Текст книги "Нечаянная радость"

– А зачем же ты тогда вообще сказала мне о ребенке?

Риа медленно повернулась, явно задетая вопросом Маккензи.

– А ты не хотел бы знать, что являешься отцом? Я считала своим моральным долгом сказать тебе об этом.

– Твоя непосредственность просто восхитительна.

– Ты тоже был простодушен, пока я не втянула тебя в свою проблему, – невесело рассмеялась Риа. – Понравится ли это зайке-лыжнице?

– Зайке-лыжнице?

– Женщине, с которой ты разругался, отказавшись ехать с ней на лыжные катания.

– Лиза?

Лиза. Риа и прежде задавала себе вопрос, что подумала бы Лиза о сочельнике Тейлора. Приревновала? Или сама изменила бы Тейлору с инструктором по лыжам? Были ли Тейлор и Лиза достаточно развращены, чтобы рассказывать друг другу о своих похождениях? Не говорил ли Тейлор Лизе о том, как они занимались любовью с Риа, возможно, в целях стимуляции Лизы?

От одной этой мысли Риа стало дурно. Она схватилась одной рукой за живот, а другой зажала рот. Тейлор подскочил, словно от выстрела.

– Что с тобой?

– Ничего.

– Что-то случилось, черт возьми!

– Ничего!

– Ты вся позеленела!

Сквозь стиснутые губы Риа сделала глубокий вдох.

– Немного тошнит, вот и все.

– Присядь. – Тейлор рванул стул от стола.

– Я в самом деле в порядке.

– Садись. – В голосе Тейлора звучала выразительная требовательность, спорить с которой у ошалевшей Риа не было сил. Маккензи вытащил стул для себя, сел и, чертыхаясь, взъерошил на голове волосы. – Не пугай меня больше. Тебе что-нибудь дать?

– Нет. – Риа посмотрела на Тейлора: взгляд Маккензи был строг. – Ну хорошо. Крекер. Иногда печенье помогает успокоить живот.

Риа сказала Тейлору, где он может найти в буфете коробку с соленым печеньем. Вытаскивая печенье из целлофановой упаковки, Маккензи рассыпал крошки по всему столу. Коробка упала на пол, когда Тейлор, садясь на стул, задел бедром край стола. Откусывая крекер, Риа невольно рассмеялась.

– Что еще? – проворчал Маккензи.

– Для человека, умеющего мастерски открывать шампанское, ты не очень умело обращаешься с печеньем.

Поморщившись, Тейлор улыбнулся:

– Мне гораздо чаще приходилось иметь дело с шампанским, чем с беременными леди.

Риа мгновенно пришла в себя. Она стряхнула с ладоней соль и мягко сказала:

– Уверена, что приходилось.

К обоюдному удивлению, Тейлор встал, подошел к Риа и накрыл ее руки своими.

– Прошу тебя, не обижайся. Я ничего не хотел этим сказать.

Риа уставилась на руки Тейлора – красивые мужские руки. Прямые пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Риа снова почувствовала, как в животе у нее все опустилось при воспоминании о том, как эти самые руки двигались по ее телу, массировали ее грудь, до которой теперь было больно дотронуться. Эти пальцы проникали в самые сокровенные места ее тела, доводили Риа до экстаза, в равной степени брали и давали наслаждение.

«По крайней мере, – подумала Риа, – он получил удовольствие от этих ласк. Я надеюсь».

Расстроенная своими невеселыми мыслями, Риа подняла голову и взглянула прямо в глубину глаз Тейлора.

– Ты рассказывал Лизе обо мне?

– Разумеется, нет. – Маккензи резко отдернул руки.

– Я бы этого не вынесла. – Риа почувствовала, как на глаза навертываются слезы, что с ней уже частенько бывало за последние недели, и надеялась, что ей удастся не зарыдать при мысли о том, как Тейлор и Лиза потешаются над ней.

– Признаюсь, что бываю откровенен со многими женщинами, но я не такое ничтожество, Риа.

– Думаю, что ты мог бы воспользоваться событиями сочельника, чтобы заставить Лизу ревновать.

– А ты именно таким способом вызываешь – ревность Гая?

– Нет, в такие игры я не играю.

– Я тоже.

Риа видела, что Маккензи говорит правду.

– Я никому не говорила.

– Ты должна была сказать, когда сообщала Гаю о ребенке.

– Я не распространялась насчет своего кавалера. Тебя я не назвала. А ты все еще с ней встречаешься?

– С Лизой? Да.

– И как она отнесется к нашей ситуации?

– Это не ее дело.

Риа в ужасе уставилась на Тейлора.

– Лиза может позволить себе не согласиться с такой точкой зрения.

– Дело касается только нас с тобой.

Маккензи имел полное право переспать в сочельник с другой женщиной, не мучаясь после этого угрызениями совести и не боясь упреков своей постоянной подружки. И такое отношение являлось самым ярким свидетельством того, насколько случайным, незначительным и неприметным событием была для Тейлора ночь, проведенная с Риа. Сердце женщины сжалось от боли, словно кто-то, грубо сломав преграду, ворвался в границы ее души.

– Итак, мы признали обоюдную ответственность в отношении этого ребенка, – произнес наконец Тейлор, – и исключили альтернативный вариант с абортом. Что же ты предлагаешь?

Риа стойко выдержала взгляд Тейлора.

– Вы на мне женитесь, мистер Маккензи.

Глава 3

После долгого, напряженного молчания Тейлор выдавил из себя:

– Как говорится, не в бровь, а в глаз.

– Не вижу смысла ходить вокруг да около.

Сомневаюсь, чтобы вы когда-либо в жизни ходили вокруг да около, мисс Лавендер. – Маккензи поднялся со стула и подошел к холодильнику.

Найдя в нем пиво, он взял банку и открыл ее. – В свете вашего предложения, полагаю, я имею право на баночку вашего пива?

– Угощайтесь на здоровье.

– Благодарю вас. – Маккензи шутовски отсалютовал банкой и, отхлебнул из нее, не спуская глаз с Риа. – Очевидно, наши перспективы со времени сочельника слегка изменились.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Трудно представить, что тебя заставили сделать это или даже принудили силой. Ты лежала голой на той шубе по доброй воле, так же как и я.

– Тебе нет нужды быть вульгарным.

– А тебе нет нужды быть ханжой.

– Я только хотела, чтобы ты понял, чего я жду от тебя.

Маккензи подавил в себе всплеск эмоций и произнес более рассудительным тоном:

– Ты полагаешь, нам нужно пожениться, да? Тогда приведи мне хотя бы один веский довод.

– Как ты только что сказал, мы оба по доброй воле… – глядя в сторону, начала Риа, но потом, не желая, чтобы Тейлор принял ее смущение за слабость, посмотрела ему прямо в глаза. – Почему я должна взваливать ответственность только на свои плечи?

– А ты что, не читаешь «Домоводство» и «Космополитен»? Сейчас в моде растить детей в одиночку, причем к мужчинам это тоже относится.

– Я и собираюсь растить ребенка сама. Маккензи поднес банку к лицу и принялся внимательно ее изучать.

– Ерунда какая-то. Минуту назад ты предлагала мне брак и тут же заявляешь, что намерена растить ребенка сама.

– Я не шучу.

– Какие уж тут шутки! Может, кончишь говорить загадками? – Тейлор поставил банку на угол стола. – Так чего же ты хочешь, Риа? Мы поженимся или ты остаешься матерью-одиночкой?

– И то и другое. Меня нисколько не обеспокоит, если мы разведемся в ту самую минуту, как я выйду из роддома. Но мой малыш будет законнорожденным, и при рождении у него будут оба родителя.

– Если ты намерена развестись сразу после родов, стоит ли огород городить?

Риа недоуменно посмотрела на Тейлора.

– Неужели формальности займут так много времени?

– Да нет же, черт возьми. Я совсем не то имел в виду. – Маккензи ткнул пальцем в колено Риа. – Неужели ты считаешь, что я отвернусь от своего ребенка? Не буду беспокоиться о нем?

– Не знаю. Я не знаю тебя.

– Оно и видно. – Тейлор снизил тон, запрокинул голову и глубоко вздохнул. – Я только пытаюсь понять, почему ты считаешь, что мы должны пожениться, если на самом деле собираешься растить ребенка сама.

Риа встала и, подойдя к окну, принялась бесцельно поправлять занавески.

– Назови это моими старомодными заскоками.

– В стиле натуральной рождественской елки. Риа бросила на Тейлора быстрый взгляд через плечо.

– Да. Именно в этом стиле. Родители при рождении ребенка должны состоять в браке.

Тейлор подошел к Риа сзади и положил руки ей на плечи. Повернув ее к себе лицом, он отклонил ее голову назад. Риа держалась твердо. Это кажущееся невинным объятие слишком напоминало то, при котором Тейлор говорил о снежинках в ее волосах и вот так же отклонил голову назад, чтобы впервые поцеловать. На лице Маккензи было то же выражение нежности.

– Попробуй еще раз, Риа. Скажи мне, почему ты хочешь, чтобы мы поженились? Из религиозных убеждений?

– Отчасти, но не только из-за них.

– Ты сказала родителям о ребенке? Они давят на тебя?

– Ни то ни другое.

– Но что же тогда?. Ведь ты поэтому пришла сегодня ко мне в офис, не так ли? Чтобы просить меня жениться на тебе?

– Настаивать на этом.

– Не кажется ли тебе, что я заслуживаю права знать о причине такой настойчивости? – Риа попыталась взять себя в руки, чтобы не упустить инициативу, но Тейлор не дал ей опомниться: – Говори, Риа.

– Это не важно.

– Важно, черт тебя побери!

– Послушай, Тейлор, я знаю, что ты меня не любишь. И я не люблю тебя. Мы не влюблены друг в друга. Более того, я не уверена, нравимся ли мы друг другу. То, что между нами произошло, – чистая физиология. Одновременный взрыв сексуального желания. Это была… – Риа нервно облизнула губы, – страсть.

– Согласен, – сверкнул глазами Тейлор. – И теперь мы за нее расплачиваемся.

– Допустим.

– Но я считаю, что ребенок не должен платить за наш порыв.

– Я тоже так считаю.

– Так вот, ради него…

– Прекрати нести околесицу, – нетерпеливо перебил Тейлор. – Почему мы должны пожениться?

– Я уже сказала…

– Почему?

– Потому что я сама незаконнорожденная. Зло оттолкнув Маккензи, Риа направилась в гостиную. Чувствуя себя загнанной в угол, она резко обернулась, услышав за спиной шаги идущего вслед за ней Тейлора.

– Вот так! Удовлетворен? Я не хочу, чтобы мой ребенок рос с пятном позора, с каким росла я.

– Но тебе это, кажется, нисколько не повредило, – спокойно заметил Тейлор.

– Только благодаря двум замечательным людям, принявшим меня. Не волнуйся, мать твоего ребенка вовсе не психопатка. У меня нет никаких опасных для жизни пунктиков. Я выросла в спокойствии и безопасности, зная, что меня любят Роберт и Фрида Лавендер.

– Не всем детям и с родными родителями достается такая счастливая доля.

– Знаю. – Риа нервно сцепила руки. – И я благодарна Господу за своих маму и папу. – Она судорожно вздохнула. – Но я никогда не могла смириться с мыслью, что кто-то не захотел меня. Двое людей отказались от меня, отреклись, потому что я явилась биологической ошибкой. Они не хотели иметь общего ребенка. – Риа избегала смотреть на Тейлора. – Так же, как не хотим мы.

Тейлор пересек комнату и взял Риа за руку. Притянув ее к себе, он медленно повлек Риа к кушетке, на которую они оба опустились.

– Ты совершенно измучилась. Посиди.

– Вот что я имела в виду, Тейлор. – В голосе Риа звучали отчаяние и безнадежность. – Я не хочу такой судьбы своему ребенку.

– Я тебя понимаю.

Теперь, когда правда была высказана, Риа могла позволить себе отбросить осторожность. Она откинулась головой на спинку кушетки и, сдерживая дыхание, вздохнула неполной грудью, после чего медленно выпустила воздух, давая телу возможность расслабиться.

Как это случалось с ней теперь каждый вечер, Риа неудержимо потянуло в сон. Она едва сдерживалась, чтобы не закрыть глаза. Но спустя несколько минут сообразила, что глаза ее все-таки закрылись. С трудом открыв их, Риа увидела, что Тейлор смотрит на нее. И улыбается.

– В чем дело.

– Я просто думал, насколько обманчивым может быть первое впечатление. – Любопытный взгляд Риа вынудил Тейлора развить свою мысль:

– Когда я впервые тебя увидел, то был просто поражен, до чего же ты прекрасна.

Риа с трудом проглотила слюну.

– Спасибо. Маккензи пожал плечами.

– Нет смысла теперь делать вид, что мне не понравилось то, что я увидел. – Взгляды их встретились и на какое-то время замерли. – Я решил, что ты настоящая, классическая леди, – продолжил, наконец, Тейлор. – По тому, как ты одета, по твоей манере флиртовать. У тебя был умопомрачительный бюст, потрясающая задница и великолепное чувство юмора. Чувство юмора наконец вернулось к Риа. Она покраснела и застенчиво рассмеялась:

– Еще раз спасибо, и мне хотелось бы внести в протокол, что я полностью соответствовала твоим сексуальным пристрастиям.

– Считай, что внесено.

– Может, вы лучше изложите свою точку зрения по данному вопросу, мистер Маккензи?

Тейлор смотрел на шею Риа, как голодный разглядывает шоколадный торт в витрине булочной.

– Да, так будет лучше, – резко сказал Маккензи. – Моя точка зрения заключается в том, что под внешним лоском Риа Лавендер скрывается сердце старомодной девчонки. Она накрепко держится за странные, устаревшие моральные принципы.

– Ты надо мной смеешься?

– Нисколько. Я говорю тебе комплименты. Женщину с такими высокими стандартами в наши дни трудно встретить.

– Вовсе нет, – живо отреагировала Риа. – Ты просто не стремился их встретить.

– Каюсь, – тактично улыбнулся Тейлор, – Но у меня есть некоторые смягчающие обстоятельства. Если вы дадите мне шанс, я вас с ними ознакомлю.

Губы Риа изумленно приоткрылись.

– Да, да, Риа, – подтвердил Тейлор, осторожно закладывая прядь волос ей за ухо. – Я пришел к тебе, чтобы предложить выйти за меня замуж. По крайней мере до рождения ребенка.

– Что? Почему?

Тейлор передразнил испуг Риа, но тут же рассмеялся.

– По всем перечисленным тобой выше причинам. Насколько я помню, ты говорила что-то о необходимости жить с ошибками, о разделении ответственности, о проблемах незаконнорожденных.

– Если ты со всем согласен, почему же занял оборонительную позицию?

– Ты сама сказала мне в сочельник, что я не позволю никому третировать себя. Когда ты принялась бросать свои обвинения, я принял вызов.

– Получается, что все мои объяснения были напрасны?

– Не думаю, чтобы они пропали втуне. Теперь я лучше знаю твои взгляды и отношение к жизни.

– Нет, ты все еще меня разыгрываешь.

– Позволь прояснить жизненно важный пункт. – Увидев, что Риа вся внимание, Тейлор продолжил: – Ты, очевидно, считаешь меня беспутным жеребцом, вознамерившимся заселить страну маленькими беспризорными Маккензи. – Тейлор усмехнулся, увидев, как Риа виновато опустила глаза. – Вопреки такому мнению у меня имеются совесть и строгие моральные принципы. Если бы подобное случилось со мной в студенческие годы, я решился бы на благородный поступок и женился на своей девушке.

Заявление Маккензи разозлило Риа:

– Я не нуждаюсь в твоей жалости.

– Да подожди ты, злюка. Не открывай новую дискуссию, когда мне едва удалось успокоить тебя.

– А ты не выставляй меня в роли похотливой кобылы.

Тейлор чертыхнулся.

– Не могли бы мы вернуться к теме разговора? Риа сдержала свой темперамент.

– Я вовсе не думала о себе, когда предлагала тебе жениться. Я думала только о ребенке.

– Я тоже, – возразил Тейлор. – Это ведь и мой ребенок. И мне небезразлично его будущее. Я никогда не откажусь от законных прав на него, что может произойти в случае, если мы не поженимся.

– Получается, что ты поступаешь так исходя из интересов законности?

– У каждого из нас свой интерес.

Глубоко задумавшись, Риа разглядывала свои голые ступни. Ей показалось справедливым, что Тейлор имеет некоторые законные права на ребенка. Жизнь Риа была бы бесконечно пустой без Роберта Лавендера. Может ли она эгоистично лишить ребенка отца? Пусть даже воскресного?

– Ну хорошо. Мы оговорим некоторые основы взаимоотношений в бракоразводном контракте.

– Мы говорим о разводе, ни словом не обмолвившись о свадьбе.

Риа улыбнулась в ответ на улыбку Тейлора.

– Для этого у нас еще куча времени. Все, о чем я прошу, – чтобы мы поженились хотя бы за неделю или около того до родов.

Решив, что соглашение достигнуто, Риа собралась было встать с кушетки, но Тейлор удержал ее, схватив рукой за не заправленную в джинсы футболку.

– У меня есть одно условие.

Сев на место, Риа выжидательно посмотрела на Маккензи.

– Какое?

– Мы поженимся немедленно. Завтра. В крайнем случае послезавтра. Как можно скорее.

– К чему такая спешка?

– Потому что в политическом смысле будет катастрофой, если я женюсь за несколько дней до рождения своего ребенка.

– Но ты уже занял кабинет мэра. Ни Бликер и никто другой не в силах снять тебя с должности.

– Да, я въехал в офис, но смогу ли эффективно работать, если в моральном плане буду уязвим? – Тейлор покачал головой. – Гм-м-м, мы должны пожениться задолго до рождения ребенка.

– Никто никогда не узнает, что отец – ты. Я никому не скажу. Мы уедем из города и зарегистрируемся. Ты сможешь тайно навещать ребенка.

– Риа, у нас обоих высокое общественное положение. Ты знакома со многими людьми, я – тоже. Многие из наших знакомых видели, как в сочельник мы вместе покинули вечеринку у Грэхемов.

– Ты в самом деле считаешь, что кому-нибудь придет в голову сложить два и два?

– Нет, они сложат один и один и получат три. Ты, я и ребенок. Или прибавят к сочельнику девять месяцев и получат двадцать шестое сентября. И я с отвращением отношусь к непорядочности. Если мы собираемся узаконить рождение ребенка, нам следует сделать это как можно скорее. В противном случае нам вообще нет смысла жениться.

– Но любой поймет причину нашего брака, если мы расторгнем его сразу же после родов.

– Это уже будут чистейшей воды домыслы.

– Домыслы посыплются в изобилии, если мы поспешим и поженимся, даже не встречаясь до этого. Слухи поползут, как только моя беременность станет заметной.

Тейлор посмотрел на плоский живот Риа. В порыве чувств он положил на него руку.

– Трудно поверить, а? Неужели там действительно уже есть ребенок?

Риа сама не поверила, но вся обмякла при прикосновении Тейлора. Ощущение его ладони, твердо и тепло лежащей на нижней части ее живота, вызвало томность и легкое головокружение, никак не связанные с беременностью.

– Теперь, когда у меня было время все обдумать, мне даже нравится мысль, что в тебе растет мой ребенок. – Тейлор поднял голову, и его ярко-голубые глаза заглянули в лицо Риа. – По правде сказать, мне временами нравится и твоя идея.

Тейлор наклонился и сухо поцеловал Риа в губы. Потом, склонив голову набок, снова поцеловал, на этот раз полуоткрытыми губами. Они прижались к ее губам, слегка их теребя, пока губы Риа не приоткрылись в ответ.

Риа не была пьяна, как в сочельник. Поцелуи Тейлора не усугублялись магическим действием шампанского или воспоминаниями. Они были точно такими же искусными и грешными, какими и запомнились Риа. Язык Тейлора действовал ловко, быстро, легко, неторопливо, вкрадчиво и возбуждающе.

Рука Маккензи потянулась к груди Риа и сжала ее, наслаждаясь налитой полнотой. Кончиками пальцев Тейлор захватил соски, и Риа застонала, потому что ласка доставила ей неизъяснимое наслаждение своей нежностью и расслабляющим действием на ноющую, зудящую плоть.

Не прерывая поцелуев, Тейлор прошептал имя Риа и еще плотнее приник к ее губам, язык его пробивался все глубже. Риа начала растворяться в сладости поцелуев Тейлора, близости его крепкого тела, запахе кожи и волос. Она вновь сливалась с Тейлором Маккензи, как это случилось в тот вечер накануне Рождества. Она тонула, тонула, тонула…

Риа вдруг резко отстранилась:

– Нет, Тейлор, мы не можем.

Маккензи тяжело дышал и часто моргал.

– В чем дело?

– Ни в чем.

– Веский довод.

– У меня тоже есть условие. Между нами не может быть интимных отношений.

– Тебе следовало предупредить меня об этом тремя с половиной поцелуями раньше, – пробормотал Маккензи.

Риа встала и одернула задравшуюся футболку. Она пробежала пальцами по волосам, тщетно пытаясь привести их хоть в какой-то порядок. Потом провела повлажневшими ладонями по бедрам, надеясь, что это несколько успокоит вспыхнувшую внутри ее сладкую дрожь. Почему она все еще хочет Тейлора? Как она может хотеть его, заплатив столь высокую цену за единственную ночь, проведенную ими вместе?

– Любые эмоциональные или физические увлечения могут только усугубить нашу ситуацию.

– Усугубить ситуацию больше, чем мы имеем сейчас, невозможно.

– Тейлор!

– Шучу. – Медленно и неловко Маккензи поднялся с кушетки. – Я сделаю все приготовления и позвоню тебе. – Он направился к двери.

– Подожди! Ты не можешь уйти, прежде чем мы не обсудим, что отвечать, если станут спрашивать, почему мы не живем вместе.

– Не станут. Мы будем жить вместе.

– Что? Но мы не можем! Где?

– У меня.

– Не может быть и речи.

– Риа, поверь, я не в том состоянии, чтобы немедленно открыть дебаты по данному вопросу.

– Но мы должны его решить.

– И я уже решил, – вспыхнул, не сдержавшись, Тейлор, но тут же прикусил губу и кивнул. – Ладно. Мне нужно отправиться домой, принять холодный душ и попытаться свыкнуться с мыслью, что я лишь формально буду женат на прекрасной, сексуальной, беременной леди. Идет? – резко спросил он. – Я тебе позвоню.

– Готова?

– Да.

Тейлор одобрительно кивнул Риа и ввел ее в судебную палату. Маккензи утряс все детали и договорился в суде, что их брак зарегистрируют в пять часов вечера, после работы.

Риа заехала домой принять душ и переодеться. Все выглядело достаточно формально, но все же это была свадьба. Ее свадьба. Риа надеялась, что обряд одевания настроит ее на необходимый лад. Поздно было что-либо переигрывать, но она все же продолжала задаваться вопросом, правильно ли поступила, решившись сказать Тейлору о ребенке.

После того как врач подтвердил ее беременность, Риа решила, что они с отцом ребенка зарегистрируют брак перед родами. В ту бессонную ночь она представляла себе, как они с Тейлором подписывают брачный контракт, связывающий их законными узами брака, а потом, когда появится малыш, подписывают документ, этот брак расторгающий.

Мысли о проживании в одном доме и смене фамилии ей и в голову не приходили. Букет белых и алых роз, преподнесенный заехавшим за ней Тейлором, тоже явился неожиданностью. Брак по необходимости, таким образом, принимал совершенно цивилизованную форму, а сама Риа не могла точно сказать, как это случилось.

Букет дрожал в руках Риа, повторявшей слова клятвы перед судьей и секретарем-свидетелем. Когда судья предложил новобрачным обменяться кольцами, Маккензи удивил Риа, достав из жилетного кармана обручальное кольцо из белого золота и надев его на ее палец.

Когда судья попросил их поцеловаться в знак состоявшегося бракосочетания, Тейлор вложил в поцелуй все свое изощренное мастерство с таким блеском, что ни у кого из свидетелей церемонии не возникло и тени сомнения, что брак заключен по искренней и взаимной любви. Поцелуй почти убедил в этом и саму невесту, хотя она знала нечто большее, чем присутствующие.

Тейлор и Риа покинули здание суда уже в статусе молодоженов. Риа, все еще смущенная впечатлением от поцелуя, заметила:

– Тебе не стоило беспокоиться о кольце.

– Я взял себе за правило никогда и ни в чем не обманывать своих жен, – сообщил Тейлор, одаривая Риа ослепительной улыбкой.

– Я у тебя первая.

– Да, но прецедент создан. – Тейлор помог Риа сесть в «корвет». – Я заказал ужин в «Ля Флер».

Жених не переставал преподносить сюрпризы.

– Лучше бы тебе этого не делать.

– Ты не хочешь есть?

– Не очень, – уклончиво ответила Риа.

– Плохо себя чувствуешь?

Риа позабавила идея солгать Маккензи, но она решила, что ложь не самое правильное начало какой бы то ни было семейной жизни.

– Нет, все нормально.

Маккензи остановил «корвет», въехав под порт-кошер, но не обращал внимания на подбежавшего слугу, готового отогнать машину на стоянку. Повернувшись к Риа, он спросил:

– В чем же тогда дело, Риа?

– Во всем. Букет, кольцо, ужин… Это так… так по-свадебному…

– Тебе не понравились розы? Надо было купить серебряное кольцо? Бриллианты? Ты ненавидишь «Ля Флер»?

– Брось свои шуточки, черт возьми. Ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Нет. Не понимаю. Почему бы тебе не объяснить мне по буквам?

– Ну ладно. Объясняю: не заходи слишком далеко, не играй с огнем.

Взволнованный Тейлор, прикусив нижнюю губу, пристально смотрел на Риа.

– Я кажусь сходящим с ума от любви к тебе, да? Достаточно импульсивным для жениха? И ты говоришь, что в таком состоянии человек способен играть с огнем?

– Ты не женился на мне в порыве страсти и не сходишь с ума от любви.

– Но они этого не знают, – присвистнул Маккензи, указывая глазами на мир за ветровым стеклом автомобиля. – И мы должны их убедить.

– Тогда твоя политическая карьера будет вне опасности? – съязвила Риа.

Скулы Маккензи напряглись, взгляд заледенел. Наклонившись вперед, он произнес:

– Нет, просто люди не узнают, что тебе удалось заарканить совершенно незнакомого мужика и между делом трахнуться с ним в сочельник.

Риа побледнела, содержимое желудка, взбунтовавшись, моментально подступило к горлу.

– Мне плохо. – Она принялась судорожно нащупывать ручку двери.

Швырнув ключи слуге, Тейлор потащил Риа в помещение ресторана. Она вовремя успела заскочить в дамскую комнату. Чуть позже сердобольная престарелая служанка предложила Риа холодные компрессы. Один она положила на липкий от пота лоб Риа, а вторым обернула ей горло.

– Я говорила бармену, что его коктейли слишком крепкие, – посетовала служанка, пожимая руку Риа.

– Я ничего не пила. Я… – «Беременна», – чуть было не ляпнула она, но вовремя спохватилась, – только что вышла замуж.

Складки на лице старой женщины разгладились от широчайшей добродушно-восторженной улыбки.

– Нервотрепка перед первой брачной ночью? Она скоро пройдет.

Риа слабо улыбнулась в ответ. Убедившись, что тошнота отступила, Риа подкрасила губы и покинула туалет, сопровождаемая лучшими пожеланиями счастливой жизни, еще долго звеневшими в ее ушах.

Тейлор нервно вышагивал у входа в ресторан.

– Ну как ты?

– Лучше.

Маккензи выглядел едва ли не таким же больным, как Риа.

– Риа, прости меня. Боже, как ужасно то, что я сказал!

– Это уж точно. Но я принимаю твои извинения, потому что сама была хороша.

Эмоции захлестнули Риа, и глаза ее наполнились слезами, которые она никак не могла сдержать. Она открыла сумочку в поисках бумажных салфеток, но Тейлор протянул ей свой носовой платок с монограммой.

– Я спровоцировала тебя. Ты был так внимателен. А я-то предполагала, что ты будешь угрюмым, и никак не ожидала от тебя такого участия. Я готовилась к издевке с твоей стороны, а ты был так добр. – Риа подняла голову и увидела, что они успели привлечь внимание небольшой аудитории. – На нас все смотрят.

– Не бери в голову. Невестам положено плакать, особенно когда жених стаскивает с них трусики.

Риа уже смеялась, когда Тейлор, взяв ее под руку, повел в беседку, где были установлены платные телефоны и сигаретные автоматы. Здесь они почувствовали себя более уединенно.

– Риа, – Тейлор погладил ее по щеке, – то, что я сказал в машине… было омерзительно, если учесть, что речь шла о такой замечательной вещи, как зачатие ребенка. И…

– Что? – спросила Риа после затянувшейся паузы.

– Я никогда не считал случившееся с нами только сексом.

Они долго и пристально смотрели друг на друга, пока их безмолвный диалог не был прерван джентльменом, зашедшим в беседку позвонить.

– Нет нужды оставаться здесь, если ты плохо себя чувствуешь, – сказал Тейлор, засовывая в карман носовой платок, которым он смахнул слезы со щек Риа.

– Нет, пожалуйста, мне бы хотелось. Тебе стоило немалых хлопот заказать здесь столик. Было бы несправедливо не оценить твои труды.

Увидев благодарную улыбку на лице Тейлора, Риа поняла, что своим предложением доставила ему истинное удовольствие. Метрдотель вежливо поинтересовался самочувствием мисс Лавендер. Риа заверила его, что с ней все в порядке, а Тейлор поправил:

– Теперь – миссис Маккензи, Пит. Старый официант, знавший и Тейлора, и Риа по именам, замечательно быстро оправился от услышанной потрясающей новости и расплылся в улыбке:

– Поздравляю, мистер Маккензи. Он галантно поклонился Риа и отвел их к лучшему столику в ресторане, прислав еще и бутылку шампанского в подарок. Через минуту вся кухня, официанты и посетители ресторана, даже мальчишка-парковщик, натиравший до блеска «корвет» с почти сексуальным наслаждением, знали, что вновь избранный мэр Маккензи женился на архитекторе Риа Лавендер.

– Ты не устала от того, что мужики смотрят на тебя глазами похотливых подростков?

Риа слегка опустила тисненую кожаную обложку меню и посмотрела из-за нее на Тейлора. Взгляд у нее теперь был вполне выразительный и щеки порозовели.

– Что ты сказал?

– Все головы поворачивались тебе вслед, когда ты проходила по залу.

– Тебе это только показалось.

– Уху-ху. Дюжина пар алчущих глаз пронзала испепеляющими взглядами мою спину. Мне, жаль бедных лишенцев-сосунков, но это вовсе не значит, что я должен терпеть, когда моей жене строят глазки. – Риа понимала, что весь этот шутливый вздор Тейлор несет с единственной целью – улучшить ее настроение, но прием сработал. Ей даже стало теплее от взгляда, которым Маккензи за ней наблюдал. – Новое платье?

– Да, новое, но купила я его вовсе не для сегодняшнего торжества. Мне так или иначе нужно было обновить гардероб.

– А жемчужное ожерелье – подарок мужчины? – задиристо улыбнулся Тейлор.

– Мне подарили его родители в день окончания колледжа.

Маккензи удовлетворенно кивнул.

– Что бы ты хотела съесть?

– Куриный бульон «Кемпбел». Маккензи засмеялся, прикрывшись меню.

– В таком случае закажи консоме. И получишь то, что надо.

Риа сама удивилась тому, что смогла съесть целую куриную грудку-гриль. На десерт владелец ресторана прислал им в подарок праздничный торт-мороженое на двоих. К великому удовольствию прислуги, Тейлор разрезал его со всей необходимой церемонностью. Риа и Тейлор откусили по куску из рук друг друга и чокнулись шампанским, хотя Риа лишь пригубила из своего бокала.

Когда пришло время уходить, Тейлор помог Риа подняться со стула и, заботливо поддерживая за талию, провел к выходу. У стойки метрдотеля они лицом к лицу столкнулись с компанией из трех человек, ожидавших свободного столика.

Глаза блондинки скользнули по Риа, словно не видя ее. Зато она радостно улыбнулась Тейлору:

– Тейлор, как хорошо, что мы тебя здесь застали. Ты ведь не уходишь? Еще слишком рано. Мы только что подъехали. Ты помнишь Уилсонов?

– Разумеется. – Тейлор пожал руку мужчине – и кивнул его жене.

– Вы к нам не присоединитесь?

То, что Риа тоже входит в круг приглашенных, блондинка выразила лишь мимолетным взглядом в ее сторону и тут же жадно уставилась на Тейлора.

– Прости, но сегодня – нет. Риа, познакомься, это Лиза Бартон. Лиза, это Риа, моя жена.

Присутствие Уилсонов спасло сцену от полного провала. Обе женщины молча смотрели друг на друга. Риа пришла в себя быстрее, чем Лиза. Она кивнула в знак знакомства и обратилась с вопросом к миссис Уилсон, не тот ли она архитектор, о котором Риа приходилось так много слышать? Лиза позабыла все правила этикета и, как только к ней вернулся дар речи, сразу же взяла быка за рога:

– Тебе не кажется это несколько неожиданным? Что подразумевалось под словом «это», пояснять не приходилось. Глаза Лизы потемнели от злости. Тейлор обнял Риа за плечи.