Текст книги "Месть Коула Камерона"
Автор книги: Сандра Мартон
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА ПЯТАЯ
Случилось именно то, чего Фейт боялась все эти годы. С самого рождения сына. Шли месяцы, годы, жизнь текла своим чередом, и ничего особенного не случалось. Мирная жизнь убаюкивала ее, обещая тишину и покой. В тот миг, когда Фейт переступила порог офиса Сэма Джергена, ее страхи всколыхнулись вновь, и не напрасно. В глубине души она знала, что рано или поздно Коул приедет в город и ее тайна перестанет быть тайной: чей-то бойкий язычок обронит словечко... Словечко обронил Сэм Джерген, правда, Коул превратно его понял. Лучше бы он продолжал думать, что у Фейт есть мужчина, но теперь уже ничего не изменишь.
Коул и Питер неотрывно смотрели друг на друга. Две пары широко раскрытых зеленых глаз. Два приоткрытых от удивления рта. Коул и его миниатюрная копия не сводили глаз друг с друга.
Фейт перевела дыхание и напомнила себе, что отец Питера – Тед. Коул был далеко, его вообще следовало забыть.
Питер первым обрел дар речи:
– Мам? Он что, правда мой дядя?
Фейт засмеялась так естественно, что, право же, небесам следовало поразить ее на месте за такое притворство.
– Ну конечно, – беззаботно ответила она. – Это действительно твой дядя.
Питер задумчиво молчал, словно не мог решить, хорошая это новость или плохая. Фейт затаила дыхание. По лицу Коула трудно было что-то понять, но он смотрел на Питера как зачарованный. О чем он думал? Что ему виделось? Ах, только бы он не заподозрил правду! Тед как-то упомянул, что мальчик очень похож на Коула. Фейт тогда упрямо отказалась это признать, но Тед оказался прав.
– Почему ты мне о нем не рассказывала?
– Ну, возможно, я и правда не упоминала... Я не думала...
– Да. – голос Коула прозвучал натянуто. – Похоже, и правда не упоминала.
Как он поступит? Проигнорирует Питера? Пройдет мимо него как мимо пустого места?
Коул сделал несколько шагов и остановился прямо напротив ребенка.
– Привет, – сказал он.
Питеру это, кажется, пришлось по душе. Покосившись на мать, а затем на Коула, он застенчиво ответил:
– Привет.
Коул немного помолчал, потом присел и протянул мальчику руку.
– Я – Коул.
Питер немного поколебался, потом вложил руку в ладонь Коула, и знакомство состоялось.
– Сколько тебе лет, Пит?
Фейт наконец овладела собой и нашла в себе силы поправить:
– Питер.
Две пары зеленых глаз обратились к ней, одни с удивлением, другие – с затаенной злостью.
– Его имя...
– Питер, – подтвердил мальчик. – Но ребята иногда зовут меня «Пит».
Еще одна ложь во спасение. Фейт хорошо знала, что у Питера не было ни друзей, ни уличного имени.
Мальчик и мужчина улыбнулись друг другу.
– Тогда пусть будет Пит, – заключил Коул. – Так сколько же тебе лет, Пит?
– Пока восемь.
– Восемь, – автоматически повторил Коул. Теперь ему все было ясно. Он просто не понял Джергена: он-то думал, что Фейт только притворилась беременной, но это случилось на самом деле. А Тед никогда бы не бросил своего ребенка. Что ж, брат поступил правильно.
– Восемь, – снова повторил он, стараясь не выдать охватившего его бешенства.
– Эй, а тебе сколько?
Коул снова взглянул на мальчика и подумал, что ведь не так уж важно, кто его мать. Он плоть от плоти Камеронов, плоть от плоти его брата.
– Кажется, мне чуть побольше.
Значит, не успел он уехать, как она уже забеременела от его брата.
– Почему я о тебе ничего не слышал? – опять полюбопытствовал Питер.
Фейт решилась наконец вставить слово. Она просто не могла больше стоять и молчать.
– Так вышло, – сказала Фейт и запнулась, столкнувшись взглядом с сыном. – Я хотела сказать, что... зато получился сюрприз.
Коул медленно выпрямился.
– Я тоже хотел бы об этом кое-что услышать.
– Коул... Я понимаю, у тебя есть вопросы...
– У меня? Ни одного. Любой человек с каплей мозгов сумеет и сам найти ответ на каждый вопрос. – Коул немного помолчал. – Я попросил Теда беречь тебя. Лучше бы я посоветовал ему поберечь себя.
– Ты попросил?.. Пожалуйста, давай не будем врать друг другу после стольких лет! После той ночи ты меньше всего думал обо мне!
– После какой ночи?
Фейт не ответила, ведь рядом стоял Питер. Она наклонилась и, хотя мальчик был уже слишком велик, обняла его и подняла на руки.
– Мам, поставь меня обратно, я же не маленький!
– Сейчас, только обними меня, пожалуйста. Ну вот. – Фейт поставила сына на ноги и взъерошила ему волосы. – Знаешь, мы ведь так и не поехали за гамбургерами. Я опоздала, потому что...
– Может, сначала оденешься? – напомнил Коул. Это было неприятно, но Фейт сделала вид, что ей все равно.
– Сейчас натяну джинсы и майку, и мы поедем в город.
– Элис уже купила мне гамбургер, – возразил Питер.
Фейт растерянно кивнула.
– Мы можем поесть мороженого...
– Мам, сейчас же почти ужин!
– Разве? – Фейт окончательно растерялась: действительно, с утра прошла уже целая вечность, но Фейт было не до того. Что же делать? – Мы все равно поедем в город. Купим жареных цыплят и видеокассету и устроим отличный ужин.
Это звучало беспомощно, но Фейт нужно было любой ценой избавиться от Коула и его странного взгляда.
Питер посмотрел на нее.
– Звучит забавно. – Он перевел взгляд на Коула и улыбнулся. – Ты хоть что-нибудь понимаешь? Я – нет. Еще с утра у меня не было никакого дяди.
– У меня тоже не было племянника. С утра. Так что мы квиты.
– А ты чей брат, мамин или папин? Ведь дядя – это брат кого-то из них. Так?
– Питер, – перебила Фейт, – ты бы начал собираться...
– Ты прав, Пит. Я брат твоего отца.
– А. – Лицо Питера стало печальным и торжественным. – Он умер. Ты уже слышал?
– Да. – Коул сжал губы. – Да, я знаю.
– Так ты поэтому приехал? Потому что умер отец? Чтобы позаботиться о нас с мамой?
– Питер! – строго сказала Фейт. – Нельзя задавать так много вопросов!
– Незнакомым людям нельзя, – возразил Коул. – Но я его родня... Хотя ты и скрывала это от меня.
– Пожалуйста, – она бросила на него умоляющий взгляд. – Не будем говорить об этом сейчас!
– Не будем. Но ручаюсь, позже мы об этом поговорим.
– О чем? Если ты хочешь остаться здесь и... Питер, – Фейт с трудом изобразила улыбку, – ты едешь со мной или нет?
– Ну конечно! – И Питер снова повернулся к Коулу. – А как мне тебя называть? Коул или дядя Коул?
– Сойдет и просто Коул.
– Чудесно, – жизнерадостно заключила Фейт. – Просто чудесно, что вы двое встретились. Нехорошо задерживать Коула, у него дела. Ты ведь собирался уходить, когда...
– Да, – задумчиво подтвердил Коул. – Я как раз собирался посмотреть, продают ли еще жареных цыплят на Главной улице. Когда вы обсуждали свои планы на вечер, я понял, что все еще продают.
– Ну да... продают... но...
– Смешное совпадение, да? Я мог бы съездить туда, купить все, что нужно, и поужинать с вами. Что скажешь, Пит?
– Нет, – выпалила Фейт и тут же поправилась: – Спасибо, Коул, но мы не можем тебя утруждать.
– Никто никого не утруждает. – Его глаза смотрели на нее все тем же холодноватым взглядом. – В конце концов, мы семья.
– Мам, ну мы же правда семья...
Слова сына заставили Фейт заколебаться.
– Я бы с радостью, но... ужинать еще рановато.
– Ты же сама сказала, что можно! – обиженно возразил Питер.
– Давай, Фейт, – поддержал Коул, – соглашайся, пока не поздно.
Она почувствовала себя загнанной в ловушку.
– Это же... это же обычный ужин. И детское кино. Ты умрешь от скуки.
– С тобой не соскучишься, – заметил Коул с особенным выражением.
Фейт вспыхнула.
– Хорошо! – Она постаралась говорить холодно. – Делай что хочешь. Поезжай в город за цыплятами и фильмом, а мы с Питером подождем.
– Только ты. Питер едет со мной.
– Нет.
– Он покажет мне, где видеопрокат.
– Точно! – Питер едва не скакал от восторга. – Знаешь, что мы сделаем?..
– Вы что, оглохли? Я сказала «нет».
Фейт все больше злилась. Как он смеет вторгаться в ее жизнь? Она никогда ему этого не позволит, и чем раньше он это поймет, тем лучше.
– Мой сын останется со мной. – Фейт сделала шаг вперед и положила руки на плечи сына. – С тобой я его не отпущу. Я еще не сошла с ума! Питер не будет...
Не будет таким, как ты. Но разве можно это говорить сейчас, вслух? И она сказала первое, что пришло в голову:
– Ему еще рано ездить на мотоцикле.
– На мотоцикле? Ого! – Кажется, Коул вызывал у мальчика все больший восторг. – У тебя есть мотоцикл? Где? Я не видел его снаружи. Там только длинная черная машина, на ней нарисована кошка.
– А ты наблюдательный парень! – Коул бросил на Фейт еще один насмешливый взгляд. – Это «ягуар».
Ловушка захлопнулась.
– Мам, можно я поеду с Коулом? Ну пожалуйста!
Все внутри нее говорило «нет», все кричало: «Скажи Коулу, что это твой дом! Пусть убирается! Немедленно!» Но для Коула ее требование ничего не значит. И рядом стоит Питер. И он счастлив. Впервые за последнее время.
– Ладно, поезжайте. – Фейт обняла своего сына еще раз и прошептала: – Я люблю тебя.
– Я тоже, – сказал Питер, но все его мысли были о предстоящей поездке. Он освободился из ее рук и скорчил Коулу рожицу. – Мы сделаем покупки, а мама как раз оденется.
Коул окинул ее взглядом.
– Устами младенца... – теперь он говорил даже примирительно. Их глаза встретились. – Знаешь, Фейт, мне только что пришло в голову... Ты ожидала, что я приду? Может, Джерген позвонил тебе и сказал, что я загляну? И ты поспешила соответственно одеться?
– Что такое «соответственно»? – полюбопытствовал Питер.
– Это слово, которое говорят взрослые, если имеют в виду, что кто-то сделал что-то вполне сознательно, – пояснил Коул.
– У этого слова совсем другое значение, – натянуто произнесла Фейт.
Коул улыбнулся фальшивой улыбкой. Когда он повернулся к Питеру, она стала настоящей и теплой. Он взял мальчика за руку, и они скрылись за дверью.
Поездка в город и обратно занимает полчаса. Если цыплята не готовы – около сорока минут. Ну еще чуть-чуть, если Питер, как всегда, копается, выбирая фильм. Но не два же часа! Фейт в ужасе металась по комнате. Где Питер? Где Коул? Как она могла отпустить с ним ребенка? Как бы он ни изменился, ему нельзя доверять! С ее стороны это было вдвойне глупо. Он ведь приехал за наследством Теда, не больше. Узнал, что у нее есть ребенок, и забрал его. Что же она наделала?
Если Коул чего-то хочет, он не смотрит на средства. Сегодня ему захотелось произвести впечатление на Питера. И она позволила ему забрать мальчика, потому что он сумел его развеселить этими глупыми жареными цыплятами, дурацким фильмом и катанием на машине.
Такие мысли крутились в голове Фейт, когда зазвонил телефон. Она схватила трубку.
– Где вас черти носят?
Коул засмеялся.
– Где твое радушие?
– Где твоя совесть? Ты знаешь, сколько времени?
– Пожалуй, мы немного задержались.
– Немного? – Фейт почувствовала, что срывается на истерику, и сделала несколько глубоких вдохов. – Где вы сейчас?
– Где мы, Пит?
Она не слышала, что отвечал ее сын, но слышала его восторженный голос. Боже, как он радуется мимолетному вниманию человека, который несколько лет назад обрюхатил его мать и укатил в голубую даль.
– Коул!
– Да, я слышу. Пит говорит...
– Его зовут Питер.
– Ты уже говорила. Мы на Северной дороге, где-то в двух милях от...
– Я знаю, где Северная дорога!
– А я не знал. Питер устроил мне экскурсию – город так изменился...
– И не только город. Я тоже. Немедленно вези Питера домой.
Когда дверной звонок зазвонил, она уже стояла у дверей. Питер вошел, держась за руку Коула. Вид у него был торжествующий.
– Питер, – сказала она, – иди в свою комнату.
– Но цыплята остынут...
– В комнату, Питер.
Губы мальчика задрожали.
– Мы взяли «Аладдина». Да, Коул? Коул его никогда не видел...
– Посмотришь позже.
– Коул сказал, что в детстве читал книгу...
– Питер. Если ты хочешь посмотреть фильм, иди в свою комнату, в противном случае ты просто потеряешь время.
Из глаз мальчика брызнули слезы.
– Это нечестно, ты сказала...
– Эй, – Коул положил руку на плечо Питера. – Твоя мама просто расстроена, Питти.
Питти? Фейт поймала себя на мысли, что Коул оправдывает ее перед ее собственным сыном, который в одно мгновение из Питера превратился в Пита, а теперь уже и в Питти.
– Она сердится на меня, а не на тебя, – добавил Коул. – Это ведь так, Фейт?
– Да, – сказала она. – Да, верно. Ты не виноват, милый.
– Тогда, может, мы...
– Нет. Мне нужно поговорить с Коулом. Это будет скучный взрослый разговор. Знаешь, оставь все здесь. Мы поговорим, ты спустишься, и мы посмотрим кино.
– Все вместе?
– Питер, сделай, как я прошу!
Мальчик посмотрел на Коула.
– Иди, парень, – сказал Коул, – мы еще увидимся.
– Честно?
– Обещаю.
Питер немного подумал, потом подошел и обнял человека, которого считал своим дядей. Коул улыбнулся, сам того не замечая. Раньше он вообще-то не замечал детей. Они были повсюду, но никогда не вторгались в его собственный мир. Было странно, что этот ребенок так быстро запал ему в душу, но ведь это же сын Теда! Если бы только он остался в Либерти, Пит мог стать его сыном. Если бы только он остался, если бы попросил Фейт выйти за него и если бы она согласилась...
– Все будет в порядке, – пообещал он вслух, – иди, чем скорее мы с твоей мамой поговорим, тем скорее наступит очередь цыплят.
Питер хотел было уйти, как вдруг повернулся и подозрительно спросил:
– Точно?
– Точно. Подумай сам, разве я упущу случай закусить хрустящим крылышком? Спорим, мне достанется больше?
Питер засмеялся и бегом помчался по лестнице. Фейт посмотрела на Коула.
– Пройдем в библиотеку, – сухо сказала она.
В библиотеке она села на стул, Коул устроился напротив на диване.
– Тебе не следует так поступать, – начала Фейт.
– Как «так»? Даже мой старик позволял мне сидеть на этом диване. Или я должен сидеть, скромно сложив руки на коленях? Так это уже слишком!
– Не лги Питеру.
– Я и не лгал.
– Нет, лгал. Много лет назад ты лгал мне, а теперь лжешь моему сыну.
– Что бы там ни было между нами много лет назад, детям я не лгал никогда.
– А твои обещания? Ты обещал ему, что будешь здесь, когда он спустится, что поужинаешь с нами, что будешь смотреть с ним глупое детское кино... – Само его присутствие напоминало ей о прошлом, и это были болезненные воспоминания. – Уходи, – глухо сказала она. – Уходи, пока ты не успел принести в жизнь моего сына новое горе, пока ты не надавал обещаний, которых даже не думаешь выполнять.
– Это не так.
– Нет, это так. Я знаю тебя, я-то знаю, что там внутри, под этой очаровательной маской... Но Питер... Он ведь еще ребенок, он верит людям и верит в людей. Хоть это ты понимаешь?
– Но я не лгал ему.
– Ты сказал, что останешься ужинать.
– Я останусь.
– И посмотришь фильм.
– Посмотрю.
– Если я позволю тебе остаться.
– Ты? Позволишь? Ты, кажется, забыла, милая, что это мой дом, и если я желаю остаться здесь поужинать, я останусь. Хоть на сто лет.
– Нет, не можешь. Ни один суд...
– А! – Коул досадливо поморщился. – Так вот из-за чего весь сыр-бор. Каждый час в моем обществе для тебя все равно что в аду.
– Вздор. Я и не думала...
– Вот именно. Ты никогда не думала, что так все обернется, даже когда соблазняла моего брата.
– Убирайся! – Голос Фейт дрожал. – Убирайся из моего дома!
С минуту они стояли друг напротив друга, тишину нарушало только тяжелое дыхание Фейт и громкое тиканье часов на каминной полке.
– Послушай. Запомни хорошенько! – Коул говорил тихо, но в голосе звучала угроза. – Этот дом мой.
– Я в нем живу!
– А я им владею. Чувствуешь разницу?
– Коул, я...
– Будешь со мной судиться? Но ведь тебе нечем платить.
– В том-то и дело: у меня нет ни гроша! Тебе, конечно, все равно...
– Абсолютно точно.
– Но у меня сын...
– Это сын Теда.
– Ну да. Сын Теда. И он ведь просто маленький мальчик, он ни в чем не виноват!
Коул кивнул.
– Продолжай.
Разве она могла не продолжать? Ей было не до гордыни.
– Я не говорю, что хочу остаться в этом доме.
– Ты и не останешься.
– Я хочу уехать из Либерти.
– Чтобы найти еще один денежный мешок и окрутить его, как Теда?
– Что ты знаешь о моих отношениях с Тедом?
– А чего я о них не знаю?
– Да ничего ты не знаешь! Я любила его.
– Ты даже не знаешь, что значит это слово.
– И все-таки я его любила. И мы оба любили Питера. И...
– Не вмешивай сюда ребенка.
– Не могу. Ведь именно из-за него я хочу уехать. И мне нужно время, чтобы приготовиться, найти работу в Атланте...
Коул расхохотался.
– Такие, как ты, ищут не работу, а доверчивых дураков.
– А мне нужна работа, тогда у меня будут деньги, чтобы уехать.
– Так уезжай. Хоть сейчас.
– Но мне нужны деньги!
Коул протянул к ней руку и притянул женщину к себе.
– Все, что тебе нужно, – это мужчина.
– Ничего подобного!
Его губы прикоснулись к ее губам, и первый поцелуй был как гнев, который владел Коулом. Фейт попыталась отвернуться, но он обнял ее – и второй поцелуй был странным, как их судьба. Удивительно! Она была здесь, в его руках, и казалась такой же, какой представлялась его воображению. Или какой была много лет назад?
Опомнившись, Коул даже не отпустил, а оттолкнул ее от себя. Невольно прикрыв губы рукой, он вглядывался в выражение ее синих глаз и едва не поверил, что она так же потрясена, как и он.
И все-таки он сказал:
– Как видишь, твои поцелуи на меня больше не действуют. Я знаю, что ты за человек, я давно не ребенок, и я не Тед.
– Нет, – сказала она каким-то особенным, задевающим душу тоном. – Ты не Тед.
– Скажи мальчику, что я сожалею, но мне пришлось уйти.
– Конечно.
– Скажи, что я не хотел нарушать обещание.
– Конечно.
Коул повернулся, чтобы уйти, но остановился в дверях.
– Когда Питер ложится спать?
– В девять, но зачем...
– Скажи ему, чтобы сегодня лег попозже. – Коул взглянул на часы. – Если он дождется меня, через пару часов мы и поужинаем, и посмотрим кино.
– Я думала, мы договорились...
– Ты забыла? Я устанавливаю правила. И я ни о чем с тобой не договаривался.
Коул вышел в холл. Фейт выбежала за ним, чтобы спросить, что же он собирается делать, и остановилась на пороге, глядя, как черный «ягуар» медленно выруливает на дорогу.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Коул всегда ездил быстро, особенно в юности. В те времена его мотоцикл развивал бешеную скорость на грязных пустынных улочках Либерти.
Брат предостерегал его, но Коул только отшучивался, говоря, что ни одно из мрачных предсказаний их отца не сбудется.
Теперь он вел «ягуар» по тем же улицам и думал, что пророчества отца действительно не оправдались. Тед должен был стать богатым и удачливым, Коул должен был плохо кончить, может даже, разбиться в катастрофе, но ему улыбнулась удача. А Тед погиб в машине на скользкой дороге из Атланты в Либерти. Ирония судьбы, только очень грустная ирония. Кто виноват, жизнь или женщина? Если бы Тед не женился на Фейт, или если бы она была ему настоящей женой, он не поехал бы в тот день в Атланту и не погиб бы. И только из-за нее он ввязался в эту биржевую авантюру, потому что такие женщины недешево обходятся своим мужьям.
Так рассуждал Коул и в душе удивлялся – он не заметил на Фейт никаких украшений, кроме обручального кольца. Впрочем, это вполне могло быть уловкой, вряд ли Фейт выудила из Теда только драгоценности. Где та девочка, которая расплакалась, когда Коул подарил ей розу? Кто такая Фейт Дэйвенпорт? У нее теперь другой дом, другое имя и ребенок... Коулу не хотелось думать о том, что Фейт принадлежала его брату или любому другому мужчине. За эти годы он научился думать, что любовь и желание – одно и то же, но эта женщина по-настоящему волновала его. Впрочем, это ей всегда удавалось. Но теперь она была еще красивее, еще желаннее, еще вероломнее.
Почему она хотела скрыть от него Питера? Бессмысленно! Ребенок мог быть неплохим козырем в ее игре: ясно было, что он без сожаления вышвырнет Фейт вон – ее, но не собственного племянника.
Что же теперь делать?
Коул выехал на окраину города и прибавил скорость. Окна в машине были опущены, смолистый запах сосен врывался в салон машины.
Вчера в это же время он был в Нью-Йорке в баре, на такой высоте, что за окном могли бы гнездиться соколы. Он пил скотч в компании своего банкира, наслаждался видом из окна, строил глазки симпатичной брюнетке напротив и меньше всего думал о Либерти и его жителях. Все, что касалось Фейт и завещания брата, казалось таким простым делом...
Но теперь все было не так просто: от его решения зависела жизнь Питера. Тед оставил сына без гроша, мать ребенка не умела ничего – только нравиться мужчинам, но это не в счет. Что за жизнь ждет мальчика, страшно представить.
Коул притормозил и съехал на обочину. Уже почти стемнело, на небе виднелись первые звезды.
Ребенок не должен расплачиваться за грехи родителей, за их ошибки, за их жизнь и смерть. Это неправильно. Коул лучше, чем кто-либо, мог это понять. Но вот парадокс: именно дети платят самую высокую цену, хотя абсолютно ни в чем не виноваты.
Коул вспомнил, что обещал вернуться часа через два, но понял, что задержится куда дольше: нужно было все обдумать, взвесить, спланировать...
Прошло еще много времени, прежде чем Коул развернулся и медленно поехал к городу.
После жаркого дня вечер оказался неожиданно холодным.
Фейт сидела у камина в теплых брюках и свитере, пламя согревало комнату, но на душе у нее было мерзко. Какой бесконечный день! День, полный ужаса, тоски и разрушенных надежд. Бедный Тед! Он совсем не хотел, чтобы так получилось! Он так мечтал, чтобы у Питера было надежное будущее, когда мальчик подрастет, он хотел отправить его в частную школу, потом в университет... Фейт радовалась, что у ее сына совсем другая жизнь, чем была у нее, – нищета еще никого не делала счастливым! И вот...
Снова и снова она спрашивала себя, как сказать сыну, что ждет их обоих. Ни денег, ни крыши над головой. Он еще не может понять, что люди могут ненавидеть друг друга. Слышал ли он, как они кричали? Наверняка, ведь Питер спустился почти сразу же после того, как уехал Коул.
– Мам, – спросил он, – а где Коул?
Фейт обернулась и увидела, что лицо ее сына печально, а глаза потускнели.
– Ему пришлось уйти, милый, – ответила Фейт. Не стоило говорить, что Коул вернется, она и сама не верила в это. Поэтому она соврала что-то насчет срочного делового свидания.
– И он ушел? – произнес Питер дрожащим от обиды голосом.
Фейт ничего не оставалось, как кивнуть. Ее сын готов был заплакать, и ее сердце плакало вместе с ним.
– Подойди, обними меня, – попросила она.
– Мне не хочется, извини, пожалуйста, – тихо отозвался Питер.
Тогда Фейт попыталась спасти вечер и предложила устроить пикник перед телевизором; вообще-то она не любила, когда смотрят телевизор во время еды, но сегодня можно было сделать исключение. Питер ответил, что есть ему не хочется, разве что «О» и «В». То есть бутерброды с ореховым маслом и вареньем. «О» и «В» Фейт безоговорочно одобрила – эта еда, по крайней мере, не напоминала о Коуле. Фейт наделала бутербродов, достала шоколадное молоко, и через некоторое время Питер отправился спать в более спокойном настроении. Во всяком случае, ей так показалось. Но она поможет сыну забыть сегодняшнее происшествие, завтра она отвезет его в новый парк развлечений, и не важно, во сколько ей это обойдется. А вот что она будет делать без машины в городе, в котором нет общественного транспорта? Машина-то взята напрокат, и в конце месяца нужно возобновить аренду. А в конце месяца ее выставят из дома!
Что ей нужно – так это хороший адвокат, но это будет непросто. Она сделала несколько телефонных звонков, и они лишний раз подтвердили ее подозрения.
– Добрый вечер, я Фейт Камерон, миссис Теодор Камерон. Я могла бы завтра подъехать в ваш офис?
Это все, что ей удавалось сказать. Слухи уже сделали свое дело. Один адвокат сказал ей, что у него нет времени, другие были более откровенны: они говорили ей, что судиться с Коулом – только время терять, или интересовались, как она думает платить, не имея денег. За сутки весь Либерти уже знал, как обстоят дела. Значит, адвоката нужно искать в Атланте.
Фейт сидела у камина, прекрасно понимая, что нужно не сидеть, а хоть что-нибудь сделать. Выписать из справочника телефоны адвокатов Атланты. Расписать причины, по которым ее не имеют права выдворить из дома, хотя бы до тех пор, пока она не найдет работу. Подумать, как уговорить Элис остаться хоть ненадолго, ведь кто-то должен присматривать за Питером, пока она бегает по собеседованиям.
Но она слишком устала. Ей бы подремать хоть несколько минут... И она задремала, но в полудреме ей слышался чей-то голос, голос плачущей девушки. «Почему, ну почему он меня бросил? – шептала она. – Я ведь по-настоящему любила его, всей душой любила...» Где-то вдалеке тихо и настойчиво звенел колокольчик. В какую-то минуту Фейт показалось, что она видит лицо девушки, и что это ее собственное лицо...
В испуге Фейт проснулась. Звенел дверной звонок, судя по всему, звонили уже давно. Фейт бросилась открывать, боясь, что звонок разбудит Питера. Кто это может быть? Звонок замолчал. Войдя в холл, Фейт увидела Коула.
– Я звонил, – пояснил он.
– И когда я замешкалась, ты позволил себе войти. Ты уже второй раз входишь в дом без приглашения.
– Ты ведь не можешь с этим ничего поделать, не правда ли?
И он хозяйской походкой прошел в кухню. Фейт прошла за ним и налила себе кофе.
– Чувствуй себя как дома, – язвительно сказала она.
– Уже почти чувствую.
– Зачем ты пришел?
Коул неторопливо налил себе кофе и сделал небольшой глоток.
– Неплохо, – заметил он. – Хоть на что-то ты годишься.
– Повторяю: зачем ты пришел?
«За тобой», – подумал Коул, разглядывая ее. Утром он видел элегантную Фейт, днем – полуодетую, но вечерняя Фейт понравилась ему больше всего.
Последний час он провел в захолустном баре, слушая слащавые песенки, с натугой выползавшие из музыкальной машины. Он обдумывал план. Он уже знал, как поступить правильно, и мнение его «сестренки» было не в счет.
Он мог сколько угодно язвительно называть ее «сестренкой», а все-таки помнил, кто она. Его девушка в семнадцать лет. Девушка в громадной, не по росту, футболке. Он помнил тот день – они купались в озере, и Фейт в своем дешевеньком купальнике была очень хороша. Когда они вылезли из воды, Коул протянул ей свою футболку и сказал: «Надень, а то я сниму с тебя последнее». И Фейт послушно оделась.
Коул очнулся от раздумий и спросил:
– Питер спит?
– Да.
– Он... он расстроился?
Фейт поджала губы.
– Он же ребенок, Коул. Ему невдомек, что люди иногда дают обещания, просто чтобы произвести впечатление.
– Я никогда... Жаль, что я разочаровал его.
Фейт пожала плечами.
– Разве это важно?
– Конечно, важно. Мы не имеем права врать детям. И я не врал, когда сказал, что проведу вечер с ним.
Поразительно. Звучит так, словно он и впрямь расстроен. Ну и что? Даже такой, как он, способен понять, что обмануть женщину и обмануть ребенка – совсем не одно и то же. В конечном итоге годы и для него не прошли даром.
– Когда ты уедешь, я скажу Питеру, что ты заходил.
– Разве я сказал, что уеду?
– А разве нет?
– Это мой дом, зачем мне уезжать?
– Видишь ли, я хочу судиться с тобой за этот дом.
– Ты проиграешь, – отмахнулся Коул. – Да ты даже адвоката себе не найдешь!
– Найду.
– Не забудь предупредить его, что тебе нечем платить. Или у тебя завалялись денежки?
– Дом должен принадлежать мне, я продам его, этого хватит и на оплату издержек, и на то, чтобы мы с Питером могли уехать отсюда.
– Ага. И все это, конечно, только ради сына!
– Да. Но это не твое дело.
– Ты хочешь выдернуть Пита...
– Питера.
– Ты хочешь выдернуть Питера из родного дома, города, школы, оторвать от друзей, и все ради погони за призрачной удачей. Ты бы хоть немного подумала о том, что нужно ему, а не тебе.
– Чтоб ты знал, – голос Фейт предательски задрожал, – Питер ненавидит этот город и не хочет здесь жить, а друзей у него просто нет.
– Но почему?
– Потому. Где ты жил все эти годы? На Луне? Этот город ничуть не изменился за последний десяток лет. Люди чешут языками и выносят приговоры, как заправские судьи. Пока был жив Тед, с нами хоть как-то считались, а теперь...
Фейт замолчала, однако сказано было уже довольно для того, чтобы Коул понял.
– Да, – только и сказал он после недолгого молчания.
– Вот именно, – кивнула Фейт.
– Значит, после смерти Теда...
– Все сняли маску. Питера не приглашают ни в гости, ни на праздник, ни просто так. Он изгой, Коул.
– То есть мальчик платит за твои грехи? – Голос Коула снова стал чужим и холодным.
– Кто бы говорил! Ты ведь уехал отсюда и ни на секунду не задумался о том, что, может быть... твой брат нуждается в тебе.
– Зачем? Ведь у него была ты.
– Черт бы тебя побрал, Коул! Ты же не знаешь, во что превратилась моя жизнь после того, как ты уехал! Если бы не Тед... – Фейт глубоко вздохнула и остановилась. Если она продолжит говорить, то скажет ему все. – Это бессмысленно, – устало бросила она. – Прошлое умерло, меня волнует только будущее – будущее моего сына. Здесь у него нет будущего.
– Согласен.
Фейт повернулась к нему, не веря своим ушам.
– Ты веришь мне?
– Да. Ты права. Я и забыл, что это за городишко. Обыватели вцепляются в любую новость, как цепные собаки в кость.
– Вот именно, – быстро заговорила Фейт. – И я должна...
– Ты должна поставить этот паршивый городок на колени.
Фейт нервно рассмеялась.
– Когда рак на горе свистнет! Это не в моей власти, Коул. Тед мог... Нет, даже Тед не мог, он добился только того, чтобы не трогали Питера.
– Зато я это могу.
– Ты?
– Точно. Ты что, не веришь, что я могу заставить их пожалеть, что они услышали имя «Камерон»?
– Слушай, все, что мне нужно...
– Я не спрашивал, что тебе нужно.
– Мне нужны деньги, чтобы уехать. Давай заключим сделку.
– Что? Ты? Заключишь сделку? Со мной?
– Дом твой. Я не стану с тобой судиться. А ты позволишь мне и Питеру пожить здесь, пока я не найду работу. Как только я все улажу...
– А если я позволю тебе жить здесь, пока не продам дом? И дам тебе пятьдесят процентов от « выручки?
– Ну... – осторожно сказала Фейт. – Это будет очень великодушно с твоей стороны, и я...
– Ты, конечно, будешь очень благодарна.
– В общем, да, но...
– Не стоит объяснять, что это значит.
Коул схватил ее за плечи и грубо поцеловал.
– Мой брат просто не знал, как с тобой обращаться, по доброте душевной он упустил свой шанс.
– Убирайся!
– Из собственного дома?
– Мы встретимся в суде, Коул. Все воображают, что Камероны неуязвимы, но я так не считаю. Я ведь не первый день живу на свете и знаю, что деньги – это сила, а деньги Камеронов...
Коул отошел от нее, раскрыл бумажник и достал визитку.
– Тебе совершенно нечего делать в суде. Смотри.
Фейт подошла и взяла визитку так, словно это была бомба.
– Читай вслух.
– «Коул Камерон. Нефтепродукты Камерона. Энергоресурсы Камерона. Инвестиции...»
– Да, инвестиции и многое другое. Это все я, милая. Последние девять лет прошли очень занимательно.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.