Текст книги "Игра в ложь. Я никогда не…"

10
В чужой воде

Дзинь. Дзинь.

Эмма испуганно подскочила в постели Саттон. Луна отбрасывала серебристые косые лучи по ковру. На экране компьютера Саттон сменяли друг друга фотографии веселых ночных девичников клуба «Игра в ложь». На плоском экране телевизора Саттон шел эпизод «Ежедневного шоу». На тумбочке лежала раскрытая и перевернутая вверх обложкой книга «Под стеклянным колпаком»[30]30
  Роман американской писательницы и поэтессы Сильвии Плат, вышел в Великобритании в 1963 г.


[Закрыть], которую Эмма перечитывала после того, как они с Итаном обсуждали ее на прошлой неделе. Дверь в коридор была плотно закрыта. Все в комнате выглядело так же, как и несколько часов назад, когда Эмма ложилась спать.

Дзинь.

Звук доносился от окна. Эмма откинула одеяло. Только на прошлой неделе ей приснился сон, который начинался именно так. Когда во сне она выглянула в окно, Бекки стояла на подъездной дорожке. Предупреждая ее. Умоляя быть осторожной. А потом она исчезла.

Эмма нерешительно подошла к окну и выглянула. Уличный фонарь отбрасывал мягкий золотистый круг света на опунцию[31]31
  Род кактуса.


[Закрыть]возле тротуара. Прямо под окном стояла Jetta Лорел. И кто-то маячил на подъездной дорожке возле баскетбольной площадки. Эмма почти поверила, что это Бекки, но вот фигура вышла на свет, и рука замахнулась, чтобы бросить еще один камешек в окно.

Итан.

Она ахнула и отпрянула от окна. Судорожно надела лилово-серый бюстгальтер под прозрачную ночнушку Саттон и сунула голые ноги в полосатые пижамные брюки. Потом вновь подскочила к окну, помахала рукой и подняла раму.

Хорошо еще, миссис Мерсер не успела поставить замок. В удушливо-жарком ночном воздухе не было ни малейшего ветерка.

– Эй! – тихо позвала Эмма. – Тебе не приходило в голову, что разумнее пользоваться телефоном?

Итан задрал голову.

– Можешь выйти?

Эмма прислушалась к звукам в коридоре – не раздастся ли шум воды в туалете, не звякнут ли колокольчики на ошейнике Дрейка, да мало ли что еще. Мерсеры убили бы ее за вылазку в тот самый день, когда она так проштрафилась. Но в доме стояла тишина. Она подняла окно повыше и высунулась наружу.

Толстая ветка дерева тянулась к самой крыше; Эмма легко ухватилась за нее и спланировала на землю. Неудивительно, что Саттон использовала это как запасной выход. Она приземлилась на гравий и, поднявшись, направилась к Итану с улыбкой на лице.

Но Итан не улыбнулся в ответ.

– Что за бес в тебя вселился? Ты в своем уме?

– Тсс. – Эмма огляделась по сторонам. Кругом царило безмолвие, ни огонька, и только спящие автомобили на подъездных дорожках. – Это была единственная возможность попасть в полицейский участок.

– Зачем тебе это понадобилось?

Эмма села на большой валун перед домом Мерсеров.

– Я должна была увидеть полицейское досье Саттон.

По мере того как Эмма рассказывала Итану подробности происшествия на железнодорожных путях, его глаза становились все шире и шире.

– Саттон подвергла их жизни смертельной опасности, – закончила Эмма. – И в ту ночь что-то случилось с Габи. Она попала в больницу.

– Ни фига себе. – Итан сел на валун рядом с ней. – И никто не заявил на Саттон?

– Согласно отчету, нет. – Их ноги слегка соприкасались; жесткая ткань его джинсов терлась об ее тонкие пижамные штанишки.

Итан повертел в руках телефон.

– Как ты думаешь, почему они промолчали?

– Не знаю. С поездом – это серьезно. Они все могли погибнуть, – сказала Эмма, наблюдая за тенью, мелькнувшей в окне соседнего дома. – Может, они хотели отплатить Саттон той же монетой?

– Через розыгрыш… или что-то еще?

Дрожь пробежала по ее венам.

– Ты сам сказал, что подруги Саттон выглядели так, будто хотели убить ее в тот вечер, когда снимали ужастик, да?

Итан устремил задумчивый взгляд куда-то вдаль, впиваясь зубами в нижнюю губу.

– Так мне показалось, – ответил он наконец. – Они и сказали, что это была шутка, но Саттон выглядела по-настоящему напуганной.

– Похоже на расплату, – сказала Эмма.

Итан, в отличие от меня, хорошо помнил события той ночи. Когда он склонился надо мной, я чувствовала себя одурманенной и беззащитной. Если бы я только могла вспомнить часы и дни после розыгрыша с удушением… Неужели я продолжала общаться с подругами, как будто ничего не произошло? И смогла так легко избавиться от страха?

– Но я не уверена, что можно исключить «двойняшек-твиттеряшек», – сказала Эмма. – В конце концов, Габби увезли в больницу. Возможно, она все-таки пострадала. И они тоже были на ночном девичнике у Шарлотты. К тому же я видела, как они ездят по этой улице, наблюдая за мной. Да и в школе они как-то странно поглядывают на меня. – Она закрыла глаза, думая о Гаррете. – Правда, в последнее время многие смотрят на меня косо.

Итан кивнул.

– Никого нельзя списывать со счетов, если у них нет твердого алиби.

Эмма выгнула шею и застонала. Все вокруг казалось таким… сложным.

– Родители Саттон убьют меня, если узнают, что я была здесь, – сказала она, оглядывая темные окна дома. – Меня уже посадили под домашний арест до конца моих дней.

Итан зашуршал ногой по гравию.

– Так это твоя последняя ночь на свободе?

– Можно и так сказать. Завтра на моем окне, вероятно, появится большой болт.

Итан улыбнулся.

– Тогда предлагаю найти занятие повеселее, чем разговоры об убийце Саттон.

Эмма медленно подняла на него взгляд.

– Например?

– В соседнем дворе есть бассейн. – Итан показал на глухую стену, отделявшую дом Мерсеров от соседей. – Хочешь искупаться?

– Они нас увидят! – воскликнула Эмма. Соседи Мерсеров, Полсоны, всегда приветственно махали Эмме с подъездной дорожки. Они носили похожие спортивные костюмы от J. Crew, ездили на одинаковых «Лексусах» цвета шампанского и лепили свою фамилию на все, что только можно, – броская надпись «ПОЛСОН» красовалась на почтовом ящике, каменная табличка у входа в палисадник гласила «ПОЛСОН, ГОД ОСНОВАНИЯ – 1968», и даже на номерных знаках их автомобилей можно было прочесть «ПОЛСОН 1» и «ПОЛСОН 2». Они производили впечатление достаточно дружелюбных людей, но Эмма сомневалась, что им придутся по душе незваные гости в бассейне.

Итан кивнул в сторону их дома. Возле почтового ящика лежали несколько газет, упакованных в синий целлофан. Свет в доме не горел, подъездная дорожка пустовала.

– Я думаю, они уехали из города.

Эмма помолчала. Она знала, что надо вернуться к себе и лечь в постель, но сидевший в ней дьяволенок загляделся на глубоко посаженные глаза Итана и его призывную улыбку, подталкивая ее к безумию.

Возможно, этим дьяволенком была я. Эмма заслужила развлечения.

– Ладно, – улыбнулась Эмма.

Им хватило пары секунд, чтобы перелезть через стену Полсонов и добраться до овального бассейна посреди патио. Надувные плавательные круги и плоты были сложены на палубе аккуратными штабелями. Под ажурной аркой стоял черный газовый гриль Weber, а в глубине двора виднелась печь в форме улья. На шезлонгах лежали два полотенца, оба с пурпурной монограммой «П» посредине. Эмма еще раз с опаской покосилась на темный дом Полсонов. Света не было ни в одном окне.

Итан ловко скинул футболку, шорты, новые кроссовки New Balance и нырнул в бассейн. Вынырнув, он улыбнулся Эмме.

– Водичка что надо! Прыгай!

Эмма выставила вперед ногу в пижамной штанине.

– Э-э, я не одета для плавания.

Итан повел бровью.

– Да раздевайся. Я не против.

Эмма посмотрела на него с напускной строгостью, но все-таки сняла пижамные брюки, втайне радуясь тому, что под ними оказались непрозрачные мальчишеские шортики из черного хлопка. Подойдя на цыпочках к бортику, она медленно зашла в бассейн, постепенно погружаясь в прохладную воду. Потом оттолкнулась от стенки и немного проплыла под водой. Ночная рубашка вздулась под ней огромным пузырем. Когда она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, Итан остановился в центре бассейна. Золотистый свет отражался от его скул, подчеркивая гладкие волосы, угловатое лицо и широкие загорелые плечи. Он поймал ее взгляд и улыбнулся в ответ, но Эмма отвернулась. Ей не хотелось, чтобы он думал, будто она пялится на него.

– Это была хорошая идея, – сказала Эмма, переворачиваясь на спину.

– Я же тебе говорил. – Итан поплыл к трамплину. – Я должен кое в чем признаться, – бросил он, разрезая воду мощными гребками. – Я – серийный налетчик на бассейны. Еще в детстве частенько забирался в соседский бассейн.

– Ну а я в этом смысле девственница, – сказала Эмма, надеясь, что в темноте Итан не увидит, как она краснеет при слове «девственница».

– Всегда мечтал о собственном бассейне. – Итан вытянул руки и схватился за стойку трамплина. – А мои родители категорически против. Мама, наслушавшись страшилок в новостях, боялась, что я утону.

Эмма вдруг поймала себя на мысли, что почти ничего не знает о жизни Итана. – А какие у тебя родители?

Итан пожал плечами.

– Они… ну, мама – хроническая паникерша. А отец… его нет.

– Он ушел? – Возможно, у них есть что-то общее.

Итан медленно выдохнул.

– Не совсем. Просто он много путешествует. Для него работа – это все. Он снял квартиру в Сан-Диего, поближе к головному офису своей компании, и бывает там чаще, чем дома. Наверное, ему нравится жить вдали от нас.

– Не надо так шутить.

Итан дернул плечом. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но решительно тряхнул головой, словно прогоняя мысли, и прыгнул с трамплина.

– А у вас дома был бассейн, когда ты росла, Эмма?

Эмма рассмеялась и быстрее заработала ногами, взбивая воду.

– Приемыш с бассейном? В лучшем случае я могла рассчитывать на чистую ванну. Но я часто ходила в городские бассейны. В детстве социальный работник водила меня на бесплатные уроки плавания.

– Здорово.

– Наверное. – Она бы предпочла, чтобы Бекки учила ее плавать. Или чтобы одна из ее приемных мамочек потрудилась прийти и посмотреть, как она занимается. Эмма всегда смотрела на трибуны, надеясь увидеть знакомое лицо, но ее неизменно ожидало разочарование. В конце концов она вообще перестала глазеть по сторонам.

– У тебя есть любимая игра для бассейна? – спросил Итан.

Эмма на мгновение задумалась.

– Пожалуй, «Марко Поло». – Они играли в нее в конце уроков по плаванию.

– Хочешь, сыграем? – предложил Итан.

Эмма хихикнула, но лицо Итана оставалось серьезным.

– Э-э, конечно, – сказала она. – Только тихо. – Она закрыла глаза, покружилась в воде и прошептала: – Марко!

– Поло! – негромко откликнулся Итан. Эмма двинулась на голос, вытянув перед собой руки.

Итан усмехнулся.

– Ты похожа на зомби.

Эмма рассмеялась, но какое-то неприятное чувство кольнуло ее. Что, если тело Саттон болтается где-то в воде, как она сейчас?

Образ холодной темной пучины пронесся в моей голове. Волны захлестывали тело в прилипшей одежде. Я не могла подобраться поближе, чтобы разглядеть фигуру, дрейфующую по течению лицом вниз. Может, это я там лежу, оставленная умирать?

Эмма вполсилы доплыла до Итана, стараясь избавиться от чувства страха, разливавшегося в животе. Она взмахнула руками, но схватила лишь воздух.

– Я – чемпион по «Марко Поло», – поддразнил Итан. Его голос прозвучал как будто с мелководья. – Значит, быть приемышем несладко?

Эмма откашлялась.

– Еще как, – сказала она, крепче зажмуривая глаза. – Но, поскольку мне уже восемнадцать, думаю, с этим покончено. Марко!

– Поло. – Итан уже стоял где-то слева от Эммы. – Покончено еще и потому, что ты здесь, живешь жизнью Саттон. И, как только мы все выясним, ты сможешь снова стать Эммой.

Эмма рассекла пальцами прохладную воду, обдумывая его слова. Трудно представить, что с ней случится, когда они раскроют убийство Саттон. Если раскроют. Больше всего на свете ей хотелось остаться здесь и познакомиться с Мерсерами как Эмма, но что, если они выгонят ее, узнав, что она выдавала себя за их погибшую дочь?

Итан нарушил молчание.

– Даже не знаю, как тебе удалось столько лет прожить в приемных семьях и остаться… нормальной. Я не уверен, что смог бы.

– Ну, я просто спряталась в скорлупке. – Эмма пробежалась по воде, следуя на тихий голос Итана. – Придумала собственный мир.

– В смысле?..

– Вела дневники и писала рассказы. И еще я создала свою газету.

– Серьезно?

Эмма кивнула, не открывая глаз.

– Это было нечто вроде… «Ежедневной Эммы». Я фотографировала и записывала все, что происходило со мной, как будто писала статью для первой страницы. Ну, скажем, «Девушка Снова Печет Хлеб из Чечевицы Для Приемных Родителей-Хиппи». Или «Сводная Сестра Ломает Дорогую Вещицу Эммы Пакстон Только Потому, Что Ей Так Хочется». Это придавало мне сил. Я до сих пор сочиняю заголовки и держу их в голове.

– Зачем?

Эмма вытерла мокрое лицо.

– Думаю, это помогает мне чувствовать себя… кем-то значительным. Как будто я достойна того, чтобы мое имя прозвучало на первой странице – пусть даже выдуманной газеты.

– Я тоже создал собственный маленький мир, – признался Итан. – Раньше меня постоянно дразнили.

– Тебя дразнили? – Эмме захотелось открыть глаза и посмотреть на него. – Почему?

– Почему обычно дразнят? – Его голос дрогнул. – Это просто случилось, и все. Но, вместо того чтобы писать в газету, я рисовал лабиринты. Поначалу примитивные, но постепенно они становились все более запутанными, так что я уже и сам не мог оттуда выбраться. Я просто терялся в них. И воображал, что это сад-лабиринт, в котором я могу исчезнуть навсегда.

Эмма вдруг уловила какое-то движение под водой. Она выбросила вперед руку, прикоснулась к теплой коже и открыла глаза. Итан стоял, втиснувшись в угол возле встроенной гидромассажной ванны.

Прежде чем Эмма осознала, что делает, ее пальцы скользнули по легкому порезу от бритвы на подбородке Итана.

– Болит?

Итан покраснел.

– Не-а. – Он схватил ее за талию и притянул к себе. Их ноги столкнулись, и Эмма почувствовала трение кожи о кожу. Она уставилась на губы Итана, капельки воды на его ресницах, россыпь веснушек на плечах.

В саду щебетали сверчки. Мескитовые деревья вздыхали под редкими порывами ветерка. Когда Итан наклонился ближе, лунный свет упал на медальон Саттон, и мерцающие блики отразились на поверхности бассейна.

Эмма задрожала, как будто вода вдруг стала ледяной. Все происходило слишком быстро.

– Хм… – пробормотала она, отворачиваясь и отплывая на глубину.

Итан сделал неловкий шаг вперед, вытирая воду с лица.

– Тьфу! – закричала я на них. И вы еще будете говорить мне о разочаровании!

Эмма подплыла к лестнице.

– Наверное, пора вылезать.

– Да. – Итан выпрыгнул из бассейна. Он обвел взглядом цветники, конусообразную кормушку для птиц, висевшую на дереве, – все, только не Эмму.

Они стояли у бассейна мокрые, продрогшие и почти голые. Эмма пыталась придумать, что сказать, чтобы прогнать неловкость, но в голове булькала вода, а не мысли.

Глубокий стон заставил ее обернуться. Свет фар пробился сквозь рейки забора. На улице стояла машина. Эмма схватила Итана за руку.

– Здесь кто-то есть!

– Черт. – Итан схватил в охапку кроссовки и одежду и босиком побежал к задней части глухой стены. Эмма быстро натянула пижамные штаны, отжала рубашку и бросилась следом за ним. Итан подсадил Эмму, а потом перелез сам. По ту сторону заднего двора Полсонов тянулся высохший ручей, заваленный сучьями и камнями, его русло петляло среди зарослей перекати-поля и кактусов. Дом Мерсеров находился слева, но Итан свернул направо.

– Мне надо домой, – сказал он.

– Ты пришел пешком? – удивленно спросила Эмма.

– На самом деле – бегом. Я люблю бегать по ночам.

Двигатель автомобиля работал на холостом ходу. Эмма прищурилась, вглядываясь в темноту, которая казалась бесконечной. – Ты уверен, что с тобой ничего не случится?

– Не волнуйся. Увидимся.

Эмма смотрела ему вслед, пока не погасли светоотражающие вставки на его кроссовках. И только после этого двинулась по тропинке, которая вела на задний двор дома Саттон, подкралась к забору и вынырнула рядом с машиной Лорел. Оглядываясь по сторонам, она ожидала увидеть автомобиль во дворе Полсонов, а может, и самого мистера Полсона, шныряющего вокруг дома с бейсбольной битой. Но подъездная дорожка была пуста. Газеты лежали на том же месте, где и час назад. Дом по-прежнему был погружен в темноту.

От страшной догадки Эмму кинуло в озноб. Таинственный автомобиль принадлежал вовсе не Полсонам. За ними наблюдал кто-то другой.

11
Нет ничего лучше угрозы в два часа ночи

Через несколько минут Эмма взбежала на крыльцо дома Мерсеров. На дереве под окном спальни Саттон не нашлось достаточно низкой ветки, чтобы зацепиться, так что попасть внутрь она могла только через парадную дверь.

Ключ лежал под большим валуном у каменного дерева – как и в ту ночь, когда Эмма впервые появилась в доме Мерсеров. Она вставила его в замок, моля о том, чтобы Мерсеры не включили на ночь сигнализацию. Щелкнул замок. Тишина. Есть.

Дверь легко распахнулась, и Эмма юркнула внутрь. Кондиционер работал на полную мощность, и ее влажная кожа тотчас покрылась мурашками. В бледном уличном свете мерцали семейные фотографии под стеклом. Визитная карточка детектива Квинлана валялась на столике у двери – там, где днем ее оставила мама Саттон. Эмма обхватила рукой запястье, вспоминая ощущение от прикосновения пальцев Итана. Она закрыла глаза и оперлась головой о стену.

– Что с ней не так? – вертелось у меня на языке. – Почему она не поцеловала его?

Скрип. Эмма оцепенела. Неужели шаги?

Скрип. Скрииип. В конце коридора мелькнула тень. По полу прошлепали чьи-то ноги, и шаги звучали все громче, пока Лорел не шагнула на свет. Эмма отпрыгнула назад, глотая крик.

– О! – Лорел вскинула руки. – Кто это тут такой нервный? – Она пригляделась. – А что это ты вся мокрая?

Эмма окинула взглядом прилипшую к телу одежду. Капельки воды медленно скатывались по спине. – Я только что приняла душ, – сказала она.

– В одежде?

Эмма зашла в ванную и вытерла лицо полотенцем цвета морской волны. Когда она посмотрела на свое отражение в зеркале, то заметила, что Лорел внимательно наблюдает за ней. А вдруг Лорел видела их с Итаном в бассейне? Или даже слышала их разговор? Не она ли ослепила их фарами?

Я бы не исключала такую возможность. В обрывках моих воспоминаний Лорел вечно ходила за мной хвостом, подглядывала, шпионила. Не знаю, зачем мы вообще приняли ее в «Игру», но помнила, что всегда была против этого. Думаю, в глубине души я ревновала. Лорел была настоящей дочерью моих родителей, и ее любили больше, чем меня. Я не хотела, чтобы она заняла мое место и в сердцах моих подруг.

Лорел прошла в ванную следом за Эммой и уселась на закрытый унитаз.

– Ну, и когда ты расскажешь мне?

– О чем? – Эмма сделала вид, будто ее внимание привлекли миниатюрные мыльца, выложенные на краю раковины.

– О том, с кем ты встречаешься. О том, с кем только что разговаривала во дворе.

Эмма почти слышала, как звенят ее натянутые до предела нервы. Значит, Лорел видела. И если это она убила Саттон, если знала, с кем встречалась Эмма, выходит, Эмма теперь рисковала и жизнью Итана.

– Не понимаю, о чем ты. – Ее голос слегка дрожал.

– Да ладно, – отрезала Лорел. – Ты была с кем-то по имени Алекс, не так ли?

Алекс? Полотенце повисло в руках у Эммы, когда она начала перебирать в памяти одноклассников из школы «Холли». Но единственным человеком по имени Алекс, которого она знала, была ее подруга из Хендерсона…

– На уроке керамики я видела смс в твоем телефоне, – сказала Лорел, скрестив руки на груди и уставившись на Эмму в зеркало. – Тебе писал некто по имени Алекс. Он сказал, что думает о тебе. – Ее глаза сверкнули. – Это с ним ты сбежала со своего дня рождения?

У Эммы голова пошла кругом.

– Алекс – это девушка, – выпалила она.

– Ну да. – Лорел закатила глаза. – Когда ты наконец снова станешь доверять мне? – спросила она вполголоса. Между сестрами определенно что-то произошло, но Эмма пока не могла ни за что ухватиться. Саттон не раз обижала Лорел – в этом Эмма не сомневалась, – и, возможно, Лорел тоже сделала ей больно.

– Говорю тебе, это девушка. – Эмма отвернулась, ударившись бедром о край раковины. – И… это не очень-то вежливо, заглядывать в мой телефон.

Лорел опустила подбородок и многозначительно усмехнулась.

– Можно подумать, ты в моем телефоне не роешься? Так кто этот Алекс? Он из школы «Валенсия»? Или из Аризонского университета? Вы что там, нагишом купались? Хорошо, что Полсоны свалили на Гавайи!

– Я не была в бассейне, – повторила Эмма, но осеклась. Капельки воды с волос падали ей на плечи. От нее пахло хлоркой. – Ладно. Я была в бассейне. Но одна.

Лорел провела пальцами по металлической композиции из слов «ЖИТЬ, СМЕЯТЬСЯ, ЛЮБИТЬ», стоявшей в углу.

– Почему ты не хочешь рассказать мне правду? – обиженно вздохнула она. – Я никому не скажу. Обещаю. Я умею хранить секреты.

Эмма опустила глаза. В Тусоне она могла доверять только Итану.

– В бассейне я была одна, клянусь. Мне было жарко, не спалось. Все, конец истории. И Алекс – это девушка, с которой я познакомилась в теннисном лагере. – Оставалось надеяться, что Саттон ездила в теннисный лагерь… но без Лорел. Затем, сделав вид, что рассердилась, она прошмыгнула мимо Лорел и вышла в коридор.

– Саттон, подожди!

Эмма обернулась. Лорел стояла позади нее, и двусмысленная улыбка блуждала по ее губам.

– Я кое-что знаю о тебе. Ты расскажешь мне о том, что замышляешь. Иначе…

Слова, почти осязаемые, повисли в воздухе.

– Иначе что?

Лорел стояла так близко, что Эмма чувствовала лимонный запах ее шампуня. Она обратила внимание на то, какие квадратные и сильные у Лорел плечи. Какие широкие ладони. И тотчас мысленно перенеслась в ту страшную ночь в доме Шарлотты, когда кто-то схватил ее сзади и чуть не убил. Ростом выше Эммы, Лорел вполне могла быть тем, кто напал на нее. В ней чувствовались недюжинная сила и решительность, и Эмма вполне допускала, что она способна на такое. В конце концов, она своими глазами видела, как яростно Лорел душила Саттон в том видеоролике.

Лорел шагнула еще ближе. Эмма вздрогнула и отвела взгляд.

– Лучше скажи, что ты задумала, или я сделаю то, что тебя здорово напугает. Думаешь, что теперь можно и посмеяться над розыгрышем с поездом? А что, если я расскажу об этом родителям? Расскажу, что произошло на самом деле.

Эмма отшатнулась, потрясенная. Пожалуйста, скажи мне, что произошло на самом деле, тайно молила она. Но Лорел развернулась и зашагала вверх по лестнице, оставив Эмму одну в темноте.