Текст книги "В то давно минувшее лето..."

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Уитни стояла перед зеркалом в своей спальне, пристально разглядывая свое отражение и пытаясь представить, как она появится перед гостями, ожидающими в саду.

Она видела молодую женщину с бледным лицом, глазами, блестевшими как в лихорадке, с натянутой улыбкой. Она выглядела и встревоженной, и взволнованной и понимала, какое из этих чувств выберут собравшиеся внизу гости.

– Это так захватывающе! – всплеснула руками жена одного из менеджеров Дж. Т. вчера, не успев переступить порог и произнести свои поздравления.

Три дня назад Алекс сделал свое невероятное предложение. И теперь, теплым, пахнущим имбирем полднем, она станет его женой.

Ей все еще с трудом верилось. И все же это происходило наяву. Вот она – одетая в платье ручной работы из кружев времен королевы Виктории, в которое невесты Тернеров облачались вот уже сто пятьдесят лет. Небольшая группа гостей внизу, мягкие звуки мелодии Моцарта, доносящиеся через окно, – и до того мгновения, как она станет миссис Александр Барон, остается чуть больше тридцати минут.

– Ты великолепно выглядишь, моя дорогая, – сказал отец, заглянув в ее комнату немного раньше. И только тогда, в первый раз с тех пор, как Алекс объявил их план, Дж. Т. осмелился посмотреть ей прямо в глаза. – Ты уверена, что хочешь этого, Уитни?

«Нет, – подумала она. – Нет, я не уверена ни в чем, а уж в этом – меньше всего».

Но было слишком поздно для взаимных обвинений, слишком поздно, чтобы что-то предпринимать, оставалось только ждать.

– Да, – сказала она тихим уверенным голосом. – Я абсолютно уверена.

Ее отец вздохнул с облегчением.

– Ну, тогда все в порядке, – сказал он и вышел из комнаты с почти неприличной поспешностью, пробормотав, что ему еще нужно проверить яму для огня, вырытую для luau, которое должно последовать за официальной церемонией.

Хотя Дж. Т. не обмолвился ни словом, он был уверен, что эта свадьба была последней приманкой для Алекса, чтобы обеспечить займом «Тернер Энтерпрайзиз».

Уитни поняла это и позволила ему так думать. Это щадило его чувства, но было так далеко от правды.

Вздохнув, она отвернулась от зеркала, медленно прошла через комнату и вышла на lanai. День был теплым, мягкий бриз дул со стороны моря. Дымок от костра еле заметно поднимался вдалеке, выделяясь на фоне синего неба.

Корзины с гибискусами и райскими птицами выстроились в ряд, вдоль садовой дорожки из каменной лавы, добавляя еще большую живописность красочным пятнам постриженных разросшихся орхидей, роз и бугенвиллеи. Белые и розовые ленты развевались на массивных ветвях дерева коа, которое стояло в центре сада.

Именно под ним она станет женой Алекса.

Уитни увидела его среди весело болтающих гостей.

Боже мой, как же он хорош! Высокий, широкоплечий, отличающийся какой-то особой мужской статью, которая заставила ее пульс забиться чаще.

Уитни закрыла рот рукой. Нет! Она не может этого сделать. Она не выдержит всего этого. Еще есть время все остановить…

Алекс поднял голову, все еще вежливо улыбаясь в ответ на слова одной из женщин. Его взгляд скользнул по саду, потом по лужайке перед домом и остановился на ней. Даже на таком расстоянии было видно, как изменилось выражение его лица, неожиданно сжался рот, заходили желваки и от сдерживаемого желания потемнели глаза.

«Приди ко мне, – как будто говорил он. – Приди ко мне, чтобы мы могли наконец перестать плясать под чужую дудку»:

Она бросилась назад в свою комнату. На что она согласилась? Как она дала ему уговорить себя в тот день по дороге в Кону?

Сначала она решила, что ослышалась.

– То, что я задумал, – сказал он, – это наш брак.

Слова звучали в ее голове снова и снова, как заезженная пластинка, пока наконец не потеряли всякий смысл.

Уитни посмотрела на него.

– Что ты сказал? – спросила она медленно. Лицо Алекса было бесстрастно.

– Я сказал, что ты выходишь за меня замуж.

Ее сердце забилось быстрее. «Спокойнее, – подумала она, – спокойнее. Это просто какая-то эксцентричная шутка».

– Не думаю, что это очень смешно, Алекс. – Она старалась, чтобы голос звучал спокойно.

– И не должно быть. – Притворная улыбка растянула его губы. – Предложения редко бывают смешными.

Она уставилась на него. Через несколько мгновений облизнула пересохшие губы.

– Но… ты не можешь говорить это серьезно?! Снова появилась улыбка, но так же быстро пропала.

– Не могу?

Слезы навернулись ей на глаза, и она отвернулась прежде, чем он смог их заметить.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь, – с трудом выговорила она. – Ты что, собрался найти новый способ унизить меня?

Он протянул руку, взял ее за подбородок и медленно развернул лицом к себе.

– Разве идея выйти за меня замуж такая смехотворная?

– Что это за игра? – спросила она. – Что полагается в этом случае делать мне? Сказать «да»? Таковы твои правила? Я говорю «да», и тогда ты смеешься и…

– Уитни!

Она высвободилась из его рук.

– Или же это современная интерпретация старинной мелодрамы? Я на многое готова ради моего отца, Алекс. Но я не выйду за тебя замуж только для того, чтобы он получил деньги, в которых так нуждается.

Он мягко засмеялся.

– Нет, на такое я не рассчитывал.

– Ну слава Богу. – Она судорожно вздохнула. – Я ведь не трепещущая героиня из плохого романа.

Он смотрел на нее с непроницаемым видом, и она терялась в догадках, что скрывается за этим.

– Ты дрожишь, – сказал он. – Интересно, почему?

Краска залила ее лицо, и она резко откинула голову.

– Я хочу домой.

– А не хочешь узнать, почему я попросил тебя выйти за меня замуж?

– Нет, я же сказала, какова бы ни была твоя игра, я не…

– Ну, во всяком случае, тебе придется меня выслушать. – Он крепко взял ее за плечи. – И, пожалуйста, смотри на меня, пока я буду говорить.

Возражать было невозможно, особенно когда его пальцы впились в ее тело. Она повернулась к нему, высоко держа голову.

– Я тебя слушаю. – Голос ее звучал неестественно. – Но я не думаю, что то, что ты скажешь, будет представлять для меня интерес.

Алекс отпустил ее и уселся снова на сиденье.

– Все довольно просто, – сказал он. Его голос был спокойным, очень сдержанным и каким-то домашним. – Мужчина в моем положении – довольно удачливого холостяка – имеет тенденцию встречаться со множеством женщин.

Она холодно улыбнулась.

– Какая скромность, Алекс. Тебе, право, идет.

– Всяких женщин, – сказал он, не обращая внимания на ее иронию. – Но незамужние – и даже некоторые замужние – похожи в одном. – Зубы его блеснули в невеселой усмешке. – Все они хотят стать миссис Александр Барон.

– Как жаль, что они не знают тебя получше. Они бы так быстро изменили свои намерения, что у тебя от этого дух бы захватило.

Он рассмеялся.

– Ты думаешь? Именно поэтому ты станешь мне отличной женой. У нас нет иллюзий относительно друг друга, Уитни. Ты не из тех, кто лебезит передо мной из-за моего положения, притворяясь, что единственная их мечта – стать моей женой.

– Нет, – поспешила она согласиться, – я не из тех, – хотя боль пронзила ее сердце кинжалом.

Алекс кивнул.

– Итак, вот первый положительный момент. Никакого притворства. Никаких лживых слов, никаких обещаний под луной, роз и клятв в верности на всю жизнь. – Он посмотрел на нее и сжал губы. – Правильно?

– Ты сказал «первый положительный момент». А что, есть еще и второй?

Он кивнул.

– Есть второй, третий и даже четвертый. Хочешь о них услышать?

– Конечно, – заверила она. – Я просто зачарована.

– У тебя голова соображает. Меня всегда до смерти пугала необходимость возвращаться вечером к женщине, у которой в мыслях только модели одежды, открытия галерей, и ничего другого. – Он усмехнулся. – Ты рассуждаешь о делах и событиях, как будто ты – мужчина.

– Надо полагать, это комплимент. – Голос ее звенел сарказмом.

– Когда мы начали, – продолжал Алекс, не обращая на ее реплику внимания, – ты не знала почти ничего об «Тернер Энтерпрайзиз». Теперь ты чертовски поднаторела и знаешь почти столько, сколько я.

– Если ты ждешь, что я скажу тебе спасибо…

– Я уже сказал, что мне пора завести жену? Мне нужна настоящая хозяйка в доме. А у тебя хорошая подготовка, Уитни. – Его улыбка была резкой и быстрой. – Разве я могу забыть, какой изысканный прием ты оказала мне в тот первый вечер, окруженная тонким фарфором и серебром?

– Я могу дать тебе список поставщиков провизии из Сан-Франциско, которые смогут сделать это не хуже, – ответила она холодно. Но на самом деле внутри росло странное ощущение, какое-то предчувствие…

– Итак, – подытожил он, – по порядку. Во-первых, – начал он, загибая пальцы, – нам не нужно играть в романтические игры – это сэкономит время. Во-вторых, ты разбираешься в моей работе. В-третьих, мне пора жениться. В-четвертых…

– Хватит! – Лицо Уитни перекосилось. – Прекрати, Алекс. Это слишком далеко зашло. Я неновый автомобиль, который ты собираешься купить. Я не дом и даже не многоэтажная вилла…

– Нет, – голос его стал низким, что-то в нем заставило ее замолчать. – Нет. – Тень улыбки коснулась его губ. – Вот почему я и хочу приступить к четвертому пункту.

За мгновенье до того, как он сделал первое движение, она поняла, что за этим последует. Гнев, который только что захлестывал ее, исчез, оставив ощущение предчувствия чего-то.

– Не надо, – попыталась она, но было слишком поздно. Руки Алекса обвились вокруг нее, и он прижал ее к себе. – Не надо, – прошептала она, но его рот уже опустился на ее губы, и поцелуй заставил ее сердце откликнуться пульсирующей волной жара, разлившегося по телу.

Поцелуй, казалось, длился вечно. Когда наконец он отпустил ее, глаза его грозно сверкнули.

– Можешь презирать меня, если тебе это нравится, – сказал он тихо. – Но это ничего не значит, когда я держу тебя в объятиях.

Она прерывисто вздохнула. Бессмысленно отрицать, что с ней происходит, когда он прикасается к ней.

– Нет. Но… нельзя же строить брак на… на…

– Сексе? – Алекс засмеялся тихим смехом. – Поверь мне, браки строятся и на меньшем.

– Нет, – возразила она поспешно. – Нет, я не могу.

Он взял ее лицо в ладони, приблизил к себе и поцеловал вновь так медленно и основательно, что у нее перехватило дыхание.

– Я хочу свой дом, в котором кто-то будет знать, что нужно, чтобы я был счастлив, – сказал он тихо. – И детей, с которыми я мог бы разделить это счастье. Разве тебе не хочется того же?

– Нет. То есть, я хотела сказать, да. Но… но люди не женятся просто затем, чтобы…

Брови Алекса поползли вверх.

– Нет? Тогда зачем же?

Уитни пристально посмотрела на него. Казалось, ответ застрял у нее в горле.

– Из-за… любви. Он засмеялся.

– А что говорит новейшая статистика? Каждый второй брак кончается разводом? Черт побери, среди моих знакомых это почти пять из семи. Как же может такое случиться, если люди женятся по любви?

– Алекс, это же неразумно. Мы не можем…

– Любовь – это понятие, выдуманное поэтами и дураками. – Он посуровел. – А я ни то и ни другое.

Острая боль ножом вонзилась в ее сердце. – Тогда во что же ты веришь?

– В факты. А здравая оценка их говорит мне, что брак между нами имеет все шансы быть удачным.

– Нет, – она покачала головой. – Нет, это невозможно.

– Это было бы невозможно, если бы кто-то из нас был небезразличен другому, тогда жизнь, которую мы будем строить вместе, станет сплошной ложью. – Он помолчал. – Но ведь это не наш случай, не так ли?

Слезы подступили к ее глазам, но она согласно кивнула головой.

Алекс перевел дыхание.

– Тогда решено.

– Я… я не вижу, что из этого получится. Я просто…

– Не видишь? – Он привлек ее к себе. – Позволь мне показать, – прошептал он.

Он приник к ней в долгом томном поцелуе, потом его губы скользнули по закрытым векам.

– Нам будет хорошо вместе, – шепнул он нежно, и она ощутила его дыхание, когда он провел языком по ее коже. – Ты же знаешь об этом.

Он целовал ее сновали снова и шептал самые нежные слова, но не любви, а желания, и она поняла, что сердце ее вот-вот разорвется.

Она любит его. О Господи, она любит его! И всегда любила, даже в самые тяжелые дни в прошлом.

Это открытие потрясло ее. Она любит Алекса – и вот теперь он предлагает ей то, о чем она так часто мечтала в то давно минувшее лето.

Но увы – увы! – это было совсем не то. Она мечтала о любви, а он ее не предлагал. Вместо этого он рассуждает о сексуальном влечении, об общих интересах – но разве можно построить жизнь только на этом?

– Уитни? – Его ладони повернули ее лицо к себе. Она медленно открыла глаза и встретилась с его напряженным взглядом. – Ты согласишься? Ты выйдешь за меня замуж?

«Нет, – подумала она. – Нет, ни за что не выйду».

– Да, – прошептала она, – да, Алекс. Выйду. Мотивы были другие, но какое это имело значение?

Призывные звуки «Лоэнгрина», льющиеся из сада, вернули ее к действительности. «Нет, – повторяла она, – я не выдержу всего этого». Алекс сказал, что их брак состоится, потому что он будет строиться на откровенности и правде.

Но ведь в основе его будет ложь. Она любит его, хотя он об этом не знает и не узнает никогда.

– Уитни? – Она взглянула на распахнувшуюся дверь. Ее отец улыбался и протягивал к ней руку. – Пора, моя дорогая. Наши гости горят желанием увидеть прекрасную невесту.

Она вздохнула, чтобы успокоиться.

– Папа…

Улыбка Дж. Т. несколько поблекла.

– И Барон проявляет нетерпение.

«Алекс, – подумала она, – Алекс ждет меня».

Медленно, как во сне, Уитни взяла отца под руку и позволила проводить ее из комнаты вниз по лестнице.

Церемония была милосердно краткой. Голос священника был монотонным, Уитни пыталась давать соответствующие ответы в надлежащее время, и наконец Алекс неожиданно повернулся к ней и заключил ее в свои объятия.

Она посмотрела на него широко раскрытыми перепуганными глазами.

– Жена моя, – произнес он, когда целовал ее.

Это был самый нежный из всех поцелуев – едва ощутимое касание его губ. Но он отличался от поцелуев, которыми он награждал ее прежде, и Уитни не хотелось, чтобы он кончался.

Она прильнула к нему, трепеща. И тогда неожиданно загремела музыка, раздались аплодисменты, и отец тронул ее за плечо.

– Уитни, моя дорогая. Все наши гости хотят поздравить тебя.

Следующий час прошел в суматохе. Свадьба была скромная – даже если бы хватило времени, чтобы все распланировать, Уитни не согласилась бы на многочисленный официальный прием, который хотел устроить Дж. Т. И все-таки гостей было много; конечно, в первую очередь деловые знакомые отца, и люди, работавшие на него много лет, и даже, к ее немалому удивлению, несколько человек из команды Алекса, которые прилетели на острова с женами.

Казалось, Алекс получал особое удовольствие, представляя им Уитни.

– Это моя жена, – говорил он, обнимая ее рукой за талию.

Мужчины приветствовали ее по-разному, женщины – довольно церемонно, хотя она была уверена, что видит в их глазах зависть.

«Почему бы им не завидовать?» – подумала она, бросая взгляд на Алекса из-под опущенных ресниц. Сегодня тут было много симпатичных мужчин, но ни один из них не был так красив, ни у кого не было такой осанки. В нем сочетались все качества, которые она мечтала найти в мужчине, и он принадлежал ей. Он – ее муж. И скоро… скоро…

Ее охватил неожиданный озноб, и она содрогнулась. Алекс нагнулся к ней, его рука сильнее сжала ее.

– С тобой все в порядке?

– Да, – сказала она. – Я просто… я просто думала, что… что…

Их глаза встретились, и предательская краска залила ее щеки. Глаза Алекса потемнели, став цвета дыма.

– Давай уйдем сейчас, – сказал он тихо. Сердце ее забилось.

– Давай.

– Танцы! Танцуют жених и невеста! – объявил чей-то голос.

– Да, – отозвался другой гость, и неожиданно чьи-то руки стали подталкивать их к деревянному помосту для танцев, занимавшему часть лужайки.

Уитни отрицательно покачала головой. Она смутилась, но оркестр заиграл что-то певучее и сказочное. Алекс заулыбался и протянул ей руки.

– Мне кажется, у нас нет выбора, – сказал он спокойно. – Пойдем?

Она медленно уступила его объятиям, опустив глаза, а он прижимал ее все ближе и ближе к себе, и она поняла, что всю жизнь ждала этого.

Он прошептал ее имя, а она, вздохнув, положила голову ему на плечо и почувствовала легкое прикосновение его губ к своим волосам.

– Ты заметила, что мы никогда раньше не танцевали вместе? – пробормотал он.

Это казалось невозможным, но тем не менее. Она удобно устроилась в его объятиях, и их тела двигались вместе непринужденно и плавно, что сулило долгую близость.

Долгую близость…

У нее перехватило дыхание, и Алекс как будто прочел ее мысли. Его руки крепче обняли ее, и было трудно понять, биение чьего сердца она слышала.

– Уитни, – прошептал он.

Ее глаза медленно приоткрылись. Все еще танцуя, он повел ее с помоста в тихий уголок сада.

Она слышала жужжание насекомых, чувствовала тяжелый запах франгипаний.

Алекс прошептал ее имя снова. Настойчивость его тона заставила воспламениться ее кровь, она теснее прижалась к нему и подняла на него глаза.

Желание изменило его черты. Рот стал жестким, а глаза подернулись туманом, и она заметила, что в его пристальном взгляде было что-то еще, на что она не смела надеяться, душа ее воспрянула, заволновалась, пока… пока…

– Барон! – Голос Дж. Т. был громким, от него пахло «Доном Перигоном». Он слегка обнял Уитни за плечи. – Ты не станешь возражать, если я в последний раз поговорю со своей малышкой наедине?

Лицо Алекса приняло холодное выражение.

– Если она захочет. Отец хихикнул.

– Конечно, захочет. Не так ли, моя дорогая?

Уитни оторвала взгляд от глаз Алекса и посмотрела на отца. Его улыбка была явно фальшивой, и ей почему-то сразу же стало неприятно разговаривать с ним. Ей жаль было уходить от Алекса. Между ними возникло что-то необычное, нечто такое новое и особенное, что она боялась сглазить.

Но рука Дж. Т. давила все сильнее. – Уитни? Она вздохнула.

– Да, – сказала она, – хорошо, папа. – Она коротко улыбнулась Алексу. – Я пойду в дом и переоденусь. Вернусь через несколько минут.

Он кивнул.

– Я подожду тебя здесь.

Дж. Т. повел ее через сад вверх по лестнице, тем же самым путем, которым они вышли незадолго до этого. Но тогда она была еще Уитни Тернер, а теперь она – Уитни Барон. Миссис Александр Барон.

Придя в свою спальню, она взяла шелковый костюм, в котором собиралась путешествовать, и пошла в примыкающую ванную.

– Минуточку, – крикнула она через полуоткрытую дверь. – Алекс нанял вертолет для поездки в Оаху, и…

– Я не должен был впутывать тебя во все это, – раздался резкий голос Дж. Т.

Уитни выглянула в спальню. Лицо отца было бледным и печальным.

– О чем ты говоришь? Он опустился в кресло.

– Я про свадьбу. Про всю эту ситуацию. Я не могу тебе позволить этого делать, Уитни. Я думал, что смогу притвориться, что не понимаю, но…

– Погоди минутку. – Она расстегнула перламутровые пуговицы платья Викторианской эпохи и перешагнула через него.

– Этот негодяй принудил тебя. Иначе он бы не согласился на заем.

Она быстро скользнула в юбку от костюма и застегнула молнию.

– Нет, ты ошибаешься. – Голос ее был приглушенным, когда она натягивала через голову шелковый топ. – Все было совсем не так, – сказала она, входя в комнату.

Дж. Т. поднялся и сделал несколько шагов ей навстречу.

– Барон нисколько не изменился, ни на йоту. Он такой же грубый и вульгарный, каким был несколько лет назад.

– Отец, ты не понимаешь – Алекс не…

– Да как ты смеешь думать, что он достаточно хорош для того, чтобы стать Тернером?

Она не знала, то ли ей смеяться над словами отца, то ли оскорбиться.

– Не он же вышел за меня замуж, поэтому он и не станет Тернером, – сказала она. – Во всяком случае, придется смириться с обратным. Алекс не может стать Тернером. Зато я стала носить фамилию Барон.

Дж. Т. резко повернулся к ней.

– Не надолго, – мрачно сказал он. – Сегодня утром я получил заем от Барона. Дай мне пару месяцев, и мы сможем все повернуть назад.

– Как это?

– У меня есть участок земли на Оаху – и ряд отелей горят желанием купить его.

– А какое это имеет отношение ко мне?

– Мне нужны деньги Барона, чтобы продержаться на плаву, пока не будет заключена эта сделка. Тогда я смогу отдать долг этому негодяю и высказать все, что я о нем думаю, а ты сможешь забыть этот фальшивый брак и больше никогда о нем не вспоминать.

Она уставилась на отца в полном недоумении. Неужели отец решил, что она вышла замуж за Алекса только для того, чтобы он смог получить этот заем?

– Я раскусил его с Самого начала, – сказал он. – Парень не принадлежит к нашему кругу.

Уитни покачала головой.

– Ты прав, – сказала она тихо. – Алекс совсем не такой, как мы. У него масса других достоинств, но он определенно не похож на Тернеров. – Она гордо подняла подбородок. – И никогда таким не станет. Я тебе обещаю.

– Опять, Уитни? – Она резко повернулась к двери. Там стоял Алекс, опираясь на косяк, скрестив руки на груди, с ослепительной ледяной улыбкой. – Даешь обещания, о которых впоследствии будешь жалеть?

– Алекс! Я… я не слышала, как ты вошел.

– Очевидно. – Он перевел взгляд на Дж. Т. – Ваша дочь унаследовала ваш талант, Тернер: дает безответственные обещания, которые сдержать не сможет.

Дж. Т. вспыхнул.

– Это личный разговор, Барон. Но я полагаю, постучать в дверь, прежде чем войти, выше ваших сил.

Алекс запрокинул голову и рассмеялся.

– Вы испытываете ко мне такое отвращение, что готовы добровольно и собственноручно заткнуть мне в глотку мои добрые намерения, Тернер? Или вы уверены, что они вам больше не понадобятся, потому что вы держите мой чек в своих руках?

– Алекс, – Уитни шагнула вперед с твердым намерением не позволить им испортить этот день. – Разве нам не пора уезжать?

Он долго смотрел на нее.

– Да, – сказал он наконец, – пора, конечно. – Он улыбнулся, и они пошли рядом. Но когда она взяла его протянутую руку, его глаза стали холодными и безразличными. – Мы не будем попусту транжирить ни минутки из нашего медового месяца, не так ли?