Текст книги "Как проиграть в любви"

– Эй!

Я не остановилась. Почему я вообще резко не повернула в другую сторону, когда впервые увидела его? Почему я просто…

– Райан Уинтерс?

При звуке моего имени я остановилась как вкопанная. И повернулась к нему. Оглядела с ног до головы, скользя взглядом по кепке, лицу и куртке, рукам в карманах спортивных штанов, дорогим черным кроссам. И ничего не ответила. Может, я Райан, а может, и нет. В конце концов, я понятия не имела, что это за человек. Какое ему вообще дело до того, как меня зовут?

– Ты Райан?

– Я не разговариваю с незнакомцами, – бросила я, разворачиваясь, чтобы идти дальше.

Это же очевидно.

– Неправда. Иначе ты бы не сказала мне, что не разговариваешь с незнакомцами.

Прошу прощения?

Парень засмеялся, и из его рта вырвалось облачко пара.

– Меня зовут Даллас, и я замерз тут, как собачий…

– Я тоже. И все потому, что мы стоим тут, а ты все еще не сказал, чего тебе от меня нужно.

Почувствовав, что опасность мне не угрожает, я пошла дальше, в то время как в мозгах кто-то орал, что это же тот самый неуловимый Даллас Колтер, про которого говорила Уинни. Интересно, зачем он ждал меня возле работы.

Я снова остановилась посреди тротуара.

– Погоди… Ты что, ждал тут меня?

Он же этим и занимался, верно?

– Ну да.

– И зачем?

Я никогда раньше не пересекалась с этим парнем – не похоже, что мы вообще вращаемся в одних и тех же кругах. Это тип, который, если Уинни и Кайл ничего не напутали, метил в высшую лигу, или профессиональную, или как оно там называется, когда игроки продолжают бегать с мячом после выпуска.

– Это касается Диего.

Я бессознательно вскинула руки ко рту:

– Боже мой, с ним что-то случилось?

– С чего ты взяла, что с ним что-то случилось?

– Э-э, ну потому что ты ошиваешься возле моей работы, как маньяк, стоишь тут и поджидаешь меня. К тому же он отменил свидание. – Я снова охнула. – Господи, это то, из-за чего он отменил свидание? Потому что что-то произошло?

– Успокойся, чуви.

Успокойся, чуви? Меня так еще никогда не называли, тем более молодые люди. Даже не могу сказать, что чувствую по этому поводу.

Порыв ветра взметнул мой хвостик, отправив его прямиком ко мне в рот.

– Короче. Я просто собираюсь оторвать лейкопластырь одним движением. – Даллас Колтер вытащил руки из карманов и решительно хлопнул в ладоши. – Диего с тобой расстается.

Прошу прощения, что?

– Я сказал, что Диего расстается с…

Я выставила окоченевшую от холода руку перед собой:

– Да нет, я тебя услышала… Просто… – Я начала смеяться. – Это самое тупое, что я когда-либо слышала. Без обид.

Ноги понесли меня сами собой, я стала ходить по тротуару взад-вперед, все еще хихикая над тем, до чего это абсурдно, что какой-то тип, которого я вижу впервые в жизни, появляется у моей работы, чтобы со мной расстаться.

Если это действительно так.

– Диего отправил меня к тебе, чтобы порвать с тобой! – крикнул он мне в спину.

Когда я обернулась, чтобы посмотреть на него, он все так же стоял посреди тротуара. Ноги расставлены, руки скрещены на груди. Я замедлила шаг.

– Прости, чуви, – сказал он. – Он заплатил мне, чтобы я за него расстался с тобой. У него самого кишка тонка.

Тут уж я не выдержала, развернулась и двинулась на него, тыча пальцем:

– Ты что, смеешься надо мной? Диего Лоренц никому и никогда не стал бы платить, чтобы расстаться со мной. Да мы вообще почти и не встречались! – Я снова не смогла сдержать смеха. – И почти не целовались. Мы даже ни разу…

– Не занимались сексом? Ага, я в курсе.

Если мое лицо до сих пор не покраснело от холода, то тут уж его наверняка залила краска смущения. Он рассказал этому типу, что у нас не было секса? Он что, жаловался ему? Типа что это моя вина? Ну и козел!

– Так, значит, он тебе заплатил? И сколько же, интересно знать?

Даллас пожал своими широченными плечами:

– Пятьдесят баксов.

Мои глаза едва не вылезли из орбит от шока.

– Ты до того на мели, что готов взять пятьдесят баксов у парня из своей команды за то, что бросишь за него его девушку? Серьезно?

Он опять пожал плечами:

– А разве я говорил, что на мели?

Меня так и подмывало врезать по его ухмыляющейся роже.

– То есть ты считаешь, что это нормально – заявиться к незнакомой девушке и сделать ей такой вот подарочек? Неужели ни один из вас даже не подумал о моих чувствах?

А что, если бы это разбило мне сердце? Что бы он стал делать? А что, если бы я начала плакать и ударилась в истерику? Что, если бы у меня случился нервный срыв, как это бывает у некоторых девушек? А что, если бы…

– Ну, судя по твоему свирепому виду, ты, по ходу, решила выместить всю злобу на мне вместо Диего. Напоминаю, что злиться тебе нужно на него, а не на меня.

Я воздела руки к небу, а затем бессильно уронила их. Какого черта этот придурок все время прерывает мои мысли?!

– Ты сейчас видишь его где-нибудь поблизости? Нет. Вот и я тоже. Сложно, знаешь ли, выразить свое неудовольствие тому, кто не соизволил явиться! – Я сердито затопала прочь. – Урод!

Позади меня Даллас рассмеялся своим громким дебильным смехом:

– Ты называешь уродом меня или своего бывшего? Уточни, пожалуйста.

Ну и наглость! Кем он себя возомнил? Кто вообще пойдет на такое? Он взял пятьдесят долларов за то, чтобы бросить меня? Да мы вообще едва встречались, если уж на то пошло! Ну и чудаки на букву «м»!

Вот почему я так долго была одна, пока Диего не предложил мне встречаться. Теперь я прекрасно понимаю причину. Просто слов нет! Просто…

– Хочешь, подкину тебя туда, где ты там живешь?

Туда, где ты там живешь? Боже, этот парень совсем не умеет разговаривать. Ему бы не помешало взять пару уроков ораторского искусства.

– Ага, так я и села в одну машинус тобой!

Едва я успела это сказать, как ледяной порыв ветра дохнул мне в лицо, от чего у меня аж дыхание перехватило и мурашки побежали вдоль позвоночника. Я вздрогнула.

– Скоро снег пойдет. Тебе далеко идти?

Я знала наверняка, что снега не будет, но по телу опять прошла дрожь при его словах. Я ничего не ответила, просто стояла и взвешивала все за и против. Да, я в бешенстве и не хочу видеть этого типа до конца своих дней – впрочем, как и Диего.

С другой стороны, я не фанатка самоистязаний и не настолько упряма, чтобы не видеть ничего дальше своего носа.

– Ладно. Можешь отвезти меня домой. Я этого заслуживаю, – заявила я, с негодованием вздернув подбородок.

Я все-таки знаю себе цену. Я совершенно точно не заслуживаю быть застигнутой врасплох каким-то самоуверенным хмырем, которому делегировано право разорвать со мной отношения на пробирающем до костей холоде.

Я направилась за Далласом к большому черному пикапу, который был припаркован в конце квартала. Когда мы подошли, его задние фары мигнули, двери разблокировались с характерным звуком.

– Помочь забраться? – спросил он учтиво, стоя у меня за спиной.

Мне захотелось оттолкнуть его – лишь бы он меня не касался.

– Нет.

Не смей ко мне притрагиваться.

Мне плевать, насколько вежливо это прозвучало. Я не хотела от него никакой помощи. Он и так уже сделал достаточно, чтобы испортить мне вечер. Меня так и подмывало достать телефон и позвонить Уинни, но я не хотела ни на секунду упускать из виду этого субъекта. Мне к тому же не терпелось написать Диего сообщение с вопросом, насколько это все всерьез, но…

Факты говорили сами за себя.

1. Он отменил наше свидание.

2. Едва прикасался ко мне все время, пока мы встречались.

3. Не прилагал никаких усилий, чтобы улучшить ситуацию.

Одна часть меня была уязвлена. Другая осознавала, что у нас с Диего все равно ничего бы не получилось и мы просто зря тратили время друг друга. Уж в этом я точно была права.

– Он встречается еще с кем-то?

Даллас взялся за руль и тронулся с места:

– Кто?

Я закатила глаза (сконцентрируйся!):

– Диего.

– Если тебя интересует, не изменял ли он тебе, ответ – нет.

– Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами:

– Да ниоткуда.

Это мне ни о чем не говорило.

– Это только предположение. Ясно.

Глядя в окно, я вдруг вспомнила, что этот тип понятия не имеет, где я живу, а я не дала ему никаких указаний. Когда мы доехали до железнодорожных путей, я сказала, чтобы он ехал прямо.

– Что ты делал в кинотеатре?

– А ты-то сама хороша, – рассмеялся он вместо прямого ответа. – Что, следила за мной?

– Не я, – хмыкнула я. Еще чего. – А моя напарница. Больно много чести.

– Поверь, это не так уж и больно.

Я покосилась на него. Его попытки острить и глубокий, поддразнивающий голос меня совершенно не забавляли. Глядя на дорогу впереди, я спросила:

– Где это вообще видано – расставаться вместо кого-то с его девушкой?

– А что такого-то?

Это он опять так шутит, да?

– Да ты ведь вообще не знаешь, что я за человек и насколько близко принимаю все к сердцу! Все могло закончиться просто ужасно.

– Пфф. И как же, например?

– Ну не знаю. Что, если бы я закричала или начала рыдать? Что тогда?

– Ты ж не начала.

– А что, если бы все-таки начала?

– Но ты не начала.

Боже мой! Он что, вообще не понимает, каким мог бы оказаться весь этот разговор? Люди непредсказуемы. ЖЕНЩИНЫ непредсказуемы. Неужели он не имеет ни малейшего представления о том, как это бывает? Р-р-р!

– Мне кажется, ты не на той проблеме зациклилась. Главное, что ты встречалась с парнем, который заплатил другому за то, чтобы порвать с тобой…

– Прости, что?! – прервала я его. Похоже, на сегодня это еще не все. Наглости этому типу не занимать!

– Теперь, когда я встретился с тобой, у вас больше никаких дел друг с другом.

– К чему ты, собственно, клонишь?

– Диего можно было бы считать большим инфантильным мальчиком, но на самом деле он просто-напросто тряпка.

У меня челюсть так и отвисла.

– Он славный парень.

Был, по крайней мере.

– У него яйца еще не выросли.

– Это не твое дело.

– Не мое дело, что у него не выросли яйца? – рассмеялся он.

Я тем временем следила за дорогой, опасаясь, как бы он не пропустил мой поворот.

– Я имела в виду, – тряхнула я головой, – что он милый парень. И это не делает его тряпкой.

– Говорит девушка, которой незнакомец рассказал, что ее бросил парень.

– Ты не мог бы перестать это все время говорить?

– Почему? Это же правда.

– Но это не значит, что тебе надо это без конца повторять. Господи… – вздохнула я. Этому парню нужно многому поучиться. – Нельзя молоть вслух все, что в голову взбредет.

– Спасибо за участие, но я как-нибудь сам разберусь.

Я удобнее устроилась на сиденье, расслабила плечи:

– Ставлю любую сумму на то, что у тебя никогда не было девушки.

Даллас Колтер фыркнул:

– Вот еще! Зачем она мне? Видишь, к чему это приводит?

– Погоди, у тебя правда никогда не было подружки?

Как такое возможно? Он не выглядит как тролль, живущий под мостом. Сложно, однако, судить о том, как он выглядит на самом деле без этой кепки, толстой куртки и спортивных штанов. Этот прикид его особо не красил.

– У меня и правда никогда не было девушки. Почему всех это так волнует?

Ого, как его задело.

– Кого «всех»?

– Тебя это не касается.

Мне стало смешно.

– Твою семью?

Он помедлил с ответом:

– Ну, предположим.

– Ведешь ты себя как единственный ребенок в семье.

Своенравно, вспыльчиво и импульсивно.

– Довожу до твоего сведения, что нас у родителей четверо. Все пацаны.

Просто шок.

– Это многое объясняет.

Он вздернул подбородок:

– И что же ты хочешь этим сказать?

– Значит, вас четверо братьев и, дай угадаю, вы все спортсмены?

– Откуда ты знаешь, что я спортсмен?

– Моя подруга Уинни – та самая, что видела тебя из окна, – рассказала мне о тебе, потому что я-то была ни сном ни духом. – Чтобы подчеркнуть свое равнодушие, я изобразила зевок. А то еще возомнит о себе бог весть что, учитывая то, что мы говорили о нем раньше. – Так что это она интересовалась тобой, а не я, и вообще она уже кое с кем встречается, так что держи свое эго при себе.

– Эго? – рассмеялся он. – Да, у меня с ним все в порядке.

Вот уж с чем я не могла согласиться. Однако мне не удалось высказать ему все, что я думаю по поводу его раздутого самомнения, которое только каким-то чудом умещалось в салоне автомобиля, по поводу того, как он выглядел со стороны, когда стоял на улице – весь такой несгибаемый напыщенный болтун, – потому что стоило мне открыть рот, чтобы оспорить его самонадеянное заявление, как я вынуждена была прервать нашу дискуссию просьбой повернуть направо перед знаком «стоп».

Опять же, я знаю его всего пятнадцать минут. И опять же, любой, кто готов взять у своего приятеля пятьдесят долларов за расставание с его девушкой, – бесчувственный козел, у которого наверняка сложные отношения с отцом. Таково мое профессиональное мнение. Не забывайте, что мои родители – психотерапевты в области взаимоотношений. Не без сопротивления я разрешила себе диагностировать у Далласа Колтера избегающий тип привязанности. Честно говоря, я бы не удивилась, узнав, что это он убедил Диего в том, что тому лучше быть одному, что без девушки жизнь лучше и веселей и бла-бла-бла.

Мы проехали еще несколько улиц, прежде чем я дала ему новые указания по поводу того, куда ехать дальше.

– Ты не сказал мне, почему Диего больше не хочет меня видеть.

– Не-а.

Я подождала несколько секунд в тишине и потом не выдержала:

– И… Ты не собираешься мне об этом поведать?

– Да откуда мне знать? Я что ему, родная мать?

Бессмыслица какая-то.

– Но должен же он был довериться тебе, раз попросил расстаться со мной за него, – тряхнула я головой, ничего уже не понимая.

– Я уже говорил тебе. Он просто тряпка.

Но это ничего не говорило мне о реальной причине разрыва. Мне очень хотелось написать ему, но, по правде говоря, в самом факте, что он подослал кого-то вместо себя, уже содержалось все, что мне нужно было знать. Диего мог отправить сколько угодно людей, чтобы они сделали то же, что Даллас Колтер. Это все неважно. Неприглядная правда заключалась в том, что он попросту не хочет больше со мной встречаться.

А самое паршивое – сама я так и не решила, хочу ли встречаться с ним! Этот ушлепок нанес мне упреждающий удар! Вот гадство!

– По твоей логике получается, что он порвал со мной, потому что… он тряпка? Мило. – Не в силах перестать злиться, я скрестила руки на груди. Меня переполняло негодование, стыд, досада.

– Он сделал тебе одолжение.

А по-моему, он меня унизил. Унизил, Райан? Это звучит чересчур драматично, даже для тебя. Особенно для тебя. Если моя мать и научила меня чему-нибудь, так это тому, что никто не может заставить меня чувствовать себя дерьмово без моего на то согласия. Ну, может, не в такой формулировке, но вы поняли.

– И вы оба считаете, что мне не нужно пытаться с ним связаться?

Даллас взглянул на меня, отсвет фар проезжающего мимо автомобиля скользнул по его лицу.

– Я бы не стал этого делать. Просто забыл бы обо всем.

– Ты же понимаешь, что мне будет не так легко это сделать, – рассмеялась я, теребя рукав своего пуховика – мне было необходимо чем-то занять руки. – Не то чтобы я стала умолять его продолжить отношения, потому что я этого и не хочу. Но нужно же подвести какую-то черту. Все это так неожиданно.

– Неужели?

Я взглянула на него исподлобья:

– Что ты хочешь сказать?

Да еще таким тоном?

– Просто, судя по всему, между вами не летали искры. В лучшем случае можно сказать, что отношения у вас были чуть теплыми.

А ведь он не сильно ошибается. По крайней мере, в главном. Однако от этого не легче. Как аквариумная рыбка, я открыла и закрыла рот, не зная, что возразить на его замечание о том, что наши отношения с Диего можно сравнить с прохладной водицей. И звучит это так… уныло. Все так и было. Смысла спорить нет, ведь в действительности я и сама подумывала о том, чтобы расстаться с Диего. Как же все бесит! Я совсем сбилась с толку.

– Поверни здесь. Мой дом вон там. Просто остановись у тротуара. Можешь не утруждаться, подъезжая ближе.

Я живу на первом этаже, что мне совсем не по душе, и дверь во двор находится прямо напротив шоссе. К счастью, у меня нет страхов, связанных с проживанием на первом этаже; ко мне никто никогда не пытался вломиться, но это не значит, что это самое безопасное место, какое только можно себе представить.

Я стою в очереди на квартиру на втором этаже с тех пор, как подписала арендный договор.

– Какой из них твой? – Даллас шарил глазами по двору и вдоль улицы.

– Не твое дело, – отрезала я.

Не хватало еще раздавать всяким случайным встречным-поперечным точные координаты моего дома. Он и так уже достаточно проехал. Дальше я могла и сама дойти. Отстегнув ремень безопасности, я выдавила любезную улыбку:

– Спасибо, что подвез. – Кретин.

– Да не за что.

Я представила, что, будь на нем ковбойская шляпа, он бы еще слегка поклонился в мою сторону и тронул пальцами ее края в соответствии с этикетом южан. Я выпрыгнула из пикапа. Телефон уже лежал в моей ладони. Даллас Колтер все еще смотрел мне вслед, когда я дошла до середины лужайки и вдруг резко развернулась к его машине.

– Уезжай! – раздраженно крикнула я ему.

Спустя несколько секунд он наконец тронулся с места. Я смотрела, как его задние фары удаляются и исчезают за поворотом.

– Что ж, вечер угроблен.

Глава третья
Даллас

Если любовь – это ответ, мне придетсязаставить вас переформулировать свой вопрос.

Даллас Колтер

Вот вещи, в которых я никогда не был замешан, в произвольном порядке:

1. Переживать из-за чужого мнения на свой счет.

2. Волноваться о том, как выглядит моя одежда.

3. Завести с кем-то роман.

4. Заводить друзей.

Ни на что из этого дерьма у меня нет времени. Поэтому я был обескуражен, когда мой новый агент, Элиас Коэн, позвонил мне и сказал:

– Даллас, ты должен показывать больше личной жизни.

– Можешь повторить? – попросил я, хотя прекрасно его расслышал, но хотел все-таки удостовериться.

– Команды хотят знать все стороны твоей личности. Сейчас они ищут игроков, ориентированных на семейные ценности. Не то что раньше. Теперь им не нужны ребята, которых можно застукать со спущенными до колен штанами или которые постоянно постят в социальных сетях фотки с тусовок.

– А че ты тогда имеешь в виду под личной жизнью? Я не веду социальные сети и не сплю с кем попало.

– Так в этом и штука. Тебе нужно завести аккаунт в соцсети, чтобы им было на что взглянуть, когда они будут решать, подходишь ты им или нет.

Он на мгновение исчез из окошка видеочата и тут же появился с телефоном в руке.

– Видишь? Даже у Эрика Декера есть блог. И к тому же тысячи подписчиков.

– Эрик уже не играет.

– Но посмотри, какой он разносторонний. Вот это и нужно владельцам команд.

Разносторонний? С каких это пор мужчина должен быть разносторонним?

– Я должен создать страницу в социальной сети, чтобы изображать из себя там кого-то?

– Это для формирования имиджа. Думай об этом как о маркетинговом ходе.

Ага, подумаю на досуге. Нет.

– И что я должен делать? Пойти попозировать на тыквенной грядке?

– Дай-ка подумать. А это отличная идея.

– Я пошутил.

– Да я знаю, – рассмеялся он. – А еще, зная твои взгляды на романтические отношения, особенно в середине игрового сезона, предполагаю, что то, что ты сейчас услышишь, тебе не понравится, но тебе бы не повредило показываться на людях с приличной девушкой.

Я ничего не мог с собой поделать и вопреки собственному желанию разразился утробным смехом. Эли выглядел серьезным, но его слова были самой смешной хренью, которую я слышал за эту неделю.

– С приличной девушкой? На кой черт мне это надо?

– Я просто имел в виду… Держись подальше от всяких тусовщиц и девушек, которым нужна только интернет-популярность.

– Это будет не так уж сложно, потому что я не намерен с кем-то встречаться. Точка.

И не о чем тут больше говорить.

– Слушай, я бы не хотел чересчур давить на тебя в этом вопросе, – сказал Эли, перекладывая на своем столе какие-то бумажки, – но я прошу тебя отнестись к этому посерьезнее. Думаю, нам придется вернуться к этому вопросу через недельку.

Я запрокинул голову, посмотрел на потолок и почесал макушку, что наверняка добавило сто очков к тупости моего вида:

– И к чему именно я должен отнестись посерьезнее?

Мой агент закатил глаза. Агент, на встрече с которым настоял мой родной брат. Агент, с которым по требованию моего родного брата я подписал контракт. Я сделал все так, как мне и советовали. Подписал контракт с самым безжалостным и успешным спортивным агентом в Соединенных Штатах, а может, и во всем мире. Человеком, который представляет интересы всех самых перспективных спортсменов. Теннисистов, рестлеров, лыжников, сноубордистов. Футболистов и бейсболистов. Яхтсменов. Он работает с лучшими из лучших, и он, черт возьми, сам лучший из лучших. И сейчас он говорит мне, что я должен появляться на публике с приличной девушкой.

– Я таких не знаю.

– Прости, не понял?

– Я не знаю никаких приличных девчонок.

– Да не гони! – рассмеялся Эли, проведя ладонью по лицу. – Хочешь сказать, что переспал с половиной женского состава всего кампуса?

– Да я не то хотел сказать… Я просто… особо нигде не бываю.

Я действительно не тусуюсь. Выпиваю редко. Живу с братьями, свободное время провожу с братьями, иногда выбираюсь посмотреть старые киношки, которые только и показывают в маленьком городском кинотеатре, что напротив кафе «РОСКО+МИМИ».

– В каком это смысле «особо нигде не бываю»? – недоуменно повторил он мои слова.

– Просто не люблю тусоваться, – пожал я плечами.

Вот и все. И ничего криминального в этом нет.

– И что, ты не знаком ни с одной девушкой?

Мне на ум пришли три девчонки из соседнего дома, которые вели себя как бродячие кошки в брачный период. Постоянно заявлялись без предупреждения и приглашения. Все такие при параде, с сиськами наружу. Они, конечно, заслужили пятерку по пятибалльной шкале за усердие, но пока им не удалось поймать в свои коготки ни одного из Колтеров – пока что этого удавалось избежать.

– Только с соседками.

– С соседками? – Брови у Эли поползли вверх. – Это ты про такой типаж девиц из «Плейбоя»?

Ну в целом да, учитывая то, как мало одежды на них бывает, когда они куда-нибудь выходят из дома.

– Ага, типа того.

Он простонал, уронив голову на стол:

– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

– Ну а что я могу поделать, если наш дом находится в осаде молодых незамужних женщин? Мы живем в студенческом городке.

– И ты не встречаешься ни с одной из них? И даже не спишь?

– Нет.

Ну, пока что нет… Но это не значит, что, если сильно припечет, я не затащу какую-нибудь из них к себе в кровать.

– Ясно, – кивнул он. Откинулся назад на своем крутящемся кресле и скрестил руки на груди. – Если повстречаешь какую-нибудь милашку, без всяких загонов, пообещай, что подумаешь над тем, что я сказал.

Я кивнул:

– Ну конечно.

– Я серьезно. Это может сыграть тебе на руку.

– Ага. Понял.

Черта с два. Вот только… Когда я отключился от видеозвонка и запрыгнул в душ, мои мысли сами собой вернулись к Райан Уинтерс. Я вспомнил выражение ее лица, когда перехватил ее возле работы. Пожалуй, это был не лучший момент для встречи, но когда, черт возьми, мне еще было это сделать?

Райан Уинтерс. Вот уж кто возненавидел меня до самых кишок. Ну и ладно. Я не собираюсь расширять свой фан-клуб. Я просто оказал услугу своему товарищу по команде. Что в этом такого? Господи, да положить конец этим отношениям было все равно что выполнить общественно полезное задание. Кто вообще встречается с кем-то и при этом не спит? Да я и Райан оказал услугу. Она еще скажет мне спасибо за это.

– Йоу, попа с ручкой, чего хочешь на ужин? Пиццу или цыпленка?

Мой младший брат Дрейк стоял, опершись о дверной косяк, перегородив своим гигантским туловищем весь проход.

– Все равно. Выбери сам.

Уже можно было отчалить, но он продолжал стоять там, внимательно меня изучая.

– Че случилось?

– Да ниче.

Поздно. Он почуял грустные нотки в моем голосе, втиснулся в комнату и хлопнулся своей гигантской тушей на мою кровать.

– Эй, ты мне тут все сбил! – заорал я, поправляя покрывало, потому что люблю порядок во всем.

– У тебя как будто ПМС. Колись, в чем дело.

– Да все нормально.

– Слушай, не тяни волынку, а? Выкладывай все начистоту, чтобы мы могли побыстрее сесть и пожрать.

Я глубоко вздохнул:

– Просто был долгий день, вот и все.

– И?..

Господи, ну что он докапывается? Меня просто выбешивает, когда он вот так вцепится мертвой хваткой и не отпустит, пока не добьется своего. В данном случае информации от меня.

Я решил, что проще будет сказать правду:

– Ты же знаешь Диего Лоренца, да?

Он кивнул. Мы все играем в одной команде, несмотря на то что близнецы – мои братья – на пару лет младше.

– Он заплатил мне за то, чтобы я расстался за него с девчонкой, с которой он встречался.

Дрейк сел на кровати быстрее, чем гремучая змея делает в пустыне бросок к жертве:

– Ты гонишь.

– Я серьезен как никогда.

– Да завали.

– Без шуток, – покачал я головой.

– Да прекращай уже.

– Дал мне полстольника, чтобы я сказал его чиксе, что он больше не хочет ее видеть.

Брат вскочил с кровати и стал ходить по комнате туда-сюда.

– Только не говори, что ты взял деньги и сделал это.

– Так точно. Сегодня вечером, – кивнул я.

– Да кончай заливать. За пятьдесят баксов?

Я опять кивнул.

– Пятьдесят баксов? – Он остановился посередине комнаты. – Твою мать, ты чем вообще думал? И что она сказала? Как ты нашел ее? Она плакала?

Под пулеметной очередью его вопросов я, нахмурившись, перевел взгляд на двор за окном:

– Да этот парень пристал ко мне как банный лист. Я решил, что, если соглашусь, он наконец отвянет. К тому же он мой товарищ по команде, я хотел помочь ему.

– Какое же дерьмо! – воскликнул мой брат. – Какое же. ДЕРЬМО. Ты сделал это от скуки, просто от нечего делать.

– От нечего делать? Да что ты, мне действительно больше нечем заняться! Я всего-навсего только что подписал контракт с агентом и скоро поеду на скаутские сборы[7]7
  NFL Scouting Combine – это недельное шоу, проходящее каждый февраль на стадионе Lucas Oil (а ранее, до 2008 года, на RCA Dome) в Индианаполисе, где футболисты колледжа проходят физические и умственные тесты перед тренерами Национальной футбольной лиги, генеральными менеджерами и скаутами.


[Закрыть], потом буду участвовать в драфте, и это не считая тренировок, игр и тренажерного зала. Мне нечего делать? Да пошел ты!

Дрейк только рассмеялся:

– Тебе просто нравятся такие выходки, да? Любишь шокировать?

– И что?

– А то, что это реальная причина, по которой ты в это ввязался. Слил накопившееся раздражение на бедную наивную телочку. А все потому, что ты злой.

Злой? Меня называли разными словами, но так еще никогда. Тупым – да. Вредным – да. Заносчивым – да.

– Зачем бы мне понадобилось сливать раздражение на какую-то незнакомую бабцу? – Я сделал паузу. – И кстати, для сведения, Райан Уинтерс далека от того, что называют «наивностью».

Она вообще выглядела так, словно ее и не колышет, что ее бойфренд с ней расстался. Если честно, мне показалось, что ее гораздо больше выводило из себя то, что я смею дышать с ней одним воздухом.

– Ее зовут Райан? Это ж пацанье имя.

– Девчачье тоже.

Он закатил глаза. Ну вылитый идиот.

– И она тебе не вмазала?

– Нет.

Брат снова хлопнулся на мою кровать, и я почувствовал, что разговор возвращается в спокойное русло.

– Я подкинул ее до дома.

– Че? Чувак. Зачем?

– На улице холодрыга, брат. И представь, что я только что сообщил ей плохие новости. Не мог же я оставить ее там замерзать до смерти.

– Ну ты прям рыцарь в сияющих доспехах, – хмыкнул он. – Ладно. Из-за чего еще ты такой смурной?

– Э-э-э… Ну, еще мне не очень зашел разговор с Эли.

– И о чем он был?

– Он считает, что я должен… – Я пожал плечами. – Как сказать? Не то чтобы прилизать свой образ, но выглядеть…

– Не таким придурочным?

– Не. Более…

– Мужикастым?

– Ты не мог бы, пожалуйста, перестать меня перебивать?

– Сорян. Я думал, мы играем в угадайку.

Ну правда…

– Мне кажется, он хотел бы, чтобы я стал более благонадежным, что ли. Он не использовал именно это слово, но сказал, что команды сейчас ищут игроков с семейными ценностями.

Брат повалился на спину и заржал так, словно только что услышал самую смешную шутку в своей жизни. Лежал и хохотал в потолок, обхватив себя руками.

– Он тебя вообще видел?

Ну конечно, мой агент видел меня – не вживую, но разве в наши дни видеозвонок не считается полноценным аналогом личной встречи?

– Не дури.

– А то что? Задену твою единственную душевную струну?

– Ха-ха.

Дрейк привстал и откинулся на мои подушки:

– Так чего конкретно он от тебя хочет?

– Я же тебе сказал. Чтобы я был более… ориентирован на семью.

– А-ха-ха! Тебе двадцать один. Как ты можешь быть более ориентирован на семью?

Хороший вопрос.

– Он сказал, что мне нужно найти себе приличную девушку и постараться почаще бывать с ней на людях.

– Ну, тогда это должны быть точно не наши соседки, – засмеялся он.

– Черта с два.

Летом они заявились к нам в купальниках, притворяясь, что не знают, как работает их садовый шланг. Следующее, чего можно было бы от них ожидать, что они снова прибегут в купальниках и на сей раз в уггах с просьбой помочь им включить обогреватель.

– Тогда кто?

– В этом и проблема. Я особо никого не знаю.

Ни одна из тех девчонок, с которыми я до сих пор имел дело, не походила на добропорядочную женушку. Девушки другого сорта? Могли бы привязаться ко мне, не будь я осторожен. Нет, нужна такая, которой я не нравлюсь.

– Ты мог бы начать зависать в библиотеке. Ну, знаешь, это такое место с книгами.

– Пошел ты! – Я со смехом бросил в него ручку.

– А как насчет той чикули, Райан Уинтерс? – предложил он сквозь дикий ржач. – Она теперь не занята.

– Разве я уже не сказал тебе, что она ненавидит меня до самых потрохов?

– Вообще-то нет, не сказал. Ты говорил, что она была расстроена, но, когда ты предложил ей доехать до дома, она согласилась. А значит, по крайней мере не хотела прикончить тебя на месте. – Он перестал ржать. – Какая она из себя?

– Откуда мне знать?

– Ты же подвозил ее домой. Она была заперта в твоей тачке в течение, не знаю, типа минут десяти? Вы что, не разговаривали?

– Ни о чем интересном. – Я помедлил. – И она не была заперта в моей тачке. Она села в нее по доброй воле.

– Ты не спрашивал ее о чем-нибудь личном?

– С какой это стати? У меня не было цели узнать ее поближе, болван.

Ну серьезно. Спустись на землю, Дрейк.

– Она выглядела прилично? Во что она была одета?

Я фыркнул:

– Да какая разница? Ну, предположим, на ней был пуховик. Потому что на улице долбаный холод. А еще шапка. И шарф. Я даже не могу сказать, какого цвета у нее волосы. Может, розовые. Может, голубые. А может, она какает радугой.

– Как же ты тогда понял, что это Райан Уинтерс?

– Я и не знал, что это она. Диего рассказал мне, где она работает, и, когда я увидел, что оттуда выходит какая-то деваха, просто окликнул ее по имени, все равно что пернул в воздух, ну, она и отозвалась.

Мой брат оценил эту информацию:

– А у тебя есть свой стиль в обращении со словами.

– Спасибо.

Дрейк поднялся с кровати:

– Что ж, история, конечно, любопытная, но мне она уже поднаскучила, а когда мне скучно, я хочу есть.