Текст книги "Пристанище ведьм"

Глава 11

Свистящая мелодия мягко плыла сквозь лесную тьму, и я замерла на секунду, чтобы прислушаться к ней и убедиться в том, что мне это не почудилось.

Звук раздавался по левую руку от меня, где-то впереди, и бойкий, навязчивый мотив напоминал мне игру на скрипке нашего соседа снизу, мистера О’Салливана. В многоквартирном доме были такие тонкие полы и стены, что мы слышали буквально все. Меня сильно раздражало, что мистер О’Салливан практиковался поздно вечером и виски сильно портило его игру, но теперь я даже почти скучала по ней.

Свист завлек меня глубже в лес, словно притягивая к себе. Не знаю, что сейчас пульсировало в моей крови – вино или магия, но это странное ощущение придавало мне решимости, и я чувствовала себя готовой ко всему.

Под моими ботинками хрустнули ветки, и свист оборвался.

– Кто здесь? – надрывно прошептала я.

Ответом мне послужил шум шагов, намного более тяжелых, чем мои.

Сердце бешено колотилось в груди, но больше от нетерпеливого ожидания, чем от страха.

– Эй? – позвала я, но никто не откликнулся.

– Déanann máthair dúinn ár, – заплетающимся языком пробормотала я, даже не уверенная в том, что правильно воспроизвела слова заклинания.

Ничего не произошло.

В лесу стояла кромешная тьма. Кроны деревьев не пропускали лунный свет, и казалось, будто это совершенно другой мир – не тот, в котором мы были на мерцающей серебром поляне.

Неизвестный просвистел одну низкую ноту, но сложно было понять, близко он или далеко.

Я выругалась и сосредоточилась на трепете в моей груди. И снова попыталась наколдовать свет:

– Déanann máthair dúinn ár.

Между большим и указательным пальцами вспыхнула ослепительная белая сфера, но тут же померкла. Если честно, меня удивило, что заклинание сработало. Я совсем этого не ожидала.

Свист и хруст подлеска оборвался.

Я подняла взгляд и сморгнула пятна перед глазами.

Низкий голос расколол тишину:

– Привет, Фрэнсис.

Я невольно ахнула и вскрикнула. Отшатнулась и больно ударилась лодыжкой о камень. Боль пронзила ногу. Я снова выругалась и заставила себя выпрямиться.

Среди деревьев стоял молодой парень, примерно мой ровесник и до боли знакомый. Крепко сбитый, с широкими плечами и крупными мышцами. Светло-каштановые кудри обрамляли голову, а под глазами лежали темно-фиолетовые тени, заметные даже в полумраке лесной чащи.

Это он, он, он, эхом разносилось в моем сознании.

Он отступил на пару шагов, подняв ладони перед собой, и произнес с сильным певучим ирландским акцентом:

– Извини, не хотел тебя напугать.

– Я не испугалась.

Он приподнял фонарь, чтобы осветить свое лицо. Твердую челюсть, как у греческой статуи, и орлиный нос, который наверняка не раз пытались сломать. Признаться, меня и саму подмывало ему врезать после того, как он едва не довел меня до сердечного приступа.

Это он.

Он ухмыльнулся.

– Хорошо. Извини, просто иначе нам с тобой не поговорить.

Жизнь научила меня не доверять шарлатанам и парням, которые ухмыляются без причины.

Он шагнул вперед. А я – назад. Он вытянул руку. Тогда я подошла ее пожать. Привыкла вести себя вежливо. Рука оказалась неожиданно теплой и твердой.

– Я Финн Д’Арси, – представился он, улыбаясь одним уголком губ.

– Мы уже встречались, – ответила я, констатируя факт.

Он кивнул.

– Ага. Интересно было, вспомнишь ты или нет.

– Ты приходил к нам в квартиру, – растерянно произнесла я. – А теперь ты здесь… Почему?

– Мы с Уильямом работали вместе, – сказал он, будто это что-то объясняло.

– Я помню. Ты однажды привел его домой пьяным.

– Уильям не всегда знал, когда остановиться.

Я сделала глубокий вдох.

– Да, понимаю. Это ты подкладывал мне записки?

– Ага.

Он провел ладонью по непослушным кудрям и опустил взгляд на темный лесной ковер.

– Ты меня извини. Просто понимаешь, такого, как я, ни за что не пустили бы в эту твою престижную академию.

Либо он пытался меня поддразнить, либо так казалось из-за его мелодичного акцента.

– Как же ты в нее проникал?

– Пробирался как вор. Взламывал замки. Все гениальное просто.

Моя растерянность уступила место раздражению.

– Почему бы не встретиться со мной у меня в комнате? Зачем тащиться в парк?

– Не хотел случайно столкнуться с твоими соседками. Извини.

– Но… К чему это все? Все эти записки?

Финн сунул руки в карманы своих грубых рабочих штанов, принимая самый беззаботный вид.

– Где-то месяц назад ты забрела ко мне в голову в окровавленной белой блузке и ножницами в руке. Я узнал тебя, вспомнил по той ночи прошлой зимой. И подумал, что тебе может пригодиться моя помощь.

Я не удержалась и шагнула ближе.

– Ты тоже видел эти сны?

– Я странник.

– И мне должно быть ясно, что это значит?

Ветер усилился, поднимая осенние листья, и моя юбка запуталась между ногами.

– Иными словами, siúlóir[4]4
  Ирландское слово с тем же значением: путник, странник.


[Закрыть]. Я странствую по чужим снам.

– Снам?

Казалось бы, после всех открытий этого месяца не следовало удивляться тому, что кто-то может проникнуть мне в голову.

– Мы с Уильямом были друзьями, и мне жаль, что я не сумел его спасти, – добавил Финн.

Выражение его лица казалось открытым и искренним. И я поверила ему, вопреки здравому смыслу.

– Я хочу отомстить за него. И долго ждала, чтобы мне кто-нибудь помог, – призналась я, и на последних словах мой голос дрогнул.

Финн склонил голову набок.

– Уильям все отдал бы, чтобы тебя защитить. И я подумал, что теперь кто-то должен сделать это за него.

– Я не найду покоя, если не узнаю, кто отнял жизнь моего брата.

У меня в голове эта фраза звучала не так драматично, и я поморщилась от того, какой кошмарной она вышла вслух.

Финн печально вздохнул. Он явно не мог со мной согласиться.

– Думаешь, Уильям хотел бы сделать из тебя рыцаря-мстителя? – сказал он с усмешкой, чем лишь подогрел мое упрямство.

– Он бы не хотел, чтобы его убийца остался безнаказанным, – отрезала я.

– Что ж, тогда хотя бы позволь предложить тебе мою защиту.

Я вскинула подбородок и холодно произнесла:

– Я намерена добиться такого могущества, что помощь мне не понадобится.

Финн широко улыбнулся, словно из гордости за меня, и этим так сильно напомнил мне Уильяма, что я отшатнулась.

– Может, и тут я бы оказался полезен, – сказал он. – В конце концов, ни к чему спешить.

Голова у меня кружилась от обилия новой информации – а может, и просто от вина.

– Уильям тоже владел магией?

Для меня это был важный вопрос. Обидно понимать, что твой брат вел целую тайную жизнь, о который ты и не подозревала. Если он знал о магии и ничего мне не рассказывал, я не могла не сердиться на него. Я часто шутила, что он совершенно не умеет хранить тайны. Но, очевидно, ошибалась. От этого меня разбирала тошнотворная ярость.

– Нет, магии в нем не было ни капли. Он работал обычным мальчиком на побегушках.

Очень жаль. Уильям заслуживал большего. Он был потрясающим человеком, и волшебные силы по праву должны были принадлежать ему.

– Я видел вашу небольшую компанию, – продолжил Финн. – Заклинание вам едва удавалось. А я научил бы тебя большему, чем жалкие искры света. Научил бы пользоваться той книгой. Если хочешь, конечно.

Волшебная книга. Одна мысль о ней вызывала приятное волнение. Однако я пока не знала, как мне реагировать на заявления Финна.

– Ты за нами наблюдал?

За нами на поляне. За мной в школе. За мной в моих снах.

Он изучающе смотрел на меня.

– Если ты твердо намерена совершенствоваться в магии, позволь мне проследить за тем, чтобы это не принесло тебе вреда.

– Книга… это тоже ты?

Если он вламывался в академию, чтобы подкладывать мне записки, то вполне мог бы и закопать сборник заклинаний в парке.

– В смысле – я? – переспросил Финн, растерянно сдвинув брови.

– Ты ее закопал?

– Это шутка?

Наверное, и впрямь звучало нелепо. Я закусила губу от досады.

– В ту ночь мы договорились встретиться, но вместо тебя здесь нашлась эта книга.

Либо Финн был превосходным актером, либо это совпадение и впрямь сильно его удивило.

– М-да, правда странно, – согласился он, – но я тут ни при чем. Зато вот тебе еще один повод принять мою помощь. Если книга возникла из ниоткуда, добра от нее не жди.

По лесу разнесся голос Максин, отдаваясь гулом у меня в ушах:

– Фрэнсис? Фрэ-э-энсис!

Голова у меня нещадно кружилась. Я хлопнула себя по щекам, пытаясь прийти в себя. Финн рассмеялся.

– Ты в порядке, голубка?

Я посмотрела на его лицо, очерченное лунным светом и тенью.

– Не называй меня так.

– Как скажешь, голубка, – ответил Финн и нагло мне подмигнул.

В свое время Уильям поставил мне удар. Интересно, он бы расстроился, если бы я опробовала это умение на его приятеле?

– Фрэнсис? – снова окликнула меня Максин.

Она шла прямо к нам, и хотя отчасти мне было приятно, что меня хватились, я предпочла бы остаться и выслушать Финна.

– Поди сюда, – процедил он сквозь зубы.

Я нерешительно шагнула вперед. Между нами осталось всего несколько дюймов, и я слышала горячее дыхание Финна.

– Фрэнсис? Ты там? – позвала Максин.

Ее голос звучал совсем неподалеку. Еще пара секунд – и она нас найдет.

Финн схватил меня за руку и притянул к себе, обняв за талию. Я ощутила на себе жар его дыхания и услышала мерное биение сердца под рубашкой. Его губы оказались совсем близко, лишь чуть выше моих.

– В книге есть еще одно заклинание, – тихо проговорила я.

– Какое? – жарко шепнул Финн.

– Заклинание воскрешения.

– Надо же, Фрэнсис, а ты опасная девушка!

Судя по хрусту ветвей, Максин была всего в паре футов от нас.

Финн стоял так близко, что я видела зеленые блики в его глазах, освещенных мерцанием фонаря.

– Ты мне поможешь?

– Да, – выдохнул он.

– Как можно скорее. В заклинании указано, что медлить нельзя.

В эту минуту Максин выбежала из-за деревьев.

– Фрэнсис! Вот ты где! Мы так волнова…

Она осеклась, увидев меня в объятиях Финна. Я поспешно оттолкнула его от себя.

Губы Максин сложились в ровную «о».

– Об этом я не подумала, – пробормотала она, вскинув брови.

Я впервые видела Максин такой ошеломленной.

– Это не… – начала было я, но она подняла руку, обрывая меня:

– Просто поспеши, ладно? Одной в парке небезопасно. Я тебя подожду, и мы вернемся в академию вместе.

Голос у Максин был сердитый, и в этом я ее ничуть не винила.

– Встретимся здесь же через три дня, – предложил Финн.

Он все еще стоял прямо передо мной, и я чувствовала его тепло, но нас окружала тяжелая атмосфера.

– Как? – шепнула я.

– Ты умная девушка, Фрэнсис. Что-нибудь придумаешь, – ответил Финн с очередной нахальной ухмылкой. – А пока иди. Подруга тебя ждет, и она явно тобой недовольна. Не хотел вас поссорить, извини.

Я покосилась на деревья, за которыми стояла Максин. Чувство вины и алтарное вино тянули меня к земле.

Финн тем временем уже развернулся и тихо шагал прочь, насвистывая все тот же назойливый мотив.

– Фрэнсис! – крикнула Максин.

– Иду! – ответила я, спеша к ней через подлесок.

Ее кожа мерцала серебром под лунным светом, но вид у Максин был хмурый.

– Глупый поступок, ничего не скажешь. Даже по твоим меркам, – проворчала она.

– Все не так, – возразила я, хотя не могла объяснить «как».

– Расскажи подробнее, если можно, потому что я буквально умираю от любопытства! – саркастично воскликнула Максин, всплеснув руками. Ветер разметал ее распущенные волосы по лицу. – Как он вообще тебя нашел?

Она выглядела разъяренной. Такой я представляла себе Геру – жену Зевса, которой он постоянно изменял, – когда читала древнегреческие мифы в детстве вместе с Уильямом.

– Раньше у меня был брат, и я всего лишь пытаюсь выяснить, что с ним случилось.

– Целуясь с парнями? – насмешливо уточнила Максин.

– Говорю же, все не так.

– Так просвети меня!

Листья хрустели у Максин под ногами. Даже походка у нее была сердитой.

Я взвесила все за и против. Стоит ли ей все объяснить? Вдруг она помешает нам встретиться снова? Вряд ли Максин станет сдавать меня миссис Выкоцки, но вполне может запереть в комнате или забаррикадировать дверь снаружи, если решит, что я в опасности. К тому же отчасти мне хотелось сохранить Финна в тайне. Не рассказывать о нем никому.

В глазах Максин читалась смесь возмущения и заботы. Именно забота заставила меня сдаться. Да и приятно было снова с кем-то делиться всеми секретами. Я вздохнула.

– Я все тебе расскажу, только не здесь.

Было в этом парке нечто такое, отчего мурашки бежали по коже.

– Тогда пойдем, – сказала Максин и повела меня сквозь чернильную тьму обратно в академию.

Мария оставила ворота не запертыми. Двойные двери на входе скрипнули, но в вестибюле стояла полная тишина. Всем, кроме нас, хватило ума не бродить в ночи.

Максин поманила меня за собой. Мы крались по коридору к ее спальне, стараясь ступать как можно тише.

Похоже, луну затянули облака – в комнате стояла непроглядная тьма.

Я вытянула руку в зловещем мраке и нечаянно задела Максин.

– Осторожно, – прошипела она.

– Тише! – шепнула я в ответ.

– Надо найти свечку.

– Разве не ты у нас искательница?

Максин наугад шлепнула меня по голове и проворчала:

– Ну тебя к черту!

Вдруг чиркнула спичка. Мы замерли и повернулись на звук.

Кто-то сидел за туалетным столиком Максин, нахально положив на него ноги.

Одну невыносимо долгую секунду спустя спичка коснулась фитиля, и свеча выхватила из тьмы лицо загадочной гостьи.

Глава 12

– Ну и шум вы развели, – сказала Лена.

Я вздохнула с облегчением, а Максин воскликнула:

– Господи! А ты что здесь делаешь?!

– Думаете, мне хочется оставаться в стороне? – ответила Лена.

Ее лицо омывало сияние свечей, и она сидела откинувшись на спинку стула, будто королева на троне. На губах играла слабая улыбка, а глаза сияли от удовольствия – наверное, от того, как ей удалось напугать Максин. Если честно, я бы вовсю хохотала, согнувшись пополам, если бы сама не поддалась страху.

По туалетному столику были разбросаны драгоценности, такие же яркие, как глаза Максин. Она подошла к нему положить шпильки для волос и запустила одной из них в Лену. Та со смехом увернулась.

– В стороне от чего, интересно узнать? – спросила Максин, снимая рубашку через голову.

Корсета под ней не было.

С уверенностью, о которой я могла только мечтать, она подошла к шкафу и набросила на себя шелковый халат. Мы с Леной наблюдали за ней, лишившись дара речи от потрясения.

– Серьезно? Это вам кажется самым скандальным из всего, чем мы сегодня занимались? Честное слово, прямо как дети, – язвительно произнесла Максин. – Ну что, Фрэнсис? Объяснишь, что делала с тем парнем в лесу?

Взгляд Лены метнулся ко мне.

– Так-так, Фрэнсис!

Судя по интонации, ее впечатлил такой поворот. Хотя, может, я не так поняла и она тоже надо мной глумилась.

Я со вздохом опустилась на мягкую перину. Максин растянулась подле меня, и Лена пересела к нам на кровать.

– Его зовут Финн. Он дружил с моим братом.

Максин легонько пихнула меня локтем в ребра.

– На мой вопрос ты пока не ответила!

Лена зажмурилась и помассировала переносицу.

– Полагаю, он намерен нас обучать.

– Как ты узнала? – удивилась я.

– Так же, как догадалась искать тебя здесь, – объяснила Лена, открывая глаза, и постучала пальцем по виску. – Я же прорицательница, забыла?

Максин положила голову ей на плечо и спросила:

– Ну и чему этот лесной мальчик собрался нас учить?

Лена задумалась. Сейчас я бы все отдала за то, чтобы прочитать ее мысли.

– Мы трое сидим в глубине парка вместе с ним, перед книгой заклинаний, ночью. Мы…

Она покачала головой, словно видение сильно ее поразило или позабавило – сложно сказать.

– Мы улыбаемся. Мы выглядим счастливыми.

Если все так и будет, значит, заклинание воскрешения вполне может сработать. У меня появится шанс поговорить с братом. А ради этого я готова на поступки и пострашнее, чем встреча с парнем в лесу.

Максин пнула меня и проворчала:

– Не похоже, что к нам это относится. Выглядело так, будто его интересует только Фрэнсис. А кто мы такие, чтобы строить преграды любви?

Я пнула ее в ответ.

– Не вредничай. Говорю же, все не так. До сегодняшней ночи мы с ним встречались всего раз, причем очень давно.

Упоминать о том, что у меня трепетало сердце от вида его карих глаз и мощной челюсти, я не стала. Вообще глупо сохнуть по парню, когда и так хватает более насущных забот.

– По-моему, вы можете присоединиться, если хотите, – добавила я, умолчав и о том, что для меня подруги важнее любого парня.

Именно об этом я всегда мечтала. О друзьях с тем же огнем в сердце, которые жаждут большего, чем выпало нам на долю.

Лена решительно кивнула.

– Я пойду.

Максин вздохнула и развернулась, положив голову мне на грудь, а ноги вытянула поперек Лены. Мы сплелись между собой, как единый узел.

– Вы же знаете, что вы обе ужасно глупые? – проворчала Максин, и Лена нахмурилась.

– Хочешь сказать, мы не имеем права глубже познать наши силы? Мы уже дважды сбегали из академии ночью. Несложно будет повторить. Из Хелен и впрямь так себе сторож.

– Лена права, – согласилась я.

Максин поджала губы и приподнялась.

– Если кому-нибудь разболтаете то, что я сейчас скажу, сдеру шкуру с вас обеих, ясно?

Мы почтительно кивнули.

– Выкоцки считает, что девушкам полезно иногда бунтовать, только если не сильно. Поэтому мне разрешают «сбегать» несколько раз в году. Сегодняшняя вылазка на самом деле была одобрена директором.

Ее признание ранило меня больше, чем, наверное, следовало бы. Я думала, это был знак дружбы, а оказалось – организованное мероприятие. И это было ужасно обидно. Хотя я прекрасно понимала, что Максин тоже хочется большего, как и мне.

– А что по поводу той ночи, когда мы нашли сборник заклинаний?

– Тогда нам крупно повезло. Вечером преподавательский состав провел совещание, и после него они наверняка были немножко навеселе. Но все равно мы сильно рисковали, и в следующий раз так просто не выберемся.

Лену, похоже, не особо удивили эти откровения.

– У тебя же есть ключ от ворот, – напомнила она. – Значит, выйти мы можем.

– Выйти за стены самого здания намного сложнее, чем за стену, которая нас окружает, – мрачно произнесла Максин, однако я заметила у нее в глазах пусть и слабый, но задорный огонек, и решила не сдаваться.

– Выход есть, не так ли? Если Лена увидела будущее, в котором мы практикуем магию вместе с Финном, значит, у нас все получится. Сложно – еще не значит невозможно.

За время общения с Максин я обратила внимание на то, что обычно с ее лица не сходит выражение ироничного безразличия, но стоит ей всерьез над чем-то задуматься, как в этой маске появляются трещины. Это видно по морщинкам, которые собираются в уголках глаз.

– Попробовать можно, – наконец признала она, – если оно того стоит.

Ради того, чтобы выучить более могущественные заклинания, я готова была противостоять кому угодно, что уж говорить о Хелен и миссис Выкоцки.

Мы с Леной ответили хором:

– Да, стоит.

Я сижу в ателье мистера Хьюса перед швейной машиной и прокладываю стежок по мягкой ткани, скользящей между пальцев.

Я знаю, что это сон, потому что в лавке больше никого нет. Ни миссис Кэрри, ни Джесс, ни Вайолет. И сверху не доносятся голоса. Я здесь совершенно одна. Края картинки расплываются, и свет преломляется неестественным образом.

Над дверью зазвенел колокольчик. Я вздрогнула и обернулась. Возможно, не следовало этому удивляться, но в дверях стоял Финн, окутанный мягким светом утреннего солнца.

– Привет, Фрэнсис.

– Ты… настоящий? – спросила я, убирая руку с колеса швейной машины.

– Такой же настоящий, как все на свете, – ответил Финн.

В сиянии дремы его волосы отливали золотым, и он походил на чудесное видение, на сына Зевса.

– Это не ответ.

– Теперь я могу заговаривать с тобой в твоих снах – благодаря тому, что прикоснулся к тебе.

Повинуясь старой привычке, я быстро перевела взгляд на ткань перед собой, хотя смешно было так ответственно подходить к работе над воображаемым платьем. Тут мое зрение сфокусировалось, и я обнаружила, что это вовсе не платье, а темно-синее бархатное пальто. Смех застрял у меня в горле.

– Так что, встречаемся через три дня? – спросил он, играя бровями, будто приглашал меня на свидание.

Мне вспомнились все посыльные, сыновья и мужья наших клиенток, которые приходили в ателье, и их сальные взгляды. Один парень даже присвистнул, глазея на меня, когда я передала ему сверток с платьем, над которым трудилась целую неделю.

«Бьюсь об заклад, без одежды ты выглядишь очень соблазнительно», – сказал он, и я так густо покраснела, что после этого девчонки несколько недель меня дразнили. А в тот вечер мылась дольше обычного, усердно натирая кожу мочалкой, словно надеясь смыть с себя его похотливый взгляд и пошлые слова. Только это не помогло. Даже когда я легла спать, по телу все еще бегали противные мурашки.

С Финном все было иначе. Конечно, хотелось ему врезать, но он улыбался так, будто это наша общая шутка.

– Если мы можем говорить во снах, почему бы не практиковаться прямо здесь?

– В мире снов другая магия, и мы ограничены лишь своим воображением. В реальности все иначе. Вот попробуй представить, как у тебя в руке распускается бутон.

Я раскрыла ладонь и увидела белый тюльпан с кроваво-красным ободком на потрепанных лепестках.

– Видишь? – ухмыльнулся Финн.

Я посетила достаточно занятий миссис Робертс по левитации иголок, чтобы заметить разницу. Здесь магия и впрямь ощущалась иначе.

– Так что, согласна? Придешь на встречу?

Мир снов постепенно расплывался, и в него пробивались голоса моих соседок. Я чувствовала, что вот-вот очнусь.

– Постараюсь.

Ателье размылось в мутное пятно, и Финн исчез, не успев ответить. Надо мной нависла Аврелия, которая трясла меня за плечи. Я растерянно моргнула.

– Пора идти на завтрак, Фрэнсис, – мягко позвала она.

Руби, стоявшая у нее за плечом, фыркнула и закатила глаза.

– Хеллоуэл совсем пить не умеет. Вылезай уже из постели и терпи головную боль молча, как и все мы!

В животе у меня все горело, а виски нещадно пульсировали.

– Отстаньте, – промямлила я в подушку.

– Фрэнсис, уже пора одеваться и спускаться в столовую, – настаивала Аврелия.

Руби молча застегивала накидку на своих хрупких плечах, а Лена заплетала волосы перед зеркалом.

Наверное, мне и впрямь не хватало устойчивости к алкоголю, но меня мутило от одной мысли о том, чтобы встать с кровати, и было совершенно не до завтрака.

– Пойдем, Фрэнсис, – позвала Лена.

В ее лице тоже появился зеленый оттенок, но она держалась стойко.

– Не могу. Скажите, что я заболела.

Влажные от пота волосы прилипали ко лбу, и он ужасно чесался, но мне не хватало сил даже поднять руку.

– Ну все, оставьте ее уже, – бросила Руби через плечо. – Надо скорее бежать в столовую, пока эти кошмарные сестры Андервуд не умяли все булочки с корицей.

Они с Аврелией вышли в коридор, а Лена задержалась у двери.

– Хочешь, останусь с тобой?

По интонации я догадалась, что на самом деле у нее нет никакого желания торчать весь день в комнате, играя роль сиделки, поэтому особенно высоко оценила ее предложение.

– Нет, спасибо. Все в порядке.

Лена пожала плечами и только добавила на прощание:

– Попей воды.

Я слишком разволновалась, чтобы снова уснуть, поэтому просто лежала, глядя в потолок, и думала о брате. В детстве мы иногда ходили гулять на пляж. Еще до того, как наша мама сломалась под грузом забот. Мы с Уильямом садились на песок, вытянув перед собой пухлые ножки, и копали ямки у самой кромки воды. Их быстро смывало, но мы громко смеялись, наблюдая за тем, как ямы наполняются морской водой.

Теперь в моей груди словно образовалась такая же яма. Стоило мне подумать, что я наконец избавилась хотя бы от части своей боли, как приходила новая волна из бездонного океана горечи. После смерти Уильяма я надеялась, что смогу заполнить эту пустоту внутри, если найду убийцу. А благодаря Финну у меня наконец мог появиться на это шанс.

Завтрак я пропустила, но к началу уроков успела. Миссис Робертс выдала мне жесткую щетку: сегодня был день волшебного мытья посуды.

Я уже намылила тарелку, когда Лена подвинула ко мне свою тетрадь и с намеком кивнула на нее.

Внутри нашелся аккуратно сложенный квадратик бумаги. Я сунула его в карман фартука, и там он лежал до самого позднего вечера, не покидая мои мысли ни на секунду. В «Колдостане» везде есть глаза. Поэтому я ушла с ужина пораньше и прочла записку у себя в комнате, в полном одиночестве. Она была от Максин, набросанная мелким, угловатым почерком: «Четверг, десять вечера. Встречаемся в моей комнате. МКД».

Толстая полосатая кошка, лежавшая на кровати Лены, покосилась на меня, и я шепнула ей:

– Тсс, никому ни слова!

А затем поднесла записку к огоньку газовой лампы на тумбочке, и от горящей бумаги поднялся черный, буйный дым, подобный моему нетерпеливому ожиданию.