Текст книги "Земля белых облаков"

Говоря это, женщина неодобрительно посмотрела на миссис Болдуин, которая ничего не ответила на этот немой упрек. Повернувшись снова к Розмари, миссис Макларен присела и дружелюбно улыбнулась девочке.

– Рози… – прошептала малышка.

Миссис Макларен погладила девочку по волосам.

– Какое красивое имя. Рози, мы подумали, может быть, тебе захочется жить с нами и немножко помогать мне по хозяйству и в кухне? Ну и в пекарне, разумеется. Ты любишь печь пироги, Розмари?

Рози задумалась.

– Я люблю есть пироги, – ответила она.

Макларены рассмеялись, при этом смех мужа был похож на громкое бульканье, а жена хихикала, как маленькая девочка.

– Прекрасные предпосылки для будущего пекаря! – серьезным тоном заявил мистер Макларен. – Лишь тот, кто хорошо ест, может хорошо готовить! Ну так что, Рози, ты пойдешь с нами?

Хелен облегченно выдохнула, когда Рози ответила мужчине утвердительным кивком. Похоже, для Макларенов не стало неприятной неожиданностью, что вместе с такой служанкой они получили скорее новые заботы, чем помощь.

– В Лондоне мне уже приходилось учить пекарскому делу мальчишку из сиротского приюта, – вскоре объяснил причину своего спокойствия мистер Макларен. Он остался поговорить с Хелен, пока его жена помогала Рози собирать вещи. – Наш хозяин просил прислать ему ловкого четырнадцатилетнего паренька, который быстро втянулся бы в работу. А получил малыша, которому на вид нельзя было дать и десяти. Но он был толковый мальчуган. Хозяйка откормила его, и через какое-то время его приняли в подмастерья. Если наша Рози будет такой же смышленой, мы наверняка не станем жалеть о расходах на ее обучение! – со смехом закончил пекарь и протянул Дороти пакет с выпечкой, которую он принес для девочек.

– Держи, девчушка, но чур делить по-честному! – подмигнул он ей. – Я знал, что вместе с Рози прибыло еще несколько детей, а жена нашего пастора не славится особой щедростью.

Рука Дафны сразу же потянулась к лакомствам. Она наверняка еще не завтракала, либо завтрак был слишком скудным. Мэри же по-прежнему была безутешна и зарыдала еще громче, когда увидела, что Розмари сейчас тоже уйдет.

Хелен решила, что нужно постараться как-нибудь отвлечь ее, и объявила девочкам, что сегодня у них будут такие же занятия, как и на корабле. Пока их еще не забрали будущие хозяева, лучше немножко поучиться, чем сидеть сложа руки. Принимая во внимание то, что они находятся в доме пастора, Хелен выбрала в качестве книги для чтения Библию.

Дафна с унылым видом начала читать историю о браке в Кане Галилейской и была рада закрыть книгу, когда спустя некоторое время в дверях появилась миссис Болдуин. Ее сопровождал крупный неуклюжий мужчина.

– Очень похвально, мисс Дэвенпорт, что вы посвящаете себя воспитанию девочек! – сказала жена пастора. – И все же лучше бы вы потратили это время на то, чтобы наконец-то успокоить этого ребенка, – продолжила она, неодобрительно покосившись на всхлипывающую Мэри. – Однако сейчас это уже все равно. Это мистер Уиллард, он заберет Мэри Эллистон к себе на ферму.

– Она должна будет жить одна с фермером? – возмущенно воскликнула Хелен.

– О Господи, конечно нет! – ответила миссис Болдуин, возводя глаза к небу. – Это было бы против всех правил приличия! Нет, нет, разумеется, у мистера Уилларда есть жена, а также семеро детей.

Мистер Уиллард с гордостью кивнул. Он производил впечатление хорошего человека. Его улыбчивое лицо носило на себе следы тяжелой фермерской работы, которую приходилось выполнять при любой погоде. Ладони мужчины были большими и мозолистыми, а под одеждой отчетливо вырисовывались накачанные мускулы.

– Старшие сыновья уже вовсю помогают мне на полях! – заявил фермер. – Но с мелюзгой моей жене тяжело справляться одной. Вдобавок к этому ей требуется помощь по хозяйству – в доме и хлеву. А служанки-маори ей не по душе. Она говорит, что ее детей должны воспитывать только благопристойные христиане. Так какая из девушек наша? Если можно, мы хотели бы получить служанку покрепче, потому что ее ждет много тяжелой работы!

Мистер Уиллард ужаснулся не меньше Хелен, когда миссис Болдуин в ответ на его вопрос показала рукой на Мэри.

– Эта малышка? Вы, должно быть, шутите, миссис Болдуин! Я пришел сюда за служанкой, а не восьмым ребенком!

– Если девочку не баловать, она вполне способна выполнять тяжелую работу, – сказала жена священника, строго посмотрев на мистера Уилларда. – Лондонский комитет заверил нас, что каждая из девочек достигла тринадцатилетия и вполне готова к работе служанки. Так что, вы забираете девочку или нет?

Мистер Уиллард задумался.

– Моей жене действительно нужна помощь, – сказал он, виновато покосившись на Хелен. – К Рождеству на свет должен появиться еще один ребенок. Тогда она уж точно не сможет управляться одна. Ну что ж, пойдем, малышка. Как-нибудь да управимся. Ну, чего же ты ждешь? И почему ты плачешь? О Боже, только этого мне не хватало!

Мистер Уиллард резко отвернулся от Мэри и поспешил выйти из хлева. Миссис Болдуин впихнула малышке в руку ее узелок.

– Иди с ним. И будь хорошей служанкой! – приказала она.

Мэри без возражений последовала за фермером, но при этом продолжала плакать. Слезы текли и текли по ее бледным щекам.

– Будем надеяться, что хотя бы жена мистера Уилларда проявит к ней немного сострадания, – вздохнул викарий Честер, который так же беспомощно, как и Хелен, наблюдал за разыгрывающимися событиями.

Дафна презрительно фыркнула.

– Проявит она сострадание, как же, когда у нее на шее восемь детей! – сказала она, злобно уставившись на священника. – И каждый год муженек заделывает ей еще одного! Денег не хватает, а он пропивает последние копейки. Вам бы такую жизнь, когда вас самого никто никогда не жалеет, посмотрим, какое бы вы проявили сострадание!

Викарий Честер в ужасе уставился на Дафну. Вероятно, он спрашивал себя, как из этой девушки может получиться покорная служанка для одной из благопристойных семей Крайстчерча. А вот Хелен подобные выходки Дафны уже не удивляли, и она даже поймала себя на мысли, что постепенно проникается пониманием такого поведения девушки.

– Ну-ну, Дафна, мистер Уиллард не кажется мне мужчиной, который пропивает свои доходы, – попыталась утихомирить девушку учительница.

Больше она ничего не смогла ей сказать; в остальном Дафна, без сомнения, была права. Миссис Уиллард не будет щадить Мэри. Ей хватает забот о собственных детях. А маленькая служанка станет для женщины дешевой рабочей силой. Похоже, викарий это тоже понимал. Во всяком случае, он ничего не сказал по поводу дерзости Дафны, а лишь перекрестил ее и поспешил покинуть хлев. Он и так надолго отвлекся от своих обязанностей, и теперь ему грозил выговор от преподобного отца.

Хелен хотела снова открыть Библию, однако, по правде говоря, сейчас ни у нее, ни у девочек не было желания слушать поучительные истории.

– Не терпится узнать, что же еще нас ждет, – сказала Дафна, выразив вслух то, о чем думала и оставшаяся с ней Дороти. – Наверное, остальные хозяева живут за тридевять земель отсюда, раз до сих пор не явились, чтобы забрать своих рабов. Начинай учиться доить коров, Дороти!

Она указала на корову пастора, благодаря которой наверняка еще вчера вечером добыла для себя и подруг несколько литров молока. Миссис Болдуин, конечно же, не стала отдавать детям остатки ужина, а приказала отнести им в хлев лишь жиденькую похлебку и немного черствого хлеба. Что ж, по гостеприимному дому преподобного отца девочки точно скучать не будут.

9

– Сколько времени занимает дорога от Крайстчерча до Киворд-Стейшн? – спросила Гвинейра, сидя в столовой гостиницы «Уайт Харт».

Рядом с ней за богато накрытым столом завтракали Джеральд и Брюстеры. Вряд ли эту гостиницу можно было назвать шикарной, но все здесь выглядело вполне прилично, а после напряженного вчерашнего дня простая кровать в номере показалась девушке верхом удобства. Она сразу же провалилась в сон и спала как убитая.

– Ну, это зависит от наездника и лошади, – усмехнулся Джеральд. – Расстояние составляет около пятнадцати миль, так что с овцами мы доберемся туда за два дня. Посыльному же, если он торопится и имеет возможность пару раз сменить лошадей, хватит и двух часов. Дорога грунтовая, но довольно ровная. Хороший всадник может спокойно скакать по ней галопом.

Гвинейра спросила себя, насколько хороший всадник Лукас Уорден и почему, черт возьми, он еще вчера не сел на лошадь, чтобы встретить свою невесту в Крайстчерче? Разумеется, он мог и не знать о прибытии «Дублина». Однако Уорден сообщил молодому человеку дату отплытия судна, и всем здесь было известно, что кораблям, чтобы преодолеть расстояние между Англией и Новой Зеландией, требовалось от семидесяти пяти до ста двадцати дней. На этот раз плавание «Дублина» длилось сто четыре дня. Почему же тогда Лукас не ждал ее здесь? Неужели в Киворд-Стейшн без него не могли обойтись хотя бы несколько дней? Или молодому человеку совсем не хотелось увидеть свою будущую жену? Самой Гвинейре не терпелось отправиться в путь уже сегодня, чтобы как можно быстрее добраться до своего нового дома и предстать перед будущим супругом, которого она еще ни разу не видела. Лукаса должен был снедать такой же интерес!

Джеральд рассмеялся, когда девушка высказала эти мысли вслух.

– Мой Лукас отличается редким терпением, – заметил он, когда немного успокоился. – А также прекрасным чувством стиля и умением устраивать большие приемы. Думаю, он и мысли не допускает, чтобы встретить свою невесту в пропахшей дорожной пылью и потом одежде. В этом отношении он настоящий джентльмен…

– Пропахший, не пропахший – для меня это не имеет значения! – перебила Уордена Гвинейра. – К тому же ваш сын мог бы остановиться здесь, в гостинице, и переодеться, если думает, что мне так важны эти дурацкие формальности!

– Мне кажется, эта гостиница не соответствует его требованиям, – пробормотал Джеральд. – Подожди еще пару дней, Гвинейра. Уверен, он тебе понравится.

Леди Баррингтон улыбнулась и элегантно отложила свои столовые приборы в сторону.

– Разве не похвально, когда молодой человек проявляет некоторую сдержанность? – спросила она. – В конце концов, мы не какие-то дикари. В Англии вы бы тоже не стали знакомиться с будущим супругом в гостинице. Скорее вас бы представили друг другу за чаепитием в его или вашем доме.

С этим Гвинейра не могла не согласиться, но, отправляясь сюда, она мечтала получить в мужья человека, сочетавшего в себе черты предприимчивого колониста, прирожденного фермера и джентльмена с пытливым умом. Лукас не должен был походить на бескровных виконтов и баронетов, которых ей приходилось встречать на родине!

Однако после недолгих размышлений в сердце девушки вернулась надежда. Вполне возможно, что эта сдержанность была не типичной чертой Лукаса, а последствием его чересчур аристократического воспитания! Юноша наверняка считал Гвинейру такой же скучной, манерной и чопорной, какими были его гувернантки и гувернеры. К тому же она была благородного происхождения. Разумеется, Лукас боялся проявить в ее присутствии малейшую бестактность. Вероятно, он даже немного побаивался свою будущую супругу.

Гвин попыталась утешить себя подобными мыслями, но что-то в этой ситуации все равно казалось ей неправильным. У нее самой любопытство давно бы перевесило страхи и сомнения. Однако Лукас, наверное, был менее смелым, и ему, чтобы раскрепоститься, требовалось определенное время. Гвинейра подумала о своем опыте работы с овчарками и лошадьми: самые робкие и замкнутые животные часто оказывались лучшими из всех – нужно было лишь найти к ним правильный подход. Может, с мужчинами было точно так же? Когда Гвинейра познакомится с Лукасом, он мигом оживится и навсегда забудет о своей глупой сдержанности!

А пока что Гвинейре следовало запастись терпением. Вопреки всем надеждам девушки Джеральд Уорден отнюдь не собирался отправляться в Киворд-Стейшн в этот же день. Ему нужно было уладить пару вопросов здесь, в Крайстчерче, и организовать переправку разной мебели и других предметов домашнего обихода, которые он привез из Европы. Все это, объявил он разочарованной Гвинейре, займет не меньше двух дней. Девушке же будущий свекор посоветовал как следует отдохнуть, ведь ее наверняка утомила долгая поездка.

Однако Гвинейра скорее устала от вынужденной бездеятельности, и продлевать эту бездеятельность ей хотелось меньше всего. Поэтому она решила сразу же после завтрака выехать на конную прогулку, из-за чего снова чуть не повздорила с Джеральдом. При этом начиналось все довольно мирно: Уорден ничего не сказал, когда девушка попросила, чтобы ей оседлали Игрэн. И лишь когда миссис Брюстер ужаснулась тому, как можно позволять даме выезжать на лошади без сопровождения, «овечий барон» заявил, что о конной прогулке не может быть и речи. Он ни в коем случае не собирался позволять своей невестке что-то неприличное. К сожалению, здесь не было конюхов и уж тем более горничных, которые могли бы проехаться по округе вместе с девушкой. Сам вопрос об этом показался хозяину гостиницы довольно странным: в Крайстчерче, решительно произнес он, обращаясь к миссис Брюстер, ездят верхом не ради удовольствия, а лишь для того, чтобы куда-то добраться. С утверждением Гвинейры, что ее лошади после долгого путешествия в трюме требуется разминка, он не спорил, но составить ей компанию отказался. В конце концов леди Баррингтон предложила, чтобы с Гвинейрой проехался ее сын, который тотчас же согласился, заверив девушку, что будет рад сопровождать ее на Мэдоке. Конечно же, четырнадцатилетний виконт был не самым подходящим компаньоном для юной барышни, однако на этот раз миссис Брюстер предпочла промолчать, чтобы не рассердить леди Баррингтон.

Во время путешествия на борту «Дублина» у Гвинейры сложилось впечатление, что Чарльз – довольно скучный юноша. К счастью, он оказался хорошим наездником, а главное, не слишком болтливым. К примеру, он не стал говорить своей объятой ужасом мамаше, что дамское седло Гвинейры уже давно привезли, когда девушка заявила, что в ее распоряжении, к сожалению, есть лишь мужское. А затем юноша притворился, что не может сдержать Мэдока, и позволил жеребцу стремительно покинуть двор гостиницы, предоставив Гвинейре шанс избежать дальнейших споров о приличиях и последовать за ним. Молодые люди проскакали через весь Крайстчерч резвой рысью и, радостно смеясь, оставили его далеко позади.

– Наперегонки до вон того дома! – крикнул Чарльз и пустил Мэдока галопом. На задравшиеся юбки Гвинейры он даже не взглянул. Скачка по бесконечной равнине пока что захватывала его куда больше, чем созерцание обнаженных женских ног.

Около полудня юноша и девушка вернулись назад в отличном расположении духа. Лошади довольно фыркали, Клео снова приобрела свой обычный добродушно-улыбчивый вид, а у Гвин даже нашлась минутка, чтобы поправить юбки, прежде чем молодые люди въехали на улицы Крайстчерча.

– Со временем я придумаю какой-то выход, – пробормотала она, тщательно закрывая правую лодыжку, отчего левая сторона юбки, естественно, подскочила еще выше. – Может быть, просто сделать разрез сзади?

– Это будет выходом до первого порыва ветра, – усмехнулся юный компаньон Гвинейры. – И лишь в том случае, если вы не станете пускать лошадь галопом. Иначе ваши юбки взлетят еще выше, и всем станет видно… э-э-э… то, что вы носите под ними. Моя мать от такого зрелища, вероятно, сразу же упала бы в обморок!

– Это точно, – захихикала Гвинейра. – Ах, как бы мне хотелось, чтобы я могла просто надеть штаны. Вы, мужчины, даже не представляете, как вам с этим повезло!

После обеда, как раз в то время, когда в гостинице подавали чай, Гвинейра отправилась на поиски Хелен. Конечно, при этом она рисковала встретиться с Говардом О’Кифом, чего бы явно не одобрил Джеральд. Но, во-первых, она сгорала от любопытства, а во-вторых, Джеральд вряд ли мог заподозрить что-либо дурное в ее желании нанести визит пастору Крайстчерча. В конце концов, этот мужчина будет венчать Гвинейру, и приличия требовали от девушки засвидетельствовать ему свое почтение.

Гвин довольно быстро отыскала дом священника и была принята его семьей с необыкновенным радушием. Миссис Болдуин так подхалимничала перед гостьей, словно последняя была по меньшей мере королевских кровей. Однако Хелен не думала, что такое отношение объяснялось благородным происхождением Гвинейры. Болдуины пытались подольститься не к семье Силкхэмов – для них настоящей светской величиной был Джеральд Уорден! Кроме того, они, кажется, неплохо знали Лукаса. И если о Говарде О’Кифе семья пастора пока что отзывалась довольно сдержанно, то будущего супруга Гвинейры в этом доме засыпали похвалами.

– Очень культурный молодой человек! – заявила миссис Болдуин.

– В высшей степени воспитанный и образованный! Не по годам зрелый и серьезный юноша! – добавил преподобный отец.

– Весьма интересуется искусством! – с сияющими глазами воскликнул викарий Честер. – Начитанный и эрудированный! Когда он в последний раз был здесь, мы всю ночь вели такую увлекательную беседу, что я чуть не опоздал на утреннюю службу!

Гвинейре от подобных комплиментов с каждой секундой становилось все тоскливее. Где же был ее фермер, ее ковбой? Герой ее любимых приключенческих романов? Конечно же, здесь никому не нужно было вызволять женщин из лап краснокожих. Но разве отчаянный герой с револьвером на поясе стал бы вместо этого проводить ночи, беседуя со священником?

Хелен тоже молчала. Она спрашивала себя, почему Честер никогда не пел подобных дифирамбов ее Говарду; кроме того, у нее перед глазами все время стояли заплаканные лица Лори и Мэри. Учительница переживала об остальных девочках, которые по-прежнему ожидали своих хозяев в хлеву. Ее не утешало даже то, что они уже успели снова повидаться с Розмари. Малышка появилась в доме священника около полудня и, присев в реверансе, преисполненная чувства огромной важности того, что она делает, поднесла к столу корзину с булочками. Доставка выпечки была первым заданием, которое ей поручила миссис Макларен, и девочка чрезвычайно гордилась, что она, к всеобщей радости, смогла с ним справиться.

– У Рози довольно счастливый вид, – заметила Гвинейра, которая застала появление малышки.

– Если бы и остальным повезло так же, как ей…

Под предлогом, что ей хочется немного подышать свежим воздухом, Хелен после чаепития пошла провожать Гвинейру, и теперь подруги медленно прогуливались по сравнительно широким улицам, где они наконец-то могли поговорить начистоту. Хелен при этом с трудом держала себя в руках. Стараясь не расплакаться, она рассказала Гвинейре о близняшках.

– И у меня нет ощущения, что со временем они смогут с этим справиться, – подытожила она. – Конечно, говорят, что время лечит всякие раны, но в этом случае… Мне кажется, разлука убьет их, Гвин! Они ведь еще такие маленькие! У меня больше нет сил видеть этих лицемерных Болдуинов! Преподобный отец прекрасно мог и должен был сделать что-то для девочек. У них есть целый список семей, которым нужна английская горничная. Среди них наверняка нашлось бы две семьи, живущие в соседних домах. А они взяли и отправили Мэри к этим Уиллардам. Малышка там не будет знать и минуты отдыха. Семь детей, Гвинейра! И восьмой младенец на подходе. Очевидно, Мэри, среди всего прочего, придется еще и помогать при родах.

– Жаль, что меня тогда здесь не было! – вздохнула Гвинейра. – Думаю, мистер Джеральд смог бы что-нибудь сделать. В Киворд-Стейшн наверняка не хватает английской прислуги. А мне нужна горничная! Посмотри на мои волосы – вот что получается, когда я пытаюсь заколоть их самостоятельно.

Вид у Гвинейры и вправду был слегка диковатый.

Улыбнувшись сквозь слезы, Хелен развернулась и повела подругу обратно к дому Болдуинов.

– Пойдем, – пригласила она. – Дафна приведет твою прическу в порядок. А если ее и Дороти никто сегодня не заберет, тебе действительно стоит поговорить с мистером Уорденом. Спорим, что Болдуины не посмеют отказать ему, если он скажет, что хочет нанять одну из них?

Гвинейра кивнула.

– А вторую можешь забрать к себе ты! – предложила она. – Любой порядочной женщине нужна горничная, твой Говард должен это понимать. Надо только как-нибудь решить, кто получит Дороти, а кому придется иметь дело с острой на язык Дафной…

Но прежде чем Гвинейра успела сказать, что можно решить этот вопрос с помощью партии в блек-джек, обе девушки дошли до пасторского дома, перед которым стоял какой-то экипаж. Входя во двор, Хелен поняла, что их прекрасный план вряд ли осуществится. Миссис Болдуин уже разговаривала с пожилой супружеской парой, в то время как Дафна послушно ждала в стороне. Сейчас она казалась самой добродетелью. Платье девушки было безупречно чистым, а волосы собраны в аккуратную и строгую прическу, которую Хелен раньше почти не приходилось видеть. Должно быть, Дафна заранее выяснила все о своих будущих хозяевах и тщательно подготовилась к этой встрече. Особое впечатление вид девушки, наверное, произвел на женщину, которая сама была одета очень опрятно и скромно. Из-под ее маленькой шляпки, украшенной крохотной элегантной вуалью, смотрело ясное лицо со спокойными карими глазами. Улыбка женщины казалась открытой и дружелюбной: по всей вероятности, она никак не могла нарадоваться тому, с какой хорошей служанкой ее свел случай.

– Мы приехали из Холдона позавчера, а вчера уже хотели ехать обратно. Но портнихе нужно было внести еще пару изменений в заказанное мной платье, и я сказала Ричарду: давай останемся и поужинаем в гостинице! Ричард был в восторге, что смог увидеть множество интересных знакомых, вернувшихся на борту «Дублина». И какой же он молодец, что додумался сразу пойти сюда и спросить о нашей девушке!

Женщина обладала очень выразительной мимикой, а затем к ней добавилась и оживленная жестикуляция. Хелен она показалась довольно милой. Ее супруг Ричард производил более солидное впечатление, однако выглядел не менее дружелюбным и добродушным.

– Мисс Дэвенпорт, мисс Силкхэм – мистер и миссис Кендлер, – громко представила девушек и супругов друг другу миссис Болдуин, тем самым прервав увлеченную речь миссис Кендлер, выслушивать которую жене пастора, очевидно, было в тягость. – Мисс Дэвенпорт сопровождала девочек во время переезда. Она может рассказать вам о Дафне намного больше, чем я. Поэтому я сейчас просто оставлю вас и пойду поищу необходимые бумаги, после чего вы сможете спокойно забрать свою девушку.

Миссис Кендлер заговорила с Хелен с такой же радостью, как до этого она беседовала с женой священника. Учительнице не составило труда выведать у супругов, какая работа и условия жизни ожидают Дафну. В придачу к этому они вкратце поведали ей о своей жизни в Новой Зеландии. При этом мистер Кендлер с удовольствием рассказал о первых годах, которые они провели в Литтелтоне, который в то время назывался Порт-Купер. Гвинейра, Хелен и девочки увлеченно слушали его истории о китобойном промысле и охоте на тюленей. Однако сам мистер Кендлер стать китобоем не отважился.

– Нет, нет, это дело для безумцев, которым нечего терять! А у меня тогда уже была моя Оливия и ребятишки – куда уж тут гоняться за гигантскими рыбами, которые в любой момент могут утащить тебя за собой в морскую пучину! Кроме того, мне их немного жаль, животных. Особенно тюленей с их доверчивым взглядом…

Мистер Кендлер предпочел держать мелочную лавку, которая приносила ему очень даже неплохие доходы, так что позже, когда первые поселенцы начали строить дома на равнинах Кентербери, он смог купить приличный кусок земли под ферму.

– Однако я быстро понял, что не желаю иметь дела с овцами, – простодушно признался мужчина. – Мне вообще не нравится животноводство, как и моей Оливии, – добавил он, окидывая жену ласковым взглядом. – Поэтому мы снова продали все и открыли магазин в Холдоне. Это нам по душе – там чувствуешь жизнь и можно неплохо зарабатывать. К тому же город постоянно растет, а значит, у наших ребят прекрасные перспективы.

«Ребята» – трое сыновей Кендлеров – были уже довольно взрослыми, младшему из них было шестнадцать, а старшему двадцать три. Хелен заметила, как сверкнули глаза Дафны, когда мистер Кендлер заговорил о них. Если девушка будет вести себя умно и использует все свое обаяние, один из них наверняка окажется у ее ног. Хелен никогда не удавалось представить свою упрямую и своевольную воспитанницу в качестве послушной служанки, а вот стать уважаемой и обожаемой всеми покупателями мужского пола хозяйкой магазина она вполне смогла бы.

Хелен уже была готова от всей души порадоваться за Дафну, когда во дворе снова появилась миссис Болдуин, на этот раз в сопровождении высокого широкоплечего мужчины с угловатыми чертами лица и пытливыми светло-голубыми глазами. Незнакомец покосился на чету Кендлеров – на миссис Кендлер его взгляд задержался гораздо дольше, чем на ее муже, – и перевел глаза дальше: на Гвинейру, Хелен и девочек. При этом Хелен явно не привлекла внимания мужчины. Больше всего его, кажется, заинтересовали Гвин, Дафна и Дороти. И все же беглого взгляда незнакомца хватило, чтобы заставить учительницу почувствовать себя не в своей тарелке. Вероятно, это объяснялось тем, что он не посмотрел ей в лицо, как сделал бы джентльмен, а скорее оценивающе осмотрел ее фигуру. А может быть, ей это только почудилось… Хелен недоверчиво взглянула на мужчину, но не смогла найти никакого подтверждения своему беспокойству. Его улыбка была вполне располагающей, хоть и казалась не совсем искренней.

Однако Хелен была не единственной, кого смутил взгляд новоприбывшего. Краем глаза учительница заметила, что Гвин непроизвольно подалась назад, а улыбка на лице миссис Кендлер мгновенно сменилась гримасой отвращения. Мистер Кендлер легко приобнял ее за талию, словно хотел продемонстрировать, что эта женщина принадлежит ему. Заметив это движение, незнакомец усмехнулся.

Повернувшись к девочкам, Хелен увидела, что Дафна выглядит встревоженной, а на лице Дороти застыл испуг. И только миссис Болдуин, казалось, не замечала странной неловкости, которую испытывали ее гости в связи с появлением этого мужчины.

– А вот и мистер Моррисон, – невозмутимо представила она его. – Будущий хозяин Дороти Картер. Подойди и поздоровайся, Дороти. Мистер Моррисон сейчас заберет тебя с собой.

Дороти не сдвинулась с места. Она словно оцепенела от страха. Лицо девочки побледнело, зрачки расширились.

– Я… – задыхаясь, начала Дороти, но ее прервал раскатистый смех мистера Моррисона.

– Не так быстро, миссис Болдуин, мне нужно сначала посмотреть на этого котенка! Не могу же я привезти в помощницы своей жене первую попавшуюся девицу. Так, значит, ты Дороти…

Мужчина приблизился к девочке, которая по-прежнему стояла без движения и не пошевелилась даже тогда, когда он убрал с ее лица прядь волос и при этом словно бы нечаянно провел рукой по нежной девичьей шее.

– Хорошенькая малышка. Моя жена будет в восторге. А руки у тебя ловкие, крошка Дороти?

На первый взгляд это был безобидный вопрос, но даже неискушенной в любовных делах Хелен было понятно, что мужчину интересуют не только хозяйственные умения девушки. Гвинейра, которая по меньшей мере пару раз встречала слово «похоть» в бульварных романах, сразу же заметила ее в глазах Моррисона.

– Ну-ка, покажи мне свои руки, Дороти…

Мужчина расцепил скованные страхом пальцы девочки и медленно провел рукой по ее правой ладони. Это походило скорее на поглаживание, чем на желание проверить, есть ли на руках Дороти мозоли. Он держал ладонь девочки в своих до неприличия долго. Этого хватило даже, чтобы вывести девочку из оцепенения. Она резко выдернула руку из ладоней мужчины и отскочила на шаг назад.

– Нет! – выкрикнула она. – Нет, я… я не пойду с вами… вы мне не нравитесь!

Испугавшись собственной дерзости, Дороти потупилась.

– Ну-ну, Дороти, ты ведь совсем меня не знаешь!

Мистер Моррисон снова приблизился к девочке, которая съежилась под его вызывающим взглядом и последовавшим за ним упреком миссис Болдуин:

– Что это за поведение, Дороти! Немедленно извинись!

Дороти яростно затрясла головой. Для нее лучше было умереть, чем пойти с этим мужчиной; девочка не могла найти слов, чтобы описать картины, которые рисовало ее воображение, когда она смотрела в его похотливые глаза. Приют для бедняков, ее мать в цепких руках мужчины, которого Дороти должна была называть «дядей»… Она смутно припоминала жилистые жесткие ладони, однажды потянувшиеся к ней, чтобы залезть под платье… Дороти не могла забыть, как она тогда заплакала и попыталась вырваться, но мужчина не отпускал ее. Он продолжал гладить, подбираясь все ближе и ближе к тем участкам тела, название которых было стыдно произносить и которые не обнажали даже во время купания. Дороти казалось, что она умрет от стыда, но, к счастью, ее мать успела прийти вовремя, за мгновение до того, как страх и боль достигли своего предела. Она оттолкнула мужчину и защитила девочку. Позже, сжимая Дороти в объятиях, утешая и гладя ее по голове, мать предупредила:

– Никогда больше не допускай такого, Дотти! Не позволяй мужчинам прикасаться к тебе, что бы они ни обещали! Даже смотреть не позволяй так на себя! То, что сейчас произошло, – моя вина. Я должна была заметить, что он глаз с тебя не сводит. Никогда больше не оставайся здесь наедине с мужчинами, Дотти! Никогда! Пообещай мне это! Обещаешь?

Дороти пообещала и придерживалась этого обещания, пока по прошествии некоторого времени ее мать не умерла. После этого девочку забрали в сиротский дом, где она была в безопасности. Но теперь этот мужчина смотрел на нее так же, как «дядя» из приюта для бедных. Нет, в его глазах было даже больше похоти. И на этот раз она не могла сказать «нет». Она не имела права, она принадлежала ему, сам преподобный отец накажет ее, если она вздумает обороняться. И сейчас ей придется уйти с этим Моррисоном. Остаться с ним наедине в экипаже, а затем в его доме…

Дороти всхлипнула.

– Нет! Нет, я не пойду. Мисс Хелен! Пожалуйста, мисс Хелен, вы должны мне помочь! Не отправляйте меня с ним! Миссис Болдуин, пожалуйста… пожалуйста!

Девочка испуганно прижалась к Хелен, а затем отскочила к миссис Болдуин, когда Моррисон с улыбкой подошел ближе.

– Да что с ней такое? – с деланным удивлением спросил он, в то время как жена пастора грубо оттолкнула от себя девочку. – Может быть, она больна? Тогда мы сразу уложим ее в постель…

Девочка почти обезумевшим взглядом уставилась на собравшихся во дворе людей.

– Он дьявол! Неужели никто этого не видит? Мисс Гвин, пожалуйста, мисс Гвин! Возьмите меня с собой! Вам ведь нужна горничная. Пожалуйста, я буду делать все, что вы захотите! Я буду работать бесплатно, я…