Текст книги "Земля белых облаков"

– Что вам нужно? – недружелюбно спросила она.

Все девочки, кроме Дафны, испуганно отскочили назад. Хелен подошла ближе к двери.

– Прежде всего, я хотела бы пожелать вам доброго вечера, мисс! – решительно произнесла она. – А затем мне бы хотелось поговорить с преподобным отцом Болдуином. Меня зовут Хелен Дэвенпорт. Леди Бреннан должна была упомянуть обо мне в одном из своих писем. А это девушки, которых преподобный отец просил привезти из Лондона и которым здесь обещали предоставить место.

Девушка в дверях кивнула, и ее лицо немного смягчилось. Однако на приветствие она не ответила, а лишь неодобрительно покосилась на сирот.

– Мама ожидала, что вы прибудете завтра. Сейчас я ее позову.

Девушка обернулась и уже собралась скрыться в доме, но Хелен снова ее окликнула:

– Мисс Болдуин, чтобы добраться сюда, нам с детьми пришлось оставить позади восемнадцать тысяч миль. Вам не кажется, что было бы намного вежливее сначала впустить нас в дом и предложить где-нибудь присесть.

Девушка нахмурилась.

– Вы можете войти, – сказала она. – Но девчонки пусть останутся здесь. Кто знает, каких паразитов они могли подцепить во время путешествия в каюте второго класса. Не думаю, что мама будет рада, если они занесут их в наш дом.

Внутри Хелен все кипело от гнева, однако она сдержалась.

– В таком случае я подожду на улице. Нам с девочками пришлось делить одну каюту. Если у них есть паразиты, то и у меня тоже.

– Как хотите, – невозмутимо ответила девушка, скользнула обратно в дом и закрыла за собой дверь.

– Настоящая леди! – с усмешкой промолвила Дафна. – Должно быть, что-то в ваших уроках я поняла не так, мисс Дэвенпорт.

Хелен следовало бы отчитать девушку, но у нее почти не было сил. А если миссис Болдуин окажется такой же «доброй христианкой», как и ее дочь, учительнице понадобится собрать свою волю в кулак и проявить хоть немного бойцовского духа.

Однако жена священника, которая появилась довольно быстро, старалась вести себя дружелюбно. Она была не такой высокой и полной, как ее дочь. В отличие от широкого и плоского, ничего не выражающего лица дочери, в ее чертах скорее было что-то ястребиное: маленькие, близко посаженные глаза, растянутые в ниточку тонкие губы…

– Вот так сюрприз, мисс Дэвенпорт! Но миссис Бреннан действительно писала о вас, причем в очень позитивном ключе, если вы позволите мне такое замечание. Пожалуйста, проходите в дом, Белинда как раз готовит для вас гостевую комнату. Н-да, девочек нам тоже придется приютить хотя бы до утра. А впрочем… – Женщина ненадолго задумалась, мысленно пробегая глазами список их будущих работодателей. – Лэвендеры и миссис Гоудвинд живут поблизости, так что я, наверное, прямо сейчас пошлю кого-то сообщить им о прибытии девушек. Возможно, они захотят принять их уже сегодня. Остальные могут переночевать в хлеву. Ну что же вы стоите на пороге, мисс Дэвенпорт? Заходите в дом. На улице становится все холоднее!

Хелен вздохнула. Она бы с радостью приняла это приглашение, но в подобной ситуации об этом не могло быть и речи.

– Миссис Болдуин, девочкам тоже холодно. Они прошли пешком не меньше двенадцати миль и крайне нуждаются в кровати и горячем ужине. А пока девочки не устроятся в домах своих работодателей, за них отвечаю я. Об этом мы условились с руководством сиротского приюта, и за это мне заплатили. Поэтому сначала покажите мне, пожалуйста, где будут ночевать девочки, а после этого я с радостью воспользуюсь вашим гостеприимством.

Миссис Болдуин нахмурилась, но ничего не сказала. Вместо этого она вытащила из кармана широкого передника, который носила поверх дорогого домашнего платья, большой ключ и повела нежданных гостей за угол дома. Здесь находился хлев со стойлами для лошади и коровы. Сложенное рядом сено пахло довольно приятно и было накрыто парой одеял. Хелен поняла, что ей придется покориться неизбежному.

– Вы все слышали, девочки. Сегодня вам придется спать здесь, – обратилась она к детям. – Аккуратно расстелите свои простыни, иначе потом вся ваша одежда будет в сене. Что касается умывания, в кухне наверняка есть вода. Я позабочусь о том, чтобы вам принесли пару ведер. А позже я еще зайду, чтобы убедиться, что вы приготовились ко сну как добропорядочные христиане! Сначала умывание, а потом молитва!

Хелен хотелось, чтобы ее голос прозвучал с привычной строгостью, но сегодня она слишком устала. Ей самой не хотелось бы раздеваться в этом хлеву и умываться холодной водой. Поэтому гувернантка не собиралась так уж строго следить за выполнением гигиенических процедур. Да и девочки, похоже, не восприняли ее распоряжение всерьез. Вместо того чтобы ответить обычным «да, мисс Хелен!», они бросились к учительнице с дальнейшими расспросами:

– А нам дадут что-нибудь поесть, мисс Хелен?

– Я не могу спать на соломе, мисс Хелен, меня тошнит от ее запаха!

– И здесь наверняка есть блохи!

– Нам нельзя пойти с вами, мисс Хелен? А эти люди, которые еще, может быть, придут? Они заберут нас, мисс Хелен?

Хелен вздохнула. В течение всей поездки она пыталась подготовить девочек к тому, что в день прибытия им придется расстаться. Но разбивать их маленькую группку прямо сейчас казалось ей неразумным. Вместе с тем учительнице не хотелось настраивать миссис Болдуин против себя и детей. Поэтому ее ответ прозвучал уклончиво:

– Сначала расположитесь тут и немного отдохните, девочки. Все остальное как-нибудь уладится, не беспокойтесь.

Она ласково погладила Лори и Мэри по их белокурым головкам. По лицам девочек было видно, что они на исходе сил. Дороти уже готовила постель для Розмари, которая почти валилась с ног. Хелен одобрительно кивнула.

– Я еще загляну к вам, – повторила она. – Обещаю!

8

– Эти девушки производят впечатление неженок, – скривившись, промолвила миссис Болдуин. – Надеюсь, они принесут своим будущим хозяевам хоть какую-то пользу.

– Они еще совсем дети! – вздохнула Хелен. Разве ей уже не приходилось обсуждать это с миссис Гринвуд и лондонским сиротским комитетом? – В сущности, лишь две из них достаточно взрослые, чтобы быть принятыми на работу. Однако они послушные и смышленые девочки. Не думаю, что кто-нибудь на них пожалуется.

Кажется, этот ответ немного успокоил миссис Болдуин. Она провела Хелен в гостевую комнату, где впервые за этот день молодую женщину ждал приятный сюрприз. Комната была светлой и чистой, с обоями в цветочек и гардинами в загородном стиле, а кровать – широкой и удобной. Хелен с облегчением вздохнула. Да, она очутилась в сельской местности, но не совсем вдали от цивилизации. В довершение ко всему в комнату вошла широколицая дочь священника с большим кувшином теплой воды и вылила ее в таз для умывания.

– Наверное, сначала вам захочется умыться и переодеться с дороги, мисс Дэвенпорт, – сказала миссис Болдуин. – А после этого мы ждем вас к столу. Ужин совсем простой, мы ведь не ждали гостей. Надеюсь, вас устроит тушеная курица с картофельным пюре…

Хелен улыбнулась.

– Я настолько голодная, что, кажется, готова съесть даже сырую курицу с сырой картошкой. А девочки…

– О девочках позаботятся! – заявила мисс Болдуин. Похоже, она начинала терять терпение. – Увидимся в столовой, мисс Дэвенпорт.

Хелен не спеша умылась, распустила волосы и снова уложила их в аккуратную прическу. Затем она задумалась, стоит ли ей переодеваться. У девушки было всего несколько платьев, к тому же два из них нуждались в стирке. Свою лучшую одежду Хелен предпочла бы оставить для встречи с Говардом. С другой стороны, она не могла спуститься к ужину с семьей священника в потрепанном и пропитанном потом дорожном платье. В конце концов девушка решила переодеться в платье из темно-синего шелка. Первый ужин на новой родине требовал хотя бы небольшой торжественности.

Еда уже стояла на столе, когда Хелен наконец-то появилась в столовой Болдуинов. Обстановка этой комнаты тоже превзошла ее ожидания. Буфет, стол и стулья были сделаны из массивного тикового дерева и украшены искусной резьбой. Либо Болдуины привезли эту мебель из Англии, либо в Крайстчерче имелись прекрасные столяры-краснодеревщики. Последнее предположение утешило Хелен. Наверняка она сможет ужиться и в деревянном домике, лишь бы он был хорошо обставлен.

Хелен было неловко за свое опоздание, однако все, кроме хмурой дочери священника, которой не помешало бы наличие хороших манер, сразу же встали и вежливо поприветствовали гостью. Кроме миссис Болдуин и Белинды за столом находились сам преподобный отец и молодой викарий. Преподобный отец Болдуин, высокий худой мужчина, имел крайне суровый вид. Одет он был тоже строго – в темно-коричневый полотняный костюм-тройку, который казался слишком торжественным в обстановке семейного ужина. Он даже не улыбнулся, когда пожимал руку Хелен. Вместо этого отец Болдуин пристально посмотрел девушке в глаза и поспешил осведомиться:

– Значит, вы дочь священника? – Его звучный голос как нельзя лучше подходил для того, чтобы произносить речи с церковной кафедры.

Хелен кивнула и начала рассказывать о Ливерпуле.

– Я знаю, что обстоятельства, которые привели меня в ваш дом, довольно необычны, – покраснев, промолвила она. – Но мы все следуем по тропам, уготованным нам Господом, и эти тропы не всегда бывают проторенными.

Преподобный отец Болдуин задумчиво кивнул.

– Вы правы, мисс Дэвенпорт, – с важным видом согласился он. – Кому, как не нам, об этом знать. Я тоже не слишком рассчитывал на то, что моя церковь отправит меня на другой край земли. Но это многообещающее место. С Божьей помощью мы превратим его в прекрасный оживленный город, населенный добропорядочными христианами. Вы, должно быть, знаете, что в будущем Крайстчерч станет епископской резиденцией…

Хелен кивнула. Теперь она поняла, почему преподобный отец согласился последовать в Новую Зеландию, хотя из предыдущей реплики становилось ясно, что расставание с Англией далось ему нелегко. Похоже, преподобный отец Болдуин был довольно честолюбивым человеком, однако не имел связей, без которых в Англии ни один священник не мог получить титул епископа. Однако здесь, в колонии, Болдуин, несомненно, питал кое-какие надежды на этот счет. Хелен не могла не признать, что священник обладал умом и талантами стратега, но был ли он настолько же хорошим пастырем?

Юный викарий, сидевший рядом с преподобным отцом, произвел на Хелен более приятное впечатление. Он искренне улыбнулся девушке, когда Болдуин представил его как Уильяма Честера, а рукопожатие молодого человека было теплым и дружеским. Хрупкого телосложения, с бледным, ничем не примечательным лицом со слегка заостренными чертами, длинноватым носом и широким ртом, Честер обладал довольно скромной внешностью. Однако карие глаза викария были выразительными, живыми и умными.

– Мистер О’Киф мне о вас очень много рассказывал! – произнес он, подсев к Хелен, и начал щедро накладывать в ее тарелку пюре и кусочки мяса. – Он так радовался вашему письму… Могу поспорить, что он будет тут в ближайшие дни после того, как узнает о прибытии «Дублина», в надежде получить следующую весточку. И как же он обрадуется, когда вместо письма обнаружит здесь вас!

Викарий Честер выглядел таким довольным, словно он сам поспособствовал знакомству этой пары.

– В ближайшие дни? – озадаченно спросила Хелен. Она была твердо уверена, что познакомится с Говардом уже завтра. Неужели так сложно было послать кого-нибудь к нему с запиской?

– Ну да, новость о прибытии корабля не может дойти до Холдона за один день, – заметил Честер. – С недельку вам точно придется подождать. А впрочем, может все выйдет и быстрее! Джеральд Уорден ведь тоже прибыл сегодня на «Дублине»? Его сын недавно говорил, что он уже в пути. Если Джеральд уже здесь, то скоро о возвращении корабля будет знать вся округа.

– А пока ваш жених не прибыл, мы рады приютить вас здесь! – сказала миссис Болдуин, хотя на ее лице не было и следа радости.

Где-то внутри Хелен начало зарождаться беспокойство. Разве Холдон находится не рядом с Крайстчерчем? Сколько еще ей нужно проехать или пройти, чтобы оказаться в доме Говарда?

Девушка уже собиралась спросить об этом, когда дверь в столовую резко распахнулась. Не спросив разрешения войти и даже не поздоровавшись, Дафна и Розмари влетели в комнату. Обе девочки уже успели распустить волосы перед сном; из каштановых локонов Рози торчало несколько сухих травинок. Непослушные рыжие пряди Дафны обрамляли ее лицо, словно пляшущие языки пламени. А когда девушка взглянула на уставленный едой стол Болдуинов, в ее глазах вспыхнули недобрые искорки. Хелен тотчас же почувствовала угрызения совести. Судя по выражению их лиц, девочек еще не кормили.

Но сейчас обеих сирот беспокоило вовсе не отсутствие ужина. Розмари подбежала к Хелен и вцепилась в ее юбку.

– Мисс Хелен, мисс Хелен, они забирают Лори! Пожалуйста, вы должны что-то сделать! Мэри кричит и рыдает! И Лори тоже!

– Элизабет тоже собираются увести! – закричала Дафна. – Пожалуйста, мисс Хелен, сделайте что-нибудь!

Хелен вскочила на ноги. Если даже Дафна, которая обычно являла собой воплощение невозмутимости, была так взволнована, в хлеву сейчас наверняка разыгрывалось что-то ужасное.

Учительница с беспокойством посмотрела на сидевших за столом Болдуинов и викария.

– Что происходит?

Миссис Болдуин закатила глаза.

– Ничего, мисс Дэвенпорт. Я ведь уже говорила вам, что двум из будущих работодателей мы можем сообщить о прибытии сирот уже сегодня. И теперь они пришли забрать девушек. – Она вытащила из кармана исписанный листок бумаги. – Вот: Лори Эллистон будет служить у Лэвендеров, а Элизабет Бинс – у миссис Гоудвинд. Все правильно. Я вообще не понимаю, почему из-за этого поднялся такой шум, – добавила она, строго взглянув на Дафну и Розмари.

Малышка Рози заплакала. Глаза Дафны снова вспыхнули недобрым огнем.

– Лори и Мэри – близнецы, – пояснила Хелен. Девушка была в ярости, но пыталась держать себя в руках. – Их водой не разольешь! Не понимаю, как можно направлять их в разные семьи! Здесь, должно быть, вышла какая-то ошибка. И Элизабет, разумеется, тоже не хочет уходить, не попрощавшись. Пожалуйста, преподобный отец, давайте пойдем и во всем разберемся!

Хелен решила, что больше не будет иметь дела с бессердечной миссис Болдуин. Теперь дети находились под опекой преподобного отца, и он просто обязан был позаботиться об их интересах.

Немного помедлив, священник неохотно поднялся.

– Никто ничего не говорил нам о близнецах, – сказал он устремившейся к хлеву Хелен. – Конечно же, мы догадались, что девушки сестры, но мы никак не можем отправить их обеих в один и тот же дом, – продолжал объяснять он, следуя за ней степенной походкой. – У нас здесь почти нет английской прислуги. Десятки семей ожидают своей очереди, чтобы получить в горничные одну из таких девушек. Мы не вправе отдавать по две горничные каждому работодателю.

– Но поодиночке они не принесут своим хозяевам никакой пользы. Они неразлучны! – воскликнула Хелен.

– И все же нам придется их разлучить, – безапелляционно заявил преподобный отец.

Во дворе перед хлевом стояли телега, запряженная двумя сильными гнедыми лошадьми, которые со скучающим видом ждали, когда им прикажут трогаться, и элегантный экипаж, перед которым пританцовывал резвый пони. Высокий худощавый кучер легко придерживал его за поводья и нашептывал в лошадиное ухо что-то успокаивающее. Однако было заметно, что мужчине и самому не терпелось уехать отсюда. Он то и дело качал головой и поглядывал на двери хлева, из которых доносился непрерывный детский плач. Хелен показалось, что в его взгляде таилось сочувствие.

Среди подушек полукареты восседала хрупкая пожилая женщина. Она была одета в черное платье, которое еще больше подчеркивало белизну ее аккуратно заколотых и убранных под чепец волос. Кожа женщины тоже была очень светлой, словно фарфоровой, и гладкость ее нарушала лишь едва заметная сеточка крохотных морщин. Рядом с экипажем стояла Элизабет и что-то говорила, то и дело приседая в реверансе. Похоже, пожилая дама была настроена добродушно и приветливо разговаривала с девочкой. Лишь время от времени обе они удрученно посматривали в сторону хлева.

– Джонс, – наконец не выдержала леди и обратилась к своему кучеру, когда Хелен и преподобный отец проходили мимо него. – Вы не можете зайти внутрь и постараться унять эти крики и причитания? Они нам ужасно мешают. Бедные дети скоро выплачут себе все глаза! Выясните, пожалуйста, в чем проблема, и постарайтесь ее решить.

Кучер закрепил поводья на козлах и спрыгнул на землю. Вид у него был не самый радостный. Вероятно, утешение плачущих детей не относилось к числу привычных для него заданий.

Тем временем пожилая леди заметила преподобного отца Болдуина.

– Добрый вечер, преподобный отец! – вежливо поприветствовала его женщина. – Я очень рада, что мы увиделись. Но не смею вас задерживать, поскольку там в вашем присутствии наверняка нуждаются намного больше, – добавила она, показывая рукой на хлев.

Услышав эти слова, кучер со вздохом облегчения вернулся на прежнее место. Если это дело собирается уладить сам преподобный отец, то его помощь уже не требуется.

Болдуин все еще стоял перед пожилой леди. Похоже, он раздумывал, стоит ли официально представить их с Хелен друг другу, прежде чем идти разбираться с детьми, но затем решительно направился в самую гущу переполоха.

Мэри и Лори, вцепившись друг в друга и громко рыдая, сидели на куче сена, в то время как склонившаяся над ними плотная женщина пыталась их разнять. Широкоплечий, но с виду миролюбивый мужчина беспомощно стоял рядом и смотрел на детей. Дороти, казалось, тоже не знала, что ей делать – продолжать упрашивать незнакомцев не разлучать близняшек или переходить к более решительным действиям.

– Почему вы не возьмете их обеих? – в отчаянии спросила она. – Пожалуйста, вы же видите, что так дело не пойдет.

Похоже, мужчина был того же мнения. Стараясь, чтобы его голос звучал как можно более убедительно, он обратился к супруге:

– Да, Анна, мне кажется, нужно попросить преподобного отца отдать нам обеих девочек. Они еще совсем юные и выглядят такими слабыми. Поодиночке они смогут выполнять разве что самую легкую работу, а вдвоем дети будут помогать друг другу и…

– Если оставить их вместе, они будут днями напролет трещать, как сороки, и ничего не делать! – жестко ответила женщина.

Хелен взглянула в холодные голубые глаза женщины, придававшие ее самодовольному лицу еще более безжалостное выражение.

– Мы заказывали одну служанку, а значит, заберем с собой только одну девушку.

– Тогда возьмите меня! – воскликнула Дороти. – Я и старше, и сильнее, и…

Такое решение проблемы пришлось Анне Лэвендер по душе. Она довольным взглядом окинула куда более крепкую фигурку Дороти.

Однако Хелен покачала головой.

– Это, конечно, по-христиански, Дороти, – сказала она, покосившись на Лэвендеров и преподобного отца, – но так мы проблему не решим, а только отложим ее на день. Ведь завтра придут твои будущие хозяева, и тогда Лори придется уйти с ними. Нет, преподобный отец, мистер Лэвендер, мы должны найти возможность не разлучать близняшек. Я допускаю, что среди семей, где нужны служанки, есть две, которые живут по соседству. Тогда девочки смогут видеться хотя бы в свободное от работы время.

– А еще целыми днями ныть и проситься друг к другу! – перебила учительницу миссис Лэвендер. – Об этом и речи быть не может. Я заберу или эту девицу, или другую. Но только одну.

Хелен беспомощно посмотрела на преподобного отца. Однако священник вовсе не собирался ее поддерживать.

– По сути дела, миссис Лэвендер права, – сурово произнес он. – Чем раньше мы разлучим девочек, тем лучше. Лори и Мэри, послушайте меня. Господь привел вас обеих на эту землю, что уже было большой милостью, – ведь он мог сделать и так, чтобы только одна из вас поехала за океан, а вторая осталась в Англии. Но теперь Господь ведет вас различными тропами. Это не значит, что вы расстаетесь навсегда, вы сможете видеться во время воскресной службы или, по крайней мере, по большим церковным праздникам. Господь заботится о вас и знает, что он делает. А мы должны следовать его заповедям. Ты должна быть хорошей служанкой Лэвендерам, Лори. А Мэри завтра заберут Уилларды. Вы обе окажетесь в очень достойных семьях. Там вас будут кормить, одевать и следить, чтобы вы оставались хорошими христианками. Тебе нечего бояться, Лори, если ты будешь послушной девочкой, отпустишь сестру и пойдешь с Лэвендерами. Но если ты будешь продолжать упорствовать, мистеру Лэвендеру придется тебя высечь.

Однако мистер Лэвендер вовсе, казалось, не принадлежал к тем мужчинам, которые могли ударить маленькую девочку. Он с сочувствием смотрел на близняшек.

– Послушай, малышка, мы живем здесь, в Крайстчерче, – обратился он к рыдающей Лори. – И все семьи в округе время от времени приезжают сюда, чтобы сделать кое-какие покупки или посетить воскресную мессу. Я не знаю Уиллардов, но мы непременно с ними познакомимся. И когда они будут приезжать сюда, мы будем давать тебе выходной, чтобы ты могла целый день гулять с сестрой. Разве это не утешение?

Лори кивнула, но Хелен сомневалась, что девочка действительно понимает, о чем идет речь. Кто знает, где жили эти Уилларды, – то, что мистер Лэвендер даже не слышал о них, было не очень хорошим знаком! Что, если они окажутся вовсе не такими чуткими людьми, как этот мужчина? Захотят ли они вообще брать с собой Мэри, когда будут отправляться в Крайстчерч за покупками?

Однако долгая дорога и нервное потрясение сделали свое дело. У Лори больше не было сил сопротивляться, и она безропотно позволила оттащить себя от сестры. Дороти протянула миссис Лэвендер узелок девочки, а Хелен на прощание поцеловала малышку в лоб.

– Мы все будем писать тебе! – пообещала она.

Лори безучастно кивнула. Мэри продолжала плакать.

У Хелен сжалось сердце, когда она смотрела, как Лэвендеры уводят малышку за собой. А в довершение всего учительница услышала, как Дафна прошептала на ухо Дороти:

– Я же говорила тебе, что мисс Хелен ничего не сможет сделать! Она очень милая, но прав у нее здесь не больше, чем у нас. Завтра явится ее жених, и ей придется уехать с этим мистером Говардом точно так же, как и Лори со своими Лэвендерами…

Хелен почувствовала, как ее охватывает ярость, которая, однако, улеглась так же быстро, как и вспыхнула, уступив место гнетущему чувству беспокойства. В словах Дафны была доля правды. Что будет, если Говард не захочет брать ее в жены? Или если он ей совсем не понравится? Возвратиться в Англию она не могла. Найти здесь место гувернантки или учительницы? Кто знает, насколько это было возможно…

Эти мысли терзали Хелен. Больше всего ей сейчас хотелось забиться в какой-нибудь угол и поплакать, как она делала, когда была маленькой девочкой. Однако с тех пор, как умерла ее мать, Хелен больше не позволяла себе таких слабостей. И теперь она должна быть сильной и позволить священнику представить ее пожилой даме, которая, по всей видимости, приехала за Элизабет.

Преподобный отец уже успел принять подобающую для этого важную позу. Здесь, на улице, было намного спокойнее, без истерик и драм. Элизабет выглядела вполне веселой и была охвачена радостным возбуждением.

– Мисс Хелен, это миссис Гоудвинд, – представила она женщину, прежде чем преподобный отец успел открыть рот. – Она родом из Швеции. Это далеко на севере, еще дальше отсюда, чем Англия. Там всю зиму лежит снег, всю зиму! Ее муж был капитаном большого корабля и иногда брал ее с собой в плавание. Она была в Индии! И в Америке! И в Австралии!

Миссис Гоудвинд рассмешил пыл ее будущей служанки. У женщины было добродушное лицо, и выглядела она весьма моложаво.

– Хильда Гоудвинд, – с дружелюбной улыбкой промолвила она, протягивая руку Хелен. – А вы, как я поняла, учительница Элизабет? Она бредит вами, вы это знаете? Вами и неким Джейми О’Хара, – подмигнув, добавила женщина.

Хелен тоже улыбнулась и подмигнула ей, а затем представилась полным именем.

– Я правильно поняла, что вы предоставляете Элизабет место? – спросила она после этого.

Миссис Гоудвинд кивнула.

– Если Элизабет не против. Я ни в коем случае не хочу насильно тащить ее за собой, как маленькую девочку, которую только что забрали мужчина и женщина. Это отвратительно! Вообще-то, я думала, что девушки будут гораздо старше…

Больше всего на свете сейчас Хелен хотелось излить душу этой маленькой симпатичной незнакомке. В глазах гувернантки заблестели слезы. Миссис Гоудвинд пристально посмотрела на нее.

– Насколько я понимаю, вам все это тоже не нравится, – заметила она. – И вы, как и ваши девочки, слишком устали. Вы ведь прошли Брайдл-Пас пешком? Возмутительно! Вам должны были прислать мулов. Да и мне следовало приехать завтра. Девочки наверняка хотели бы провести еще одну ночь вместе. Но когда я услышала, что им придется спать в хлеву…

– Я с радостью поеду с вами, миссис Гоудвинд! – просияв лицом, ответила Элизабет. – И уже завтра смогу начать читать вам «Приключения Оливера Твиста». Представляете, мисс Хелен, миссис Гоудвинд не знает этой книги! Я рассказала, что мы читали ее во время путешествия.

Миссис Гоудвинд дружелюбно кивнула.

– Тогда собери свои вещи, дитя, и попрощайся с подружками. Вам ведь она тоже нравится, Джонс, не так ли? – спросила она кучера, который, разумеется, незамедлительно кивнул в ответ.

Однако вскоре после того, как Элизабет со своим узелком уютно устроилась рядом с миссис Гоудвинд и обе продолжили непринужденно болтать, мужчина на минутку отвел Хелен в сторону.

– Мисс Хелен, эта девушка производит хорошее впечатление, но можно ли на нее положиться? Действительно ли она честна и добросовестна? Мне будет смертельно обидно, если миссис Гоудвинд в ней разочаруется. Она так радовалась прибытию маленькой англичанки.

Хелен заверила кучера, что более умной, честной и приятной девушки, чем Элизабет, нельзя себе и представить.

– Насколько я поняла, девочка нужна ей в качестве компаньонки. Но ведь… в таком случае обычно нанимают более взрослых и образованных молодых особ, – заметила она.

Слуга пожал плечами.

– Но такую особу сначала нужно отыскать. К тому же миссис Гоудвинд не может позволить себе платить компаньонке соответствующее жалованье, она ведь и сама получает лишь небольшую пенсию. Все домашнее хозяйство ведем мы с женой. Но моя жена маори, понимаете? Она может выполнять работу горничной и готовить, но не читать вслух или рассказывать интересные истории. Поэтому мы подумали об английской девушке. Она будет жить у нас с женой и немного помогать по дому, но в первую очередь ее обязанностью будет составлять компанию миссис Гоудвинд. Можете быть спокойны, девочка ни в чем не будет нуждаться!

Хелен кивнула. Она была рада, что хотя бы Элизабет попадет в хорошие руки. Это было крохотным просветом в конце ужасного дня.

– Приходите послезавтра к нам на чай, – пригласила учительницу миссис Гоудвинд, прежде чем лошади тронулись с места, увозя экипаж со двора.

Элизабет радостно помахала на прощание.

А вот у Хелен не было сил даже на то, чтобы возвратиться в хлев и утешить Мэри. Поддерживать беседу за столом преподобного отца ей тоже не хотелось. Конечно, она по-прежнему была голодна, но утешала себя тем, что предназначавшуюся ей еду, вероятно, отдадут девочкам. Молодая женщина вежливо извинилась и отправилась в постель. Завтрашний день вряд ли мог оказаться хуже этого.

На следующее утро яркое солнце взошло над Крайстчерчем и окутало все своими ласковыми теплыми лучами. Из комнаты Хелен открывался захватывающий вид на горную гряду, простиравшуюся за равнинами Кентербери, а улочки маленького города в солнечном свете казались чистыми и уютными. Из столовой Болдуинов доносились запахи свежей выпечки и чая. У Хелен потекли слюнки. Она решила считать такое начало дня хорошим знаком. Конечно же, вчера, после трудного перехода, миссис Болдуин показалась ей недружелюбной и бессердечной, ее дочь – злой и невоспитанной, а преподобный отец – ханжой, который ничуть не заботится о благополучии своих прихожан. В свете нового утра ее мнение о семье пастора наверняка изменится в лучшую сторону. Но сначала нужно было проведать девочек.

В хлеву Хелен встретилась с викарием Честером, который тщетно пытался утешить все еще плачущую Мэри. Малышка громко всхлипывала и повторяла имя сестры. Она даже не притронулась к пирожку, который принес ей в утешение юный проповедник, как будто этот кусочек сладкого теста мог облегчить горе девочки. У Мэри был изможденный вид; очевидно, этой ночью она и на минуту не сомкнула глаз. Хелен не представляла, как можно сегодня же отдать ее совершенно чужим людям.

– Если Лори так же много плачет и ничего не ест, Лэвендеры наверняка пришлют ее обратно, – с надеждой промолвила Дороти.

Дафна закатила глаза.

– Ты сама-то в это веришь? Старуха скорее изобьет ее или запрет в чулане. А если Лори не ест, она только обрадуется, что немного сэкономила на продуктах для прислуги. У этой ведьмы нет души. Она не человек, а кусок дерьма… О, доброе утро, мисс Хелен. Надеюсь, вам хорошо спалось! – Девочка наградила учительницу полным презрения взглядом и даже не подумала извиняться за «кусок дерьма».

– Как ты сама вчера заметила, – холодно ответила Хелен, – у меня нет никакой возможности сделать что-нибудь для Лори. Но я уже сегодня попытаюсь установить связь с забравшей ее семьей. Так что спала я, конечно же, прекрасно, и ты наверняка тоже. В противном случае это был первый раз, когда ты позволила себе проявить сочувствие к кому-то из своих ближних.

– Извините, мисс Хелен, – потупившись, пробормотала Дафна.

Такой ответ удивил Хелен. Неужели ей наконец-то удалось достучаться до сердца девушки?

Ближе к полудню прибыли будущие хозяева маленькой Розмари. Хелен боялась встречи с ними, но на этот раз ее ждал приятный сюрприз. Макларены, низенький полный мужчина с мягким круглым лицом и его не менее упитанная жена, которая со своими румяными щеками и круглыми голубыми глазами немного походила на куклу, пришли пешком и появились на пороге дома Болдуинов около одиннадцати часов. Как выяснилось, им принадлежала пекарня Крайстчерча – свежие булочки и пирожки, запах которых разбудил Хелен этим утром, были их производства. Поскольку мистер Макларен начинал работу еще до рассвета и ложился спать так же рано, миссис Болдуин не хотела беспокоить его вчера, поэтому он узнал о прибытии девочек лишь сегодня утром. Теперь Макларены ненадолго закрыли магазин, чтобы забрать Розмари.

– Господи, да она же совсем ребенок! – удивленно воскликнула миссис Макларен, когда испуганная Рози присела перед ней в реверансе. – Первым делом тебя придется хорошенько откормить, бедная ты тростиночка. Как же тебя зовут?