Текст книги "2×2=5"

Проживали все народы,

И оставили потомкам

Груды мраморных обломков.

Вот и ходят те потомки

По обломкам как в потемках.

Здесь нашли кусочек меди,

Значит медь варить умели.

Провод найден – я был прав,

Предки знали телеграф.

Ничего не нашли, скажем истины ради:

– Значит знали в Египте и радио!

Одеваться «от кутюр»

Много надо бы купюр.

Я скажу вам без купюр

На мне трусики – гипюр

Чтоб к гипюру прикоснуться,

Чтобы рядышком поснуться

Мне купюры, господа,

И тогда туда-сюда.

Я ж такая – хоть куда,

Прокурор и член суда.

Не взирая на года.

Член суда и член туда

Просто я Герой Труда!

За поддержку небольшую

Подержу во рту ваш …я.

Трудно жить без спонсора,

Пусть он хоть на монстера!

Красно-синие мундиры

Обожали командиры.

На зеленом капли крови —

Возбудят они любого.

В штыковую и – «Ура»!

Ну, подумаешь, дыра.

Возвратимся на квартиры

И заштопают… мундиры.

За отчизну и за веру?

Мы хоть Гану, мы хоть Перу!

И теперь рубашки хаки

Обожают все вояки,

И защитным называют

Цвет, который надевают.

Как просили нас защиты

Сотни, тысячи убитых.

Мы ведь бомбы очень точно,

Если мимо – не нарочно.

Филантропы, гуманисты,

Цвет защитный стал говнистым.

Аты-баты, аты баты

Приближаются дебаты

Кто на свете всех милее?

Кто России всех нужнее?

Это он, это он

Тот, кто с****ил миллион!

Как глаза полны заботой

Как гнетет судьба страны

Не страшится он работы:

– Дайте доступ в закромы!

Строгий вид, державный шаг,

Два мобильника в ушах,

В сутки двадцать пять часов

Нам служить всегда готов.

Мы внимаем, мы внимаем,

Ни *** не понимаем.

Мы опять развесим уши,

Их развесив, будем слушать

Про державную идею,

Про масона-иудея

Про особенный наш путь

(Говори чего-нибудь).

Долг гражданский мы исполним,

Нас забудет и не вспомнит.

Нам на грабли не впервой,

Инструмент ты наш родной!

Ах, офицер госбезопасности,

Пришла, пришла твоя пора,

Как снег сошла эпоха гласности.

Равняйся! Смирно! И – ура!

Боец невидимого фронта,

Пусть проиграл свою войну,

Киваем гордо: «Наш то! Он то!»

Страна? Насрать нам на страну! В отношении полов

Советы каждый дать готов,

А я один лишь дам совет:

Что крепче дуба пола нет!

Страна, в которой каждый – герой,

Страна, где героем станет любой,

Лишь год-другой пожить с тобой,

И в бой, хоть с самим Сатаной

Пока хоть капля нефти в жилах,

И в закромах остался «nicel»…

Страна, ну ты бы не тужила,

В шкафу висит запАсный китель!

Я стою у магазина,

Жду свою подругу Зину.

У моей подруги Зины

Время словно из резины.

ПРИПЕВ:

Я стою здесь с пол-шестого!

С пол-шестого? Что ж такого!

Я стою у ресторана,

Злобно глаз косит охрана.

Как зимой темнеет рано,

Не пришла! На сердце рана…

ПРИПЕВ:

Я стою здесь с пол-шестого!

С пол-шестого? Что ж такого!

Я стою теперь у ЗАГСа

Ждать у ЗАГСа тошно, братцы,

Но по счастью снова Зина,

Как тогда – у магазина.

ПРИПЕВ:

Я стою здесь с пол-шестого!

С пол-шестого? Что ж такого!

Опоздала навсегда!

Это ей иль мне беда?

Все мы такие разные:

Белые, черные, красные,

Розовые, голубые,

Брюнеты, блондины – любые.

Есть пессимисты и скептики,

И оптимисты с кепками,

Лысые под шиньоном,

Глупые под погоном..

Каждый настолько отличен

И на особицу всяк,

И все ж больше двух различий

Найти сможет только дурак.

Ах, офицер госбезопасности,

Пришла, пришла твоя пора,

Как снег сошла эпоха гласности.

Равняйся! Смирно! И – ура!

Боец невидимого фронта,

Пусть проиграл свою войну,

Киваем гордо: «Наш то! Он то!»

Страна? Насрать нам на страну!

Пока хоть капля нефти в жилах,

И в закромах остался «nicel»…

Страна, ну ты бы не тужила,

В шкафу висит запАсный китель!

Православный говорил иудею:

– Вы такие иудеи злодеи!

Вы Исуса, нашего, Христа…

Просто нету на вас креста.

И заплакал иудей от обиды:

– Горю нашему края не видно.

Ведь не мы Иисуса на крест,

Это Рим, разрази его бес.

Сам Христос не носил ведь креста,

И уверен я, что неспроста.

Ну, допустим, пронес – в жизни раз,

Но, положим, таков был приказ.

Но всегда виноват иудей,

Словно нету других людей…

Нет, какие то все таки странные

Эти самые православные!

Страны общей трубы,

Люди общей судьбы,

Что в трубе? Газ в трубе!

Мы ведь трошки, собе…

Мы ж не фанту, не спрайт —

Мы попить бы чайку,

Не какой то там фрайер —

Допоможить братку?

У трубы два конца —

Посредине вопрос:

Два славянсих лица,

Нужен вам в жопе гвоздь?

Стол накрыл я и водка на льду.

Обещала мне твердо: «Приду.»

Есть свеча – в ней уют и интим,

В блестках жира стоит галантин.

Все стоит, встали даже часы,

Все куплю, все отдам – ты проси!

Как волна за волной, раз за разом,

Накрывает оргазм за оргазмом.

Я лежу изможденный в постели,

В канделябре все свечи сгорели,

Водка выпита, солнце взошло…

А ты не пришла…

Все по оврагам,

Да по ухабам,

А на пригорках

Свистят нам раки.

По буеракам

И пахотою,

Мы прем толпою

С большой охотой.

Неудержимо —

Неуловимо,

С кривой ухмылкой

Все мимо, мимо.

И все так мило

Вокруг – родное.

На мыло – шило,

Бурьян стеною.

Нет, не стенаем,

Столь узнаваем!

Стиль породили,

С ним породнились.

Мы подрядились

И нам награда:

«Ой, дили-ладо!»

Нам больше просто

Ничто не нада…

Мы – Великая Держава

Всем налево – нам направо,

Мы своею тропкой

Бродим неторопко.

Ужас, как мы Велики!

Наши цели – далеки,

Но зато мы, братие,

ДухОвенно богатые.

Как никто богаты,

Пусть штаны в заплатах,

Но ресурсы – о-го-го!

Мы их чуточку – того,

Пихаем потихоньку

В дальнюю сторонку,

«Денюшки» получим —

Cпрячем их получше.

Мы Великая Страна!

От темна и до темна

Таскаем и не ленимся,

Нас так много – делимся!

Что тут важно, братцы?

Случайно не попасться.

Повторяем Заклинанье —

Мы Великая Страна!

Эх, родная сторона…

Как ты всё таки странна.

Нэшенские подражания

 
Совершенно уверен я,
что величайший грех – это грех уныния,
Грех во все времена,
с сотворения мира и поныне.
Величайшую шутку Господь сотворил,
сотворив этот мир,
Недоступный пониманию нашему,
словно Бахов клавир.
Шутки ради он выгнал из райского сада
Адама и Еву,
Представляете, как ему было смешно,
когда Ева за яблоком лезла на древо?!
Чтобы мир этот не был тусклым и серым,
Он Содом и Гоморру полил пламенем и серой.
А во время Потопа раздавался гусиный гогот и лошадиное ржание,
Для этого Ной свой ковчег построил заранее.
Со смехом и шутками человек идет по планете,
Разделяя мир на тех и на этих.
Унылых и скучных веселя огоньком до икоты,
Чтоб грустить у них не было даже охоты.
 
 
Если жена за вечерним чаем подсыпает мужу в чашку мышьяк,
Наверняка это не просто так,
Вряд ли причиной такого ее поступка был какой-то пустяк:
Муж бил ее, изменял с первой встречной и вообще, вел себя как дурак!
Конечно, такое его поведение
Может вызвать у супруги подозрения и скверные сновидения.
Нет, чтобы насыпать в чашку с чаем сильнейший яд
Нужны серьезные основания, их целый ряд.
Если на завтрак или, скажем, на ужин
Он съедает по маленькой девочке, а больше ему никто не нужен.
Если, мерзавец! он выдал секреты врагу,
Но об этом я даже в кошмарном сне и подумать не могу.
И если он чавкает за столом, как свинья —
Несомненно, достоин он смерти от яда, думаю я!
 

Женщина

 
Ты спрашиваешь свою даму в ресторане: «Что ты будешь есть?» и в ответ слышишь: «Да!»
Но этот ответ – полная ведь ерунда?!
А на твой вопрос: «Что ты собираешься пить?» ты слышишь только: «Нет»
Но это ведь не ответ!
Официант предложил вам меню, в котором есть паста и филе-миньон,
А среди напитков «Мартель» и «Совиньон»,
Но услышать ответ на самый простой вопрос
Тебе не удастся и ты задумчиво теребишь свой нос.
Потому что это не женщина, если она отвечает «нет» и «да», только «может быть!»
Она ждет от тебя решения, что она будет есть и пить.
Она верит, что точно знаешь ты, расширяется ли Вселенная,
Что среди художников ты поддержишь беседу о творчестве Поленова,
Ты объяснишь сантехнику, как он должен поменять в ванной кран
И расскажешь, как Архимед использовал против римлян таран.
И в устах её «может быть» звучит, как «да», а возможно, как «нет»,
И совершенно напрасно ты ждешь от неё другой ответ.
 

 
Умереть неожиданно. Сначала не ждешь и не веришь,
Потом понимаешь, что тоже войдешь в эти двери,
И только мечтаешь, чтоб быстро и если можно – без боли,
Понимая, что-нибудь изменить – совсем не в твоей воле.
Остается понять и принять: ничего изменить невозможно,
А пройдя часть пути, поднимает к небу глаза даже безбожник.
 

 
В её тринадцать так заметны перемены —
Она вдруг полюбила романтические сцены
И познакомилась с каким-то хулиганом.
Засматривается на фату так рано.
Уже и губы красит, и прически строит,
Задумываясь, может замуж стоит?
И говорит вам дерзко, что на белом свете
Нет красивей судьбы, чем у Джульеты.
Не спорьте с ней, кричать совсем не надо,
Напомните, что было той наградой.
 
 
Я многоножку упрекаю —
В ней абсолютно не нуждаюсь!
Встречаю постоянно многоножку
На многочисленных дорожках.
Её я б шлепнул тапком, но —
Зачем мне на ковре пятно?
 
 
Себя прославить, словно муравей —
Ты кислоты для славы не жалей!
И что?
Но как себя почувствуешь ты,
Коль будешь полон муравьиной кислоты?
 
 
Бог в милости своей нам создал муху.
Зачем? Ну что не сделаешь со скуки.
 

 
Жили с Белиндою в белом домишке
Черный котенок с белою мышкой,
А желтый щенок и трусливый дракончик
Жили при доме, в красном вагончике.
 
 
Все дружно дразнили беднягу дракончика
За зубы торчком и за хвостик с помпончиком,
А дым из ноздрей и огонь изо рта
Очень смешили щенка и кота.
 
 
Смелой девчонкой Белинда была,
Мышонок хвалился отвагой орла,
Котенок отважен, как бурый медведь,
А песик любил на прохожих реветь.
 
 
А наш настоящий трусливый дракончик
От шуток спасался, забившись в вагончик.
Его щекотали, таскали, пинали
Котенок, мышонок, щенок и так далее.
 
 
Однажды услышали звук очень скверный
Щенок и мышонок, и котик – наверное.
– Ох! Ах! – закричали Белинда и кошка
Увидев пирата, что лез к ним в окошко.
 
 
В руках он держал два больших пистолета,
А в зубы взял нож, ухмыляясь при этом.
Его намерения были ужасны —
С недобрыми мыслями лез, это ясно!
 
 
Белинда бледнеет, кричит: «Помогите!»
Щенок испугался, визжит он: «Спасите!»
Котенок трусливо залез на чердак,
Мышонок в нору не забьется никак.
 
 
Дракончик вскочил тут с фырчаньем машинным,
Хвостом потрясая и с рыканьем львиным.
Он с лязгом и грохотом шел на злодея,
Был смел как петух, что червя не жалеет.
 
 
Пират, так таращил глаза на дракона,
Для смелости выпил вина из флакона.
Он дважды стрельнул, но попал в никуда,
Дракон проглотил его: – Что за еда!
 
 
Белинда хвалила, щеночек лизал,
Никто про пирата словца не сказал.
Мышонок с котенком ластились как к брату,
К дракону, что ловко так слопал пирата.
 
 
Сказал вдруг щенок: «Я бы не был сконфужен,
Я вдвое смелее, но был я простужен».
Мышонок с котенком сказали: «Мы тоже!
Мы втрое смелей!» А Дракон подытожил:
– Я с вами согласен конечно, друзья,
Намного смелее вы трое, чем я!
 
 
Жили с Белиндою в белом домишке
Черный котенок с белою мышкой,
А желтый щенок и трусливый дракончик
Жили при доме, в красном вагончике.
 
 
Смелой девчонкой Белинда была,
Мышонок хвалился отвагой орла,
Котенок отважен, как бурый медведь,
А песик любил на прохожих реветь.
 

Рубаи. Переводы из Омара Хайама, Али Абу ибн-Сина, Шабаль аль-Рушт

 
С юных лет ты над книгой согнулся, мудрец,
Стал седым ты от пыли веков, о мудрец.
Радость жизни не смог ты найти среди свитков,
Лишь в теченьи ее каждодневном ищи, ты, глупец.
 
 
Сгибаясь под ударами судьбы,
«Зачем? За что?» – не задавай вопросов ты.
Ты не мишень для стрел слепого Рока,
зря мнишь – к тебе направил он стопы.
 
 
Одна, луною в вышине
Сквозь тьму пространства светишь мне.
Холодным светом озаренный,
Как мотылек, горю в огне.
 
 
Откуда мы пришли, куда потом придем,
Вершит наш Рок, что знаем мы о нем?
В воспоминаньях и прогнозах смысла мало,
Есть смысл жить лишь только этим днем.
 
 
Бокал вина – и счастлив я вполне.
Ты, увидав меня, не улыбнулась мне,
Печали дня, тревоги и заботы,
С любовью я топлю сейчас в вине.
 
 
Если раны болят – приложу я бальзам.
Но позволь прикоснуться к твоим волосам,
Знаю я – волшебство их прохлады
Сердце мне успокоит, убедился я сам!
 
 
Когда ты рядом – мне никто не нужен.
Ты далеко – и я ни с кем не дружен.
К чему, скажи, осколки перламутра
Мне, обладателю чистейшей из жемчужин?
 
 
Все беды и напасти стороной
Пройдут, но если ты – со мной.
Ведь без тебя сладкоголосых гурий пенье
Тотчас же превратится в волчий вой.
 
 
Отважно следую прямой дорогой в ад.
Ты ждешь меня – и я вернусь назад
Цел, невредим. С тобою в сердце
Достойно я пройду всех испытаний ряд.
 
 
Да, без тебя весь мир – пустыня.
Оазисом с прозрачно-синей
Водой – глаза твои.
Без взгляда твоего в июльский зной я стыну.
 
 
Я плачу – вновь не в силах полюбить,
И рад бы перестать, но не могу забыть.
В слезах проходят день за днем,
Ты в сердце у меня – оно болит.
 
 
Я в разлуке с тобой погружаюсь во тьму,
Как живу без тебя недоступно уму.
«Вслед за ночью всегда наступает рассвет» —
Заклинаньем твержу я себе самому.
 
 
Когда бы не запрет не пить вино,
Я бы имамом стал давным-давно.
А впрочем, я уверен, что Аллаху
Хожу в мечеть я или в синагогу – все равно.
 
 
Аллахом все предрешено,
И пусть в своих сомнениях ты прав,
Сегодня воду пьешь, а завтра пьешь вино,
Но ишаку стать скакуном всё ж не дано.
 
 
Любимым быть или любить,
Забытым или самому забыть?
Пусть тяжелей стократ, но в тысячу приятней
Когда сумеешь, не забыв, простить.
 
 
Из пиалы пить иль хрустального бокала,
Какая разница, когда душа взалкала?
Ты только то, что налито в тебя,
Стекляшка бриллиантом притворится – это мало.
 
 
Прохладных губ твоих прикосновенье,
Не знаю – это быль или виденье?
Но твердо знаю я, что в памяти моей
Я сохраню всех наших встреч мгновенья!
 
 
Подвержен всем земным грехам
Спешу в пивную утром я, не в храм.
Коран мне счастье обещает после смерти —
Дает мне кубок пенный счастье по утрам.
 
 
Ты превратишься в глину, близок срок,
И будет как со мной, гончар с тобой жесток,
Когда кувшин он вылепит из сердца,
Лепить же пиалу возьмет другой комок.
 
 
Обещанья счастья – впереди,
«Все пройдут невзгоды, погоди!»
Я сегодня наливаю кубок пенный,
Я сегодня припаду к твоей груди!
 
 
Пусть воспевают розы аромат,
Твой запах голову кружит сильней стократ.
Пусть праведник ждет счастья после смерти,
Сейчас блаженство мне твои глаза сулят!
 
 
Красавица, жить без тебя? Ни дня!
Жить без твоей улыбки, взгляда твоего? Ни дня!
А если скажешь мне, что любишь ты меня?
В разлуке сердца стук не слышать твоего? Ни дня!
 
 
Не узнают меня друзья – я трезв,
Так конь на склоне лет вдруг снова резв.
Ты улыбнулась мне, сказала что любим —
Я даже в жалком рубище богат как Крез.
 
 
Я счастлив – ты живешь во мне,
Пусть это только в дивном сне.
Лишь мЕльком я глаза твои увидел —
Уже душа трепещет в вышине!
 
 
Я, наблюдая этот мир, печален,
Он груб и глуп, каким был и в начале,
В беседах за щербетом мудрецы —
К чему все ваши знания? Молчали б!
 
 
Постоянно всегда и во всем лишь вино.
Жизнь, которой так рад был я прежде – говно.
Пусть измены кругом, нужно мне постоянство,
А Аллаху я трезв или пьян – все равно.
 
 
И друзья, и любимая пусть изменили,
И деревья в лесу наряд свой на желтый сменили,
Без печали и радости жду недалекую зиму,
Лишь вино и табак дарят радость, как прежде дарили.
 
 
Жизнь и смерть, беды, радости – в воле Аллаха,
Знает Он – жизнь не мед, не халва и не сахар.
Предначертан твой путь в Книге Судеб, там трон твой и плаха,
Всё что должно исполни, не ведай сомнений и страха.
 
 
Попадешь или в рай или в ад
Все равно. Нет дороги назад.
У тебя только миг от рожденья до смерти,
Этим мигом одним ты богат.
 

Лимерики

 
Прочитал я газету однажды,
Обнаружил, что сволочь здесь – каждый.
Я взял автомат,
Чтоб расстрелян был гад,
Бог сказал: " Поступил ты отважно!»
 
 
Как только я гамбургер съел,
Визг сестра поднялА: «Как ты смел!»
На хот-доге сосиска
Поднялась, словно писка,
За червонец, чего ж ты хотел?
 
 
На помойке я беби нашел отличного,
Переехало его колесо прилично так.
Я его прямо здесь
Без горчицы стал есть,
Эту пищу не продам за наличные!
 
 
Марк Аврельевич Шнеерзон
Был известный в Ростове пижон.
Желтый галстук, носки голубые
(где он только находит такие!)
Был пижоном Марк Шнеерзон.
 
 
В этом княжестве Монако
Мудрецы живут, однако.
Поступая мудрО
Ставят все на «зеро»
И всегда при «капусте» в Монако.
 
 
Мы гораздо крупнее Монако
Не везет почему то, однако…
Мы все наше добро
Спускаем в зеро
И сидим без «капусты» однако.
 
 
Как всегда, грустно нос потирая,
Запоздалый трамвай поджидая,
Шнеерзон Марк Аврелий
На вопрос: «Не еврей ли?»
«Я еврей… а трамвай поджидаю…»
 
 
Возвращаясь «с Херсона» в Одессу
Повстречал Шнеерзон поэтессу.
Был исполнен романс,
Завязался роман,
И представлен впоследствии в пьессе.
 
 
По пути из Одессы в Херсон
Заказал Шнеерзон бульон.
Удивлен Шнеерзон:
Из яиц был бульон,
Повар тоже ведь был Шнеерзон!
 
 
Марк Аврелевич Шнеерзон
Проезжал из Одессы в Херсон.
Мордой бит многократно,
Согласитесь, приятно —
Был билет наш в соседний вагон.
 
 
Старый фермер из штата Монтана
Не слыхал ничего про Монтана,
И даже сеньоры
Не видали Синьоре.
Каковы чуваки из Монтаны!
 
 
Мормон, что живет в штате Юта
Никогда не терял ни минуты,
Не снимая штанов
Говорил: «Я готов!» —
Десять жен у мормона из Юты.
 
 
Старичок, что живет в штате Мэн,
Не желает совсем перемен.
Поменял бы жену,
Но подумал: «Да ну!»
Вот такой супермен в штате Мэн.
 
 
Хороша кукуруза в Огайо,
Да её и никто не охаивал.
Хороша кукурузина
В штанах Ваньки Кузина,
Но вот кукуруза в Огайо!
 
 
Старушка одна из Танзании
В рязанских лесах партизанила.
Изумляла фашистов
Своим ликом нечистым —
Не бывало ведь негров в Рязании.