Текст книги "Все время мира"

13
Дезмонд

Чувствовать боль означает быть живым.

Вместе с Заком мы подъезжаем на его машине к старой, уже не работающей фабрике по производству пластмассы.

– Ты свихнулся? – вырывается у моего приятеля.

– Успокойся, Рыжий!

Фабрика. Очевидно, что коротышка наслышан об этом месте и уже готов наложить в штаны от страха, но когда мы с ним познакомились, он утверждал, что хотел бы прожить лучший год в своей жизни, о котором можно будет вспоминать в колледже. Отлично, я помогаю ему насобирать памятные моменты.

– Это странное место, – не унимается он. Более того, Захария с трудом сдерживает дрожь в своих ногах. У меня возникает ощущение, что он боится всего, но я не хочу смеяться над ним. Я научился уважать его и сегодня вечером, разумеется, не собираюсь ставить на этом уважении крест.

– Давай, выходим! – зову я и выскакиваю из машины. Зак следует за мной.

– Зачем мы сюда приехали, Дез? – спрашивает он, пока я стучу в старые проржавевшие ворота.

Я улыбаюсь.

– Увидишь.

В воротах открывается маленькое окошко, и наступает тишина.

– Зефирка, – шепчу я, и мгновение спустя отодвигается задвижка, и ворота открываются, впуская нас.

Внутри нас встречает угрюмый лысый тип в кожаной куртке, видавшей лучшие дни.

– Зефирка? – недоверчиво переспрашивает Зак, – Черт, у них пароль – «зефирка»?

Я делаю ему знак замолчать. У каждого места свои правила, и здесь, на Фабрике, их не оспаривают.

Я знаю, куда идти: я уже был здесь. Два дня назад, после того как мой товарищ по команде Монтана рассказал мне об этом месте. Зак ни на шаг не отстает от меня. Заметно, что он сильно волнуется.

– Вот дерьмо! – на ходу причитает он, и когда убеждается, что никто не идет за нами, хватает меня за локоть. – Какого черта здесь происходит, Дез?

Я отодвигаю замызганную потрепанную занавеску, свисающую с потолка.

– Иди за мной, – только и говорю я.

Вокруг темно. Повсюду наверняка пылища и грязь. Это заброшенное место идеально подходит, чтобы тайком провернуть любую сомнительную сделку из числа тех, которые заключаются в этих стенах. Именно здесь проводятся подпольные гонки. Именно здесь наркоторговцы проворачивают свои самые выгодные делишки. Именно здесь я планирую сшибить немного денег, а Карлос Мартинес, местный босс, рассчитывает поймать удачу, поставив на меня.

– Дез, в последний раз спрашиваю: чего мы делаем на Фабрике? – в ужасе спрашивает Зак.

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос отвечаю я, спускаясь вниз, в чуть более освещенное помещение. Отсюда уже слышится гул толпы, которая окружает трассу. Пол под моими ногами дрожит из-за грохота заведенных моторов, и адреналин начинает все сильнее пульсировать в моих венах. Я проталкиваюсь сквозь переполненные коридоры. Здесь много мексиканцев, все они выглядят так, что в приличное общество их явно не пустят. Среди них точно есть типы, которые в бандитских разборках обзавелись неплохим бизнесом.

– Я не дурак, Вэрд! Я знаю, ты приехал, чтобы гонять на машинах, но это незаконно! Давай уйдем отсюда. Придумаем какое-нибудь другое развлечение, – шепчет мне Зак, но я не слушаю его и продолжаю проталкиваться вперед, пока не упираюсь в огромного жирного типа с ужасным шрамом на пол-лица.

– Сюда нельзя. Это место для гонщиков, – рычит бугай.

– Мартинес внутри? – Я киваю в сторону комнат, откуда босс управляет ставками, и детина меняется в лице.

– Ты кто, на хрен, такой?

– Вэрд. Я приехал участвовать в гонках, – спокойно отвечаю я.

– Что? Вот дерьмо! Полное дерьмо! – доносится из-за моей спины.

Бугай указывает на стоящего с выпученными глазами Зака.

– А это кто?

– Он со мной, – успокаиваю я охранника.

Тот отодвигается, пропуская нас.

– Проходите. Последняя дверь направо.

– Дез? – Захария, словно маленький ребенок, трусит за мной, не отставая ни на шаг, но я по-прежнему его не слушаю. – Дез! Проклятие, подожди!

Еще пара шагов, и мы на месте.

У меня нет автомобиля, но Карлос обещал все устроить. Для того, чтобы я победил.

– Черт, Дез! Ты можешь подождать минутку?

На этот раз я останавливаюсь. Будет честно, если я расскажу Заку, зачем мы пришли сюда. Мне еще нужно привыкнуть к тому, что он не такой, как я. Захария – смелый парень, и его семья любит его, но он ничего не знает о моем мире.

Я оборачиваюсь и тычу ему пальцем в грудь.

– Вот что мы будем делать, малыш. Ты забьешься в угол и будешь сидеть тихо, потому что это место кишмя кишит малоприятными типами. Очень тихо. Ты должен стать практически невидимым, понял меня?

Зак молча кивает, но я уверен, что мои слова не сильно его успокоили. Ох, черт возьми, настал момент, когда он узнает, каков этот мир, и научится постоять за себя.

– А пока ты будешь там сидеть, я приму участие в гонке. Выиграю ее, получу свои призовые, и потом ты сможешь вернуться к своему захватывающему Xbox, Рыжий. Теперь все ясно?

– Объясни мне только, зачем ты это делаешь.

Я делаю это для себя, потому что если с футболом или Керперами не заладится, мне понадобятся деньги, чтобы начать все заново.

И я делаю это для Брейдена, который через несколько месяцев покинет интернат и приедет ко мне.

Я решаю рассказать Заку половину правды.

– Мне это нравится, Рыжий. Ты когда-нибудь участвовал в гонках?

– Конечно же нет!

– А я – да. Начал еще в тринадцать лет. В Ирвайне есть места, где взрослеют быстро, дружище.

Я говорю это непринужденно, но на лице Зака по-прежнему тревога, и беспокойство быстро проникает внутрь меня. Мне не хочется, чтобы меня жалели.

– Однажды я дам тебе это попробовать, но сейчас, – я указываю ему на трассу, – найди себе место и держись подальше от неприятностей.

Сказав это, я оставляю Зака в коридоре и без стука вхожу в комнату Карлоса. Босс – он любит, чтобы его называли именно так, – сидит на диване и считает ставки. Изо рта у него торчит потухшая сигарета, и как только он поднимает взгляд на меня, лампа освещает его глаза.

– Я думал, что больше тебя не увижу, – произносит Карлос.

– Это мне пришлось искать тебя. Я не из тех, кто сдает назад.

Да уж! В прошлый раз я заявился перед началом гонок и рассекал на автомобиле Зака. Если бы мой друг знал, какие виражи я выделывал на его детке в тот день, он больше никогда не одолжил бы мне ее и не дал бы сесть за руль.

– Итак, что у тебя есть для меня? – Я тороплю Карлоса, чтобы он показал мне сокровище, на котором буду участвовать в заезде.

Он медленно поднимается, подтягивает брюки на своем свисающем животе и закуривает. Затем сует банкноты в карман и, достав ключи из настенного шкафчика, направляется ко мне.

Он проходит мимо меня, и я следую за ним.

Мы идем к трассе. Я чувствую десятки глаз, устремленных на меня, пока гул толпы медленно затихает. Они будут спрашивать, кто этот новичок. Обычно в гонках участвуют одни и те же люди. Новое лицо – это перемена, которую зрители встречают с любопытством.

Я также уверен, что среди толпы есть несколько моих знакомых. К тому же о заездах мне рассказал Монтана, так что сюда частенько наведываются многие из моих товарищей.

Неважно. Пусть смотрят.

Я приехал сюда как черное пятно, готовый запачкать их невинный мирок. Если кто-то из них и узнает меня, это не станет для него большим сюрпризом.

– Ну, что скажешь об этом? – Карлос поглаживает капот красного «Мустанга». – Шестьдесят девятого. Настоящий красавец.

Не могу поспорить. Эта машина просто изумительна.

Какой-то тип внутри автомобиля заводит двигатель, увеличивая обороты, и грохот мотора звучит для меня, словно музыка.

– Сделай-ка пробный круг. Поладь с этой красоткой. Через десять минут мы начинаем.

Я киваю и направляюсь к водительскому месту, но Карлос еще не закончил.

– Все поставили против тебя. Ты для них незнакомец, но я видел, на что ты способен за рулем. Выпусти наружу этого тигра. Выиграй эту гонку, и тысяча бумажек будет твоей.

Три круга трассы – и тысяча долларов у меня в кармане.

Такой, как я, хорошо знает, что деньги могут сделать счастливым. Тот, кто заявляет обратное, никогда не сталкивался ни с голодом, ни с бедностью, когда ты не можешь купить себе даже поношенную рубашонку. Тот, кто заявляет обратное, никогда не видел, как люди продают душу дьяволу за несколько монет.

Тип, что сидел за рулем, неохотно вылезает из машины и хлопает меня по плечу.

– Будь аккуратен, парень. Эта красотка может укусить.

Я киваю в ответ и сажусь в машину. Внутри идеальная чистота, а сиденья пахнут кожей. Я отодвигаю сиденье, нежно провожу рукой по рулю.

– Не дай мне умереть, красотка, – произношу я.

Потом я не спеша нажимаю на педаль газа и одновременно с этим слежу, с какой скоростью мотор набирает обороты. Машина мурлычет, и я улыбаюсь. Два «Кадиллака Эльдорадо», участвующие в гонке, проезжают мимо и ждут, решусь ли я сделать этот благословенный круг перед расстановкой на старте.

– Ну что же, развлечемся, – шепчу я, пусть они меня и не слышат.

Я закрываю дверцу, переключаю передачу, и «Мустанг» трогается с места. Сцепление на мази, мне требуется лишь контролировать его, и я сразу же решаюсь разогнать машину. У меня вырывается восторженный крик, когда на первом повороте ее слегка заносит, но у нее сногсшибательное сцепление с дорогой. Я могу укротить ее и разогнать так, как только захочу. Черт, как же это круто!

Я заканчиваю первый круг и отправляюсь на старт, где мне оставили лишь один вариант – в центре. Я заставляю мотор машины несколько раз издать рев и смотрю на лица тех, с кем мне сегодня предстоит соревноваться.

Один из них – хорошо одетый блондин с голубыми глазами. Он смотрит на меня с превосходством, чем напоминает мне Майлса. На вид ему столько же, сколько и мне, и он явно участвует в гонке не из-за денег. Вероятно, он делает это от скуки или чтобы покрасоваться перед своими богатыми дружками.

Второй намного старше меня, у него бритая голова, на лице печать улицы. Он бросает на меня товарищеский взгляд: понял, что мы с ним сделаны из одного теста, и я не удивлен этому. Как бы вы ни приодели и ни отмыли бродягу, он всегда остается бродягой.

Я отвечаю ему своей лучшей усмешкой, которую берегу для симпатичных мне людей, но сегодня мы противники, и я задам ему жару. На капоты автомобилей моих соперников присаживаются две одетые в топы и джинсовые шортики девушки с красными платками в руках. Еще одна подходит к моей машине и, подмигнув мне, запрыгивает на нее.

Я оглядываю толпу, которая пребывает в ожидании гонки, и замечаю Зака. Он напряжен, и в тот же момент ему любопытно посмотреть, чем все закончится. Мы заводим моторы, и как только машины издают рев, девицы взмахивают платками. Адреналин начинает бурлить у меня в крови. Я оборачиваюсь, чтобы еще раз посмотреть на Зака, и вижу на его месте Анаис и идиота Майлса. Захария стоит рядом с ними и показывает на меня пальцем.

Проклятие, Рыжий!

Я чувствую на себе взгляд Анаис, чье лицо мрачнеет как никогда.

Она взволнована? Или взбешена?

Я вселил в нее уверенность, но вместо того, чтобы завязать с этим, я здесь, снова готов играть со смертью.

Мое сердце стучит все сильнее, и сейчас оно наполнено не только восторгом от предстоящего заезда.

У меня нет времени, чтобы получше оценить ситуацию, потому что блондинка в мини-юбке и голубом топе приближается к нам и встает на свою позицию перед машинами. Она поворачивается к нам спиной, засовывает в рот свисток и поднимает белый флаг. Девицы тут же спрыгивают с машин и отправляются к бортику трассы. Я жму на газ, на этот раз без всякого позерства.

Начинаем.

К горлу подкатывает комок, я начинаю прерывисто дышать и жду, когда девушка свистнет и опустит флаг. И вот раздается свист, а рев толпы нарастает и словно толкает мою машину вперед, хотя я толком еще ничего и не успел сделать. Блондин едет со мной наравне, бритоголовый оказывается впереди. Именно со вторым типом мне и предстоит сразиться, в чем я ни секунды не сомневаюсь.

Я вжимаю педаль газа в пол машины. Переключаю передачу, и автомобиль послушно отвечает на каждое мое действие. Приближается первый поворот, я опережаю на несколько метров блондина и должен немного сбросить скорость, но я молю бога помочь мне, потому что хочу полностью оторваться от этого типа до завершения первого круга. И у меня это получается. Я резко поворачиваю руль, и мой маневр заставляет его притормозить. Влетаю в поворот на скорости в 120 километров в час. Черт!

Машина сатанеет и начинает сходить с трассы, так что я прилагаю усилия, чтобы еле-еле вернуть ее на гоночный путь.

Теперь моя цель – это бритоголовый, который по-прежнему опережает меня.

Проклятие! Он знает толк в скорости! Вероятно, он уже давно участвует в гонках. Большинство зрителей, полагаю, поставило именно на него, и эта мысль прибавляет мне желания победить. Эта мысль – и тот факт, что за мной следит Анаис.

Я прибавляю газа, и машина рвется вперед. Да, тигр рычит, и я хочу, чтобы сейчас он атаковал свою жертву.

На втором круге я свожу дистанцию на нет и теперь практически прилепился к черному «Кадиллаку», который пытается не пропустить меня вперед. На трассе множество поворотов, но дальше на пару сотен метров тянется прямой ровный участок дороги, так что я намерен пойти на обгон.

Бритоголовый по-прежнему держится впереди, он немного сбросил скорость, надеясь, что я сделаю то же самое. Этот тип смотрит на меня в боковое зеркало, а затем в зеркало заднего вида. Наши взгляды пересекаются. Я уверен, что в моих глазах сверкает тот же азарт гонки, что и в его.

– Сукин сын! – ору я, когда пытаюсь обогнать его справа, а он сдвигается в ту же сторону.

Я понял, что он затеял. Этот тип хочет заставить меня тащиться за ним до самого конца, а затем, на заключительном отрезке, он вдарит по газам и первым пересечет финишную черту.

Ублюдок, он победит из-за широкого рыла своей тачки, но ведь победит!

Тысяча долларов… Брейден… Анаис.

Я устрою охоту за этим типом и заставлю его понервничать. Я решаю так и ехать вплотную за его машиной и надеюсь, что у него не такие железные нервы, как кажется.

Бритоголовый продолжает блокировать мне дорогу, и я едва-едва избегаю столкновения с ним.

– Урод! – опять кричу я, встречаясь с ним взглядом. Он улыбается, но у меня больше нет желания шутить. На краю трассы девица с флагом снова взмахивает им, обозначая новый круг.

Третий.

Как ни странно, я чувствую себя спокойным и сконцентрированным.

По шее и спине медленно стекает струйка пота.

Мы почти уже приехали.

Еще один поворот, машины накреняются, но мы оба почти одновременно снова выравниваем их.

Кто знает, перехватывает ли у Анаис дыхание из-за меня? Кто знает, пульсирует ли в ее венах тот же адреналин, что толкает меня вперед за победой, и готова ли она умереть от беспокойства?

Боже! Я чертов эгоист, но я надеюсь, что да.

Я хочу, чтобы ее волновало, останусь ли я жив в этой гонке. Хочу, чтобы страх меня потерять причинял ей боль. Хочу, чтобы он так же крепко сжал ее сердце, как сейчас мои руки вцепились в руль этого куска железа, схватились за жизнь, от которой я теперь черта с два откажусь.

Мне хочется остаться живым. Вот это новость.

Я начал участвовать в гонках по противоположной причине. Я хотел умереть, и Анаис знает об этом.

Я давлю на газ и переключаю передачу. Пошел в задницу, бритоголовый! Игры кончились.

Последний поворот подступает вплотную ко мне, но меня это не волнует. Я выворачиваю вправо, соперник тут же делает то же самое, и тогда я резко направляю машину влево и наконец-то получаю зазор, позволяющий его обогнать.

Я заставляю этого типа сбросить скорость, чтобы не налететь на меня. Здравый смысл подсказывает мне, что я должен сделать то же самое, но финишная черта уже в нескольких метрах, и я собираюсь пойти в ва-банк.

Нечеловеческим усилием я удерживаю руль, и по инерции машина летит за пределы трассы. Я понижаю передачу. Мотор ревет. Шины шипят. Задние колеса скользят к краю трассы. Не знаю, как мне удается еще раз выровнять машину и первым пересечь финишную черту этого проклятого заезда.

Черт, я победил! Однако в тот момент, когда я жму на тормоза, чтобы остановиться, я теряю контроль над машиной и понимаю, что меня разворачивает на 180 градусов. Мой автомобиль летит навстречу стене. Больше шести метров железобетонного блока, который превратит эту четырехколесную красотку в кучу металлического хлама, а меня в мертвеца. Руль сходит с ума, он дрожит под моими руками, и я готовлюсь к столкновению.

Как же мимолетно счастье.

Однако пару секунд спустя машина останавливается, и наступает тишина.

Я сижу с зажмуренными глазами, мои руки вцепились в руль. Плечи неистово болят. И, видимо, все хорошо, раз я чувствую боль. Это значит, что я жив.

Открываю один глаз.

Передо мной трасса, справа ширится стена, столкновения с которой, кажется, я чудом смог избежать. Я выдыхаю.

– Вот дерьмо, – говорю я сам себе.

– Ты долбаный психопат! – кричит мне кто-то. Я поворачиваю голову налево. Бритоголовый подъезжает ко мне и улыбается, сверкая золотым зубом.

– Это было фантастически, дружище!

Я понимаю, что улыбаюсь вместе с ним и, когда он заходится раскатистым смехом, я ему вторю, потому что поставил на кон жизнь и выиграл, так что теперь чувствую себя богом.

Бритоголовый переключает передачу и съезжает с трассы. Затем начинается безумие.

Толпа выскакивает на трассу и окружает мою машину. Они радостно вопят мне. Меня вытаскивают из кабины автомобиля и обнимают. В этот самый момент, растолкав толпу, появляется Карлос. Он берет меня за руку и кладет в нее деньги.

– Если бы ты разбился с моей малышкой об эту стену, я пришел бы за тобой в ад, чтобы заставить расплатиться по долгам, Вэрд! – свирепо произносит он, однако мгновение спустя его рот растягивается в улыбке, обнажая пожелтевшие от сигарет зубы.

– Черт! Это было невероятно! – добавляет он, прежде чем повернуться ко мне спиной и скрыться в толпе тех, кто поставил против меня и теперь расплачивается за свой проигрыш.

Я представляю, что теперь Карлос замучает меня уговорами, чтобы я продолжал гонять для него, и эта идея меня манит.

Легкие деньги. Адреналин в крови.

Но если бы со мной что-то случилось…

Кто-то трясет меня за плечо, и я раздраженно оборачиваюсь.

– Какого черта… – огрызаюсь я и тут же осекаюсь.

– Ты долбаный кусок дерьма. Ты вообще думал, что ты творишь? – передо мной стоит Зак с багровым от злости лицом и бешено машет руками. – Боже! Ты хотел разбиться вдребезги?

– Нет, я хотел победить, – спокойно отвечаю я.

– И на какой черт тебе нужны были бы деньги, если бы ты убился?

Я ничего не отвечаю и молча обвиваю рукой его шею и притягиваю к себе.

– Тогда бы ты получил выигрыш за меня и смог бы сходить в какой-нибудь ночной клуб, где занялся бы сексом. Только вообрази это, Рыжий, – подкалываю я его. – Твой первый раз был бы в память обо мне.

– Да пошел ты! Ты до смерти меня испугал.

Я снова становлюсь серьезен. Я нашел хорошего друга, но он никогда не сможет понять, что время от времени толкает меня проверять свои границы на прочность. Он не сможет понять, почему бездна, в которой я вырос, продолжает тянуть меня обратно и почему иногда я позволяю ей засосать меня в себя.

Я оглядываюсь вокруг в поисках Анаис и тут вижу ее бойфренда, который свирепо смотрит на меня. Вероятно, сегодня он сделал ставку и из-за меня потерял деньги. Те, у кого кошелек туго набит, любят подобные забавы. Такие типы считают, что могут ставить на все что угодно, даже на жизнь и смерть других людей. Им на всех плевать. Для таких, как Брайан Майлс, это место – всего лишь игра. Для таких, как я, это место дает возможности. Быть популярным и встать на ноги. Чтобы не быть сиротой, которого пристраивают в ненавидящую тебя семью. Чтобы ни за что и никому не быть должным.

Тем временем Майлса окликает жирный громила, которого я повстречал у входа в комнату Карлоса. Брайан что-то говорит Анаис и, ругаясь, отходит от нее.

Давай, иди отдавать деньжата своего папаши, король кретинов.

Но когда я ловлю на себе ее сладкий взгляд, все звуки вокруг исчезают. Словно зачарованный, я иду к ней, пока вдруг не обнаруживаю Анаис прямо перед собой.

Она опускает глаза и теребит свои браслетики. На этот раз их уже два.

Я сжимаю кулаки, чтобы не дать себе схватить ее за руки, сорвать эти ужасающие украшения и расцеловать ее раны. Однако я не могу этого сделать. Не при ее парне, который лишь в паре шагов от нас. Мне не хочется доставлять ей проблем.

– Ты испугал меня, – еле слышно шепчет она, немного приподняв подбородок. Ее взгляд не отрывается от моего рта. Она не хочет смотреть выше, потому что встречаться взглядами, особенно после той ночи, когда мы нашли утешение в объятиях друг друга, слишком трудно. Я понимаю ее.

– Все было под контролем, – преуменьшаю я грозившую мне опасность, и Анаис отворачивается в сторону.

– Выглядело иначе.

На этот раз ее голос звучит обиженно, и я пытаюсь скрыть свое огорчение, что расстроил ее.

Если Анаис здесь, значит, она в курсе, что происходит в этих стенах.

После всего, что я рассказал ей тогда, наша встреча на Фабрике выглядит глупой шуткой судьбы.

– А ты? – спрашиваю я ее. – У тебя все под контролем, Нектаринка? – кончиком пальца я легонько касаюсь одного из ее браслетов, отчего Анаис вздрагивает.

Она отходит на шаг от меня, и я стискиваю зубы, чтобы не сделать еще что-нибудь лишнее.

Моя атака – всего лишь попытка защититься, но Анаис – последняя, кого я хотел бы ранить, и я молча проклинаю себя.

– Ты хочешь продолжать? – спрашивает она.

Сегодня вечером я заработал легкие деньги. Это самый простой способ, чтобы по-быстрому разбогатеть, так что по правде я не знаю, займусь ли я этим снова. Вероятно, да, но Анаис спрашивает меня об этом с тревогой, поэтому я решаю солгать ей.

– Нет, – уверяю я, – сегодня это вышло случайно.

Анаис пытается сдержаться, но я уверен, что услышал, как она вздохнула с облегчением.

– Ты волновалась за меня, Анаис?

Ее глаза вспыхивают.

Пылай, детка. Зажги себя для меня. Дай вырваться наружу тому пламени, которое не видят остальные.

– Ты мог погибнуть, Дез. Ты понимаешь это?

– Абсолютно, – улыбаюсь я, и Анаис фыркает.

– Ты – придурок, – рычит она.

– Ты можешь выразиться ярче.

– Псих!

– Ммм…

– Ты – сволочь, Дезмонд Вэрд! Я умирала от страха там, в углу, и молилась, чтобы ты не врезался в стену и остался жив-здоров. Никогда так больше не делай! – Анаис кричит. – Ты понял меня? Ты никогда больше не должен так делать!

Выплесни, Дез. Твою боль. Используй меня, когда и как ты хочешь. Но не причиняй себе вреда. Это невыносимо.

Боже! Как я хотел бы крепко ее обнять и поцеловать. Отстоять ее перед всеми, пообещать ей, что с этого момента и впредь я буду заботиться о себе, если это то, чего она хочет. Но когда я делаю шаг навстречу Анаис, готовый отправить к дьяволу любое промедление, передо мной вырастает Майлс, который торпедой возвращается назад.

– Что здесь происходит? – рычит он на меня.

– Здорово, сопляк! – издевательски отвечаю я, – Я лишь приглядывал за моей сестренкой.

– А кто тебя об этом просил?

Глаза застилает черная пелена ярости. Пропадет ли у меня когда-нибудь желание набить ему морду?

– Никогда не оставляй ее одну в таком месте, как это, кретин!

Он смотрит на меня немигающим взглядом, но сбавляет обороты, поскольку я прав.

– А еще лучше – вообще не приводи ее сюда.

Прежде чем уйти от них, я бросаю взгляд на Анаис и едва заметно улыбаюсь ей.

Затем я зову своего друга, который столбом стоит чуть поодаль. Теперь он больше не боится и с изумлением смотрит на все, что происходит вокруг него.

– Зак, идем!

Он хлопает пару раз ресницами и наконец сдвигается с места.

– Да, конечно, – отвечает он, но его взгляд по-прежнему не отрывается от бритоголового, который практически разложил девицу с сигнальным флагом на капоте своего автомобиля.

Сколько всего до сегодняшнего вечера проходило мимо малыша Зака?

Ладно, я помогу ему наверстать упущенное.