Текст книги "Багет в багровых тонах"

– Какой ужас. И что, ничего не поделать?

– Что-то можно. Отец знает Билла Арчера из Департамента природных ресурсов. Он пытался положить конец незаконным свалкам в нашем округе. Я расскажу ему о свалке, которую нашла ты.

– Спасибо.

По крайней мере, все заинтересованные стороны будут проинформированы, но я все равно расстроилась. Полуостров Олимпик я люблю, и особенно люблю Уайлдвуд-Ков. И как же раздражает, что местная природа страдает из-за людей, которым лень выбрасывать мусор по правилам.

Мы поговорили с Бреттом еще пару минут, но ему надо было ехать на последний объект. Я спросила, не освободится ли он позже, но дальше он ехал в Порт-Анджелес за новой деталью для тракторной косилки. Бретт был занят, сад я прополола, так что позвала Оладушка и пошла в дом. Меня ждал вечер в компании моего пушистого приятеля.

Глава 7

Следующим утром я открыла «Флип Сайд», как обычно, в семь часов. Первыми пришли завсегдатаи, но затем подтянулись и туристы, и дело пошло на лад. Вчера меня отвлекла свалка, которую я обнаружила в лесу, и времени поразмыслить, как найти убийцу Иды и вернуть себе доброе имя, у меня не было. А теперь мне не терпелось начать собственное расследование. Правда, подавая завтраки и подливая кофе, я мало что могла сделать.

Днем, после того как обеденная суета поутихла, в закусочной появилась Лиза Моралес. Она села за небольшой столик возле окна и помахала мне. Я улыбнулась и помахала в ответ, а затем приняла заказ у другого посетителя. Когда я приехала в Уайлдвуд-Ков в марте, Лиза стала первой, с кем я подружилась. Она работала помощником юриста (как и я в Сиэтле) и, как правило, приходила в «Флип Сайд» на завтрак или обед один или два раза в неделю.

Я передала заказ Ивану на кухню – вафли с беконом и чеддером – и пробежала глазами по залу. Людей в закусочной немного, и Ли и Сиенна прекрасно справятся без меня. Сунув блокнот и ручку в карман фартука, я пересекла зал и уселась на стул напротив Лизы. Ли как раз только приняла у нее заказ.

– Как дела? – спросил я, когда Ли направилась на кухню.

– Отлично, – ответила Лиза, убирая темные волосы за ухо. – Тем более у вас здесь есть кондиционер.

– Там опять пекло?

– Ага, я думала, что расплавлюсь, пока шла сюда, но мысль о кулинарных шедеврах Ивана придавала мне сил. – Лиза сделала глоток ледяной воды, глядя на меня поверх бокала. – Ну а как у тебя дела?

Судя по тому, как прозвучал этот вопрос, я предположила, что она уже в курсе.

– Что говорят?

– Говорят, что кто-то убил Иду Уинклер, а тело нашла ты.

– И все?

– Разве этого мало?

– Да нет, вполне достаточно. Но это не все, – хотя рядом никого не было, я все же понизила голос: – Полиция считает, что у меня был мотив.

Карие глаза Лизы расширились:

– Бред!

– Такие дела.

– Это потому, что ты нашла тело?

– Помнишь, на прошлой неделе я рассказывала, что нам разрисовали стены и стекла? И я тогда решила, что это Ида.

Лиза кивнула, и я продолжила:

– На этой неделе еще хуже. Ида звонила нам сюда в «Флип Сайд» и молчала в трубку, а потом стащила у меня антикварную лампу, которую я оставила возле своего крыльца. Я пошла к ней, чтобы поговорить, и тогда-то и нашла тело. А еще хуже то, что именно этой лампой ее, судя по всему, и убили.

– И полиция думает, что из-за этого ты могла ее убить?

– Видимо.

Лиза нахмурилась:

– Тебе нужен адвокат?

От этого вопроса в животе у меня завязался узел.

– Надеюсь, что нет.

– Если что, могу порекомендовать пару человек.

– Спасибо, буду иметь в виду, но хорошо бы, чтобы до такого не дошло.

– Да, хорошо бы.

Мы замолчали, когда появилась Ли с тарелкой клубнично-банановых блинчиков и стаканом кофе со льдом. Я взглянула на блинчики – мои любимые, – и у меня потекли слюнки.

– Давай я тебе тоже принесу, – сказала Ли с улыбкой.

– Спасибо, – ответила я, а Ли уже направилась к кухне.

Лиза принялась за свой завтрак:

– Как ты думаешь, кто на самом деле убил Иду?

– Не удивлюсь, если у Иды куча врагов. Она ведь была не самой приятной женщиной.

– Да уж.

– А ты ее хорошо знала?

Лиза положила в рот первый кусочек своих блинчиков:

– Я живу в паре домов от нее.

– Точно!

Почему-то раньше до меня не доходило, что Лиза и Ида – соседки. А ведь я пару раз бывала в бело-зеленом уютном домике Лизы, и теперь вполне могла представить, где он находится по отношению к Идиному жилищу.

– Близко я с ней знакома не была, – продолжила Лиза, – но пару раз мы пересекались, и продолжать с ней общение у меня не было никакого желания.

Лиза замолчала, сделала глоток кофе, а затем вновь заговорила:

– Ужасно, конечно, что ее убили. И, честно говоря, страшновато, что все это произошло почти что рядом с моим домом.

– Конечно, я понимаю. Надеюсь, шериф быстро поймает преступника. Желательно до того, как «Флип Сайд» обанкротится.

– Ты серьезно из-за этого переживаешь?

Я ответила не сразу: появилась Ли с моими блинчиками и большим стаканом чая со льдом. Я сказала спасибо и с наслаждением втянула аромат блинчиков, фруктов и сливок. Затем я сделала пробный глоток своего напитка и улыбнулась: Ли налила мне отличного персикового чая.

– Если все начнут думать, что я и правда убийца, закусочной на пользу это точно не пойдет.

– Никто не начнет думать, что ты убийца, – сказала Лиза с уверенностью, которой можно было только позавидовать.

Я положила в рот кусочек блинчика и, ощутив восхитительный вкус, ненадолго отвлеклась ото всех забот. С минуту мы обе ели молча, а затем вновь заговорила Лиза:

– Если подумать, то у Иды дома последнее время происходили любопытные вещи.

Я отреагировала с интересом:

– Какие еще любопытные вещи?

– Четыре дня назад я вечером выносила мусор и услышала, как она спорит с мужчиной. Я стояла далековато, так что мало что расслышала, но потом Ида начала кричать. Требовала, чтобы мужчина ушел с ее участка. А мужчина в ответ крикнул, что, мол, «с рук тебе это не сойдет». Потом она захлопнула дверь, и больше я ничего не слышала.

– Не знаешь, кто это был?

– Без понятия. Я ведь даже его не видела.

Я задумчиво пожевала вилку, на которую был наколот кусочек блинчика.

– Если он угрожал Иде, то он тоже в списке подозреваемых.

«И желательно, чтобы его имя в этом списке было повыше моего», – добавила я про себя.

Сделав еще один глоток чая, я вспомнила, что Лиза упомянула о нескольких любопытных случаях.

– А что еще?

Лиза кивнула, проглотила кусочек блинчика и продолжила:

– Моя соседка Джоан сказала, что собака у нее лаяла как сумасшедшая всю ночь перед смертью Иды. Видимо, по улице ходил какой-то бродяга. Она вышла посмотреть и увидела какого-то парня. Он разглядывал Идин задний двор. Стоило ему заметить Джоан, как он ушел.

– Она сообщила в полицию?

– Не знаю.

Я пораскинула мозгами:

– Интересно, не тот ли это мужчина, с которым Ида ругалась накануне?

– Возможно.

– Как думаешь, Джоан согласится поговорить со мной?

– А почему нет? Скажи, что ты от меня. Она живет в желтом домике неподалеку от моего.

Лиза расправилась с блинчиками и допила кофе:

– Мне надо возвращаться на работу, но ты звони или пиши. Уверена, очень скоро все прояснится.

– Надеюсь.

Я встала из-за стола, и Лиза приобняла меня, а затем направилась платить к кассе, где дежурила Сиенна. Я собрала со стола наши тарелки и отнесла их на кухню, обдумывая все, что Лиза успела мне рассказать. Если бы мне удалось выяснить, кто ошивался возле Идиного участка и с кем она так громко ругалась, я бы пустила Рэя по следу этого человека, а меня официальное следствие подозревать бы перестало. Закрывать закусочную еще рано, но как только рабочий день подойдет к концу, я тут же навещу Лизину соседку, – посмотрим, что она расскажет.

В зале стало тихо, заняты были только четыре столика. Я взглянула на улицу за окном: по набережной прогуливались люди. Кто-то вышел на пробежку. Все они в футболках и шортах. Желающих пройтись оказалось больше, чем обычно, и я вспомнила, что сегодня открыт фермерский рынок. Обычно рынок работал только по субботам, но из-за ежегодного уайлдвудского фестиваля цветов, поглазеть на который съезжалось множество туристов, зайти на рынок можно вот уже два дня.

Неплохо бы заглянуть туда, посмотреть, что продают, и немного проветриться. Так и время пройдет быстрее: зайду на рынок, а потом можно идти к Лизиной соседке – возвращать себе доброе имя.

Я оставила Ли и Сиенну за главных, сняла фартук и вышла на улицу, залитую ярким солнцем. Совсем недалеко от «Флип Сайда» вдоль набережной расположились прилавки с товарами: поделки, местные продукты, натуральные кремы, варенье, желе и выпечка. Кто-то продавал вафли чуррос и самсу… Соблазнительные ароматы смешивались друг с другом, и, несмотря на сегодняшнюю порцию блинчиков, с которой я разобралась минут десять назад, так хотелось что-нибудь попробовать.

Не торопясь я подходила к прилавкам, здоровалась со знакомыми продавцами. Просмотрев примерно половину всех представленных товаров, я оказалась возле прилавка Патриши Мюррей, которая продавала свои поделки из дерева.

– Ты все-таки пришла, – сказала Патриша, улыбаясь, когда увидела меня.

– Посетителей в «Флип Сайде» сейчас совсем мало, так что я решила заглянуть к вам.

– Здесь так много всего!

– Это точно.

Я решила повнимательнее рассмотреть фигурки, которые вырезала Патриша:

– Какая красота!

Патриша вырезала птиц, морскую фауну и других животных вроде кошек и медведей. Мой взгляд мгновенно упал на морского конька. Морские коньки мне всегда нравились, и я, конечно, не удержусь и куплю его себе. Я взглянула на ценник и достала из сумки кошелек.

– Хочу этого конька, – сказала я Патрише.

Я вручила ей несколько купюр и тут заметила изящную колибри. Они мне тоже очень нравились. И Лизе тоже. В августе у нее день рождения, так что я решила купить и эту фигурку. Я отдала Патрише деньги, а она завернула мои покупки, и я аккуратно уложила их в сумку. Мы немного поболтали о резьбе по дереву, а затем Патриша спросила, как Сиенна справляется, помогая в «Флип Сайде».

– Прекрасно, – ответила я с энтузиазмом. – С ней очень приятно работать. И вообще, нам стало гораздо легче.

Тут я вспомнила, что сказала Сиенна, когда я спросила их с Ли, знакомы ли они с Шерил Хайнз. Видимо, до конца рабочего дня ждать не придется и расследование я могу начать прямо сейчас:

– А вы знаете Шерил Хайнз?

– Шерил? Конечно. Не очень близко, но у нас есть общие друзья. А что такое?

Я ответила не сразу, потому что к прилавку подошли две женщины. Они осмотрели деревянные поделки и перекинулись парой слов с Патришей. Одна из женщин остановила свой выбор на касатке, сделанной из морской коряги, а затем они с подругой ушли.

– Больше меня интересует дочь Шерил, – наконец сказала я так тихо, чтобы никто кроме Патриши меня не услышал. – Вы знаете о смерти Иды Уинклер?

– Да. Говорят, шериф расследует это дело как убийство.

– Это правда. Ее тело обнаружила я.

– Сиенна говорила. Ужасно, наверное.

– Приятного мало, конечно.

Я помолчала, пока мимо прилавка проходила пара средних лет. Они оглядели зверушек Патриши, а затем пошли дальше.

– В общем, с Шерил я познакомилась, пока ждала шерифа возле дома Иды. А до этого другая соседка сказала, что дочка Шерил в то утро громко стучала в дверь Иды, звала ее, кричала.

– Не знаю, в чем там дело, но не удивлена, что с Идой у них был конфликт. Ты же знаешь, что за человек Ида… А Мелинда… Она весьма вспыльчивая. Помню, в школе у нее были неприятности, потому что она дралась с другими детьми.

– Серьезно?

Значит, Мелинда вспыльчивая. Что же получается: она вспылила настолько, что убила Иду? Видимо, мама отвела ее домой, а потом она пошла на задний двор. Ида была в сарае, у них вышла ссора, и в итоге Мелинда схватила мою лампу и ударила Иду по голове.

– Школу она закончила пару лет назад, – продолжила Патриша, – и ни о чем подобном я больше не слышала. Думаю, успокоилась.

– Наверное.

– Им с Шерил последнее время пришлось нелегко. Дуглас – это муж Шерил – умер три месяца назад от сердечного приступа. Даже не знаю, останется ли Шерил здесь или куда-то переедет.

– А она не отсюда?

– Нет, она из Флориды. Переехала сюда, когда познакомилась с Дугласом. Да она никогда и не скрывала, что хочет вернуться домой. Не знаю, поедет ли Мелинда с ней. Но вполне вероятно, что к концу года Шерил уедет.

Так я узнала кое-что о Мелинде и Шерил Хайнз, но – кроме вспыльчивости Мелинды – какое это все имеет отношение к убийству? Тем не менее теперь Мелинда в моем списке подозреваемых.

Все больше людей подходило к прилавку Патриши, так что я быстро попрощалась и поспешила поздороваться с мамой Бретта, Элейн, и его тетей Гвен. Их прилавки располагались неподалеку. Элейн продавала керамику, а Гвен – акварельные рисунки. Их товары мне очень понравились, и я задержалась на несколько минут, чтобы поболтать с ними. Затем я пошла обратно в «Флип Сайд».

По пути я заметила яркий плакат, рекламирующий предстоящий цветочный фестиваль. Начало намечено на десять утра в воскресенье. Посетители закусочной на прошлой неделе обсуждали предстоящее мероприятие, и я знала, что в городе много увлеченных садоводов, которые с нетерпением ждут его каждый год. Они выставляют свои растения и надеются сорвать какой-нибудь приз. Не знаю, будет ли у меня время на этот фестиваль, но надо иметь в виду, что туда можно заглянуть.

Я вернулась в «Флип Сайд» незадолго до закрытия. Я попрощалась с последними посетителями, повесила табличку «закрыто», прибралась и отправилась в банк.

Стоя в очереди, я изучала фотографии на стене, а затем посмотрела в окно. Заметив знакомую кудрявую голову, я сделала шаг по направлению к двери. Моя первая мысль – окликнуть Бретта, проходившего мимо банка, чтобы провести с ним хоть немного времени. Пускай даже минуту или две. Но затем я засомневалась: ко мне вернулись все мои вчерашние страхи. Так я и стояла в нерешительности, когда ко мне подошел лысый мужчина лет пятидесяти с небольшим, одетый в деловой костюм. С ним вместе стоял молодой человек, которого я узнала: Гэвин Полсон, который так нравился Сиенне.

– Добрый день, – сказал мужчина постарше. – Вы мисс МакКинни?

Я постаралась перевести внимание с окна на мужчину.

– Да, это я.

Мужчина протянул руку.

– Митч Полсон, управляющий банком. А это мой сын Гэвин.

Я пожала им обоим руки.

– Я долгие годы знал Джимми Колсона, – продолжал Митч. – Рад, что вы продолжаете его дело. Как у вас, все хорошо?

– Да, все хорошо, спасибо, – ответила я, надеясь, что полицейское расследование на этот факт никак не повлияет.

– Очень рад наконец познакомиться с вами. Хорошего вечера.

– И вам.

Гэвин улыбнулся мне, а затем проследовал за отцом в ближайший кабинет.

Вновь оставшись одна, я поспешила к двери. Видеть Бретта мне хотелось гораздо сильнее, чем переживать из-за каких-то страхов. Я выбралась на улицу, где ярко светило солнце, но Бретта видно не было. Я приложила ко лбу ладонь наподобие козырька и огляделась. Но Бретта так и не увидела. Разочарованная, я вернулась обратно в банк.

Через несколько минут я вновь вышла на улицу, помедлила возле двери, еще раз оглядывая улицу в поисках Бретта. Но его и след простыл, и его машины и грузовика поблизости тоже не наблюдалось. Но если я хочу поговорить с ним, можно позвонить. Я вытащила телефон, палец замер над сенсорным экраном. Но номер Бретта я так и не набрала, а вместо этого закинула телефон обратно в сумку. Мною вновь завладели страхи.

Когда мы прощались с Бреттом в последний раз, я наверняка его обидела. Или, по крайней мере, сбила с толку. Не уверена, что сейчас у меня получится наладить наши отношения. Говорить по телефону – это одно, совсем другое – увидеть его. Вдруг он заметит что-то такое в моем взгляде, что только все испортит. И я не знаю, смогу ли подобрать такие слова, которые убедят его, что переживать не о чем. Мысли и чувства – все перемешалось, и я понятия не имела, что делать. Но разобраться с собой надо как можно скорее. Еще больше рисковать нашими отношениями мне вовсе не хотелось, но нужно время, чтобы все обдумать.

Пожалуй, думать лучше всего дома или же отдыхая на пляже, но у меня много других неотложных дел. Так что пошла я не домой, а в совершенно противоположном направлении, и вскоре оказалась на улице, где располагался дом Лизы. Деревья, высаженные вдоль тротуара, отбрасывали приятную тень, и я вновь пожалела, что на мне джинсы, а не шорты.

Оказавшись возле дома, соседствующего с Лизиным, я поднялась по ступенькам и постучала в дверь симпатичного желтого домика. С той стороны двери радостно залаяла собака, но больше ничего я не услышала. Дожидаясь человеческой реакции на мой стук, я стала разглядывать сад Джоан. Вдоль дорожки, ведущей к двери, красовались клумбы с розами, газон и кусты – подстрижены. Под окнами висели горшки с разноцветными цветами. Домик Джоан выглядел очаровательно.

Прошло несколько мгновений, а мне так никто и не ответил. Я снова постучала и внимательно прислушалась. Но кроме лая – ничего. Плохо, но надо вернуться в другое время.

Я медленно шла по тенистой улице, думая, что делать дальше. Хотелось домой, чтобы переодеться во что-нибудь более легкое, но тем не менее по пути я решила кое-куда зайти и двинула в сторону магазинов. Зайти я решила в небольшую комиссионку рядом с пекарней «У Мэриэлл», возле которой, конечно, остановилась, чтобы поглазеть на витрину.

Ближе к вечеру прилавок с печеньем, пирожными и другими лакомствами заметно поредел в отличие от того, что я видела утром. Но и остатки выглядели весьма соблазнительно. Бретт любит корзинки с пеканом, а у меня самой выпечка никогда не получалась. Как-то раз я хотела сделать булочки, вышло ужасно, так что если мне хочется побаловать Бретта его любимыми корзиночками, то надо искать помощи у профессионалов. Мне очень стыдно, что я его обидела, но, может, это угощение хоть как-то меня извинит.

Я зашла в кондитерскую, где, слава богу, работал кондиционер, и поинтересовалась, остались ли корзинки.

– Осталось только две, – ответила мне розовощекая девушка лет двадцати.

– Я возьму.

Позади меня со звоном колокольчика открылась дверь. Я оглянулась и увидела Гэвина Полсона.

– Привет, Мэриэлл, – сказал он, широко улыбаясь. Заметив меня, он добавил:

– Добрый вечер. Марли, да?

– Да.

– Приехал домой на лето? – спросила Мэриэлл, укладывая мои корзинки в маленькую коробку и завязывая на ней тесемку.

– Да, приехал на пару недель.

Мэриэлл взяла у меня деньги, а потом вновь обратилась к Гэвину:

– Надо как-нибудь встретиться.

Кажется, щеки у нее порозовели еще сильнее. Видимо, Сиенна – не единственная, кому приглянулся этот студент.

– Конечно, – согласился Гэвин.

Мэриэлл отвлеклась от Гэвина, я сказала ей спасибо и выскользнула из кондитерской, куда как раз собиралась зайти группа туристов – обгоревшее на солнце большое семейство. Целых три поколения во все глаза разглядывали выпечку.

Оказавшись на раскаленной от солнца улице, я чуть не столкнулась с Сиенной. Она стояла прямо у входа в кондитерскую и говорила по телефону. Она улыбнулась мне и сказала в трубку:

– Я пока с друзьями, но к ужину буду.

Она попрощалась со своим собеседником и нажала на отбой.

– О, Марли. Пришла за сладостями?

Я подняла повыше коробочку, которую мне вручила Мэриэлл.

– Корзинки с пеканом для Бретта.

– Вкуснятина! А у нас печенье.

– У нас?

Сиенна бросила взгляд на окно кондитерской, за которым виднелся Гэвин. Он разговаривал с Мэриэлл, а она складывала печенье в бумажный пакет.

– Ты гуляешь с Гэвином? – я не сумела скрыть удивления.

Сиенна слегка порозовела.

– Ты ведь не скажешь маме? Она разозлится, если узнает, что у меня свидание со студентом.

– И правильно сделает, – сказала я. Мне вновь захотелось уберечь Сиенну от возможных неприятностей.

– Мы возьмем печенье и пойдем на пляж. Все очень романтично и невинно, не о чем переживать.

Сиенна вновь беспокойно посмотрела через окно: Гэвин шел к выходу.

– Марли, не рассказывай, пожалуйста.

Гэвин вышел на улицу, а Сиенна умоляюще уставилась на меня своими карими глазами. Я понимала, что поступаю неправильно, но все же сказала:

– Хорошо вам погулять.

Лицо Сиенны просветлело.

– Спасибо, Марли! До завтра!

Она помахала мне рукой, и вместе с Гэвином они отправились на пляж. Я проводила их взглядом, а затем пошла в комиссионку.

Над дверью зазвенел колокольчик, и я оказалась внутри. В отличие от кондитерской, здесь кондиционера не было. Возле кассы стоял старый вентилятор, который, поскрипывая, направлял потоки воздуха из стороны в сторону, стараясь создать прохладу, но тщетно.

Я отвела от лица волосы, которые вентилятор без особого энтузиазма сдул мне на лоб, и прошла дальше вглубь помещения. С полок глядели самые разнообразные вещицы, какие-то легкие штуковины свисали с потолка, ниже на веревочках болтались ценники.

Мужчина лет сорока с немытыми темными волосами сидел за кассой и разглядывал журнал – судя по всему, посвященный старым автомобилям. Я прошла мимо. Мужчина без особого интереса поднял на меня взгляд.

– Помочь? – спросил он бесцветным голосом.

– Вы Кирк?

– Не, я Джек. Кирк там… – Джек кивнул головой в сторону открытой двери в конце магазина. Оттуда в темноту зальчика падал ярко контрастный прямоугольник света.

– Позвать?

– Спасибо, не надо, – сказала я быстро. – Я зашла просто посмотреть.

Мужчина кивнул и вернулся к своему журналу.

Я прошлась вдоль полок, медленно продвигаясь к концу зала. Подходя ближе к открытой двери, я расслышала голос – кто-то ругался. Сделав вид, что меня крайне заинтересовали пыльные дверные ручки, я встала рядом с полкой возле двери.

– И что нам с этим делать?

Я слегка наклонилась в сторону и выглянула из-за двери. Мне открылся вид на небольшой двор. Трава там была не стрижена, сквозь трещины в асфальтированной дорожке пробивались сорняки. Коренастый мужчина в красной футболке, заляпанной краской, расхаживал туда-сюда мимо деревянного стула – наполовину белого, наполовину розового. В одной руке он держал баллончик с краской, а в другой – мобильный телефон. Шеи у него как будто совсем не наблюдалось, а его блекло-каштановые волосы, длинные и неопрятные, давно пора подстричь.

Больше во дворе никого не было, так что я решила, что это и есть Кирк.

– Надеюсь, так оно и есть, – сказал он в трубку. – Если ничего не выйдет, то…

Я успела разглядеть его сердитое лицо, а затем он резко повернулся ко мне спиной и пошел в другую сторону.

– Ладно, – рявкнул он. – Да уж.

Кирк убрал телефон, а я быстро вернулась к полке – чтобы он меня не увидел. Он выругался, а затем я услышала удар. Удивившись, я вновь выглянула во двор: недокрашенный стул лежал сломанный. На кирпичной стене я увидела пятна белой краски. Значит, Кирк либо бросил, либо пнул стул прямо в стену. Он вновь выругался, а я отошла подальше от открытой двери.

Я схватила одну из дверных ручек, изображая неподдельный интерес. Через мгновение в помещение вошел Кирк. Увидев меня, он тут же остановился. Лицо его все еще выглядело очень недовольным.

Я улыбнулась, укладывая дверную ручку обратно на полку.

– Добрый вечер. Вы, наверное, Кирк?

– Да. Мы разве знакомы?

– Нет, – ответила я. – Но я знаю, что владельца этого магазина зовут Кирк. Как я понимаю, вы знали Иду Уинклер?

Лицо его, немного подобревшее, вновь стало недовольным, да еще сильнее, чем раньше:

– Кто это вам сказал?

– Ой, – я сделала вид, что вопрос меня озадачил. – Даже не знаю. Кто-то упомянул.

– Да? Этот кто-то не знает, о чем болтает. Я ни разу с этой женщиной не пересекался.

Кирк прошел мимо меня, видимо, направляясь к выходу. Оказавшись возле Джека, он, не останавливаясь, бросил:

– Вернусь через час.

Затем он вышел через главный вход.

Я же не двигалась: эта внезапная встреча сбила меня с толку. Через пару секунд я пришла в себя и решила, что пора идти. Дольше задерживаться здесь мне незачем.

Мужчина, сидевший за кассой, даже не потрудился поднять глаза, когда я прошла мимо него к выходу. Оказавшись на улице, я ничего не могла разглядеть: после темноты комиссионки яркое солнце ослепило меня. Я начала быстро моргать и прикрывала глаза рукой для тени, а затем быстро направилась в сторону дома.

Я надеялась, что после визита в комиссионку что-то прояснится, но вместо этого у меня появилось еще больше вопросов. Даже если бы я не нашла клочок записки с именем Кирка возле Идиного дома, я все равно уверена, что он соврал, когда сказал, что не знал Иду. Он звучал фальшиво, и взгляд его бегал туда-сюда.

Иду он знал. Может, не близко, но знал. Так зачем врать?