

Потом посмеявшись добавил:

– Небось с тёлками, кувыркались, пол ночи? А?

Я вздохнул, вспомнив, как мы с Дэном поругались. На душе, было муторно и гадко.

Я кое-как доехал в своё Подмосковье. На станции меня встретила Вера. Я ей скинул смску.

– О, ну и видок у тебя! Смотря на мою порванную штанину, грязные ботинки, и испачканную физиономию.

Она была на машине.

Я тогда только понял, почему Дэн такой, потому что, я такой же. Мы уже оба были за той чертой.

Глава 15. Три дня для Ники.

В то время я не знал принцип бумеранга. Я хотел чтобы всё отдавали, не прося что-то взамен. Не думая что за каждый неправильный поступок, судьба при помощи тяжёлого кулака, ударит под дых. Это когда становится тяжело дышать. И твой выдуманный, казалось на тот момент прочный мирок, рушиться с быстротой потухшей спички, которая так и не успела поджечь застывшую на холоде свечу. Тогда всё меркнет. Ты руками на ощупь, вглядываясь в темноту, пытаешься найти то место, где когда-то тебя ждали. Но окна давно потухли. Ты не можешь разглядеть очертания силуэта. За тёмным как ночь стеклом, уже никого нет.

Там лишь, в пустой квадратной комнате, накинув осеннюю шаль, осталась твоя бессоница, с початой бутылкой портвейна. А в это время в твоей голове, медленно работают воспоминания. Они как кинопроэктор, прокручивают ваши с ней первые встречи, первый секс, как она улыбалась. Он будет крутить это плёнку снова и снова, иногда делая цветные вставки в твои сны.

А ты в это время, давясь дешёвым алкоголем, накидываешь текст, шепча рифмы.

Но время идёт, воспоминания стираются. Ты потихоньку выздоравливаешь, её образ становиться с каждым прожитым месяцем размытым, превращаясь в чёрно-белый. И ты наконец осознаёшь, что не она, ни её пустое предательство, тебя больше никогда не потревожат. И вот ты идёшь, уже по совершенно другому пути, не оставив от былого ни смысла, ни фотографий.

Только правильный текст, с исправленными ошибками.

Наступила осень. Она мягко, но быстро опустошила пляжи и парки. Закрыв пивные навесы. Она била каплями по окнам, заставляя сильней заорачиваться в одеяло, в ожидании тепла от батарей.

С её очередным приходом, у нас с Дэном поменялись приоритеты и мечты.

Дэну хотелось добиться нужных высот, не заморачиваясь на трудностях, он упорно двигался к своим целям. Он знал, что всё должно получиться, он пробиваясь сквозь глухие стенки, шёл туда куда ему нужно. У меня было всё иначе, я не собирался, куда-то бежать сломя голову, я беззаботно поступил в институт на «высшее», продолжаяя свой образ жизни. Наша группа» Безымянный Возраст», набрав нужные обороты, записывала новые будущие хиты, мои тексты, стали более серьёзнее, музыка у Гарика более глобальная и агрессивная, мы ещё лучше раскачивали залы. Никто тогда и не мог предположить, что уже этой зимой всё резко закончится, растворится, сгорит, оставив только память об этом длиной в пять лет, долгую и мучительную. И мы больше никогда не соберёмся вместе, больше никогда не выступим. О нас забудут, как будто мы никогда и не были на сцене. А пока мы летали в облаках, сочиняли и творили, нас узнавали поклонницы, мы общались, смеялись, тусовались.

Дэн, был далёк от всего этого. У него свой путь и если я входил в его планы нашей долгой дружбы, то я был уже в невесомости. Мы стали очень редко общаться. Скорее всего я остался в своих фантазиях, а он просто ногами ощущал землю. Он сдав экзамены на заочку, уехал в Москву и фактически не появлялся в нашем городе.

С начале лета, у меня появилась девушка звали её Ника. Она была высокого роста, стройная, занималась теннисом, выступала в каких-то соревнованиях, получала медали. Она была моложе меня на три года.

Я познакомился с ней, в общей компании друзей. Мы с ней просто целовались, я провожал её за руку до дома и уходил дальше тусоваться.

Ника чувствовала, что я не с ней. Она была ещё девственницей и толком ничего не понимала, только наивно строчила смс, которые проявляясь на чёрно– белом экране, моего «Нокиа» оставались без ответа.

Я тогда ничего не ощущал к ней, даже тогда, когда она неумело сделала мне свой первый минет, в моей маленькой комнатке.

Ника, подняв на меня свои красивые глаза спросила:

– Ну как милый?

– Нормально. И какой я тебе милый? Давай без этого!

– Злюка! – сказала она, изобразив обиду.

– Дай мне лучше закурить тогда. Ему девушка старается, а он как мудак себя ведёт.

– Вот, это уже лучше. Сказал я засмеявшись и надевая штаны. А то выдумала «милый».

Она была в очень короткой юбке и красивые кружева, её телесных чулок, выглядывали наружу.

– А это уже разврат. Сказал я, ухмыльнувшись. Ты покороче, не могла одеть?

– Ну так, ты же со мной?! Она прижалась ко мне. И уселась на мой подоконник, заслоняя собой вечерний пейзаж и распущенные деревья, которые потихоньку образовывали тень, создавая имитацию прохлады.

– А ты ревнуешь, Дэн? Хочешь меня? Сказала она, наигранно прикусив нижнюю губу, и слегка раздвинув стройные ноги.

– Не дразни, лучше. Давай собираться, тебе домой пора.

Ника спрыгнув с подоконника, подошла ко мне и положила руки на плечи. Я ощутил, как от неё вкусно пахнет летним вечером и лёгким запахом духов.

– Признайся мне. Опять где -то шлялся всю ночь сегодня? Шлюх своих трахал? Спросила она резко.

– Замолчи! Оборвал её я. Ты ничего не знаешь.

Она виновато потупившись в пол. Подождав спросила :

– А ты, когда меня проводишь, домой же пойдёшь?

– Конечно! -сказал я, что за глупости. Зная точно, что не домой, а естественно к друзьям.

Проводив её, я шёл в парк к своей компании, а она опять строчила смски, на которые я не отвечал, иногда позванивая на телефон, который я не брал. Любила ли она меня? Наверное да. А я её конечно нет. Самогон лился рекой, мы с компанией танцевали, слушали музыку, я обнимал девчёнок, и потом до утра, мы жгли на пляже костры, купались и я возвращался под утро домой, смотря на небо, которое начинало медленно проявляться, как цветная киноплёнка, обнажив свои белые облака – это был рассвет.

Я понимал, что Ника мне безразлична, что внутри нет пожара, нет ничего, всё пусто. Я пытался разжечь его, но внутренне ощущал, что это бесполезно. Мне надо было, сказать ей, я понимаю что бывал груб с ней и нетерпим, что её обижаю, я должен всё ей сказать.

Но однажды, всё изменилось. Мы поехали с ней на дачу, за город. Это был скромный, но красивый кирпичный домик её мамы. Он был двухэтажный, его окружали душистые яблони, под ними была беседка, рядом находился мангал. Вдали был виден небольшой огородик, с деревянным сортиром, который был пристроен за кучей белых кирпичей.

Мы с моим другом, летя по трассе в дачном полупустом автобусе, смотрели в открытые окна и радостные ехали с ночёвкой к Нике.

Ника со своей подругой, в это время накрывали на даче стол, красиво порезав овощи. Мы везли мясо и много пива.

Потом был стол, играла громко музыка, пахло садом и цветами. Я целовал Нику, она сидя у меня на коленях, что -то шептала мне на ухо. Друг о чём-то беседовал с её подругой приобняв её. Когда нас уже накрыла ночь и стало прохладно, мы пошли в дом. Я видел как друг, подругу Ники повёл на второй этаж, были слышны тяжёлые шаги и скрип старой, деревянной лестницы.

Мы с Никой уселись на диван, она занавесив окна, зажгла свечу.

– Не хочу, ночник.

– Дэн, раздень меня! Попросила она, стараясь не смотреть, на меня.

– Ты уверена? -спросил я

– Да, я люблю тебя понимаешь. Сказала шёпотом Ника. Я не хочу потерять тебя, она сама стала расстёгивать лифчик, обнажая красивую грудь.

– Ты меня, не потеряешь. Обещаю.

– В конце– концов, я сама хочу. Сказала она. Иди ко мне..

– Через час, она голая прижимаясь своим телом и понемногу отпивая пива из бокала, произнесла:

– Ты любишь меня? Только не молчи сейчас!

– Да, ответил я. Люблю. Но не торопись так Ник.

Тут резко на втором этаже, мы с ней услышали глухие стоны её подруги, как задрожала люстра, над нашими головами, стукаясь старыми висюльками, о пыльные, потухшие лампочки.

– Смотрите, там не укачайтесь, а то стошнит! Громко крикнул я.

И мы с Никой засмеялись…

Это лето тянулось медленно.

Я начал, часто заходить к Нике в гости и через всю свою похоть, я чётко ощущал, что меня тянет к ней где-то внутри. Что это, тот огонь, который быстро превращался в пламя, обжигал сердце, «коптил» растревоженую душу. Я стал сам ей звонить, мы стали ходить в кафе и в кино, я постоянно целовал её, смотрел в глаза. Мне она стала необходима, я чувствовал что становлюсь слабым, податливым на её капризы и ревность. Ника даже была на паре наших летних выступлений, она прыгала со всеми и очень ревновала когда я обнимался с девчёнками.

Один раз, я как сумашедший летел к ней навстречу, забросив наше интервью для газеты и оставив Гарика одного отдуваться.

У Ники был вечер выпускников.

– Ты где шлялся? Ну-ка дыхни?

– Подожди, ты, мне жена что ли? Вспылил я.

– У меня интервью было. Далее…?

– Милый, ты же знаешь я не хотела. она. Прости, я просто ждала, а ты опоздал.

Потом прислонив, свои пухлые губки, к моему уху шепнула :

– Пойдём, ко мне сегодня? Мама уехала, сестра тоже. И..

Я не дав ей договорить, поцеловал её..