Текст книги "Мёртвые воробьи. Повесть"

Потом, я как обычно, не дождавшись Дэна, уехал в Подмосковье. Он был занят чем-то или кем-то.

Ника провожая меня на вокзал, заплакала.

– Дэн, я приеду, обещаю тебе. Будь умницей.

Я обнял её, запрыгнув в вагон.

– Ты бы ещё, залетел?! Выругалась проводница. Но увидев Нику, как та медленно бежала, за набирающем скорость поездом, улыбнувшись произнесла дружелюбно:

– Красивая она! Потом добавила..

– Проходи давай..

Я в своём Подмосковье опять устроился на работу, строил дома, раскидывал бетон, таскал кирпичи, медленно загорая на палящем солнце.

– Мира! Орал бригадир.

– Майна! Добовлял я. Стараясь перекричать, треск отбойного молотка.

Мы с Никой перезванивались. Писали «смски». Она даже мне один раз, прислала телеграмму: Жди милый! Завтра буду!

– Дядь Серёг! Сказал я бригадиру.

Отпусти на три дня! Ну, помнишь как мы всегда поём :

– Дождик, дождик ебани, нас с работы прогони!!!

– Да, один раз уже ебанул, ответил мне раздосадованный «бугор».

– Я заебался вас искать по всему водохранилищу. Взяли блядей, водки и айда на базу. Потом неделю бетон, мне грызли молотком, который застыл вас ожидая.

– Так, не я же был дядя Серёг! Сказал я честно.

– Да вас, там хер, кто разберёт. Парировал он. Бетон – то один факт застыл и пизда!

Потом посмотрев на меня, он устало произнëс :

– Ладно, только три дня! И без водохранилища! Сказал «бугор» И погрозил, мне кулаком, который был перепачкан в растворе.

– Обещаю, крикнул смеясь радостно я. – – -Только бляди и водка!

– Я тееее!!! Крикнул Дядя Серёга и запустил в меня, пыльную перчатку…

Ника пробыла у меня в гостях три дня. Это были счастливые дни. Мы не вылезали из постели, а днём бродили по городу, я рассказывал ей о нём. Она ревновала меня, расспрашивая, где был я.

– Работаю, отвечал я. Я люблю тебя, Ник!

– А ты, где была? У меня тоже билось, тревожно сердце, видя как она с каждым днём всë хорошеет.

– Я на даче -ответила она. Мы с друзьями..

– С какими друзьями!?? Прервал, я её не узнав собственного голоса, он стал не мой, а как у «истерички». Мне стало неловко и я выровнял тон, придав атмосфере, нужный вид.

– С какими друзьями? Переспросил я, уже спокойно.

– Да не ревнуй, Дэн. Ты чё? Ника засмеялась, докуривая сигарету.

– Друзья! Я же сказала.

– Был там один общий друг -продолжила Ника.

– Но я была неприступной, как крепость. Она вальяжно затушила сигарету, в старую пепельницу.

– Что за друг? Что за хуй? Кто он!? Вскрикнул я не в силах, сдержаться.

– Да, успокойся. Ты чего орёшь? Рассердилась Ника.

– Я твоя, милый! Она попыталась обнять меня. Я оттолкнув её, встал и начал прохаживаться вдоль комнаты.

– Нее так не пойдёт. Говорил я. Я же по дачам, не езжу!

Ника смотрела на меня, не понимая в чём дело.

– Да успокойся! Чего разошёлся? Он друг друзей!

– Я люблю. Тебя Дэнчик!

Наши с Никой три дня, пролетев очень быстро, всё равно закончились вокзалом..

– Я буду звонить, Дэн. Люблю!

Ты слышишь меня!? Кричала мне Ника, забегая в поезд.

– Я люблю, тебя милая!

Но она, не слышала, а только проскользнув в узкий пролёт вагона, уехала. Я успел разглядеть сумочку, короткую юбку и джинсовую куртку со стразами.

Спустя два месяца и пылая в работе, моё лето выходило на финишную прямую. Предоставив мне лишь конец августа. Я начал собирать вещи, с моего кирпичного балкона потянуло холодом. Он был ещё как любознательный прохожий, пока проверяя холодно или нет?

Ника писала редко, ссылаясь на то, что лето быстрое и скоро закончится. Что скоро увидимся. Я звонил ей, но она отвечала коротко :

– Просто пиши мне.

Дэн так и не встретился со мной, он уехал куда-то…

Сказав мне в трубку :

– Позже объясню Дэн! Дела хорошо, обнял! И я прослушав, гудки в трубке, понял, что он не приедет.

Я вернулся в свой город, устало бросив сумки на пол, после дороги и отключив телефон, я проспал фактически сутки.

Мне было не по себе, но усталость сказывалась и было не до кого…

Меня разбудила моя бабушка:

– Дэн, хватит спать! Разденься хоть! Куда ты, на чистую простынь улёгся?! Ворчала бабуля.

– Услышав родной голос, я ей ответил: – Ща, ба! Не ругайся.

– Ника звонила!? Спросил я сквозь сон.

– Нет, не звонил никто. Давай по– нормальному, укладывайся. Ну что это такое?

Я раздевшись, опять уснул.

Проснувшись от звука на «вибре» моего мобильника, который беспокойно ездил, по старому письменному столу, постукивая, о мои ключи.

Я увидел на экране имя: «Ника»

– Ты позже не могла позвонить? Спросил я.

– Приезжай ко мне Дэн. Сказала Ника.

– Адрес знаешь! Дополнила она.

И положила трубку…

Спустя пару часов, я позвонил в её дверь.

Они с мамой жили, в частном доме.

Ника открыла. Была одета в цветной домашний халатик и с хорошо уложенной причёской.

За лето Ника очень изменилась, кожа её стала очень загорелой, она похудела.

На мгновение мне показалось, что это не она вовсе.

– Привет! Сказала Ника, слегка улыбнувшись.

Я хотел поцеловать её в губы, но она подставив мне щёку добавила :

– Разуйся, Дэн.

Я вручил, ей букет цветов.

– Спасибо– сказала Ника. Пройдём на кухню.

Я сел на табурет, разглядывая белый тюль.

– Как отработал?

– Нормально.

Ника скользила, ножом по колбасе и хлебу, пытаясь сделать бутерброды.

– Ты, не суетись, я не голоден.

– Я всё– таки порежу. Ответила она спокойно. Я увидел как острый нож с сильными ударами, бил по старенькой деревянной досточке. Потом обернувшись на меня сказала.

– Ты очень возмужал. Другой, какой -то стал, что ли?

– Устал, просто.

– Здесь курить можно?

– Кури!

Ответила она и достав металлическую пепельницу, бережно положила её на кухонный стол.

Я вытащил из кармана сигареты. Ника налила чай, и села напротив меня. Я курил, пытаясь посмотреть ей в глаза.

– Дэн ты пожалуйста не обижайся – сказала мне Ника.

– Но после того, как я побывала у тебя. Я решила рассказать об этих, трёх днях маме.

– Мне мама сказала, что ты бесперспективный.. Ну не обижайся, ну правда! У тебя нет карьеры! Ты творческий!

– Да я не обижаюсь. Продолжай!

– Перестань! Попросила, она меня, мне и так сложно.

– Я не спорю! – продолжила Ника и начала быстро пить чай, обжигая губы. У каждого свой путь! – А цель? Где она? – Что– то сделать, для других? Слепить абы как? Что бы потом ничего, от тебя не осталось? А надо жить для себя! Понимаешь? Стремиться к самому важному. Или ты хочешь без вины виноватый, всегда так?

Увидев что я фактически смотрю на неё, не моргая.

Она вдруг резко встала и нежно прислонила свою руку ко мне, в область сердца. Я кроме боли ничего не почувствовал.

– Где болит? Спросила она тихо.

– Там! Ответил, я. Убрав её руку.

– Сильно?

– Терпимо! Хватит об этом.

Она хотела обнять меня. Я приподнялся, не дав ей этого сделать. И пройдясь вдоль кухни спросил :

– Ты зачем тогда приезжала?

Чувствуя, как постройка, из сложившихся мостиков, вновь нарушая баланс, уходит из под ног.

– Мне было скучно, ответила Ника

И я видела достаточно! Добавила она.

– Что ты видела?

– Тебе не холодно? Неожиданно спросила Ника. Прервав наш диалог…

– Холодно.

– Блин! Подожди сейчас.

Она подошла к газовой колонке, которая была прикреплена к старой стенке.

– Дэн, я не хочу врать! Продолжала Ника, смотря в узкий словно рот, колонке, пытаясь попасть туда, горящей спичкой на форсунки. Которые уже угрожающе шипели, источая едкий газ в маленькую кухню.

– У тебя нет ничего! А я хочу, чтобы было: «чего». Продолжила Ника.

– Ты понимаешь?

Наконец-то огонь спасительно вспыхнул, напугав её хлопком. Но потом цветное пламя плавно распространилось в нужном ракурсе.

– Ты так за лето научилась таким «охуенным словам»? Спросил я и вновь закурил.

– Нет– сказала Ника, Не тогда! Когда с тобой была.

– А если хочешь знать правду? Я этим летом летала в Турцию с мамой. Да!

– Был корабль, была дискотека и у меня всё было.. С ним… И это больше не твоё дело!

Я увидел, как её плечи задрожали.

– Я больше не люблю, тебя. Уходи!

Ника отвернувшись к окну заплакала.

– У тебя есть кто -то? Переспросил я. Пытаясь затушить сигарету, руки не слушались. Я тыкал уже затушеным бычком.

– Теперь это не имеет значения.

Я стал молча обуваться в прихожей.

– Уходи! Повторила она. Прости меня.

Я не закрыв дверь, вышел…

Я услышал музыку. Она была везде… Она выпадала из окон, хрипя динамиками, она играла, заглушив моторы, она хотела чтоб её чувствовали, грустили или радовались, мои шаги безвозвратно уходили в осень, прочь от еë дома. Я знал что не вернусь сюда, больше никогда.

Идя по тротуару, я почувствовал, озноб. Скорее всего, когда я спешил к ней, я был одет не по сезону.

Вдруг, я ощутил что кто -то смотрит мне в спину. Я обернулся, но там не было никого, просто ветер не более.

На районе, я встретил Серёгу «Перика».

– Дэна, здорова братух! Ты чё такой грустный? Был он высокого роста и одет в спортивный костюм и чтобы дойти от, пункта: «А» до пункта «Б» и не подраться с кем-то он не мог.

Мы спустя время сели за столик, во дворах.

Перик, стал разливать самогон по пластиковым стаканчикам.

– Серый, я перспективный? Cпросил я, закусывая сухариками.

– Дэна, ты чё базаришь хуйню братух?

– А как же! Помнишь как у вас на концерте, «скинов» разъебали?

– Ебать, они борзые, залетели на «мурмулях». Он засмеялся. Но вы классно сыграли, тогда «Шлюху»

– А там мы, помнишь? Аксён, Жаба..? Как они их приструнили, этих отморозков Охуевшие.. они.

– Помню Серый, ответил я и улыбнулся.

– Люблю тишину! Вдруг крикнул Перик.

Потом посмотрев на деревья добавил.

– Вот и осень, Братух!

– Вот!

Над нами шумели высокие тополя, а низкие серые облака медленно двигались как рваные клочья, уже написанного и кем – то выброшенного неправильного сценария. Начинался дождь.

Глава 16. Праздник

Такое ощущение, что порой всë превратившись в нелепый фарс и обман придавливает тебя своим весом. И ты запутавшись уже не понимаешь, где ты вообще. И люди, которые всегда были рядом. Можно сейчас доверять им? Или они подобно фокусникам могут без конца дурить тебе голову, погружая тебя, в мир бесконечных иллюзий. Идя к тебе по невидимому канату. А ты его как дурак держишь, с усердием натянув и выпучив глаза.

После ссоры с Дэном на его дне Рождения, когда я заснул пьяный на остановке в Москве, а он ушёл домой мы с ним долго не общались, да и многое что изменилось, я наконец -то отучившись четыре года на «режиссёрском», поступил в институт на «очное», получать: «высшее.

Дэн закончив «фарм-колледж», перешёл на заочку в «медицинский».

Это было в нашем городе с теми же склонами и крутыми спусками, где мы с ним проводили каждые каникулы. Он стал часто приезжать зимой и летом для сдачи экзаменов, они с однокурсниками снимали квартиру в центре города, поближе к институту. Дэн в отличии от меня тогда уже работал, ему от мед-компании выдали машину и он гонял на ней из Москвы сюда на месяц, потом после сессии уезжал обратно.

В наш частном секторе, где мы провели всё детство и юность, он фактически больше не появлялся. У него были другие заботы и увлечения.

Однажды в начале жаркого лета, на выходных, все отмечали общий праздник в нашем городе. В центре было перекрыто всё движение, отовсюду играла громко музыка, все кафе и рестораны были переполнены, а весёлые и улыбающиеся люди бродили по центральным улицам, пахло шашлыками, углём и алкоголем. В доль парков, и скверов стояли открытые площадки, на которых танцевали под прямые ритмы, хрипло надрывались динамики, кого-то в процессе драки уже расстаскивала милиция и грузила в старенький «бобик», с потёртой синей лентой на боку.

Дэн позвонил мне, сказав что он неделю назад приехал и предложил встретиться.

– А почему сразу не позвонил? полюбопытствовал я в трубку мобильника.

– Дэн, дела, сессия, приезжай я буду около драмтеатра, к четырём.

Мой ответ опередили гудки в телефоне. Собравшись, я заскочил в переполненную маршрутку и рванул в центр, все из разных концов и окраин нашего города, медленно подтягивались туда, на гулянку.

Дэн был не один, с ним были его однокурсники, я со всеми поздоровавшись, обнял Дэна. Я был рад его видеть, он коротко стриженный строгий и дорого одетый, улыбнувшись сказал мне :

– Пойдём, Дэн, там ребята столик забронировали.

Мы сели за натянутые зонты, местного пива «пикур», которые защищали нас от летнего пекла.

Заказав шашлыка, салатов, водки, объединив два красных круглых пластиковых стола в один, мы расположились. Хотелось конечно поговорить тет -а– тет, спросить как дела, как он сам. Но было не до этого. Мы все смеялись, говорили тосты, потихоньку пьянели. Дэн иногда поднимал стопку, а когда и пропускал. Кто– то из его однокурсников рассказывал, как он поедет отдыхать за границу.

На левом запястье Дэна чётко блестел красивый мужской золотой браслет с какими-то инициалами, там было что-то написано по– английски на застёжке.

– Но так как я был уже выпивший, я не мог прочитать эти буквы.

– Дэн увидев, что я обратил внимание на браслет, закурив спросил:

– Нравится, Дэн?

– Что за «цацки»?

– Подарок от поклонницы из Сибири. И неожиданно серьёзно посмотрел на меня.

– А что написано?

– «Forever Near». Сказал Дэн на плохом английском. «Навсегда рядом»

Я засмеявшись ответил ему :

– Переводить не надо. Я понял.

– Что так всё серьёзно? Любовь, Дэн?

Дэн промолчал, резко переменив тему.

– Ты сам как Дэн? Я тебя год не видел расскажи.

Мне не дали ответить. Один из однокурсников, поднявшись возмущённо крикнул :

– Что-то, мы так много едим, а мало пьём.?!

Гаркнул он, так что зазвенело в ушах.

– Господа – товарищи, ну «ёк-макарёк», вы сюда жрать пришли? А ну-ка налили все. Мы все дружно наполнили стопки.

– За успешную сдачу сессии, которая позади! За наше с вами светлое будущее! За этот славный город, где поют соловьи!

Троекратное ураааа!

– Ура! Ура! Ураааа! Хором заорали все мы и опрокинули стопки.

– Ты у нас тамада сегодня, Гошан?

– Спросил у него Дэн, смеясь.

Спокойно друг, у меня всё под контролем -ответил Гоша. И начал скорее закусывать, чтобы водка не успела вызвать обратный тошнотворный рефлекс

– Ты когда уезжаешь? – спросил я у Дэна.

– После завтра -сказал Дэн.

– Я посмотрев на него, добавил.

– Жалко, так мы с тобой не увиделись толком. И положил ему руку на плечо.

– Почему? Вот и увиделись.

Через пару часов когда жара спала, людей стало ещё больше. На центральной площади, уже выступала какая– то очередная попсовая звезда. Кто -то свистел или громко орал песни.

Я уже прилично пьяный рассказывал кому– то из компании о своих спектаклях, о нашей группе, где я являюсь вокалистом.

О том, как здорово жить на этом свете и какой у меня крутой друг Дэн. Вспоминал наши с ним приключения, ребята хохотали.

Дэн постоянно зависал в телефоне, нервно тыкая по кнопкам и куря одну за одной. Потом он резко подорвавшись сказал, всем :

– Парни, я побегу. У меня срочное дело.

Потом посмотрев на меня, добавил:

– Дэн, мне нужно идти. Ты извини брат! Извини за всё! Он подал мне руку.

На его руке, также красиво из толстой цепи блестел золотой браслет, отражая последние отблески, уже заходящего за горизонт солнца.

– Ты к хозяйке твоего браслета?

Спросил я у него в шутку.

– Нет– сказал серьёзно Дэн. Она далеко, очень далеко…

– Эээ, куда это ты «намылился»? Возмущённо закричали ребята. Нарушаешь компанию? Какие дела у тебя, вдруг появились?

Я на мгновение спьяну представил, что как раньше, как будто это было только вчера, мы с ним опять такие же мелкие и беззаботные бежим куда– то или от кого-то, что сейчас я пойду вместе с ним и нас ждут опять новые приключения.

– Друг я с тобой– пролепетал я, поднимаясь.

Дэн усадил меня обратно в реальность.

– Ты, хороший уже, не нужно со мной. Мы созвонимся обязательно.

Мне правда пора.

– Он поднялся, отодвинув стул. Так, ребят оставляю моего заместителя и лучшего друга Дэна. Он показал на меня.

– Думаю, вы тут без меня сильно не соскучитесь?!

– Да вали ты уже! Сказал кто-то незлобно.

Дэн быстрым шагом дойдя до перекрёстка, где не было перекрыто движение, вызвал такси через пять минут подкатила белая семёрка с оранжевыми шашками и он уехал.

Я остался с его компанией прилично захмелевших приятелей. Потом мы всей толпой пошли к площади, чтоб дождаться салюта, по дороге заигрывая с девушками и рассказывая анекдоты. Я уже смутно помнил всё это.

Дэн волнительно прохаживался по перрону вокзала, зачем-то поминутно вытаскивая телефон и смотря на его экран, будто надеясь что бегущее время, которое уносило в никуда ещё один прожитый день, поторопит поезд, который скоро должен был прибыть на первую платформу.

Но этого не происходило всё шло своим чередом, как и должно было быть. Ничего не менялось, менялся только Дэн.

Издалека показался прожектор электровоза, который уже сбавляя скорость медленно тянул, за собой длинный состав. По Дэну было заметно, что он очень волнуется, в голове всё перемешалось, он не знал как вести себя, что говорить.

– Пусть всё происходит, как и должно происходить.

Дэн начал медленно идти, за двенадцатым вагоном.

Когда состав остановился и проводница открыла дверь, откинув металлические ступеньки, пассажиры вереницей, один за другим начали спускаться к встречающим весёлым родным и близким. В проёме вагона Дэн наконец-то увидел ту, которую ждал с момента, когда она уехала. Прошло много времени, достаточно, чтобы Дэн понял кто ему нужен, чтобы он почувствовал, как сильно он любит.

Это была Маша, та самая которая когда-то играла с нами в прятки, слушала музыку, танцевала в гараже, чтобы переждать дождь, которая смотрела на него поздним вечером, когда уезжала. Которую я так сильно любил. Дэн увидел уже взрослую очень красивую девушку, с той же родинкой возле губ, на него смотрели весёлые карие глаза.

Маша бросив сумки, подбежала к нему и обняла. Они пару минут стояли ничего не говоря, просто прижавшись к друг другу.

Наконец Дэн, поцеловав её. Спросил :

– Ну чего ты, плачешь? Ты уже здесь. Ты рядом, я ждал тебя. Он ещё крепче прижал её к себе.

– Прости, я так ждала этой встречи всхлипывала тихонько она. Уткнувшись в грудь Дэна.

– Я собиралась в Москву сразу к тебе, но не выдержала и сразу сюда, в наши родные места, где мы познакомились и провели наше детство.

– Ты ведь помнишь, как нам было хорошо здесь?

– Помню, конечно, я всё помню. Это как будто вчера было. – Ты мне сразу тогда понравилась. – Но.. Дэн вдруг запнулся.

– Что, но.. а ну отвечай?

Маша в шутку взяла его за горло.

– Ничего, всё нормально.

Дэн улыбнулся.

– Я уже не помню.

Затем она с заплаканными глазами, с размазанной тушью посмотрев на Дэна, тихо сказала :

– Ты ведь, не злишься? Что я пораньше?

Дэн ответил :

– Ты глупенькая, конечно нет. Он вновь поцеловал её.

– Мы сейчас куда?

– В гостиницу, сказал Дэн. Номер я на сутки снял. Потом поедем в Москву ко мне.

– А почему тут музыка играет везде? И все с шариками?

– Праздник.

– Это, ты мой праздник.

Маша крепко взяла его за руку.

А Дэн её сумки. Они спустились по широким ступенькам на вокзальную площадь. Он вновь вызвал такси…

В центральной гостинице на верхнем этаже было жарко, за день палящее солнце успело разогреть стёкла чистых окон, оно проникло во все комнаты, чтобы поселить лето. И только поздний вечер, небольшой прохладой пытался сгладить дискомфорт и придать уют. Он как бы извиняясь уже моргал старенькими светофорами оранжевым светом, на пустых перекрытых дорогах. Гулянья продолжались.

Маша и Дэн лежали в постели, лицом к друг к другу. На столе стояли шампанское и уже наполовину опустошённый: «red label»

Её распущенные, каштановые длинные волосы, как водопад плавно стекали по подушке. А смуглое тело на фоне чистых белых простыней было ещё красивей. Маша смотрела на Дэна, не отрываясь.

Потом прикоснувшись, к его браслету спросила :

– Как тебе мой подарок? Она поцеловала Дэна в шею. Доехал всё -таки?

– Спасибо милая, мне передали. Но ты знаешь, я не силён в английском.

– Ты не переживай, я сильная. Я очень сильная! Она вновь начала опускаться ниже его живота, откинув простынь. Дэн успел затушить сигарету, о металлическую пепельницу, стоящую на журнальном столике.. Он не дав ей опомниться, опять начал целовать её, его губы скользили по её телу, руки пытались взять её большую грудь.

– Боже, как я этого ждала! Шептала она.

Она обхватив Дэна красивыми ногами, опять начала целовать его.

Это всё было как один миг, как щелчок зажигалки, чтобы была возможность прикурить, сохранив пламя и раствориться в табачном дыму, не думая больше ни о чём. А всё было по– прежнему, тот же город, шумные улицы, наш опустевший частный сектор. Дэн слышал её стоны, он хотел, чтобы ей было хорошо.

Спустя время Дэн и Маша стояли на балконе и курили. Они видели тусклые фонари, которые освещали центр города, цветные витрины баров и кафе, разноцветные шарики, они взмывали высоко в темноту. Слышали смех и много-много людей, которым было хорошо и весело. Маша прижалась к нему сзади, обхватив руками.

– Ты чего, замолчал? Говори со мной, прошу тебя, говори бесконечно. Я люблю тебя! Я счастлива! Я наконец-то приехала.

– Для меня ты много значишь, как тогда, так и сейчас. Дэн взял её руки в свои и нежно, но крепко сжал их.

– Ты сохранил все мои письма? Я уверена сохранил. Я никогда не забывала тебя.

– Помнишь, я писала тебе письма в три листа? Когда не было ещё мобильников? Ну блиин, но помнишь ведь? – А ты говорил, как много написано. Маша засмеялась.

– Помню.

– А ты помнишь его?

– Кого? Его?

– Дэна -сказал Дэн. Мы все втроём, провели то лето. Помнишь?

– А какое это имеет значение? Помню ли я кого-то кроме тебя?

– Да уже никакого– ответил Дэн задумчиво.

– Но он любил тебя.

– Милый, тебе не кажется, что разговор о незнакомых мне людях очень затянулся?

– Мне он знакомый.

– А кто он? Раз ты о нём заговорил!?

– Я не знаю– ответил ей Дэн.

Дождавшись пока нет людей, он выстрелил бычком с балкона, он полетел, мигая красным огнём создавая, рисунки в воздухе. Дэн на руках отнёс Машу обратно в спальню.

– Чур я в душ! Засмеялась она. Будь готов.

– Всегда готов!

Он налил виски в початый стакан и опрокинул его залпом.

За окном стали слышны залпы салюта. Дэн подошёл к окну, он смотрел как фонтаны догорающих крупных петард, не долетая до него таяли в воздухе.

– Как звёзды! Сказал он вслух.