Текст книги "Мёртвые воробьи. Повесть"

Глава 17. Тяжëлая Зима

Мы так быстро забываем о многом, обвиняя других в своих ошибках, приводя самим себе разные доводы, разговаривая мысленно с собой. Что бы я сказал сейчас по прошествии многих лет, кому– либо из людей, которых знал? Смог бы как раньше гулять со своей юностью, держа еë за руку и смотря в еë прозрачные глаза, обещая ей яркую звезду, той самой холодной ночью?

Чувствуя то первое самое первое тепло еë губ с замиранием наших душ, которые давно уже застыли в воздухе, ожидая громкой команды или крика, чтобы полететь.

Смог бы я вернуть своего отца? И те воспоминания с ним, когда я ещë совсем маленький смотря на поплавки наших удочек, ожидал когда будет клëв, а река быстрым своим течением тихо журча отражала зелëные деревья, а солнце не дотягиваясь лучами до их падающей тени, окуналось в воду, обнажив стаю рыб шныряюших мимо крючка с приманкой.

Нет! Оно не стëрлось из памяти, шурша по моим снам, как заезженная плëнка. Оно сгорело где-то внутри. Оно превратилось в ничто, просто настало другое время. Спустя много лет когда я учился на третьем курсе, когда я догадывался что мой близкий друг Дэн уже активно начал отношения с Машей. С той, которую я любил когда-то, а она меня нет. Что он обманывал меня, глядя мне прямо в глаза, убегая с телефоном в разные времена наших лет, перепрыгивая за Машей из весны в осень, прикрываясь словно ширмой, жарким летом. Год за годом, этот спектакль длился бесконечно, спектакль с двумя актëрами только в безумной игре. Я с ним не разговаривал об этом, мы фактически больше не виделись.

Я бродил один, уже взрослый студент по нашему частному сектору, проходил мимо того самого дома, где мы напихали говна в ботинки тому самому Виталику. Та самая Алинка уже давно выросла и много лет, не приезжала сюда. Смотря на облезлый старый, к тому времени забор с уже блёклой краской, куда мы с Дэном били мячом. Потом резко мой взгляд, сфокусировался на стареньком порожке, который сквозь потемневший от старости бетон, валяясь и наполняя всё пустотой лежала выгоревшая трава. Там мы проводили время за игрой в карты и гоняли на велосипедах и мопедах. Это были бесконечные летние каникулы, а сейчас с неба на фоне дождя, сыпал снег.

Эта зима выдалась для меня тяжëлой, я учился в институте и работал тогда на пластиковых окнах, с трудом удалось выбить свободное посещение. Приведя своему куратору массу причин, я наконец-то раздобыл заветную бумажку и сделав экзаменам ручкой, я ушëл в свободное плавание. Мне было сложно, если не сказать больше, это не являлось усталостью ни физической ни моральной, просто была пустота. Наша группа «Безымянный Возраст» развалилась как старый деревянный дом, мы пробовали создать новую «Рессоры» в другом составе. Но осознав что это в никуда, все разбежались. Я стал часто пить, много курил, работа была мне лишь заработком, я работал как робот, забывая о том что я есть, что я вообще здесь и существую, мне казалось это не я. Кто-то другой, что-то делает за меня, курит, пьëт, водит разных девиц по выходным без обязательств к друг к другу, без любви и того самого запаха летнего вечера, который я когда-то испытывал. Всему наступает конец и этому тоже. Каждый раз в этом убеждаясь, я уходил только в себя, думая о том как жил, думая о Маше и своëм друге Дэне.

У Дэна тоже были нелучшие времена.

Однажды он крепко спал после неудачной сессии, он конечно еë провалил и пришлось давать на лапу. У него уже вошло в привычку не звонить мне, когда он приезжал в наш город. Ему было не до меня. Не клеилось с Машей. Все-таки расстояние «Москва – Сибирь» давало о себе знать.

Дэн резко проснулся, от того что разрывался телефон. Уже на цветном и дорогом экране, слово «Любимая» активно и настойчиво, и наверное уже в который раз призывало взять трубку.

Он резко хотел приподняться, но тяжëлая после дикого похмелья голова не дала ему это сделать. Он попытался достать телефон рукой, но попытка оказалась тщетной, Дэн чуть не упал с кровати.

В съемной на две недели квартире, заочники дрыхли. Затем, отодвинув в бок только початую очередную бутылку дорогого коньяка, он наконец дотянулся до визжащего какую-то попсу телефона.

– Да слушаю тебя -резко сказал Дэн.

В трубке он услышал волнующий голос о чем-то спрашивающий его.

– …Ты знаешь, у меня такое ощущение что мы вчера это обсуждали. Или я не прав Маш? – …Ты меня можешь услышать? Продолжал он на повышенном тоне, предварительно, закрыв дверь в свою комнату, чтобы не разбудить, остальных.

– …У нас разное с тобой время. Ты это понимаешь, я спал уже, а ты названиваешь? Ну мы же обсуждали с тобой? Зачем это по сто раз это повторять?

– …Нет, я не читал «смску», да представляешь.!? -… Давай так, ты успокоишься, сделаешь вдох или выдох, в общем как тебе нравится, а я посплю ещë. Хорошо? -…Я тебе спрашиваю хорошо? Ты меня слышишь? Дэн начинал злиться. Я нормально разговариваю, абсолютно спокоен, да… -…Конечно, ты как всегда права, сплю с кучей блядей и бочкой вина с шоколадками. Чë за бред ты несëшь?..А?

В трубке голос перешëл на крик.

– … Дэн ходил лохматый в одних трусах по комнате, из угла в угол, выясняя с ней отношения. Потом резко остановился, сбросив трубку выругался :

– Заебала! Выключив телефон, он налив себе немного коньяка и сделав быстро пару глотков, завалился снова спать. Он спал ещë пол дня, проснулся он от того, что их квартира давно была наполнена шумом и быстрыми шагами его однокурсников. Темнело рано и зима резко накрыла окна домов вечерней темнотой, подсвечивая их фонарями города и наделяя его улицы шумом машин.

Он включил телефон, не дав опомниться, ему сразу булькнула «смска» от Маши: «Прощай, ты разочаровал меня»

– Да блять, что же это такое? Он начал судорожно звонить ей, но был «абонент не абонент».

– Нахер всë это! Прибрав в своей комнате бардак, приняв душ и быстро приведя себя в порядок, он схватил со стола бутылку и пошëл на кухню к ребятам поужинать…

В это время в той самой пятиэтажке, я лежал, уставившись на Вику.

Она сидела на моей старенькой тахте у меня в ногах, с распущенными волосами по плечи, одетая в мою помятую футболку. На письменном столе стояла гора бутылок из -под пива, CD магнитофон и куча раскиданных бычков. Везде были разбросаны тетради и вырванные листы с недописанными стихами. В этой квартире жил только я один, бабушка уехала к дочери в Москву. Как эта Вика появилась у меня дома?

Я с трудом помню. Помню вчера пригласил компанию к себе, все гуляли пили, танцуя и крича песни, затем туман и очередной провал на выходные. И вот Вика, чужая непонятная мне девушка, у которой наверняка есть муж или парень, который пишет или звонит на еë отключеный телефон, не понимая ситуацию.

Еë размазанная тушь и растëртая помада вокруг рта, скорее всего результат моих свинских пьяных поцелуев, как выкрик в пустоту, где тебя никто не ждëт. И ты конечно слышишь, только самого себя. Как же это страшно, слышать только себя. Мои мысли прервал, еë хриплый голос.

– Дэн баблишко есть? Я пиво хочу. Да и сигареты у нас кончились.

– Ты чего, задумался?

Она посмотрела на меня.

– Ты же Вика?

– Я же Вика.

– Мы одни здесь? Спросил я. Понимая что лежу под тонкой наволочкой и на мне нет трусов.

– Так вчера, все ночью расползлись по такси. Вика выковорила оставшийся бычок из моей пепельницы со следами чьих-то крепких зубов и закурила.

– А где мои трусы?

– Так ты их вчера в окно выкинул Дэн. Вика хрипло засмеялась. Когда со мной начал медленный танец танцевать и раздевать меня, бесстыдник.

Как мне от неë избавиться? Думал я про себя. Хочу один побыть.

– Ты кем работаешь? Снова спросил я. Обратив внимание, на еë немытую голову.

Вика, гордо задрав шею вверх и облокотясь головой о холодную стенку, возле тахты и выдыхая дым, ответила :

– Я учительница!…Рисования! Дополнила она.

– Я так и понял, что не вышивки.

– Ты в душе давно была? Учительница!

– А ты? Вика оглядев меня, ухмыльнулась.

Я понимал что и я от неë не далеко отстал, проведя рукой по своей недельной щетине, я спросил :

– Может в душ и айда, домой? Учительница Вика!

– Да я не тороплюсь. Давай завтрак сделаю тебе, а ты за пивом хорошо?

Вика привстала и не дожидаясь моего ответа, босиком отправилась на кухню.

Там послышался грохот посуды.

Я встал и покачиваясь от похмелья, начал рыться в шкафу, что бы одеться.

– Ладно по пиву. Потом на такси и досвидос. Я посмотрел в окно, там уже плотно прилипла к окнам, зимняя темнота. Заставляя смотреть на самого себя, при помощи горящей лампочки в абажуре.

Я старался не видеть этого, поэтому пока Вика, проявляла свои кулинарные способности, жаря яичницу на грязной сковородке, я быстро собрался и вышел в магазин.

Сидя в съемной квартире с однокурсниками, Дэн медленно начал пьянеть. Он пытался набрать Маше, но она не брала трубку. Он курил одну за одной, ребята веселились, играла громко музыка, ему же было не до этого.

– Дэн, поехали в клуб сегодня? Ну, а чë? Завтра воскресенье, отоспаться успеешь. Говорил ему кто-то из его однокурсников.

– Не до этого сейчас! Кошки скребли у него, на душе. Он жалел что погорячился, в утреннем диалоге с Машей.

Неужели всë? Думал он. Почему мы перестали слышать друг друга?

Непонятная ревность, претензии, медленно словно удавка вокруг его шеи обвивала его, оставляя след. И нервы всë таки сдали.

Дэн решил разрезать петлю, обозначить что с ним так нельзя. Что нужно понять и услышать, что нужно искать компромиссы. Но когда уважение наконец-то перевесила любовь, он не смог это больше вынести. Но Машин телефон молчал. Дэна бесило что она вновь включила его, но не соизволит взять трубку.

– Дэн!

К нему подошёл уже пьяный Гоша его приятель. Да забей! Перебесится сама наберëт. Давай выпьем лучше!

– Дэн налил коньяка и выпил, не закусывая. Я пойду прогуляюсь, сказан он вслух. Уже хорошо пошатываясь, он накинув на себя зимнюю куртку и взяв ключи от машины, вышел.

На улице было морозно. Его машина стояла недалеко Дэн зябко поëжившись, выдохнул зимний пар, нужно было забрать из багажника джипа ещё пару бутылок. Двор показался ему пустым. Загребая в ботинки сегодняшний снег, он выругался.

– Блять, хоть бы почистили что-ли? Он пикнув сигнализацией, открыл багажник.

– Малый, деньги есть? Услышал он бас позади себя.

– Если машина такая значит и «бабули» на лопате имеются?

Дэн достал спокойно из багажника две бутылки «пятизвëздночного».

Он обернувшись увидел двух парней, несмотря на мороз, они были одеты в одинаковые вязанные серые шапки. Один был в кашемировом пальто и курил, другой в чëрную куртку, потëртого вида.

Они стояли в двух метрах от него, притом как они появились, Дэн так и не понял, алкоголь по видимому, притупил чувство страха.

– Твоя машина? Спросил парень в пальто у Дэна.

– Во-первых чья она тебя это ебать ни боком ни передом не должно. Ответил Дэн, разглядывая эти два «тела». А во– вторых, насчëт денег. Вы поработать не пробовали?

– Пробовали, не понравилось– сказал второй в кашемировом пальто.

– Ты нам их сейчас так отдашь. Иначе встречай свою тачку утром без колëс и зеркал.

– Слышь! Пидор московский, ты не вкурил?

Или тебе по-другому растолковать? Сказал второй в куртке сильно картавя.

Они подошли вплотную к Дэну.

Дэн не попятился, а только не мигая смотрел на них, тяжело дыша.

– Угости бухлишком-то? Слышь? Сказал первый в кашемировом пальто и попытался положить свою руку, к нему на плечо.

– Угощайся! Его правая рука, которая сжимала крепко бутылку поднялась вверх и уже через секунду приземлилась о голову парня, в кашемире, осколки битого стекла и брызги коньяка разлетелись в близком радиусе, забрызгав одежду Дэна и стоящего рядом второго парня.

Был резкий хлопок не более, тот схватился за голову отбежав в даль, потом упал на снег застонав, было ощущение что он что-то ищет. Приподнявшись он крикнул :

– Ты мне голову пробил, сука! Он побежал прочь, оставляя за собой крупные капли крови.

– Второй, хотел подбежать к Дэну. Но потом на пол пути, резко остановился.

– У меня вторая ещë есть. Сказал Дэн, перебросив из левой в правую руку вторую бутылку. Хочешь тебя угощу? Он так и стоял не сдвинувшись с места, слегка пошатываясь.

– Ну ты блять, сука!.. Погоди ещë стрелканëмся. Он услышал чьи – то голоса приближающихся людей, которые тоже зашли шумной компанией во двор.

– Обязательно. Адрес дать?

– Не надо -возразил парень в куртке. Я тебя гандона и так найду. И быстро удалился прочь, оглядываясь по сторонам.

Суки, могут ночью вернутся с машиной что – то сделать, вертелось в пьяной голове Дэна. Быстро вспомнив адрес, он заново открыл машину и бросив уцелевшую бутылку коньяка на заднее сиденье, завëл двигатель. Немного прогревшись, джип серого цвета, медленно покатил скрепя снегом и нырнув в тëмную, как пропасть арку между домов, выехал на дорогу…

В моей спальне стоял такой сигаретный слой дыма, что хоть топор вешай. Вика одевшись в свитер и джинсы, пила жадно пиво из горлышка, периодически мне рассказывая, как она обожает селëдку под шубой. Я уставившись в окно смотрел как снег ложится на мою старенькую пристройку. Через час шести бутылок не стало. Учительница по рисованию оказалась профи, не только по фламастерам.

– Вам, наверное, домой пора, мадам. Сказал я наконец-то, не выдержав. Напомни мне в следующий раз, весь пивной завод сюда перевезти. Я договорюсь.

– Очень смешно! Ухмыльнулась, пьяная Вика. Ты бы лучше в квартире убрал бы. Посмотри какой срач развëл.

– Я обязательно уберу, когда уедешь. Пообещал я. Мне не хотелось быть грубым, но она мне начинала надоедать.

Я хотел, что -то ещë добавить. Как в мою дверь сначала настойчиво кто-то начал звонить, потом долбить чуть ли не ногами.

– Менты? Шëпотом произнесла мне заплетающимся языком, учительница по рисованию.

– Дэн, выключи, свет! Она затихла, с испугом косясь в прихожую.

– Что ещë? Сигануть в окно и пуститься босиком в бега?

Я посмотрев в глазок, открыл дверь. В прихожую ввалился пьяный Дэн. И обняв меня сказал: – Давненько братух. Давненько!

Я был не удивлён его приезду. Он перебросив шарф через вешалку и облачив в неë куртку, прошëл в мою комнату. Оглядевшись, Дэн произнëс :

– Что за помойку устроил?

Вика сидела, открыв рот, не понимая, что происходит.

– Дэн показав, пальцем на неë спросил:

– Это, что за шаболда?

– Эй ты бы повежливей общался? Возмутилась Вика.

– Поверь, я с тобой очень вежлив сейчас.

– Наверняка ты здесь не первый день зависаешь с ним. Угадал? Дэн сел на против Вики на старенький стульчик.

– Как догадался? Спросила Вика ехидно.

– По внешнему виду. Ответил Дэн. По бардаку, который вы устроили. Я продолжу с твоего разрешения?

Дэн поставил свой коньяк на стол, потом нашëл первый попавшийся пластиковый стакан и налил себе.

– Ну, ну интересно, продолжай Вика с любопытством смотрела на Дэна.

– Вик, тебе пора сказал я уставшим голосом. Я такси вызову?

– А, куда ты меня спроваживаешь? Может я хочу послушать твоего друга.

– Друг, тебя как зовут кстати?

Она закинув ногу, на ногу начинала проявлять к Дэну интерес.

– Как и его. Дэн кивнул в мою сторону головой. Значит так..

– Скорее, всего у моего брата Дэна нехорошее душевное состояние– продолжал он. И наверное, он устал от тебя и твоей болтовни. Но ты продолжаешь крутить его на бабки. Тебе ровным счëтом плевать на него. Когда ты поймëшь, что в принципе, ты развлеклась как могла. Ты уже завтра, бросив его спящего и не помыв за собой ни посуды и даже элементарно не прибрав. Быстро примчишься, к своему оленю – мужу, кормя его баснями, что ночевала эти выходные у подруги.

– Конечно, ты дома другая. Улыбнулся Дэн, налив опять коньяк и закурив. Ты мягкая, покладистая, любительница тонкого искусства и хорошего качественного кино. Ты постоянно пудришь супругу мозги о высоком, о нравственном, о нестандартном подходе ко всему, чтобы не быть «аля как все». Таскаешь его за яйца по театрам и операм, смотря в его наивные телячьи глазки и что– то там шепчешь про любовь. Но стоит подвернуться возможности, хотя бы «шансику», ты своего не упустишь. Ты сразу снимаешь маску и существуешь в этих обстоятельствах. Для тебя важна не жизнь, а проживание, не любовь а возможности. Неважно какие они и с кем. Поездка в Геленджик или Турцию? Случайное знакомство за городом или у кого-то в гостях? Притворяться тебе надоело, а быть собой тебе стыдно. Ты – это очень плохое отражение самой себя в зеркале.

– Даже бы я бы мог, человек которого ты знаешь всего ничего, легко переспать с тобой и ты бы забыла о этих двух днях, переключившись на другого героя.

– Мне продолжать? Или как поинтересовался Дэн. И подмигнул Вике.

Учительница сидела в шоке, от наглости и злой правды.

Дэн за версту чуял таких девиц. И мог их словесно раздеть, не раздевая.

– А тебе братское сердце? Он посмотрел на меня. Я советую поскорее накинуть на неë, куртку или что там? И пока я не спустил еë с лестницы, просто пожелать ей приятного вечера, попутного ветра, гудбай как говорится! Да кстати, такси можешь ей не вызывать, наверняка эта особа подарила себе из твоего кошелька пару тысяч, пока ты прибывал в своих сновидениях.

– А чего ты тут раскомандовался? Вспылил я на Дэна. Философ хренов. Может я хочу, чтобы она осталась!

Дэн, засмеявшись мне ответил :

– Я не командую братик! Просто пусть уедет, незачем тебе всë это.

Дэн открыл форточку и выкинул туда бычок.

Вика молча встала с тахты и со стеклянным взглядом, пошла в прихожую. Потом начала натягивать сапоги, забыв расстегнуть молнию. Она сама себе вызвала такси, больше не проронив ни слова, щёлкнув замком входной двери.

– Ты позвонишь? Спросил я у неë зачем-то на автомате.

– Вряд ли – ответила она коротко.

Потом резко со всей беспомощной ненавистью, посмотрев на Дэна бросила :

– Ты ошибся мудак! Я не люблю кино, я люблю сериалы.

– Не исключено. Он помахал ей рукой. Прощай!

Я прошëл на кухню и посмотрел через окно, на заснеженный кирпичный двор, я видел как Вика села в такси и хлопнула сильно дверью. Машина поехала, оставляя на липком снеге протекторы, которые через пару минут исчезли, вновь образовав на земле, свежий кристальный белый фон под пристальным взглядом ночных фонарей.

Дэн сел на еë место, он был уже достаточно пьяный.

– Ты на чëм приехал?

– Я приехал на машине бро!

– Рисковый ты парень.

Я налил себе, его коньяка. И чиркнул опять зажигалкой, пламя в миг схватило кончик дешëвой сигареты, я почувствовал снова знакомый вкус горечи.

– Давно здесь?

– Я то?

Дэн вновь поморщился от выпитого спиртного. Да как две недели уже после завтра уезжаю Дэн.

– А ясно– сказал я ухмыльнувшись. Как обычно, сказать «до свидания» заехал? Сюрпризом?

– Да ладно, что ты так возмущаешся? Ведь приехал. Ты мне лучше скажи, что за пиздец у тебя здесь? Он оглядел комнату. И сам ты чë-то как то, не очень. Бухаешь, что ли Дэн? Потом посмотрев на валяющийся белый лифчик, добавил :

– Твоя мадам походу забыла? Или это другая какая нибудь? Он пьяно засмеялся.

– А нахер, ты тут понты свои разбросал? Обидел девушку.

– Эта девушка– блядь и ты это прекрасно знаешь. Ответил Дэн, облокотившись затылком на старую тумбочку, он задрал голову в потолок и выпустил клубы табачного дыма.

Ты просто забил хер на себя– продолжал он. И катишься медленно под откос. Приберись тут, помойся наконец, побрейся а потом уже посмотри в зеркало. Сейчас не советую.

– Я в порядке. Бухаю, как все не более. Да и в принципе, тебя это касаться не должно.

– То есть как не должно? Вспылил Дэн.

– Я друг всë таки или как?

– Чего? Я начинал сердиться. Друг? Который по неизвестной мне причине, приезжает среди ночи пьяный, как снег на голову?

Друг, который раз в год за свой приезд, даже не набрал? Друг, который на всë забил?

– Браво! Пьяный Дэн похлопал в ладоши.

Тебе бы Дэн книжки писать! Фантазия хорошо работает я вижу.

– Я подумаю– ответил я. Как напишу вышлю обязательно. Ты же раз в год, теперь ваше величество нос показываешь? Весь такой занятой. Шляешься по клубам с москвичами однокурсниками, куда нам до вас.

– Хватит ныть! Дэн оборвал меня. Не вини меня в своих бедах. Ты сам дошëл до этого, я тебя в такое состояние не вводил и не мне, Дэн, тебя из него вытаскивать. Сам выкарабкаешься, мужик уже.

Дэн встал и отломил себе засохший двухдневный бутерброд с заветреным паштетом, чтобы закусить. – Потом это выплюнув в руку, возмутился.

– Чë за хуйня? Ты, что ешь вообще?

Усевшись обратно, он вздохнув сказал :

– Слушай, я сегодня и так поругался со своей девушкой, потом какие то гопники доебались. Давай сегодня без твоих нотаций бро. Хорошо?

– Ааа, с девушкой. Я засмеялся. Не той которую ты так скрываешь? Может познакомишь всё таки?

– Она сейчас, не здесь сказал Дэн. Всему своë время.

– Время лечит.. Добавил я.

Мы сидели в старой прокуренной комнатке. Два друга детства, выбрав разные дороги и смыслы, эта зима была тяжëлой для каждого. Мы уже все были взрослые и каждый отвечал за свои поступки сам.

Через полчаса Дэн отключился, уснув в чëм был на моей тахте.

Его телефон остался лежать на тумбочке.

Когда я занавешивал шторы, он зазвонил, на экране высветилось: «Любимая». Он звонил и звонил повторно. Но Дэн крепко спал. Я не осмелился взять трубку.

Я искупавшись и побрившись. Собрался к друзьям, положив ключи на холодильник. Вернувшись домой только следующим вечером, я нашëл их у себя под ковриком. Дэна уже не было, он уехал. В этом году я больше его не видел.